Текст книги "Звезда Севера"

Вероника Норт
Звезда Севера

© Вероника Норт, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Моей маме

Пролог

Внешнее море

Обряд подходил к концу.

Э́лия забралась в просторную лодку, стуча зубами от холода, и моряки, помогавшие ей, из почтения отвели взгляды. Шелк белой сорочки облепил стройное девичье тело так, что напряженные соски просвечивали сквозь мокрую ткань. Э́ви завернула дрожащую сестру в одеяло и растерла ей плечи.

– Ты как? – шепнула она, вкладывая в ледяные пальцы флягу с согревающим отваром.

– Н-нормально. Вроде бы.

Под полной белой луной бледная кожа Элии казалась серебристо-голубой, как у жен морского владыки, а янтарные глаза зияли на мертвенном лице бездонными провалами. Служительница подала вышитое золотом полотно, и Эви промокнула темные от влаги бронзовые волосы сестры. Еще немного, и они начали бы похрустывать от холода.

Сложная часть осталась позади. Когда служительница произнесла молитву владычице ночи и начертила на лбу Элии голубую руну в знак полного очищения, мужчины налегли на весла. Лодка плавно двинулась к кораблю, что черным призраком возвышался над морем, покрытым легкой дымкой тумана.

– Как прошло? – спросил Ульф, едва они взошли на палубу.

– Все хорошо, брат. – голос Элии звучал сдержанно; она немного согрелась, и вместе с румянцем к ней вернулось былое достоинство.

– Слава Владыке всего сущего!

Улыбка смягчила лицо брата, на мгновение превратив его в мальчишку. Как вышло, что все они так быстро успели повзрослеть?

– Значит, к утру закончим? – обратился он к служительнице.

Та кивнула.

– Тогда готовьтесь, с рассветом возвращаемся домой. Поверь мне, сестрица, владыки благоволят твоему союзу. – Ульф ударил себя в грудь. – И клянусь, мы отпразднуем такую свадьбу, что весь Хе́стеск вздрогнет!

Сестра лишь едва заметно скривила губы в подобии улыбки, и Эви повела ее в каюту. Там, за медвежьими шкурами, уже ждала служанка, подготовившая новую одежду – нежную сорочку, отделанную кружевом, тонкую нижнюю юбку, сапоги и перчатки из мягкой кожи и тяжелый длинный плащ, подбитый мехом. Все было ослепительно белым, как свежий снег, кроме изумрудного свадебного платья с перламутровым поясом.

Эви сидела в углу, и смутная тревога сжимала ее сердце, пока служанка облачала Элию в новые одежды и вплетала в ее влажные волосы жемчуг и ракушки. Сестра сидела неподвижно и не произносила ни слова. Лицо застыло напротив зеркала, будто ее не радовали ни новые наряды, ни дорогие украшения.

«Чему тут радоваться, если выходишь замуж за старого Гу́дмунда?» – подумала Эви и опустила взгляд, испытывая одновременно жалость и стыд. На месте Элии она предпочла бы утонуть во время обряда очищения и стать очередной женой морского владыки А́квира, лишь бы не возвращаться в Хестеск к будущему мужу. Но, слава владыкам, она не на ее месте. Совсем скоро ей тоже придется пройти через предсвадебные обряды, чтобы стать женой И́вара. И тогда он наконец займет законное положение в их семье.

Отец взял на воспитание осиротевшего троюродного племянника девяти лет от роду, когда ей еще не было пяти, и вырастил как собственного сына. Эви считала его братом до тех пор, пока два года назад он не поцеловал ее, крепко ухватив за косу, и не объяснил, что в скором будущем они поженятся. И это случилось бы раньше, если бы не Элия.

Элия приходилась отцу падчерицей, но он любил ее как родную, поэтому решил, что ее свадьба должна быть первой. Неродная по крови, она не была наследницей Тре́борга, но все знали, что отец даст за нее хорошее приданое и сделает так, чтобы приемная дочь заключила выгодный союз. Именно поэтому выбор пал на Гудмунда – конунга соседнего борга. Став его женой, Элия будет обеспечена до конца своих дней, и ее дети ни в чем не будут нуждаться. Через несколько лет Ульф женится на дочери Гудмунда от первого брака, когда та достигнет совершеннолетия, и тем самым еще больше укрепит союз между двумя боргами. Тогда их роды обретут силу, с которой придется считаться всему Хестеску.

Что ни говори, благодаря мудрости отца, все его родные и приемные дети будут если не счастливы, то хотя бы хорошо устроены. Их земли станут процветать, а потомки проведут жизнь в мире и достатке. Тогда почему при виде сестры, надевающей золотые свадебные наручи, было так муторно на душе?

– Достаточно. Я готова.

Элия отмахнулась от служанки и встала. Спина у нее была прямой, а лицо – застывшим, словно маска, только в янтарных глазах отражалось пламя свечей. Голубые полосы на лбу и щеках чуть расплылись, но абсолютно не портили ее облик. В свои двадцать она считалась чуть припозднившейся невестой, но выглядела прекраснее и свежее, чем большинство восемнадцатилетних девиц на выданье со всей округи. И она достанется старику…

День провели за Вратами, чтобы Элия, согласно обычаям, в последний раз вдохнула соленый воздух свободы. Ветер должен был очистить ее разум от сомнений и дурных мыслей, а темные воды Внешнего моря – омыть тело под всевидящим ликом Тунк, ночной владычицы. Оставалось лишь испросить у той благословения на плодотворный брак и помолиться о долгой счастливой жизни. Затем сестра отправится в дом Гудмунда, чтобы больше никогда не выходить за пределы Внутреннего моря, как того требуют от замужних женщин вековые традиции.

На хрупкие плечи Элии лег дорогой белый плащ, и Эви отметила, сколько же достоинства в гибкой фигуре сестры, облаченной в длинное изумрудное платье. Они вышли из каюты, но Элия остановила ее взмахом руки.

– Дальше я сама. Ты уже помогла мне тем, что сопровождала все это время, дорогая сестрица. – Ее лицо ожило на мгновение и чуть смягчилось. – Жаль, что я не смогу сделать то же для тебя.

Она плавно прошествовала по опустевшей палубе и все с той же горделивой осанкой опустилась на колени на специально подготовленный коврик. Служанка оправила ее платье и плащ, разложив его белоснежным полукругом по деревянному настилу, и удалилась. Ветер стих. Тишина была кристальной, словно даже море под ними замерло.

Прежде чем вернуться в каюту и оставить сводную сестру наедине с владычицей ночи, Эви обернулась и впервые пожалела, что не уделяла должного внимания урокам живописи. Элия стояла на коленях, подняв лицо навстречу полной луне, и именно этот момент запечатлелся в памяти, как самый прекрасный и трагичный за все время, проведенное ими в море.

В каюте минуты тянулись медленно. Эви не знала, как долго продлятся молитвы сестры, но напряжение не отпускало, поэтому она закрыла глаза и постаралась представить что-нибудь приятное. Рассвет над фьордом. Пение птиц. Запах горячего хлеба.

Внезапно корабль вздрогнул, и доски под ногами отозвались легким гулом.

– Вы это слышали?

– Слышали что? – встрепенулась служительница, клевавшая носом в углу.

Служанка пожала плечами.

Эви встала со скамьи, но в этот момент доски под ногами снова дрогнули, корабль покачнулся и угрожающе заскрипел. Снаружи донесся резкий голос Ульфа, раздающего команды, и топот моряков, выскакивающих из трюма. Судно начало крениться, женщины завизжали, хватаясь за что придется, лишь бы не упасть, но Эви, едва удерживая равновесие, бросилась прочь из каюты.

Она выскочила наружу в тот момент, когда море, туманное и неласковое, вспучилось у левого борта и поднялось стеной.

– Чудовище! – закричал один из моряков. – Черный спрут!

В подтверждение его слов над судном взметнулись огромные щупальца.

Время замедлилось. Эви вросла ногами в раскачивающуюся палубу и не могла оторвать взгляд от лоснящейся темной кожи, отливающей серебром в потоках стекающей воды. До этого момента она не верила в чудовищ. Точнее, считала, что увидеть их едва ли возможно. Считала их чем-то, что никогда не появится в ее жизни. Теперь же на ее глазах одно из щупалец ударило о палубу и смело́ троих мужчин прямо в объятия разбушевавшегося моря. Другое нырнуло в трюм, вспарывая доски, выдернуло оттуда еще одного моряка и швырнуло о бак, едва не задев Элию, в испуге сжавшуюся у борта.

– Элия! – позвала Эви, очнувшись, и бросилась к сестре.

Она была уже почти рядом, когда за спиной затрещала кормовая надстройка и раздались визги. Эви обернулась.

– Берегись! – крикнул кто-то.

Все заслонила черная тень.

Часть 1. Северная звезда

Глава 1

Эфрия, Белый замок

Его высочество Э́рон Эфри́йский, наследный принц пятого королевства А́кроса, стоял, прислонившись к высокому подлокотнику массивного кресла, и рассматривал свой новый блестящий меч. В лучах закатного рыжего солнца темный отполированный металл переливался фиолетовым и багровым. Тонкая вязь замысловатого рисунка пересекала основание клинка и тянулась до середины дола. Отличная работа инийских мастеров – сойдет для украшения стены.

– Скоро прибудут корабли с Севера, – напомнил о своем присутствии его старший советник. – Предсказание сбылось. А значит, мы должны подготовиться к церемонии.

– Последние недели ты только и говоришь об этих кораблях, Дэ́ин. – Эрон вставил меч в искусно выделанные ножны. – Дался вам этот Север.

– Не Север, – мягко поправил советник. – Предсказание.

Принц вздохнул, отложил меч и подошел к огромному окну. Видят Первородные, он хотел, чтобы эти проклятые корабли пошли ко дну, и очень стыдился этого желания. Кто бы мог подумать, что время пронесется так быстро и перед ним захлопнется еще одна дверь, отрезающая путь к свободе. Но стрикстеры из храма прилетели один за другим, и весть разнеслась над городом так быстро, как ветер над пустошью разносит споры черной травы.

Предсказание сбылось.

За окном, выходящим на запад, раскинулась хищная роща. Секатовые деревья чуть заметно покачивались, будто спящие, но Эрон видел, как тонкие зеленые ветви ближайшего дерева медленно душат радужную ящерицу. Он чувствовал себя примерно так же. Словно его медленно душат.

Рептилия подрагивала, плавно меняя цвет, и Эрон знал, что в конце она станет изначальной – бледно-фиолетовой. В детстве они с Э́лифом часто наблюдали, как питаются секаты. В этом было что-то отвратительное и красивое одновременно.

– Элиф был отличным наследником, – сказал он, когда ящерица перестала дышать и побледнела.

– Но Элиф мертв, – спокойно ответил Дэин из-за спины. – Теперь принц вы, и у вас есть обязательства.

Элиф мертв. Впервые кто-то из окружения произнес это вслух. Обычно они говорили: покинул нас, ушел к Первородным или присоединился к Отцу. Эрон не верил в богов и чушь о загробной жизни с Высшими Родителями, но не мог признаться в этом вслух. И когда боги велели ему отправить корабли далеко на Север – туда, куда не рисковали заплывать даже ловцы с Вольных островов, – он не ослушался.

– Вам не стоит волноваться, – снова подал голос советник. – В конце концов, нужно выбрать всего лишь маэ́ле, а не жену.

Дэин встал рядом, заложив руки за спину. Высокий, худой и жилистый, он не походил на других советников с их изнеженными рыхлыми телами, и от его пронзительного взгляда редко укрывалось хоть что-то.

– Ты не хуже других знаешь, что маэле порой доставляют хлопот больше, чем жены. – Эрон фыркнул.

– Этим миром правят мужчины. – Старший советник улыбнулся. – А некоторые женщины всего лишь правят этими мужчинами.

– Думаешь, я позволю какой-то чужеземке управлять собой?

– Вы слишком мудры для этого, мой господин. – Дэин почтительно склонил голову и с легкой усмешкой добавил: – Но не забывайте, что ваша мать тоже всего лишь маэле.

Эрон промолчал. Его мать, Аилэ́н, действительно была лишь рабыней и наложницей короля, но это не мешало ей неофициально управлять двором и заменять отцу всех советников вместе взятых. Иногда Эрону казалось, что отец позволяет ей слишком много, но она была мудра и добра, и даже Элиф ее любил и уважал.

Элиф – его младший брат, – в отличие от Эрона, был чистокровным. Его давно почившая мать, истинная дочь Акроса и королева, никогда не пользовалась влиянием при дворе, но перед смертью выполнила свою главную роль – родила ребенка, единственного законного наследника престола.

Но теперь его нет. Он мертв.

Король объявил, что больше не собирается жениться и иметь детей. Таким образом на Эрона, внебрачного сына, легло тяжкое бремя, к которому он не был готов.

Эрон привык быть для отца кем угодно – послом, советником, полководцем, – но даже подумать не мог, что когда-нибудь станет принцем. Он, полукровка, воспринимал эту ношу, как кандалы, и, будучи бельмом на глазу у всего королевства, не мог игнорировать традиции. Для начала ему предстояло обзавестись личной рабыней – маэле.

Совет действовал на нервы, а гул шепотков – «бездарный бастард», «как такое возможно?», «позор!» – нарастал, угрожая превратиться в громкий осуждающий глас. Тем не менее Эрон тянул время и пытался выкрутиться. Поэтому, когда в Белом замке появились жрицы храма Великой Матери и сказали, что ему нет причин искать избранницу здесь, он ухватился за отсрочку, как дух умирающего держится за длань Матери.

«Та, в ком ты нуждаешься, ждет за северными морями. Снаряди корабли до праздника Первородных, и пусть Северная звезда укажет им путь».

– Как думаешь, северянки красивы? – спросил он вдруг.

– Красивы ли они? – Дэин как будто всерьез задумался. – Что есть понятие красоты? Легенды гласят, что у них очень светлая кожа, они крепкие и высокие, с длинными сильными ногами, но кто знает… – Он хитро улыбнулся. – Переживаете, понравится ли она вам?

– Если не понравится, отправлю ее в И́нию в качестве ответного подарка. – Эрон покосился на дурацкий меч. – Я лишь хочу, чтобы принц Илиас не ужаснулся при виде нее и не счел такой подарок за оскорбление.

– Не хватало нам еще одной войны, – вздохнул советник.

Точнее и не скажешь.

Расположенная в самой северной части материка, защищенной с двух сторон обрывистыми скалами, Э́фрия имела выход в открытое море с удобной широкой гаванью, что давало эфрийцам возможность беспрепятственно заниматься промыслом и торговать с Вольными островами.

Недавняя война с соседней Инией отрезала Эфрию и поток товаров от трех других королевств и портила настроение всему материку. Однако, когда полтора года назад в Инии к власти пришел новый правитель, война наконец закончилась. После заключения мирного договора торговые пути открылись, а мелкие набеги и восстания на границах постепенно сходили на нет. Но этого было мало. Им все еще требовался прочный союз, гарантирующий дальнейший мир.

При мысли об инийской принцессе Эрон снова почувствовал себя ящерицей в смертоносных объятиях секаты. Интия, которой скоро исполнится восемнадцать, как и положено чистокровной девушке, отдавала свой долг в храме Великой Матери. В следующем году, когда закончится ее период Выбора, она могла бы стать женой Элифа и будущей королевой Эфрии, но после смерти того перешла «в наследство» к нему… Внебрачному выродку, занявшему место брата.

Новый договор о помолвке еще не подписали, Эрон все так же тянул время, избегая формальностей, но идея преподнести северянку в качестве откупа инийскому принцу теперь казалась заманчивой… Хотя на самом деле он бы предпочел вернуть этому скользкому мерзавцу меч, вонзив прямо в его темное сердце.

– Что говорят твои сны, Дэин? – спросил он, чтобы отвлечься от кровожадных мыслей.

– Их можно трактовать по-разному. Вас ждет череда сложных выборов, мой господин, и, если вы поступите правильно, власть ваша станет неоспорима, а Эфрия будет процветать.

– Грядут перемены. Скоро с Севера прибудет та, что избрана самой Матерью, – процитировал Эрон одно из последних писем из храма. – По-твоему, Дочери правы? Эта девушка и есть избранная?

– Дочери редко ошибаются, потому что их предсказания всегда туманны, – ответил советник.

– Как и твои вещие сны.

– Однако, – сделав вид, что не услышал, продолжил Дэин, – в этот раз я склонен верить, что они действительно правы. О северянах мы знаем лишь из легенд, и, если это правда и одна из них вскоре прибудет сюда, это многое изменит для вас и для всей Эфрии.

Эрон промолчал, но был вынужден мысленно согласиться. Хотя отец узаконил его в правах, шаткое положение бездарного полукровки рождало массу слухов и недовольств. Если он не упрочит свой авторитет, другие истинные сыны так и будут относиться к нему свысока, а собственные подданные не воспримут всерьез. Но если он получит в качестве маэле диковинную девицу с Севера, а затем женится на чистокровной инийской принцессе, это сделает его по-настоящему особенным.

Возможно, традиции не так уж плохи…

* * *

Вольное море.

– Стик-тер, – произнесла Элия.

– Стрикстер, – снова поправил мастер Тэ́нор.

– Стрек… Стрикстер, – повторила сестра и фыркнула. – Язык можно вывихнуть, пока выговоришь!

Эви сидела в сторонке и рассматривала свои непривычно гладкие ладони. Мозоли почти сошли, потому что она ничего не делала много дней. Только расчесывала волосы да мазала иссушенную кожу жиром. От скуки они учили слова и слушали рассказы о «новом доме».

Язык этих чужаков очень походил на язык ее народа, но их речь была более грубой, полной согласных. Эви с ее мягким певучим выговором поначалу никак не могла подстроиться под этот быстрый поток знакомых фраз, произносимых в до неузнаваемости странной манере. Впрочем, было много и непонятных слов, таких как:

– Стрикстеры, – попробовала она на вкус.

– Отвратительные животные, не правда ли? – спросила Элия и скривилась.

Эви так не думала. Стрикстеры были странными созданиями размером с крупных птиц. С подвижным телом, покрытым переливающейся на свету темной шкурой, с двумя парами полупрозрачных перепончатых крыльев и крепкими задними конечностями с острыми когтями. Их крючковатые клювы постоянно издавали стрекочущие звуки, и кое-кто из людей их даже понимал. Ей нравилось смотреть, как они взмывают над морем, а затем подобно вращающимся стрелам пронзают поверхность воды, чтобы вынырнуть с рыбой в острых загнутых когтях. Но когда они бросали серебристую трепещущую плоть на палубу, а затем принимались ее кровожадно раздирать, зрелище действительно было не самым приятным.

– Расскажите еще о секатах, – попросила Элия. – Не понимаю, как дерево может кого-то съесть? Тогда это и не дерево вовсе.

Эви вздохнула и прикрыла глаза. Ее сестра за всю свою жизнь не была столь любознательной и прилежной, как на этом корабле, и порой это утомляло и раздражало. Как назло, в каюте стояла невыносимая духота, и Эви безумно хотелось сбежать, но приходилось ждать вечера. Их не выпускали на палубу днем, чтобы беспощадное солнце не навредило коже. И лишь ближе к закату можно было выйти, полюбоваться океаном и вдохнуть соленый и непривычно теплый воздух.

С тех пор как люди мастера Тэнора, владельца флотилии, спасли их, вытащив из дрейфующего в бескрайних водах полуразбитого судна, выглядящего жалко на фоне чужих величественных трехмачтовых кораблей, ни одно чудовище к ним не приближалось. Но все же океан не был необитаем. Иногда на горизонте мелькала гигантская спина какого-нибудь монстра, блестящая в лучах заката, или неподалеку показывались огромные серые туши китов. Они словно давали понять, что знают об их присутствии и лишь благодаря их необъяснимому гостеприимству человеческие корабли еще не пошли ко дну.

Эви до сих пор не верила, что больше никогда не увидит дом и отца. У нее осталась только Элия, и было понятно, почему та легко смирилась с новой судьбой. Все лучше, чем стать женой отвратительного Гудмунда. Но все же обида на сестру разрывала сердце, как стрикстер добычу.

После гибели брата Эви осталась единственной наследницей отца. Когда-нибудь она должна будет занять место конунга, а потом передать его своим детям. Детям, которых родит от Ивара… Но теперь всего этого не случится, потому что отец считает ее мертвой.

Путешествие размылось в памяти, утонув в тумане горя, но жуткие картины того, как огромные щупальца сметают с палубы людей, каждый день всплывали перед глазами так ярко, словно это случилось вчера. Хуже всего было воспоминание о смерти Ульфа, защитившего ее ценой своей жизни.

– Как думаешь, каков из себя их принц? – спросила Элия, когда владелец судна, частично утолив ее любопытство, их временно покинул.

– Принц? – Эви подняла голову.

– Мастер Тэнор сказал, что вскоре после прибытия нас представят принцу – наследнику и будущему правителю тех земель, – терпеливо пояснила Элия.

– Мне нет дела до того, каков он из себя. Все равно я не собираюсь там задерживаться.

Уголок губ сестры дернулся, как дергался каждый раз, когда она пыталась скрыть раздражение. В каюте повисла неуютная тишина.

– Что ж, – в конце концов заявила Элия. – Тем лучше для меня.