Текст книги "Сказодышащий дракон. Избранные сказки-крошки"

Выслушиватель

Зашёл Спик однажды в крошечное кафе под названием «На одного». Удивляется:

– А почему тут у вас два места?

– Одно для меня, – говорит хозяин. – Я же выслушиватель. Это в меню входит.

И точно: сел Спик за столик, выпил глоток сока и разговорился как никогда. А хозяин слушал и переживал. Даже всплакнул, когда Спик о главных горестях заговорил. И Спик совсем по-новому свою жизнь увидел…

– Я теперь к вам часто заходить буду, – сказал он хозяину.

– Хорошо, – кивнул тот. – Только запишитесь по телефону. Вы ведь случайно на свободное время попали. Такая очередь всегда…

Короба скарба

У семьи Броковых не было ни дома, ни квартиры, ни даже комнаты. Им часто приходилось переезжать, и они научились упаковывать все свои вещи в аккуратные ящики и коробки, которые разрисовали яркими узорами.

А потом даже перестали их распаковывать. Составят из ящиков и коробок мебель – и можно жить.

Так красиво получалось, что стали Броковых приглашать на выставки по квартирному дизайну. Они и на выставке: выстроят себе обстановку – и живут, не унывают, отвечают любопытным на вопросы.

Объяснение лестницей

В посёлочке Чиково жила девушка Тина. Некоторые считали её первой красавицей во всём Чиково.

Училась она в столичном институте и каждый день ездила на автобусе туда и обратно. И вот полюбил её Толик, который там же учился, но жил в Москве.

Был он застенчивый и притворялся просто другом. Пока не узнал, что Тине трудно из автобуса в Чиково выходить, по скользкому откосу спускаться. Поехал Толик в Чиково, купил досок и смастерил лестницу от автобусной остановки.

Тут Тина и поняла, что он её любит. И тоже его полюбила. Не за лестницу, а за любовь.

Из жизни теловодителей

У теловодителей тоже бывают пробки. Вот застряли два теловодителя в толпе к эскалатору из метро, их тела к стенке прижаты, еле движутся. Один другого спрашивает:

– Ты что это в сердце сидишь? Разве удобно так управлять? В голове куда удобнее.

– Может, и не так удобно, – говорит второй, – но гораздо меньше аварий. Видно-то лучше.

– Сейчас переберусь, попробую, – решил первый.

И надо же – понравилось! Повели они тела рядом и не пожалели.

Русско-американская трагедия

Построил американец Иванов в одной русской деревне конюшню. Ходит в белом костюме и думает: «Пусть всё будет, как в моей Америке».

Лошади с прогулки грязные приходят – автоматическую мойку организовал.

Конюхи выпивают – вытрезвитель пристроил.

Ругаются громко – электронную глушилку поставил.

Богатые к нему ездили в конное поло играть. Стал он их деньги проверять на честность происхождения: особый прибор из Америки привёз…

Потом бросил этим заниматься. Придёт в конюшню, обнимет какую-нибудь лошадь – и плачет.

Развалины с замочками

Странный дом стоял в одном городке. Ветхий, весь в щелях – и весь увешан запертыми замочками.

Ловкий вор Удини решил, что раз столько замков, значит что-то ценное там хранится. Вынул отмычку, стал замки открывать.

Половину успел отпереть, как вдруг дом на него рухнул. Очнулся Удини, а над ним кто-то седобородый хлопочет, в чувство приводит.

– Меня Придини зовут, – говорит. – Это был дом моих родителей. Зря ты замки стал отпирать. Он только на них и держится. Да и нет там ничего, кроме моей памяти…

Вздохнули оба и принялись снова дом ставить и замочками укреплять.

Человекообразная ворона

Захотела ворона человеком стать. Долго к людям присматривалась. Наконец, сообразила что делать.

Напилась остатков пива из бутылки, поклевала табаку из окурков. Стала ходить на заплетающихся лапах и громко каркать во все стороны.

Увидел её учёный-орнитолог, поймал и отвёз в виварий, чтобы изучить её странное поведение. Посадили ворону в клетку. Усмехнулась она и подумала: «Всё идёт успешно, уже квартиру дали!».

Плюхнулась на пол и уснула, довольная.

Капитан пруда

Дику подарили на пятилетие капитанскую фуражку. Пошёл он к пруду – единственному близкому водоёму. Да и там воду слили, чтобы дно очистить…

Постоял Дик перед большущей пустой ямой, вздохнул:

– Вот бы здесь озеро было… – и потрогал фуражку за козырёк.

Глядит – вдруг перед ним озеро разливанное.

Понял Дик, что фуражка волшебная и крикнул:

– Ещё лучше море! С кораблями!..

Притронулся к козырьку – и уже море до горизонта. С кораблями. Один у пристани стоит, и трап спущен.

Взошёл Дик на корабль, ему все честь отдают. Скомандовал отплывать, а к пристани мама бежит, зовёт:

– Сынок, подожди! Не забудь пирожков праздничных взять!..

Песочница сокровищ

Играли в песочнице дети, копали ямки. Вдруг Верочка вырыла камушек и кричит:

– Мама, алмаз!

– Брось, – говорит со скамейки мама. – Здесь алмазов не бывает. Только перепачкаешься.

Кинула Верочка камень в кусты. Тем временем Дима обрадовался:

– Я слиток золота нашёл!

Его дедушка, что рядом курил, головой покачал и велел поскорее выбросить железяку. Так что она тоже в кусты полетела.

Ушли все обедать, подошёл к кустам волшебник, поднял алмаз и слиток, шепнул огорчённо: – Зря волшебничал, что ли?..

Добрая собачка

На одного старичка, который в парке бегал трусцой, зарычала собачка. Всё бы ничего, да старичок был сердечник, а собачка была страшненькая – чёрная и косматая.

Старичок в обморок брякнулся. Хозяин собачки привёл старичка в чувство и говорит:

– Не бойтесь она добрая.

– Р-р-разумеется! – подтвердила собачка, но старичок только «Р-р-р» услышал – и снова в обморок.

– Ничего, – говорит собачка, – я ему, когда очухается, так рявкну, что он навсегда запомнит, что я добрая.

Трудолюбивый редактор

Пришёл писатель в редакцию журнала с рассказом и с волшебной палочкой. Взмахнул ею и желание загадал:

– Хочу, чтобы мой рассказ напечатали.

Делать нечего, взял редактор рассказ, прочёл, вздохнул, но стал редактировать. Правил, кроил, перекраивал – и получился из плохого рассказа хороший.

Даже сам писатель это понял, благодарит, а редактор отдал текст в номер и думает: «Легче слова из словаря наугад брать, если бы не эта волшебная палочка. Переломал бы их все!..».

Прочистка мозгов

Пришёл чистильщик мозгов в невралгическое отделение. Все палаты обошёл, всем головы прочистил своим ёршиком.

Собрался уходить, а один из свежепрочищенных пациентов просит:

– Вы уж, пожалуйста, и туда зайдите! – на ординаторскую показывает. – А то вашей чистки ненадолго хватит.

Спохватился чистильщик, что и впрямь дело надо до конца доводить. Взял ёршик наперевес – и за докторов принялся.

Ожившие окурки

Старенький волшебник шёл по скверу с бидоном живой воды. Присел отдохнуть на скамейку, поставил бидон, а оттуда несколько капель пролилось – на окурки, которые вокруг валялись.

Отдохнул старичок, отправился с бидоном дальше, а окурки-то ожили.

Пустился каждый из них искать своего хозяина, во рту которого окурок рождается из сигареты. Кто нашёл, тут же норовил обратно в родной рот залезть.

Говорят, несколько человек после этого в ужасе курить бросили.

Шоколад котлетного вкуса

Мальчик Чоки обожал шоколад. А вот чем-нибудь другим накормить было затруднительно. Пока мама не придумала дать ему на обед шоколад котлетного вкуса. Так на обёртке и было написано.

Чоки обёртку разорвал, фольгу содрал, принялся уплетать и нахваливать.

– Завтра я из этого шоколада котлетки слеплю, – пообещала мама.

Чоки и котлетки одобрил.

– Завтра я их разогрею, ёщё вкуснее будет, – предложила мама.

Чоки понравились и разогретые. Обрадовалась мама, что не надо больше котлеты под шоколад маскировать, и говорит:

– Завтра шоколад макаронного вкуса попробуешь.

Единственная

Уродилась у писателя сказочка. Такая вся складненькая – залюбуешься! Сидит писатель за столом, радуется, приговаривает:

– Ах, ты моя чудесная, ах ты моя единственная!..

А сказка огляделась, видит: на столе целая стопка сказок лежит. На верхней – имя писателя. Так что остальные, видимо, тоже его.

– Почему же ты меня единственной называешь? – спрашивает.

– Потому что сказки чудом появляются, – улыбнулся писатель. – А чудо всегда одно-единственное, сколько бы их до этого ни случалось.

И в ту же стопку сказочку положил.

Защитник женщин

– Давай побегаем! – предложила девочка Захарке.

– Я от женщин не бегаю, – отказался тот.

– Тогда в прятки! – сказала девочка.

– Я от женщин не прячусь, – вздохнул Захарка.

– А что ты делаешь? – заинтересовалась девочка.

– Я женщин защищаю, – сообщил мальчик.

Тут к девочке подошёл здоровенный мужик и гаркнул:

– Ну-ка марш отсюда!

Девочка помотала головой.

– Кому говорят! – рявкнул мужик.

И вдруг увидел перед собой Захарку, который твёрдо заявил:

– Она не пойдёт! Видите – не хочет.

Вид у мальчика был боевой, глаза грозно сверкали.

– Ладно, – притих мужик. – Пусть ещё погуляет дочка, если не проголодалась. С таким защитником не поспоришь…

Обитаемый листок

На одном дубовом листке обитали листвяне. Цивилизация их была в расцвете. Они уже создали теорию Большой почки, объяснявшую возникновение мира. Они уже исследовали окололиственное пространство и боролись с глобальным пожелтением.

И вдруг порыв ветра сорвал их листок с дерева. Началась великая эра Падения. Много поколений сменилось на листке, пока она не закончилась. И тогда листвяне стали готовиться к путешествию, предсказанному миллионы лет назад.

Бесконечной вереницей забирались они в гигантский корабль, сверкающей коричневой поверхностью, и погружались в сон.

Они знали: рано или поздно снова раскроется Большая почка…

Плачущий Кант

Возродился Иммануил Кант в новорожденной девочке.

«Жаль, что я не мальчик! – подумал он, – Ладно, ничего. Ум мой при мне. Вот сейчас дам знать, что есть хочется». Заплакал он, накормили.

«Теперь попрошу этот громкий ящик выключить, думать мешает», – решил он… и заплакал. Причём другую тональность выбрал. Но телевизор только погромче сделали, чтобы плач его не заглушал.

– Капризная дочка у нас! – вздыхала мама, когда Кант хотел поделиться очередной новой мыслью. Впрочем, это реже и реже случалось.

Росла девочка, плакала всё меньше. А к тому времени, когда говорить научилась, вовсе забыла, что Кантом была.

Колобок и Дурачок

Вспомнил Колобок, что всё-таки он угощение.

Стал искать, кому придётся по вкусу. Но все отказывались. Каждый боялся остаться в сказке злодеем, который знаменитого Колобка съел.

Увидел Колобок Иванушку-дурачка – и к нему.

– Съешь меня! – предлагает.

«Нет… – задумался Иванушка. – Лучше я тебя к себе заберу. Ведь одна голова хорошо, а две лучше».

Рифы рифмы

Шли себе Жук, Мангуста и Баран. Видят: прямо на дороге – лук, капуста и банан. Разронял кто-то и не подобрал.

Не растерялись они.

Жук за лук, Мангуста за капусту, Баран за банан. Попробовали – отплеваться не могут.

Пошли, голодные, дальше. Нет чтобы поменяться…

Да, рифма – коварная штука!..

Демоверсия домового

Богатые Оновы купили себе супер-квартиру, полностью оборудованную для житья. Микроволновка сама готовит, пылесос сам убирает – только кнопочки нажимай…

В первую же ночь проснулись Оновы от топотка. Зажгли свет, а в уголке крошечный человечек замер от неожиданности.

– Ой, домовой! – крикнули Оновы хором.

– Не бойтесь, – бурчит человечек, – я всего лишь демоверсия. Присматриваюсь пока, нужен ли я вам.

Успокоились Оновы, заснули. А человечек на кухню потопал и ворчит потихоньку:

– Посмотрю, нужны ли вы мне со своей супер-квартирой. Знаю я этих олигархов, не очень-то с ними подружишься…

Дитя чудовища

Чудовище по имени Страх-и-Ужас захотело завести ребёнка, а подходящую чудиху не нашло.

– Я тебе помогу, – сказал знакомый волшебный художник, который с чудищами дружил.

Нарисовал он для Страха-и-Ужаса очень даже симпатичное дитя на табличке из специальной глины. Захочет дитя погулять – соскакивает с таблички и гуляет.

Обрадовалось чудовище, только вот дитя уходить к нему отказалось.

– Что ты, папочка, – говорит. – Мне среди картин интереснее жить. Все мною любуются. А вырасту, шерстью обрасту – пугаться будут.

Так и жило на табличке, когда гулять не убегало.

Как мальчик с муравьём

друг друга пощадили

Хотел Глеб раздавить муравья. Да передумал. Убрал ногу вовремя.

А муравей оказался волшебным. Взял и вырос в пять тысяч раз! Как динозавр стал. И лапу над Глебом занёс.

Испугался мальчик, а муравей говорит:

– Не буду тебя давить. Ты ведь тоже больше меня пугать не будешь?

Глеб кивнул, а муравей уменьшился так, что и не видно его.

Лужа с золотыми рыбками

После дождя на аллее появилась необычная лужа. В ней извергались невидимые подводные вулканчики, возникали миниатюрные, но вполне коралловые острова. А ещё водились крошечные золотые рыбки, которые умели исполнять желания.

По этой луже, как и по другим, проносились лихие велосипедисты и шлёпали те, кому позволяла обувь.

Только один раз у края лужи застыл малыш и закричал с восторгом:

– Мама, там золотые рыбки!..

Но мама цепко ухватила его за руку и молча потащила дальше, за что-то ругая.

Секрет семейного счастья

Давние супруги Климат и Погода однажды поделились со знакомым учёным-метеорологом секретом своего семейного долгожительства.

– Самое главное – объяснял Климат, – суметь всё перетерпеть. Чтобы ни случилось, со временем оно выровняется, устаканится… На смену дождю слёз придёт сияние улыбки. Надо только самому быть постоянным.

– Да, тогда можно не бояться быть порою капризной и взбалмошной, – подмигнула ему Погода. – А разнообразие так необходимо для счастья!..

Голубь-мудрец

Обычный городской голубь Гуль был мудрецом. Остальных голубей это мало волновало, у них хватало своих дел.

Однажды Гуль разговорился со студентом, который сидел на скамейке в парке, держа на коленях открытый ноутбук. Речь Гуль понимал, а сам набирал текст, стукая клювом по клавишам.

И такие мудрости настукивал, что студент, общаясь с ним, быстро стал профессором, а потом академиком.

Гулю он приносил пшена, но никому про него не рассказывал, чтобы из академиков не прогнали. Тем более что Гуль вполне был доволен пшённым гонораром.

Как всякий мудрец, он за почестями не гнался.

Книжная ловушка

В спокойном доме возник озорник.

Кому попало показывал язык. Каждому мешал делать, что тот привык. Без всяких причин пускался в крик.

Но кто-то запер его в комнате, полной книг. Там озорник, зачитавшись, затих.

Королевский конкурс

Король Огогой Второй объявил конкурс на самое правдивое поэтическое описание достоинств своего Величества.

Лучшие мудрецы и поэты королевства приняли в нём участие. Жюри состояло из самых беспристрастных ценителей мудрости и поэзии.

Самых поэтичных победителей по-королевски награждали.

А самых правдивых поселили в особом замке под особой охраной. Туда король приходил посоветоваться в трудных ситуациях, когда было не до поэзии.

Богатство Турурума

Турурум неожиданно стал богатым. А богатство ему и говорит:

– Думаешь это я твоё? Нет, дружок, это ты мой.

И давай улучшать его по-своему. Был Турурум добрым, стал осторожным. Был дружелюбным, стал внимательно подбирать окружение. Был весёлым, стал веселящимся. Был заботливым, стал благотворителем…

Посмотрел однажды Турурум в зеркало, а там какой-то Мурурут ему видится.

Хотел Турурум уйти от богатства восвояси, а оно не пускает:

– Ты о жене и детях подумал?.. А об отце с матерью?…

– Подумал, – отвечает Турурум. – О них Мурурут позаботится.

И ушёл. А Мурурут остался.

Наказание для Реда

Нехороший человек Ред так надоел своими гадостями волшебнику Миракулу, что тот схватил Реда и притащил в свою волшебную лабораторию.

– Только не превращай меня во что-нибудь мерзкое! – взмолился Ред. – Не хочу быть лягушкой или пауком!..

– Пауки и лягушки лучше тебя, – буркнул Миракул и превратил Реда в обаятельного молодого человека.

Обрадовался Ред и побежал делать новые гадости. Да только они даже в голову ему перестали приходить. Стал ласковым и любящим, заботливым и честным. Ну, просто ничего с собой не мог поделать!..

А потом привык. И даже почитал Миракула как отца родного.

Похищение Малиода

– Идём!, – произнёс суровый голос, когда Малиод возвращался поздно вечером.

В спину упёрлось дуло пистолета. Похититель втолкнул Малиода в машину с тёмными стёклами и сказал водителю:

– Езжай!

Через час машина остановилась. Кто-то заглянул внутрь, осветил фонариком лицо Малиода и гневно воскликнул:

– Не тот! Ты знаешь, что делать.

Через час машина снова остановилась, и Малиод услышал:

– Выходи!

Едва он вылез, как машина унеслась. Малиод был возле своего дома.

Он вдруг понял, что никогда ничего не узнает о произошедшем, и тяжело вздохнул. Как рассказать об этом удивительном приключении!.. И кто поверит?..

Придётся что-нибудь придумывать.

Главная школа

Как Муа-Суа там оказалась?..

Экскурсовод показывает странные классы: то вроде парка, то вроде музея, то вроде кухни… Вокруг учителя, встречаются знакомые, даже приятели-приятельницы.

– Неужели они такие учёные, что учителями работают? – спрашивает Муа-Суа.

– Дело не в учёности, – объясняет экскурсовод. – Тут те, кто научиться чему-то помогает. Одни тому, что тебе нужно, а другие тому, что тебе никак не нужно. Надо же знать, от чего отмахиваться.

– А ученики где?

– Так это твоя личная школа. Ты здесь одна ученица, – сказал экскурсовод и растворился.

Вышла девочка наружу, видит надпись: «Главная школа Муа-Суа».

Удивилась – и проснулась.

Издатель, не любивший читать

Издатель Дисля не увлекался чтением. И вообще читать не любил. А зачем?

Редактор скажет, хорошую книгу принёс писатель или нет. Менеджер выяснит, успешно она будет продаваться или плохо. Бухгалтер сосчитает затраты и прибыль. А там уж Дисля решит, стоит ли издавать.

Когда автор возмущался, требовал Главного, чтобы доказать, как эта книга необходима людям, Дисля принимал его уважительно и предлагал:

– Если вы докажете, что ваша книга необходима мне, мы, может, и возьмёмся за неё. Только учтите: я читать не люблю.

Писатель после этого ничего сказать не мог, и Дисля вежливо с ним прощался.

Танцующее вдохновение

На заснеженной улице выступала прекрасная танцовщица. Почти все спешили по своим делам и не обращали на неё внимания. Только один зритель в персональной ложе зачарованно следил за предназначенным ему представлением.

Это не смущало её, не нарушало артистичности её самозабвенного танца, чарующей пластики движений…

Но вот из дверей аптеки вышла мама, подоткнула одеяльце на зрителе, поаплодировала разрумяненной сестрёнке-танцовщице в очочках, и покатила персональную ложу дальше.

Прогулка ещё только начиналась.

Нечиталло

Жил-был Нечиталло. Читать умел, но не хотел.

Однажды познакомили его с добрым волшебником, так тот прямо заохал над ним.

– Знаешь, – говорит, – сколько всякого мусора в твоём имени? Погляди!

Взмахнул волшебник рукой – глядь, из Нечиталло всякие неряшливые человечки стали выскакивать. Волшебник едва успевал их по именам называть: Непонималло, Несоображалло, Незналло, Неценилло, Недогадалло, и другие всякие.

Кривляются, дурачатся хулиганят…

– Не пускай их обратно! – взмолился Нечиталло. – исправь мне имя!

– Ладно, – согласился волшебник. – Только поживи у меня дома.

А там книг – целая библиотека. Такие увлекательные, не оторваться. Целый год имя исправлял, но вышел оттуда – уже Читалло.

Чурчхела

Росло когда-то, ещё в райском саду, такое особое дерево – чурчхела. Листья широченные, чтобы от солнечных лучей укрываться, а плоды висят длинными стручками. В стручках ореховые ядрышки, а сверху нежная мякоть – никакой кожуры, никакой скорлупы.

И вкусно, и сытно от чурчхелы человеку. Оно для него специально росло. Но когда люди из Рая выбыли, чурчхела не могла этого пережить, и скоро нигде этого дерева не осталось.

Люди очень по нему тосковали. Даже научились стручки похожие делать. Чтобы не забывать, чтó потеряли.

И висят эти стручки на южных базарах – словно ключи от Рая.

Проницательные капли

Ухудшилось у Пенетра зрение. Купил он капли для глаз и стал капать их втрое чаще, чем назначено, – чтобы побыстрее улучшилось.

Оно даже переулучшилось. Смотрит Пенетр на человека и видит его насквозь, как говорится. Все его особенности и намерения, радости и огорчения.

Больно было Пенетру видеть, что говорят ему одно, а думают другое, что беды за улыбкой пряут, а радости за серьёзностью, и всякое такое.

Перестал он проницательные капли капать и целый месяц успокоительные таблетки глотал, пока ухудшенное зрение не вернулось.

Персональный компьютерщик

Не спрашивайте, как до нас дошёл дневник компьютера ХХХ века. Там уже появился интертайминг, сбрасывающий кое-какую информацию и в наш интернет.

«…Наконец-то у меня появился персональный компьютерщик, – пишет Рогафип-3,14. – Вполне приличная конфигурация, только ест много.

Если нужные параметры задать, интересные программки выдаёт. Я уже сонеты сочиняю, доктором богословия стал и неплохо играю в пинг-понг.

Правда, компьютерщик жалуется на гиподинамию, но такая уж работа – программировать. У него же не 523 специальности, как у меня.

Подумываю, кстати, и персональную компьютерщицу завести. Небольшая сеть получится, эффективность повысится.

Перспективное дело – прогресс биологических технологий!..