Текст книги "Шторм войны"

10. Айрис

Горы круты и опасны; они защищают здешние города от осады и нападения вражеской армии. Густые сосны представляют собой опасное препятствие для любого транспорта, который попытается съехать с защищенной дороги. Подъем сам по себе устрашающ; он лишит сил любого, кто надеется вскарабкаться к городу. Монфорцы думают, что цитадель из скал и неба надежно защищает их. Они не видят опасности, потому что никакая армия не может к ним приблизиться. Но нас зачастую ослабляет именно то, что делает сильнее.

Монфор – не исключение.

Мы приземляемся на востоке, в Прерии, не пересекая границы. Наш самолет непримечателен, он выкрашен в золотой цвет Прерии из соображений безопасности. Он сливается с высокой травой, которая колеблется, как волны, в лучах утреннего солнца. Никто не замечает нашего появления на этой безлюдной равнине. Мы летели спокойно, сначала миновав дебри Озерного края, затем обширные пустоши. Лорды Прерии живут далеко друг от друга, и их владения слишком велики, чтобы как следует за ними наблюдать. И они по горло заняты собственными делами. Они не знают, что мы вторглись на их территорию. Никто не в курсе, что мы здесь.

Кроме рейдеров, разумеется.

Их участие необходимо, чтобы выманить как можно больше бойцов из Асцендента. Если повезет, среди них окажется даже Тиберий Калор. По словам Мэйвена, его брат никогда не упускает возможности подраться. «Похвастать», – добавил Мэйвен, злобно хмурясь, когда мы обсуждали план. Я не знакома с принцем-изгнанником. Никогда не видела Тиберия Калора. Но Озерный край не слеп. У нас есть сведения обо всех членах королевской семьи. В конце концов, мы враждовали с Нортой больше века. Судя по данным разведки, принц абсолютно предсказуем. Тиберия растили военным лидером, наподобие отца. Загоняли в рамки долга и ожиданий. Из него сделали человека, который ставит корону превыше всего. Братьев Калоров, пожалуй, это роднит. Как и одна странная Красная девушка.

Я вынуждена согласиться с Мэйвеном. Если Тиберий действительно прибыл сюда, чтобы заключить сделку с Монфором и усилить свой союз, он, несомненно, попытается показать себя и завоевать их верность. Есть ли способ лучше, чем сразиться бок о бок с ними?

Мы встречаемся с рейдерами в условленном месте – на пригорке, с которого хорошо видно окрестности. Они сплошь в масках, с закрытыми лицами, на дымных старомодных мотоциклах. Даже глаза у них прячутся за стеклами защитных очков. Все они Серебряные. Изгнанные с собственных земель после падения горных королевств. Лишенные присущих им по рождению прав лордов и государей. Они превосходят нас числом, но я не испытываю страха. Я – урожденный воин, воспитанный сильнейшими нимфами нашего королевства. И пятеро моих спутников тоже – сильны, благородны и бесстрашны.

Джиданса здесь, со мной, готовая не только служить, но и защищать. Она старается встать между мной и любым рейдером, который подходит слишком близко.

Я держу голову опущенной, чтобы лицо скрывала тень. Рейдеры живут изолированно – скорее всего, они не узнают принцессу Озерного края и королеву Норты, но лучше соблюдать осторожность. Другие говорят за меня, обсуждая условия сделки.

Нашу компанию из шести человек несложно переправить – каждый садится за спину рейдеру, и они везут нас через равнину. Они знают эти края лучше любого из нас. Не нужно даже прибегать к помощи тени из Дома Хейвена, чтобы скрыть наше присутствие. Пока не нужно.

Далекие горы становятся ближе с каждой секундой. Они больше напоминают стену. Страх и решимость борются во мне, но я стараюсь держаться. Я старательно обдумываю предстоящую задачу, не оставляя места для посторонних мыслей.

По мере того как идет время, я перебираю в голове все пункты плана. Препятствия, которые нужно одолеть.

Пересечь границу.

Это нетрудно сделать. Рейдеры знают тайные тропы. Они едут вдоль ручья, сквозь густой сосняк, и лишь когда мы начинаем углубляться в холмы, я понимаю, что мы пересекли незримую черту, разделяющую Прерию и Монфор.

Заплатить за проезд.

Мое драгоценное ожерелье. Сапфиры, серебро, бриллианты. Я протягиваю его на дуле пистолета. Наша тень – молодой коренастый Страж, которого отпустил с нами мой царственный супруг, – отдает вторую часть платы. Его собственный дом расколот, разорван пополам в гражданской войне, которая бушует в Норте. Глава Дома Хейвена сражается за Тиберия, но большинство его родственников поддерживают Мэйвена. Это вызывает восхищение – остаться верным королю и стране, отказавшись от семьи. Даже если этот король – Мэйвен Калор.

На Хейвене нет маски Стража – украшенная драгоценными камнями традиция осталась позади. Без нее он выглядит человеком. Голубые глаза и рыжие волосы, которые блестят при свете солнца. Страж Хейвен указывает рейдерам координаты места, где был сброшен груз, в нескольких милях к северу. Ящики с припасами, деньги, аккумуляторы, а также оружие и боеприпасы для успеха их предприятий. Рейдеры, не тратя времени даром, оставляют нас на восточном склоне горы и удаляются со всей возможной скоростью. Своих лиц они так и не показывают. Но, по крайней мере, у одного из них светлые волосы – несколько прядей выбиваются из-под намотанного на голове платка.

«Подъем».

Преодолеть водопады не сложно; они – как движущиеся лестницы. Я приказываю воде поднять нас и переправить через утесы. Их так много, что в конце концов я сбиваюсь со счета. Мы следуем вверх по течению – против течения – без особого труда. Со мной еще один нимф, Лаэрон из Дома Озаноса. Благодаря нашим совместным усилиям мы, все шестеро, добираемся до высокогорной долины, когда в небе показываются звезды. Тем не менее, путь нелегок. Воздух редеет, вдохи делаются мельче, и с каждым метром двигаться становится все труднее. Но я знаю, что такое физическая нагрузка. Я с детства тренировалась в Озерной Цитадели. Мужчина из Дома Хейвена держит руки свободными, его пальцы то и дело подергиваются. Он окутывает нас невидимостью, позволяя незаметно двигаться среди сосен. Странное ощущение – смотреть вниз, себе на ноги, и не видеть ничего, кроме кустов. По крайней мере, можно не смотреть на Райдала, сильнорука из Дома Рамбоса. Ему на плечи, как мешок, навьючены два тела. Следующая часть моего плана. Кровавая часть.

И вновь я отгоняю страх.

Мы начали подъем к северу от города, и нам нужно вернуться на юг, чтобы достичь реки. В долине, где лежит Асцендент, она запружена и превращена в озеро. Когда мы добираемся до него, я испытываю огромное облегчение. Берега озера тихи и пусты. Мы, все шестеро, погружаемся. Лаэрон делает, как мы договорились. Вокруг наших голов возникают пузыри, дав каждому запас воздуха для дыхания. Это старый фокус нимф, его способен проделать и ребенок. Так мы незаметно движемся под водой, следуя по изгибам долины за течением. Вокруг почти непроглядно черно, но я доверяю воде. Последние мили проходят в напряженной тишине, наполненной лишь звуками моего дыхания и биения сердца.

Озеро у города Асцендент глубоко и полно рыбы. Несколько раз я вздрагиваю от прикосновения чешуи в темноте. Я собираюсь с духом, сосредоточившись на следующем этапе плана. На озере стоят несколько красивых особняков, при которых есть причалы, и мы пользуемся ими в качестве прикрытия. Я выныриваю первая, лишь чуть-чуть выставив лицо из воды. После нескольких часов в лесу и под водой даже неяркие городские огни кажутся ослепительными. Я не моргаю и не морщусь. Глаза должны поскорее привыкнуть.

Надо придерживаться графика.

Пока никаких сигналов тревоги. Никаких сирен. Очень хорошо.

Страж Хейвен вновь скрывает нас, когда мы выходим из воды, но даже он не в состоянии убрать мокрые отпечатки, которые тянутся за нами по переулкам. Этим занимаемся мы с Лаэроном. Несколькими движениями мы выжимаемся досуха, используя нашу способность, чтобы выдавить всё до капли. Я осушаю оставшиеся лужи, отправляя шарики воды по воздуху к ближайшим деревьям или в канаву. Следов не остается.

В пути до Прерии я заучивала план Асцендента. Карту дал мне Бракен. Неприятно сознавать, что большая часть моего плана основана на чужих сведениях. Я вынуждена доверять полученной информации, хотя один неверный факт может привести к провалу. Столица республики Монфор довольно путаная, сплошь угловатый лабиринт улиц и переулков по обе стороны долины, однако я сумела наметить кратчайший путь от плотины до того места, где держат детей Бракена.

Не во дворце, если верить пьемонтским шпионам, а в обсерватории. Стоя в темном тихом переулке, я смотрю наверх, на горные уступы и увенчанное куполом здание высоко на склоне.

Ноги у меня дрожат при мысли о том, что придется преодолеть еще несколько сотен метров. Но я двигаюсь дальше без звука, заставляя себя дышать медленно и ровно. Вдох носом, выдох ртом, в такт шагам.

Сильнорук без проблем преодолевает подъем, даже несмотря на дополнительный груз. А Страж Хейвен тренирован лучше, чем любой из нас; его с детства готовили к тому, чтобы защищать королевскую семью, и он в превосходной физической форме. То же самое можно сказать и о Лаэроне. Мне неприятно доверять жителям Норты, тем более троим сразу, но тут ничего не поделаешь. Политические соображения потребовали равного представительства сторон.

Джиданса – единственная, кому я полностью доверяю. Зато мой второй Озерный спутник доводит меня до грани срыва. Я терпеть не могу Ниро из рода Эскариола, но без его талантов нам не обойтись. Он целитель, причем странный. Человек, умеющий спасать жизнь, не должен наслаждаться ЭТИМ в такой мере.

Я слышу, как он быстро дышит на ходу. Хотя я рада, что с нами такой одаренный целитель, я бы предпочла обойтись без него. Ниро слишком радуется тому, что ему предстоит.

– Если повезет, их не заметят до полудня, – шепчет он. – Я все идеально устрою.

Его голос льется, как шелк. Ниро происходит из династии дипломатов, умеющих мирить политических противников так же ловко, как сращивать сломанные кости.

– Молчи, – негромко говорю я.

Призрачное присутствие Ниро отчего-то кажется холоднее горного воздуха.

Асцендент защищен. В городе полно постов стражи и патрулей, хотя и гораздо меньше, чем у нас дома и в столице Норты. Эти глупые монфорцы думают, что гор и секретности достаточно, чтобы обеспечить им безопасность.

Я смотрю через плечо на другую сторону долины. Чувствую, как качается моя коса, хотя и не вижу ее. На высоте, напротив нас, расположен, судя по всему, дворец премьера, а по бокам тянутся другие особняки и правительственные здания. Дворец сияет белым в свете звезд, многочисленные огни горят на балконах, в окнах и на террасах. «Мэра Бэрроу там. Девочка-молния, у которой талант к выживанию». В Археоне я считала ее восхитительной диковинкой. Красная девушка, привязанная к Серебряному королю, который, казалось, был так же пленен ею, как она им. Я совершенно не понимаю, чем она так очаровала Мэйвена, но это, очевидно, дело рук его матери. У человека в здравом уме такая навязчивая идея не возникнет. И это не может быть любовью. Ни один человек, способный любить, не станет вести себя так, как Мэйвен.

Я никогда и не думала, что выйду замуж по любви. Я не настолько наивна. Мои родители научились любить и уважать друг друга, вступив в брак по расчету, и я как минимум рассчитывала на такой же результат для себя. Разумеется, с Мэйвеном это невозможно. Мне лишь мельком удавалось заглянуть в его душу, и этого хватило, чтобы понять, что она мертва.

Если бы дети Бракена не были нашей целью, если бы я действительно хотела удержать за собой корону Норты, возможно, я убила бы Мэру Бэрроу. Не из злобы, а в надежде подарить Мэйвену некоторую ясность. Мэра сейчас служит приманкой, за которой он тянется, и в то же время она – его главная слабость. Но мне нужно, чтобы Мэйвен был слаб. Чтобы он отвлекался.

К Мэйвену Калору придет волна.

Они все утонут.

Военные отбыли десять минут назад – их транспорты шумят, поднимаясь по склону. Эхо разносится по улицам монфорской столицы. Сирены продолжают реветь. Все идет по плану. Я моргаю, по-прежнему окутанная непроницаемой тенью Стража Хейвена.

Охранники обсерватории отправились на подмогу горожанам, оставив минимальную смену – двух солдат. Ночью их зеленые формы кажутся черными. Они отчетливо выделяются на фоне колонн из отполированного лунного камня, поддерживающих блестящий купол из цветного стекла.

В отсутствие певца или шепота, способного стереть память обоим, у нас нет иного выхода, кроме как проскользнуть мимо. Это нетрудно, но я стараюсь не дышать, пока мы пробираемся между колонн. Охранники стоят у входа, неподвижные и спокойные, привычные к реву сирен. Мне говорили, что нападения рейдеров бывают часто и для столицы они неопасны.

– Это где, на равнинах? – спрашивает один охранник.

Его напарница качает головой.

– На склоне. На равнины они уже дважды набегали в прошлом месяце.

Мужчина усмехается и сует руку в карман.

– На равнинах. Ставлю десять медяков.

– Тебе еще не надоело проигрывать?

Пока они смеются, я прикладываю руку к дверному замку. Другой рукой открываю фляжку, висящую на боку. Под защитой способности Стража Хейвена я не вижу, что делаю, – нужно полагаться на осязание. Это замедляет процесс, но ненамного. Вода обвивает мое запястье, целует кожу, змеится меж пальцев и проникает в скважину. Она заполняет пространство, нащупывая механизм замка, а я медленно выдыхаю. Превратив воду в ключ, я нажимаю. И слегка толкаю ногу Джидансы, стоящей рядом. Она отвечает тем же.

Она заставляет ветку на ближайшем дереве треснуть и свалиться на мостовую. Идеально замаскировав звук открывающегося замка.

– Рейдеры в городе? – спрашивает женщина-охранник, и ее смех сменяется паникой.

– Спорить не стану, – предупреждает мужчина.

Они срываются с места, чтобы посмотреть, в чем дело. Мы можем проскользнуть в обсерваторию незамеченными и нежданными.

Опасаясь камер наблюдения, Страж Хейвен продолжает нас скрывать.

– Лаэрон вошел, – шепчет нимф из Норты.

Мы отзываемся по очереди, не видя друг друга.

– Джиданса.

– Райдал.

– Ниро.

– Айрис.

– Делос, – произносит Страж Хейвен.

Усмехнувшись, я затворяю за нами дверь.

«Проникнуть в тюрьму-обсерваторию. Готово».

Я не позволяю себе расслабляться. Никаких вздохов облегчения, пока я не окажусь дома, с детьми Бракена, живыми и невредимыми. И то нужно будет держать ухо востро. Как сказала бы мама, не время спать, если хочешь выиграть войну. Несмотря на перемирие, она продолжает бушевать.

Шаги Джидансы отдаются тихим эхом, когда она обходит комнату. Поиски занимают несколько долгих минут – достаточно, чтобы мы занервничали. Напряжение растет с каждой секундой, пока она не возвращается. Я буквально слышу в ее голосе улыбку.

– Вот идиоты, – говорит она. – Камер нет. Ни одной.

– Как это может быть? – негромко спрашивает Лаэрон.

Я стискиваю зубы.

– Возможно, им не нужны никакие доказательства того, что дети здесь, – говорю я, предлагая единственное объяснение, которое могу придумать. На войне происходят ужасные вещи, даже с Серебряными. Я прекрасно это знаю. – Ну или того, что они с ними сделали.

До нас это постепенно доходит. И ужас растет.

Я вздергиваю подбородок, поправляю невидимые волосы и заправляю прядки за уши.

– Страж Хейвен, достаточно.

– Да, ваше величество.

Я слышу, как он кланяется, а потом и вижу.

Мы становимся видимыми, все сразу, как будто внезапно протерли стекло. Большинство оглядывают себя, проверяя, всё ли на месте, а Ниро смотрит на меня. Тусклый свет, льющийся сквозь стеклянный купол, придает его лицу болезненный зеленый оттенок. Во взгляде целителя я ощущаю вызов, а может быть – радость. То и другое мне не нравится.

– Сюда, – говорю я, сосредоточившись на том, что нужно делать.

Все становятся цепочкой, Ниро тоже, и я рада, что следом за мной идет Джиданса. И Страж. Я – королева Норты, и он поклялся защищать меня, как и Мэйвена.

Мы обходим громадный телескоп, направленный вверх, в сторону купола; он сделан из латунных труб и стекла. «Какая трата материалов», – думаю я. Звезды находятся за пределами досягаемости людей, даже Серебряных. Это – царство богов, и только богов. Нам не под силу их достичь. К чему впустую тратить время, ресурсы и энергию?

От центрального круглого помещения отходят несколько комнат, но мы не обращаем на них внимания. Я рассматриваю мрамор под ногами в поисках трещин, хотя, в общем, не ожидаю их найти. Приходится снова открыть флягу. Кивнув Лаэрону, я приказываю ему сделать то же самое.

Вода течет по мраморному полу, растянувшись тончайшей пленкой. Она разливается по камню, проникая в желобки и швы между плитами.

– Здесь, – говорит Лаэрон, сделав несколько шагов к стене.

Вода там встала дыбом, превратившись в гигантскую каплю. Приблизившись, я замечаю в ней летящие вверх пузырьки воздуха.

Внизу – пустое пространство.

Джиданса быстро справляется с каменной плитой, подняв ее движением пальцев. Внизу стоит темнота, но не полный мрак. В помещении под обсерваторией горит свет, где-то дальше по коридору. Достаточно яркий, чтобы рассеять мглу, но не настолько, чтобы просочиться из-под камня, который служит люком.

Лестница ведет вниз и словно манит.

Первым, сообразно нашему плану, идет Райдал, за ним Ниро, держа одну руку на кобуре на тот случай, если Райдал встретит противника. Следом шагает Страж Хейвен. Я замечаю, что руки у него потемнели – в них собралась тень, подобная клубящемуся дыму. Я иду за ним вплотную, рядом со мной Джиданса, Лаэрон замыкает.

«Это несложно», – говорю я себе. И я права.

Коридор изгибается, выводя за пределы обсерватории. Нет ни стражей, ни камер. Ничего, кроме тусклых ламп и эха наших собственных шагов.

Это место специально создали для детей Бракена? Сомневаюсь. Камень стар, хотя стены недавно выкрасили в теплый желтоватый цвет. Приятный, даже успокаивающий. Не ожидала такого для вражеских пленников.

Эти монфорцы очень странные.

Примерно через сотню метров коридор расширяется, превратившись в нечто вроде прихожей с несколькими окнами. Я останавливаюсь и смотрю на сияющий город. Стекла, очевидно, толстые: я не слышу сирен, хотя вижу тревожные огни, вспыхивающие там и сям по всему Асценденту.

Мы удивленно переглядываемся с Джидансой, которая, кажется, озадачена ничуть не меньше. Она пожимает плечами и указывает подбородком направо, где находится одна-единственная дверь.

Она непримечательная и, насколько я могу судить, даже не особенно крепкая.

Когда я касаюсь ладонью замка, то понимаю, в чем дело.

– Молчаливый камень, – шепчу я, шарахаясь, как от ожога.

Даже приглушенное действие камня, удушающего способность, заставляет меня содрогнуться.

– Вот палачи.

Джиданса издает негромкий звук, полный омерзения.

– Бедные дети. Они провели тут несколько месяцев.

Остальные разделяют ее чувства.

Все, кроме одного.

– Чем хуже для них, тем лучше для нас, – говорит Ниро без тени сочувствия.

Я с недоброй усмешкой поворачиваюсь к нему.

– Что ты имеешь в виду?

– От Молчаливого камня они стали вялыми и сонными. Никто не обратит внимания, если утром они не зашевелятся, – произносит он, тыча в ношу на спине у Райдала. Его рука похлопывает по человеческой плоти без всякого уважения.

Возможно, он прав, но я все равно хмурюсь.

– Давайте вытащим их отсюда, – говорю я, щелкнув пальцами. – Страж Хейвен, мне нужна ваша помощь. Ниро, будь готов. Ты понадобишься.

Я знаю, какой эффект оказывает тюрьма из Молчаливого камня. Я видела пленную Бэрроу. Ее запавшие щеки и тусклые глаза. Выпирающие кости, холодную кожу, на которой отчетливо виднелись вены. А она была упрямой девчонкой, которая держалась за собственную ярость, чтобы не сойти с ума, цеплялась за свои убеждения, хоть и глупые, обреченные. Дети принца Бракена еще малы, им всего восемь и десять лет. Урожденные Серебряные, полагающиеся на свою способность и не помнящие жизни без нее. Не желаю знать, что сделал с ними Молчаливый камень, но выбора нет.

Я должна смотреть в лицо ужасам войны, не отводя взгляда. Так поступил мой отец. Так поступают мать и сестра. Я должна держать глаза открытыми, если надеюсь победить.

Победить и вернуться домой.

Лаэрон открывает дверь, используя запас из собственной фляги, чтобы создать водяной ключ. У него это занимает чуть дольше времени, потому что нужно преодолевать действие Молчаливого камня. Наконец он распахивает дверь и отступает, позволяя мне войти первой. Шагнув внутрь, я содрогаюсь в предвкушении боли. Давление тишины довольно ровное. Способности пленников пульсируют в такт биению сердца. Непрерывно. Не затихая. Я нервно сглатываю от неприятного, неестественного ощущения.

Хотя за спиной безопасный коридор, в котором стоят мои люди, я чувствую себя страшно уязвимой. Как новорожденный ребенок, которого оставили на голой скале.

Дети спят крепко в красивых кроватках. Я оглядываюсь, ожидая увидеть в тени какого-нибудь охранника. Но нет никого и ничего, только смутные очертания изящно обставленной комнаты и занавешенных окон. Они тоже выходят на лес и город в долине. Еще одна пытка. Видеть мир за пределами досягаемости.

– Помогите вынести их, – негромко говорю я.

Мне не терпится поскорей покинуть это место. Я подхожу к ближайшей кроватке, где лежит темноволосая девочка, и подношу руку к ее лицу. Придется зажать ей рот, если она закричит. Дочь Бракена шевелится от моего прикосновения, но не просыпается. В тусклом свете ее кожа имеет цвет полированного агата.

– Просыпайся, Шарлотта, – бормочу я.

Мое сердце начинает биться вдвое чаще. «Нам пора».

Страж Хейвен не так осторожен с принцем Майклом. Он поднимает мальчика, подсунув одну руку ему под спину, другую под колени. Как и Шарлотта, мальчик просыпается медленно, вяло. Он как пьяный. Молчаливый камень оказал свой страшный эффект на них обоих.

– Кто… – выговаривает мальчик, то открывая, то закрывая глаза.

Девочка шевелится под моим прикосновением и просыпается, когда я легонько трясу ее за плечи. Она моргает глазами, удивленно сдвинув брови.

– Пора гулять? – спрашивает она тонким задыхающимся голоском. – Честное слово, мы не будем капризничать.

– Да, – немедленно отвечаю я, ухватившись за подсказку. – Мы пойдем погулять, подальше отсюда. Но вы оба должны вести себя очень тихо и делать то, что мы скажем.

Это правда, и оба оживляются, насколько возможно. Шарлотта даже обвивает меня руками за шею.

Она легче, чем я думала, – птичка, а не девочка. От нее пахнет чистотой и свежестью. Если бы не Молчаливый камень, я сказала бы, что с детьми хорошо обращались.

Майкл сворачивается в руках Стража Хейвена.

– Я тебя раньше не видел, – говорит он.

Мне не терпится выбраться из комнаты. Оказавшись в коридоре, я с облегчением перевожу дух. Дети тоже, и Шарлотта расслабляется у меня на груди.

– Главное, делайте, что вам говорят, – произношу я, отводя взгляд от Райдала и Ниро.

Мальчик молча кивает, а девочка смотрит на меня внимательным взглядом, неожиданным для ребенка.

– Вы спасаете нас? – шепчет она.

Не вижу повода лгать. Но слова все равно застревают в горле. Потому что я могу потерпеть неудачу, могу стать причиной их смерти. Могу погибнуть сама.

– Да, – произношу я.

– Дайте мне на них посмотреть, – требует Ниро.

Целитель не тратит времени даром – он светит фонариком в лицо детям, испугав даже меня.

– Тихо, – приказываю я, когда Майкл вскрикивает.

Я гневно смотрю на Ниро поверх головы девочки, но тот игнорирует меня, разглядывая детей. Его глаза перебегают с одного лица на другое, пока он запечатлевает в памяти их черты.

Когда он поворачивается к лежащему на полу тюку, я не успеваю отвести взгляд. Мельком я замечаю их. Два маленьких Красных тельца. Они еще дышат. Накачанные снотворным, слишком крепко забывшиеся, чтобы пробудиться без посторонней помощи. Но они еще дышат.

Ниро нужна живая плоть, чтобы сделать свое дело.

Страж Хейвен перехватывает мой взгляд и тоже отворачивается, встав спиной к целителю и к Красным. Мы не позволим детям увидеть, что делается ради них. И сами не хотим наблюдать, как это происходит.

«Слабость», – шепчет внутренний голос, когда я вздрагиваю при звуке лезвия, покидающего ножны.

«Держи глаза открытыми, Айрис Сигнет».

– Какое искусство, – говорит сам себе Ниро – его голос полон жестокой радости.

В основном он работает беззвучно.

В основном.