Текст книги "Сказодышащий дракон. Избранные сказки-крошки"

Новодневный праздник

В одной стране вместо новогоднего праздника ввели новодневный.

Поздравляют друг друга с праздничным утром нового дня жизни. Обмениваются сердечными пожеланиями на ближайшее время или на весь день сразу. Дарят подарки, припасённые накануне. Готовят праздничный завтрак.

И до вечера готовятся к ночному визиту Деда Вопроса. Полагается оставить ему записку с ответами: что сделано за день.

Ночью, когда никто не видит, Дед Вопрос забирает записки и читает их Новому Денчику. Денчик набирается от этого сил, мечтая в далёкую будущую ночь, когда он уже станет Дедом Вопросом, собрать свой мешок записок, которыми станет подбадривать Нового Денчика.

Оплошки и исправки

– Почему люди нас не любят? – спрашивала крошка-оплошка у взрослых.

Взрослые лишь плечами пожимали. Только седой дед Оплошай растолковал:

– Люди разные. Одни кричат: «Оплошка появилась, долой её!..». Другие издеваются, высмеивают. Некоторые при нашем появлении горевать начинают. А кто поумнее, сразу исправку ищет. Исправки нам рады: без нас они никому не не нужны. Зато мудрые люди знают, что оплошки всегда их чему-то научат. Причём героями признают только исправок – мол, они человека от нас спасают. Хотя мы с ними одного рода-племени: научительского.

Повеселела крошка-оплошка, побежала с друзьями играть, оплошками да исправками, к своему уроку для людей готовиться.

Странствия Иннера

Иннер давно обнаружил, что у внутреннего мира нет конца и края. Он был любопытным, поэтому часто пускался в путешествия по этому миру. Вернее, в странствия, ведь путешествия были очень странными…

Здесь открывались не четыре стороны света, а намного больше.

Если он знал, куда хочет попасть, оказывался там быстро, а если шёл наугад, то бродил по незнакомым местам, пока не обнаруживал что-нибудь интересное.

Зато выбирался наружу сразу – бумс! – словно проснулся. Но когда записывал, что повидал, было понятно: не сон.

От других странников по своим мирам Иннер знал, что миры у всех чем-то похожие, но удивительно разные!..

Чердачная лошадка

Иннер хорошо помнил двухэтажный многосемейный дом, у которого оказался при очередном внутреннем странствии. Здесь прошли детство и отрочество… Вдруг с чердака донеслось тонкое призывное ржание, и он очутился на чердаке, где среди старых пыльных вещей нетерпеливо пританцовывала белая лошадь. А когда-то была лошадкой из папье-маше и стояла на доске с колёсиками…

– Садись, поскакали! – позвала она.

Понесла лошадка Иннера в края его раннего детства, где он увидел много такого, о чём знал только по маминым рассказам, и много другого…

Оказавшись снова в наружном мире, он бросился записывать увиденное. Ведь этого не было в его мемуарах!

Заслуженная лужа

Была она обычной весенней лужей посреди Берёзовой аллеи. Пока не услышала разговор двух солидных мужчин, присевших на скамейку неподалёку:

– Гляди-ка, эта лужа по форме на орден похожа!

– Только слишком большая награда: ходить мешает…

Загордилась лужа. Велела окрестным лужицам себя на вы называть. Объяснила:

– Я лужа заслуженная. Можно сказать, орденоносная.

Правда, прохожие изрядно ею возмущались.

– Ничего, начальство всегда ругают, – поясняла Лужа простым лужицам. – Зато уважительно меня обходят.

Потом Лужу, по просьбе жителей, заасфальтировали.

– Ох, важная лужа была, – рассказывали давние лужицы новеньким. – Вон каким мемориальным пятном её увековечили!..

Подкаблучник и мужеугодница

Пришли Ромпис и Олица регистровать брак. Среди приглашённых был волшебник, который их познакомил. Спрашивает Олица:

– Можете сделать, чтобы наш брак был просто волшебным?

– Могу, если правильно на вопросы ответите.

– Какие вопросы? – заинтересовался Ромпис.

– Обычные, но волшебные…

…Вот торжественная женщина-регистратор спрашивает:

– Жених, согласны ли вы… всю жизнь быть для своей жены подкаблучником?

Все замерли удивлённо, а Ромпис воскликнул:

– Да!

– А вы, невеста, согласны всю жизнь быть мужеугодницей?

– Да! – воскликнула Олица.

Глянула торжественная женщина на журнал регистрации, обрадовалась:

– Искренне ответили. Ваши подписи уже появились. Объявляю вас мужем и женой!..

Кривоматограф

– Как, вы живы? – нетактично спросил я у человека, одиноко сидевшего в углу пустого фойе кинотеатра, куда я забежал погреться. Трудно было не узнать этого великого кинорежиссёра.

– Не знаю… – ответил он. – Наверное, жив, пока жив кинематограф: искусство, призванное расправлять душу, а не искривлять её. Увы, рядом возник какой-то кривоматограф, добавляющий ещё порцию кривизны… Некроматограф, полный трупов, жестокости и уродства… Сексоматограф… Глупоматограф… Все они считают себя роднёй этого искусства лишь потому, что и у них на экране что-то движется… Жив, но в каком смысле?..

Тут его облик затуманился и растаял. Я едва успел записать услышанное.

Куда деваются дети?

Когда Захарка задал такой вопрос, папа даже не понял. Пришлось растолковать:

– Ребёнку нравится новое, весёлое, необычности, загадки. Потом вдруг вместо него уже скучный взрослый. А где ребёнок?

– Ну, вырос… – неуверенно ответил папа.

– Раз вырос, значит стал большим, – сказал Захарка. – Ребёнку приходится прятаться внутри этого разросшегося человека. Но если там совсем скучно, он сбегает. Куда?

– Много куда можно сбежать… – задумался папа. – Но если внутри нескучно, сбегать не обязательно. Вот мой спрятавшийся ребёнок подсказывает, что мы можем поиграть. Давай? Пусть не очень-то скучает.

– Давай, – согласился Захарка. – На это я и надеялся.

Повсюдная школа

– Что так внимательно на меня смотришь? – поинтересовалась мама.

– В повсюдной школе учитель тот, кто рядом, – объяснил Захарка.

– А чему учишься?

– Тому, как надо, или тому, как не надо.

– Признавайся: что за повсюдная школа? – забеспокоилась мама.

– Мне про неё друг во дворе рассказал.

– Покажи как-нибудь этого дворового друга, ладно?

Захарка подбежал к окну и показал вниз:

– Вон он.

Выглянув, мама увидела седобородого старика в инвалидном кресле, читавшего толстую книгу и чему-то улыбающегося.

– Ух ты, – удивилась мама. – Давно учишься?

– Давно, – кивнул Захарка. – Со вчерашнего дня.

Пирожки с намёками

Ух, какие пирожки выходили из этой пекарни! Духовитые, с хрустящей корочкой, с особыми начиночками, каждый со своим необычным узором!..

Смотришь на такой пирожок, слюнки текут, и мысли тоже. Что за узор? На что намекает?.. Съешь пирожок, а намёк забыть не можешь, угадать стараешься. Потом вдруг – раз! и озарило!..

Но никто не мог разузнать, что за пекарь мастерит эти чудо-пирожки. Да и пекарня перебиралась с место на место. Ведь такие пирожки все мечтают попробовать.

Тем же, кто хотел разузнать про пекаря, владелец пекарни растолковывал:

– Дело не в том, кто намекает, а кто как намёк понял…

Метареальности на заказ

Когда создание метареальностей распространилось по миру, всюду расплодились метамастерские. Выбирай тем что-нибудь готовое, или закажи своё, индивидуальное. Кем угодно можно побывать – хоть Архимедом, хоть самим Всевышним. Шёпотом тебе намекали, что готовы обсудить даже запретные метатемы.

Постепенно число метареальностей превысило численность человечества, потому что многим хотелось пожить то в одной реальности, то в другой…

И вдруг – чик! Всё кончилось. Пролетала мимо Земли какая-то необычная комета, задела своим силовым полем электромагнитное поле Земли, и всё интернетное перестало работать. Ох, сколько появилось метаперерожденцев, которым без своих метареальностей стало совсем худо.

А обычные люди занялись своими привычными делами.

Самая лучшая сказка

– Сказку! Расскажи сказку! – зашептали сестрички-близняшки, усевшись возле дедушки.

– Ладно, слушайте… В одно прекрасное тихое утро Верочка с Наденькой завтракали с мамой и папой. В распахнутые окна светило солнышко, пели птички. В комнату залетали лепестки яблони. Собирались вместе погулять в лесу, потом пойти на речку… По-моему, я эту сказку уже рассказывал… И обстрел прекратился, можно выходить.

Они вылезли из полутёмного погреба, жмурясь от дневного света и осматриваясь: что уцелело, а чему не повезло…

– Это самая лучшая твоя сказка! – воскликнула Наденька.

– Можешь рассказывать её сколько угодно, – добавила Верочка.

И они привычно занялись наведением порядка.

Универсальное поздравление

Дорогой мой человек!

Поздравляю тебя с сегодняшним днём – ведь это осуществившееся будущее дня вчерашнего и возможность предвкушения завтрашнего будущего!

Поздравляю от себя лично, если сегодня твой личный праздник, и поздравляю от имени всех нас, если сегодня праздник общий! А если никаких праздников на сегодня не пришлось, то позволь мне объявить этот день Праздником Непраздничного Дня – и от всего сердца поздравлить тебя с этим необычным праздником!

Желаю тебе здоровья, радости и всего самого лучшего! Желаю отсутствия всего плохого и мешающего счастливой жизни!

Желаю хранить и развивать все твои лучшие особенности и быть самым уникальным человеком среди всех окружающих!..

Бабочка по имени Чжуан-цзы

Бабочки так же любят придумывать себе имена, как девочки наряжаться.

Утром бабочки объявляют друг другу свои новые имена, пришедшие к ним во сне, и восхищаются самыми лучшими.

Но у этой страннючки каждое утро оказывалось одно и то же имя!.. К тому же такое тяжеловесное для порхающей жизни.

– Ничего не могу поделать, – оправдывалась чудачка. – Каждую ночь снится, что я человек…

– Ах! – вскричали подруги.

– …Будто думаю о смысле жизни…

– Ох! – раздался общий хор.

– …И зовут меня Чжуан-цзы, – плача закончила несчастная.

– Эх!..

И бабочки разлетелись, искренне сочувствуя бедняжке.

Между двумя патриотами

Оказался однажды работяга Ду между Ура-патриотом и Увы-патриотом.

Один в правое ухо твердит:

– Правда, у нас всё хорошо? Ну скажи: ведь правда?..

Другой в левое ухо долдонит:

– Ох, сколько у нас ещё всего плохого! Ну скажи: ведь много?..

Не выдержал работяга Ду, отодвинул одним плечом одного, другим другого – и пошёл прочь.

– Да ты не патриот! – закричали оба.

– Даже слова такого не знаю, – отмахнулся от них работяга. – А мне тут много чего сделать надо…

И с облегчением отправился дальше, обдумывая, за что возьмётся в первую очередь.

Спасательный друг

– Знаешь, кто ты для меня? – объяснял Захарка своему старшему другу Простаку. – Когда я чего-то не понял и не могу выплыть из непонимания, спрошу у тебя, уцеплюсь за ответ, подумаю – и выплываю. Ты мой спасательный друг.

– Наверное, так и надо, – подумав, согласился Простак. – Я тоже, когда говорю с тобой, спасаюсь от взрослых сложностей, глупых умностей и другого ненужного. Получается, что мы оба спасательные.

– Ага. Только лучше по очереди, – засмеялся Захарка. – Спасательные круги ведь не могут ухватиться друг за друга!..

Выбор оружия

Состарился Змей-Горыныч. Огонь не пыхает. Когти затупились. Даже пещеру отремонтировать трудно.

«Хоть бы рыцарь какой объявился, – думает. – Тонус поднять».

Тут как раз рыцарь заезжий кричит, на бой зовёт.

Вылез Горыныч, провозглашает:

– Раз ты вызываешь, я выбираю оружие. Откажешься – выполняешь моё задание.

– Откажусь? – рассмеялся рыцарь. – Выбирай, на чём сразимся!

– На крыльях, – объявил Горыныч.

– Разве это оружие?

– Ещё какое!.. – дракон распростёр кожистые крылья.

– Но у меня их нет!

– Раздобудь… Или выслушай задание.

Понял рыцарь: попался!..

– Говори.

– Отремонтируй пещеру. Можно с оруженосцами.

Вздохнул рыцарь, подозвал своих – и за дело.

Потерянная жалость

Обронил кто-то где-то жалость. Не заметил, пошёл дальше по своим делам. Сидит жалость на улице, дрожит: холодно без привычного душевного тепла.

Люди мимо идут, не замечают. Вдруг останавливается девушка, говорит:

– Кто-то жалость потерял… Иди ко мне, бедняжка. Не пропадать же тебе.

И забрала её.

– Спасибо тебе, – говорит жалость. – Как ты меня заметила?

– Ты у меня уже третья жалость-потеряшка. Вот зрение и обострилось. Повсюду уже волонтёром работаю. Теперь придётся, наверное, ещё бездомными собаками заняться… Твоего бывшего хозяина тоже очень жалко. Но где теперь его искать – среди безжалостных? Да и не признаются они в такой потере…

Детоустойчивая игрушка

Эта машинка ездила по-всякому, кувыркалась, меняла цвет…

– Хорошо, – одобрил главный. – На какой возраст?

– На любой, – скромно сказал изобретатель.

– Дети всё раскурочат.

– Сами попробуйте. Корпус безвреден даже для грудного ребёнка: неразбираемый, неразрушимый. Ничего травмирующего нет. Испытывайте!..

Машинку били молотком, пилили, окунали в кока-колу… Безрезультатно.

– Как батарейки менять? – спросил главный.

– Нет батареек. Заряжается по пьезогироскопическому принципу – от любого нажатия или удара.

– А технология производства?

– Простейшая. Вот – всё расписано.

– Но… Как вы достигли такой детоустойчивости?

– Ну… будь у вас столько детей, ещё бы не то изобрели.

Тренер гибкости

Давай, подружка, потренирую тебя гибкости… Прими обычную стойку. Да не на двух лапах, а как полагается: на четырёх! Задние конечности, конечно, у тебя неуклюжие. Придётся на колени встать…

Прижимаем подбородок к груди. Плавненько прогибаем поясницу… Спинку горбим кверху – как следует, чтобы шерсть вздыбилась, или что там у тебя…

Постояла так – и обратно. Мягенько, грациозненько… Гляди – вот так… Снова спинку расслабить… О хвосте можно не думать… Правда, тебе и незачем…

Повторим вместе. Спинку распластали, медленно горбим кверху… Снова расслабили, опустили, распрямили, потянулись… Вот, начала понимать…

Раз сто за день так сделаешь, постепенно начнёшь гибкость приобретать. Мяу!..

Бракованная партия

Беда с этой партией огнетушителей!.. Разошлись они по разным местам, ищи теперь…

Пока просто висят на всякий случай – ничего страшного. Но если что где погасить надо – беда!..

Странную пену в них закачали. Направишь струю на огонь – так она сама так полыхнёт, что мама не горюй!.. Тут только пожарных вызывать.

Лучше, правда, их вызвать ПЕРЕД тем, как за такой огнетушитель браться, но кто же догадается, что он из бракованной партии?..

И как только ухитрились эти противопожарные средства керосинной пеной заправить?.. Беда!..

Разговор с Создателем

Однажды Захарка подумал: «Говорят, что главный в мире – тот, кто его создал, Создатель. Одни в него верят, другие не очень. Вот бы у него самого спросить об этом».

Вдруг он услышал внутри добрый голос:

– Давай поговорим, Захарка. Я в тебя верю. А ты в меня?

– Теперь уже точно! И так верил, а теперь знаю.

– Значит, связь налажена. Не с каждым получается. Будут вопросы – обращайся.

– Хорошо, будут. Сегодня самое важное узнал. Но я ещё придумаю.

– Правильно. Тогда до встречи!..

– Спасибо… – тихо-тихо прошептал Захарка.

Понял, что Создателю громкость не нужна.

Весёлая очередь
в невесёлое место

– Здравствуйте! – сказал новый посетитель, широко улыбаясь очереди. – Почему все грустные?

– Место невесёлое, – буркнул мрачный гражданин.

– Зачем же ему невеселье добавлять? – сияя, спросил пришедший. – Мне вот сегодня умирать назначили. Пришёл за переназначением. Смешно!..

– Как это? – раздались голоса.

– Лежал, умирал. Врач сказал: две недели максимум осталось. С таким смешным похоронным видом, что я за это время выздоровел. Забавно!.. Теперь нет для меня невесёлых мест. Кто ещё забавные случаи расскажет?..

Вскоре из кабинета высунулась медсестра и строго крикнула:

– Что тут за веселье?

А пару минут спустя хохотала вместе со всеми.

Проблемы вылупления

Несколько цыплят, вот-вот готовых вылупиться, наслаждались последним беззаботным времечком. Обладая, как известно, телепатическими способностями, они даже затеяли обсуждение предстоящего события.

– Вылупимся мы из своих маленьких яиц и окажемся внутри большого общего яйца в голубой скорлупе, – поделился предчувствиями Прим.

– Из голубой скорлупы потом опять вылупляться, что ли? – засомневалась Секунда.

– Глупо менять собственную квартиру на коммунальную, – телепатически изрёк Терций.

– Чувствую: нас ждёт не коммуналка, а просторный мир! – волновалась Квадра.

– Что гадать? Слышите сигнальный «кудах-тах-тах»? Стучите бодрее клювами: всё и прояснится! – подвёл Пент итоги дискуссии.

Почтовый орёл

Остался как-то орёл Лёра без работы. Времена непростые, всем трудно.

Устроился почтовым голубем, хотя конкурс был немалый. Хорошо работал. Даже заграничную корреспонденцию ему поручали. А что – крылья большие, летал быстро. Поезда запросто опережал. И на всякие таможни времени не тратил. В общем, отличался по всем статьям.

Сам начальник всех почт к себе орла Лёру пригласил. Похвалил, крыло пожал. Сказал:

– Ну, ты орёл!

Отправился Лёра обратно на работу. Погордился минуты три, а потом думает: «Вообще-то я и сам знал, что я орёл. Лучше бы зарплату повысили… Хотя, конечно, времена непростые, всем трудно».

Битвы Смысла и Бессмыслицы

О, как любила Бессмыслица эти битвы! Ведь они создавали для неё видимость собственного смысла.

В ответ Смысл посмеивался:

– Не лезь сражаться, глупенькая. Ведь ни одной моей частицы не можешь уничтожить.

– Могу нахлынуть, затемнить тебя, – горячилась Бессмыслица. – Заморочить тех, кто сомневается!

– Да пробьюсь я сквозь твой морок. И каждый встретится со мной: если не в земной жизни, то в вечности. Не по силам тебе разгрызть мироздание.

– Хватить болтать! Давай биться дальше! – бесновалась Бессмыслица и снова бросалась в атаку…

Тусовочный суслик

Ох, осторожен этот суслик! Встанет на задние лапки, чтобы видеть получше, и высматривает, кто из ближней тусовки популярнее. На тех и будет посматривать, чтобы знать, о чём общаться и вообще – сто думать. Всё ведь у него в головке не поместится.

Трудно ему, когда тусовка меняется. Снова надо высматривать, кто популярнее, на кого ориентироваться.

Но хуже всего, если прежняя тусовка рассеется, другая ещё собирается, а новых авторитетов пока не заметно!.. Вот и стой столбиком, выглядывай позорче, к кому бы примкнуть…

Любовь к картошке

Потап очень любил картошку. Варёную, жареную, тушёную – это само собой.

Но он ещё любил сажать её, окучивать, собирать, чистить, готовить – вот что удивительно!

Всё, что с картошкой едят, он тоже ел, конечно.

А по праздникам с удовольствием пил чай с пирожным. Наверное, вы уже догадались с каким.

Потап даже учил один иностранный язык, в котором они с картошкой был почти тёзками. Но никому в этом не признавался. Это было их личное с картошкой дело.

Незадача

Жил-был человек без рук. Но сумел стать доктором наук.

Другой был совсем без ног. Но заслуженным испытателем стать смог.

Третий был совершенно слепой. Но объездил в одиночку весь шар земной.

Ещё один не мог говорить. Но написанное им трудно затмить.

Пятый, шестой, седьмой, восьмой… Каждый из них по-своему герой.

Как же мне, невезучему, быть? Если всё на месте – как себя проявить?..

Оперативная операция

Направили Вэка на операцию в знаменитую больницу. Пришёл, чтобы узнать, какие анализы сделать, а у него тут же все анализа взяли, усадили отдыхать. Спрашивает:

– Когда на операцию приезжать?

– Вы уже в очереди сидите, – отвечают.

Скоро очередь подошла. Одели в операционную одежду, уложили на каталку – и в операционную. Хирург успокаивает:

– Анализы хорошие, операция тоже хорошей будет.

Сделали наркоз, заснул.

Потормошили, говорят:

– Всё в порядке. Через полчасика – домой. Через три дня контрольный осмотр.

Дома жена спрашивает:

– Когда на анализы? Когда операция?

– Через три дня контрольный осмотр! – отрапортовал Вэк.

Судьба Полубатоновой

Приближалась необходимость назвать свою смешную фамилию… Но собеседник опередил её:

– Берта, мы прекрасно знакомы. Столько интересных бесед у нас было ВКонтакте!.. Вы мне очень нравитесь.

– Вы Борис Иванов? Только с вами я веду там беседы…

– ВКонтакте – Иванов. Но фамилию недавно поменял.

– Зачем?

– Чтобы и вам её предложить.

– Как это?

– Выглядит забавно, но очень важно для меня. Теперь я Батонов. Отличная фамилия. Надеюсь, и вам понравится. Все поймут: вы нашли свою половинку. Короче, выходи за меня замуж!..

Берта, зардевшись, прошептала:

– Отшила бы вас, если бы… ты… не был так изобретателен…

Особое достоинство

Разговорился я как-то с одной рекламой.

– Слушай, – говорю, – разве можно всем подряд твердить «Ты этого достойна»? Разве нет таких, которые недостойны?

– Нет, конечно, – бодро отрапортовала реклама. – Нет никого, кто недостоин заплатить за то, что я предлагаю. Любая и любой достойны раскошелиться!..

– Но ведь кому-то предложенное тобой может оказаться не на пользу, или даже во вред. Этого «она» тоже достойна?

– Глупый вопрос! – отрезала реклама. – После оплаты наши отношения прекращаются, и мне безразлично, кто чего достоин. С тобой тоже прекращаю общаться, пока не заплатишь. А потом – потому что уже заплатил… Если этого достоин.