Текст книги "Смысловые установки и роль государства в эпоху многополярного мира"

2.6. Либерализм и идеологический раскол мира

Главной идеологической основой капитализма служит либерализм. Либерализм возник как идеология борьбы за свободу, в первую очередь, за свободу хозяйственной деятельности, против ограничений, устанавливаемых государством. На ранней стадии своего развития капитализму (тогда это еще слабо связанные его элементы, такие как ростовщики, цеховые ассоциации и гильдии ремесленников и купцов, внешнеэкономические корпорации типа Ост-Индской компании) приходилось бороться за свободу экономической деятельности, точнее, против всевластия церкви и государства, установивших для него рамки второстепенных участников в жизни общества. Усиление капиталистической идеологии шло параллельно и взаимосвязано с борьбой буржуазии с идеалами империй, просвещенческой идеологии с церковью и религиозным мировосприятием.

Для идеологической борьбы сторонников Нового Времени, Модерна со сторонниками традиционного общества необходимы были свои Великие символы, способные противостоять символам старого времени. Задачей Модерна было освобождение человека от идентичности с прежними, отжившими сообществами, коллективами, и соответственно, освобождение духовно-идеологического пространства от ценностей, идеалов, символов традиционного общества – Богов, Государства, Церкви. Эти символы были объявлены не существующими, не реальными, – иллюзией, мифом, обманом. Настоящей реальностью, абсолютным бытием обладают: в природе, в мироздании – только материя, ничего духовного, трансцендентного, непознаваемого; в сфере человеческой жизни и деятельности, в проблемах общества – индивид с его желаниями, страданиями, рациональным мышлением, ничего священного, сверхценного. Остальные идеальные категории и символы, общественные цели и ценности, нравственные оценки и принципы носят условный, договорный характер.

Главным символом Нового Времени стала Свобода. Это понятие надо было представить не как инструмент обеспечения конкретных социально-политических потребностей, а как универсальную категорию. Категория Свобода без указания конкретных препятствий к ее реализации и возможностей, которые она открывает, оказывается пустой и бессодержательной. Что значит освободить рабочего от эксплуатации? – Освободить его от принуждения подчиняться порядку, установленному на предприятии, и искать работу, если низка оплата труда? Это принуждение может восприниматься как не-свобода. Но в социалистическом обществе эти же условия будут восприниматься иначе. Для этого надо сменить социально-экономическое устройство общества, его идеологию и политику. Коммунисты призывают рабочих вступать в компартии или помогать государству провести радикальные реформы «сверху». Либералы именно подчинение сильному государству обычно объявляют не-свободой. Еще в первой половине прошлого века лозунг Освобождение каждой нацией, каждым классом понимался однозначно. В настоящее время эта однозначность утрачена, сейчас его нельзя использовать без дополнительных разъяснений.

Джон Стюарт Милль, один из главных идеологов либерализма, определяя содержание понятия «свобода», делит его на понятие «свобода для», обладающее конкретным положительным содержанием, и чисто отрицательное понятие «свободу от». Целью либерализма по Дж. С. Миллю является именно универсальная, чисто негативная «свобода от», поскольку в отношении индивида «свобода для» означала бы некое предписание, исходящее не от него самого, и следовательно, подлинной Свободой не являлось бы. Для обозначения «свободы от» он использует слово liberty, – чаще употребляемое при обсуждениях общественных, юридических, политических проблем. «Свободу для» обозначает более обыденным, более широко употребляемым словом freedom.

Для создания идеологии капитализма все же понадобилось выделить из сферы чисто условного, договорного те направления и цели деятельности, те нравственно-юридические нормы и принципы, которые если не возвышают, то оправдывают сложившуюся социально-экономическую систему, частную собственность, рыночные отношения. Эту задачу выполнил Иеремия Бентам. Для этого он выделяет как главное всеобщее понятие – категорию пользы, utility. На нем он строит свое учение об истине и о морали, учение о правильном и должном. Истинно то, что приносит пользу. Человек действует и должен действовать, руководствуясь рациональным расчетом. Благо – это то, что дает индивиду наслаждение, зло есть страдание и причина страдания (лаконичное изложение с описанием места Бентама в развитии либеральной идеологии см. в [97, часть 3, глава 5]).

Современная установка на либерализацию есть продолжение процесса освобождения человека от национальных, религиозных и других идентичностей, принадлежности к любым сообществам, связанным с определенными обязанностями, с ответственностью, включая даже семью и принадлежность к мужскому или женскому полу. В результате идеология Свободы освободилась от иных ценностных и смысловых содержаний, кроме установки на обогащение. Либеральная концепция стала прекрасной основой идеологии капитализма.

Любые сообщества, институты, организации ценны лишь постольку, поскольку они нужны для обслуживания отдельного человека, индивида, для обеспечения его прав и свобод. Только индивид, его права и свободы являются конечной и неизменной ценностью. Даже такой глубокий гуманист, как Эрик Фромм, в своем известном сочинении «Бегство от свободы» [64] по существу прославляет либеральную свободу индивида. Ценность остальных духовно-идеологических 58–60 комплексов и установок – вторична, производна. Распространение идеологии либерализма ведет к снижению их ценности и значимости, часто к их дискредитации. (Естественно, организации и институты капиталистической системы, как правило, не становятся объектами дискредитации).

Недаром в качестве термина для обозначения отдельного человека стало применяться слово «индивид» – по латинскому «неделимый». Это эквивалент греческого слова атом. Шла атомизация духовно-идеологической структуры общества, дробление всех смысловых, ценностных комплексов и идентификаций, вплоть до «неделимых» атомов. Естественно, организации и институты капиталистической системы, как правило, не становятся объектами дискредитации.

Процесс либерализации представляет собой распространение либеральной установки:

1) на все новые и новые сферы жизни и деятельности (первыми противниками либерализации, естественно, стали государства и религиозные организации),

2) на все новые и новые страны (сначала идеология либерализма зародилась в странах Западной Европы и Северной Америки).

В работах либеральных историков нередко вся история и ее смыслы представляются именно как процесс последовательного освобождения человека.

Чрезмерное доминирование индивидуалистической установки и освобождение индивида от ответственности перед чем-либо высшим привело к определенному упрощению, можно сказать, и к «уплощению» системы ценностей и смыслов. Она лишается вертикального измерения. В модели либерального фундаментализма высшей, базовой ценностью служат права и свободы человека, причем имеется в виду, как правило, именно отдельный человек, индивид. Традиционные организации, сообщества, институты, в частности, государство, не имеют самостоятельной ценности. Они возникают как результат социального договора, и важны и ценны только в той мере, в какой они обслуживают интересы индивида и финансово-экономических организаций. Права и свободы индивида объявляются общечеловеческой ценностью. Естественно, их должны обеспечивать общечеловеческие (т. е. глобалистские) институты.

На вершине иерархии ценностей, определяющей и структуру институциональной системы, и «рамки» ее развития, становится установка на рост капитала. Создается двухуровневая система смыслов и их носителей: внизу – максимально раздробленная, атомизированная масса носителей исходного смысла и наверху – общая, глобальная установка на обогащение, которая формирует свой институциональный Центр.

Существующие «промежуточные» ценностные и смысловые узлы – это национальные культуры и традиции, религиозные и этические учения. Их институциональные корреляты – государства, церкви, институт семьи. Они, как правило, оказываются препятствиями для построения идеального общества с точки зрения либеральной теории. В настоящее время мы видим «массированную атаку» на эти «промежуточные» центры и узлы [13]13
  Подобная двухуровневая картина системы смыслов и институтов характерна для протестантского вероучения, а также для радикального ислама: носители Смысла – только Бог и верующие, «предавшие себя Аллаху». Эта картина изложена, в частности, в статьях и книгах самого известного в России представителя радикального ислама – Гейдара Джемаля, например, [24] (см. также [33]).


[Закрыть].

Раньше агрессия либеральной идеи направлялась в основном на государство, которое своими ограничениями защищало традиционные духовно-смысловые комплексы: нации, религии, семью – промежуточные центры и узлы. В настоящее время «массированной атаке» подвергается важнейший из «промежуточных центров» – семья. На Западе признаны нормальными гомосексуализм, лесбиянство, трансгендерство, однополые браки. Наоборот, такие понятия, как «мать и отец», самое понятие «семья» фактически поставлены вне закона.

С идеологией либерализма связано следующее «наглядное» отличие капиталистической цивилизации Запада от России и Китая. В России и Китае человек всегда мыслится как социальное существо, включенное в разные социально-экономические и смысловые сообщества и «обремененное» соответствующими правами и обязанностями. При «проектировании истории» проблемы состоят в гармоничном интегрировании, приспособлении друг к другу этого существа и тех или иных сообществ. Для достижения такого гармоничного сочетания должны изменяться (независимо или целенаправленно) как общественные структуры, среда, в которой живет и действует человек, так и сам человек. Какого-либо рода принуждение человека приспосабливаться к условиям среды, в частности, целевым установкам, не им, а проектировщиком установленным, – это противоречило бы либеральным принципам. Поэтому в либеральной теории задачи социализации человека и его нравственного совершенствования не ставятся. Ставятся только задачи совершенствования общественной среды, в которой он обитает (см., напр., [68]). Это резко ограничивает поле проектного подхода к истории. Одна из классиков либеральной теории Ханна Арендт заметила, что понятие «прогресс» не применимо к человеку, поскольку «прогресс человека» предполагает направление его (отдельного человека) в соответствии с идеалами и понятиями о добре и зле общества, которые могут противоречить его личным представлениям и стремлениям.

Постулаты либеральной теории в значительной мере противоречат и задачам педагогики, которые неизбежно встают перед системой школьного обучения на практике. Это задачи воспитания и социализации учащегося. Вместо этих целей либеральная теория выдвигает установку на индивидуализацию, раскрытие и развитие индивидуальных потенциалов учащегося. Предписывается исходить из индивидуальных потребностей ребенка, каковы бы они ни были.

Эволюция либеральной идеологии шла параллельно с усилением общественной роли буржуазии и осознанием ею своей значимости. Процесс концентрации капитала привел к тому, что крупные финансово-промышленные корпорации и банковские группы стали сильнее государства. Они сделали либерализм идеологией антигосударственной. Но ослабляя государство, либерализм борется против собственных ценностей и целей. Гигантские показатели социально-экономического неравенства приводят к тому, что члены общества не имеют равных прав – даже юридических, не говоря о реальных. Богатым позволено все (безнаказанность!), бедным нужна защита – сильное государство. Стремясь «минимизировать» государство, радикальный либерализм становится антилиберальным [14]14
  Стоит заметить, что теории неолиберализма, не отказываясь от требования минимизировать вмешательство государства, разрабатывают стратегию и тактику государства, которые позволят уберечь рыночную конкуренцию от разрушительных последствий ее собственного развития и силового вмешательства.


[Закрыть].

Категорию Власть можно рассматривать как антагониста категории Свобода. Свобода субъекта – это возможность для него производить определенный набор действий или создавать, распространять, получать определенные виды информации. Власть – возможность ограничивать свободу других субъектов. Пространство свободы и пространство власти для субъекта формируются одним и тем же набором механизмов и измеряются близкими индикаторами, по существу определяющими влиятельность данного субъекта в обществе. В современных западных странах доминирующий механизм обеспечения свободы и власти – это, в первую очередь, собственность на богатства. В странах, где общество и государство обладают высшей ценностью, свобода и власть субъекта определяются его участием в государственных или социальных структурах, обладающих более или менее высоким статусом для общества, личным статусом в таких структурах, заслугами перед обществом и государством и т. д.

После Второй мировой войны в течение нескольких десятилетий в мире доминировало левое политическое мышление, была разрушена колониальная система, усиливалось влияние СССР и социалистического лагеря. Крупнейшие корпорации не хотели показаться обладающими слишком большой властью в мире. Положение изменилось в начале 80-х годов, с приходом к власти Маргарет Тэтчер (1979–1990) и Рональда Рейгана (1980–1989). М. Тэтчер стала проводить агрессивную политику приватизации государственных предприятий (это началось в 1981 г. с British Telecom и продолжилось в секторе газа в 1986 и электричества в 1990). В политологических работах приводится выражение М. Тэтчер «Нет такого явления как общество» в качестве признака победы и утверждения принципа индивидуалистического либерализма. В 80-е гг. в США в среде молодых профессионалов (яппи) жадность считалась достоинством, а корпоративная совестливость была не в моде (подробное описание см., например, в [131, глава 5]).

Механизмы, обеспечивающие реализацию свободы и власти, наиболее наглядно выявляются в возможностях распространения и получения информации и в их ограничении, прежде всего, в цензуре. В период холодной войны считалось, что механизм цензуры используют только СССР и страны социалистического лагеря. В настоящее время «Верхушка» стран Запада и «глубинное государство» добились практически монопольного владения крупнейшими СМИ и методами ограничения и направления важных для нее информационных потоков (в социальных сетях – благодаря владению интернет-платформами). В современной информационной войне центры информационной власти имеют большие возможности ограничивать и направлять информационные потоки, чем российское и китайское государства. Например, они могут цензурировать посты в социальных сетях президента Трампа, получать через разведслужбы тексты секретной переписки глав европейских государств. (Подробнее см. в разделе 3.4).

Для ослабления государства и сокращения его роли в обществе в либеральных теориях разрабатывается концепция гражданского общества как совокупности общественных отношений, развивающихся вне рамок властно-государственных структур. Специально подчеркивается, что речь должна идти о гражданах и их «добровольно сформировавшихся организациях, огражденных от вмешательства государственной власти» (Википедия). Чтобы гражданское общество выполняло положительную, прогрессивную роль, человек должен быть освобожден от экономических и государственных интересов и готов к противостоянию с олигархией. Однако для этого необходима сложная система институтов и длительный путь размежевания гражданского общества и государства и развития их взаимодействия. А на первом этапе, как отмечали уже Жан-Жак Руссо и Шарль Монтескье, гражданское общество может быть постоянно текущей холодной гражданской войной, обществом вражды людей друг к другу, – которое должно постепенно преобразовываться в государство и правовое общество.

В западных либеральных теориях рассматривается роль гражданского общества как стимулятора совершенствования государства, но обычно не акцентируется обратная сторона проблемы – роль государства как необходимого условия для существования и развития гражданского общества. История регулярно демонстрирует, в какое трагическое и ужасное состояние попадает общество в периоды ослабления и упадка государства. В эти периоды активизируется «гражданское общество в естественном состоянии», которое характеризуется враждой людей друг к другу, ростом преступности, разрушением культуры. Эту «обратную сторону» гражданского общества раскрывают авторы монографии [99]. В Западной Европе таким периодом ослабления роли государства, которое можно назвать гражданским обществом в отсутствии дееспособных государств, была эпоха позднего Средневековья и зарождения капитализма (подробнее см. в разделе 2.4). В России такие периоды «торжества гражданского общества» назывались смутными временами. Россияне хорошо помнят такой период, который наступил в 90-е годы после крушения СССР.

Подытожить можно следующим положением. Развитие гражданского общества может быть положительным фактором только в качестве дополнения и стимулятора развития и совершенствования государства. Гражданское общество как фактор противостояния или замены государству, как правило, приводит к кризисам и разрушительным историческим результатам (которые, правда, как любые кризисы, могут порождать новые, более прогрессивные общественные формы, но это уже другая проблема). Концепция гражданского общества (как и вся идеология либерализма) в принципе может сыграть позитивную роль, если человечеству удастся перейти от противоборства либерализма и идеологии государственников к политике и идеологии их взаимного обогащения, к созданию общества и государства, в которых гармонично сочетаются права и ответственность частного и общего. Как это фактически произошло (или происходит на наших глазах) с установками и институтами рынка и плана.

Идеология либерализма не предполагает стремления к духовно-идеологическому единству общества. Наоборот, нормальным считается плюрализм идеологических, концептуальных, этических установок. Поэтому вполне логично, что она становится разрушительной силой в отношении как смысловых, так и институциональных, и организационных структур общества. Это объясняет и превращение либерализм в антигосударственную идеологию. В капиталистических обществах скрепляющим, сохраняющим духовным элементом является не либерализм, а доминирующая установка на обогащение, формирующая и институциональную систему.

В работе [65, раздел 1.5] описаны две линии развития идеологий, проходящие через всю историю:

1) объединяющие идеологии – с установкой на духовно-идеологическое единство человеческого рода и

2) разделяющие идеологии – с установкой, выделяющей некоторую часть человечества как более ценную, более жизнеспособную, высшую.

Западная либерально-капиталистическая идеология не устанавливает высшей ценности общества и государства. Считается нормальным и закономерным, что механизмы конкуренции и накопления частного богатства неизбежно ведут к отрыву наиболее богатого слоя общества от его остальной массы и наделяют его привилегиями. Это идеология разделяющая.

В отличие от этого, доминирующие черты духовно-идеологических комплексов незападных цивилизационных полюсов, где высший статус имеет государство, требуют отнести их к линии объединяющих идеологий.

В России после катастрофы, постигшей страну в 1990-е годы, обозначение либерал воспринимается порядочной частью народа чуть ли не как ругательство. Либеральный символ Свобода у нас стал идеологией небольшого меньшинства интеллигенции и протестной молодежи. По моему убеждению, главным положительным символом сейчас должен и может стать символ Государство, а часть политиков и идеологов, имеющих наибольшее число единомышленников, надо обозначать как государственники. Западные информационно-идеологические центры стараются использовать символ Свободы в качестве важного оружия манипулирования общественным сознанием и дискредитации государства. А что означает для россиян освободиться от высшего статуса государства? – Это значит освободиться от своей внутренней установки – доверия к государству как важнейшей социально-политической ценности, от веры в возможность и необходимость его совершенствования.

Коммунисты перехватили у либералов лозунг Свободы, Освобождения, имея в виду в основном освобождение не каждого отдельного человека, а освобождение низших классов общества от его капиталистического устройства, свободу распоряжаться полной стоимостью своего труда. При обсуждении духовно-идеологических проблем Маркс использует понятие освобождение, эмансипация именно как освобождение от поглощающей человека установки на обогащение (в терминах Маркса это «чувство обладания»). Вот цитата из [111, с. 66–67]: «На место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств – чувство обладания… Поэтому уничтожение частной собственности означает полную эмансипацию всех человеческих чувств и свойств».

В этом с Марксом смыкается христианский мыслитель о. Сергий Булгаков. Он пишет [112, с. 10]: «Христианская свобода – это свобода от хозяйственной заботы». «Всегда чувствовать в себе сына Божия» означает, в частности, «охранять свою духовную свободу от хозяйства». Николай Бердяев – один из главных борцов против буржуазности и духа мещанства – точно констатирует всеобщее наступление «экономизма», который «сделался всепроникающим и всеопределяющим. Нигде от него нет спасения». Правда, в книге [113] он необоснованно обвиняет в этом и буржуазию, и пролетариат вместе с коммунистической идеей. Но сейчас не об этом речь (подробнее см. в [36, Раздел 3]). Вклад коммунистической идеи в духовное развитие человечества состоит как раз в выдвижении принципа, согласно которому общество должно быть таким, где все люди могут не думать о своем личном богатстве и бедности, где буржуазные и мещанские заботы и цели теряют смысл.

Важнейший вклад марксизма в систему смысловых, мировоззренческих установок – это (используя современные понятия) проектный подход к истории. Но для реализации такого подхода необходима не свобода индивида, а свобода больших сообществ – классов, народов. Такое сообщество должно стать Субъектом истории, и ему необходима организация – партия, государство.

В настоящее время символ Свобода в руках политических кругов Запада и их спецслужб превратился в инструмент формирования однополярного мира – в оружие дискредитации государств, дестабилизации обстановки, подготовки «цветных революций» в странах-противниках. Либерализм стал в основном идеологией глобализма и антигосударственности.