Текст книги "Король-убийца"

Леди Мейрак любезно улыбнулась. Калисса тоже, хотя забеспокоилась, почувствовав, что Саломея лицемерит.

Правду скрывать у главной придворной дамы получалось плохо. Она помнила, как стирала кровь со стола Вальтэриана после того, как он размозжил голову Паулин Граффиас. В правительнице людей Саломея видела новую жертву.

Другие лорды севера тоже. Но они молчали, не смея мешать сильнейшему из них делать своё грязное дело. Они окидывали мрачными взглядами гостей, представляя на их месте скелеты.

Невеста короля отвечала встречным чародеям приветливой улыбкой. Ведьма вглядывалась в них, пытаясь разгадать тайну Зимней Розы, заранее зная о ней. Стражники шли следом, прикидывая, сколько им будут платить, если Астрид станет хозяйкой окружающей роскоши.

Рядом с лестницей была ледяная стена, украшенная вензелями из белого золота. На ней висели резные часы и портреты членов династии Колд, покрытые ледяной коркой.

Надменные лица смотрели с изображений на гостей, видя в них шакалов, пробравшихся в сытые земли. От портретов людям становилось не по себе. Глаза, прорисованные несколько веков назад, выглядели живыми.

Поспешно поднявшись на второй этаж, леди и стражники вышли в коридор, на стенах которого висели гобелены и гербы с символикой Колдов. Изображения небесно-голубых Гром-птиц были единственным украшением второго этажа, отличающегося от холла холодом и аскетизмом.

Леди Саломея привела гостей к тяжёлой двери изо льда. На ней переплетались две змеи, инкрустированные малахитом. Стражники Колдов открыли её, поклонившись, и впустили людей в тронный зал. Холод объял их сильнее, чем на открытых просторах севера.

Ледяные стены и колонны, будто исполины, тянулись к голубому потолку. На нём горели синим пламенем люстры, созданные из осколков зеркала. Длинные окна сковывал мороз, испещряя снежинками и узорами. Белые шторы с кристаллами в балдахине не скрывали их, полностью сливаясь со стенами. Пол из бриллиантов сверкал, начищенный до блеска. В нём отражались силуэты вошедших.

У центральной стены стоял трон из снежинок и ледяных игл. К нему вели девять ступеней, названные придворными философами: сила, власть, величие, могущество, мудрость, бесстрашие, хладнокровие, справедливость и милосердие. Такими качествами, по их мнению, обладал король.

Он восседал на престоле, возвышаясь над подданными. Одет Вальтэриан был в голубой камзол, расшитый серебряными узорами в виде змей, белоснежные штаны и высокие сапоги, сделанные из материала, напоминающего лёд. На голове правителя Сноуколда, как всегда, сверкала корона из ледяных игл, на пальце был второй символ власти – переливающийся перстень.

От короля веяло холодом и запахом крови, ведь он провёл день, убивая. Столь терпкий аромат перебивали духи из лепестков роз. Но даже дорогой альтаирский парфюм не мог полностью уничтожить зловоние крови, въевшейся в правителя мира.

Калисса ощущала её едва уловимые нотки. Она сморщилась, но не смела прикрыть нос рукой. Ведьма испытывала необъяснимый страх при виде Вальтэриана. Будто оказалась в лесу, одна, а на её пути возник голодный и злой волк. «Нет, – поняла она. – Волк разорвёт, и на этом боль кончится. Король же – демон, Ледяной змей. Неизвестно, как он поступит. Особенно, если жаждет выплеснуть яд».

Астрид не чувствовала запах крови, как и остальные. Она кокетливо улыбнулась, сделав перед женихом реверанс. Стражники опустили головы и положили правую руку на сердце, в знак почтения.

Вальтэриан окинул их презрительным взглядом голубых глаз, что было присуще Колдам. Калисса задрожала, вспомнив сон, где он также надменно смотрел. Она коснулась рукой красной маски, пытаясь спрятаться за ней, как за стеной. Чтобы успокоиться, ведьма перевела взор с нечеловеческих глаз правителя на тех, кто его окружал.

Облокотившись о трон, стояла леди Еликонида Снэик. Благодаря принадлежности к эльфийской расе, она выглядела молодой и прекрасной. Еликонида могла бы сойти за старшую сестру короля, если бы не была его тётей. Чёрные волнистые волосы, как змеи, обвивались вокруг её головы в виде кетцалькоателя. Агатовые кольца унизывали длинные пальцы с когтистыми ногтями и цеплялись за тёмно-зелёное платье. Оно подходило к изумрудному колье, покоящемуся на зеленоватой шее эльфийки. Голову её украшала чёрная корона с крупным изумрудом посередине и двумя маленькими около него. Еликонида походила на королеву, и вела себя соответственно.

За ней находился магистр чёрной магии некромант Вечестр Чёрн. Облачённый в чёрную мантию с изображением козла на рукавах, он казался мрачным. Вечестеру исполнился сто один год. Это много даже по магическим меркам. Он гнил изнутри, и гниль лезла наружу. Тело некроманта иссохло и выцвело. Вечестр напоминал тень в чёрном балахоне.

Леди Еликонида и лорд Вечестр находились ближе всех к трону, а значит, и к королю. Калисса догадалась: они оказывают на него большое влияние. Глаза их не понравились ей. Зелёные, как болото, у Еликониды и чёрные, как могильная земля, у Вечестера, они взирали на мир с неприкрытым коварством.

Среди присутствующих в тронном зале был старый бородатый писарь, сидящий за хрустальным столом со множеством бумаг. Он старательно записывал каждый указ короля, тихо поскрипывая пером. Одет был в ярко-жёлтый кафтан, подпоясанный красным поясом.

В толпе магов, стоящих полумесяцем у подножья трона, ютился казначей Рустам в дорогой одежде со связкой ключей и мешочком монет за золотым поясом. Он был пузатым колдуном низкого роста с хитрыми глазами. Они, подобно мышиным, смотрели, где что украсть. Жёлтые, словно монеты, волосы топорщились, делая его похожим на одуванчик.

Под руку с Рустамом стояла его жена Злата. Не менее алчная, чем супруг. Она облачилась в платье красно-золотого цвета с воздушными рукавами. На её шее висели ряды янтарных бус. Толстые пальцы украшали перстни, запястья – разноцветные браслеты, уши – серьги из горного хрусталя, сделанные в виде капли. Рыжие волосы колдуньи были уложены в причёску с помощью тугих лент. Злата выглядела ярко, но безвкусно. Являясь полной женщиной, она неправильно подбирала наряды. В них ей было жарко и тяжело. Но желание выглядеть богаче всех пересиливало неудобства.

Возле Рустама и Златы бегали их дети, не обращая внимание на придворный этикет. Рыжеволосый мальчик лет семи с леденцом в форме петуха и трёхлетняя девочка, одетая наподобие матери.

Около семейства казначея шептались: магистры – советники Вальтэриана, фрейлины, придворные леди и лорды, стражники, рыцари, графы, герцоги и другие богатые чародеи. Они уступали по влиянию правителям запада, юга и востока. Однако были достаточно знатными, чтобы находиться в обществе короля мира.

Калисса внимательно всматривалась в каждого. Она чувствовала характер магов, их скрытые желания и грехи. Никто не вызывал у неё доверия. Все натянуто улыбались, желая обольстить вышестоящих или погубить. Чтобы увеличить власть и богатство.

Без труда ведьма определила родственников Вальтэриана, голубоглазых, серебряноволосых и белокожих. Они напоминали высеченные из камня скульптуры. Отличались равнодушным взглядом, холодной красотой, а также гордыней и эгоизмом.

По правую сторону от трона располагались брат и сестра, Норд и Нора Колды. Худые, точно тростинки. Они носили массивные наряды из серебра, расшитые бриллиантами. Выглядели безупречно, как все Колды.

По левую сторону находился лорд Иувеналий, дядя Вальтэриана. Он был самым старым членом династии. Белая щетина обрамляла вытянутое лицо, перетекая в жидкие серебряные волосы. Тонкий меч лежал в железных ножнах, не покидая их много лет.

– Леди Астрид Мейрак! – объявил глашатай, отвлекая Калиссу от созерцания лордов.

Правительница Штормгрота прошла в центр тронного зала и вновь сделала реверанс перед королём, демонстрируя вырез платья, открывающий плечи и верхнюю часть груди.

– Я и мои подданные с нетерпением ждали момента, когда сможем увидеть вашу красоту, – начал светскую беседу Вальтэриан. Из уст его лились слова лести. Они были мёдом для слуха Астрид. Мало кто понимал, что с языка змея может капать лишь яд.

– Благодарю, милорд, – улыбнулась леди Мейрак. – Я стремилась к вам всей душою. Приехала бы раньше. Но в Поющем лесу на мой экипаж напали ожившие мертвецы.

– Как вы выбрались из их когтей? – изобразил волнение король.

– Волшебные птицы прилетели на мой зов, – солгала Астрид. – Они уничтожили мертвецов и доставили меня в Зимнюю Розу.

Среди магов раздались восхищённые голоса. Калисса ничуть не удивилась. Она знала, что леди присвоит её заслуги себе. Ведьма даже обрадовалась. Ей не хотелось привлекать внимание порочных лордов севера.

– Вы владеете стихией воздуха, – констатировал Вальтэриан, смотря на герб, высеченный в ледяной стене. – Похвально. Не было ли среди ваших спасителей Гром-птицы с острова Эльт-Нат?

– Была, Ваше Величество, – потупила взгляд леди, вспоминая событие страшной ночи.

– Она покровитель моей династии, – проговорил король, теперь искренне удивляясь.

– Думаю, поэтому Гром-птица спасла меня и моих сопровождающих, – обернула ситуацию в свою пользу Астрид. – Возможно, это знак, Ваше Величество? Может, волшебная птица почувствовала, что мне суждено стать частью вашего дома?

– Полагаете, она спасла вас, потому что вы моя невеста? – задал риторический вопрос Вальтэриан и трактовал событие по-своему. – Мне весьма лестно, если это так. Впрочем, чему удивляться? Долг каждого создания в Сноуколде – служить мне и моим приближённым. Я не вижу в этом знака, леди Астрид. Просто подчинённый выполнил свою работу.

– Вам виднее, милорд, – сказала правительница людей, и в голосе её послышались обиженные нотки.

– Рад, что вы не пострадали, – выдавил из себя улыбку Вальтэриан, не желая пугать жертву раньше времени.

Он не поверил, что леди Мейрак способна к магии воздуха. Король знал: расы людей и оборотней не воспринимают духовный мир, потому считаются низшими. Вальтэриан, подобно другим правителям, делал вид, будто относится к подданным, как отец к детям, то есть никого не выделяет. Но на деле позволял себе мучить тех, кого считал бездуховными дикарями. Астрид он относил к таковым.

– Я счастлива пребывать рядом с вами, мой король, – произнесла она, ни о чём не подозревая.

– Столица не разочарует вас, – заверил король. – Как будете готовы, я дам вам первое задание. Леди Саломея проводит вас в ваши покои и познакомит со штатом прислуги. Обращайтесь, если будет что-нибудь нужно. Ваше желание сразу исполнят.

– Вы очень любезны, – проговорила Астрид, забыв всё на свете при упоминании возможностей, открывшихся перед ней.

Дверь с грохотом распахнулась. Лорды обернулись на звук. В тронный зал вбежал Курт – королевский шут, в пёстром наряде с колпаком, оканчивающимся тремя бубенцами. Сделав кувырок в воздухе, шут взмахнул погремушкой и громко воскликнул:

Здравствуй, наш король-отец!

Решил жениться – молодец.

А то ходишь весь прям злой,

Сразу видно – холостой!

– Я же не велел тебе приходить, – недовольно отметил Вальтэриан. – Или я что-то путаю?

– Упаси Четыре Стихии! – произнёс шут, тряхнув бубенцами. – Я видеть вас захотел, потому пришёл.

– Как мило, – скривился король, не поверив в его благие намерения. – Откуда вообще ты узнал, что леди Астрид прибыла?

– Вы опять чем-то недовольны, раз спрашиваете! – констатировал Курт. – Что ж, не впервой. Если вам интересно, ваш голос можно услышать, даже если вы будете на краю света. А я всего лишь за дверью подслушивал!

– Да угомонись ты! – прикрикнул Вальтэриан Колд.

– Какой король сегодня нервный, что, невеста не понравилась? —спросил шут и подпрыгнул к Астрид. – Красива. Но нос задрала больно высоко. Я до него не допыргну, даже если на стол залезу!

Крутясь вокруг леди, Курт подпрыгнул и умудрился щёлкнуть её по носу погремушкой.

Астрид изумлённо посмотрела на него, затем на короля. Чародеи тихо засмеялись. Даже Калисса не сдержала улыбку, ведь шут говорил правду. Вальтэриан ощутил, как внутри его насмешник и садист торжествует. Ему понравилась выходка Курта. Но дабы не выдать себя, королю пришлось остудить пыл подданного.

– Знай своё место, шут, – холодно бросил он. – Перед тобой властительница Штормгрота.

– Принцесса Янина Колд! – объявил глашатай, ненароком перебив.

В зал вошла фея с серебряными волосами, заколотыми жемчужным гребнем. На ней переливалось нежно-розовое платье с вишнёвыми бантами у подола и рюшами на рукавах. Оно струилось по хрупкому телу, как вода. Янина шла, точно парила над землёй. Её голубые глаза сверкали, подобно самым ярким кристаллам. В них отражались великодушие и доброта. За спиной принцессы хлопали полупрозрачные розовые крылья с голубыми прожилками. В руках она держала букет белых лилий.

– Ты опоздала, сестра, – гневно взглянул на неё король. – Мы уже уходим.

– Прости, – произнесла Янина и улыбкой, будто солнце, осветила тронный зал. – На улице впервые за долгое время настала хорошая погода. Я гуляла в саду. Там красиво!

– Мне пора заниматься делами шести королевств, – проигнорировал её слова Вальтэриан и обратился к невесте. – Леди Астрид, бал в честь вашего прибытия я устрою послезавтра. В день солнечного затмения. Можете идти. Вы устали после путешествия.

Король встал с трона. Для подданных это было знаком оставить его одного. Они устремились к выходу. Астрид поклонилась и ушла с сопровождающими и леди Саломеей.

Вальтэриан приблизился к Янине и прошипел:

– Даже ты, сестра, не смеешь врываться вот так в тронный зал. Я больше, чем брат. Я правитель мира. Будь добра, при придворных обращайся ко мне, как подобает.

– Как прикажешь, – сказала принцесса и, помедлив, спросила. – Знаешь, почему раньше я не опаздывала?

– Нет, – пожал плечами король.

– Раньше мы гуляли в саду вместе, – пояснила Янина. – Если ты, конечно, помнишь.

Уязвлённый Вальтэриан не ответил. Принцесса покинула тронный зал, стражники закрыли за ней дверь. Королю показалось, будто стало темнее. Он оглянулся и, никого не увидев, одиноко взошёл на престол.

За окнами выплыла чёрная луна. Звёзды гасли, когда их касался её мрачный свет. Они падали на землю одна за одной. Чудилось, будто небо плачет серебряными слезами. Кольца вокруг планеты Сноуколд закрутились быстрее. Частицы льда и пыли взлетели, смешиваясь и создавая новые светила.

Глава 7
Чёрный обряд

Саломея проводила невесту короля в апартаменты, интерьер которых был оформлен в золотом и фиолетовом цветах, дабы Астрид, живя при дворе, чувствовала себя уютнее, и бдительность её слабела. Леди обрадовалась богатству покоев, сочтя, что использование символики Мейраков – желание Вальтэриана угодить ей.

Главная придворная дама познакомила леди со служанками и проводила Калиссу в комнату меньшего размера. По богатству и обилию вещей она не уступала другим покоям.

– Будешь жить здесь, – указала дама. – Как тебя зовут?

– Калисса, – ответила ведьма.

– Знакомое имечко, – протянула Саломея. – Удачного прибывания.

Калисса поклонилась, и придворная дама ушла, озадаченная совпадением имён. Она твёрдо решила уведомить об этом короля. Он верил в знаки. А одинаковое имя у фрейлины его покойной невесты и нынешней сулило удачное завершение задуманного.

Калисса не смогла прочесть мысли Саломеи, ибо они были защищены магией. Но ощущала, что догадки верны – правитель мира опасен. Чтобы успокоиться, она вышла в прохладный коридор и спустилась по лестнице. Ведьма шла, погружённая в свои мысли, и не заметила, как столкнулась с королём. Он тоже любил прогулки во мраке.

– Прошу прощения, милорд, – поклонилась она. – Уже стемнело… Я не заметила вас.

– Вы – фрейлина моей невесты? – уточнил Вальтэриан.

– Да, – с опасением ответила ведьма.

– Вы мне кого-то напоминаете, – произнёс король и наклонился к её золотым волосам. – Помню нотки ванили, мускуса, амбры. Ими будто пропитаны ваши локоны.

– Ваше Величество? – отстранилась Калисса, поражённая его поведением.

– Обознался, – проговорил Вальтэриан. – Запах вашей кожи мне показался знакомым. Здесь темно. Не придавайте значения моим словам… Доброй ночи, леди.

– Вам тоже, мой лорд, – заторможенно молвила ведьма, глядя на его удаляющуюся фигуру.

Вальтэриан свернул за угол и растворился в темноте. Он не понимал причину, по которой здравый рассудок покинул его и заставил перейти грань дозволенного. Запах незнакомки одурманил некогда бесчувственного короля, на миг вернув в прошлое.

Калисса замерла посреди коридора. В голове звучала фраза: «Запах вашей кожи мне показался знакомым». Хотелось ответить: «Ваш запах мне тоже знаком». Но она сдержалась, понимая, чем откровенность может обернуться для неё, и решила вернуться в комнату, боясь вновь встретиться с королём.

Уйти далеко не удалось. На пути возник молодой стражник с короткими взъерошенными волосами. Он потупил взгляд при виде ведьмы. Глаза его горели смущением, тревогой и влюблённостью.

– Леди, – пробормотал воин. – Я боюсь показаться навязчивым… Вы помните меня? Я стражник Мейраков…

– Вы сопровождали леди Астрид, – догадалась Калисса.

– Давайте перейдём на «ты»? – робко предложил стражник. – Мне, право, неудобно. Я не желаю нарушать этикет. Однако мне кажется, так будет…

– Хорошо, – прервала ведьма.

– Меня зовут Кастор, – проговорил парень. – Кастор Хэдусхэдл. Моё имя тебе ни о чём не говорит. Да и не важно, в общем. Ты даже не спросила его, когда мы встретились в Поющем лесу… Не подумай, я не поддерживал затею командира!

– Я ни в чём тебя не обвиняю, – сказала Калисса, думая о странной встрече с Вальтэрианом.

– Я сын мелкопоместного лорда, – продолжал взволнованно вещать Кастор. – Мой отец разорился. Чтобы помочь семье, я нанялся в стражу правителей Штормгрота.

– Благородно, – бросила ведьма, желая поскорее уйти.

– Таков мой долг, – пытался впечатлить стражник. – Я всегда следую ему. Я хотел подать тебе руку на ледяной лестнице. Потом счёл, что ты найдёшь мой жест вызывающим. Надеюсь, мы могли бы…

– Мне пора, – вновь прервала Калисса. – Приятных снов.

– И тебе! – воскликнул Кастор.

Мысли ведьмы ещё больше сбились. Она забыла о стражнике, едва переступила порог своих покоев. Сердце отчаянно щемило, тело покрывала дрожь. Калисса напрягла сознание, чтобы прорвать пелену беспамятства. Тщетно. Память не возвращалась. Ведьма легла спать, и вновь ей виделись обрывки прошлого. Сбивчивый шёпот, тьма и языки магии. Они охватывали тело, заставляя дрожать то от холода, то от удушающей жары. Состояние походило на лихорадку. Однако с пробуждением исчезло.

Чёрная луна освещала королевский замок, погружая его обитателей в царство сна. Только Вальтэриан Колд не спал. Он стоял на балконе, укутавшись в тёмно-голубой плащ, и смотрел в небо.

Холодный ветер обдувал короля, развеивая полы одежды. Мокрый снег падал на лицо. Снежинки оседали на ресницах, делая их тяжёлыми и длинными. Вальтэриан небрежно обтирался рукой, сокрытой чёрной перчаткой. Но голову не опускал, невзирая на натиск природы.

Король изо всех сил старался сохранять равнодушие и спокойствие. Не получалось. В руке он нервно сжимал сосуд с багровой жидкостью, касаясь то его, то браслета из мориона – камня, помогающего в некромантии.

Десять долгих лет Вальтэриан ждал ночь чёрной луны. Оставались минуты до того, как она войдёт в силу. Он не мог успокоиться от мысли, что время для осуществления заветной мечты скоро настанет.

Черная луна медленно приобрела серебряную окантовку. Возрождённые звёзды заняли свои места. Кольца Сноуколда замерли, изредка мерцая. Непроглядная тьма сгустилась, скрывая как любовников, так и преступников.

В темноте ночи король сверкнул глазами и исчез, окутанный вихрем чёрно-голубого дыма. Он переместился в родовой склеп династии Колд. Среди гробов предков и потухших свечей его ожидал Вечестр Чёрн.

– Вы вовремя, мой король, – поприветствовал магистр чёрной магии.

– Нельзя упустить такую ночь, – сказал Вальтэриан. – Лишь один шанс заставить мёртвое сердце моего брата биться.

Вечестр понимающе закивал. Король подошёл к пиктограмме, в центре которой находился алтарь, и, взглянув на гроб Севериана, отдал приказ:

– Начинаем.

Магистр чёрной маги зажёг девять свечей, на каждой из которых были вырезаны руны. Вальтэриан вылил содержимое пузырька на алтарь, окропив его кровью младенцев. После колдуны повернулись лицом к западу и произнесли:

– Духи смерти, явитесь! На наш зов отзовитесь. Бездны врата распахнутся пред вами. Смерть пусть вещает вашими устами. Тенью, из хауса слепленной, станьте. Из мира мёртвых восстаньте!

Свечи погасли. Крысы замерли в углах. Стало подозрительно тихо. Холод, царивший в склепе, усилился.

– Они здесь, – прошептал король. – Я чувствую.

На ближайший гроб с грохотом упал подсвечник, и свечи рассыпались. Духи подтвердили своё присутствие.

Вальтэриан приблизился к гробу среднего брата и, медленно поднимая кисти рук, заставил воспарить крышку. Затем провёл рукой в сторону. Крышка опустилась на землю, став боком у алтаря.

Тело двадцатитрёхлетнего Севериана предстало перед колдунами нетронутым гниением. Его сохранял слой льда, наколдованный королём. Покойный кронпринц лежал худой, бледный, с длинными серебряными волосами, заплетёнными в косу. На нём серебрился камзол с голубыми рюшами у горла. Они прикрывали пустоту между отрубленной головой и телом.

– Вечестр Чёрн! – подозвал магистра к гробу король.

– Что, Ваше Величество? – поинтересовался Вечестр.

– Вы сыграли свою роль, – ответил холодно Вальтэриан.

Он достал из складок плаща кинжал, вогнал в сердце магистра и повернул, чтобы кровь лилась сильнее, окропляя мертвеца. Вечестр закричал и дёрнулся. Король принялся вращать кинжал в ране. Кровь брызнула ему на лицо. Вальтэриан ухмыльнулся и продолжил мучить магистра. Ощущение собственной силы и слабости жертвы одурманило, принеся блаженство и успокоение.

– Почему? – прошептал магистр, глядя в глаза единственному, кому верил.

– Свидетели мне ни к чему, – пояснил король. – Ритуал воскрешения знать должен я один. Крупная жертва для него тоже не помешает. Не хочу рисковать.

– Я двадцать лет обучал вас магии, – проговорил Вечестр. – Никогда не предавал. За что?

– Я убил множество невинных, – сказал Вальтэриан. – Ты помогал мне. Не так ли, учитель? Во имя магии любая жизнь ничтожна. С чего я должен жалеть тебя?

– Ради вас я убивал, – выплюнул кровь магистр. – Невозможно научить некромантии без убийств… Некромант должен видеть, как душа вылетает из тела, чтобы вернуть её.

– Не беспокойся, – улыбнулся король. – Ты был хорошим учителем.

– Будь ты проклят! – из последних сил прокричал Вечестр. – Я молю Четыре Стихии, чтобы ты умер более ужасной смертью. Настанет день, и ты погрязнешь в крови тех, кого убил. Как я теперь… У меня руки в крови, а у тебя ещё и душа. Мучайся вечно, Ледяной змей!

– Твоё тело не найдут, – пообещал Вальтэриан, перерезая магистру горло.

Его чёрная душа вылетела из тела, и оно тряпичной куклой упало в паутину. Мантия, расшитая серебром, смешалась с пылью.

– Наконец сдох, – проворчал король, вытирая кинжал об одежду учителя. – Сколько душ молодых колдунов выпил, чтобы тело дряхлое поддерживать. Скольких в зомби превратил, заставив служить. Спасибо, что научил тому же. Однако век твой истёк. Моё время настало. Конкуренты мне не нужны. Интересно, слышишь ты меня или уже горишь в пламени грехов?

Свеча вспыхнула в конце тёмного коридора. Вальтэриан улыбнулся: «Слышишь. Ничего. Скоро перестанешь. А пока узри мой триумф! Порадуйся. Это и твоя заслуга, учитель!»

Король наколдовал перо феникса и сжёг взглядом. Пепел рассыпал у сердца и изголовья Севериана. Пламя свечей задрожало. Из рук Вальтэриана на тело брата полился мощный поток чёрной магии.

– Очнись от сна длиною в вечность, – шептал король. – Проснись! Я приказываю. Давай… Чёрт подери, Севериан! Открой глаза!

На последнем слове он сконцентрировал тёмную энергию и вложил все силы в чары. Магия усилилась, накрыв мёртвого волной электрического разряда. Мрачный склеп осветила вспышка света. Севериан открыл глаза. Отрубленная голова приросла к телу. Король облегчённо выдохнул, облокотившись о стену. У него почти не осталось сил.

– Добро пожаловать в мир живых, брат, – проговорил он.

– Почему мы в таком мрачном замке? – спросил оживший кронпринц, с удивлением глядя по сторонам.

– Мы не в замке, – усмехнулся Вальтэриан. – Идём домой. Я всё объясню.

Король взял брата за руку, и они переместились в Зимнюю Розу. Оказавшись в своём кабинете, он лёг с ногами на софу и указал Севериану на соседнее кресло. Вальтэриан хотел спать. Но не позволял себе закрыть глаза, пока не поговорит с братом.

– Мы в кабинете отца? – поинтересовался кронпринц. – Как всё изменилось! Стол теперь не у окна, а в центре. Ледяные стены пусты. А раньше мечи висели ни них. Софы появились и шкафы с книгами.

– Этот кабинет мой, – пояснил Вальтэриан. – Зигфрид умер. Твою возлюбленную я не оживлял. Её тело сгнило. Прости за прямоту.

– Спасибо, что позаботился обо мне, – произнёс Севериан ровно, хотя король ожидал истерики и рыданий.

– В отличии от Януария, ты дорог мне, – признался Вальтэриан. – Тебе трудно будет привыкнуть к изменившемуся миру. Я помогу. Не возвращайся в загробный. Не бросай меня. Я здесь один. Почти все меня ненавидят.

– Конечно, брат, – взял его за руку кронпринц. – Я и не думал о самоубийстве. Бросить тебя, как можно? Я счастлив, что два принца опять вместе у родного очага.

– Я король, – дёрнулся, как от удара, Вальтэриан. – Сноуколд мой.

– Расслабься, – посоветовал Севериан. – Я не посягаю на твою власть.

– Ты помнишь загробный мир? – поинтересовался король, сложив руки домиком.

– Смутно, – отмахнулся кронпринц. – Блуждал во мраке, увидел тебя. Вот я и живой!

– Лексикон твой изменился, – напряжённо молвил Вальтэриан, уже не помышляя о сне. – «Расслабься!» Ты принц из великой династии, а не разбойник.

– Мне папочка голову отрубил! – беззаботно напомнил Севериан Колд. – Хорошо, что я вообще разговариваю. После такого любой начнёт ругаться хуже дворовой шлюхи.

– Согласен, – признал король. – Хорошо, что ты вообще дышишь.

– Ещё бы, – заявил кронпринц и потянулся к столику с белым виноградом. – Когда встреча с остальными родственниками?

– Я думал, тебе понадобится время, чтобы освоиться, – проговорил Вальтэриан.

– Ну да, – подтвердил Севериан, пережёвывая виноград. – Не сегодня. Я устал. Лежать в гробу утомительно! Кости затекли. Не позовёшь пару фрейлин поразмяться?

Король открыл рот и тут же закрыл. Поведение брата поражало его. Услышанному он не верил. Непонимание отразилось в его глазах, и принц, рассмеявшись, добавил:

– Шучу, братец! Каким чопорным интеллигентом ты был, таким и остался. Не девственник, надеюсь? А то заалел, будто ни разу девку не…

– Севериан! – остановил король. – Прекрати вести себя, как шут. Свою Гортензию больше не оплакиваешь?

– Гортензия Гортензией, а жить надо дальше! – подметил кронпринц и спрыгнул с кресла. – Где мои покои?

– Я проведу, – сказал Вальтэриан, не отойдя от шока. – Представлю тебя подданным на балу в честь моей невесты. А пока сиди тихо и, будь любезен, не пугай жителей.

– Невестой обзавёлся, – присвистнул Севериан. – Взрослеешь. Или стареешь.

– Брат, – с упрёком произнёс король, ведя его по тёмным коридорам.

– У тебя волосы уже не серебряные, а белые, – произнёс кронпринц, будто себе в оправдание.

– Спасибо, что заметил, – молвил с сарказмом Вальтэриан, остановившись у двери. – Здесь твоя спальня. Еду тебе принесут и не…

– Не высовываться, – продолжил кронпринц.

– Нет, – положил руку ему на плечо король. – И не думай о прошлом. Ты попал в новый мир. Я не отец. Я тебя не обижу.

– Как мило! – скривился Севериан. – Я не сомневался.

– Ты один меня не трогал, когда была возможность поиздеваться, – напомнил Вальтэриан.

– Имеешь в виду игры Януария и его друзей? – уточнил кронпринц. – Я никогда бы не поднял руку на любимого братишку, как бы ты всех не бесил.

– Тогда ты говорил, что помог бы мне, если б не боялся их, – улыбнулся король. – Впрочем, за то, что не вмешивался, уже благодарю.

– Я мастер не мешать! – воскликнул Севериан. – Ты без меня отлично справился. Кому корона к лицу, как не тебе?

– Первое доброе слово с момента воскрешения, – ухмыльнулся Вальтэриан. – Отдыхай. Глядишь, до бала станешь самой галантностью и порадуешь родственников.

– Спокойной ночи, – захлопнул дверь кронпринц.

– Спокойной, – шепнул король в пустоту, развернулся и выглянул в окно.

Чёрная луна сошла на нет. Синее солнце медленно выдвигалось из-за горизонта, рассеивая в сердце Вальтэриана подозрение, что пред ним не брат, а кто-то другой.