Текст книги "Сказодышащий дракон. Избранные сказки-крошки"

Потайная школа

В одной школе были очень талантливые ученики. Они поняли, что школу не переделаешь, но хотели учиться по-настоящему.

И вот они наделали себе двойников-роботов: таких, чтобы на уроке сидели и у доски отвечали. А сами в это время собирались в подвале. Там-то у них настоящая учёба и шла.

Любой академик был рад таким способным детям тайную лекцию прочесть. Но они сами выбирали, кого позвать.

Долговечная спичка

Сколько их было, спичек в коробке? Трудно сказать, да и число их менялось. То одну, то другую вынут из коробки и – фррр! – вспыхнет она костерком на палочке.

Мечтали спички об этом главном жизненном подвиге, а всё-таки желали отодвинуть его на потом. С завистью смотрели они на Долгожительницу. Бывало, хватали её хозяйские пальцы, да тут же заменяли другой спичкой.

И все знали: Долгожительница останется последней. Ей ведь на фабрике головку сделать забыли.

Мальчик-старальчик

Мальчик-старальчик всё время старался, ни на кого не обижался. Чем больше делал, тем больше от него хотели. Чем больше хотели, тем больше оставалось недоделанного – и тем сильнее упрекали его за это.

Пожалел один волшебник Мальчика-старальчика и сделал его Мальчиком-игральчиком. Обрадовался мальчик, махнул на всё рукой и побежал играть в своё удовольствие.

Теперь если он изредка делал что полезное, так его принимались нахваливать. Потому что вот ведь – Мальчик-игральчик, а постарался.

Притяжение силы

Пригласили школьников посмотреть силовой завод. Полдня ходили. Видели цеха, где наливают гири тяжестью, где пекут блины для штанг, где тренеры собирают тренажёры, ну и всякое такое. Устали.

Под конец им в буфете, дали по чашечке силы. А Дюндин, который хотел стать силачом, выпил тайком ещё пять чашек.

Из-за этого он не мог потом думать ни о чём, кроме своей силы. Даже учиться бросил. Пришлось родителям за него думать. Отдали они сына в цирк, и он там стал гимнастов под купол подбрасывать.

А что ему? Он мог и слона подбросить.

Упаповители-умамовители

Близнецы Ууня и Ээня рано остались одни. Поэтому если они видели одинокого мужчину, они тут же его упаповляли. А одиноких женщин – умамовляли. Близнецы были очаровательные, и все соглашались с радостью.

А когда мам и пап у Ээни с Ууней набралось предостаточно, они принялись за удедовление и убабовление.

В конце концов их семья разрослась на пол-города. И все были счастливы.

Песенка для весны

Два поздних осенних одуванчика, седые и почти лысые, доживали своё. Росли они из одного корня, но очень различались. Один без конца жаловался, что жизнь кончается. Другой сочинял песенку для весны. Горько усмехался над ним первый. Так оба и увяли…

Потом пришла весна. Поднялись новые бутоны. Один из них, едва приоткрывшись, запел песенку.

– Неужели это ты? – прошептал с земли засохший прошлогодний стебелёк.

– Да, – кивнул цветок. – Мне весна велела цвести снова, чтобы песенка не пропала.

Вздохнул засохший, и вздох этот был последним, что от него осталось.

Слякоть Грязюковна

Шёл Шклям ночью по тёмному пустырю – и застрял. Шага сделать не может. Кто-то вроде как гладит его по ногам. Да шёпот хлюпающий:

– Это я, Слякоть Грязюковна. Может я и бесформенная, но зато впечатлительная. Ты, Шклям, так мне в душу впечатался, что не могу с тобой расстаться…

Шклям и так и этак выдирается, а она всё к нему липнет. Вырвался наконец, и тут же хлюпанье затихло.

Слякоть Грязюковна сильно привязчивой была, но быстро забывчивой.

Чап Чапчев

Чап сам придумал себе такое имя: Чап. И фамилию Чапчев придумал. Так и стал жить.

Когда ему что-то было нужно, он это тут же придумывал – и порядок. Такое уж себе свойство придумал Чап Чапчев: придумывать что угодно, даже себя самого.

– Попробуйте, – советовал он всем. – Очень полезно. Может, и у вас получится.

Бессовестный товар

На рынке стояли рядом два торговца. Один обвешивал да обсчитывал, другой честно торговал. У одного денег полно, у другого так себе.

– Хочешь, немного бессовестности продам? – предложил жулик.

Повздыхал честный торговец, но согласился: семью-то надо кормить. Получил, за хорошую плату, коробочку. Открыл её, а там пусто. Как так?

А жулик смеётся:

– Совести-то у меня нет. Что же ты хотел там увидеть?..

Служба пробуждения

В Блинске началась эпидемия: люди на ходу засыпали странным сном. Ходили, ели, общались, работали, но при этом всё-таки спали.

Организовали блинчане службу пробуждения. Пробудители ходили по улицам и будили спящих.

Захотел Ваня в пробудители пойти, а ему говорят:

– Сначала просыпателем стать надо. Ведь многих будят, а они снова засыпают. И тех, кто научился не засыпать, значком просыпателя награждают. Так что если ты не просыпатель, какой же из тебя пробудитель?

Почесал Ваня в затылке и стал тренироваться на просыпателя.

Терпеливая жертва

Злой Клюк поймал мягкого Мляма и намял ему бока.

Млям страдал и стонал, а Клюк ещё надавал ему подзатыльников.

Млям заохал, а Клюк стал пинать его в разные места. Млям плакал, а Клюк злился и кричал:

– Ты что терпишь? А ну, дай сдачи!

Но Млям был для этого слишком мягок, так что Клюк просто лопнул от злости.

Вытер Млям слёзы и пошёл дальше.

Углублённый взгляд

Малёк Бульк был юрким и нырким. Когда он видел что-то необычное, отскакивал в сторону, а потом нырял вглубь. Там жили рыбьи мудрецы, и с ними всегда можно было посоветоваться о необычном.

Остальные мальки плавали стайкой и смеялись над Бульком:

– Ха-ха! Чуть что, сразу за советом ныряет!.

Но почему-то насмешников становилось всё меньше и меньше. А те, что остались, тоже всё чаще ныряли вглубь. Или советовались с Бульком, хотя он тоже был ещё мальком.

Синие вирусоделы

Обычно программисты придумывают разные полезные программы. Но бывают и вредные программисты: они придумывают заразные компьютерные вирусы.

Хорошо, что Вент составил программу от вирусоделов. Стоит человеку начать придумывать вирус, как его самого компьютер заражает особым вирусом. Вирусодел забывает программирование, в глазах у него всякие глупости мелькают, и весь он покрывается синими пятнами.

Люди такого издали видят, пальцем показывают и к компьютерам близко не подпускают.

Курортариум

– Ты ещё не была в курортариуме? – спросил окунь у медузы. – Специально для нас построили. Поплыли!

Отправились они по туннелям подводным и оказались в круглом зале со стеклянными стенами.

Ну и публики здесь собралось! И скаты, и крабы, и рыбы разных видов. Плавают по залу, разглядывают курортников за стеклом.

– Гляди, – говорит окунь, – уж они и приседают, и на цыпочки встают, и к стеклу прижимаются, чтобы мы их рассмотрели как следует. Вот как их выдрессировали.

Насмотрелись они на людей и поплыли домой, в море.

Привет из палеозоя

Открыли под Блинском особый минерал блинцевит. В нём окаменелые трилобиты с аммонитами такие узоры образовали!..

Отшлифуют камень, и на нём картины появляются. Любители прямо у шлифовальщиков дежурили.

Вот словно небо в облаках!.. Вот прибой морской!.. Вот лесные заросли!..Что там на следующей картине?..

Бросились смотреть, а там узорная надпись: «НУ ЧТО, НРАВИТСЯ?».

Бабка с пёсиком

– Эй, бабка, – крикнул парень в телогрейке, – это твой пёсик на мой ботинок написал?

Обернулась хозяйка дворняжки – и оказалась девицей неописуемой красоты.

– Я не бабка, а принцесса, – сказала она. – Просто маскируюсь, чтобы не приставали.

Скинул парень телогрейку (она тоже маскировочной была) и оказался принцем в горностаевой куртке.

Тут же они влюбились друг в друга. А пёсик превратился в королевского пуделя.

Ыслина зачирма

Д зварного гронца, д батарного ветронца присквондал Чрун крундолый.

Бурбондит Чрун, шнырки мандряет. Слундил ярного Ысля бо жварит:

– У-дзу-дзу! У-дзу-дзу! Блюмсюк бряшному Ыслю!

Возрямнился Ысль бо юмнул стракную зачирму.

– Зур, зур! – забаращинил Чрун. – Ыслик ярнисенький, скармидонься!

Марнул Ысль ц парлиндой – бо скармидонился.

Фрямкнулся крундолый Чрун муг зварный гронец, муг батарный ветронец, хмюр чупчи задряндали.

Шеть Ысль спандил зачирму бо адварно заярнился.

Тяф

Пёсик Тяф любил мыть посуду. Мыл и мыл. Всё ему было мало.

Собаки во дворе смеялись:

– Пёс посуду моет.

Но когда про Тяфа написали в газете, все они сказали:

– Вот это да!.

И подарили Тяфу красивый фартук.

Бык и кнут

 
Шёл бык на луг. Сам шёл. А Пётр в крик:
– Ах, сам? Где кнут?.
Взял кнут. Щёлк!
Бык в плач. Он же сам шёл, а тут кнут.
Бык хвать кнут – и съел. И на луг. Сам.
 

Конь дня

Собирать составлялки – вот чем увлекалась юная Кю.

У неё на столе каждый день появлялась новая составлялка! Кю уделяла ей каждую свободную минутку, да не успевала сложить до конца. Ведь как только темнело, составлялка исчезала.

Но однажды Кю удалось засветло закончить изображение прекрасного белого коня. Вдруг конь встрепенулся и сказал:

– Поздравляю! Ведь я твой первый до конца разгаданный день. Позволь покатать тебя.

И неужели вы могли подумать, что Кю отказалась?..

Богатырский конь

В парке на детской площадке катали детей на лошадях. Посадили мальчика Олега с игрушечным мечом на большого старого коня.

Рад Олег. Взмахнул мечом, кричит:

– Вперёд!

Конь встрепенулся, приосанился – и в галоп. Через парк, а там и по улицам.

Так скачет, что машины встали, милиция честь отдаёт. Бронзовые кони памятников ржут радостно.

Да и не мальчик уже на коне, а богатырь могучий! Объехал дозором город и в парк вернулся.

Сняли Олежку с коня, мальчик как мальчик. А меч чуть не уронили: тяжёлый, настоящий. Еле домой донесли.

Раздирающий Самсон

В Петергофе стоял большой золочёный Самсон. Он всё время раздирал пасть льва, из которой бил фонтан.

Как-то раз лев сказал:

– Не надоело тебе меня раздирать?

– Надоело, – кивнул Самсон. – А что делать?

– На нас столько позолоты, – хмыкнул лев. – Она вполне нас заменит.

Вылезли они из позолоты, как из скорлупы, и пошли счастья искать. Осталась одна пустая скорлупа.

Кошка Ошка

Кошка Ошка не ловила мышей. Она ела молоко и картошку, а с мышами дружила.

Другие кошки смеялись над ней. Ошка не тужила. Она дружила и с кошками. Приглашала их в гости, угощала молоком и картошкой, знакомила с мышами. И говорила:

– Давайте учиться у мышей. Они никогда не охотятся на кошек. Мы потом и людей научим дружить со всеми.

Кошки и мыши кричали «Ура!» и чокались молоком.

Пахом и Галя

Вылепил скульптор Пахом снегурочку. Назвал её Галей. Она получилась очень красивой. Пахом так полюбил её, что Галя ожила.

А когда они поженились, тут же стали ссориться. Однажды Галя даже крикнула:

– Хоть бы ты окаменел!

И Пахом превратился в статую. Галя очень гордилась им, всем показывала и говорила:

– Это мой любимый Пахом. Я стала такой, как он хотел, а он – таким, как я пожелала.

– Вот это любовь! – восхищались люди.

Бизон и пижон

В огороженном зоопарковом леске жили бизоны. Один парень решил пофорсить перед подружкой и пробрался за ограду с большой палкой в руках. Увидел вожак чужака, подошёл к нему, смотрит исподлобья.

– Вот это бизон! – крикнул парень. – Крутая скотина!

– Вот это пижон, – подумал бизон. – Глупая детина.

И фыркнул на парня. Тот со страха палкой взмахнул. Пришлось бизону помочь пижону перелететь обратно через ограду.

А подружка и не глядит на бедолагу. Бизоном любуется.

Белка-профессор

В летнем лагере объявили ребятам, что будет лекция педагогического профессора о том, чему надо учиться. Рассадили всех на скамейках перед открытой эстрадой.

Вдруг на сосне возле эстрады появилась белка. Дети обрадовались, а белка прыгает с ветки на ветку и говорит:

– Прежде всего надо быть ловкими.

Потом принялась учить их быть весёлыми, запасливыми, заботливыми и беззаботными…

А уж сколько играм она детей научила – не перечислить!..

На всю жизнь им этой лекции хватило.

Разумный живот

У одного человека постепенно вырос живот. И сказал этот живот голове:

– Давай теперь я буду думать вместо этого твоего мозга. Он меньше меня, да и расти ему некуда. А у меня всё впереди.

Подумала голова в последний раз – и согласилась.

Стал живот жизнью человека заведовать. Очень ловко у живота получалось придумать, как деньги на еду заработать, как всякие вкусные кушанья и напитки раздобыть.

Хозяин был им очень доволен. И считал, что разумно позволить такому животу расти сколько угодно.

Клубок незнания

Один могущественный маг узнал, что у человека по имени Юв хранится Великое Зерно Знания. Послал он своих слуг найти это сокровище.

Перерыли слуги всё жилище Юва – нигде ничего. Только какой-то клубок пёстрых ниток нашли. Сколько ни разматывали, а он всё такой же. Весь иглами насквозь искололи: тоже ничего. Так и ушли.

– Правильный тайник я выбрал, – сказал Юв сам себе. – Клубок незнания не перемотаешь, а Великое Зерно Знания так мало, что никакой иглой его не нащупать.

Прилипающие роли

Актёр Деиц вдруг заметил, что к нему стали прилипать его роли. Сыграет слугу – потом всем кланяться начинает. Сыграет барина – сразу высокомерным становится…

Решил Деиц использовать это свойство.

Сыграл миллионера – и стал бизнесом заниматься. Разбогател, свой театр завёл, где мог любую роль выбрать.

Сыграл влюблённого – и женился.

Сыграл президента – и вскоре его президентом выбрали.

Но тут уж пришлось страной управлять, не до театра стало. А что из этого вышло – совсем другая история.

Эпоха куролапиков

Благолепики любили, чтобы всё аккуратненько и чистенько. У куролапиков всё было вверх тормашками, зато не соскучишься.

Благолепики береглись куролапиков, как могли, но что поделать, если детям было интереснее с куролапиками!.. И постепенно повсюду воцарилась куролапная эпоха, хотя тут и там сохранились благолепные заповедники.

Ох, и бурная была эпоха! Такая суматошная, что дети куролапиков всё больше стремились к благолепной жизни. И куролапики гадали: к чему бы это?..

Серебряное питьё

Однажды лошадь по кличке Грация и конник по прозвищу Гарц пошли к реке на водопой. А там полная луна всю речную заводь посеребрила.

Напилась Грация, но никак от воды не оторвётся.

– Пойдём, – говорит Гарц.

– Подожди, – просит Грация. – Водой я уже напилась, а вот лунным светом ещё нет. А ты разве не будешь его пить?

Гарц открыл рот от изумления – и чувствует, что течёт в него серебряное питьё!..

Напились оба, а обратно не шли, а летели. Во всяком случае, сами они были в этом совершенно уверены.

Железяка

В сумерках шёл Вэк к метро и вдруг ударился ногой об железяку. Она из земли торчала. Боль, кровь – а Вэку на вокзал надо, в другой город ехать.

Сел он в метро и думает: «Что за железяка такая вредная?» Прямо перед глазами стоит. Ржавая, в земле забытая, но даже не зарытая, никчемная такая. Будешь тут прохожих по ногам бить!..

Пожалел Вэк железяку, мысленно из земли вытащил, выпрямил, от ржавчины очистил, на балконе приспособил: ящик с цветами поддерживать. Чувствует – кровь уже не идёт, нога не болит, можно смело куда угодно ехать.

Ничего в подарочек

Одному писателю пришло письмо без обратного адреса, зато с пометкой: «Очень важная тема». А в конверте – пусто!

«Может, там фотография должна быть? – подумал писатель. – Интересно, какая?»

Думал, думал – и написал рассказ про фотографию.

Потом стал представлять, что ещё могло бы быть в конверте: одно представил, другое, третье… Целую книгу написал.

Только потом узнал, что его приятель из далёкой страны просто забыл положить в конверт поздравительную открытку. А когда узнал, выслал приятелю новую книгу с благодарственной надписью.

Самовольный Вертолёт

Летел однажды Вертолёт, с пилотом и двумя пассажирами. Увидел горную Птицу, которая собралась вить гнездо на вершине горы, и решил поселиться на соседней вершине. Так и сделал.

Пилот и пассажиры тут же выскочили из странного Вертолёта.

– Поздравляю с птенцами! – говорит Птица.

– Не натуральные они, – вздохнул Вертолёт. – Мне бы своих завести.

За людьми прилетел другой вертолёт, забрал их с горы. А наш Вертолёт и в самом деле вывел своих вертолётиков. Эх, как весело они летали наперегонки с птенцами горной Птицы!..

Мудрость на солнышке

Учёный мудрец Эзот закончил свой многолетний труд и вышел посидеть на солнышке. А рядом присел, запыхавшись, малыш по прозвищу Укропчик.

– Устал? – спросил Эзот.

– Нет, – ответил мальчик. – Набегался. А ты, наверно, наработался?

– Да, – кивнул Эзот. – Много лет работал. Теперь решаю, что дальше делать.

– Так уже делаешь, – улыбнулся Укропчик. – Сидишь, на солнышке греешься, со мной разговариваешь. Ну, я побежал!..

Укропчик вскочил и умчался.

А Эзот подумал – и пошёл записать мудрость, которую услышал от Укропчика. Так началась его новая книга.

Вулкан Талаан

Талаан был даже не вулканом, а крохотным вулканчиком. но в нём клокотал настоящий огонь. Вреда он никому не приносил, а полюбопытствовать на него собирались люди со всего света.

И вот однажды, когда народа было особенно много, Талаан подумал: «Я же вулкан! Надо извержение им показать», – и начал извергаться.

Все испугались, а потом видят: огонь не жжётся, пепел не пачкает, лава не заливает…

Но каждому, кто там был, запала в сердце волшебная искорка. Такая, что благодаря ей человек чувствовал себя тоже маленьким вулканчиком, способным на многое.

Перевод с думанья на думанье

Не все умеют читать чужие мысли. А Погги умела. Конечно, когда человек сам этого хотел.

Однажды её вызвали к себе влюблённые. Сидят, дуются друг на друга. Ворчат: «А он!..», «А она!..».

Погги ему в голову заглянула и, как есть, ей в голову передала. И обратно – тоже. Оба расцвели, заулыбались, удивляются:

– А что же ты такое говорил?..

– А ты что такое крикнула?..

Пришлось Погги объяснять им, что мысли не всегда удачно в слова переводятся, поэтому ссоры и происходят.

Многим Погги помогала. Вот только на деловые переговоры её никогда не звали.

Но она не огорчалась. Ей больше нравилось с влюблёнными.

Авка

У оленеводов на севере жил ручной оленёнок, его звали Авка. Такой умный, что даже переговаривался со своим хозяином-телеграфистом: копытом морзянку выстукивал.

Хозяин приучал Авку к самостоятельной жизни – чтобы на свободу отпустить. Так он и сделал, когда олень подрос.

Убежал Авка в тундру, а через несколько дней вернулся.

– В чём дело? – спрашивает хозяин. – Еды не хватает? Олени обижают?

– Всё хорошо, – выстукивает Авка копытом. – Одного только не хватает, а я без этого жить уже не могу.

– Без чего? – удивляется хозяин. – Вроде я тебя ко всему приучил.

– Поговорить по-человечески не с кем. Вот я и прибежал.

Способник

За одного малыша так взялись родители, что развили у него все способности сразу. Когда он вырос, то мог заниматься чем угодно.

Всё у него получалось, и другим во всём мог помочь. Расскажет кто-нибудь свою проблему, а в ответ слышит:

– Сейчас найдём способ – как её решить.

Так и прозвали всеобщего помощника Способником.

Только была у него своя проблема. Чем же самому заниматься, кроме того, чтобы другим помогать?

Впрочем, он и её решил. Открыл школу для подготовки способников. И каждому, кто туда поступал, говорил:

– Придумывать способы ты научишься. А вот что тебе в жизни делать, самому придётся догадываться.

Пассажиры-гриль

Летом ехал переполненный автобус из одного города в другой. Окна в нём не открывались, и пассажирам становилось всё жарче.

И вдруг – ужас какой! – поплыл по автобусу запах жареного. Люди закричали от страха, водитель автобус остановил, двери открыл, все наружу выбежали, стараются понять, в чём дело.

– Ой, не бойтесь! – воскликнула одна старушка. – Это у меня в сумке мороженая курица оттаяла и поджарилась. Ничего страшного.

Смотрят люди – и впрямь никто не пострадал. Сели и дальше поехали.

Высокое Собрание

Молчаливые улитки очень любили общаться. Только не знали, о чём особенно говорить.

Но вот однажды одну из них озарило:

– Давайте устроим собрание!

Все помолчали часок, и другая добавила:

– Не простое, а Высокое Собрание.

Где-то она слышала про такое.

Выбрали улитки место на Фирейном плоскогорье, где была сухая высокая трава. Залезли каждая на свою травинку и онемели от восторга. Целый день качал их ветер, пока кто-то не сказал:

– Высокое Собрание закончено.

Расползлись улитки, но долго ещё передавали из поколения в поколение память о Высоком Собрании.

Самая маленькая чашечка кофе

Оказался Вэк ночью в аэропорту: ждал пересадки на другой самолёт. В сон тянет.

Зашёл в кафе, его на расшитое кресло усаживают, за инкрустированный столик, меню в золотой обложке вручают. Глянул Вэк, сколько чашка кофе стоит – ого-го! Правда, есть и поменьше чашка, подешевле, и ещё поменьше…

Выбрал он самую маленькую порцию, но и за неё все деньги отдал. Принесли ему на серебряном подносе фарфоровую чашечку с крышечкой.

Открыл Вэк крышечку, вдохнул – и зажмурился от восторга! А когда открыл глаза, чашечка пустая была. Весь кофе на вдох ушёл. Зато спать уже совсем не хотелось.