Текст книги "Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти"

«Черная свеча»

На таких людях земля наша держится.

Святослав Федоров

13 мая 1987 года имя Владимира Высоцкого было упомянуто без связи с его творчеством. Газета «Социалистическая индустрия» (№ 110 (5401)) публикует статью В. Капелькина и В. Цекова «Это вам и не снилось», посвященную старательским артелям вообще и, главным образом, артели «Печора» и ее председателю Вадиму Туманову.

Как раз недавно был принят Закон об индивидуальной трудовой деятельности и опубликован проект Закона о кооперации. Как всегда – все новое встречает противодействие. Так и эти законы стали опасными для некоторых функционеров властных структур, боящихся потерять свои привилегии. А тут, как бельмо в глазу, пример для подражания всем начинающим кооператорам – «Печора», возглавляемая Тумановым. Известный предприниматель, один из организаторов артельного и кооперативного движения 50-х годов, Вадим Туманов, работая в непролазных районах на Колыме, Крайнем Севере, на Дальнем Востоке, в Сибири и на Урале, в числе первых опробовал новые для страны рыночные механизмы. Любопытно, что при тяжелом интенсивном труде профзаболеваемость золотоискателей была в 4–5 раз ниже, чем у рабочих госпредприятий, а производительность труда – в 5–7 раз выше. Работали экспедиционно-вахтовым методом, по 12 часов в сутки, без выходных. Но на каждом участке сауна, вкусная еда, чистая постель, обязательно врач. И жесткий сухой закон. За выпитую бутылку водки можно было потерять месячную зарплату и лишиться работы. Казалось бы, пришло его время. Но бывшего «врага народа» объявили… врагом перестройки. Возбудили уголовное дело. Артель разогнали. «Капиталиста» Туманова громили с трибуны XIX партконференции.

В защиту «Печоры» появились выступления в журнале «Коммунист», «Московских новостях», «Строительной газете», на Центральном телевидении, радио, в «Советской России». Уголовное дело было прекращено, но «Печору» все равно похоронили.

В статье «Это вам и не снилось» Туманов предстал как «уголовник-беспредельщик», а Высоцкого посмертно обвинили в неразборчивом выборе друзей.

На защиту своих друзей встал Ст. Говорухин («Литературная газета», 27 апреля 1988 г.): «…я выступал в одном из городов Севера. Из зрительного зала пришла записка: «Как мог В. Высоцкий, такой разборчивый в выборе друзей, заблуждаться по поводу Туманова? Ведь, насколько известно, он посвятил ему несколько песен…»

Пришлось ответить: «Заблуждался» не только Высоцкий, «заблуждался» и я. Более того – продолжаю «заблуждаться». Продолжаю его считать самым честным и порядочным человеком и самым интересным из тех, с кем приходилось знаться. Он человек перестройки. Перестройки не на словах, а на деле. Когда все мы еще барахтались в гнилом болоте застоя, он уже стоял на живой и твердой почве деловой, трудовой инициативы. Это он и такие, как он, приблизили нынешнее беспокойное время, вселившее в нас надежду на лучший завтрашний день.

Владимир Высоцкий оставил о себе добрую память, за многое я должен быть ему благодарен. И, в частности, за его близкого друга, которого он передал мне, как дорогую эстафету».

Экономисты, тщательно изучившие производственную деятельность артели «Печора», сделали заключение, что ликвидация кооперативного предприятия нанесла серьезный ущерб народному хозяйству страны. После распада артели «Печора» в 1987 году в Карелии В. Туманов организует один из самых высокопроизводительных кооперативов в стране – «Строитель», проложивший многие тысячи километров автомобильных дорог в Карелии, в Архангельской, Смоленской и Тульской областях, в Ставропольском крае.

Международная академия минеральных ресурсов избрала Вадима Туманова своим действительным членом. В 2004 году выйдет его книга «Все потерять – и вновь начать с мечты…». Автор рассказывает о своей сложной судьбе: долгие годы в лагерях, стычки с уголовниками и лагерным начальством, побеги, потом – ударная работа в шахте и, наконец, «на свободу с чистой совестью» в качестве организатора золотодобывающей артели – и далее о победах и поражениях в распространении новой формы труда на разные сферы работы и в различные регионы страны.

Много страниц этой книги посвящено Владимиру Высоцкому.

Когда в 1976 году Высоцкий знакомился с работой артели старателей «Лена», он воспринял это как удивительное явление – среди бесцельного социалистического кипения артель поражала подлинностью настоящей жизни, где люди располагали возможностью реализовать свои способности не ради звонкой пустоты призывного лозунга, а для собственного благополучия.

Еще до этой поездки в Сибирь Высоцкий под впечатлением рассказов Туманова задумал сделать фильм о лагерной Колыме. Ему очень хотелось проехать с кинокамерой от Магадана до Индигирки. Во время поездки в Бодайбо, в старательскую артель «Лена», по приискам Высоцкий увидел людей, которые, пройдя через тяжелую лагерную жизнь, не растворились в ней, не сломались, сохранили себя. Выйдя на свободу, они не пошли туда, где можно украсть или отсидеться в тепле. Они пошли туда, где можно честно заработать. Он узнал истории удивительных судеб, почитал дневники Л. Мончинского, увидел воочию подтверждение историй, рассказанных В. Тумановым…

В поездке он предложил Мончинскому совместную работу над сценарием:

– Давай напишем фильм о Вадиме, о Колыме, о таких, как те, с кем ты работаешь.

Идея оказалась на редкость удачной. Мончинский, знаток истории Сибири, ее уголовного мира, к тому же человек творческий, как нельзя лучше подходил для такого содружества. В дневнике, который он вел с того момента, как приехал в артель, было уже достаточно материала для сценария, но Мончинский уговорил Высоцкого вначале написать роман. В домашнем архиве Высоцкого сохранился план глав будущего романа, написанный его рукой. Совместно работали урывками. Иногда неделю, иногда ночь. Многое согласовывали по телефону. Первая часть книги – «Побег» — была практически закончена к августу 79-го года. Вторую часть – «Стреляйте, гражданин начальник!» – Мончинский дописывал самостоятельно.

Прототипом главного героя – Упорова – стал Вадим Туманов. Ирония судьбы: по рассказам самого Туманова, Упоров реально существовал в лагерной жизни и был «омерзительной личностью, которого заключенные ненавидели и зарезали в бане». Но фамилия героя – от «упорство, настойчивость» – навеяна авторам безотносительно к качествам ее реального хозяина. Вадим Упоров из «Черной свечи» сумел сохраниться в зоне как человек, ни разу не опустился до положения скота. Один из воров сказал ему: «Ты тоже волк, но белый». Трагедия Упорова в том, что жизнь его в послелагерном мире становится гораздо более тяжкой…

В. Туманов: «Бесспорное достоинство «Черной свечи» я вижу в том, что это первая и вполне правдивая книга о Колыме уголовной, об особом, малоизвестном срезе советского общества 40—60-х годов. Для меня удивительно, как эти два городских человека вошли в особую атмосферу колымских зон, в психологию воровского мира, в языковую стихию лагерей. Жаль, Володя никогда не узнает, как сегодня зачитываются их романом в России и за рубежом».

В 1984 году Л. Мончинский закончил вторую часть романа «Черная свеча», который он начинал писать вместе с Высоцким в 1976 году. В основе книги – воспоминания Вадима Туманова. Она долгое время ходила по рукам в виде самиздата, и первыми ее читателями стали старатели артели «Печора». В 1990-х годах книга была напечатана и переиздана 15 раз. Тираж издания был ошеломляющим – около 2 миллионов экземпляров. Полный вариант книги появился только в 2003 году в Белгороде. 12 июня 2003 года презентация этой книги, а также сценария по «Черной свече» прошла в Центре Владимира Высоцкого в Москве.

В 2005 году в подмосковном Подольске режиссер Владимир Яканин снимет фильм «Фартовый», сюжет которого, как и самого романа, основан на подлинных фактах. Главную роль играет Владимир Епифанцев – сын друга Высоцкого Георгия Епифанцева.

Режиссер В. Яканин рассказал, что идея снять фильм по роману «Черная свеча» возникла у него еще в 1992 году, когда вместе с Тумановым они посетили места, где располагались колымские лагеря, и сняли 4 документальных фильма – обо всех лагерях, где сидел Туманов, – для телевизионной передачи «Вагон-03».

В. Яканин вместе с Л. Мончинским и Виталием Москаленко написали сценарий фильма, а в 2005 году продюсер студии «Народное кино» Евгений Зотов предложил осуществить этот кинопроект.

Название романа символично. По словам режиссера, «черная свеча – символ всего плохого, что происходило в жизни главного героя Вадима Упорова, символ тревоги и несчастья, и она снится ему на протяжении 8 лет, и только в финале он освобождается от нее».

В фильме прозвучали песни Высоцкого, а в финале картины показана хроника – Высоцкий поет своих знаменитых «Коней». Премьера фильма была приурочена к дню рождения поэта – 25 января 2006 года.

Андрей Миронов

Лето 1987 года было холодным и дождливым. И в один из таких его пасмурных дней, 16 августа, оборвалась жизнь талантливого российского актера Андрея Миронова. Это случилось на гастролях Театра сатиры в Риге. 14 августа Фигаро-Миронов во время спектакля, обращаясь к графу Альмавиве-Ширвиндту, произнес на сцене и в жизни свои последние слова: «Шура, голова болит…» – и упал на руки врагу по пьесе и другу по жизни. Позже руководитель клиники нейрохирургии доктор наук Янис Озолиньш установил, что у Миронова произошел разрыв аневризмы сосуда, снабжающего кровью передние части головного мозга. Разрыв был огромным, больше 2,5 сантиметра. Предрасположение к такому диагнозу было наследственным по отцовской линии. Ситуацию усугубило и то, что кто-то из врачей еще в театре сунул Миронову в рот нитроглицерин – сосудорасширяющее лекарство, которое только способствовало кровотечению. Два дня врачи поддерживали жизнь артиста, обдумывая варианты операции, но, по сути, уже ничего не могли сделать – начались необратимые процессы в мозге…

Из воспоминаний режиссера А. Левинского: «К Высоцкому Андрей относился с почтением, но доля зависти тоже присутствовала, не знаю, к его свободе внутренней, наверно. Аура Высоцкого была другого толка, гораздо более всеобщая. Андрей никогда не пытался сочинять сам, открыто доверять свои сокровенные мысли и чувства публике он никогда бы не стал. Думаю, по актерской линии они не смыкались. Это совершенно разные установки игровые. Их нельзя представить вместе в кадре. Хотя какие-то точки пересечения все равно были. Романтические параллели. То, что Высоцкий сделал в фильме «Опасные гастроли», Андрей – в «Достоянии республики». И потом – Жеглов и мироновский Ханин в фильме «Мой друг Иван Лапшин».

Если у Володи Высоцкого натруженность как бы входила в имидж, мы видели, как он мучается, все делает через силу, через нерв, то у Андрея имидж – совершенно другой. Казалось, что ему все это ничего не стоит. Что его игра – совершенно естественна, что это настолько его жизненное состояние, что вот он такой – все! – и другим никогда быть не может. Потом и у Миронова это ушло…»

Они одновременно были заняты в «Интервенции»: Миронов – в спектакле своего театра в маленькой роли французского солдата Селестена, а Высоцкий – в фильме Г. Полоки в главной роли Бродского. Для Миронова спектакль стал своеобразной прелюдией будущей эстрадной карьеры. Высоцкий же не увидел результатов интересной, но напряженной полуторагодичной работы – фильм уложили на «нары».

Они оба были удостоены Первой премии на смотре театральной молодежи столицы в 1968 году. Миронов за роль Жадова в спектакле «Доходное место», Высоцкий за одну из своих лучших театральных ролей – Хлопуши.

В 1983 году Миронов сыграл Лопахина в «Вишневом саде». Театральный критик А. Свободин отметил: «Исполнение Мироновым роли Лопахина – явление в нынешнем чеховском театре». В 1975 году таким явлением стало исполнение этой роли Высоцким.

Перед смертью они оба – каждый в свое время – обращались за помощью к знаменитой Джуне. Помочь она не смогла, но утешением для самой «исцелительницы» стало написанное ею стихотворение, обращенное к неспасенному Высоцкому…

Джуна Давиташвили

 
Ты пришел —
за три дня до конца.
За три дня до конца,
чтоб потом навсегда
в моей памяти жить,
чтобы вечно и звонко
и предельно печально,
словно звон колокольный,
звон, похожий на стон, —
стон души и струны —
в моей памяти жить,
жить,
как мог только ты,
на пределе тоски,
вдруг рождающей удаль,
на пределе любви,
становящейся чудом,
на пределе пределов —
это сильных удел,
быть иным ты не мог,
слабым быть не хотел.
А три дня – три последних,
три последних
бездоннейших дня —
ты жил так, как всегда,
как никто никогда,
уходя в никуда
навсегда, навсегда…
О зачем
не поверил в мои ты слова!
Я хотела спасти,
и тебе я дала
срок —
три дня.
О, если б сдержал ты зарок! —
сколько дней,
сколько лет,
пережить бы ты мог!
О, Володя, Володя,
твои песни в народе
будут долго и часто звучать.
О, Володя, Володя,
память светом наполнив,
ты ушел —
боль на сердце легла, как печаль…
 

Их посмертная судьба во многом похожа.

В день смерти Миронова должен был состояться его концерт в Шяуляе, зрители билеты не сдали, как это случилось и с несостоявшимся «Гамлетом» у Высоцкого.

Они оба лежат на Ваганьковском кладбище вместе со своими матерями, которые ушли из жизни много позже.

Похожие книги придуманных фантастических воспоминаний напишут о них любимые женщины: об Андрее – Татьяна Егорова, о Владимире – Марина Влади. Писать воспоминания пером, с которого стекает злость и месть, – дело неблагодарное. Лгать, когда те, кто мог бы что-то опровергнуть, уже ушли из жизни, неблагородно. Но написали…

На похоронах Высоцкого в момент выноса гроба из театра перед огромным скоплением народа Андрей стоял вместе с братом Кириллом Ласкари.

– Меня так хоронить не будут, – сказал он.

Ошибся… Родина стандартно и почти одинаково увековечила память обоих талантливых актеров.

В Рахмановском переулке, на Петровке, на доме, куда в 1941 году Мария Миронова и Александр Менакер принесли крохотного Андрея, установлен его бюст. На Малой Грузинской, где жил и умирал последние пять лет Высоцкий, установлен его барельеф-колокол. Малые планеты под номерами 3624 и 2374 по международному каталогу носят соответственно имена Андрея Миронова и Владимира Высоцкого. В Санкт-Петербурге есть театр «Русская антреприза» имени Миронова. Ивановский молодежный театр носит имя Высоцкого. Каждый год проходят фестивали актерской песни имени Миронова и фестивали театральных коллективов «Эра милосердия» имени Высоцкого. В Театре на Таганке играется спектакль «Владимир Высоцкий», а Театр сатиры начинает свои сезоны со спектакля «Андрюша». Постановщик спектакля А. Ширвиндт: «Я живу на Таганке. Однажды вошел в какой-то магазин и вижу – висит афиша спектакля «Владимир Высоцкий». Вдруг меня кольнуло: а наш Андрей хуже, что ли? Разве он – фигура менее мощная, менее значимая для нашего народонаселения?»

Между тем в Москве, где родились Высоцкий и Миронов, до сих пор нет улиц их имени. Такой в России стандарт на любовь и почитание…

Владимиру Высоцкому – 50 лет

Совпадение 50-летнего юбилея любимого народом барда и громадный всплеск его новой популярности, конечно, были связаны, но совпали случайно, а не как следствие неискоренимой любви к круглым датам и юбилеям. Возникли небывалые по численности очереди на Ваганьковском кладбище. Будут открыты новый памятник во дворике Театра на Таганке и мемориальная доска в доме на Малой Грузинской. А фотовыставка на Кропоткинской, где экспонировались его изображения – от фото в детском чепчике до снимков на смертном одре. А вечера, ему посвященные, а публикации в прессе и издание ЕГО книг и книг о нем. Казалось, не было ни одного печатного органа в стране – от многотиражек до центральных газет, – который восторженно не высказался бы о любимом народом барде, актере, поэте, гражданине…

Это был если не государственный, то всенародный праздник!

В канун новогоднего праздника 200-тысячным тиражом издательство «Физкультура и спорт» выпускает сборник «Четыре четверти пути», подготовленный на базе материалов неформальной организации – Комиссии по творческому наследию В. С. Высоцкого при Московском городском клубе самодеятельной песни. Составитель книги – Андрей Крылов.

Издание было приурочено к 50-летию со дня рождения Высоцкого. Первый его раздел – «Он был чистого слога слуга» – включает воспоминания о поэте и актере его родных, коллег, друзей, знакомых… Остальные три раздела сборника содержат стихи и песни Высоцкого. В книгу вошло более 70 стихотворений-песен с комментариями автора, рассказами о себе, о жизни, о спорте… Не обошлось без заимствований: обложку оформили оригинальным портретом из журнала «Америка» (автор Л. Лубяницкий). Своего не нашлось… Зато текстологически сборник выполнен на достаточно высоком уровне. В следующем году книга будет издана повторно тиражом 180 000 экземпляров.

«Концерт, которого не было»

24 января 1988 года по первой программе Всесоюзного радио прозвучала передача «Концерт, которого не было», подготовленная музыкальной редакцией.

Такого концерта, который был предложен вниманию радиослушателей, у Высоцкого в действительности никогда не было. Новая передача (авторы композиции – Г. Антимоний и А. Степанян) сделана по различным записям середины 60-х – конца 70-х годов. Здесь не было ни ведущего, ни комментатора – разговор со слушателем вел сам Владимир Высоцкий. Многие из песен еще не звучали в эфире, не были на пластинках.

К тому времени, когда заговорили о Высоцком-актере, Высоцком-поэте, еще не было ничего сказано и написано о Высоцком-композиторе. Существует расхожее мнение о пресловутых «пяти аккордах», на которых якобы сделано большинство его песен… А это такое же заблуждение, как и кажущаяся простота его поэтической лексики. Заканчивая вступление к сборнику «Нерв», Р. Рождественский писал: «Так кем же он все-таки был – Владимир Высоцкий? Кем он был больше всего? Актером? Поэтом? Певцом? Я не знаю». Не рискнул составитель первого сборника песен и стихов Высоцкого хотя бы в виде вопроса заподозрить у него композиторское дарование…

И поэтому интересно было услышать мнение об этой стороне его творчества одного из крупнейших наших композиторов Альфреда Шнитке, принявшего участие в передаче: «Говорить о том, что такое для меня Высоцкий, трудно и потому, что я не отношусь к людям, хорошо знавшим его, дружившим с ним. Я могу только сослаться на непосредственное впечатление, как одного из многих слушателей, из тех людей, которые ходили в театр, видели его и которые сохранили те или иные яркие, сильные впечатления. Я могу очень высоко оценить то, что он делал как композитор. Но оценить как человек, работающий совершенно в другом жанре и другими средствами.

Высоцкий – это человек с очень точным и очень тонким слухом, который точно представлял себе, что он делает и, пользуясь простыми средствами, достигал очень сильных и вовсе необычных результатов. Это было и в мелодике его песен, и в гармоническом сопровождении (иногда и чрезвычайно элементарном и простом), и, наконец, это сказалось в том, как слово звучало, как оно подавалось, как оно акцентировалось и произносилось им самим.

Ведь есть вещи, которых до Высоцкого я не встречал в музыке (я говорю именно в музыке, а не в поэзии), потому что это связано с распеванием согласных. Распетые «р», «м», «н» – не гласные, а вот эти согласные. Они чрезвычайно четко артикулировались Высоцким, и этого я не встречал в музыке до него. В столь яркой осознанной форме это было только у Высоцкого. И я считаю, что это его вклад в музыку.

Высоцкий был одаренным мелодистом, человеком с настоящим композиторским чутьем. Его музыка была не банальна, изобретательна.

Музыка Владимира Высоцкого – наисерьезнейшая музыка. Мелодика его песен может лечь в основу крупного музыкального жанра, например оперы, основанной на живых речевых интонациях, бытующих в данный момент в обществе.

В его песнях представлены, наверное, все музыкальные бытовые жанры: марш, вальс, танго, романс, застольная песня, колыбельная и т. д. Преобладают четкие размеры – вальсовые Высоцкий использует не часто. Чувствительность, меланхолия, расслабленность – ему не свойственны. Излюбленный его ритм – маршевый. В подвижных и быстрых песнях слышны моторность, сильное безостановочное движение, упругая ритмика.

Большая часть песен Высоцкого отличается величайшей тонкостью и нестандартностью – по количеству тактов во фразе и ритмикой, как бы создающей свой пульс рядом с пульсом метрической основы его песен, идущей от стихов и – вопреки этому стихотворному ритму – следующей внутреннему дыханию.

Очень много тонких подробностей и в гармонизации, и в мелодике, и в кадансах – в отказе от трафаретных кадансов или в нарочито дурацком их исполнении, отчего они немедленно попадают в смысловые кавычки.

Замечательный слух Высоцкого, проявлявшийся не только в том, как он чисто пел и интонировал.

Голос Высоцкого не был безграничным; в самом начале, кто-то вспоминает, его вокальные данные были чрезвычайно скромны. Но этот голос казался безграничным! Казалось, что он может шагнуть еще выше, и еще, и еще… И каждая реализованная высотность – получалась! Она не погибала от невероятной трудности ее взятия, а демонстрировала возможность пойти еще выше. И еще этот голос казался безграничным оттого, что он может шагнуть еще выше – не ради красивой ноты, но ради смысла…»