Текст книги "Воспитанный биржей"

Я узнал, что под эгидой IFTA работали сообщества аналитиков во многих странах мира. Первыми сообществами, которые основали федерацию, были две американские, японская, французская и итальянская ассоциации аналитиков. А вот Россия своим сообществом представлена не была, что было для меня довольно удивительно. Беглый поиск информации в интернете показал, что в начале двухтысячных в стране было своё сообщество, которое работало на базе Московской валютной биржи, но по каким-то причинам оно прекратило деятельность. Это не могло помешать разгорающемуся во мне интересу к тому, чтобы пообщаться с коллегами из-за рубежа на тему трейдинга и анализа, и хоть я на тот момент довольно слабо говорил по-английски, это меня не останавливало.

Мой выбор пал на сообщество технических аналитиков Сан-Франциско (TSAA-SF). Оно было создано на базе университета Golden Gate, и его основателем, а также идейным вдохновителем был профессор Генри Пруден, начавший ещё в семидесятых годах прошлого века одним из первых в университете обучать своих студентов основам технического анализа, которые позже они могли применять в своей работе в американских банках и брокерах, на позиции трейдеров и аналитиков. Для многих будущих сотрудников Merrill Lynch, Goldman Sachs и первых хедж-фондов профессор Пруден стал наставником и тем человеком, благодаря которому технический анализ в США вошёл в программу магистерского образования в вузах.

Всё это я узнал от одного из членов TSAA-SF, который оказался россиянином. Пообщавшись с администратором сообщества Сан-Франциско по электронной почте, я был представлен одному из руководителей сообщества по имени Роман, который более 20 лет жил в США, уехав из России в начале девяностых ещё будучи школьником, и впоследствии обучался в университете Golden Gate. Теперь же Роман был сотрудником вуза и вместе с профессором Пруденом учил студентов техническому анализу. Мы довольно быстро нашли общий язык и начали общаться. Он предложил мне стать членом сообщества TSAA-SF, и это предложение пришлось мне по душе. Заплатив небольшой членский взнос, я получил доступ к обширной внутренней библиотеке на сайте сообщества, исследованиям, а также к очень ценной привилегии, доступной члену: я получил контакты ведущих аналитиков по всему миру и смог учувствовать в вебинарах, проводимых как сообществом из Сан-Франциско, так и самой IFTA. А при желании я даже мог сдать экзамены и стать сертифицированным аналитиком, что уже тогда показалось логичным шагом в моей карьере. Правда, всё это требовало углубить знания в английском, потому что экзамены и тесты проводились на основных мировых языках, русского среди которых не было.

Роман оказался приверженцем теории Вайкоффа, о которой я толком ничего не знал. Он и другие члены сообщества аналитиков Сан-Франциско активно использовали методы Вайкоффа для торговли на фондовом рынке США и, судя по их результатам и отчётам, очень неплохо зарабатывали, покупая акции на основе стратегий и техник широко известного специалиста по трейдингу, личный успех которого пришёлся на первую половину XX века.

Это знакомство стало для меня новым шагом в личном и профессиональном развитии. Лето 2010 года я провёл за изучением классических книг по трейдингу и анализу, которые IFTA рекомендовала для сдачи экзаменов и последующего получения сертификата. Такой цели я изначально для себя не ставил, но, пообщавшись с коллегами из США, захотел получить профильное образование, что было бы невозможно без изучения материалов, на основе которых учились многие технические аналитики, работавшие в банках, фондах и инвестиционных компаниях. От предложения Романа приехать в США и поступить на бакалавриат в университет Golden Gate я отказался: это было малореально и требовало слишком больших средств, которых на тот момент у меня не было. Вместо этого я предпочёл самообразование и начал изучать всё, что удалось найти на сайтах TSAA-SF и IFTA. Среди рекомендованных книг были как классические труды по техническому анализу середины прошлого века, так и довольно свежие статьи и пособия, включая книги по индикатору Хейкен-аши, волновой теории Эллиотта и многим другим инструментам и методам трейдинга. IFTA настаивала на том, что технический аналитик должен быть всесторонне развит, не должен замыкаться на одном инструменте или подходе к рынку и обязан обладать широкими навыками и знаниями в финансовом техническом анализе, которые помогали бы торговать и прогнозировать ценовые изменения вне зависимости от рынка, текущего тренда или волатильности.

Что касается сертификации, то IFTA предлагала два варианта обучения и подтверждения навыков аналитика: CFTe и MFTA. Первый тип сертификации был двухступенчатым и предполагал на первом уровне большой тест по всем направлениям анализа для оценки глубины знаний специалиста. В качестве второго уровня сертификации помимо теста аналитик также должен был продемонстрировать на живом рынке или заранее подготовленном графике, как он формирует заключение о текущей и дальнейшей ценовой динамике при помощи технического анализа. Если первый этап можно было сдать онлайн в специализированных центрах, в том числе в России, то для сдачи экзамена на CFTe II требовалось приехать в один из зарубежных городов, где проводились ежегодные конференции IFTA, и сдать экзамены лично, на английском языке.

В свою очередь, получение степени MFTA (магистра финансового технического анализа) требовало от аналитика подтвердить его высокий профессиональный уровень: помимо обладания стажем работы не менее пяти лет нужно было написать большое, близкое к научному, исследование на тему совершенно нового направления или метода технического анализа, разработанного аналитиком. Эта сертификация предполагала, что испытуемый не только продемонстрирует глубокие знания в техническом анализе, но и предложит международным сообществам новый и эффективный инструмент для анализа рынка, который будет актуальным и прибыльным для трейдеров и аналитиков. Я узнал, что в России, несмотря на наличие в IFTA представителей нашей страны, обладателей степени MFTA ещё не было. Это был мой шанс!

Нельзя сказать, что задача выглядела просто и незатруднительно, но мне почему-то казалось, что я смогу справиться и получить сертификат как подтверждение своих навыков. Во всяком случае, я считал свои разработки в области применения инструментов Фибоначчи уникальными. Оставалось только сформировать их в исследование и рискнуть отправить его на изучение коллегам – профессионалам в области анализа финансовых рынков.

Сдачу тестирования для получения сертификата CFTe я довольно быстро отмёл за ненадобностью, потому что был уверен, что я достаточно разбираюсь в классическом техническом анализе. Объективным желанием и решением стало следующее: нужно было каким-то образом изловчиться и зарегистрироваться на написание исследования, которое в случае его уникальности и эффективности могло бы стать основанием для получения степени MFTA. Несмотря на то что о финансовых рынках я узнал меньше трёх лет назад, я не считал своё стремление наивным. Что-то подсказывало мне, что это верное решение.

О своём новом увлечении я рассказал интернет-наставнику, который по-доброму посмеялся надо мной. С его результатами и опытом в трейдинге он имел на это полное право. Он был человеком, на которого я ориентировался в своём профессиональном развитии, и мне стало интересно его мнение на тему сообщества аналитиков и сдачи экзаменов для получения профессионального сертификата.

«Как ты думаешь, стоит в это ввязываться?» – спросил я его как-то раз.

«Не думаю, что тебе необходимо, – ответил мне коллега. – Главное – это не членство и не бумажка, где написано, что ты молодец и что ты аналитик. Главное – твои результаты, умение зарабатывать и твоя торговая система».

Звучало в целом логично. Но мне на ум приходили люди, получающие высшее образование в сфере финансов. Как оказалось, в России тоже были университеты, где студентов на бакалавриате или в магистратуре учили техническому и фундаментальному анализу. Один из моих коллег по финансовой компании, тоже в прошлом ученик моей наставницы, ставший в итоге трейдером и управлявший активами, учился на таком факультете и гордился своим образованием в сфере трейдинга и валютного дилинга. Мне думалось, что было бы здорово получить высшее образование в этой сфере и устроиться работать в банк или крупный инвестиционный фонд, чтобы работать по специальности трейдером или аналитиком, вот только получение сертификата в рамках IFTA казалось мне более быстрым и реальным способом достичь этой цели, нежели обучение в вузе, особенно при условии того, что с классическим высшим образованием у меня толком ничего не получалось.

«Ну если тебе интересно, то занимайся. Только не забывай про торговлю», – написал мне мой интернет-наставник. И добавил: «Ты, кстати, видел, как индекс Доу красиво стоит к продаже?»

Этого я не видел, потому что особо не следил за фондовым рынком США. Но это сообщение от коллеги привлекло моё внимание. Его идеи были редки, но при этом были довольно эффективны. Если он нашёл что-то интересное в фондовом рынке США, то не было причин не обратить внимание на инвестиционную возможность.

Познакомившись с коллегами из США и углубившись в изучение классического графического анализа, я усвоил, что технический анализ, не считая «Японских свечей», пришёл к нам с Запада и изначально разрабатывался и создавался для использования на фондовом рынке. Тот факт, что в дальнейшем его стали применять трейдеры на других рынках, был закономерен, но всё-таки не освобождал от понимания того, что для торговли на FOREX или товарных активах могла потребоваться корректировка или перестройки классических инструментов анализа. То же самое можно было сказать и про методы анализа на рынке FOREX: несмотря на эффективность Фибо-уровней и то, что их вместе с паттерном РНК можно было применять на других рынках, эту гипотезу требовалась подтвердить. Прежде чем поставить свои деньги на это, следовало всё как следует проверить. Но я с этим отчего-то не спешил.

Спустя пару дней мой коллега вновь написал мне на тему фондового рынка США.

«Ты знаешь, – сказал он, – мне кажется, что если не вторая волна кризиса, то как минимум ещё одно снижение на всех рынках точно произойдёт. Моя торговая система „сигналит“ о необходимости продажи фьючерса на индекс Доу. Вряд ли нас ждёт V-образное восстановление американской экономики, так что под первый снежок жду, что декабрьский фьючерс рухнет и принесёт неплохую прибыль».

Такая уверенность моего коллеги меня подкупала. У меня не было сомнений в эффективности его системы: я хорошо помнил, что в рамках покупок GBP/JPY мы с ним оказались на одной стороне рынка и оба неплохо заработали.

Но меня настораживало, что я никогда не торговал на фондовых индексах, хотя компания Broco предоставляла такую возможность. Технически продать фьючерс на индекс Dow Jones проблем не было. Сложность была только в том, что это был новый, не особо известный для меня рынок. Рассудив, что когда-то и FOREX был для меня чем-то новым, я отмёл эти мысли и сосредоточился на знакомстве с новым для меня сектором финансовых рынков. Когда-то ведь нужно было начинать.

Прежде чем совершать какие-либо «пристрелки» (пробные сделки) или продавать фьючерс на индекс Dow Jones, положившись на идею моего коллеги, я решил посмотреть материалы и почитать книги на тему данной отрасли. Мой выбор пал на книгу «Долгосрочные секреты краткосрочной торговли» Ларри Вильямса. Это был человек-легенда: успешный трейдер c Уолл-стрит, рекордсмен Кубка Роббинса, самого престижного конкурса трейдеров по всему миру, он казался образцом для подражания и иконой для спекулянтов по всему миру. Заработав на Кубке Роббинса сумасшедшие 11 000% всего за год, он в одночасье вошёл в Зал славы трейдеров и, написав несколько популярных книг, проводил время не только за торговлей, но и за обучением трейдеров по всему миру. Читая его книгу, я и сам убедился, что Ларри Вильямс действительно профессиональный трейдер, обнаруживший и протестировавший большое количество стратегий и тактик и разработавший настолько эффективные паттерны, что одно это делало его значительной величиной в сфере технического анализа, даже без рекордных одиннадцати тысяч процентов прибыли за год.

В своей книге «Долгосрочные секреты краткосрочной торговли», которую я взахлёб прочитал за пару вечеров, он среди прочего писал о корреляции между фондовым рынком и американскими 30-летними облигациями. О том, что рынки коррелируют между собой, я знал ещё со времён прочтения книги «Межрыночный анализ» известного аналитика Джона Мерфи. Однако в своей книге Ларри Вильямс не просто указал на это, но и выявил закономерности, которые заложил в одну из систем и которые позволяли ему зарабатывать на схождении и расхождении цен на индекс S&P 500 и доходности 30-летних облигаций. Его подход к торговле выглядел следующим образом: когда стоимость облигаций росла, цены на фондовом рынке снижались, и наоборот. В те годы даже визуально, на графиках, а не благодаря экономическому анализу это было очевидно: снижение фьючерса ZB часто шло в параллель с ростом индекса Dow Jones. При этом Ларри Вильямс использовал не столько саму корреляцию, сколько факт того, что один актив опережал в движениях другой, вследствие чего можно было заранее совершить сделку.

Познакомившись с этой закономерностью, я решил проанализировать и фондовый индекс, и стоимость облигаций, для того чтобы убедиться в правильности взгляда на рынок и того, что индекс Доу можно продавать. В сентябре 2010 года цена фьючерса на 30-летние облигации достигла уровня 23,6% и планомерно разворачивалась к уровню 9%. В это время на фондовом рынке США царил посткризисный позитив. Индекс Доу торговался на уровне 10400 пунктов в рамках локального флета. С марта 2009 года он вырос более чем на 60%, и, хотя не отыграл весь кризисный обвал, тренд вверх был довольно уверенным. Ситуация складывалась следующим образом: индекс Доу находился в среднесрочном восходящем тренде, а на 30-летних американских облигациях формировался паттерн IP1, предполагавший возможность снижения их стоимости в будущем. Всё говорило против продаж фьючерса на Dow Jones.

27

«Я продал Доу, я в игре», – такое сообщение пришло в мессенджер от моего коллеги.

Я испытывал некоторое смятение. С одной стороны, опытный трейдер планировал неплохо заработать на падении Доу, и я также не прочь с помощью его идеи увеличить свой счёт в два-три раза. Я уже прикинул, каким объёмом буду заходить в продажи и сколько потенциально смогу заработать на снижении курса фондового рынка США.

С другой стороны, на графике 30-летних облигаций к тому моменту сформировался паттерн IP1. Если цена в рамках паттерна пойдёт вниз, то, скорее всего, фондовый рынок США устремится наверх, о закономерности чего писал в своей книге Ларри Вильямс. Я оказался на перепутье.

Довериться своим инструментам анализа, которые я всего лишь год использую в работе и которые могут вовсе не сработать на 30-летних облигациях, или положиться на десятилетний опыт в трейдинге моего коллеги? Мои исследования и навыки в Фибо-анализе против системы успешного трейдера, заработавшего не один миллион рублей на рынке. Чаша весов качалась из стороны в сторону.

Признаться честно, в тот момент гораздо больше меня заботила потенциальная прибыль, а не техническая ситуация и реализация сделки. Намечтав себе прибыль в размере стоимости новой машины, я всё же сделал выбор в пользу опыта своего интернет-наставника вместо того, чтобы довериться ретрейсменту Фибоначчи. В конце концов, убыток от сделки вряд ли привёл бы к чему-то негативному, и я решил, что буду оставаться в границах разумного риска, но всё-таки продам индекс Доу. Жажда заработка была сильна. Другой такой сделки на рынке в то время я не видел, и вряд ли в том году мне бы ещё раз представилась такая замечательная возможность крупно заработать.

«Тоже продал Доу, ждём декабря», – написал я своему коллеге, совершив первую сделку на продажу. Впоследствии этих сделок было несколько.

После открытия первой сделки на продажу рынок снизился на полтора процента, и я в предвкушении стал ждать дальнейшего развития событий. За первой небольшой плавающей прибылью последовал локальный рост цены, который закончился тем, что спустя месяц Доу обновил среднесрочный максимум на уровне 11 200. Я был в убытке и не понимал, что происходит и почему курс не снижается.

«Не торопи события, до декабря ещё уйма времени», – ответил на мой уточняющий вопрос коллега. Мы оба были в продажах индекса Доу, и он, разумеется, продавал фьючерс гораздо большим объёмом, чем я, вот только меня это не успокаивало: мой убыток постепенно рос. Наблюдая за тем, как цена повышается и предвкушая скорый разворот цены вниз, спустя месяц после первого входа я открыл ещё одну сделку на продажу, усреднив тем самым свою убыточную сделку.

С момента первого входа Dow Jones вырос более чем на 6%, и моя просадка в какой-то момент достигла половины депозита. Я почему-то отказывался верить в то, что среднесрочный восходящий тренд не собирается разворачиваться, и просто терпеливо ждал с плавающим убытком в 50%, когда ситуация выправится. Если бы я тогда закрыл сделку, то потерял бы половину своего капитала, к чему я был не готов, поэтому оставался в позиции.

График 30-летних облигаций уверенно падал в рамка паттерна IP1. Тем временем в начале ноября индекс Доу стал снижаться и почти вплотную дошёл до среднего уровня цен по моим продажам. В один момент в терминале отобразилась небольшая совокупная прибыль. Я понимал, что всё развивается правильно, и радовался скорому обвалу фондового рынка, который напророчил мой коллега, продолжая представлять в уме потенциальную прибыль. Правда, свои аппетиты на фоне роста цены против меня я поумерил и уже не ждал слишком сильного падения фьючерса: мне уже было достаточно увеличить мой счёт «всего» в два раза. Я пообещал себе закрыть продажи с прибылью, когда рынок упадёт и сформирует по моим сделкам прибыль в 100%.

Слева – паттерн IP1 на 30-летних облигациях США, справа – индекс Dow Jones. Октябрь-ноябрь 2010

Тем временем 30-летние облигации США достигли и пробили уровень 38,2% и развивали снижение далее к целевому уровню 50%. Тот факт, что индекс Доу также снижался, наводило на мысль, что в данной ситуации падение стоимости облигаций не помешает дальнейшему снижению фондового рынка. Положившись на эту раскорреляцию в моменте, я в третий раз продал фьючерс на индекс Dow Jones, и теперь мой совокупный объём продаж был крайне высок. По сути, я рисковал почти всем депозитом.

Но радость моя была недолгой. В начале декабря индекс Доу снова вернулся к росту, а 30-летние облигации рухнули в цене до уровня 61,8%. Перед самой экспирацией фьючерса я понял, что ждать разворота бессмысленно. Убыток был очень большим. У меня не было никакого шанса на спасение. Я был вынужден закрыть все сделки, так как в скором времени счёту грозил маржин-колл. По итогу на моём счёте осталось в 10 раз меньше средств, чем было вначале.

Произошедшее выбило меня из колеи. Раньше, даже в моменты неудач в отдельных сделках, я всегда сохранял самообладание, но не в этот раз. Ожидания от потенциальной прибыли были столь велики, что в тот момент меня занимала только «шкура неубитого медведя», которому по итогу биржевые быки вспороли брюхо. Я до конца не мог поверить в произошедшее. Потерять свой счёт за пару месяцев, продавая актив против восходящего тренда, да и ещё и против сигналов, которые давал межрыночный анализ и мой собственный подход к инструментам Фибоначчи. Где был мой разум?

«Как у тебя дела? Я всё закрыл с огромным убытком», – в расстроенных чувствах написал я своему интернет-другу.

«Тоже в минусах по самое не балуй. Видимо, придётся отказаться от этой торговой системы, раз она дала настолько ложный сигнал», – написал он в ответ.

То есть как – отказаться от торговой системы?! Получается, что торговая система может дать ложный сигнал, вследствие чего от неё можно так запросто отказаться? По словам моего коллеги, на неё были потрачены годы, и я не понимал, как такое возможно. Разве задача торговой системы не в стабильности, не в том, чтобы трейдинг был прибылен? И что он будет делать теперь – создавать новую систему? А что теперь делать мне? Эти вопросы один за другим всплывали у меня в голове, но я отчего-то не решился их задать своему «гуру».

Я понимал, что для него этот убыток стоил месячного заработка и что он его даже не заметит, а мне он стоил моего счёта. И при этом я не понимал: каков тогда смысл торговой системы? Сколько тогда всего должно быть этих систем и как понять, какая рабочая, а какая нет? Чем это лучше торговли по наитию, если всё равно по итогу ты мог потерять деньги?

Мне хотелось обвинить в своей неудаче моего коллегу, давшего неправильный совет. Но, просидев за монитором около часа в совершенно опустошённом состоянии, я всё же пришёл к выводу, что если кого и винить в произошедшем, то только самого себя. Было очевидно, что я должен был если и не покупать, то уж точно не продавать индекс Доу. Но я его продал и лишился капитала. Теперь мне было не на что торговать, и шанс на быстрый заработок денег на новый депозит был невелик. Я сам подвёл своими действиями к тому, что произошло, но всё равно до конца не мог принять свою преступную халатность. Единственное, что меня немного успокаивало в произошедшем, это то, что мой инструмент комплексного анализа Фибоначчи дал правильную информацию о рыночной ситуации и перспективах движения цен. Это давало пусть и небольшую, но уверенность в том, что мои методы можно применять не только на валютном, но и на фондовом рынке: ретрейсмент Фибоначчи и внутренний паттерн в боевых условиях доказали свою эффективность на графике 30-летних облигаций, а значит, я разработал по-настоящему качественный подход. Если бы я доверился своему опыту и своим методам, то мой депозит остался бы невредим.

Как бы то ни было, произошедшее отрезвило меня и позволило посмотреть на трейдинг другими глазами. Если раньше торговая система была чем-то беспрекословно обязательным, к чему нужно было стремиться и что, как твердил мой коллега, обеспечило бы меня стабильной прибылью в будущем, то теперь мне стало очевидно, что, как бы хороша она ни была и сколько бы лет её автор ни торговал на рынках, любая система могла давать ложные сигналы. А значит, ни о каких гарантиях заработка в трейдинге речи идти не могло.

Ещё я понял, что мои инструменты анализа эффективны и универсальны. Это давало мне возможность положиться на них не просто как на способ открытия и закрытия сделок, но и как на инструмент прогнозирования. Причём для совершения сделок не требовались дополнительные фильтры: ни индикаторы, ни скользящие средние, ни свечные модели. Важно было лишь не противоречить фундаментальным рыночным тенденциям и взаимосвязям, чтобы не терять деньги на пустом месте.

Наконец, мне стало совершенно очевидно, что следование чужой торговле или чужим советам – это неправильно, и так я своей цели не добьюсь. За свой счёт и за свои сделки придётся отвечать самому, без перекладывания ответственности за результаты на другого человека или на некую систему.

Мне дорого обошлись эти выводы.

28

Я не рассказал о том, что случилось, ни своей наставнице, ни коллегам по финансовой компании. Не из-за страха или стеснения по поводу произошедшего, а просто потому, что рассказывать было нечего. Никаких проблем с инструментами анализа не произошло, рынок не изменился, трейдинг всё так же мог приносить доход. Была лишь допущенная мной грубая ошибка.

В конце 2010 года в финансовой компании моё фото повесили на доску почёта в качестве благодарности и подтверждения того, что я принёс большую пользу и клиентам компании, и самому бизнесу в целом. Выглядело это очень иронично, будто я стал сотрудником месяца в небезызвестной сети быстрого питания, но моя наставница относилась к таким символам с большим трепетом и не давала мне снять фото со стены. Никто не догадывался, что этот улыбающийся юноша на фото за два месяца потерял весь свой капитал. Эта ситуация всё ещё оказывала на меня определённое психологическое давление, хоть я и смирился с потерей денег. Мне предстояло найти способ вернуться в колею и вновь заработать деньги для активной самостоятельной торговли.

Тех денег, что платила мне компания, хватало только на покрытие бытовых нужд. Другой человек на моём месте наверняка подсуетился бы и запустил свой платный курс по биржевому анализу или продал своё наставничество большому количеству людей. Я не решался пойти на это, так как не считал себя вправе учить кого-то за деньги тому, в чём ещё не только не преуспел сам, но и совершал ошибки, подобные продажам индекса Доу.

Мне вдруг показалось, что подобное предложение своих услуг или попытка выбить деньги из людей за свои знания выглядели очень непрофессионально. Я понимал, что большое количество людей и в России, и за рубежом ведут свои курсы по трейдингу и зарабатывают хорошие деньги, уча премудростям торговли. В моём случае для этого были все основания, потому что возьмись я за продажу обучения или за консультационные услуги, то я бы рассказывал не о стандартных уровнях поддержки и сопротивления, ценовых паттернах и индикаторах, чему учили на каждом углу. Я бы сделал основой обучения мой комплексный анализ Фибоначчи, тем более что я не видел смысла скрывать от людей работающий, эффективный инструмент. Да даже одного паттерна РНК было бы достаточно, чтобы построить вокруг него семинар и зарабатывать на этом. А после можно было бы расширить обучение, выведя его в сеть Интернет, увеличить аудиторию, написать книгу и так далее.

Я отогнал от себя эти мысли. Мне показалось, что это не стоит моей пусть и непродолжительной, но карьеры. Я видел себя трейдером инвестиционной компании или как минимум сертифицированным аналитиком в зарубежном или российском банке или хедж-фонде. И что-то мне подсказывало, что мои коллеги из России или США, профессиональные аналитики с собственными разработками и опытом, вряд ли ведут какие-то платные курсы. Им этого не требовалось: они зарабатывали в рынке, основывая трейдинг на своём профессионализме и биржевом чутье, а не за счёт обучения людей.

Я не хотел вредить своей карьере и опасался того, что в дальнейшем, при трудоустройстве в серьёзную организацию, могу быть неправильно понят. Я хотел стать профессионалом, добиться успехов в рынке и техническом анализе, а для этого свои результаты нужно было доказывать трейдингом, а не рассказами о том, что биржа может дать свободу и независимость любому человеку, но только после моих платных курсов.