Текст книги "Кровавая луна"

Глава семнадцатая

Джинни была удивлена, когда Франц, вернувшийся из очередной поездки в город, привез ей письмо. Письмо, адресованное Синтии Бэрк. Джинни с сомнением разглядывала конверт, не решаясь вскрыть его. Вдруг там что-нибудь личное... Но, повнимательней приглядевшись к почерку, узнала руку, и, поручив Марии приглядывать за Вардой, удалилась в свою комнату.

Письмо было от Лу Беннера. Он был весьма краток:

«Я в гостинице в Грэндиз Лэндинг. Не можешь ли выбраться ко мне?»

Под письмом не было подписи, имя Джинни тоже не упоминалось. Ничто в письме не могло бросить тень на Джинни, но, несмотря на это, она разорвала письмо на мелкие кусочки и выбросила их в окно. Сделав это, она вышла из своей комнаты и отправилась искать Лэнгдонов.

Она нашла Рэя и Беатрис во внутреннем дворике. Они о чем-то оживленно разговаривали, и Джинни догадалась, что разговор касался планов Пола продать остров.

Они оба сразу замолчали, как только заметили приближающуюся Джинни. По тому, как они разом смолкли и настороженно посмотрели в ее сторону, Джинни поняла, что они инстинктивно причисляют ее к союзникам Пола. В какой-то мереэто польстило Джинни, хотя ей гораздо больше понравилось бы, если бы сам Пол стал причислять ее к своим союзникам и друзьям.

– Простите, – начала она, – у меня неожиданно появилась проблема, которую я хотела бы решить с вами. Нельзя ли мне съездить в город сегодня после полудня?

– Я думаю, эту проблему можно легко решить, – сказала миссис Лэнгдон. Потом, словно о чем-то вспомнив, подняла бровь:

– Я надеюсь, ничего серьезного? Джинни невинно улыбнулась ей.

– О, нет, что вы! Это просто личный вопрос, – поспешила заверить она.

Миссис Лэнгдон так и не удалось узнать, что же за вопрос собиралась решить Джинни на континенте. Не проявив внешне никакого неудовольствия, она лишь грациозно повела плечами.

– Я распоряжусь, чтобы Франц отвез вас. Я понимаю, вы хотели бы отправиться побыстрей.

– О, да! Я только захвачу свой плащ, – крикнула Джинни уже на полпути к дому. Потом вспомнила и обернулась. – Спасибо вам!

Когда через некоторое время она вернулась, Лэнгдонов поблизости не было.

Зато был Франц, ожидавший ее у причала. Он явно не был счастлив от перспективы второй раз за день плыть на континент, но Джинни решила не обращать внимания на его угрюмый вид. Ее больше интересовало, что скажет Лу. «Зачем он приехал?» – думала она.

Джинни встретилась с Лу в холле гостиницы. Его знакомое озабоченное лицо показалось ей добрым предзнаменованием. За те дни, что она пробыла на острове, Джинни почти забыла радость сознания того, что рядом есть друг, на которого можно положиться.

– Лу! – воскликнула Джинни, обнимая его со счастливой улыбкой. – Какая радость снова видеть тебя!

– Я тоже рад видеть тебя, Джинни. Я уже стал было думать, что они заковали тебя в цепи и бросили в темницу, – заговорил Лу. – Я хотел бы приехать раньше, да не мог вырваться – дела в суде. С того дня, как объявилась эта девушка, Синтия Бэрк, у меня душа была не на месте.

– Ты позаботился о ней? Все нормально? Было бы ужасно, если бы бедная девочка не получила обещанных денег. Да и представь, в каком бы я оказалась положении...

Лу отвел ее в уголок холла, где их никто не мог услышать.

– С мисс Бэрк все в порядке. Кстати, собираясь к тебе, я специально навел справки. Так вот, операцию ее матери сделали успешно, и теперь она быстро поправляется. Все благодаря тебе!

– Я очень рада, – искренне сказала Джинни.

Они сидели на маленьком кожаном диванчике. Лу с лукавством и улыбкой, которая, однако, не могла скрыть легкой тревоги, спросил:

– А как твоя операция? Джинни покачала головой.

– Не совсем успешно, – призналась она. Потом добавила: – Но и не полный провал...

Джинни вкратце рассказала Лу Беннеру обо всем, что случилось и что удалось узнать с тех пор, как она приехала к Лэнгдонам на Пэрлью. По возможности, Джинни старалась поменьше рассказывать о том, что касалось смерти Сьюзан. Ей не хотелось беспокоить Лу своими эмоциональными проблемами.

Чем больше рассказывала Джинни, тем мрачнее становился Лу. Он все время сидел нахмурившись и внимательно, ни разу не прервав, слушал. Наконец Джинни дошла до событий последних дней.

– Итак, – в заключение сказала она, – похоже, я на пороге разгадки большой тайны... Если, конечно, смогу продержаться еще немного.

Лу Беннер с сомнением посмотрел на Джинни.

– Ты знаешь, мне совсем не нравится эта история, – сказал он. – Я сразу же связался бы с тобой, как только узнал, что ты живешь у них. Единственное, что меня удерживало, так это нежелание вызвать подозрение Лэнгдонов.

Джинни сидела молча, словно школьница, которую отчитывает директор. Ей было неловко от того, что она поневоле втравила в это дело Лу.

– Я знаю, Лу. На тебя можно положиться, – сказала она совсем по-мужски, хлопнув его по колену. – Но пока я контролирую собственные действия, ничего опасного со мной не может случиться.

– На твоем месте я не был бы так уверен, – сказал Лу. В его голосе чувствовалась неподдельная тревога. – Если хочешь, я расскажу тебе, что мне удалось узнать.

Джинни кивнула. Лу продолжал:

– В первую очередь скажу тебе, моя дорогая, что очень сомневаюсь в том, что Лэнгдонам все еще неизвестно, кто ты на самом деле. Во всяком случае, один из них – Рэй – точно знает, что ты сестра Сьюзан. Я кое-что вызнал в городке, и мне сообщили, что Рэй наводил о тебе справки.

Джинни кивнула.

– Я ожидала этого. Но я не думаю, что он рассказал остальным. И я не думаю, что мне стоит его бояться. Я полностью уверена, что Рэй – совершенно безобидное существо.

– Джинни, я не хотел бы, чтобы ты опять возвращалась на этот остров, – сказал Лу. – Во всяком случае, тебе не стоит возвращаться одной. Если тебе так необходимо туда ехать, возьми по крайней мере меня с собой. Мы выскажем им наши подозрения и потребуем всей правды.

– И нас с тобой тут же вышвырнут с острова, – закончила за него Джинни. Она тряхнула головой. – Нет, Лу. Я должна ехать одна. Это единственный способ узнать правду. Поверь мне.

Лу глубоко вздохнул. Казалось, он что-то мучительно взвешивал в голове. Наконец он согласился:

– О'кей, – сказал он. – Но я ставлю тебе одно условие. Я собираюсь пробыть здесь еще несколько дней. На всякий случай, если вдруг понадоблюсь... Скажи мне, ты смогла бы справиться с одной из их лодок, если возникнет такая необходимость?

Джинни неуверенно кивнула.

– Думаю, да, – сказала она.

– Ну, что ж. В таком случае, если произойдет что-нибудь ужасное, если просто что-нибудь будет угрожать тебе, обещай, что немедленно покинешь остров.

Джинни задумалась в нерешительности. Она понимала, что Лу по собственной инициативе начнет предпринимать любые меры, если что-нибудь будет ей угрожать.

– Хорошо, – кивнула она, – я обещаю.

– И еще одно, – Лу быстро оглянулся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает. – Я хочу, чтобы ты взяла с собой вот это...

Лу сунул руку во внутренний карман, вытащил оттуда маленький блестящий револьвер и быстро спрятал его в сумку Джинни.

– Вполне вероятно, что тебе не придется им воспользоваться, но, все равно, для душевного спокойствия неплохо иметь эту штуку при себе. Если ты никого не застрелишь, то во всяком случае можешь хорошенько испугать.

– В первую очередь себя, – Джинни нервно рассмеялась. – Я наверняка прострелю себе ногу.

Но, несмотря на эти слова, она чувствовала, как приятная тяжесть револьвера возвращает ей уверенность и спокойствие.

– Ну, я, наверное, пойду, – Джинни протянула руку Лу Беннеру. – Я постараюсь прислать письмо через пару дней.

Уже в дверях Джинни еще раз напоследок обернулась. Лу оставался стоять на том же самом месте. В глазах его была тревога. Джинни помахала ему на прощание и вышла на улицу.

На противоположной стороне улицы на тротуаре ее поджидал Франц.

– Что вы здесь делаете? – спросила она. Джинни почувствовала, как на нее накатывает волна страха. Она оставила Франца на причале, а он пошел за ней.

– Уже поздно, – буркнул он и пошел вниз по улице. – Мы должны отправляться назад.

Джинни быстро, еле поспевая за Францем, пошла к причалу. Сознание точила жуткая мысль, что Франц следил за ней. Видел ли он револьвер, который Лу Беннер сунул ей в сумку? Она не могла припомнить, видна ли та часть холла, где они разговаривали, через окно, а вернуться и посмотреть она не могла.

– Откуда вы узнали, что я здесь? – не удержалась и спросила Джинни.

– Город маленький, – произнес Франц, оставив Джинни самой толковать эти два слова так, как ей захочется.

Когда катер причалил к острову, было уже совсем темно.

Джинни сразу же прошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок и переодеться к обеду. Не успела она надеть другое платье, как в комнату с озабоченным видом вошла Мария.

– Маленькая мисс спрашивала вас, – сказала она и закусила губу. ...Она очень хочет вас видеть.

– С ней все в порядке?

– Да, но... – Мария замялась. На ее лице была явственно видна борьба между привитым годами умением молчать и любовью к ребенку. – Говорит, что видела сон... Что очень хочет вам что-то сказать.

Джинни вздохнула с облегчением.

– Ну, что ж, через минуту я приду, – сказала она. Потом, словно спохватившись, добавила: – Не стоит сообщать ее отцу, что я пойду к ней, а привести девочку в столовую комнату вы можете сами.

Варда все еще сидела в халатике. Очевидно, она только что проснулась. Джинни про себя отметила, что девочка спит в закатные часы, а это нехорошо. Лицо Варды выражало озабоченность.

– Привет, моя дорогая, – Джинни приветствовала девочку, как подружку, и хлопнула ее по плечу. – Ну-ка, признавайся, что это мне Мария рассказывает про плохие сны и дурные мысли...

Варда покачала головой.

– Это не плохой сон, – сказала она. В голосе девочки чувствовалась неуверенность. – Это просто сон про тебя. Я пока спала, мне приснился голос, и он сказал, что моя мама тебя зовет.

Джинни обернулась и посмотрела на Марию, но та только беспомощно молчала, не зная, что сделать или сказать.

– Твоя мама? – переспросила Мария. Девочка кивнула.

– Да. Голос еще тогда сказал, что ты должна подняться на чердак в западном крыле и там тебя ждет письмо.

Джинни постаралась изобразить полное спокойствие и безразличие, но так, чтобы не обидеть девочку.

– Ну, что ж, если так, письмо, наверное, очень важное, – сказала она и пожала плечами.

– Очень-очень, – подтвердила Варда. – Этот голос сказал, что письмо очень важное и что ты должна поскорее прийти.

Джинни чувствовала, как голова разрывается от мыслей. Было ли это просто сном? Или каким-нибудь очередным тайным планом, чтобы... «Чтобы что?» – спросила она себя. Быть может, Сьюзан не?

Джинни тряхнула головой. «Я становлюсь такой же глупой и наивной, как и эти Лэнгдоны со всеми их суевериями».

Она повернулась к девочке.

– Скажи мне, малышка, – попросила Джинни, – а этот голос... Это был мужской или женский голос?

Услышав эти слова, Мария ахнула, но Джинни даже не посмотрела в ее сторону, продолжая пытливо всматриваться в лицо Варды.

Варда пожала плечами и сказала, словно поучая маленькую непонятливую девочку:

– Это был ангельский голос.

Она посмотрела на Джинни так, будто такие вещи должны быть известны каждому.

– Только ангелы могут разговаривать с тобой во сне. Джинни еще раз потрепала девочку по плечу и поцеловала.

– Ну, спасибо тебе, моя милая, что ты так точно исполнила то, что тебе поручил голос. А теперь обещай, что выкинешь все эти мысли из головы. Обещаешь!

Девочка кивнула.

– Обещаю.

Она была явно рада сбросить с себя груз томившей ответственности.

Джинни встала, чтобы уйти. Уже в дверях ее остановил испуганный шепот Марии.

– Мы не ходим в западное крыло.

Джинни ничего не ответила служанке и прошла назад в свою комнату. Она прекрасно знала, что западное крыло дома пустовало. Рэй рассказал ей, что комнаты в этой части дома были пусты и не отремонтированы.

Какое-то время она просто сидела в своей комнате, размышляя над странным «посланием». Естественно, Варда не могла сама выдумать все это, хотя у девочки было хорошее воображение. Но если не сама, то что ее натолкнуло на это?

Внушение во сне? Джинни знала из книжек, что иногда пациентов психиатрических клиник подвергают гипнотическому воздействию во время сна. Команды шепчут им на ухо, и эти команды воздействуют непосредственно на подсознание.

Возможно, кто-нибудь во сне нашептал все это Варде в расчете, что она потом проснется и обязательно расскажет Джинни о том, что ей снилось.

Но кто? И зачем?

Наконец Джинни встала, взяла лампу и потихоньку выскользнула из своей комнаты.

Холмы стояли, погруженные в сумеречный мрак. Все семейство, должно быть, готовилось к обеду. Что-то останавливало Джинни. Подспудный страх принуждал ее остановиться. В каждом углу ей чудились длинные щупальца чьих-то призрачных теней, будто тянущих ее в черную бездну провала, но она упрямо шла с леденеющим сердцем, зная, что любопытство и желание узнать правду все равно пересилят, думая о том, что более спокойного и безопасного времени, чем этот поздний предобеденный час, все равно не будет.

Ей только и нужно было, что следовать поворот за поворотом по темным холлам, ведущим из главной башни в западное крыло дома. Скоро Джинни дошла до анфилады пустых комнат, в которых, по-видимому, никто не бывал много лет.

В одном месте Джинни наклонилась и провела пальцем по полу. Пыль собралась под пальцем в комок, густая и плотная. Здесь никто никогда не ходил. И, значит, никто не может ее здесь поджидать. Просто невозможно поверить, что кто-нибудь мог пройти по этим полам, не потревожив многолетнюю пыль, не оставив следов столь же явственных, как те, что оставались от ног Джинни.

Джинни с сомнением осматривала комнаты и коридоры, думая о том, что, пожалуй, вряд ли сможет сама найти чердак. Неожиданно она вышла в помещение, которое в свое время, должно быть, служило второй библиотекой. В одном углу комнаты шаткие подгнившие ступеньки вели вверх к закрытой дубовой двери в конце маленького коридорчика, находившегося уровнем выше.

Она остановилась у основания ступенек. Было бы глупо доверяться этим полусгнившим доскам, явно непрочным и расшатанным.

Внезапно тонкий луч света скользнул по трещине под дверью. Свет мелькнул, лизнул темные запыленные ступеньки и погас. Пот том все повторилось опять.

Кто-то был в комнате за закрытой дубовой дверью и бесшумно двигался с лампой или факелом...

«Сьюзан», – подумала Джинни, но тут же, тряхнув головой, отогнала от себя эту глупую мысль. Духи не возвращаются на землю, чтобы бродить по ней с тихими стонами. Джинни была слишком умна, чтобы в это поверить.

За этой дверью был кто-то такой же живой и реальный как она сама, и этот кто-то хотел ее испугать. Более того, этот человек весил не меньше, чем Джинни. И если эти ступеньки выдержали вес того, кто сейчас изображал за дверью призрака, они легко выдержат и ее.

Решив это, Джинни повыше подняла лампу, чтобы осветить себе путь, и решительно шагнула вперед.

Она так и не смогла добраться до двери с ее призрачным свечением. Гнилые ступеньки оказались как раз такими же хрупкими и ненадежными, как вначале предполагала Джинни. Они страшно прогнулись под ней с мучительным скрипом и внезапно, оторвавшись от стены, рухнули вниз, увлекая за собой Джинни, которая судорожно ловила руками воздух, пытаясь найти опору.

Глава восемнадцатая

Ей снился Лэнгдонский Зверь. Он держал ее в своих могучих лапах и тащил через нескончаемые, тускло освещенные комнаты и холлы.

В какой-то момент Джинни открыла глаза и увидела над собой лицо Пола Лэнгдона, который нес ее на руках через коридоры и холлы. Но сознание опять затуманилось, и Джинни погрузилась в сон. Пол опять превратился в Зверя, она почувствовала укус его клыков. Ее плоть была распорота, жизненные силы покидали тело. Она пыталась сопротивляться кошмару, но лапы цепко держали ее.

– Тихо! Не шевелитесь и лежите спокойно!

Она лежала спокойно. Кошмар кончился. Через минуту или две Джинни открыла глаза. Она снова увидела Пола, склонившегося над ней. В его глазах была тревога.

– Все в порядке, – мягко сказал он, прижав ее плечи к подушке, когда Джинни попыталась сесть в кровати. – Отдыхайте. Не бойтесь, я здесь.

От сознания, что он здесь, Джинни расслабилась. Она действительно отдохнула. На этот раз она спала без мрачных кошмаров. Сон был легким и полным.

Когда Джинни снова проснулась, Пол все еще был в ее комнате. Теперь он отдыхал, задремав в кресле-качалке, которое оттащил от камина. Джинни потянулась, и Пол проснулся, услышав шорох ее одежды. Он выпрямился и сел, потирая глаза.

– Вам уже лучше? – спросил он.

Джинни улыбнулась ему и неуверенно кивнула.

Левая рука сильно болела, и Джинни, повернув голову, обнаружила, что ее локоть забинтован.

Сон постепенно полностью уступил место ясности, и вместе с пробуждением Джинни почувствовала боль в других частях тела, которые были сильно исцарапаны.

– Кажется, мы вовремя сняли с вас повязки. Как раз вовремя, чтобы наложить новые, – сказал Пол, кивая на ее руку. – Впрочем, вам, как всегда, повезло – никаких серьезных ушибов или переломов.

Он на минуту замолчал. Джинни посмотрела на него. Глаза Пола были очень серьезны.

– Если вы и дальше собираетесь нарушать все мои требования и правила, у вас будет еще больше синяков. Я ведь не раз предупреждал, чтобы вы не расхаживали по дому и по острову одна... В доме очень много опасных мест.

– Я расхаживала не по собственной воле, – сказала Джинни, – меня туда послали.

Пол был крайне удивлен.

– Послали? Кто?

– Кто-то, ожидавший меня наверху, на чердаке. Этот кто-то знал, что я поднимусь по ступенькам и ступеньки проломятся.

Джинни рассказала о послании, которое передала Варда. О письме от Сьюзан, которое ожидало ее, о блуждающем свете, скользнувшем под дверью, ведущей на чердак.

– И вы, конечно, сразу же решили, что я заманил вас туда? – спросил Пол. Его глаза внимательно смотрели на Джинни.

Она встретила его взгляд, не моргнув.

– Нет, – призналась Джинни. Она говорила правду. – Я долго думала о... о самых разных вещах. Я предполагала самые невероятные, самые ужасные вещи, но мне никогда не приходило в голову, что вы можете намеренно причинить мне боль.

По бесстрастному лицу Пола нельзя было догадаться, приятно ли ему то, что говорила Джинни.

– Но ведь вы считали, что я намеренно причинял боль своей жене? Ведь вы все еще считаете, что это я убил ее, не правда ли?

После этих слов воцарилось долгое тягостное молчание. Но в конце концов, заглянув вглубь своей души, Джинни нашла в себе силы и веру, чтобы сказать:

– Я так не считаю. Конечно, я не знаю, что произошло, но я не думаю, что вы убили ее.

Джинни заметила, что взгляд Пола стал спокойнее и мягче. Он облегченно вздохнул:

– Я не убивал. Я не любил ее, это правда, но я не убивал Сьюзан. Я богу молился, чтобы вы это поняли.

Джинни не стала спрашивать, почему Полу было так важно, чтобы она поверила ему и поняла его. Ответ был очевиден, а Пол относился к тому типу мужчин, которые ждут от женщины, что она будет верить в его чувства и понимать их без многословных объяснений и бесконечных напоминаний. Каким бы ни было это чувство, добрым или злым, оно всегда одинаково сильно и реально.

– Если вы не любили свою жену, зачем вы женились?

Пол сцепил руки и сжал их между колен. Он сидел так и смотрел на них, словно впервые задал себе этот вопрос. Смотрел так, будто на ладонях было написано объяснение содеянному.

– Уж поверьте, не только ради денег, уверяю вас, пусть кто угодно говорит вам обратное, но это не так. Поймите меня, я так долго жил среди мрачных теней. Теней этого старого дома. Призраков болезни моего отца, призраков финансового краха семьи... И тут я встретил Сьюзан. Я ездил тогда по делам в Нью-Йорк... Мне показалось, что Сьюзан сразу же привязалась ко мне. Она была такой живой, красивой, такой остроумной. Для меня это было так, словно кто-то вдруг сорвал занавес с окна в темной комнате и желтый солнечный свет ворвался во мрак, как сноп... как взрыв... Я отдавал себе отчет в том, что не люблю ее, но она была самым светлым, самым красивым, самым милым существом в моей жизни за долгие-долгие годы...

Пол неожиданно замолчал и посмотрел на Джинни. Его глаза молили поверить... Затем он продолжал:

– О, конечно, мне было известно, что у нее есть деньги. Думаю, подсознательно это довлело надо мной больше, чем я предполагал. Но когда я привел Сьюзан в наш дом, то искренне верил, что она принесет с собой свет. – Пол тяжело вздохнул. – К сожалению, она не обладала такой всепобеждающей жизнерадостностью, как вы. Мрак этого дома, угрюмость каменного острова оказались сильнее, чем Сьюзан. Все пошло вкривь и вкось с самого начала. Она поняла, что я не люблю ее, раньше, чем это понял я сам. И она тоже не любила меня. Я был просто заменой отца, которого она незадолго до этого потеряла.

Джинни в полном молчании сочувственно слушала Пола. Она прекрасно понимала все, о чем он говорил. Никто не мог казаться умнее и очаровательнее Сьюзан, когда ей этого хотелось. Джинни на мгновение ясно представила себе их обоих – Пола и Сьюзан – сблизившихся, слившихся в едином душевном порыве под влиянием момента. И так же явственно она представила себе, как быстро распался этот непрочный союз. В таком доме, в таком месте, как Пэрлью, Сьюзан, с ее слабостью и почти детской переменчивостью, было достаточно всего нескольких недель, чтобы полностью измениться в своем отношении к Полу. Но Пол Лэнгдон был не из тех, кто с легкостью признает свое поражение. Не надо было ни о чем спрашивать, чтобы догадаться, что он не верил в разводы. Он был из тех, кто, однажды дав слово, держал его во что бы то ни стало. Подписав брачный контракт, Пол Лэнгдон дал слово, и только смерть могла положить конец его супружеству. Пол посмотрел на Джинни.

– Наверное, мне следовало отпустить Сьюзан, – он беспомощно развел руками. – Возможно, она была бы теперь жива...

Пол замолчал, и Джинни подумала, что сейчас он расскажет ей о том, как погибла Сьюзан. Но вместо этого он просто повторил:

– Я не убивал ее.

С этими словами он порывисто встал и подошел к колокольчику, чтобы вызвать Марию. Когда минутой позже служанка вошла в комнату, Пол что-то очень тихо сказал ей. Та посмотрела на Джинни и понимающе кивнула. Пол направился к двери.

– Пойду взглянуть, что там на чердаке, – объяснил он Джинни. – Мария останется с вами. Вы можете ей полностью доверять.

Когда Пол ушел, Мария заняла его место в кресле. Она сидела, опустив руки на колени. Глаза ее были наполовину закрыты. По виду служанки было невозможно определить, как рна относится к необходимости ухаживать за Джинни. Но Джинни была спокойна. Пол сказал, что она может полностью доверять Марии. Ее тревожило совсем другое. Слова Пола означали, что она не должна доверять никому другому.

Пока Пола не было, к Джинни в комнату в разное время наведывались Беатрис и Рэй. Беатрис была вежлива и казалась участливой, но в ее облике сквозило явное неодобрение.

Казалось, она была недовольна тем, что Джинни умудрилась вляпаться в очередную историю. Она очень недолго пробыла в комнате и ушла, едва успев сказать положенные вежливые пожелания скорейшего выздоровления. Уходя, она не забыла в очередной раз порекомендовать, чтобы впредь Джинни не разгуливала по дому и острову одна и вообще слушалась указаний Пола.

– ...будьте так любезны, дорогая. И поверьте, я очень рада, что на этот раз обошлось без серьезных последствий, – с этими словами Беатрис Лэнгдон закрыла за собой дверь.

Рэй был более вежлив и участлив, но не в меру любопытен.

– Ну признайтесь, что вы там делали? – не унимался он. – Искали старинные сокровища Лэнгдонов?

Джинни решила не рассказывать правду никому, кроме Пола и Марии, которая и так знала большую часть того, что произошло.

– Просто осматривала дом, – ответила Джинни невинным тоном.

– Послушайте, а ведь вы могли бы позвать меня с собой... – Рэй улыбнулся и подмигнул ей. – Я всегда счастлив сопровождать вас, и мог бы показать вам пару-другую ловушек для дурачков...

Джинни с горечью признала правоту его слов. Рэй назвал все своими именами. Она действительно попалась на приманку для дураков, но, с другой стороны... только один человек мог знать про эти ловушки...

Как только вернулся Пол, Рэй ушел.

Пол отпустил и Марию, и та, не проронив ни слова, зашаркала в сторону кухни. Они остались одни. Пол подошел и сел у изголовья кровати. В глазах его была еще большая тревога, чем час назад.

– Ну, – спросила Джинни, – какие версии относительно призраков на чердаке?

Пол покачал головой.

– На чердаке никого не было. Джинни лишилась дара речи.

– Но этого не может быть, – сказала она, оправившись от изумления. – Там точно кто-то был. Я видела свет из-под двери.

Пол только сокрушенно вздохнул...

– Нет, – повторил он. – Я взял лестницу и поднялся на самый верх. В этой комнате лет десять никто не бывал. Даже мышь не могла бы прошмыгнуть туда, не оставив за собой следа.

– Значит, этот кто-то прокрался снаружи дома, – предположила Джинни.

– Там только одно-единственное выбитое окно. Нет ни лестницы, ни перил. Окно выходит на внутренний дворик, да и то на высоте третьего этажа. Так что нет никакой вероятности, чтобы кто-нибудь мог забраться в эту комнатку на чердаке.

– Но, Пол! Я видела свет, он двигался по полу.

В ответ Пол снова вздохнул. Джинни опустила глаза и покачала головой.

– Я ничего не понимаю.

Через некоторое время Пол помог Джинни встать с постели и она с облегчением почувствовала, что, если не считать некоторой скованности в мышцах, она может передвигаться по комнате достаточно легко.

Скоро вернулась Мария и принесла горячий суп и шоколад. Пока Джинни ела, Пол сидел рядом с ней.

Когда она поела, то отодвинула от себя поднос и наконец высказала мысль, которая не давала ей покоя последние дни.

– Мне кажется, я должна уехать, – проговорила Джинни, не глядя на Пола.

Он был изумлен.

– Почему?

– Того, что случилось, вполне достаточно, чтобы захотеть уехать, – Джинни посмотрела на Поля испытующим взглядом.

Он с трудом изобразил на лице удивление. Было странно видеть его вымученную улыбку.

– Значит, в конце концов, вас все-таки можно испугать. Я уже начал было думать, что вам вообще неведом страх.

Джинни рассмеялась, но смех ее не был веселым.

– Нет, – сказала Джинни, – конечно же дело не в этом. – Она растерялась, пытаясь найти верные слова. – Здесь повсюду тайны и недомолвки. Вещи, которые вы не можете или не хотите мне объяснить. Если я останусь, эта недосказанность станет стеной между нами. Я очень хочу доверять вам, очень хочу верить, что вы неповинны в смерти вашей жены. Но я не могу остаться жить здесь, просто забыв обо всем.

– Я не могу отпустить вас, – после некоторой паузы произнес Пол. – Я не отпущу вас.

– Тогда, быть может, вы расскажете мне обо всем до конца? Все обстоятельства гибели вашей жены, все тайны и секреты, о которых вы до сих пор молчали.

Джинни с надеждой посмотрела на Пола. Он закрыл лицо руками.

– Нет, – произнес он наконец. – Не сейчас.

– Тогда мне придется уехать.

– Но я люблю тебя! – воскликнул он, и в голосе его чувствовалась мука. – И ведь ты, ты тоже любишь меня. Разве этого недостаточно?

Джинни не было нужды подтверждать то, что сказал Пол, они оба знали об этом.

Джинни сказала:

– Остальные уничтожат нас...

Через минуту Пол встал. Казалось, он снова полностью овладел собой.

– Дай мне еще один день, – попросил он. – Завтра все будет кончено, обещаю тебе.

Джинни пришла в голову мысль, от которой зашевелились волосы на голове.

– Пол, скажи мне, почему ни одна из девушек, что работали здесь, не вернулась с острова?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – Пол был искренне удивлен. – Они все уехали отсюда. О, да, я забыл... Конечно, однажды здесь действительно произошла цепь трагических совпадений: одна девушка сбежала из дома, а другая утонула, катаясь в лодке.

Пол по-доброму улыбнулся. В голосе его чувствовалась некоторая снисходительность.

– Ты наслушалась сплетен в городке.

– Да, но все абсолютно убеждены, что с Пэрлью никто не возвращается. Были ведь еще две девушки, и ни одна из них не вернулась в город...

– Да нет же, говорю тебе... – Пол не находил слов, ... они должны были вернуться в город. Они отплыли отсюда, а Грэндиз Лэндинг – единственная пристань поблизости на континенте.

Джинни упрямо покачала головой.

– Городские жители уверены, что девушки не возвращались. Какое-то время Пол молчал. Он неподвижно сидел в кресле.

Лицо его помрачнело, и Джинни догадалась, что он всерьез обдумывает ее аргументы, сопоставляя их с тем, что знает сам.

– Так значит, ни одна?

– Ни одна, – ответила Джинни.

– Тогда это может значить только одно. Я был круглым дураком.

Пол встал и быстро вышел из комнаты. Лицо его было похоже на выбеленную гневом маску.