Текст книги "Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834"

Бэляну утверждал, что этой цели нельзя достичь посредством русско-османских договоров, поскольку «фанариоты своими происками легко их извращают». Поэтому необходимо «выхватить дакийскую землю в ее естественных границах и с населением в ней проживающим из-под османского господства». Автор полагал разумным, справедливым и естественным требовать, «чтобы народ наш отныне был народом свободным, суверенным, автономным и связанным единственно протекторатом вашего величества, православного, человеколюбивого и праведного монарха всероссийского». «Мы просим, – писал Бэляну, – возможности управлять сами собою на основании наших законов и обычаев на всем протяжении дакийской земли, разделяющейся на Олтению и Мунтению, имея над нами господаря одного с нами происхождения, который бы подчинялся законам земли и избирался бы народом, а также земское войско». Бэляну также требовал восстановления «естественных границ от Карпат до середины Дуная», разрушения османских крепостей и включения отчужденных в их пользу территорий обратно в состав княжества, что превратит Дунай в «непроницаемую границу всей Дакии и непреодолимую преграду для османской власти»[398]398
  Бэляну – Александру I. 10 апреля 1821 г. // Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 2. P. 54–55.


[Закрыть]. Бэляну препроводил Ипсиланти текст этого обращения к царю с просьбой сделать все изменения, которые тот сочтет нужным, а также просил указать ему, что делать дальше[399]399
  Бэляну – Ипсиланти. 20 апреля 1821 г. // Vîrtosu. 1821. Date și fapte noi. P. 91–92.


[Закрыть].

Таким образом, революционное предприятие «Этерии» получило отклик со стороны боярства, которое усмотрело в нем возможность восстановления власти природных господарей. Последующие антиэтеристские и антигреческие выпады бояр были реакцией на бесчинства греческих повстанцев в княжествах, а также на осуждение всего предприятия Александром I. Отказ России от военного вмешательства на стороне повстанцев сделал неизбежным занятие княжеств османскими войсками, что заставило бояр бежать за границу. Укрывшись в Кронштадте (Брашове), Черновцах и Кишиневе, они стали составлять обращения и петиции к российскому императору и султану, жалуясь на постигшие их несчастья и подчеркивая свою непричастность к предприятию Тудора и «Этерии»[400]400
  Первые из подобных записок молдавских бояр, адресованных Александру I, были составлены в апреле 1821 г.: Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 2. P. 29–31, 119–120. См. также их письмо Нессельроде от мая 1821 г.: Ibid. P. 187–189. Первая записка валашских бояр Александру I (от 1 июня 1821 г.) осудила восстания Владимиреску и этеристов: Ibid. P. 191–192. Подобные же послания были адресованы молдавскими и валашскими боярами Порте 5 апреля и 9 мая соответственно: Ibid. P. 42–45, 154–157.


[Закрыть]. В обращениях к своему сюзерену и своему покровителю бояре наводили адресатов на мысль о том, что их преданность заслуживает вознаграждения в виде восстановления природного правления в княжествах.

Уже в конце марта 1821 года молдавские бояре составили петицию Порте с просьбой назначить природного господаря «в соответствии с древними милостями всемогущей державы», чтобы был он избран боярским собранием и правил на основании законов и обычаев земли, будучи представлен в Константинополе представителем (капукехайей) также из числа местных бояр[401]401
  Jalba boierilor moldoveni către Înaltă Poata. 31 марта 1821 г. // Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 1. P. 441–442.


[Закрыть]. Быстрота, с которой молдавские бояре сформулировали это требование, несомненно, отражала специфические условия княжества, чей последний господарь-фанариот – Михай Суцу – скомпрометировал себя в глазах Порты участием в «Этерии»[402]402
  Как подчеркивали бояре-эмигранты из Черновцов в своем обращении к Порте от 4 апреля 1821 г.: Ibid. Vol. 2. P. 42–45.


[Закрыть]. Молдавские бояре-эмигранты повторили эту просьбу спустя полгода в своем обращении к османскому правительству из Черновиц. На этот раз они также настаивали на составлении кодекса молдавских законов «на основании древних обычаев земли»[403]403
  Обращение датировалось 20 сентября 1821 г.: Ibid. Р. 347–349.


[Закрыть]. Часть бояр пошла дальше простых обращений и, вернувшись в княжество по призыву османского каймакама Вогориди, весной 1822 года составила депутацию в Константинополь. Возглавляемая логофетом Иоаном Стурдзой, эта депутация снова попросила Порту вернуть их под власть природного господаря[404]404
  Suplica (arz-maghiarul) boierilor moldoveni emigrați cerând de la Poata guvern pămîntean. 1822 // Documente privitoare la istoria Românilor / Eds. D. A. Sturdza, C. Colescu-Vartic. București: Socecu, 1894. Supplement 1. Vol. 5. P. 4.


[Закрыть].

Среди валашских бояр, нашедших убежище в Трансильвании, требование восстановления власти природных господарей, назначенных пожизненно (однако обязанных править, советуясь «с наиболее знатными и старейшими и возрастом и мудростью среди бояр-уроженцев»), было впервые сформулировано в меморандуме от августа 1821 года[405]405
  Эта записка валашских бояр-эмигрантов, датированная 31 августом 1821 г., опубликована в: Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 2. P. 324–326.


[Закрыть]. Адресованный австрийскому императору Францу I данный меморандум так и не был отправлен ввиду разногласий между теми боярами, которые стремились к достижению этой цели посредством переговоров с Портой при посредничестве Австрии, и теми, кто избрал пророссийскую ориентацию под влиянием российского генерального консула Пини, также удалившегося в Кронштадт[406]406
  О боярской оппозиции Пини среди валашских бояр-эмигрантов см. анонимное письмо от августа 1821 г.: Ibid. P. 330–332, а также памфлет: Dacia nenorocită către locuitorii globului pămîntesc // Documente privitoare la istoria românilor / Eds. D. A. Sturdza et als. Supliment 1. Vol. 4. P. 3.


[Закрыть]. Тем не менее меморандум этот содержал политическую программу, преследуя которую Григоре Гика и Барбу Вэкэреску – два из трех членов временного боярского правления, организованного в январе 1821 года и заключившего секретное соглашение с Тудором и членом «Этерии» Димитрие Македонски, – возглавили валашскую депутацию в Константинополь весной 1822 года, которая обратились к Порте с просьбой восстановить правление природных господарей[407]407
  Наряду с Гикой и Вэкэреску, имевшими наивысший валашский чин бана, делегация включала ворника Николае Голеску, спэтара Скарлата Михэеску, ключаря Михаила Филипеску, ключаря Филипа Ленша и каминара Иоанна Кокораша. См.: Dîrzeanu I. Revoluțiunea de la 1821 // Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 5. P. 124.


[Закрыть].

В петициях депутаций в Константинополь традиционная антифанариотская риторика автохтонного боярства превратилась в полномасштабную эллинофобию. Молдавские депутаты жаловались на «беззакония греков», которые «в нарушение традиций страны… умножили всякие поборы и тиранию, угнетая безжалостно бедных жителей и уничтожая их права и привилегии бояр»[408]408
  Suplica (arz-maghiarul) boierilor moldoveni emigrați. 1822 г. // Documente privitoare la istoria Românilor / Eds. Sturdza, Colescu-Vartic. Supplement 1. Vol. 5. P. 1.


[Закрыть]. «Извратив таким образом истинный ход всех дел», греки, по утверждению авторов петиции, прибегли к клевете, дабы «очернить репутацию безусловной верности, которой Молдаване пользовались до сих пор» и обвинить их в преступных заговорах против Порты, которые сами они организовали. Жалуясь на «жестокую извращенность греков», заставившую их временно покинуть свое отечество, молдавские бояре молили Порту восстановить «природное правление», существовавшее в княжестве в первые столетия османского господства[409]409
  Ibid. P. 2–3. Другая версия обращения молдавских бояр к Порте целиком воспроизведена у Dîrzeanu: Revoluțiunea de la 1821 // Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 5. P. 129–134.


[Закрыть].

Бояре не ограничились антигреческими выпадами и предоставили Порте целую программу деэллинизации княжеств. В своем первом обращении к османскому правительству, составленном сразу по получении вести об осуждении Александром I восстания, молдавские бояре требовали «искоренить из этой земли… греков и арнаутов», а также передать под контроль молдавских уроженцев преклоненные монастыри, до сих пор управлявшиеся греческими игуменами[410]410
  Jalba boierilor moldoveni către Înaltă Poata. 31 марта 1821 г. // Ibid. Vol. 1. P. 442. Они снова озвучили свои требования в петиции к Порте, отправленной в сентябре 1821 г. // Ibid. Vol. 2. P. 347–349.


[Закрыть]. Со своей стороны валашские депутаты также требовали изгнать греков из страны, включая и тех, кто был женат на природных валашках и пожалован боярским титулом. То же касалось и греческого клира. Что же до тех греков, которые являлись иностранными подданными и потому имели право проживать на территории княжеств в силу капитуляций, предоставленных Портой великим европейским державам, то они не должны были пользоваться какими-либо привилегиями природных валахов и не могли быть назначаемы на государственные должности. Наконец, школьные учителя не должны были принимать греческие книги в качестве пожертвований[411]411
  Cererile boerilor munteni duşi la Tsarigrad // Vîrtosu. 1821. Date și fapte noi. P. 155–158.


[Закрыть].

Хотя антифанариотская и антигреческая риторика особенно удачно использовалась теми боярами, которые предпочли обращаться к Порте, она встречается и в записках тех, кто избрал строго пророссийскую ориентацию. Так, в записке, отправленной в конце 1821 года Александру I, бояре-эмигранты из Брашова не только жаловались на попрание господарями-фанариотами древних привилегий, но и приписывали грекам желание «изжить со свету (să surpe din ființa) всех местных уроженцев и стать полными хозяевами земли, переименовав ее в Новую Грецию»[412]412
  Memoriul boierilor din Brașov pentru reoganizarea Țării Românești. 1821 // Vîrtosu. 1821. Date și fapte noi. P. 121.


[Закрыть]. «Беспокойный, подстрекающий и вредный народ» греки, по утверждению бояр, «вели войну против христовой церкви», «обольщая духовную паству» многими ересями, и даже были причиной раскола церквей в 1054 году[413]413
  Ibid. P. 118–119.


[Закрыть].

Трения между боярами и их проекты реформ

Восстания «Филики этерия» и Тудора Владимиреску, а также политический хаос, за ними последовавший, выявили два важных конфликта, заключавшиеся в социальной организации княжеств. С одной стороны, имел место традиционный конфликт между крестьянством и боярами-землевладельцами. Отмена крепостного права Константином Маврокордатом и законодательное фиксирование отработочных дней, которые крестьяне обязаны были выполнять в пользу землевладельцев в обмен на право пользования их землей, вызвали так называемую помещичью реакцию в конце XVIII – начале XIX столетия. В этот период реальный объем крестьянского труда в пользу землевладельцев возрос, в то время как доступ крестьян к разного рода сельскохозяйственным угодьям сокращался[414]414
  Уже в конце 1770‐х гг. у крестьян уходило не менее 27–28 дней на то, чтобы выполнить весь объем работы, ограниченной 12 официальными днями: Oțetea. Tudor Vladimirescu. P. 47.


[Закрыть]. Тем не менее восстание Тудора Владимиреску показало, что отсутствие эффективного репрессивного аппарата не позволяло землевладельцам консолидировать выгоды, полученные ими в ходе помещичьей реакции.

С другой стороны, Греческое восстание обострило латентный конфликт внутри правящего класса. Бегство крупных бояр, скомпрометировавших себя связями с «Этерией», дало многочисленным боярам второго и третьего класса, оставшимся в княжествах, возможность продемонстрировать свою лояльность Порте и упрочить свои политические позиции. С этой целью они использовали риторику восстановления изначальных прав и привилегий, жалованных османскими хатт-и шерифами, а затем нарушенных фанариотами. В этих условиях крупным боярам-эмигрантам ничего не оставалось, кроме как обратиться к России с надеждой на восстановление своего былого преимущества.

Эта надежда отражалась в записке, адресованной вице-канцлеру Нессельроде лидером молдавских бояр в Кишиневе Иордаке Росетти-Розновану. Автор описал несчастья, постигшие Молдавскую землю, – разорение церквей, монастырей и боярских поместий османскими войсками, а также бегство населения. Розновану также обрушился с критикой на второклассных бояр, которые воспользовались этой анархией и отправили депутацию в Константинополь, чтобы в одночасье добиться влияния, которого первоклассные бояре достигали после долгой службы[415]415
  Иордаке Росетти-Розновану – Нессельроде. 24 июля 1821 г. // Mémoires et projets de réformes / Ed. Georgescu. P. 102–103.


[Закрыть]. Призыв Розновану восстановить российский протекторат над княжеством был поддержан другими боярами-эмигрантами в Кишиневе в их адресе к Александру I[416]416
  Mémoire adressé à Alexandre Ier par les boyards émigrés concernant les événements en Moldavie, Kishinev. 1821 г. // Ibid. P. 106–107.


[Закрыть].

Пророссийски настроенные первоклассные бояре Валахии, нашедшие убежище в Трансильвании, разделяли консервативный настрой своих молдавских коллег. В своей петиции царю, составленной в июле 1821 года, они отмежевались от любой связи с Владимиреску и Ипсиланти, сетовали на разрушения, осуществляемые османскими войсками, и просили о защите[417]417
  Copie de la requête adressée à Sa Majesté l’Empereur par le Clergé et les boyards Valaques de Cronstadt. 12 июля 1821 г. // Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 2. P. 227–229. В одном из обращений к Александру I крупные валашские бояре-эмигранты просили царя «включить нас в число народов счастливых проживать в широких пределах империи Вашего Императорского Величества»: Documente privitoare la istoria românilor / Ed. Iorga. Vol. 10. P. 577.


[Закрыть]. Спустя три месяца валашский митрополит Дионисий Лупу пожаловался Святейшему синоду на османские бесчинства, порицая тех бояр, которые вернулись в княжество «с мыслию о славе и стяжательстве» и «объединились с незаконными турецкими властителями», чтобы захватить и ограбить владения бояр, остававшихся в эмиграции[418]418
  Дионисий Лупу – Святейшему Синоду. 1 октября 1821 г. // Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 2. P. 362.


[Закрыть]. Все еще надеясь на российскую интервенцию, валашские бояре снова обратились к командующему 2‐й российской армией П. Х. Витгенштейну с запиской, в которой доказывали необходимость «более мягкого местного правления, составленного из бояр – местных уроженцев, хорошо известных, сознательных, честных, богобоязненных и опытных в политических делах»[419]419
  Ibid. P. 383–386.


[Закрыть]. Наконец, в ноябре 1821 года валашские бояре пожаловались Александру I на османских военачальников в княжествах, узурпировавших традиционные прерогативы господарей и назначивших проосмански настроенных чиновников на высшие государственные должности[420]420
  Ibid. P. 399.


[Закрыть].

За этими петициями и обращениями последовала гораздо более подробная записка, составленная агой Александру Вилларой и подписанная высшим духовенством и четырьмя десятками первоклассных бояр-эмигрантов[421]421
  Memoiriu Boerilor din Braşov // Vîrtosu. 1821. Date și fapte noi. P. 117–140. Относительно авторства Виллары см. сноску на с. 140.


[Закрыть]. Политическая программа, содержавшаяся в этой записке, выражала интересы крупных валашских бояр и, одновременно, должна была показать их беспокойство по поводу общего блага. С одной стороны, бояре настаивали на освобождении от непрямых налогов (русуматов), доходы от которых шли в личную казну господаря, а также утверждали свое право на скутельников. Подписанты также требовали увеличения числа отработочных дней для крестьян с 12 до 24, «как то имело место в стародавние дни»[422]422
  Ibid. P. 126–129.


[Закрыть]. С другой стороны, записка призывала восстановить границы по Дунаю, что означало включение территорий, отчужденных в пользу османских крепостей Брэила, Джурджу и Турну, обратно в состав княжества, отменить османскую торговую монополию, подчинить иностранных подданных местным законам и отменить фиктивные налоговые единицы (людоры)[423]423
  Ibid. P. 125–126, 128–130.


[Закрыть]. Бояре также предлагали реорганизовать диван и казначейство, чтобы сократить возможности для злоупотреблений со стороны господарей[424]424
  Ibid. P. 131–136.


[Закрыть]. Наконец, в записке предлагалось заменить наемников-албанцев народной милицией[425]425
  Ibid. P. 135–139.


[Закрыть].

Надежды первоклассных бояр на скорое возвращение к политическому статус-кво были разрушены отказом Александра I объявить войну Османской империи после официального разрыва отношений в июле 1821 года. Россия обусловила возвращение своего посланника в Константинополь выводом османских войск из княжеств и подтверждением прежде заключенных российско-османских договоров. Со своей стороны Порта требовала от России выдачи тех этеристов, что нашли убежище на российской территории. Ситуация быстро зашла в тупик, поскольку Россия отказалась выдавать участников восстания, среди которых находился и сам господарь Молдавии Михай Суцу, в то время как Австрия и Великобритания, формально действуя от имени России, оказывали лишь номинальное давление на османское правительство в вопросе вывода османских войск из княжеств[426]426
  Georgescu V. Din Corespondenţa diplomatică a Ţării Româneşti. Bucureşti: Editura Academiei R. S. R., 1962. P. 13. Об отказе России выдать Порте этеристов см.: Нессельроде – Строганову. 1 мая 1821 г. // ВПР. Сер. 2. Т. 4. С. 149.


[Закрыть]. В целом Порта проявила большую гибкость: временные османские губернаторы (каймакамы) Валахии и Молдавии Константин Негри и Стефан Вогориди заигрывали с представителями мелкого боярства и в то же время призывали первоклассных бояр-эмигрантов вернуться в княжества[427]427
  См. обращение Негри к боярам-эмигрантам в Брашове от 31 мая 1821 г.: Urechia V. A. Istoria Românilor. Iași: Thoma Basilescu, 1901. Vol. 13. P. 137–138; Вогориди – молдавским боярам-эмигрантам. 1 июля 1821 г. // Erbiceanu С. Istoria Mitropoliei Moldaviei și Sucevei. Iași Tipografia cărților bisericești, 1888. P. 385–386.


[Закрыть]. Как уже упоминалось, некоторые крупные бояре отозвались на это приглашение в надежде быть назначенными новыми господарями после того, как Порта приняла решение об отмене фанариотского режима.

Решение османского правительства отражало не только необходимость найти замену скомпроментировавшим себя фанариотам, но также и желание упрочить свой контроль над княжествами. Хотя восстановление власти природных господарей выглядело как восстановление изначальной широкой автономии Молдавии и Валахии, господство Порты над княжествами на самом деле временно упрочилось ввиду присутствия в них османских войск. В отсутствие местных вооруженных сил и после изгнания греческих, албанских и сербских наемников княжества остались без средств поддержания внутреннего порядка и защиты от возможных будущих вторжений этеристов. Эти обстоятельства послужили Порте оправданием продолжения оккупации Молдавии и Валахии вопреки русско-османским договорам и «капитуляциям», пожалованным княжествам первыми султанами[428]428
  Молдавские бояре-эмигранты пожаловались Александру I и Францу I на эти нарушения со стороны Османов, а также на разорения, чинимые османскими восками, вызвавшие, среди прочего, большой пожар в Яссах в июле 1822 г. См.: Documente privitoare la istoria românilor / Eds. D. A. Sturdza et. al. Supliment 1. Vol. 4. P. 79–84. Хотя редакторы данного издания датировали эти документы 1825 г., в действительности они были написаны в 1822 г., как следует из их содержания.


[Закрыть].

В условиях сокращения налоговой базы и повышения аппетита Порты новоназначенные господари Григоре Гика в Валахии и Иоан Александру Стурдза в Молдавии проводили политику, которая противоречила интересам крупного боярства. В то время как обложение налогом «преклоненных» монастырей соответствовало общему антигреческому настрою бояр, попытка Стурдзы ввести налог на их собственные земельные владения была принята боярами в штыки. Чтобы заручиться поддержкой бояр второго класса, Стурдза щедро раздавал им первоклассные боярские чины. Это неизбежно вызывало недовольство крупных бояр-эмигрантов, большинство из которых отвергло предложение господаря вернуться в княжество[429]429
  Ibid. P. 79, 84.


[Закрыть].

При общей схожести положений Молдавии и Валахии между ними существовали и некоторые различия. Несмотря на то что восстания и последовавшая за ними османская оккупация оказали разрушительное воздействие на оба княжества, большие размеры Валахии предоставляли ее господарю большие возможности и пространство для маневра, чем имелись у его молдавского соседа, особенно после того как Бухарестский договор урезал молдавскую территорию, отделив от княжества Бессарабию и передав ее России. После 1812 года у многочисленных второклассных и третьеклассных молдавских бояр было меньше возможностей для обогащения и повышения своего статуса, чем у их сравнительно малочисленных валашских коллег. Это обстоятельство оказало непосредственное влияние на характер боярского радикализма после 1821 года. В то время как радикализация в Валахии затронула прежде всего небоярские элементы, в Молдавии этот процесс происходил внутри боярского сословия и выражался в активизации второклассных и третьеклассных бояр, недовольных засильем крупного боярства[430]430
  Iordache A. Originile conservatismului romănesc, 1821–1882. Bucureşti: Editura politică, 1987. P. 54.


[Закрыть].

Политика, проводимая Григоре Гикой и Иоаном Александру Стурдзой, усугубила различия между двумя княжествами. Валашский господарь заботился прежде всего об интересах своей семьи и своих родственников Вэкэреску, действуя при этом против Константина Бэлэчяну и связанных с ним бояр. Это обстоятельство придало политическому конфликту в Валахии в 1820‐х годах характер традиционной борьбы боярских кланов. В остальном Гика разделял консервативные взгляды советника Меттерниха Фридриха Генца, в переписке с котором он состоял[431]431
  Dépêches inédites du chevalier de Gentz aux hospodars de Valachie / Ed. A. Prokesch-Osten. Paris: Plon, 1877. Vol. 2, 3.


[Закрыть]. Будучи противником социальных изменений, Гика не столь щедро раздавал боярские чины, как его молдавский коллега[432]432
  Iordache. Principatele Române în epocă modernă. Vol. 1. P. 176–177.


[Закрыть]. С ноября 1822 года по февраль 1828‐го Стурдза возвел в боярское достоинство 354 человека и тем самым способствовал удвоению количества бояр по сравнению с 1810 годом (с 460 до 902)[433]433
  Platon G., Platon A.-F. Boierimea din Moldova în secolul al XIX-lea. București: Editura Academiei Române, 1995. P. 92–93.


[Закрыть]. В свою очередь, крупные молдавские бояре, как вернувшиеся в княжество, так и те, которые предпочли оставаться в эмиграции, составили гораздо более сильную оппозицию политике господаря, что в сочетании с радикализмом мелкого молдавского боярства способствовало обострению внутриэлитного конфликта.

Сравнение реакции валашских и молдавских бояр на назначение первых природных господарей иллюстрирует как сходства, так и различия политической борьбы в Молдавии и Валахии. Валашские эмигранты в Кронштадте были прежде всего недовольны оппортунизмом Гики и Вэкэреску (быстро вернувшихся в княжество по приглашению османских властей) и осудили их депутацию в Константинополь в мае 1822 года как нерепрезентативную по отношению ко всему первоклассному боярству[434]434
  См. письмо валашских бояр Пини от 1 июня 1822 г.: Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 3. P. 104–107.


[Закрыть]. Спустя два месяца в своей петиции Александру I эмигранты осудили назначение Гики господарем без консультации с ними, что являлось очередным нарушением первоначальных условий, на которых Валахия стала данницей османского султана[435]435
  Memoriul mitropolitului, episcopilor și boierilor din Țara Românească către țar împotrivă numirii domunului Grigore Ghica. 14 августа 1822 г. // Ibid. P. 129–132.


[Закрыть]. Дополненная программа реформ, составленная в декабре 1822 года баном Григоре Брынковяну, содержала требование назначать господарей «по избранию нации, т. е. клира и боярства, как это было издревле»[436]436
  Memoriul despre cauzele care au provocat în Țara Românească ‘războiul săracilor împotrivă bogaților’ și despre măsurile ce trebuie luate pentru organizarea țării. Декабрь 1822 г. // Ibid. P. 234. Как и записка Виллары годом ранее, меморандум Брынковяну был вручен валашскими боярами-эмигрантами генеральному консулу Пини.


[Закрыть].

В остальном крупные валашские бояре-эмигранты были озабочены непокорностью крестьянства более, чем политическими устремлениями второклассных или третьеклассных бояр[437]437
  В свою очередь, валашские бояре второго и третьего класса были настроены гораздо более примирительно, чем молдавские радикалы. См.: Înscrisul propus de boerii mici pentru unirea țării. 1822 // Vîrtosu. 1821. Date și fapte noi. P. 205–210.


[Закрыть]. Для восстановления страны Брынковяну предлагал не взимать прямой налог (бир) в течение пяти лет (что означало временное прекращение выплаты дани Порте). Вместо этого крестьяне должны были отрабатывать в пользу землевладельцев 36 работных дней, что составляло троекратное их увеличение в сравнении с номинальным количеством таковых, зафиксированным на тот момент. С возобновлением взимания бира по истечении пятилетнего срока количество работных дней должно было сократиться до 14, а не 12, как было ранее[438]438
  Memoriul despre cauzele care au provocat în Țara Românească ‘războiul săracilor împotrivă bogaților // Documente privind istoria Romîniei / Ed. Oțetea. Vol. 3. P. 232–233.


[Закрыть]. Как и в предыдущей программной записке валашских бояр, адресованной российским властям в декабре 1821 года, требования, отражавшие классовые интересы крупного боярства, сочетались с предложениями по поводу всеобщего блага. На этот раз бояре-эмигранты предлагали отменить систему «кормлений» чиновников и сделать денежное жалованье единственной формой их вознаграждения. Они также повторили требование вернуть отчужденные в пользу османских крепостей земли, отменить османскую коммерческую монополию и создать земское войско[439]439
  Ibid. P. 230–232.


[Закрыть].

В своей петиции к Александру I в августе 1822 года молдавские бояре-эмигранты, проживавшие в Черновцах, также жаловались на нарушение Османами изначальных «капитуляций», предоставленных султанами княжеству. Как и их валашские коллеги, крупные молдавские бояре стремились представить свои классовые интересы как радение об общем благе. Они, в частности, утверждали, что ввиду разорения этеристами и османскими войсками Молдавия нуждается во временном освобождении от османской дани и в отмене османской торговой монополии. Они также настаивали на необходимости четкого определения прерогатив господарей посредством «постоянных установлений», что позволило бы сократить злоупотребления с их стороны. Молдавские бояре-эмигранты стремились отменить чины, пожалованные за деньги последним фанариотским господарем Михаем Суцу, а также османским каймакамом Стефаном Вогориди «бесчестным людям», стремившимся «заложить основы разрушительной системы», которая навредила бы общему благосостоянию княжества и «подорвала бы состояние и само существование людей, которым на протяжении долгих лет из поколения в поколение вверялось управление и которые были достойны любви народной»[440]440
  См. петицию молдавских бояр Александру I от 25 августа 1822 г.: Ibid. Р. 146–150. Французский текст петиции, ошибочно датированный 1825 г., опубликован в: Documente privitoare la istoria românilor / Eds. D. A. Sturdza et als. Suplement 1. Vol. 4. P. 86–89. Список молдавских бояр, находившихся в Буковине, опубликован: Bălan T. Refugiații moldoveni în Bucovina: 1821 și 1848. București: Cartea românească, 1929. P. 78–88.


[Закрыть].