Текст книги "Записки подводников. Альманах №3"

В июне 1942 г. мы окончили 9й класс. Финансовых средств на содержание школы в Наркомате Просвещения не было. Учитывая это нас послали на заработки на Хлопкозавод в г. Фергану с тем чтобы мы могли бы себя прокормить. На заводе мы были в качестве грузчиков которым приходилось тюки хлопка выгружать из ж/д вагонов и укладывать их в штабеля для последующей переработки. Управляться с тюками весом 200 кг. На первых порах было крайне тяжело но вскоре мы приловчились. Приобрели опыт!

Отсутствие финансирования вынудило руководство школы издать распоряжение о том, чтобы в летний период ученики школы ходили босиком. Целью этого было сохранение обуви на зимний период. Ему посчастливилось выжить, остались под открытым небом. Женщины начали рыть землянки и в них обустраиваться, чтобы как-то сохранить своих детей.

Такое горе не забывается. В августе 1942 г. нас, окончивших 9-ый класс направили в Баку, где уже находились Высшие Военно-морские училища им. Фрунзе и им. Дзержинского.

Всех нас прибывших в г. Баку направили на подготовительный курс ВВМОЛКУ им. М.В. Фрунзе, которое разместилось на базе Каспийского Высшего Военно-морского училища которое размещалось в пригороде г. БАКУ на «Зыхе» в специально выстроенных зданиях и отлично оборудованных учебных кабинетах, спальном корпусе, столовой примерно на 1500 посадочных мест, большого плаца для строевых занятий, водной станции со шлюпками, плавательным 25 метровым бассейном. Сами условия обучения обязывали к добросовестности.

По прибытии на подготовительный курс мы уже стали курсантами а не учениками. спецшколы. Для нас закончились школьные годы.

7 ноября 1942 г. на плаце училища мы, курсанты подготовительного курса в торжественной обстановке приняли ВОЕННУЮ ПРИСЯГУ которой верны и сегодня. Каждый из нас честно выполняли свойдолг. Об этом хорошо высказался наш однокашник Оскар Ставицкий:

 
Мы стоим среди вас,
и звенят мелодично медали.
Мы несем на плечах
тяжесть страшной, жестокой
войны.
Эту память о прошлом
мы давно уже вам передали.
И защитную форму
приладили наши сыны.
Мы стоим, как в строю,
на охране любимой планеты.
С нами те,
что в землю давно полегли.
РАПОРТУЕМ: Для этой
ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
Мы когда-то, товарищи, сделали все что могли.
 

Лятоха С.Н.

Р.S Некоторые успехи выпускников ОВМСШ № 6

Адмиралы: вице-адмирал Шадрич О.П., вице-адмирал Филонович Р.Д., Контрадмиралы: Дыгало В.А., Сигал Д.С. Дурдин О.А.,

Дубяго И.Р., Епифанов А.Л., Букетов Б.П. Генерал-майор Томжевский В.С.

Герои Советского Союза Томжевский В.С. и Дубяго И.Р. Лауреат Ленинской Премии Брацлавец П.Ф. Писатель Кудиевский К.И. Академики Авдеев

Е.С. Кочубиевский И.Д.

Имеются доктора наук, кандидаты наук, профессоры, доценты и даже академики. Определить точное количество «остепененных» выпускников не представляется возможным. Определить количество офицеров по воинским званиям также невозможно в силу того, что при взаимном общении они не применялись.

В 1944 г. Военно-Морские Специальные школы были закрыты и заменены Военно-Морскими Подготовительными Училищами. Они выполняли такую же функцию как ВМСШ но входили уже в состав ВМФ, который полностью обеспечивал все стороны жизни училищ, чего не мог осуществлять Наркомпрос. Предварительная военно-морская подготовка будущих офицеров ВМФ таким путём была укреплена а в последующем дополнена открытием Нахимовских училищ. Забота о подготовке квалифицированных кадров не выпадала из поля зрения правительства.

Кобцев Евгений Андреевич

Контр-адмирал

Уроженец г. Грозного.

На военной службе с 1950 г.

Окончил Севастопольское высшее военно-морское училище подводного плавания

В 1956 году. Службу проходил в должностях: командир моторной группы ПЛ, командир БЧ-5 средней ПЛ, командир БЧ-5 крейсерской ПЛ, помощник флагманского инженер– механика дивизии ПЛ, заместитель командира дивизии ПЛ по ЭМЧБ (СФ), заместитель командира 5-й эскадры кораблей ВМФ по ЭМЧ (Средиземное море), Главный Корабельный Инженер Черноморского Флота, Начальник Технического Управления ЧФ.

Принимал участие в испытаниях комплекса Д-4 (подводный старт баллистических ракет) СФ, разработал и внедрил методику межпоходового ремонта ПЛ на БС с заменой экипажа, что позволило увеличить БС вдвое, внедрил метод пополнения запасов ПЛ «вертикальным способом» – с вертолетов КА-25(ЧФ). Награжден: Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ «За освоение новой сложной техники, Орденом «Красная Звезда», Медалью «За Боевые Заслуги», Ценным подарком МО СССР.

Главком в моей судьбе

26 февраля 2010 года в Севастополе прошли памятные мероприятия, посвященные 100– летнему юбилею Адмирала Флота Советского Союза Горшкова Сергея Георгиевича.

У штаба ЧФ, на здании которого укреплена мемориальная доска, состоялся митинг, с возложением цветов и прохождением торжественным маршем роты Почетного Караула. На площади Нахимова, в Доме Москвы, люди разных поколений, матросы, мичманы, офицеры и адмиралы, посмотрели фильм, после которого ветераны поделились впечатлениями о своей службе и встречах с Главкомом ВМФ СССР.

В Морской библиотеке имени М.П. Лазарева, состоялось литературно-историческое чтение и обсуждение книги М. Монакова «Главком».

В Доме Москвы мне поручили рассказать, о том, как я сопровождал Главкома на осмотре ЭМ «Бравый», после получения пробоины при столкновении с вертолетоносцем «Арк Ройял», и какие задачи ставил Главком первому флагманскому инженер механику 5-й эскадры ВМФ по проведению, сначала межпоходового ремонта дизельных ПЛ, а затем МПР, докованию и замене экипажей лодок в Югославии.

При подготовке к этому выступлению, восстанавливая ход событий, просматривая сохранившиеся(к сожалению немногочисленные) записи, я был поражен тем, над чем практически раньше и не задумывался.

Только сейчас я осознал как много в моей личной службе, карьере, жизни значил этот удивительный человек Главнокомандующий ВМФ СССР

Адмирал Флота СССР Горшков С.Г.

За период с 1967 по 1985 гг. таких встреч у меня было не менее 30!

На кораблях, при проведении учений, при проверках соединений НК и ПЛ, при разборе аварийных случаев или в процессе действий на Посту аварийно– спасательных работ в штабе ЧФ, на ученьях по высадке морского десанта, на судостроительных заводах, на сборах руководящего состава флотов, на которых он делал поучительные доклады, с анализом тяжелейших происшествий, имевших место в разное время, на Конференции по обеспечению живучести кораблей, на одном заседании, при заслушивании конструкторов нового вооружения ВМФ, на ежегодных (в течении 9 лет), докладах по судоремонту, когда Главком лично заслушивал начальника Техупра флота, после чего утверждал план боевой службы и боевой подготовки на очередной учебный год.

Это была школа высочайшего обучения организации работ, бескомпромиссной требовательности к служебной деятельности, в сочетании с челодиру БЧ-5 мне, приходилось оставаться на корабле. Утром с экипажем из казарм на завод, а вечером небольшой группой, еле волоча ноги, добирался в казарму. Часть ночи уходила на изучение устройства корпуса лодки и ее систем.

Днем, кроме обучения подчиненных, принимать участие в приемке систем и устройств ПЛ. Отрабатывать организацию, несение дежурно-вахтенной службы.

Принимать корабельный, береговой, базовый ЗИП. Аварийно– спасательное, легко– водолазное имущество и аппараты ИДА-59 принимали в Архангельске, куда я ходил на катере из Северодвинска.

В один из походов заводской катер несколько часов просидел на мели, пока нас не снял спасательный буксир. Через 34дня,29 сентября, лодку «выкатили» из цеха в бассейн. «Крестная мама» и командир лодки кап. 2 ранга Курдин К.Б. разбили бутылки шампанского о носовую оконечность лодки. При проходе цеха кормой, я швырнул бутылку шампанского в 6-ти лопастной винт, лопасти которого заискрились белой пеной. После заполнения бассейна водой нас отбуксировали к причалу. Для меня капитан– лейтенанта, командира БЧ-5, продолжалась та же работа, (которую с позиции сегодняшнего дня можно назвать только каторжной) но уже в более ускоренном темпе. Мы отрабатывали и сдавали задачи, затем выходы в море, которые завершились двумя глубоководными погружениями.

Темпы строительства, даже при жесткой военной приемке, прошли бесследно для качества работ, причем не в лучшую сторону. Отказы техники (немногочисленные) по существу не беспокоили, так как силами 2-х сдаточных команд устранялись очень быстро.

А вот о погружениях стоит поговорить особо.

При одном из них на глубине 120 м, в ЦП, в 3-м отсеке раздался непонятный хлопок, затем свистяще-шипящий звук и мы буквально утонули в холодном тумане.

Объявили аварийную тревогу, начали всплытие. Посмотрел на глубиномер на посту горизонтальщика и пришел в изумление глубина около 20 м! Запросил 1 и 8 отсеки– глубина 90 м! На подлодке, в районевеческой добротой и тонким юмором.

Никогда и нигде я об этом не писал. Иногда рассказывал сослуживцам отдельные эпизоды из этих встреч. А сейчас решил написать впервые в альманах «Записки подводников». С организатором этого издания, Виктором Ивановичем Чаплыгиным в 90-е годы прошлого века, нас свела судьба, в момент ударного строительства капитализма. Мы оба, хоть и в разное время учились в СВВМИУ, служили на Северном Флоте.

В 2002 году представляли свои города на 10-м Слете городов Героев в Мурманске, Североморске и Западной Лице. Он-Одессу, я Севастополь.

Мне импонирует то, что Виктор, преодолев тяжесть и непредсказуемость современной действительности, организовал издание альманаха и продолжает его выпуск. Небольшой по объему (к сожалению и по тиражу), журнал убедительно, без прикрас и без надрыва рассказывает о нашей повседневной жизни, в которой время было поделено на нескончаемые вахты в многочисленных походах подводных лодок.

Не ставлю целью (во всяком случае сейчас) описать все встречи с Главкомом. Но для моих сослуживцев подводников считаю целесообразно осветить три эпизода, напрямую связанные только с подводными лодками.

Первая встреча состоялась в конце 1961 года в губе Оленьей, неожиданно не только для меня, но всех моих начальников и сослуживцев.

А предшествовало этой встрече очень сложное, а точнее невероятно тяжелое, насыщенное разными событиями время.

В августе 1960 года, экипаж новостроящейся ПЛ прибыл в Северодвинск. 25 августа мы впервые ступили на палубу ПЛ, которая стояла на гидравлических тележках корпусного цеха.

Сдача планировалась в следующем году. Однако (задолго до М. Горбачева), который принял решение об «ускорении». На лодке для нашего экипажа стало два экипажа сдаточных. Первая смена с 8.00 до 15.00, вторая с 15.00 до 22.00. Основная часть экипажа вечером убывала на ужин, а командир моего командного пункта находился клапан глубиномеров ЦП. Протянул руку и стал его машинально закрывать. С последним оборотом шум поступающей воды прекратился. В подводном положении установили причину. На отростке трубопровода глубиномеров ЦП, была установлена халтурная, нештатная заглушка.

Второй случай был угрожающе неприятный. В Кандалакшской губе Белого моря, при обеспечении судна АСС, проводили погружение на глубину 300 м. Лодка удифферентована с нулевым дифферентом, под двумя электродвигателями. Ход оба средний вперед. На глубине 295 м во всех отсеках был услышан глухой резкий звук. Объявили аварийную тревогу, да ли ход «три двигателя полный вперед».

Командир приказал боцману «рули на всплытие», а акустикам передать по УЗПС сигнал авария. Далее командир не приказывал а орал «механик пузырь в среднюю!». По вахтенному журналу ЦП, комиссия, которая потом разбиралась с этим случаем установила, что командир БЧ-5 приказал боцману поставить рули параллельно на всплытие и держать дифферент 0(Это было признано оптимальным решением, так как когда глубина достигла 305 м, под килем оставалось только 20 м).

Ни тогда, да и наверно сейчас, не смог вразумительно аргументировать, почему среднюю стал продувать только на глубине 100 м (трюмные на посту погружения и всплытия были обучены выполнять приказы только командира БЧ-5, так во всяком случае нас учил командир бригады ПЛ Герой СССР Лунин Н.А.).

Лодка, задержавшись на глубине 305 м, начала всплывать, набирая динамику. После 100 м глубины, стал увеличиваться крен на правый борт. Когда мы оказались на поверхности, лодка фактически завалилась на правый борт. В отсеках посыпались ящики с инструментом, попадали люди, разбилось много посуды. Командир, отдраивая сначала нижний, а потом верхний рубочный люк, очень конкретно характеризовал «таких кораблестроителей, таких механиков», не забывая их родительниц. Когда командир вышел на мостик, я четко ощутил как из переговорного трубопровода носовых отсеков запахло гарью. На мой запрос об обстановке в 1 и 2 отсеках, последовал доклад, что в 1 все нормально, а из 2-го доносилось какое то бормотание «тут у нас вестовой в кают– компании…».

Старпом бросился во 2 й и выяснил, что вестовой оставил без присмотра электрочайник и его нагревательный элемент расплавился. Так получилось, что в момент максимального крена никто не зафиксировал показания кренометра.

Но судя по тому, что на крышках некоторых элементов аккумуляторной батареи

2 и 5 отсеков(в верхнем ярусе), появились капли электролита, мы сделали вывод, что крен достаточно большой, а главное длительный. Такому большому накренению лодки способствовала (по моему мнению) огромная площадь надстройки. Ограждение трех шахт и боевой рубки имело высоту на верхней палубе 8 м, а длину 20 м. И конечно, такая площадь при малейшем накренении лодки в подводном положении (а оно практически всегда было в пределах полградуса) начинала работать в режиме рулевого устройства. Неравномерное продувание левого и правого бортов цистерн средней группы я практически исключаю. В качестве отступления, хочу сказать, что будучи флагманским механиком 5-й эскадры в 1968 г, узнал, что эта лодка погибла, а 68 человек похоронены в бухте Оленья, в братской могиле, недалеко от нашего штаба.

И только 9 мая, рыдая навзрыд, я смог положить цветы на могилу моих сослуживцев.

Но, рассказ идет дальше. И за первую половину 1981 года мы сдали все задачи и вышли в первую линию. В июле 1961 года, три ПЛ нашей дивизии К-88, К-113, К– 118

Загрузив макеты ракет в бухте Окольной,(возле Североморска), начали переход в надводном положении (на предельных скоростях)из Кольского залива в Ленинград. Нам объявили, что мы будем представлять флот на параде в День ВМФ на Неве.

Сегодня, то о чем я пишу больше похоже на небылицы или фантастику. Да и вообще, если бы я не был непосредственным участником того беспрецендентного по своей бессмысленности перехода, то поверил бы в него с большим трудом.

Во всяком случае есть еще сегодня в живых как минимум два десятка офицеров, и не менее 200 матросов и старшин, которые никогда не забудут этого похода (а уж я тем более).

Началось с того как мы в Норвежском море поднимали по одной ракете, чтобы покрасить в зеленый цвет старое покрытие, имевшее непрезентабельный вид.

В какой-то день из тумана на нас выскочил норвежский рыбак, а когда увидел лодки с поднятыми ракетами, дал какое-то радио на берег В Норвежских ВС была объявлена тревога, около нас появились самолеты и корабли, которые сопровождали нас, меняясь по очереди через все балтийские проливы. А когда подошли к острову Борнгольм, нас стал сопровождать вертолет ВС ФРГ и куча яхт и катеров. По прибытии в Кронштадт нас буквально спрятали за плавбазу. Один из местных начальников пояснил «чтоб меньше видели иностранцы, здесь проходит много судов». На следующий день весь офицерский состав лодок был собран в кают-компании, где висела схема, в каком порядке лодки должны стоять на бочках на Неве.

Инструктаж начал адмирал, фамилию которого я не помню. Он зачитывал утвержденный сценарий, по нему предписывалось построение экипажа в 2 шеренги на верхней палубе, открытие крышек шахт ракет и подъем на верхний упор всех трех макетов ракет. Меня настолько поразила техническая безграмотность этого сценария, что я достаточно громко произнес «и делаем оверкиль и ложимся с ракетами на борт!». Инструктаж прервался. Я был поднят. Самыми лестными моими качествами были «умник» и «антисоветчик». Контрадмирал Хомчик С.С. выступил за меня. «Я прошу не оскорблять флагманского механика моего походного штаба!» (хотя я был лишь командиром БЧ-5) а мне предложил принести инструкцию на которую я сослался. Через некоторое время я зачитал выдержку из остойчивости и непотопляемости. В ней недвусмысленно указывалось, что поднимать на верхние упоры одновременно три пустых стартовых стола, каждый из которых имеет вес 13,0 тонн недопустимо. Остойчивость ПЛ в этом случае не гарантируется.

А когда я добавил, что осадка у нас 8,5 м, а на схеме указаны глубины меньшие, т. е. мы даже пройти не можем, это вывело нашего инструктора из равновесия. Покидая кают-компанию он возмущался тем. Что крейсер «Киров» в Неву пройти может, а ПЛ нет!». После этого инструктажа нас больше никто своим вниманием не удостоил. Правда на День ВМФ командир отряда и три командира лодок были приглашены на борт крейсера «Киров».

С окончанием праздника мы убыли на Север. Одну ПЛ на неделю оставили. Думаю – операторы, чтобы как-то оправдать этот переход, и использовать лодку. Она участвовала в работе с надводными кораблями на «Мариинской впадине «Балтийского моря», находясь на глубине 270 м. С позиции сегодняшнего дня понимаю, как много должен был нажить недоброжелателей капитан– лейтенант среди сценаристов праздника и консультантов сценария, людей согла-

Встреча двух адмиралов, 1-го начальника и 1-го выпускника СВВМИУ

Виктор Чаплыгин

капитан 3-го ранга запаса

Из Одессы в Мурманск и Североморск

(Двадцать лет спустя)

Так сложилось, что Герой Советского Союза Соколов В.Е., предложил мне поехать на 10-й слет городов – Героев в Мурманск. Честно говоря были мне разные предложения по общественным делам, но я как то от них уклонялся. А тут… Что-то сработало внутри меня и я согласился.

На Севере я не был уже 20 лет и заглянуть не во сне, а наяву в места бывшей службы на АПЛ, тянуло. Я поехал вместо тяжело больного нашего товарища – Галковского В.П. Он не возражал, и как говорится благословил на поездку. Старшим нашей группы делегатов был назначен полковник Фуртатов В.М. – Председатель совета ветеранов ВОВ однополчан, другим важным делегатом был полковник Гуськов Л.И., директор музея ОдВО, участник ВОВ и Афгана. У него на Севере в Печенге служил сын, тоже полковник, но, к сожалению умер в Николаеве. Сборы были не долги. да собственно нас никто, кроме домашних не собирал. Соколов В.Е. дал пару книг Памяти Одессы, Боделан Р.Б. – мэр, дал пару грамот и знаков. С собой пару копеек, а так как мы все участники или инвалиды то нам билеты бесплатно туда и обратно. В общем на шару. Мы с Фуртатовым в одно м купе, Гуськов в следующем. 2 – е мая 2002 года утро – Вперед! При следовании, в поезде чувствовалось внимание проводников к нам, вежливость и забота были удивительные. Практически до самого Санкт – Петербурга мы следовали в полупустых вагонах. Обратили внимание на то что, как только кончилась Украина и началась Белоруссия, стало чисто на путях и на станциях, не наблюдалось мусора в посадках и на перронах. Что не скажешь о въезде в Россию. Сразу кучи мусора вдоль путей и на полустанках. 4.05.02 утром мы прибыли в северную столицу России. Гуськова встретила дочь, Фуртатова – внук, а я уехал к друзьям, где попал в добрые теплые руки, в которых и пробыл до 17.00 следующих суток. Прибыли мы в Питер на Пасху, в самый праздник. Друзья – Рябчуки Толя и Люда, а это друзья по училищу, по службе в Западной лице и вообще, наверно таких больше не будет, – повезли меня в церковь А.Невского, где их дочка с зятем пели в церковном хоре. Увидел Маринку – худенькая симпатичная девочка, хорошо поет, да и муж под стать – все хорошо. Потом было новоселье у других наших друзей – Юрченок, они получили квартиру от мэра – Яковлева. Поездка на Неву, на Дворцовую Площадь, прогулка по Невскому. Хорошо!

Или как говорил Фуртатов – «Красота!». А 5.05.02 утром – на вокзал и на Мурманск. В поезде не более 7-10 человек. За окнами проплывают кусты черемухи, запах врывается в вагон, и мы с моими попутчиками до ночи за чаем все в разговорах, они вспоминают былое и хвалят своих детей, которые что-то в этой жизни достигли. Я тоже хвастаюсь своими. В общем уснули глубокой ночью. Встал рано в 4.30. Вот уже река Кола, бурная, мощная, вода йодистая, холодная, перкаты. Здравствуй Мурманск, здравствуй край родной, здравствуйте волнующие встречи. 6.05.02 в 24.00 прибыли в Мурманск.

С трудом, привели себя в порядок и вышли на перрон. Никого. Светло, солнце не зашло и мои попутчики с удивлением осматриваются вокруг – я поясняю, что это полярный день и солнце не заходит. Тут к нам подбегают трое здоровенный ребят в черных костюмах, здороваются и подхватывают наши чемоданы. Деды говорят – ну вот обокрали. Тут же подходят встречающие нас представители, которые объясняют, что это ребята из гостиницы нам помогают. К моему удивлению среди встречающих я обнаружил своего знакомого Гришу Мильдова. Он – одессит. На лодках был управленцем, потом замполитом на одной лодок нашей 33 ДиПЛ. Сейчас – помощник губернатора и один из менеджеров шефов нашей делегации – «Арктикшельфнефтегаза». Кстати говоря одесситов мы в Мурманске встречали часто. Нас разместили в современной новой гостинице – «Меридиан». Шикарные номера, с красивым интерьером. В наших номерах – «люкс» мы чувствовали себя отлично. Мои «деды» долго не спали из-за полярного дня а я не мог заснуть от того, что вернулся сюда – в Заполярье через 20 лет. Утром после шикарного завтрака в гостиничном ресторане мы получили предложение от одессита – Коломийца Игоря Яковлевича на посещение Музея Северного Флота.

Мы поехали туда на автобусе. Музей находится на территории 35 завода.

Экскурсовод – Лариса Васильевна. Нас водила по залам более 2 – х часов. Грамотно и просто она рассказала нам об истории создания флота, его развитии. Среди фотографий Героев Советского Союза – североморцев, отметил фото нашего героя – Соколова В.Е. После обеда Фуртатов, Гуськов пошли на встречу с ветеранами ВОВ Заполярья, а я, предварительно позвонив своим друзьям по училищу, поехал к ним. С некоторыми из них я не виделся 20 лет. Ехал в троллейбусе минут 30. Хорошо, что поехал именно этим троллейбусом, он объехал почти весь город. Мурманск за эти 20 лет очень расстроился, появилось много новых современных зданий. Наконец остановка возле дома моих друзей – Федорова Сережи и Ларисы. Дом хороший, новый. Лариса встретила меня дома. Надо сказать, что с Федоровыми, мы слава Богу иногда встречались в Севастополе, да

и Одессу они к нам приезжали). Квартира у них уютная, хорошая. В комнате Сереги – картины, он после увольнения со службы начал рисовать, и получается неплохо. Обещал одну подарить картину моей жене. Накрыли стол, пришли их дети – Андрей и Оля. Симпатичные. хорошие ребята. Андрей по стопам отца стал рисовать и по моему получается. Чувствуется, что в семье порядок, дети уважают родителей. Серега работает на заводе, все такой же шустрый, только появилась рассудительность, он– хозяин. А вот и сюрприз – приехал наш товарищ – Хоменко Сережа. Он почти не изменился. Работает 2-м механиком на судне КИЛ. Таскает в основном лодки на разделку. Все хорошо, семья, дети. Кстати Сережа первым сообщил мне о переводе в Одессу. Хорошо среди друзей, есть что вспомнить, о чем поговорить. Время летит неумолимо. Позвонили еще одним друзьям – Мельникову Толе и Дрозду Володе. Все это ребята с нашей курсантской роты. В 24.00 поехали к ним в гости. Снова встреча через 20 лет. Класс! Посидели до 3-х утра и Серега меня отвез в гостиницу. Что может быть лучше этих встреч. Есть адреса надеюсь, что мы больше не потеряемся. Утром 8.05.02 все делегации пошли на встречу с школьниками 5 гимназии Мурманска. Ветеранов приветствовали школьники, состоялся хороший концерт. Надо сказать, что в Мурманске в отличие от других городов – Героев, благоразумно распорядились социалистическим наследием, что доброе – оставили. что негативное – убрали. Осталось уважение к прошлому. к ветеранам, к традициям, рожденным в трудовые и огненные годы. Но на фоне этого есть и крупные капиталистические шаги – рождение мелких частных предприятий, крупных ОАО, все крупные компании шефствуют над частями флот а, школами, ветеранскими организациями. Сразу после обеда в ресторане, я с радостью встретил своего товарища – контр– адмирала Кобцева Е.А. – он оказывается прибыл в составе севастопольской делегации. Где-то через час нас проводили на БПК «Задорный», для следования морем в Североморск – столицу Флота, где нас ждет Командование Северного Флота, на флагмане флота – атомном крейсере – «Петр Великий». На борту корабля нас приветствовал командир дивизии НК и командир корабля. Бросился в глаза порядок, вежливость офицеров и доброжелательность матросов. Мы вышли в море, которое было спокойным и на редкость для севера синим. В кают-кампании были накрыты столы и мы поднимали тосты за ветеранов, за флот, за Победу. На рейде Североморска были возложены венки в память героев – североморцев погибших в ВОВ. Гуськов и Фуртатов были поражены кораблями, которые нас встретили. Практические новые, свежее окрашенные, они грозной стеной стояли на рейде и у причалов. На палубах выстроены экипажи по парадной форме, на кораблях флаги расцвечивания, гремит ура! У памятника североморцам погибшим в ВОВ, состоялся митинг, парад войск гарнизона, возложеение венков от делегаций городов – Героев. С парада мы попали на ракетный крейсер «Петр Великий», где нас встретил и.о. командующего флотов – вице – адмирал Доброскоченко В.Г. и его ЧВС. Они рассказали, что несмотря на то что флот сократился в 4 раза, он боеготов, несет службу в Средиземном море, в Атлантике, в Чечне. Здесь на собрании, я от имени нашей одесской делегации вручил командующему наш памятный адрес и пригласил в гости в Одессу. От Доброскоченко я узнал, что мой сослуживец по ПЛ – Смелков Саша, командует флотилией АПЛ в нашей Западной Лице, он контрадмирал. После собрания в ДОФе флота, состоялся концерт артистов флота, а вечером мы были приглашены на фуршет. Был удивлен своим бывшим начальником ЭМС дивизии – кап. 1 ранга Стасенком А.К., который классно спел несколько песен.

Сразу из Североморска нас автобусами повезли на атомный ледокол «Ямал». Это действующий ледокол, один из пяти. Старпом на нем – бывший командир АПЛ. Узнали, что помимо своих обязанностей по проводке судов в Арктике, они катают к полюсу туристов…

Шапка льда ушла далеко севернее. На фуршете руководитель нашей делегации Фуртатов В.М вручил мэру подарки от нашего мэра и свои книги. С «Ямала» нас забрал Гриша Мильдов к себе в «Арктикморнефтегазразведку». Удивило здание – почти, как «Газпром». Здесь нас встретил директор центра подготовки лс – Соколов. Нам рассказали о работе на шельфе Арктики, добыче газа и нефти. Суда у них новые, это будущее Мурманска. Был накрыт сладкий стол – с клубникой, бананами. Виноградом и т. д. Нам вручили подарки. А Гриша попросил передать родным в Одессу посылку, за что я с удовольствием взялся.

Утро 9 мая нас встретило снежными зарядами и ветром. Холодно не было, но как говорил Фуртатов – «Красота!». Мы поехали возлагать цветы к памятным местам Мурманска, где в почетных караулах стояли дети. Многие из них – без шапок и пальто. Мы снимали себя куртки и одевали детей, это было трогательно. После возложения цветов, состоялся военный парад войск мурманского гарнизона. Командовал – военком. Перед нами прошли – мотострелки, морпехи, подводники и надводники, пехотинцы и летчики. Затем мы, возглавляемые губернатором, командованием СФ двинулись через весь Мурманск к памятнику «Алеше». На каждом делегате были ленты с надписью города – Героя, мы несли цветы. Я оглянулся назад и увидел, за нами следуют не менее 5-ти тысяч человек а нас приветствуют горожане вдоль всей улицы, бросая нам цветы и главное – улыбаясь. Нам махали из окон Флажками и кричали приветствия. На глазах ветеранов были слезы. На сопке у «Алеши» делегации поднялись на трибуну. Ветер бил в лицо, обжигала метель, я стоя рядом с Кобцевым и не прятал лицо от ветра. Мне было хорошо, 20-ть лет спустя я стоял на родной земле, среди друзей и соратников.

Утром 10-го мая мы собрались и погрузив свои вещи Грише Мильдову в машину, двинулись в Долину Славы, где стояли насмерть войска 14 армии и ополчение Мурманска. Надо сказать, что Кольская земля – это единственная граница СССР, которую фашистские войска не перешли, и остановлены были на все 4 года войны. Это стоило немалых жертв защитникам Заполярья. Почти полностью погибла Полярная дивизия, а последний ее представитель ехал сюда вместе с нами. Шел снег, но мы его не замечали, в долине много монументов и везде мы возлагали цветы. Е.А. Кобцева не было со мной, он в сопровождении офицера ФСБ уехал в губу

Оленью, где похоронен его товарищ и его экипаж С-80. Они с товарищем перед походом поменялись, у того собиралась приехать жена и он попросил Кобцева поменяться. Лодка погибла в 1961 году. Лодку подняли в 1967 году. В Долине Славы нас ждал командующий 1 флотилией АПЛ вице– адмирал Бурцев, друг Смелкова. Подошел, поговорил с ним.

В долине поставили палатки, где были накрыты столы. Ко мне из Западной Лицы приехали мои друзья – Люда и Юра Тимошенко. Встретились в палатке. Люда такая же симпатичная женщина, да и Юра не изменился с момента нашей встречи. Юра за рулем и мы с Людой подняли бокалы за встречу. Хорошо что есть друзья, да еще и живут прямо в Западной Лице. Жаль что не увидел сына Люды – Гошу, он в Питере работает и учится. Поразило на этих праздниках то, что очень много молодежи и она, эта молодежь по доброму относится к этому празднику и ветеранам. И их не единицы, их много и радуются они не фальшиво а искренне. Вечером нас проводили на вокзал, пришли все мои мурманчане. До свиданья мурманская земля. Спасибо за встречи и за все! Поезд был забит мурманчанами, североморцами, которые ехали в отпуск – на Большую Землю. Были встречи с теми, кто знал моих друзей. 12.05. прибыли в 6 часов в Москву. Фуртатов В.М. уехал к сестре. А мы с Гуськовым Л.И. решили пройтись по Москве. Сели в метро и поехали на Поклонную Гору в музейный комплекс. Москва открылась своей монументальностью,

Широкий Кутузовский проспект, вокруг красивые здания и развязки.

Гуськов устал, но терпеливо перенос наш поход на Поклонную.