Текст книги "Смысловые установки и роль государства в эпоху многополярного мира"

2.4. Трансформация европейской цивилизации.

В Западной Европе в XVI–XVII веках произошла великая трансформация, преобразившая, все стороны жизни общества. Жизнь в эту эпоху в Европе и Северной Америке стала так радикально отличаться от христианского уклада Средневековья, что многие историки считают ее новой цивилизацией. Христианская феодальная цивилизация Средневековья превратилась в цивилизацию капитализма с доминирующей идеологией либерализации (Ю. М. Осипов назвал ее экономической цивилизацией [47]). Существуют различные теории, объясняющие причины этого «преображения Европы», ставящие во главу угла ту или иную группу факторов, однако ни одну из них нельзя считать бесспорной. Нас интересуют прежде всего перемены в духовно-идеологической сфере.

Традиционная христианская духовность наделяла социально-политические структуры Церковь и Империю (а отчасти и все государства как духовных наследников Римской империи) священными, сакральными смыслами. Новая, либеральная установка требовала освобождения индивида от теряющих смысловую опору социально-политических структур и устранения всей системы высших смыслов бытия. В первую очередь, лишения смысловых и социальных комплексов качества сакральности. Самостоятельной ценностью обладает только человек, только он (в пределе каждый индивид) может быть источником смысла. Все объединяющие смыслы и социально-политические структуры имеют только условный (не абсолютный), договорный характер. Система смыслов теряет свое вертикальное измерение.

Началом или предтечей преображения Европы принято считать итальянский Ренессанс. Однако сопоставление светлых, жизнеутверждающих полотен Леонардо да Винчи, Рафаэля, прекрасных человеческих фигур Микеланджело (XVI век) с произведениями авторитетов политической философии Томаса Гоббса (XVII век), а затем даже Герберта Спенсера (конец XIX века) приводит к изумлению. Основой их философии служит представление о человеке, который по своей природе является агрессивным хищником. Гоббс вводит аксиому «человек человеку волк». Если предоставить человека самому себе, он немедленно начнет творить насилие, подчинять окружающих, захватывать вещи и территории, не считаясь ни с кем, использовать все, что попадется под руку только ради своих личных интересов. Он агрессивный хищник, причем не просто хищник, а умный хищник. Он готов не только использовать свои высокие интеллектуальные способности, но и совершенствовать их для того, чтобы разрабатывать сложные методы и системы достижения своих целей, отодвигая на второй или десятый план вопрос о воздействии этих систем на общество и человечество.

Гоббсу такое представление о человеке нужно, чтобы объяснить, почему возникает государство в отсутствии высших (сакральных) смыслов и ценностей. Согласно его концепции, государство – Левиафан и его законы необходимы, чтобы предотвратить «войну всех против всех». Но не похоже, что это представление только один из аргументов, необходимых для теории государства. Джон Локк (конец XVII века) не опровергает Гоббса, но только в отличие от него надеется на постепенное совершенствование души человека, надеется, что любовь к ближнему победит его порочную природу. Герберт Спенсер [12]12
  Россияне в основном знакомы с концепциями Спенсера через прекрасные романы и рассказы Джека Лондона.


[Закрыть] (вторая половина XIX века) вполне солидаризируется с Гоббсом относительно природы человека, основывая свою теорию на научной базе социального дарвинизма. Он использует утверждение об эгоистичной и агрессивной природе человека для обоснования необходимости предоставить свободу человеку, чтобы постепенно выводить все более совершенные серии людей. Спенсер считает социальное неравенство позитивным фактором, поскольку в нем отражается естественный отбор. Он выступает против равноправия. Трудно предположить, что такое устойчивое представление о человеке-волке – только один из аргументов, необходимых для обоснования социологических теорий. Скорее всего, оно имеет своей основой реальные черты психологического облика западноевропейского человека, освобождающегося от высших смыслов в период великого цивилизационного перелома. Такова была цена освобождения от высших смыслов.

Что же произошло в Европе, почему человек так резко изменился за одно-два столетия? Как отмечалось выше, общепринятым со времен Парето можно считать положение, что любая властвующая элита, а вместе с ней и государство, переживают периоды подъема, стабильности, а затем упадка, дряхления и потери способности поддерживать установленный порядок в обществе. Рассматриваемый период был именно периодом упадка, ослабления европейских средневековых элит – духовных, имперских, феодальных. Соответственно, ослаблялась и роль государства.

Авторы монографии [99, разд. VI.4] приводят ослабление государств в качестве главной причины европейского кризиса. Вот их четкие и лаконичные выводы. Практически все европейские государства, существующие после распада римской империи, были ксенократическими (то есть образованными в результате завоевания, от греч. «ксенос» – чужой). Происходит разложение правящей верхушки ксенократических государств. Раздираемая внутренними распрями «элита» является первичной формой гражданского общества, несущей в зародыше главную черту – стремление пользоваться благами породившего его государства, не неся никакой ответственности. Гражданское общество порождает «войну всех против всех» и уничтожает государство. С этим несомненно следует согласиться, за исключением одного замечания. Трудно согласиться, что феномен ксенократии имел в это время серьезное значение в большинстве европейских государств, культуры европейских народов уже достаточно сблизились, и чужеродность властвующих элит не играла доминирующей роли. Но феномен разложения элит вовсе не был связан с их ксенократической природой. В тот период это происходило с любыми элитами. И для этого было много различных причин. Используя современный термин, кризис был системным.

В период позднего Средневековья и начала Нового времени (XV – XVII столетия) в Европе происходят глубокие изменения в сфере технологий, экономики, науки. Появляются новые организационные формы разделения труда (пример – мануфактура), целый каскад технологических инноваций: отливка дешевых и надежных изделий из чугуна (заменивших дорогостоящие бронзовые), освоение доменного производства, резкое усовершенствование навигационных приборов и, пожалуй, самое важное – печатный станок Гуттенберга (1454 г.). Чума унесла треть населения, и нехватка рабочей силы подняла ее стоимость. Великие географические открытия стимулировали развитие денежно-финансовой системы и возрастание ее роли в жизни общества.

Э. Фромм выделяет как главный фактор следующее обстоятельство. В период позднего Средневековья в Западной Европе появилась возможность на протяжении жизни одного поколения (на протяжении собственной жизни) резко поднять свой уровень жизни за счет производительного труда и хозяйственной деятельности (а не за счет войны, грабежа или государственной службы). Этот период характеризуется подъемом науки. Стоит назвать только имена Леонардо да Винчи, Коперника, И. Ньютона.

Главное значение для истории имел перелом в сфере духовной. (Этому перелому посвящена большая часть книги Александра Дугина [97], многое взято также из книги [67, часть 2, гл. 1]). Европа – христианская, религиозная цивилизация, как все цивилизации времен Средневековья, стала первой безрелигиозной цивилизацией. Наиболее известные философы этого периода – Фрэнсис Бэкон (1561–1626), Томас Гоббс (1586–1679) обходятся, как правило, без религии, их труды – это материализм, агностицизм, иногда даже откровенный атеизм. Они делали ставку на логику, рационализм, «естественное право». Историки называют XVII век – «веком рационализма».

В результате расширения знаний о мире человек оказался беззащитным и подобным плесени на маленьком земном шарике, который сам еле различим в просторах необозримой Вселенной, среди постоянно меняющихся стихийных угроз (Блез Паскаль). Явным признаком ослабления религиозных Смыслов стала общеизвестная безнравственность и отход от евангельских принципов высшей католической иерархии.

Общество не может жить без надличностных смыслов и без социальной иерархии. Концепцию Гоббса можно считать первой попыткой найти замену теряющему силу христианскому Смыслу. В качестве нового смысла он выдвинул политическую власть. Соответственно, ее главный символ – государство он описал как новое божество – «великого и ужасного» Левиафана.

Надо напомнить, что у него был предшественник – Никколо Макиавелли, который появился на столетие раньше Гоббса и раньше основных событий европейской трансформации. Он подготовил почву для нового смыслового комплекса. Макиавелли возвышает значение и ценность той роли и ответственности (удержание власти), которые берет на себя властитель. И наделяет его преимуществом и привилегией по сравнению с остальными людьми: освобождает его от общезначимой морали и ограничений, которые остаются обязательными для остальных людей (см. [98]). Правитель может лгать, угрожать своим противникам, использовать провокации, не соблюдать договоренностей. Во внутренней политике он может устранять или заставлять враждовать своих конкурентов. Во внешней политике то же самое дозволяется в его отношениях с противниками. Все это дозволяется во имя главной цели: во внутренней политике – благополучие и безопасность граждан государства, соблюдение порядка; во внешней политике – противостояние армиям соседей, сохранение, а лучше увеличение территории. Такие нравственные нормы, как честность, отказ от любой лжи могут войти в число целевых, но не как самостоятельные ценности, а только как средства для сохранения доверия, если оно необходимо для укрепления власти.

На первых порах победа либерализма и капитализма укрепила ценность «правды» и «честности» за счет конкуренции в экономике и в распространении информации, из-за опасения, что конкуренты раскроют любой обман и навсегда лишат лжеца доверия. Однако последнее время характеризуется глубоким кризисом в сфере высших смыслов бытия. Монополизация основных СМИ и успехи в процессе глобализации, в подчинении большинства западных политиков диктату США привели к тому, что даже при создании политически значимых «фейков» журналисты перестают заботиться о хотя бы минимальном правдоподобии. Всем известный пример – ничем не подтвержденное обвинение России в отравлении Скрипалей и Алексея Навального highly likely ядом «новичок». Расследование и даже обоснование правды никому не нужно.

Поразительно, насколько современное пренебрежение к этике элементарной правдивости соответствует наставлениям Макиавелли: ведь это освобождение от честности Учитель разрешил только тем, кто имеет власть. Воистину нынешняя политика делается лучшими учениками Макиавелли. Его вклад в создание цивилизации Модерна работает до сих пор.

Первой задачей протестантов было освобождение верующих от потерявшей доверие церковной иерархии. Церковные службы и даже священник перестали быть необходимыми посредниками в общении верующего с Богом. Главным становился путь верующего к Богу через усвоение Писания и молитву. Договорный принцип создания любых смыслов и основанных на них сообществ привел к массовому образованию сект, различающихся самостоятельными интерпретациями и толкованием Писания. Секты назывались церквями.

Чтобы не утерять (или выстроить) Смысл своего существования и своей деятельности, необходимо было найти этот Смысл в пределах земной деятельности. Государство с его законами могло бы стать одним из «земных Богов» для порочного человека. Но этот «Бог» не давал целевой установки, направления бурно развивающейся деятельности. Главным ключевым элементом этого нового Смысла стало переосмысление, переоценка стремления к богатству и всей экономической и денежно-кредитной деятельности в рамках христианства.

На протяжении многих веков в церкви (и Православной, и Католической) проповедовались принципы нестяжательства, порицалось богатство и превозносилась бедность, не одобрялась частная собственность и поощрялась общая, коллективная, осуждалось и даже преследовалось ростовщичество. И вот оказывается, что успехи в стяжании богатства – это главный признак, что сам Бог помогает тебе в этой деятельности, и значит, признает тебя праведником, «избранным». Теория Макса Вебера о протестантской этике как главном факторе, породившем капиталистическую систему, встречала и встречает серьезную критику. Но если признавать процессы и события духовно-идеологической сферы важнейшими самостоятельными факторами истории, то надо признать эту теорию чрезвычайно убедительной.

«Прорывное» значение протестантской идеологии состояло в том, что энергия наиболее активного меньшинства была направлена в единое – хозяйственное – русло. Стала формироваться либеральная концепция, которая последовательно освобождала «профессиональную» деятельность этого меньшинства не только от препятствующих его деятельности устаревших организационных структур церкви и государства, но и от всех нравственных и религиозных норм, которыми человек руководствуется в обыденной семейно-бытовой жизни. Речь идет о переосмыслении понятия «естественного права» и провозглашении принципа «свободы человека» при осуществлении этого права (Гуго Гроций, 1583–1654). В сфере социально-экономических и политических отношений, по мнению Г. Гроция, главным ориентиром для принятия решений и оценки поступков человека главными критериями должны выступать не нравственные и религиозные нормы (справедливость, любовь и помощь ближнему, сострадание, сотрудничество и т. п.), а «целесообразность и польза» – высшие императивы «естественного права». Бог не вмешивается в сферу действия «естественного права», объединение людей в государство состоялось не по воле Бога, а вследствие «естественной необходимости».

Итак, в Европе XVI–XVII веков произошли, с одной стороны, глубокие социально-экономические и политические перемены, с другой стороны, подверглись переосмыслению и в значительной мере лишились своего определяющего воздействия высшие смыслы бытия. До сих пор в среде интеллектуальных и духовных авторитетов нет единства по вопросу, что было первичным двигателем этих перемен, а что их следствием.

Стоит заметить, что полноценным, так сказать, показательным воплощением капитализма является, конечно, США. Ее духовно-идеологическая основа практически совпадает со смысловым комплексом капитализма и либерализма. (В ней больше религиозных и оккультных сект, чем в любой другой стране). Эта страна – ровесник капитализма, она свободна от докапиталистических традиций. Как говорят философы науки, это чистый эксперимент, на котором наглядно проявились все его положительные и негативные результаты.

2.5. Масонство и другие тайные общества

С утверждением нового учения внутри христианской духовности – протестантизма, процесс «преображения Европы» не закончился. После окончания религиозных войн, в духовно-идеологическом пространстве, а затем и в сфере политической борьбы (особенно с начала XVIII столетия) набирает значимость и распространяется во всех странах Европы и Северной Америки практика создания внерелигиозных тайных обществ.

Формирование общего европейского Модерна в XIV–XVI веках (Ренессанс, а затем Реформация) сначала шло в рамках христианской духовности. Но начиная с XVII столетия, оно принимает характер борьбы за освобождение от христианства как единственно верного учения. А поскольку католическая церковь (и в первую очередь, инквизиция) использовала все средства (вплоть до пыток при следствии и сжигании еретиков), то повсеместное распространение получила практика создания тайных обществ.

Тайные общества становятся неотъемлемым компонентом не только в идейной, но и в политической борьбе. Наиболее известное из них и действительно играющее первостепенную историческую роль – масонство. Это идейное течение быстро и широко распространилось (сначала в Англии, масонский орден был основан в Лондоне в 1717 г., а затем практически во всех странах Европы), поскольку поначалу – использовало готовую организационную систему – множество артелей (лож) строительной гильдии. Гильдии часто хранили свои профессиональные секреты в строжайшей тайне. Гильдия строителей пользовалась особой привилегией – права свободного перемещения по стране, когда феодалы того времени требовали от своих граждан постоянной оседлости. Привилегия строителей была обусловлена необходимостью перемещения артелей с одного места на другое, связанной в свою очередь со строительством храмов и дворцов. Отсюда название «вольные каменщики».

В XVII–XVIII столетиях в разных странах (видимо, в связи с развитием капитализма) вспыхивают одно за другим восстания, направленные против монархий. Масонские ложи начали принимать в свой состав людей, не связанных со строительством. Возможно, в этот период в ложи влились потомки тамплиеров. В восстаниях против монархий используется масонский лозунг «Свобода, Равенство и Братство». Английские масоны, вступая в Орден, давали клятву не участвовать в заговорах и даже не обсуждать политические проблемы. Масонские ордена в других государствах не придерживались правила политического нейтралитета. Всем известна огромная роль масонов в подготовке и прямом руководстве практически всех буржуазных революций в Европе, начиная с Великой Французской революции 1789 года и кончая Российской Февральской революцией 1917 года. Почти все члены Временного правительства были масонами. А. Ф. Керенский в 1916 г. стал Генеральным секретарем Верховного совета масонской организации «Великий Восток народов России». Лидеры американской революции Джордж Вашингтон и Бенджамин Франклин были масонами высокого посвящения.

Как сами масонские авторы, так и их противники стремились сформулировать общие принципы и цели, которые лежат в основе деятельности этой организации. Со второй половины XIX века масонство действует уже как открытая масонская организация, которая обсуждает и принимает решения на открытых собраниях (?), издает журналы и книги. Однако те цели, которые преследовали руководители национального и мирового уровня, первосвященники и братья высоких степеней посвящения, их религиозные верования и, главное, реальные политические действия всегда оставались и продолжают оставаться строго засекреченными как от общественности, так и от «массы» масонов низших степеней. В настоящее время, судя по статистике членства в масонских ложах, следует сделать вывод, что о собственно масонском движении можно говорить только в прошедшем времени. Пик численности приходится на 1960-е годы. В 1966 г. в масонских ложах США насчитывалось 3,6 млн членов. К началу 2000-х годов их число сократилось более чем вдвое – до 1,6 млн. Но главное, катастрофически падает число братьев, посещающих собрания масонских лож (активных членов). Если в 1950-е годы их было около 2 млн, то в 2002 г. всего 150 тыс., падение в 13 раз.

Однако ряд исследователей приходят к выводу, что можно говорить только о конце масонства низших градусов, ступеней посвящения – так называемого «символического масонства». Влияние той организационной сети и политико-идеологических установок, направление, заданное масонскими движением сохраняется и это влияние вполне значимо. Большая часть клубов, фондов, институтов и иных структур, реально участвующих в разработке политической и идеологической системы западного общества были созданы видными масонами или выросли из организаций, так или иначе аффилированных с масонскими ложами.

Наиболее известными и влиятельными мировыми структурами, созданными в XX столетии, можно считать следующие три.

Совет по международным отношениям – Council on Foreign Relations. С самого основания СМО в 1921 г. его членами были все американские президенты еще до своего избрания. Контролируется Совет через Синдикат Рокфеллеров (его нередко называют «Рокфеллеровским министерством иностранных дел»).

Бильдербергский клуб, основанный в 1954 г., состоит приблизительно из 120 членов, принадлежащих к высшим финансово-политическим кругам Западной Европы, США и Канады. Комитет советников из руководящего звена Клуба принимают решения, кто должен быть приглашен на предстоящую (ежегодную) встречу.

Трехсторонняя Комиссия – организация, основана в 1973 г. Дэвидом Рокфеллером и Збигневом Бжезинским для более тесного объединения экономики, политики, энергетики, СМИ Соединенных Штатов, Западной Европы и Японии. В нем состоит 200 постоянных членов – директора концернов, банкиры, маклеры недвижимости, экономисты, политологи, издатели, политики, ведущие журналисты.

Как свидетельствует президент Академии геополитики генерал Л. Г. Ивашов, эти современные структуры формально являются вполне легальными. Однако по характеру их фактической деятельности, это организации теневые. Эти «полулегальные» организации некоторые исследователи называют невидимым или латеральным «мировым правительством».

Необходимостью обозначить описанные выше «полулегальные», скрытые от общественности структуры и процессы можно объяснить утвердившийся сегодня в языке термин «глубинное государство». Его содержание вполне неопределенно. Но главный вопрос: действительно ли существует такая структура? Насколько она похожа на организацию? Вопрос остается открытым: ведь действительно живой и актуальной остается традиция многих группировок европейской и американской элиты (в том числе «глубинного государства») быть в тени, сохранять по возможности в тайне свои цели, свои связи, свои действия (это можно считать одним из отличий цивилизации Запада от российской). Другая сторона этой традиции – воздействовать на жизнь общества не только и не столько путем открытого провозглашения целей и средств своей политики, а путем вербовки сторонников (в первую очередь в рядах властвующей элиты) и устанавливать свой контроль над важнейшими СМИ и сетями коммуникаций.