Текст книги "Я уполномочен заявить!"

Законченная сложившаяся социальная личность отдельно взятого человека как элементарная частица Человечества, то есть биологического вида «Мыслящий Человек» (Homo Sapiens), формируется под влиянием исторического педагогического опыта эволюции человека, который можно разделить на три категории:

1. естественно-природный педагогический опыт семейного Рода как первоначального социума;

2. формализованный педагогический опыт государственной, политической надстройки социума, в котором рождается, развивается и выживает индивид;

3. личный опыт самого отдельно взятого человека, который появляется и созревает в процессе его постоянного физического, нравственного и духовного самосовершенствования.

Первичному семейно-родовому воспитанию человек подвержен полностью в его раннем детстве, когда он ещё остаётся один на один с его мамой и папой, родными дедушками и бабушками по материнской и отцовской линиям.

В распоряжении семьи всегда есть богатый педагогический материал для применения его в воспитательных целях к своему чаду.

Ведь семья как первичная социальная ячейка – не такая уж и простая социальная категория, так как объединяет в своей сущности исторически сложившиеся совершенно разные уклады жизни не только отца и матери ребёнка, но и многие уклады жизни поколений их предков, родовым линиям которых, уходящим в глубь седых веков, не видно конца.

А любой уклад жизни содержит в себе педагогическую и просветительскую составляющие, отшлифованные практикой жизни и проверенные огнём и мечом в горниле общественной социальной жизни.

Семейно-родовое воспитание – это основа формирования личности отдельно взятого человека. И его нужно реализовывать всегда максимально, не урезая и не подменяя чем-то другим.

Уклад жизни – это установившийся порядок организации жизни отдельно взятого человека или какой-то локальной маленькой или большой социальной группы людей в человеческом обществе – например, семьи.

Система духовно-нравственных ценностей уклада жизни проявляется ежеминутно в образе жизни отдельно взятого человека, семьи или иного социума.

Трудами матерей, отцов, и старших членов семьи ценностные духовные установки уклада жизни передаются в новые поколения.

Уклад жизни предполагает гармоничную личность духовного разносторонне развитого человека. И если часть людей уже подвержена негативному информационному заражению безнравственной западной моралью и превратилась в толпу, то такой социальной системе уклад жизни уже не нужен, так как с этого момента начинается разрушение и гибель социума.

В моём прекрасном возрасте – 81 год – можно вот так легко оглянуться и в двух словах оценить всю свою пройденную жизнь.

А жизнь у меня сложилась интересно, творчески и социально полезно, потому что начало жизни проходило в благодатной нравственной и духовной среде.

Сразу же уточню для уважаемого читателя, что в мировоззрении автора книги такие понятия, как «нравственность» и «духовность» не являются синонимами и содержат в себе следующий смысл.

Нравственность (в нашем понимании) – это отобранный опытом человечества набор норм поведения и жизненных принципов (например, доброта, порядочность, честность, правдивость, справедливость, трудолюбие, милосердие, взаимопомощь; такой принцип, как «разрешено все, что не нарушает непосредственно прав других людей» и др.), которые человеческое общество предлагает на выбор отдельно взятому человеку при достижении им возраста, когда сформировано его общественное самосознание, для целей дальнейшего формирования и самосовершенствования им самим своей социальной личности.

Поэтому формирование личности каждого – это всегда есть самостоятельный выбор отдельно взятого человека. Нравственность – один из важнейших факторов общественного развития человека.

Духовность же – это совокупность проявлений человеческой естественной природной сущности, придающей человеку способность переносить сверхнапряжение в его жизнедеятельности. Такое эзотерическое качество отдельно взятого человека делает его личностью, способной к большим творческим свершениям. При этом силы человека становятся практически неограниченными. В житейском понимании обычный человек становится чудотворцем, создавая в своём творчестве на любом социальном поприще шедевры – нечто поразительное и достойное удивления.

В этом и состоит духовность отдельно взятого человека.

У Льва Николаевича Гумилёва это называется «пассионарностью»[67]67
  Пассионарность (как характеристика поведения) – это избыток биохимической энергии живого вещества, проявляющийся в способности людей к сверхнапряжению. Стр. 331. Гумилёв Л.Н. «От Руси к России: очерки этнической истории». – М.: Экопрос, 1992. – 336с.


[Закрыть].

А в православной христианской философии человек как Богосозданное творение наделён этим качеством бесконечного созидательного творчества, и по библейскому обычаю это называется «Божественностью человека».

Религиозное православное учение осторожно и тонко объясняет на своём языке этот феномен человека, рассуждая о том, что мир нашей человеческой внутренней жизни по своему существу на самом деле стоит ближе к первооснованию, то есть к Божеству, чем к миру предметного повседневного рутинного бытия.

И в этом моменте своего учения, то есть в трактовке человека как человеко-бога, православие демонстрирует не только религиоз¬ный, но и всечеловеческий светский смысл. Таким образом, оно высвечивает творческое, пассионарное начало в человеке через идею Божества как абсолютной ценности мира.

Философы религиозного направления остро ощущают потребность увидеть и понять человека в его надприродных и сверхприродных измерениях.

Бердяев[68]68
  Бердя́ев Николай Александрович (1874–1948 гг.) – русский религиозный и политический философ.


[Закрыть] писал о том, что «в человеке должно быть высшее начало, возвышающее его над данностью мира». То возвышение человека, которое произвело христианство, объединив человека и Бога, Бердяев назвал величайшей духовной революцией, которая позволила освободить человека от власти общества и государства, открыв в нем духовное начало, которое не зависит от мира, от природы и общества.

А Флоренский[69]69
  Флоренский Павел Александрович (1882–1937 гг.) – последователь философии всеединства Соловьева, крупнейший представитель русской религиозной философской мысли, энциклопедически образованный человек, полиглот.


[Закрыть] метко подметил, что «обожение человека влечет за собой, необходимо влечет и безусловную ценность его деятельности».

Так что человек в своих повседневных поступках и чувственно-материальных помыслах всегда человечен по своей сути, когда он занят своими нудными жизненными потребностями в процессе своего повседневного выживания; и становится божеством, когда он поднимается над повседневной рутиной и переключает свои жизненные силы, концентрируя их на творческих созидательных делах, становясь духовной личностью.

Вот и получается, что и жизнь у автора книги сложилась, и прожил он её радостно, как будто хорошую песню спел на одном дыхании.

Но самое главное в моей жизни то, что я был сформирован как отдельно взятый человек в рамках одной великой советской политической эпохи, которая охватила момент моего рождения, обучения и личностного становления как частицы Российского общества.

Сказав эти слова, я сделал ударение не на слове «советский», а на совершенно не политической мысли о том, что эта система была народной, а значит – умной, практичной, гуманной и стабильной.

Я и моя трудовая семья хорошо вписались во временны́е рамки этой системы – от моего рождения и почти до конца моей жизни, потому что уклады жизни нашей семьи и советского народа совпали.

А это великое благо – прожить полную жизнь в сплочённом пассионарном обществе, в котором господствует стабильная гуманная идеология, построенная на передовых общечеловеческих жизненных ценностях. Когда от тебя требуется идти только вперёд, как в своём личном развитии и самосовершенствовании, так и в коллективных передовых свершениях всего общества, в котором ты всегда чувствуешь себя нужным в государственном строительстве.

Шёл я в своей жизни уверенно, ступая твёрдо по траку исторического времени вместе с моей родной семьёй и всей страной.

Было в этой жизни всё – и годы лихолетья, когда нашу семью коммуниста на оккупированной Кубани фашисты расстреливали и сажали в душегубку, были и тяжелейшие голодные годы, жизненные трагедии и драмы – ну как без этого прожить русскому человеку?

Да, чёрная полоса жизни поселилась и в моём сознании навечно, но не сломила и не закрыла собой яркую радость от творческих личных побед в учёбе, в спорте, на производстве и… в любви; не закрыла собой и ярких коллективных побед нашей Родины. Победа в Великой Отечественной войне! Радостная незабываемая встреча с фронта родного папы, бравого пехотного старшины, прошедшего с боями в передовых воинских частях Красной Армии от Керчи до Кёнигсберга… Всенародный патриотический подъём молодёжи страны «На Целину» чего стоит?.. Полёт Юрия Гагарина в космос?.. А постановка судьбоносного «Всесоюзного Калужского таможенного эксперимента» в 1985-1994-е годы!!!

Эта яркая неудержимая радость каждый раз эмоционально выплёскивается из нашей русской сущности как плазменные протуберанцы на раскалённом вселенском яриле[70]70
  Ярило – на повседневном сленге– это солнце. В историко-культурном смысле Ярило – это бог солнца, весны, силы и расцвета жизни. Его отцом считается Велес, а матерью Додола, которая является женой Перуна.


[Закрыть] и даёт нам новые силы, зовёт к новым и более ярким свершениям.

И так будет всегда… в справедливом и стабильном Обществе.

Память у меня хорошая, и свои ранние детские годы у меня запечатлелись как яркие, красивые и добрые анимационные картинки.

…Вот почему-то я один. Август 1941-го года. Война. Именно эта дата врезалась в мою цепкую детскую память. Иду по шишкинской романтической степной пшеничной кубанской тропинке (см. выше по тексту репродукцию № 10).

Справа и слева стеной стоят вызревшие хлеба выше моего роста, склонив любопытствующие ко мне, козявке, свои тучные колосья.

Степь кубанская – это сказочный и волшебный мир…

Залитая ярким Божественным светом живая Степь натужно жужжит хитиновыми крылышками жуков-скарабеев, опасным писком полевых назойливых мух, нацеленных лично на твои босые ноги, бессловесных кусачих прилипал-оводов.

Тебя неотступно сопровождают, как ангелы-хранители, большеглазые и прозрачные голубоватые стрекозы, зависая на уровне твоих глаз на расстоянии вытянутой руки.

Нет, Степь не вся выгорает летом… Там, внизу, при уже растрескавшейся сухой земле у корней густой созревшей пшеницы есть ещё один уровень кипучей степной жизни. Там малорослые, душистые травки белого, ярко-голубого цвета терпеливо вскармливают своим целебным степным нектаром мудрых пчёл-трудоголиков.

Если выйти на небольшой пригорок, то вверху ты увидишь совершенно другой уровень Мира, с его такой же суетой и насущными жизненными заботами…

…То там, то здесь над золотистым бескрайним покрывалом пшеничного поля пробиваются мощные, обильно цветущие, зелёные и сочные кусты сорняка осота полевого.

Особое эстетическое ощущение вызывают яркие маки, красными озерцами разлившиеся над Степью… Зависшее над ней знойное степное марево волшебно завораживает путника, сказочно пульсируя и маня в дальнюю перспективу виртуальных рек и озёр, предательски обещающих утоление жажды… Степное марево гениально, как и всё в природе, дополняет цветовую гамму степной самобытной палитры…

Иногда неожиданно выпархивает из-под ног кургузая перепёлка, уводя тебя всё дальше от своего гнезда…

А вот парит в воздухе грозный степной орёл-коршун – владыка воздушного степного пространства, устанавливающий здесь свои законы естественного отбора[71]71
  Есте́ственный отбо́р – основной эволюционный процесс, в результате действия которого в популяциях увеличивается число особей, обладающих максимальной приспособленностью (наиболее благоприятными признаками).


[Закрыть] в жизни пернатых и грызунов. И ничто не ускользнёт здесь от его острых глаз владыки бескрайнего ареала жизненного пространства.

Совсем рядом вдруг медленно подымается над степью величавая и благородная дрофа (дикая степная индейка)…

А дальше вверх… небесная лазурь, где правит бал «жаворонок звонкий»… И здесь просто невозможно не вспомнить Василия Андреевича Жуковского:

 
… В долине пар белеет тонкий,
И песню раннюю запел
В лазури жаворонок звонкий.
Он голосисто с вышины
Поет, на солнышке сверкая:
…Здесь так легко мне, так радушно,
Так беспредельно, так воздушно;
Весь божий мир здесь вижу я.
И славит Бога песнь моя!
1851 г.
 

Когда я, уже будучи школьником, изучал по школьным программам русскую классическую литературу, я понял, что подготовлен был к глубокому духовному восприятию этой великой поэзии, подготовлен самой Матушкой Природой ещё там… в далёком своём детстве в родных кубанских степных просторах.

А шёл я тогда, крестьянский малыш, по божественной кубанской Степи к своим родителям-труженикам с узелком, в котором был горячий хлеб к обеду и домашнее коровье молоко.

Мне было тогда около трех лет. Привела меня на поле наша любимая советская домработница.

Так вот мудро и талантливо, через жизненный уклад, Общество преподавало нашему поколению уроки жизни, а также семейного и национального патриотизма.

В раннем моём детстве были и суровые эпизоды. Родился я 7 февраля 1939 года – нас таких теперь называют «детьми войны». И это справедливо.

Сразу же со словом «война» мгновенно всплыла в памяти совсем не детская пережитая картина.

…Жаркое августовское лето 1942 года. Кубанская бескрайняя степь, выжженная солнцем. Дождей давно не было. Наши с братом босые детские ноги ласкает пушистая, приятная, горячая и глубокая августовская пыль. Справа от дороги – неубранное кукурузное поле, шелестящее сухой, длинной и очень острой ланцетовидной листвой, поникшей к земле. Слева притаилась всегда манящая и таинственная бахча, расстилающаяся до самого горизонта и колышущаяся прозрачными, нереальными голубыми волнами знойного степного марева.

Потоки гражданского населения вливаются в медленные колонны отступающих воинских медсанбатов и уходят со своим минимальным бытовым скарбом от наступающих фашистов, с боями проникающими на территорию Кубани…

Мама и мы, четверо её детей, пристроились к тыловому обозу, укомплектованному больными и ранеными лошадьми.

На повозках слышны стоны раненых бойцов…

Обоз движется медленно настолько, чтобы не догнали немцы.

Мне – четыре года, моему брату Толику – шесть, старшей сестре Вале – шестнадцать, сестре Нонне – четырнадцать. За плечами у всех хозяйственные льняные мешки, умело приспособленные под рюкзаки, и в них поклажа по возрасту каждого.

Неожиданно со стороны белого палящего солнца раздается пронзительный свист пикирующих немецких штурмовиков с большими чёрными крестами… Звучит запоздалая команда: «С-п-е-ш-и-т-ь-с-я!.. В к-у-к-у-р-у-з-у!!!» Два боевых захода делают фашистские асы на обоз, перегруженный мирными жителями и ранеными военными.

Картина вокруг в один миг изменилась: перевёрнуты две повозки… тяжело храпит умирающая красивая раненая лошадь с окровавленным, вспоротым осколком брюхом, из которого, как из кипящего чайника, медленно подымается сладковатый липкий утробный пар. Есть убитые и раненые… Крики о помощи, чей-то истерический смех… И как гром с ясного неба – строгая команда седовласого старшины охранного взвода медсамбата, сильно припадающего на правую ногу: «Станови-и-и-сь!»

Обоз быстро восстановил свои ряды…

«Шаг-о-о-ом ма-а-а-рш!..»

И вдруг – раздирающий сердце надрывный крик моей мамы: «Толик!.. Толик пропал!!! Валя! Нонна! Где Толик?!»

…Моего брата Толю вскоре мы нашли целым и невредимым.

Когда снаряд из авиационной пушки мессера взорвался рядом с нами, все накрыли головы руками и вжались что есть сил в рыхлую кубанскую землю, а мой старший брат Толя испугался и побежал по рядам кукурузы куда глаза глядят.

Там где-то его остановила чужая женщина, радушно по-русски пригорнула к себе, успокоила и сказала, что маму сейчас найдёт… Так он и шёл с её двумя незнакомыми ему детьми, крепко взявшись за руки, чтобы больше не потеряться… пока наша мама его не увидела…

Обоз двинулся дальше… жизнь продолжалась. Мы выжили и на этот раз.

Наша семья вынуждена была постоянно перемещаться из одного населённого пункта оккупированной Кубани в другой, чтобы полицаи не смогли нас вычислить.

Репродукция № 12

На фотографии немецкая душегубка – машина с фургоном весом 9 тонн, которая была специально приспособлена для уничтожения людей за 8-10 минут угарным выхлопным газом от её же двигателя

Нашу семью коммуниста как-то забрали ночью и подогнали к душегубке, но не успели казнить, так как на месте казни вдруг неожиданно появились разведчики наступавшей Красной Армии и отбили всех приговоренных к смерти евреев, коммунистов и комсомольцев, в том числе маму и нас, четверых детей, среди которых наша Валя, старшая сестра, была комсомолкой, а Нонна – пионеркой.

Однажды в станице Челбасской нас опять заподозрили полицаи и внесли в расстрельный список. Помог спастись банальный случай[72]72
  Бана́льный случай – это событие, лишённое выразительности. Простой, обычный, ничем не выделяющийся случай.


[Закрыть]. Я расскажу об этом как-нибудь подробно.

Но самым ярким детским впечатлением от фашистов был случай, когда два румына проходили мимо нашего домика и кованым сапогом разбили мой детский глиняный горшок, который сох на плетне забора.

А потом они подошли к следующей двери дома, в которой располагался сельский клуб, и расстреляли портрет Сталина над входом, но не тронули портрет Ленина.

Так что моё раннее детство было с драматическими приключениями, которые легли основательно в фундамент моего антивоенного и антифашистского мировоззрения.

Так с раннего детства реальность окружающего мира формировала уклад жизни «детей войны», их нравственность, духовность и бесспорно детские политические предпочтения – хотя бы в игре в «казаки-разбойники», когда всем присутствовавшим детям нужно было обязательно разделиться на немцев и русских, или на белых и красных.

Папа был призван на фронт Великой Отечественной войны из совхоза № 16 имени Калинина Павловского района Краснодарского края осенью 1941 года после окончания уборки урожая.

На комбайне осталась работать мама.

Мама с нами, четырьмя детьми, к осени 1946 года проживала уже в г. Тихорецке, где нас потом и нашёл папа, демобилизовавшийся из Красной Армии.

Папа возвратился с фронта в конце августа 1946 года.

Встреча была запоминающейся. Помню хорошо тот тёплый светлый осенний день. Я сидел на верху подводы, высоко нагруженной сухой кукурузной бодылкой, которую мы перевозили с огорода из-под военного аэродрома на впряженной в подводу дойной корове Травке. Я сидел наверху, среди тыквы, остатков арбузов и дынь, и щелкал подсолнечные семечки.

Ехали медленно. Мама шла рядом с Травкой, обмахивая её от назойливых мух и оводов веточкой пахнущей полыни. Травка с большими умными глазами умиротворённо переваливалась с ноги на ногу, не прекращая жевать жвачку.

На самой окраине Тихорецка мы увидели, что навстречу бежит моя старшая сестра Валя, энергично издалека машет руками и что-то громко кричит. Слов ещё не слышно, но уже понятно, что произошло что-то неординарное. Но она не плачет… Значит, не беда пришла в дом…

«Папа пришёл с фронта!» – кричала она, приближаясь к нам…

Мама вся вспыхнула радостью, спустила меня с высоты, взяла за руку, и мы побежали домой…

А Валя повела под уздцы Травку.

Мы жили в Тихорецке у папиного младшего брата Борщ Ивана Сергеевича, на улице Делегатской, дом № 16.

В комнате я увидел привычных родственников – дядю Ваню, тётю Марусю, его жену, и Лиду, их старшую дочь. Они сидели за столом и мирно говорили о жизни с военным человеком с погонами старшины на выцветшей полевой гимнастёрке.

Это и был мой папа… Я его словно впервые видел, стеснялся и незаметно украдкой внимательно рассматривал его. Какой же он, папа наш?..

Папа мне очень понравился. Он взял меня на руки и тепло прижал к своей груди. И мы с ним больше никогда не расставались.

Начались мирные будни фронтовика-победителя.

На следующий же день папа поехал в совхоз № 16 имени Калинина, где он работал до войны, но директор Ракицкий Семён Данилович там уже не работал.

Нашёл он Семёна Даниловича через несколько дней. Работал тот уже директором совхоза «Краснодарский» Динского района, что был в восемнадцати километрах от г. Краснодара.

Туда мы и переехали теперь жить.

Первое, что Ракицкий сделал на новом месте – опять создал хорошую работоспособную и инициативную команду. В неё вошли и папа с мамой, которых Семён Данилович знал ещё с довоенных лет. Папа стал заведующим мастерскими совхоза. Это был самый важный участок, так как и в те времена всё решала на производстве механизация трудоёмких процессов. Летом папа и мама также работали на уборке хлеба. Причём папа не оставлял свой пост заведующего мастерскими.

Один из послевоенных периодов, 1947-й год, был в СССР голодным годом. По улицам совхоза ходили приезжие люди из неблагополучных местностей страны, опухшие от голода. Ракицкий не допустил до того, чтобы работники совхоза кубанской житницы голодали. Он всё видел и всё предусматривал, согласовывая свои хозяйственные и распорядительные действия с районным советским и партийным руководством. Да, было тяжело, но все в совхозе выжили.

В рацион семьи входила и «макуха» – это сильно высушенный жмых, получаемый при горячем прессовании подсолнечных семечек под сильным давлением. В результате получалось два продукта: подсолнечное масло и жмых, который шёл на корм скоту. Жмых был вкусен, но очень уж колюч. Он ранил неокрепшую пищеварительную систему и подрывал наше детское здоровье.

В 1948 году появилась уже макуха из сои – и это было вкуснее конфет. Во-первых, соя воспринималась организмом хорошо, а во-вторых, в ней не было колючих оболочек семян подсолнечника.

Семён Данилович Ракицкий вывел совхоз «Краснодарский» в передовые хозяйства Краснодарского края.

Для развития кормовой базы свиноводства он увеличивал посевные площади за счёт осушения заболоченной местности. По его инициативе был сооружён дренажный сбросной канал, который проходил вдоль дороги, ведущей из совхоза до дачи «Шкуро». Совхозное хозяйство «Шкуро» находилось рядом с шоссейной дорогой Краснодар – Ростов-на-Дону, которую к тому времени начали строить. Второй осушительный канал он провёл от дачи «Шкуро» и до Сад-Огорода, это в направлении Ростова-на-Дону.

Ракицкий где-то выменял старый поломанный грейдер для планировки грунтовых дорог. Умельцы совхозной мастерской восстановили его, и началось формирование поверхности грунтовой дороги между центральной усадьбой совхоза и его отделением на даче «Шкуро»; одновременно нарезались глубокие кюветы вдоль дороги, которые выполняли роль сбросных каналов для грунтовых вод.

Где он достал такой грейдер – не знаю, но это было древнее сооружение, и оно в руках настоящих хозяев р-а-б-о-т-а-л-о… Пищало и скрипело на всю округу, но долго ещё служило коллективу работников советского хозяйства.

Это был яркий пример хозяйственной рачительности и народной смекалки. Что видели детские глаза – а их пытливый ум всё анализировал и откладывал в своей памяти, формируя индивидуальный жизненный опыт для будущей созидательной жизни нашего юного поколения России.

Помню, как начали строить шоссейную дорогу между Краснодаром и Ростовом-на-Дону.

Стройка, как и многое другое, была народная и хозрасчётная. Подключили и нас, школьников из совхозной школы, которая располагалась далеко от центральной усадьбы совхоза, там, где-то за конюшней, в сторону первого отделения совхоза.

Совхоз своим грейдером предварительно планировал ростовскую дорогу от дачи «Шкуро» и до Сада-Огорода, что составляло почти 5 км. Потом сверху на поверхность дороги насыпали «окол»[73]73
  Окол – дроблёный горный известняк, который образовывался при заготовке в горах Кавказа товарного строительного камня-известняка. Били камень вручную тяжёлыми металлическими ломами.


[Закрыть], который завозили из горной казачьей станицы Крепостной.

Автомашины с околом подъезжали к месту разгрузки, открывались три борта кузова. Посредине кузова по его длине стояло деревянное сооружение в виде двухскатной пирамиды. При погрузке в горах окол насыпали в кузов прямо на пирамиду. А когда открывали все три борта на месте выгрузки, то достаточно было приложить небольшие усилия к грузу таким приспособлением, как обыкновенная тяпка, и окол легко стекал с пологой поверхности пирамиды на подготовленную площадку строившейся дороги.

Вот такие вот были у Ракицкого Семёна Даниловича самосвалы.

Семён Данилович был талантливым советским руководителем. Он от рождения был глухим, поэтому его не брали в армию. Конечно, на войне он не был. В тяжёлые годы репрессий и войны он многим помог выжить.

Совхоз «Краснодарский» стабильно развивался. Сегодня он называется «Учебным хозяйством Кубанской сельскохозяйственной академии».

Одновременно с восстановлением и развитием народного хозяйства подрастали и мы, дети войны, набирались жизненного опыта для будущих созидательных свершений в СССР.

В 1951 году я учился в 6-ом классе совхозной школы. Под школу были приспособлены аккуратные сараи, в которых ранее выращивали молодняк стада товарных свиней. Помещения вычистили, вымыли, реконструировали, утеплили, и получилась великолепная школа, в которой была важна не её форма, а нравственно-духовное содержание воспитания подрастающего поколения страны.

Школа располагалась среди небольшой рощи степной белой акации, которая ежегодно обильно расцветала к 15 мая, и тонкий благородный запах через открытые окна заливал до предела школьные классы, сладко дурманя сознание и возбуждая в воображении детей радостную перспективу их будущей счастливой жизни.

И если Родина имеет свой запах, то мой запах Родины представлен целой комбинацией благородных ароматов, основу которой составляет нежнейший сладковато-медовый запах степной белой акации, цветы которой мы ещё и кушали.

Мне уже 81 год, между сегодняшним днём и тем школьным периодом – огромное временно́е пространство, а помню я не тот факт, что моя школа была в свинарнике, а то, что то была моя родная школа с божественным запахом степной акации.

Среднюю школу совхоза «Краснодарский» долгое время возглавлял директор школы Ракицкий Иван Семёнович, брат директора совхоза Ракицкого Семёна Даниловича.

Глухота у братьев Ракицких была явлением наследственным. Но они не выглядели ущербными. Были умны, начитаны, а в отношении населения совхоза – благородны, честны и по-отечески заботливы.

Ракицкие были большими патриотами Советского Союза, лояльны к существующему политическому строю и коммунистической идеологии. Будучи руководителями, они активно и быстро внедряли в жизнь все решения ВКП(б) и Правительства страны. Не выпендривались друг перед другом и перед западным миром, а честно трудились и наслаждались результатами своей социально полезной работы. Их великий вклад в большие достижения нашей страны я ощущаю и сегодня, в 2020 году, спустя 70 лет.

Яркий пример служения Ракицких, евреев по национальности, благородному делу государственного строительства Русского Суперэтноса я пронёс через всю свою жизнь, ориентируясь на него и подражая ему во всём.

Репродукция № 13

Сталинский план преобразования природы. Точно такой плакат я нарисовал в 1952 году цветной тушью на большом ватмане, склеенном из стандартных чертёжных листов. И он много лет висел при входе в школьное здание, выполняя роль наглядного и честного пропагандистского пособия для учеников школы (в этом конкретном случае не надо бояться этого полезного слова «пропаганда»).

В 1952 году, когда я учился в шестом классе, нас, школьников, привлекали к масштабным работам по насаждению знаменитых лесополос в степных районах Краснодарского края. Это была реализация известного «Сталинского Плана преобразования природы». Я очень горжусь тем, что принял участие в том эпохальном и очень полезном событии. Поэтому люблю смотреть на ровные зелёные квадраты кубанских плодородных полей через иллюминатор самолёта.