Текст книги "Пять загадок России"

1.4. В чём особенности Российской имперской политики?

Надо сразу сказать, что чёткой национальной политики в Российской империи не было. Причина тому – особенность русского характера – не доводить дела до логически завершённого конца, надеясь, что всё само собой «устаканится». В действительности часто так и происходило, а если нет, то разрушалось до основания. Но наша народная вера в «авось» и «небось» оставалась нерушимой во все века.

К концу XIX века Российская империя занимала одну шестую часть земной поверхности, на которой располагался большой конгломерат народов разных национальностей и вероисповеданий.

В 1897 году е Российской империи в первый и последний раз была проведена перепись населения, которое составляло тогда 129,2 млн. человек. Распределение населения по территориям было следующим: Европейская Россия – 94244,1 тыс. чел., Польша – 9456,1 тыс. чел., Кавказ – 9354,8 тыс. чел., Сибирь– 5784,4 тыс. чел., Средняя Азия – 7747,2 тыс. чел., Финляндия-2555,5 тыс. человек. В опросном листе не было пункта о национальности, но присутствовал вопрос о вероисповедании. Согласно законодательству Российской империи, ведение метрических записей о рождении, браке и смерти было предоставлено духовенству соответствующих конфессий. Религиозные конфессии вели метрические записи с разной точностью, самыми неточными в Империи считались метрики иудеев и мусульман, а у старообрядцев метрики велись полицией, фактически с ещё меньшей точностью. Не имея достоверной информации по национальному спектру народов Империи, оценим их множество по принадлежности к различным религиям. По переписи населения 1897 года, в Империи жили лица следующих вероисповеданий:

Особенностью национального разделения в Российской империи было наличие так называемых «инородцев». К «инородцам» относились подданные русского государства не славянского и не европейского происхождения, проживавшие в Сибири, Туркестане, в горах Кавказа, Астраханской, Ставропольской и других южных губерниях. Инородцами также считались самоеды Архангельской губернии и евреи. Отношение к инородцам в государственном и житейском планах было особенным. Так, например, в процессе завоевания и освоения Сибири выходили отдельные распоряжения русских государей о необходимости «с лаской» относиться к инородцам, не допускать обид со стороны казаков и крестьян, не вытеснять их с насиженных мест и не использовать в несвойственных для них работах. Но только в 1822 году, почти через триста лет после начала освоения Сибири, появился официальный акт Российской империи «Устав об управлении инородцами». Он разделял инородцев на «оседлых», «кочевых» и «бродячих», и согласно этому разделению определял их административный и правовой статус. На горцев Кавказа и инородческое население Закаспийской области (туркменов) распространялось так называемое военно-народное управление.

Автором Устава «Об управлении инородцев» был один из умнейших людей России – граф Михаил Михайлович Сперанский. Ему не пришлось что-либо менять коренным образом в устоявшихся отношениях, он обобщил сложившуюся практику касательно инородцев и возвёл её в ранг официальной политики, позже распространённой и на присоединённые народы Туркестана. Такой подход придал официальной политике жизненную силу, поскольку она соответствовала характеру русского народа и прошла проверку временем на огромной территории. Конечно, если бы это было сделано лет на сто раньше, то… но тут мы опять приходим к нашему русскому «если бы, да кабы». Поэтому вернёмся к Уставу. Большинство его положений действовало вплоть до Февральской революции 1917 года. Он основывался на пяти основных положениях русской национальной политики.

Первое и самое важное – подчинённость национальной политики интересам государства. Суть этого положения в том, что государство взаимодействовало с любой нацией, входящей в его состав, основываясь на её лояльности к власти. Если нация лояльна, то она не облагалась никакими запретами и ограничениями в своей национальной деятельности, будь то религия, обычаи или образ жизни. В случаях, когда определенные нации или национальные группировки проявляли враждебное отношение к власти, их деятельность существенно ограничивалась или вообще пресекалась.

Второе – слияние русской и национальной элиты в общую государственную элиту. У национальных элит появлялся стимул встать в ряды аристократии Российской империи, при этом не лишаясь своего привилегированного положения в родных для них этносах. В результате российский самодержец осуществлял управление присоединёнными народами и народностями через национальные элиты, интересы которых совпадали с интересами Российской империи.

Третье – свобода вероисповедания для всех народов и народностей России. Здесь имело силу первое положение о лояльности к государственной власти. К нелояльным вероисповеданиям применялись строгие меры, например, существовали ограничения для католической церкви, которая явно или тайно поддерживала польские сепаратистские общественные настроения и антирусские политические движения. С другой стороны, практиковались поощрения «иноверцев», перешедших в православие. Привилегии в первую очередь касались вопросов налогообложения и расселения по территории России.

Четвёртое – единообразие юридического статуса территорий, установление единого стандарта подданства, управления и делопроизводства. Это вполне естественная мера для осуществления централизованного управления государством, она же требовала и русификации делопроизводства, что давало русскому языку статус государственного. При этом не допускались гонения или ограничения национальных языков.

Пятое – поощрение практики расселения русских на присоединённых территориях, в первую очередь на «национальных окраинах». Это положение было очень важным для повышения уровня цивилизации «инородцев», укрепления межнациональных связей и защиты территории государства.

Из этих Положений вытекает первая особенность русской имперской политики по отношению к инородцам – её наднациональность, то есть независимость отношения государства к инородцам от их национальности, вероисповедания и языка, это отношение определялось исключительно лояльностью к самодержавно-монархической системе Российской империи. Такая особенность позволила современному швейцарскому историку А. Каппелеру сделать следующий вывод о России монархического периода: «Россия была не национальным государством русских, а династически-сословно-легитимизированным многонациональным государством. Хотя в имперском патриотизме, который его объединял, имелись элементы, общие с русским этническим самосознанием (православие, общность истории, культуры), в нем все же превалировали наднациональные черты» /19/.

Вторая особенность заключалась в идее верховной самодержавной власти монарха как арбитра и заступника для всех народов Российской империи. Фигура самодержавного правителя государства служила идеологической и политической «скрепой» многонациональной державы и объединяла носителей многих языков и религий в границах единого государства. Идеализированный образ царя являлся для народов воплощением иллюзий и надежд на лучшую жизнь, что было характерно как для русской православной культуры, так и для культуры восточных народов России, находившихся на стадии раннего государственного развития. Поэтому культ царя формировался в основном стихийно в пределах государства, но также и насаждался властями на местах.

Третья особенность российской имперской политики заключалась в том, что она не носила чисто колониальный характер европейского типа, где метрополия была отделена от колоний, и население метрополии обладало повышенным уровнем благосостояния населения. В России сформировались единая территория, централизованная система управления, единая экономика, общее законодательство, уровень жизни русского населения был сравним с уровнем присоединенных народов. Создавалась общность культурной и политической среды народов империи, представителям других этносов не запрещались миграции в пределах империи, их не сгоняли в резервации. (Исключение составляли евреи. Для них была определена черта «оседлости», в пределах которой они могли проживать. Пересечение этой черты обусловливалось определёнными правилами.) В Российской империи национальный признак не имел значения и в организации территориального деления. Особый статус, обеспечивающий значительную степень самостоятельности, имели только те провинции, которые вошли в состав России, будучи уже сложившимися самостоятельными государствами (Польша, Финляндия, Армения, Грузия, а также Хивинское ханство и Бухарский эмират в Средней Азии). Все остальные территории, даже если там жило большинство нерусского населения, входили в состав государства на общих основаниях, то есть национальный признак не играл решающей роли в организации территориально-административного деления России: инородные объединения включались в Сибирскую, Кавказскую, Туркестанскую и другие губернии.

Перечисленные особенности русской имперской политики делали Россию в глазах инородцев более привлекательной в сравнении с другими государствами, граничащими с территориями их проживания. Это касалось как национальной элиты, получавшей дополнительные льготы от российского государства, так и простого народа, видевшего в законах империи и в личности монарха защиту от собственной знати. Вмешательство чиновников в сферу, регулируемую обычаями и традиционными установками, было, как правило, минимально необходимым. Инородцы не знали крепостничества и были освобождены от несения воинской повинности. У них была возможность не ассимилироваться и сохранить свои жизненные устои и культурную самобытность на территории своей исторической родины.

Политика правительства по отношению к районам, в которых проживали славянские или европейские народы, имевшие традиции независимых в прошлом государств, отличалась от политики в отношении инородцев. Положительным было то, что присоединение таких районов к России не влекло обязательного упразднения исторически сложившихся форм государственности. Финляндия и Польша сохраняли автономное положение, сейм, денежную и налоговую системы, казну, даже армию. В 1815 году Польше была дарована Конституция, в Польше и в Финляндии отменили крепостное право. Но в этих районах были сильны сепаратистские и оппозиционные тенденции, которые Российская империя старалась изжить русификацией проживающих там народов, что только обостряло ситуацию и приводило к восстаниям и даже войнам. Здесь Российская империя столкнулась с общемировой тенденцией, когда при определенной степени зрелости этносов, включенных в состав многонациональных государств, удержание их в пределах одного государства становится возможным только силой. В этих условиях главной целью и официальным лозунгом национальной политики царского правительства становилось «сохранение единой и неделимой Российской империи», подавление сепаратистских и любых оппозиционных движений. Однако каждое силовое действие вызывает противодействие. Политика русификации объединяла элиты и широкие слои населения в Польше, Литве, Финляндии, Грузии, Армении в борьбе за выход из Российской империи, создавала благоприятную почву для разжигания этнических конфликтов. В итоге это стало одним из факторов вступления империи в революционный период, который привел к её крушению. Распад Великой империи освободил народы окраинных провинций от железных русских объятий, но северные и сибирские инородцы остались в нежных русских руках. Правда, не все провинции долго наслаждались своей самостоятельностью. Революция 1917 года не только разрушила Российскую империю, но на её просторах породила новую – советскую, возникшую на европейской идеологии марксизма с добавлением к ней русского акцента в виде «ленинизма». Исходя из глобальной «русской идеи» спасения человечества, новая империя возвратила в своё лоно бывшие российские провинции, за исключением Польши и Финляндии, и стала играть на международной арене одну из ведущих ролей. В ней родилась новая общность людей, получившая своё название не по национальным признакам, а по политическим – «советский народ». Это название объединило более ста народов и народностей, отношения между ними строились на новой, советской национальной политике. Как же удавалось удерживать в рамках одного государства людей столь разных менталитетов практически без межнациональных конфликтов более семидесяти лет? Зададим себе очередной вопрос:

1.5. Каковы секреты советской национальной политики?

Социал-демократы, стремившиеся захватить власть в Российской империи, не желали её государственного развала, они, будучи ещё на дальних подступах к власти, готовили национальную политику не под мононациональное государство, а под многонациональное. В 1913 году появилась на свет статья Сталина «Национальный вопрос и социал-демократия». В.И. Ленин отозвался о ней так: «Статья очень хороша. Вопрос боевой, и мы не сдадим ни на ноту принципиальной позиции…». То, что статья написана «инородцем» (Сталина он назвал «чудесным грузином») придавало ей особую пикантность. Статья легла в основу национальной политики сначала русской социал-демократии, а потом, после прихода к власти большевиков, и Советского Союза. Она не представляла собой строгий научный труд, в ней, как было принято в то время, шла полемика с другими социал-демократическими течениями, в данном случае с социалистами Австрийской империи и БУНД.

БУНД (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России) – еврейская социалистическая партия, действовавшая в Восточной Европе с 90-х годов XIX века до 40-х годов XX века. 25–27 сентября 1897 году в Вильно состоялся Учредительный съезд представителей групп еврейских социал-демократов. Лидеры еврейских марксистов трактовали марксизм применительно к традиционным представлениям об особой миссии еврейского народа, ими была выдвинута идея о специфике еврейского пролетариата, крайне бесправного и гонимого, и о создании в связи с этим специальной еврейской рабочей организации. В 1898 году БУНД участвовал в подготовке и проведении I съезда Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) и вошёл в неё как организация, автономная в вопросах, касающихся еврейского пролетариата. БУНД считал себя единственным представителем интересов достаточно многочисленного в Белоруссии еврейского рабочего класса и выступал за национально-культурную автономию для восточноевропейского еврейства, создание светской системы просвещения, поддерживал развитие культуры на языке идиш. Члены БУНД верили, что благодаря этому евреи не ассимилируются и сохранят свою культурную обособленность. БУНД был антирелигиозной и антисионистской партией, и под лозунгом «Там, где мы живём, там наша страна» выступал против эмиграции евреев в Палестину. В настоящее время группы бундовцев существуют в США, Канаде, Австралии, Израиле и Великобритании.

Раскритиковав взгляды австрийских социал-демократов и бундовцев по вопросам национальной политики, Сталин за основу своих положений взял представление о нации как о сообществе людей, возникающем на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющемся в общности культуры. Для такой нации в многонациональном государстве должна быть выделена автономная область, которая имеет право на самоопределение. Это право Сталин считал основным принципом построения многонационального государства, что, безусловно, верно. «Право нации на самоопределение, т. е. – нация может устроиться по своему желанию. Она имеет право устроить свою жизнь на началах автономии. Она имеет право вступить с другими нациями в федеральные отношения. Она имеет право совершенно отделиться. Нация суверенна, и все нации равноправны» /40, с. 51/. Но вот дальше национальные права народов Сталин начинал рассматривать с социал-демократических позиций. Он исходил из наличия в каждой нации буржуазной элиты и простого народа, лицом которого, по мнению социал-демократов, являлся пролетариат как самый передовой слой народа. (Пролетариат (от лат. proletarius – неимущие) – социальный класс, не обладающий правом собственности на средства производства, иначе – наёмные рабочие, для которых основным источником средств для существования является работа по найму. В социал-демократических партиях под термином «пролетариат» понимали весь рабочий класс, живущий продажей своей рабочей силы и не имеющий в своём распоряжении средств производства.) На основании такой позиции возникал вопрос: кто мог реализовать право народа на самоопределение: элита или пролетариат? Если элита нации, то, поскольку она буржуазная, её решение может быть невыгодно для пролетариата, а значит, и для всего народа. Поэтому, Сталин делает заключение, что право нации на самоопределение может быть реализовано только в том случае, если оно пойдёт на пользу пролетариату этой нации. Затем Сталин идёт ещё дальше: так как социал-демократическая партия является представителем интересов пролетариата, то получается, что решение о самоопределении нации должна принимать она! «Нация имеет право устроиться автономно. Она имеет право даже отделиться. Но это еще не значит, что она должна делать это при всяких условиях, что автономия или сепарации везде и всегда выгодны для нации, т. е. для её большинства, т. е. для трудящихся… Не должна ли социал-демократия вмешаться в дело и определённым образом повлиять на волю нации?» /40, с. 57–58/. Ну как такой вывод мог не понравиться Владимиру Ильичу Ленину! А чем дальше, тем становится ещё интереснее, и это можно нам додумать уже самостоятельно. Исходя из интернационального характера пролетариата, он может дать «добро» на самоопределение какой-либо нации только в том случае, если это пойдёт на пользу всему мировому пролетариату! Таким образом, решение нации о самоопределении уже выходит из её национальных рамок и может приниматься на каком-нибудь интернациональном конгрессе социал-демократических партий! В итоге, в своей основе правильное предложение о праве наций на самоопределение превращается в блеф, на практике ни народ, ни его элита никогда не смогут реализовать это право в рамках своей нации. Всё это в дальнейшем с блеском было доказано в многонациональном Советском государстве, рабочий класс которого был ведущим социальным классом, и его интересы представляла правящая партия большевиков, позднее преобразованная в Коммунистическую партию Советского Союза.

Советский Союз как многонациональное государство был образован 30 декабря 1922 года, причинами свободного объединения наций, как было объявлено тогда, стали: организация совместной обороны, ликвидация хозяйственной разрухи и построение нового социалистического общества. На пике своего развития, Советский Союз объединил 16 союзных республик, 20 автономных республик, 8 автономных областей и 10 автономных округов. В них поживало более ста народов и народностей. За каждой союзной республикой сохранялось право свободного выхода из состава Советского Союза. Все они обладали равными правами, вне зависимости от площади и количества населения.

Вопросы национальной политики были всегда на острие внимания Коммунистической партии практически до самого развала Советского Союза. Так, на XXVII съезде КПСС в 1986 году (предпоследний съезд партии, последний XXVIII съезд прошёл 2-13 июля 1990 года) в принятой на нём Новой редакции программы партии были заявлены основные принципы национальной политики. Они касались политической, экономической и культурной областей жизни государства/28, с. 156–157/.

Согласно программе партии, в политической области надлежало «последовательно бороться против любых проявлений местничества и национальной ограниченности». Контроль над выполнением таких принципов возлагался на элиты союзных республик, при этом в каждой из них вторая по значимости должность в государственных и в партийных органах предназначалась для русского по национальности человека.

В экономической области требовалось «последовательно углублять разделение труда между республиками и развивать межреспубликанский обмен кадрами рабочих и специалистов». Разделение труда создавало препятствия республикам для самостоятельного выхода на международный рынок, а обмен кадрами увеличивал прослойку русских среди местного населения. (После развала Советского Союза эта «русская прослойка» в национальных республиках оказалась брошенной своей Родиной. Кто смог и у кого остались родственные связи, те вернулись в Россию, но большинство людей оказались за границами своей Родины. В странах бывшего СССР осталось более двенадцати миллионов русских людей, что составляет 10,26 % от всего населения этих стран. Без поддержки со стороны Российской Федерации наши соотечественники предоставлены сами себе, их положение полностью зависит от «милости» национальных властей и националистических проявлений местного населения).

В области культуры провозглашалось «развитие социалистической по содержанию, многообразной по национальным формам, интернациональной по духу единой культуры советского народа; равноправное использование всеми гражданами СССР родных языков и в то же время овладение наряду с языком своей национальности русским языком, добровольно принятым советскими людьми в качестве средства межнационального общения». И надо сказать, в этой области были наибольшие успехи, именно остатки общей культуры до сих пор связывают страны на постсоветском пространстве.

Люди среднего и старшего возраста в бывших союзных республиках знают русский язык и литературу. Мы, русские люди, помним и любим наиболее выдающихся представителей национальной литературы, живописи, музыки, театра и кино. Внедрение культурной общности начиналось со школьных лет, к примеру, хрестоматия по литературе народов СССР для 10 класса /26/ включала в себя произведения национальных авторов с переводом на русский язык с 19 языков: украинского, белорусского, узбекского, казахского, грузинского, киргизского, таджикского, армянского, лезгинского, азербайджанского, татарского, литовского, латышского, балкарского, башкирского, аварского, калмыцкого, молдавского, туркменского. Много ли писателей – носителей этих языков – смогут в наше время претендовать на публикацию своих произведений среди других народов?

Государство, созданное на идеологической почве, живёт только до тех пор, пока жива создавшая его идея. Как только она начинает ослабевать в умах его народов, государство начинает разваливаться.

Так случилось и с Советским Союзом: многонациональная империя рухнула, недостатки её национальной политики стали причинами кровавых распрей между бывшими «братскими» республиками. В этом виноваты как волюнтаристское проведение границ между республиками (примеры: Крым, Новороссия с Донецкой и Луганской областями), так и спорное предоставление отдельным нациям форм автономии (примеры: автономная область Нагорный Карабах в Азербайджане, автономная республика Абхазия и автономная область Южная Осетия в Грузии). Но это уже случилось потом, после того как “Союз нерушимый республик свободных” рухнул. А в Советском Союзе такого не могло быть. И причина совсем не в силовом удержании республик в одном государстве, секреты советской национальной политики в другом. Она смогла предоставить де-юре возможность самоопределения, но не дала де-факто воспользоваться этой возможностью, поскольку последнее слово в вопросе самоопределения оставалось за правящей коммунистической партией. Кроме этого, на государственном уровне была достигнута цель, объявленная большевиками ещё в 1913 году: «положить конец политике угнетения нации, сделать её невозможной, и тем подорвать борьбу наций, притупить её, довести её до минимума» /40, с. 52/. Отсутствие национальных привилегий в Советском Союзе и примерно равный уровень жизненного благополучия не могли вызвать межнациональную вражду в государстве. Сыграл свою «умиротворяющую» роль и «железный занавес», опущенной Западом перед Советской страной, который не позволил сравнивать её народам свою жизнь с жизнью так называемого «свободного мира». Но когда занавеса не стало, люди увидели лучшую жизнь и пожелали за неё ухватиться. Страна развалилась, союзные республики воспользовались своим правом на самоопределение, и никто им не воспрепятствовал. Россия в очередной раз осталась одна (надолго ли?) и назвалась Федерацией. А это значит, что в её составе ещё осталось достаточно много народов и народностей со своими правами и обязанностями. Всем гражданам дали одно имя – россияне. Ответим на следующий вопрос: