Текст книги "Гардемарины"

Глава 6. Каждый ищет приключения сам себе

 
Я помню чудное мгновенье —
Передо мной стояла ты:
Угара пьяного виденье —
Бутыль кристальной чистоты.
 

(Автор неизвестен).

Афанасий пришел с прогулки по улице в палату, подумал немного, а потом подошел к Леше.

– Эй, будущий офицер! Ты меня слышишь?

Луша высунул нос из-под одеяла и посмотрел на Афанасия.

– Надо нам организовать праздник души и познакомиться друг с другом, как следует, если, конечно, ты не будущая сволочь-офицер, и уважаешь простых матросов.

– А что для этого надо?

– Надо сбегать за водкой и отпраздновать наше с тобой знакомство. Я не могу пойти, – как бы виновато сказал он, – меня сразу засекут. Ко мне особое отношение. А для тебя – проверка на то, что ты не сволочь, а нормальный свой парень.

Айварс, услышав все это, сразу отвернулся на другой бок, давая понять, что здесь он не причем. Остальные больные лежа прислушивались к их диалогу, не понимая еще, что хочет Афанасий.

– Афанасий, ты в своем уме? Я же не ходячий. У меня нет даже трусов, костылей, одежды! Куда и как, по-твоему, я побегу за водкой? – разозлился Леша так, что слезы выступили из глаз. – Меня возят на носилках по госпиталю. Кто меня выпустит? – удивился Леша предложению Афанасия.

Признаться, что он ни разу не пил водку, Леша не мог, да и не хотел делать то, что просил Афанасий.

Афанасий ненадолго задумался.

– Ну, халат и костыли я гарантирую. Все равно тебе учиться на них ходить надо. Медсестричку Катерину я отвлеку минут на пятнадцать в сестринской, а тебе надо будет пройти за это время по-быстрому мимо поста, выйти в последнюю дверь коридора налево, затем спуститься по лестнице на первый этаж. Там сегодня больным разрешена встреча с посетителями. Моя сестрица Любаха придет в красном пальто, подойдешь к ней, скажешь, что от меня, возьмешь сумку и принесешь сюда и все. Больше тебе ничего не надо. Заодно мы все проверим какой ты будешь офицер: трусливый или не очень? Сможешь сделать – буду уважать и слова плохого от меня не услышишь!

С койки Айварса, судя по выражению его голоса, раздалось какое-то замысловатое латышское ругательство.

– Молчи, чухна! А то настучу в бубен! – обратился Афанасий к латышу. – Ну что, Леха, берешься? Докажешь, что ты настоящий парень, а не дерьмо собачье?

– Ладно, попробую! – неожиданно для самого себя согласился Алексей. – Но только я сам водку пить не буду. Принесу, а дальше это твое дело.

– И на этом спасибо! Нам больше достанется! – с улыбкой ответил Афанасий и куда-то пошел, – принесешь – почет тебе и уважение!

Через десять минут он вернулся с длинным до пола коричневым халатом и двумя костылями.

– Был лежачий Леха, стал ходячий! Давай, потренируйся немного здесь, походи чуть-чуть. Любаха уже ждет тебя внизу.

Леша спустил ноги впервые за все время с кровати. Взял костыли. С помощью Афанасия встал на ноги. С опорой на костыли перенес ноги вперед, потом костыли. Сильные руки гимнаста позволяли почти не опираться на ноги. А равновесие он умел держать.

– Ноги в гипсе в тапки не лезут! – сказал Алексей, попробовав надеть тапки.

– Сейчас мы тапки снизу приспособим, – сообразил Афанасий и привязал тапки снизу к стопе ноги какой-то веревкой.

Алексей попробовал пройти. Хуже, но терпимо. Походив немного на костылях по палате, Леша понял, что ничего сложного нет. Занятия спортивной гимнастикой позволяли контролировать свое тело даже при полностью неподвижных ногах, зафиксированных по всей длине гипсом. Было немного больно опираться на ноги, но терпимо.

Афанасий подошел к двери.

– Ну, я пошел отвлекать Катерину. А ты выходишь через три минутки и, как договорились. По коридору до конца, потом вниз по деревянной круговой лестнице! – он улыбнулся и исчез за дверью.

Николай со своей койки подал голос:

– Зря ты с ним связался! Потом не отвяжется. Проблемы будут у тебя! Зачем?

Алексей и сам себе не мог объяснить зачем ему это надо и зачем он согласился.

Тяжело вздохнув, Леша бросил взгляд на Николая, встретил осуждающий взгляд Айварса, и молча вышел в коридор. Аккуратно одной рукой прикрыл за собой дверь. Коридор был пуст. И он, аккуратно переставляя по очереди костыли и ноги, быстро двинулся по указанному Афанасием маршруту. Как и обещал Афанасий на посту медицинской сестры никого не было. Только из дверей сестринской раздавался веселый смех. Открыв дверь на лестницу, он стал спускаться по деревянным ступенькам на первый этаж. Это было сложнее, чем идти по коридору. Но он справился.

Внизу на первом этаже в просторном холле был приемный покой и с родными и знакомыми толпились больные, которые о чем-то разговаривали между собой. Было много передач. Кто-то питался чем-то домашним.

Люба сразу узнала его, видимо, по описаниям Афанасия, и сама подошла к Леше. Это была широкоскулая и невысокая симпатичная девушка в красном пальто, красном шерстяном берете.

– Леша?

– Да.

Сделав вид, что давно ждет его, она прижалась и поцеловала Алексея в щечку.

– Ну, я уже совсем заждалась тебя, Алексей! Афанасий сказал, что ты курсант из Петродворца. А ты симпатичный! – вдруг сказала она. – Не подумаешь, что ты станешь офицером! – она лукаво посмотрела на Алексея. – Может, потом продолжим наше знакомство?

Алексей не ответил.

– Ладно, бери то, что вы ждете! – и сунула в руку Леши сумку, где звякнули между собой бутылки, – там мама передала еще поесть вам. Афоньке привет из дома!

Затем, еще раз поцеловав Лешу в щечку, молча пошла на выход.

Леша посмотрел ей вслед и подумал: «Зачем ей надо знакомиться с почти инвалидом?»

Она в дверях повернулась и помахала Леше рукой, а потом послала воздушный поцелуй.

Двери закрылись, и она исчезла.

Леша постоял немного. Отдохнул от предыдущей дороги и не спеша стал подниматься по лестнице на свой второй этаж. Поднявшись, он даже приободрился: все получалось как нельзя лучше.

Открыл дверь в отделение, выглянул в коридор и увидел на посту медсестры сидевшую санитарку – бабу Настю, которая мыла полы в палате.

О ней уже рассказывал Николай, что строгая. Она тоже увидела его и отступать было ему некуда. Леша не спеша вошел в коридор, закрыл за собой дверь и, одновременно переставляя ноги и опираясь на костыли, зашагал по коридору. Сумка была в одной из рук, прижатой к костылю.

Как назло, никого из больных не было видно, и баба Настя во все глаза смотрела на приближающегося Лешу. Леша прибавил шагу и при проходе медицинского поста случайно сумка ударилась о костыль. Внутри раздался стеклянный звон.

Леша похолодел и ускорил шаг, почти перейдя на бег, насколько это позволяли гипс и костыли.

Баба Настя вскочила со своего места.

– Ну ка, милок, покажи-ка, что у тебя там звенит?

Леша, увидев опасность, испугался, что так глупо попался, и на максимальной скорости рванул к палате что было сил. Костыли переставлялись вперёд, подтягивались обе ноги. Упор и снова костыли вперед. Сумка уже стучала со всей силой по костылю, бутылки внутри с зловещим звоном стучались друг о друга.

В дверях палаты все же баба Настя настигла Лешу и вцепилась ему в руку. С торжествующим криком победы она крепко держала его за рукав и потянула сумку к себе.

– Дай сюда!

Леша сумку не выпускал.

– Милок, показывай, что там ты несешь! Что ты там прячешь? Сейчас посмотрим!

Она открыла замок сумки и заглянула внутрь и, увидев там две бутылки водки, закричала, как большой громкоговоритель. Неожиданно для Леши она отпустила его рукав и бросилась к сестринской с криками:

– Катя, быстрее сюда, я поймала ентого больного с водкой! Иди быстрее!

В этот момент из палаты внезапно выглянул на крики Афанасий и, с силой схватив за рукав, затянул Лешу в палату.

– Быстро давай все сюда и ложись на свою кровать!

Как на хорошей тренировке Афанасий сорвал халат с Александра, быстро повесил на вешалку, костыли бросил в угол, вылил в раковину графин воды, стоявший в центре палаты на круглом столе и, открыв бутылки с водкой, перелил водку в графин. Затем также быстро засунул сумку в тумбочку Николая, пакет с едой от матери положил себе в тумбочку. После этого он встал на стул, открыл форточку и куда-то забросил пустые бутылки в сторону, подальше от своего окна.

Сделав все это буквально за секунды, он прыгнул в свою кровать и взял в руки книжку.

В палату вбежали дежурный врач хирургического отделения в белом халате, медсестра Катерина и баба Настя и еще какая-то медсестра.

Оглядев всех и увидев лежащего Лешу, баба Настя торжествующе закричала:

– Вот этот бегал за водкой. Где бутылки, негодяй?

– За какой водкой, баба Настя? – подал со своей койки голос Афанасий, – он у нас лежачий и без одежды и даже трусов. Тебе что, приснилось все это?

Дежурный врач молча подошел к Леше и, откинув одеяло, увидел обе ноги сверху – донизу в гипсе и, недоверчиво покачав головой, посмотрел недоумевающе на бабу Настю.

– Этот был точно! Я что, ненормальная по-вашему? Я эти бутылки держала в руках! – запричитала она.

– Ну что, будем признаваться? – спросил с сомнением дежурный врач. – Лучше сами отдайте водку и вам ничего не будет.

Увидев, что никто не хочет признаваться, он дал команду медицинским сестрам и санитарке начать поиск водки в палате.

– Не хотите по-хорошему – будет по-плохому! Всех выпишем из госпиталя за нарушение порядка!

– А меня что, на постели прямо выпишите? – спросил со злостью Николай.

Искали в основном в районе постели у Леши и вокруг нее и, конечно, ничего не нашли. Затем обыскали всех остальных. Катерина с удовольствием лазила под одеялами, подушками, стараясь задеть руками то, что ей задевать совсем не рекомендовалось.

Баба Настя проверяла тумбочки и когда нашла сумку в тумбочке у Николая, то издала победный клич:

– Я знала, что это все мне не приснилось! Вот она! – она открыла сумку залезла вовнутрь и, ничего там не найдя, расстроилась. – А где водка то? – спросила она растеряно у Леши.

Алексей лишь пожал плечами.

А Николай, усмехнувшись, сказал:

– Когда меня положили, эта сумка уже лежала в тумбочке. Так там и лежит, и никто ее не трогал при мне.

Врач недовольно передернул головой, кивнул головой в сторону Леши.

– Так, заканчивайте с поисками! Этого, – он показал на Алексея, – немедленно одеть и доставить к дежурному по госпиталю! Пусть он разбирается. А у меня на операционном столе пациент лежит.

– Так я же не ходячий! – удивился Алексей, – как меня будут одевать и доставлять?

– Да бегал, бегал, прыгал как миленький! Я сама видела! Ходячий он и еще какой. Точно видела, как он прыгал, как заяц! Могу перекреститься! – подхватила баба Настя и затем удрученно проговорила, – вы что же думаете, что я спала и все мне приснилось?

Врач недоуменно посмотрел на нее, пожал плечами и молча вышел из палаты.

– Я на операцию. А вы тут уж сами решайте.

За ним пошла что-то договаривать баба Настя.

Леша лежал и ему было стыдно за все происшедшее. Медсестра Катя подошла к двери, и повернувшись к Леше, сказала:

– Я сейчас привезу каталку. А вы и наглецы, ребята. Водочкой хоть потом поделитесь? А то одной сегодня ночью скучно! А так все веселее! – и, подмигнув Афанасию, ушла.

Айварс отвернулся в другую сторону от Леши и тихо пробурчал со своим латышским акцентом:

– Устроили здесь цирк! Лечиться не даете спокойно!

Афанасий встал, подошел к столу и сказал:

– Если какой гад выдаст меня – точно убью! Молчите – и все будет нормально, не из таких выбирались передряг. Стойте на том, что бабке все приснилось! Видения у нее бывают из-за возраста!

Катерина минут через десять приехала с каталкой за Лешей. Афанасий помог Леше перелезть на каталку, прикрыл его одеялом и сказал Катерине:

– Ты уж его не обижай. Сама видишь, что он не то, что бегать, ходить не может. Да и куда он без трусов мог уйти?

– Что без трусов – это даже хорошо! Точно никуда не убежит! – хихикнула Катерина и повезла Лешу к дежурному по госпиталю.

На посту осуждающе в их сторону посмотрела баба Настя.

Дежурный по госпиталю в белом халате был уже, видимо, в курсе проблемы.

– Ну что, курсант, давай раскалывайся! Один звонок вашему начальнику училища, и ты простым матросом на флоте служишь три года без зачета срока учебы. Что у тебя общего с этими матросами? Ты должен нам помочь и все рассказать и показать, где водка! – вкрадчивым голосом говорил он Леше.

Затем взял молча больничное дело и стал внимательно изучать.

– Посмотрим, посмотрим, что там у тебя, курсант?

– Не знаю, о чем вы, товарищ подполковник, но я ничего не видел, не помню и вообще у меня сейчас после падения с поезда проблемы с памятью. Извините, пожалуйста, но мне нечего вам сказать! – тихим голосом сказал Леша.

Все происходившее с ним казалось чем-то нереальным, какой-то игрой в фантастическом романе, и он, лежа на своей качалке, закрыл глаза.

– Ладно. Катерина, везите его назад! Завтра я доложу начальнику госпиталя и пусть он принимает решение. В конце концов, если кто сегодня напьется, станет сразу понятно кто виноват в этом. А этого просто отчислят из училища. Зачем флоту нужны такие офицеры?

Глава 7. Наказание

 
В погожий, солнечной поляне,
В весенний день услады ради,
Отдался Волк, Лисе, в лесу
Пример для аморальной связи.
 

(Автор ВикРус).

За любым преступлением обязательно следует наказание. Наказание в уголовном праве – это меры государственного воздействия, применяемые к лицу, признанному виновным в совершении преступления.

Катерина вывезла Лешу из кабинета дежурного и повезла в свое хирургическое отделение. Прикатив каталку с Лешей в отделение, она почему-то провезла его мимо палаты и завезла в помещение процедурной. Завезла туда и молча закрыла зачем-то дверь на ключ.

Леша ничего не понимал.

– Ты чего меня сюда привезла? Мне что, уколы новые прописали? Так могла бы в палате сделать!

Она улыбнулась и ответила:

– Не тебе, а мне прописали лечебные уколы. Набедокурил – придется отрабатывать. Я ведь не дурочка и сразу поняла, что водка у вас вылита в графин, а бутылки выкинуты в окно. Ты смотрел на графин, как завороженный. Боялся, наверное, что сейчас я принесу лекарство и налью воды из графина запивать. Боялся? – она лукаво посмотрела на Лешу.

Леша покраснел. Кровь прилила к лицу.

– Так! – резюмировала Катерина, – все правильно, мальчики. Да и я не первый год в госпитале и все ваши тайны – они налицо. Но я буду молчать, если ты будешь умным мальчиком.

Она посмотрела на Алексея. Тот покраснел еще сильнее.

– А что я должен сделать? – спросил Алексей, понимая, что что-то делать, наверное, придется. Катерина тяжело вздохнула, потом взяла ремни и быстро пристегнула руки Алексея к каталке.

– Это зачем? – забеспокоился Алексей.

– На всякий случай! – ответила с иезуитской улыбкой Катерина, – чтобы ты сам себе не навредил случайно.

Алексей не понимал, что хочет сделать с ним Катерина, но чувствовал, что сейчас что-то будет.

«Укол, развязывающий язык? – подумал он, – зачем? Издеваться будет, чтобы все рассказал. А зачем? Она и так все знает». Но на душе стало паршиво, как тогда после разговора с комсомольским вожаком до училища.

– У тебя уже были девочки? – спросил она, лукаво посматривая на него, – ты мужчина или еще мальчик?

Леша с недоумением смотрел на нее. Безусловно, он понял ее вопрос, но не понял зачем она его задала?

– Нет! – стуча зубами от волнения, сказал он.

– Это хорошо, что не было! – ответила она с улыбкой.

– Почему хорошо? – с волнением спросил Алексей.

И вдруг она скинула халатик, под которым были только розовые узорчатые трусики и бюстгальтер и стала молча их снимать.

Леша никогда не видел голых девушек. Если только на фотографии дома у Олега Круглова. Тот нашел журнал в ящике стола у папы, и они его жадно разглядывали вместе с Антоном Василевичем.

Олег ухаживал за девушкой с параллельного класса и даже целовался с ней. Но Алексей никогда близко не общался с девочками, хотя нельзя сказать, что в школе не было девочки, которая ему бы не нравилась. Потом на первом курсе он вспомнил, как его у Ольгиного пруда приласкала девушка и он даже целовал ее. Но она сказала, что он целоваться еще не умеет даже, как надо. Сердце Алексея забилось тревожно, когда он увидел полностью голую медсестру Катерину, и он понял, что сейчас что-то произойдет.

– Нет. Не было никогда девушки. Одна мне сказала, что я целоваться даже не умею!

– Так, значит, ты еще мальчик? И ни разу не видел голенькую девушку? Ой, как пикантно! Ну, это мы сейчас быстро исправим. Только ты не спеши и не дергайся, иначе может быть больно. Будь умницей и слушайся тетю, а то будет хуже!

– Как это хуже? – с волнением прокричал Леша, – как это не дергайся? Что вы хотите со мной сделать?

Конечно, он знал со слов и рассказов товарищей основы взаимоотношений мужчин и женщин. Но он рассчитывал, что у него будет одна единственная на всю жизнь любовь, как в романах, как у папы с мамой.

А здесь непонятно зачем, да еще в такой обстановке.

«Нет, я не хочу!» – подумал он, но сам уже не мог оторвать глаз от раздетой Катерины, подошедшей вплотную к нему.

– Я не готов пока становиться мужчиной! – прошептал Леша. – Нет! Не надо! Я не хочу! Я больной. У меня сломаны ноги, разбита голова! – говорил он Катерине с испугом.

Катерина рассмеялась.

– Ты чего так боишься? Ну что ты так дрожишь, как испуганный зайчик? Это я должна дрожать и бояться. А ты зачем? Это не страшно и не больно для мужчины, а даже приятно. Может, я некрасивая?

Она оглядела себя.

– Вроде нет. Все нормально.

Действительно она была красивой и сложена великолепно. Розовое тело манило взгляд Алексея.

– Посмотри на все как следует. Можешь потом потрогать все, что захочешь. Я тебя хочу просто научить и немного наказать, чтобы ты не бегал больше за водкой. Ведь ты знаешь, что преступление не бывает без наказания. Я хочу, чтобы ты это понял.

Она встала перед ним и подняла одну ногу на уровень качалки, маленькие грудки качнулись, соски набухли, и Леша почувствовал, как куда-то проваливается. Он закрыл глаза. Голова закружилась, все поплыло в глазах.

– Я уже вся дрожу от ожидания! – прошептала на ухо Катерина и начала его целовать в щеку, потом в губы.

Леша закрыл глаза и все казалось ему нереальным, происходящим не с ним, а с кем-то другим, как в кинофильме.

Она сдернула с него простыню и прошептала на ухо:

– Да ты совсем готов! Молодец!

И она ловко забралась сверху на Лешу.

И он провалился куда-то. Леша ничего не мог поделать с собой. Руки были привязаны ремнями к качалке. Он не видел, что делает с ним Катерина, а она начала мурлыкать, как кошка.

И Леша тоже внезапно понял, что что-то с ним происходит и застонал от бессилия что-то изменить, что-то сделать. От него ничего не зависело. А тело его предало и наслаждалось вовсю.

Леше вообще чуть не сошел с ума, ему никогда не приходилось чувствовать подобное, он почувствовал, что вообще не может себя контролировать, внутри его просыпается какая-то волна, которая готова смести его самого. Кровь приливала к лицу и отливала, лицо покраснело, и он ничего не соображал и не понимал. Внутренне он понимал, что делает что-то не то, что должен делать порядочный человек, как учил его отец. Что не будет ему прощения ни от бабушки, ни от тети Пани, ни тем более от мамы никогда, если он все им потом расскажет. Но он понимал, что ничего не мог поделать с собой и вынужден был подчиниться ее напору. Тем более, что его не спрашивали.

Потом, когда все закончилось, она задрожала вся и легла на него и так лежала, прижавшись к нему всем телом, грудями.

– Ну вот, а ты боялся! – шептала она ему на ухо, – все нормально. Я тебя не съела. Поздравляю! Теперь ты настоящий мужчина, и я твоя первая победа. Разбавила я тебе кровь, как и нужно для процесса выздоровления. Я сегодня твое лекарство, а ты мое.

Она слезла с него, и он почувствовал незнакомые ранее запахи.

Он лежал с закрытыми глазами и пытался привести мысли в порядок.

А она что-то делала. Вытирала его и, видимо, себя.

– Можешь глаза открыть! Все нормально! Закончилось! – засмеялась она.

Потом заменила Леше повязку на голове и руке.

Алексей чувствовал, что ему страшно, но новизна чувств все же резала нервы. Тяжелое сбивчивое дыхание вырывалось из его рта. Он открыл глаза, и она уже в халатике и медицинском колпаке вытирала ваткой его лицо.

– Ну, успокойся, миленький! Все нормально. Мне было очень хорошо. А тебе?

– Я не знаю. Я не понял! – прошептал Леша.

– Тогда мы сейчас же повторим! – засмеялась она и спросила, – хочешь повторить?

– Нет! – стучащими от волнения зубами произнес Леша.

– Хорошо! Не будем или будем, когда ты сам захочешь! Теперь я твоя Лада и ты должен мне будешь приносить цветы.

Она села на высокий медицинский стул рядом, положила свою голову ему на грудь, а рукой стала гладить его лицо.

– Расскажи мне немного о себе! Кто ты откуда, кто твои родители? Почему пошел в курсанты?

– Я-я-я-я-я сейчас г-г-г-г-говорить не могу-у-у-у! – стучали Лешины зубы.

– А ты успокойся немного, вспомни про себя. Что случилось, как ты к нам попал? Представляешь, а ведь мы могли и не встретиться?

«Неужели и ей тоже необходимо знать, что с ним произошло, как тем особистам? Нет, в таком случае надо молчать» – поймал себя на мысли Леша.

– Не п-п-помню я ничего! Отвези меня в палату, я устал сильно!

– Да ты что, правда устал? Ну уж нет! Не каждый день выпадает мне такая радость! – ответила Катерина.

– А если из-за этого будут дети? – с волнением озвучил Леша мысль, которая стучала в его голове.

– Если будут дети, то ты на мне женишься! – жестко сказала Катерина.

– Как женюсь? – разволновался Алексей, – я не хочу. Я инвалид. Мне только 18 лет исполнилось.

– Нормально! С восемнадцати лет можно жениться или даже ранее при согласии родителей. Твои же родители будут рады, если у них появится внук?

– Нет, не рады! – почти кричал Леша.

– Ты пока этого знать не можешь, но я хочу тебя успокоить. Все будет нормально, и дети у меня будут, только если я сама захочу этого. Все же я медицинский работник и в этих вопросах разбираюсь.

Внезапно в дверь раздался чей-то осторожный стук.

– Катерина! Это ты там закрылась? Открывай, срочно! Мне надо набрать воды! – раздался из-за двери голос бабы Насти.

– Набери в умывальнике или любой палате! – со смехом ответила Катерина.

– Ты зачем там заперлась, бесстыжая, с больным? – закричала баба Настя.

– Зачем-зачем? Процедуры делаем больному, прописанные врачом!

– Знаю я твои процедуры. Открывай, а то позову дежурного врача!

Катерина с легким смехом накинула простыню на Алексея, сняла ремни с рук и убрала их.

– Ладно, на сегодня с тебя хватит! – сказала она Алексею, – но ты должен мне отработать по полной форме в следующее дежурство, пока не получится так, как хочется мне! – она запихала свои трусики в карман своего халата и закричала, – ой, ну что вы разорались, баба Настя? Я здесь делала процедуру больному, а вы отрываете, так можно и иголку сломать!

Она осмотрела себя в зеркале, одернула халатик и открыла дверь.

Баба Настя влетела и сразу оглядела вокруг.

– Бесстыжая! Знаю я какую ты процедуру тут делаешь. Вот доложу дежурному по госпиталю и начальнику отделения.

Катя выгнулась, как кошка, потянулась вверх и негромко ответила:

– Баба Настя, тебя же тогда уволят! Ведь тебе все видится что-то такое, чего нет на самом деле. Ты подумай! У тебя сегодня уже второе видение. А еще одно и вообще могут в десятое отделение отправить навсегда. Ну кто тебе поверит? Мне точно поверят! Я к дежурному сегодня зайду и все решится так, как мне надо.

Леша лежал уставший, обессиленный и абсолютно безразличный к тому, что происходит вокруг. Ему не хотелось слышать эту перебранку, и он закрыл глаза. Слишком много всего свалилось на него за один день.

Баба Настя сплюнула и, наполнив ведро из крана, уже у выхода сказала:

– Тьфу на тебя, бесстыжая! Смотри, как больного заездила! Глаз открыть не может. Он так и помереть может.

– Да ладно тебе! Не помрет, не каркай! Благодарить еще будет потом. Ты посмотри! Он урчит от радости, поэтому и закрыл глаза.

Она взяла каталку за ручки и ловко покатила Лешу из процедурной.

В палате Лешу ждали все.

– Ну, что тебе сказали? – подскочил Афанасий, помогая перегружать Лешу с каталки на постель, – ты смотри как замордовали, на парне лица нет.

Катя хитро улыбнулась и покатила каталку в коридор. А спустя некоторое время, заглянув в палату, поманила Афанасия пальчиком и в дверях на ухо сказала ему так, чтобы слышали все:

– В присутствии и при участии в пьянке медсестры у вас будет не пьянка, а мероприятие, а в отсутствие просто безобразная пьянка, за которую вы все получите! Подумайте! И я сразу же доложу, как положено по инструкции! – и, махнув ручкой всем, направилась на свой пост.

– Чего это она? Ой, девка явно нарывается! – Афанасий повернулся к Леше, – ну, рассказывай все, как было!

Все сели на свои кровати, чтобы слушать Лешу.

Леша ничего и никому не хотелось рассказывать. Но все сидели и приготовились слушать, даже Айварс присел на кровати и смотрел на Лешу.

– Ну, привезли, начали пугать, что отчислят от училища. Я ничего им не сказал. Но мне все это не нравится. Тем более, что Катерина, когда везла, сказала, что водка у нас в графине, и она это знает.

– Откуда она может знать? Это ты ей рассказал? – окрысился Афанасий, – то-то она насчет пьянки расстаралась.

– Да на фига ему это надо? Его и так могут отчислить от училища и пятно ему знаешь какое приклеят? Вовек не отмыться! И все из-за того, что это ты подставил его! – заступился за Лешу Николай.

– Да ладно, подставил! Не хотел бы, мог бы не соглашаться! И без него справились бы и доставили бы. Желающих столько, что свистни. Так вы не будете пить? – спросил Афанасий, посмотрев на Николая.

– Нет! Пить будем, во всяком случае я буду. А то и так здесь грустно с этой бабой Настей и Катериной. Но и ты на Лешу так наехал, что он не мог отказаться. Вот он и влетел, и мы теперь должны ему помочь. Поэтому я считаю, что пить сегодня нельзя! – смущенно сказал, вздохнув, Николай.

– Тогда делаем так! Понятно, что сегодня нас будут пасти – и в лес не ходи! Значит, пить будем на следующем дежурстве Катерины, раз она в курсах. Пусть у себя пока спрячет графинчик, а нам поставит другой с водой.

Все согласились, а Айварс, что-то пробурчав, отвернулся.

Афанасий ушел договариваться с Катериной, а затем она зашла в палату и забрала графин с собой, а на стол поставила новый с водой. По дороге она зачем-то подмигнула Леше, отчего он смутился еще больше.