Текст книги "Смысловые установки и роль государства в эпоху многополярного мира"

1.6. Пример усиления государства в условиях капитализма

Экономические кризисы увеличивают неравенство в уровнях жизни, в основном снижая уровень дохода массы, в то время как благосостояние элиты не снижается. Этот процесс отрицательно воздействует на всю экономику, поскольку уровень спроса определяют именно доходы массы. В начале XX века бурно шел процесс концентрации производства, а еще быстрее – финансового капитала. Собственники и руководители гигантских монополий и олигополий обладали огромными властными возможностями. Но они были оторваны от проблем массового спроса. Для предотвращения кризисов и выхода из них необходимы институты, координирующие деятельность этих гигантов и массовые экономические процессы в масштабах всей страны. Однако в это время доминировали «раннекапиталистические», либеральные представления, связанные в первую очередь с проблемами освобождения экономики и общества от остатков феодальной системы. Идеологи социалистического, в основном марксистского, направления были заняты проблемами войны рабочего класса и капиталистов, а вовсе не задачами совершенствования капиталистической системы.

Вполне естественно, что в лидирующих странах капиталистической Европы и США приходит осознание, что главным, может быть, единственным инструментом решения экономических и политических проблем является сильное государство, которое должно управлять не только политической жизнью, но и экономикой. После Первой мировой войны в ряде стран Европы появляются идеи и движения корпоративизма, возлагающие свои веру и надежду на сотрудничество крупных корпораций и государства. В отличие от коммунистов, корпоративисты ставят целью не стирание различий между классами, а классовое сотрудничество, считая различие между классами неизбежным и нормальным состоянием общества.

Сближение государственной бюрократии с властителями экономики происходило далеко не мирно. Например, когда Муссолини в 1922 году стал премьер-министром Италии, он принял обязательство, что государство не будет вмешиваться в экономические отношения. Правда, уже в 1925 году он нарушил это обещание и потребовал от финансистов прекратить инфляцию и стабилизировать курс лиры, а также запретил забастовки. Думаю, достаточно хорошо известно, что при корпоративисте (до 1915 года – социалисте) Муссолини «межклассовое сотрудничество» между буржуазной элитой и рабочим классом выражалось в том, что всякая самостоятельная деятельность организаций рабочего класса (в частности, профсоюзов) была подавлена и подчинена фашистскому государству. Против протестных выступлений рабочих проводились жесткие карательные акции.

Александр Шубин в книге [81, глава 11] подробно описывает борьбу государственников с либералами в элите классического капитализма США в период преодоления Великой депрессии – в 30-е годы. Чтобы проиллюстрировать, насколько актуальными были тогда реформы, повышающие роль государства, приведем следующие данные. За период 1929–1933 г.г. в США промышленное производство сократилось почти вдвое, производство автомобилей – почти в 5 раз. Безработица достигла 17 млн человек, средняя заработная плата упала на 60 %. Цены на сельскохозяйственную продукцию снизились в 3–4 раза, разорилось около миллиона фермеров. Толпы разорившихся вкладчиков и безработных бродили без дела по улицам городов в поисках хоть какого-нибудь приработка. Работодателем миллионов людей стала мафия, мощь которой небывалым образом выросла в период Великой депрессии. В 1931–1932 г.г. проходили голодные походы на столицы штатов с главными требованиями о введении мер социального страхования, о выплате пособий по безработице. Четверть опрошенных безработных считали, что в США необходима революция. Обстановка была накалена до предела. «Революция надвигалась на все страны Запада. Отсутствие революции снизу можно объяснить реформами сверху» [81, с. 79].

Коммунисты не могли возглавить массовые движения, поскольку политическая линия Коминтерна в то время была ультрарадикальной. От всех союзников они требовали признания идеи советской власти и своего безусловного лидерства. Но идея «жить, как в СССР» не пользовалась популярностью. Сталин не поддерживал эту политическую линию Коминтерна, для него главной задачей была форсированная индустриализация советской экономики. Революция в Америке (с сомнительным результатом) могла сорвать поставки техники в Советский Союз. Формирование духовно-идеологической установки на революцию в сознании американского рабочего класса не состоялось. Профсоюзы тоже не хотели революции. Большинство рабочих боялись потерять то, что еще имели, – работу.

Либерал, убежденный в эффективности и справедливости механизма рыночной конкуренции, против вмешательства государства в этот механизм даже для помощи голодающим безработным. Гувер (президент США с 1928 по 1932 годы) привлекал для этого средства добровольных благотворителей, но писал: «Процветание не может быть восстановлено налетами на государственную казну». Еще в 1930 г. он собрал представителей предприятий и крупнейшего объединения профсоюзов АФТ (Американская федерация труда), чтобы убедить их отказаться от борьбы за снижение или повышение заработной платы. А. Шубин называет это попыткой уговорить волков и овец жить дружно. В том же году предприниматели стали снижать заработную плату: у них не было средств на ее поддержание. В ответ начались забастовки. В июле 1932 года в Вашингтон пришла многочисленная колонна ветеранов Первой мировой войны, большинство которых были безработными. Лидеры этого движения выдвинули лозунг: «смотреть прямо, а не налево», давая понять, что им не по пути с коммунистами и социалистами. По дороге они захватывали поезда и железнодорожные станции, на короткое время блокировали Конгресс и Белый Дом и встали лагерем в пригороде Вашингтона. Президент Гувер приказал применить войска. Лагерь был разгромлен и сожжен.

Став президентом (8 ноября 1932 года), Рузвельт круто повернул направление государственной политики от классического либерализма к созданию социального государства в рамках государственно-монополистического капитализма. Это был действительно «новый курс».

Еще будучи губернатором Нью-Йорка, Рузвельт создал «мозговой трест» из социологов и экономистов для разработки стратегии реформ. Тем не менее, ему часто приходилось идти «путем проб и ошибок», интуитивно угадывая потребности нового общества и новой экономики. Идти, не сползая ни к дискредитировавшей себя идеологии свободного рынка (власти капиталистической олигархии), ни к установкам «идеологического противника», СССР, которые вели к революции или к «олигархии бюрократической». Один из членов «мозгового треста» Г. Тагвел так сформулировал цель реформ: «необходимое для всех, а не роскошь для немногих». «Рузвельт призывал к радикальному реформированию общества как противоядию революции» [81, с. 98].

Некоторые противники «нового курса» пытаются доказать, что уже Гувер «предвосхитил все элементы программы Рузвельта», что Рузвельт использовал институты, которые существовали уже при Гувере. Действительно, уже при Гувере были выдвинуты ряд законодательных и институциональных инициатив, которые были потом использованы Рузвельтом. Однако это были не инициативы Гувера. Наоборот, он сопротивлялся их реализации или просто их затягивал. К таким инициативам можно отнести организацию государственных общественных работ для борьбы с безработицей. Соответствующий закон был принят еще 10 февраля 1932 года, но президент Гувер тянул с его выполнением. Закон был широко использован только при Рузвельте. На государственные деньги строились дороги, школы, аэродромы. Всего на общественные работы было привлечено 10 млн человек.

Аналогичная судьба у законопроекта об использовании государственной Реконструктивной финансовой корпорации (РФК), специально созданной в 1931 году для восстановления разрушенной кризисом промышленности. При президентстве Гувера РФК использовался фактически только как обычный кредитно-финансовый институт. Только когда положение стало критическим и чреватым революцией, Гувер разрешил предоставить 15 % средств РФК для оказания кредитно-финансовой помощи штатам и городам, а не только бизнесу. Но когда законопроект о расширении прав РФК был проведен через конгресс, Гувер наложил на него вето.

Рузвельт не стал национализировать банки и промышленные предприятия, как сделали большевики в России и как его убеждали левые сенаторы. Но фактически создал государственно-экономическую систему, в которой государственная бюрократия вместе с крупнейшими промышленными корпорациями руководила экономикой. При Рузвельте была создана национальная администрация восстановления, которая провела объединение промышленных предприятий в 17 групп, в каждой из которых фактически вводились единые правила, позволяющие централизованно регулировать цены, унифицировать технологии, распределять рынки сбыта и условия кредита. Права РФК были резко расширены, и деньги государственного бюджета пошли в промышленность. В результате получили преимущество те корпорации, которые были готовы работать под руководством администрации. Шло активное сращивание власти и капитала.

Были введены основные меры трудового законодательства – ограничения рабочего дня и установление минимальных размеров оплаты труда (МРОТ). Рузвельт сделал профсоюзы своей опорой.

Проект создания государственной администрации реки Теннеси (ТВА) стал успешной попыткой объединения двух направлений реформ – организации общественных работ и государственного управления рыночной экономикой. Эта корпорация развернула строительство нескольких электростанций на реке Теннеси и продажу электроэнергии. На средства ТВА строилась новая инфраструктура Среднего запада США, была остановлена эрозия почвы, которая превращала в пустыню эти некогда процветавшие регионы. Очевидно, этот проект был вдохновлен примером строек коммунизма в Советском Союзе, но в США его плодами пользовался частный капитал.

Актом о регулировании сельского хозяйства решалась проблема фермеров, которые разорялись из-за «перепроизводства» и падения цен на сельскохозяйственную продукцию. Фермерам предоставлялись премии за незасеянные площади и за забой скота. Доходило до принудительного уничтожения посевов и скота. В результате цены и доходы фермеров резко выросли, произошло укрупнение хозяйств (10 % фермеров разорились – в основном мелкие фермы).

В 1935 году был принят закон о социальном страховании. Гарантировались пенсии по старости и инвалидности, пособия по безработице. Трудящиеся были защищены от нищеты.

Как будет показано в следующих главах, в западной цивилизации государство не приобрело такого высокого статуса, как в цивилизациях российской и китайской. Однако в кризисные периоды и на Западе роль государства и его дееспособность могут резко возрастать.

1.7. Субъекты истории и варианты их развития

История есть результат деятельности отдельных людей и их сообществ, каждое из которых в той или иной мере является Субъектом, воздействующим на исторический процесс. Каждый отдельный человек может быть членом многих сообществ, и каждое из сообществ может быть историческим Субъектом со своими смыслами деятельности, целями и объективными возможностями их реализовать.

Из понятий, регулярно используемых в науке, к понятию Субъект истории близка категория «институт». Само понятие институт пока не установилось как однозначно определенное. Содержание термина, обозначаемое как институт, обычно можно свести к одной из двух категорий. Либо это система правил и норм поведения, духовно-идеологическая установка, общественная ценность, с которой идентифицирует себя значительное сообщество людей (это категория социально-психологическая), либо это субъект того или иного вида деятельности (категория социально-юридическая). Институтами во втором смысле можно назвать государство, профсоюз, ассоциацию хозяйственных предприятий, образовательное учреждение, промышленную корпорацию. Аналогом понятия субъект истории является «институт» в первую очередь во второй интерпретации.

К настоящему времени система институтов лучше изучена и описана в области экономики (институциональная экономика, см., например, [48], [49]), т. е. в той части, которая относится к производству и распределению продуктов и услуг, связанных с удовлетворением базовых потребностей (в первую очередь, физиологических). Гораздо хуже описана та часть, которая не связана с производством, а относится к социально-психологической, духовной, культурной сферам. Чаще всего институтами называют такие исторические субъекты, которые специально создаются для выполнения определенных функций в обществе.

Чтобы прояснить понятие Субъект истории, его можно рассматривать как аналог экономической организации (фирмы), даже если не все элементы ее существуют в реальности. Эти недостающие элементы могут быть мысленно дополнены как потенциально возможные. Субъект истории есть сообщество, выделяемое и объединяемое некоторой хорошо или плохо осознаваемой и формализованной смысловой установкой, предполагающей признание определенной базовой ценности, «актива». Базовая ценность может включать как нематериальные, так и материальные элементы. Первые – это традиции, нормы и правила поведения, цели и задачи, которые ставит перед собой Субъект. Комплекс материальных ценностей может включать капитал, природные и социальные условия, в которых действует Субъект. Субъект может получать ренту, соответствующую его базовой ценности.

Как уже отмечалось, для обеспечения своей устойчивости и развития многие субъекты создают организации, охватывающие либо все сообщество, либо его часть. Организация как структурированное сообщество людей, объединенных сознанием значимости общей функции и своей роли в этой структуре, – это важнейший инструмент, обеспечивающий достижение любых результатов. Организация обычно оказывается на порядок сильнее, чем гораздо большая по численности неорганизованная масса. Организация, возникающая на основе этнических и национальных сообществ, – это государство.

Важнейшей частью Субъекта является сеть его взаимосвязей, взаимодействий с другими социальными объектами и субъектами, с другими институтами. Расширение сети взаимодействий Субъекта обычно повышает его базовую ценность, субъект заинтересован в таком росте. Эти взаимодействия могут носить характер либо борьбы, либо сотрудничества, симбиотической взаимопомощи.

Типы Субъектов очень разнообразны. Но это разнообразие не идет в сравнение с разнообразием типов взаимодействия между ними (каналов, целей, инструментов и т. д.), за которые и с помощью которых происходит взаимодействие. Например, формы и методы установления контроля и зависимости, применяемые современными транснациональными корпорациями в их взаимоотношениях с отдельными ключевыми фигурами и с другими институтами, можно свести к следующим группам:

– заключение договоров (официальных, а чаще неофициальных, основанных на неформальных личных отношениях между лидерами), определяющих «правила игры»,

– создание частных военизированных групп и компаний (ЧВК) и разведывательных сетей (это приватизация функций государства),

– систематическое идеологическое воздействие (СМИ, различные формы пиара и дискредитации)

– подкуп «нужных людей» и поддержка «своих людей» в структурах власти и конкурентов,

– лоббирование нужных изменений в законодательстве [8]8
  В последние годы появилось несколько отечественных исследований с анализом многообразных форм власти и зависимости, которым раньше уделялось явно недостаточно внимания, – неявные, неформальные, даже гибридные (см., напр., [27], [28], [29]).


[Закрыть].

При описании развития субъектов, кроме подобия экономическим фирмам, можно воспользоваться их аналогией с нейронами, выпускающими аксоны для воздействия на соседние нейроны. Смысл, цели возникновения (или создания) большинства институтов и состоит в воздействии на те или иные сообщества и их институты, и они могут быть разрушительны. Для управления множеством однотипных институтов, в частности, для установления контроля, на их деятельность накладываются ограничения и создается (возникает) институт более высокого уровня (связанный с сообществом, охватывающим более мелкие сообщества – субъекты исходных институтов). Поэтому система субъектов истории часто имеет иерархическую структуру.

При осознании сообществом своей роли в истории, смыслов своего существования, оно становится субъектом истории. Примером может служить марксистское описание осознания своей роли классом в классовом обществе и его превращение из «класса в себе» в «класс для себя». Итак, субъект истории можно описать как триединство (комплекс): 1) сообщество; 2) объединяющая его система ценностей и правил и норм поведения и 3) организация, которая представляет его во взаимодействии с другими субъектами и социальными силами и обеспечивает его устойчивое существование и развитие. Каждая из частей может быть развита в большей или меньшей степени. А иногда и вовсе отсутствовать, и тогда она может быть «домыслена» как возможная.

Сейчас главными субъектами истории являются финансово-экономические организации и государства.

При смене исторических периодов субъекты истории и их взаимодействия претерпевают большие изменения. В последние столетия и даже десятилетия ускорение и облегчение социальной, территориальной, межэтнической мобильности приводит к размыванию классов и других широких и устойчивых слоев общества. Во времена Маркса и в XX столетии классы могли становиться Субъектами истории (осознав свои интересы и свою историческую роль, превращаясь из «класса в себе» – в «класс для себя»). Важным последствием описанного выше процесса концентрации власти является отчуждение этих широких слоев общества, классов от участия в истории. Субъектами истории теперь нередко становятся относительно узкие властвующие и стремящиеся к власти группировки (партии, секты, мафии, кланы), борющиеся друг с другом в рамках властвующей элиты. Прежде, чтобы получить власть, группировка должна была стать представителем интересов и целей широкого слоя, класса. В последнее время это условие перестает быть обязательным. Главным фактором, определяющим исторические процессы, оказывается не классовая борьба, а борьба властвующих элит и группировок. Важнейшее значение приобретает разработка «теории власти» (см., например, [29], [4], [28]).

Схемы возникновения и развития субъектов истории (как и институтов) очень разнообразны. Развитие некоторых исторически возникших Субъектов (в частности, государства) происходит по схеме духовного, идеологического оформления спонтанно консолидирующегося сообщества (этноса, нации). Постепенно развиваются этнические стереотипы поведения, национальная культура, которые становятся смысловым комплексом – базовой ценностью формирования государства-организации. Позже государство само становится сакральным центром, порождающим феномен служения и поклонения.

Другая схема – возникновение многих религий и идеологий, которые зарождаются как смысловой комплекс (поклонение природному объекту, связанному с чудесами, религиозно-этическое учение). На основе смыслового комплекса создается организация (организация священнослужителей или церковь), устанавливаются взаимодействия с другими институтами. Вокруг организации священнослужителей образуется масса адептов (нечетко оформленное сообщество, но часто оказывающее решающее влияние на жизнь всего социума). По подобной схеме формировались советский народ и социалистическое содружество наций: социалистические теории – социал-демократические и коммунистические партии – социалистическое государство – советский народ.

Часто институт учреждается для оформления сложившегося социального слоя (сословия или класса). Генезис социальной структуры обычно происходит в процессе социально-экономической практики. Сословие или класс не сразу четко осознает свои интересы и свою роль в развитии общества, подобно тому как, по Марксу, пролетариат сначала является «классом в себе» и только затем становится «классом для себя». Иногда выделяется специальный набор правил и норм поведения, которые контролируются наиболее жестко (пример – правила чести у дворянства).

Субъектом истории может стать действующая организация, если для ее членов она сама становится самостоятельной ценностью и жизненным смыслом. Дж. Гэлбрейт в упомянутой выше книге [8] показал, что работники промышленной корпорации отождествляют, идентифицируют себя с целями и ролью своей корпорации. Для них важно в первую очередь не личное обогащение, а создание условий для сохранения и устойчивого возвышения корпорации для осуществления долгосрочных проектов. Меняется и содержание отношений собственности. Главным становится не получение дохода от собственности, а право на управление ресурсами и целями организации.

Наиболее сильное и устойчивое воздействие на историю человечества оказывали те субъекты, которые обладали способностью обновляться как в части структур их социального института, так и в их ценностной базе. Мировые религии или философско-этические учения после кризиса бездуховности нередко возрождались в сильно измененном виде, но используя всё лучшее и жизнеспособное из своих прошлых воплощений. Одним из поразительных примеров Субъекта – исторического долгожителя является китайский народ с его цивилизацией и государством.

Современный Китай продемонстрировал пример такой успешной адаптации к переменам «исторических условий. После перехода от политики классовой борьбы к политике модернизации экономики в КПК, сложилось отношение к частным предпринимателям (национальной буржуазии) скорее как к партнерам партии, к «одному из социальных слоев, которые внесли немалый вклад в развитие производительных сил… и способствуют построению социализма с китайской спецификой» (из речи Цзян Цзэминя 1 июля 2001 года, в которой он подробно объяснил идею «тройного представительства» в партии – рабочих, крестьян и всех других производительных сил общества). Исследования социологов свидетельствуют, что частные предприниматели Китая не демонстрируют таких убеждений, чтобы они могли стать активными участниками политических перемен. Для частных предпринимателей разрешено вступление в КПК. Около трети или четверти китайских миллионеров и миллиардеров вступили в КПК [50, с. 137–143].

Важное значение имеет изучение истории институтов, специально сконструированных для выполнения определенных функций: например, развитие денежно-финансовой системы, возникновение новых отраслей деятельности человека (авиация, институт управления/ манипулирования общественным сознанием).

Организации и социальные ценности стали изучать в истории и других общественных науках гораздо раньше, чем институты, и они изучены гораздо лучше. Основной смысл введения в эти научные сферы категории института состоял в том, чтобы «открыть», направить внимание ученых на те социально-экономические и политические объекты/субъекты в структуре общества, которым соответствует определенное сообщество, система ценностей и смыслов, но которые не имеют оформленной организации. Это аналогично появлению в биологии понятия прокариотов – организмов, которые не обладают (в отличие от эукариотов) оформленным клеточным ядром. Изучение институтов позволяет Политике и Науке «увидеть» те сообщества, которые не имеют достаточно сильных и авторитетных выразителей их интересов, но могут оказывать решающее влияние на общественные процессы. Организации обычно возникают на том этапе развития института, когда уже осознаны проблемы его базового сообщества и его роль в общей структуре общества. Во времена Маркса уже сформировались противостоящие друг другу институты – классы буржуазии и пролетариата. Буржуазия сумела использовать государство и другие организации для выражения и защиты своих интересов. Маркс помог пролетариату осознать его интересы (как он их понимал) и создать партию для их выражения и защиты.