Текст книги "Дорога на райский остров"

– Мне придется вернуться, – объяснила я. – У меня в отеле подруга. Она больна и станет волноваться, что со мной случилось.

– Если вы отправитесь сразу после ленча, это значит, что вы окажетесь в море в самую жару.

– Стало быть, мне придется вернуться раньше, – настаивала я.

Магнус Перренсен улыбнулся мне:

– Хорошо. Всего один час. Оставьте нас на час. Я велю привезти вас назад, мистер Эвертон, через час. Это даст нам возможность поговорить, а в следующий раз мы сможем побеседовать подольше.

И я осталась наедине с Магнусом Перренсеном.

– Я вижу, вы в недоумении, – заметил он.

– Действительно, это так.

– Вам известно что-нибудь о том, что произошло много лет назад?

Я рассказала про ночь бури и о том, как мы нашли дневник.

– Тот Магнус Перренсен был моим прадедом.

– Стало быть, вам известно все, что тогда случилось?

– Эту историю передавали у нас в семье из поколения в поколение. Прадед рассказал ее деду, а тот в свою очередь отцу и мне. Нам всем давали имя Магнус. А вас зовут Эннэлис – немного не так, как Энн Элис, но все же одинаково.

– Но это же не тот остров… Магнус Перренсен покачал головой.

– Прошу вас, расскажите мне все, что вам известно, – попросила я.

– Как я уже говорил, эта история передается в семье из поколения в поколение. Вернувшись в Малый Стэнтон, мой прадед обнаружил свою будущую жену мертвой. Ему сообщили, что она умерла от чумы, свирепствовавшей в окрестностях. По крайней мере, выдвигали такую версию. Он не поверил в это. Все дело было окутано такой тайной, и, кроме того, была та комната. Люди много болтали об этом. Комната была замурована местным плотником и строителем, дела которого с этих пор пошли на лад. Прадед считал, что плотник видел в комнате нечто такое, чего никто не должен был знать, а ценой за его молчание были деньги, давшие ему возможность завести процветающее дело.

– А что он увидел в комнате?

– Мой прадед считал, что Энн Элис убили. Убили ее мачеха и ее любовник. Скорее всего, ее застрелили. Тогда по всей комнате должны были быть пятна крови. Застрелить человека и не оставить следов – не возможно. А эти двое не смели показывать то, что произошло в той комнате. Они смогли скрыть свидетельства своего преступления благодаря чуме. Мачехе и ее любовнику удалось выйти сухими из воды. Это у них ни за что бы не получилось, если бы не чума и не продажный плотник.

– Весьма похоже на правду.

– Мне кажется, увидев меня, вы в первую минуту решили, что я тот самый Магнус Перренсен. Может быть, вы решили, что превратились в Энн Элис?

– Я прочитала ее дневник, и он до сих пор очень живо запечатлен в моей памяти. По-моему, после того, как я его прочла, со мной что-то произошло. Я чувствовала себя частью ее, и на мгновение, когда я увидела вас на пляже и вы назвали мне свое имя, у меня возникло странное чувство, я была совершенно озадачена. Да, на мгновение я действительно подумала, что время повернуло вспять.

– Ничего странного в этом нет, могу вас заверить. Всему, что происходит на Земле, есть разумное объяснение. Полагаю, в каждом из нас есть что-то от наших предков. Разве это не доказано? Черты характера передаются из поколения в поколение… Должно быть, во мне есть что-то от того Магнуса, а в вас – что-то от Энн Элис. Сегодня утром, когда вы приехали, мне это показалось чудом. На мгновение я решил, что прошлое и настоящее соединились.

– Вы сказали: «Наконец-то вы приехали».

– Сказал, правда? Это вырвалось против воли, словно кто-то произнес это за меня. Вы это тоже почувствовали.

– Да, это была странная минута.

– Ну, а теперь к нам вернулся рассудок.

– Расскажите мне о том, что было потом. Острова ведь не оказалось на этом месте?

Магнус Перренсен покачал головой.

– Давайте, я расскажу вам то, что знаю, а вы расскажете мне. Вот история, которую слышали в нашей семье. Мой прадед Магнус Перренсен вернулся в Большой Стэнтон. Он ездил в Лондон договариваться о путешествии назад, на родину. И собирался забрать Энн Элис с собой.

Я кивнула. Именно это я прочитала в дневнике.

– Он вернулся и узнал, что его невесты нет в живых. Сказали, умерла от чумы. Ее уже к тому времени похоронили, как это делали со всеми людьми, скончавшимися в подобных обстоятельствах. Замуровали ее комнату из страха, что ее вещи могут быть заразными. Прадед не поверил этому. Он сильно подозревал мачеху и человека, как он предполагал, бывшего ее любовником. Сердце прадеда было разбито. Он хотел знать правду и жаждал отмщения. Больше случаев чумы не было. Судя по всему, были всего три предполагаемые жертвы: двое мужчин и Энн Элис. Мужчины были портными, покупавшими ткани где-то на Ближнем Востоке. Прадед не мог успокоиться. Он хотел докопаться до истины. У него были подозрения. Он стал расспрашивать плотника и не удовлетворился его ответами. Однако больше он ничего не мог сделать. Магнус был молод, к тому же иностранец, а люди, жившие в поместье, были богатыми и влиятельными. Со временем он прекратил попытки и вернулся к семье. Однако покоя ему не было. И он уехал на поиски острова.

– Он нашел остров?

Магнус Перренсен покачал головой:

– Нет. Острова не было. Сначала дед в это не поверил. Прошло много времени, пока он смог примириться с этим. Однако он не уехал из этого района, отправился в Австралию и занялся там поисками золота; он всегда верил, что отыщет остров, но в том месте, где остров должен был находиться, его не было.

– Выдумаете, это была галлюцинация? Он ведь потерпел кораблекрушение, правда? И пробыл на острове очень недолго. Странно, что он потерпел кораблекрушение во второй раз. Как вы считаете, ему все это пригрезилось? Если так, то его, должно быть, носило по волнам много-много дней.

– По-моему, мы должны прийти именно к этому выводу – хотя сам прадед так и не поверил в это. Видите ли, остров был совершенством… слишком большим совершенством. Эти дружелюбные туземцы… повсюду золото. Это была мечта… идеал. Возможно, со временем он пришел к этому выводу, хотя наверное я этого не знаю. Как бы там ни было, золото он нашел. И очень преуспел. Поставил горнодобывающее дело на широкую ногу. Он был одержим золотом, ибо оно было тогда на острове. Прадед разбогател, женился на девушке из Мельбурна; у них родился сын – мой дед. Вот и вся история. А этот остров купил мой отец. Мы используем его как убежища. Иногда приезжаем сюда на долгое время…

– Вы и остальные члены вашей семьи?

– Большей частью я. У меня нет братьев и сестер. Отец сейчас сюда редко ездит.

– А ваша собственная семья – жена и дети?

– Я еще не женат… пока.

– О… но собираетесь?

Магнус Перренсен внимательно посмотрел на меня.

– Полагаю, большая часть людей иногда задумываются о браке. У меня было несколько случаев… но что-то всегда удерживало меня. А вы? Или, возможно, я задаю слишком личный вопрос?

– Я?

Он засмеялся:

– Мы ведь не совсем чужие, верно? Как мы можем быть чужими друг другу при таких необычных обстоятельствах?

– Это верно. Вы спросили меня, собираюсь ли я замуж. На родине есть один человек. Я думала выйти за него. Он сделал мне предложение, но пока…

– Я все прекрасно понимаю. И вы приехали сюда?..

– С подругой, собиравшейся здесь замуж. А я хотела найти своего брата.

– Вашего брата. Стало, быть, у вас есть семья.

– У меня был брат. Мы были очень близки, наверное, из-за той ситуации, что сложилась у нас в семье. Моя мать умерла, произведя меня на свет, а отец женился вторично и живет за пределами Англии. Опеку надо мной и братом взяла на себя наша бабушка. Когда мы были совсем маленькими, стоял вопрос о том, чтобы разделить нас, и это, конечно, очень нас сблизило. Брат отправился сюда на поиски этого мифического острова… и с тех пор мы о нем больше ничего не слышали.

– Когда это было?

– Два года назад.

– О… это плохо.

– Я приехала, чтобы найти его.

– Как вы рассчитывали это сделать?

– Я не знала точно. Думала, может, найду ключ к разгадке этой тайны.

– И что-нибудь нашли?

– Да нет. Люди знали его… помнят его… Он был на Карибе. А потом уехал, и никто понятия не имеет, куда.

– И вы никого не нашли, кто мог бы вам хоть что-то подсказать?

Я покачала головой:

– Я так разочарована. Все кажется таким безнадежным.

– Да, похоже, это действительно безнадежная задача.

– Я и впрямь не знаю, что делать. Я выходила в море искать остров. С одним человеком с Карибы. Вы, наверное, знаете его – Милтон Хемминг.

– Кто же его не знает? Сильный человек. По-моему, ему практически принадлежит весь остров.

– Ему принадлежит там сахарная плантация.

– И он отвез вас туда, где, как вы предполагали, находится остров?

– Да, у меня есть карта. Та, которую мы нашли в замурованной комнате после бури. Брат взял ее с С9бой. А я сделала копию. Так что мы знали, где должен был находиться остров. Но там ничего не оказалось.

– Совсем ничего?

– Совершенно. Мистер Хемминг сказал, что в этих местах на сотни миль нет никаких островов.

– И у вас есть с собой эта карта, то есть копия? Вы уверены, что она верная?

– Это точная копия той карты, что была найдена в комнате Энн Элис. Я сама ее сделала.

– Вы сами?!

– Вы же знаете, чем занимается моя семья. Ваш прадед занимался тем же, когда приехал в Англию. Полагаю, он оставил дело, сменив его на горные разработки.

– Да, конечно. Все знают карты Мэллори.

– Я иногда работала в мастерской. И немного разбираюсь в составлении карт… достаточно, чтобы сделать точную копию.

– Понятно. Жаль, что я не могу вам помочь в поисках вашего брата. Я был бы так рад познакомиться с ним. Это было исключительно волнующее утро.

– Для меня тоже. Я до сих пор не могу оправиться от удивления – с того момента, как услышала ваше имя.

– И вы знаете, что я не пришелец из прошлого. Знаете, что я не призрак.

– Все абсолютно нормально. Вы мне так много объяснили. Правда, это совершенно необычайно – то, что мы встретились?

– Мне это кажется чудом. И, если подумать, то все сходится к одной точке – к острову, несуществующему острову. Вы приехали искать его так же, как много лет назад это сделал мой прадед. Остров привел его сюда, и он основал династию, правда, в Австралии, но мы все равно думали об острове – и приехали сюда. А вы обнаружили дневник и карту – и вот вы тоже здесь. Прямо заколдованный круг.

– Да, и поэтому все так волнующе.

– Вы знаете, что наш час подходит к концу? Неужели вам прямо сейчас необходимо возвращаться?

– Я должна. Моя подруга, миссис Грэнвилл, станет беспокоиться. А она находится в довольно нервном состоянии. Ей пришлось пережить ужасную трагедию в Австралии. Ее муж погиб насильственной смертью.

– Ах, да… этот Грэнвилл. Было такое дело. Бандиты, не так ли? Он бросился за ними и упал с балкона, а его пистолет выстрелил.

– Да, так оно и было.

– В газетах много писали об этом. Бедная леди, я понимаю, в каком она состоянии.

– Она была в доме, когда все случилось. Я привезла ее с собой на Карибу. А потом мы вместе уедем домой.

– Надеюсь, еще не скоро.

– Полагаю, мы еще немного побудем здесь, хотя я вижу, что узнать, что случилось с моим братом – довольно безнадежная задача.

– Боюсь, что так.

– И, как вы понимаете, я не могу доставлять подруге беспокойство.

– Ну, конечно. Скоро приведут вашего спутника. Вы приедете снова?

– С удовольствием. Я уверена, что после отъезда вспомню много разных вещей, которые хотела сказать.

– И, если можно, я приеду на Карибу.

– Это было бы очень приятно.

– И теперь, когда мы нашли друг друга, это будет началом. Ну, вот, я слышу – они возвращаются.

– Тогда я должна попрощаться.

– Сказать «до встречи», – поправил меня Магнус Перренсен.

Вошел Джон Эвертон, он раскраснелся, и вид у него был очень довольный.

– Остров прекрасен. Как жаль, что вы не можете задержаться и осмотреть его.

– Мисс Мэллори обещала приехать снова, – заметил Магнус Перренсен.

Он спустился с нами на пляж, взял мою руку и поцеловал. У меня по-прежнему слегка кружилась голова.

– Какое странное утро, – сказал Джон Эвертон, когда мы скользили по прозрачной воде. – Кто бы мог подумать, что нас так гостеприимно встретят! И какое странное совпадение, что он знает вашу семью. Вы все обсудили?

– Да. Действительно, очень странно, что наши семьи были знакомы сто лет назад.

– Это просто поразительно. Для меня большая честь, что я свел вас вместе.

– Благодарю вас. Это было чудесно.

Сиди в лодке и наблюдая, как растворяется вдалеке развалившийся лев, я по-прежнему ощущала себя словно во сне.

Я сидела во дворе дома Милтона Хемминга и рассказывала ему о своем утреннем приключении. Я попросила Марию время от времени приглядывать за Фелисити и, случись такая необходимость, немедленно послать за мной. Мария кивнула и захихикала. Должно быть, по поводу моих визитов в дом Милтона ходило много слухов.

Милтон выслушал мой рассказ, и ему явно все это не очень понравилось. Полагаю, его задело то, что в окрестностях живет человек, столь же влиятельный в своей отрасли, как и сам Милтон.

– Вы хотите сказать, что отправились на лодке с этим мужчиной?

– Ну, был ведь и другой случай, когда я плавала на лодке с мужчиной. И поскольку его зовут Милтон Хемминг, в тот раз все было прилично, не так ли?

– Ну, разумеется.

– Видите ли, мне показалось, что это необходимо, ведь я должна использовать каждый шанс?

– И вы отправились на остров и встретились с этим таинственным золотодобытчиком.

– Это было так странно – самое необычайное, что когда-либо со мной случалось. Когда я стояла на пляже, и он сказал, что его зовут Магнус Перренсен – а это, как я говорила, имя человека, за которого собиралась замуж Энн Элис – мне показалось, что я сплю… или что я перенеслась в прошлое. Это было настоящим чудом, а потом я узнала, что он – потомок того человека и знает всю историю – все то, что было описано в дневнике, ибо она передавалась у них в семье из поколения в поколение.

– А что было потом?

– Мы просто сидели и разговаривали… Он хотел, чтобы я осталась на ленч, но я думала о Фелисити. Мне не хотелось ее расстраивать. Так что мы вернулись. Вам не кажется совершенно необычайным, что мы вот так встретились?

– Это даже чересчур необычайно, – заметил Милтон. – И мне это очень не нравится.

– Вам это не нравится, потому что вы там не присутствовали и вас это не касается.

– Касается, если касается вас. Я хочу узнать побольше об этом пришельце из прошлого.

– Он не пришелец из прошлого. Просто потомок. Ох, как все это странно! Никогда бы не подумала, что такое может случиться.

– Вы словно в полусне, и так весь вечер.

– Не могу об этом не думать.

– Он вдруг что-то стал слишком любезным. Я всегда слышал, что он не любит, когда вторгаются на его остров.

– Но ведь здесь были чрезвычайные обстоятельства.

– Постараюсь узнать о нем все, что смогу.

– Что вы имеете в виду?

– Мне не нравятся таинственные личности. Этот ваш Перренсен иногда приезжает сюда… Полагают, что он сказочно богат. Единственные золотые разработки, дающие в наши дни продукцию, принадлежат ему. Он, наверное, какой-то феномен.

– А если уж говорить о феноменах, водящихся в округе, то вы хотите быть единственным.

– Естественно. Надеюсь, у вас не войдет в привычку ездить по разным местам с незнакомцами. Обещайте посоветоваться со мной, прежде чем снова предпримете какую-нибудь рискованную авантюру.

– Предложение рискованной авантюры с тем же успехом может поступить и от вас.

– Это другое дело.

– Понятно, – улыбнулась ему я.

Я была рада видеть его рядом. Я вспоминала, как разволновалась, узнав, что он на дне морском, а по соседству бродят акулы.

– Кстати, – продолжал Милтон. – Магда Мануэль. приглашает вас отобедать с ней и предлагает, чтобы я привез вас.

– Буду ждать этого с нетерпением.

– Вечером послезавтра. Фелисити тоже приглашена, если будет достаточно хорошо себя чувствовать.

Я покачала головой:

– Она по-прежнему отказывается встречаться с людьми. Как вы думаете, она поправляется?

– По-моему, чтобы оправиться после такого потрясения, необходимо много времени.

– Я спрошу ее. Как бы там ни было, я буду рада поехать. Милтон отвез меня назад в отель в своем экипаже.

Прощаясь он добавил:

– Кстати, мне бы хотелось еще раз взглянуть на карту.

– На карту? Но мы же там были. И там ничего нет.

– И все же мне хотелось бы еще раз взглянуть.

– Как хотите. Я дам вам ее в нашу следующую встречу.

Я поднялась в свою комнату. И сразу подумала о карте. Я должна вынуть ее, чтобы не забыть завтра. Я держала карту в глубине ящика, наверное, потому что так поступала Энн Элис.

Я подошла к ящику. Карты не было. Я не могла поверить своим глазам. Я не вынимала ее и никуда не перекладывала. Это было очень странно. Я перевернула весь ящик, но карты не нашла. Как все-таки странно! Должно быть, я положила ее в другое место. Но куда? Утром поищу как следует.

Но заснуть мне не удалось. Я все время возвращалась к той минуте, когда он произнес:

– Я Магнус Перренсен.

Я знала, что этому существует логичное объяснение, но почему-то не могла принять его. Все было так, словно меня привели на остров с какой-то целью, и целью этой была встреча с Магнусом Перренсеном.

Я легко могла поверить в то, что я – Энн Элис, что это она привела меня туда, ибо хотела познакомить со своим возлюбленным, хотела, чтобы я прожила жизнь, какую прожила бы она, если бы не умерла столь трагически в ту ночь, когда сделала последнюю запись в своем дневнике. Нас свели вместе с какой-то целью. Но с какой? Теперь я была более или менее уверена, что влюблена в Милтона Хемминга. Он волновал меня, я любила наши словесные перепалки, я чувствовала, что могу умереть от страха, представляя его на дне моря. Была ли это любовь? Я бы не сомневалась в этом, если бы не Реймонд. Реймонда я тоже любила. Я доверяла Реймонду. А доверяла ли я Милтону? Возможно, не совсем, и все же даже в этом недоверии было что-то волнующее. Реймонд стал бы мне верным мужем. А Милтон? Тень Магды Мануэль уже давала мне повод для раздумий. Я была уверена, что между ними существовали какие-то близкие отношения. Жизнь с Милтоном была бы бурной. С Реймондом она была бы тихой, я жила бы мирно. Чего же я хотела? Я и сама не знала.

А теперь еще Магнус Перренсен. Я видела его всего лишь раз, зато сколько раз я думала о том, другом Магнусе. У меня было такое ощущение, что я его знаю. Я пережила те страницы дневника так, словно они были реальностью. До некоторой степени я действительно была Энн Элис.

Жизнь все больше и больше осложнялась. В эту ночь мне неизбежно должен был присниться сон. Я была в замурованной комнате, сидела за туалетным столиком, записывая в дневнике то, что случилось со мной в тот день. Я была Энн Элис, и я все время прислушивалась к шагам на лестнице.

«Я СЛЫШУ ГОЛОСА… ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ ВНИЗУ… ОНИ ИДУТ.»

И тут я услышала шаги на ступеньках. я бросила взгляд на ключ в двери, и тут он вдруг выпал из скважины. Я услышала дыхание за отворяемой дверью.

Я закричала и проснулась… и обнаружила, что лежу под москитной сеткой. Я была женщиной, умершей сто лет назад и заново возродившейся к жизни. Я была и Энн Элис и Эннэлис одновременно. Это Энн Элис силой своей воли заставила меня приехать сюда… и вот я здесь. Этого она и хотела.

Я уставилась на дверь. Она открывалась. На мгновение я решила, что все еще вижу сон. Я ждала появления зловещей мачехи и ее любовника с пистолетом в руке.

– Фелисити! – воскликнула я.

Фелисити в своей белой ночной рубашке с распущенными волосами была похожа на привидение.

– Я услышала, как ты кричишь, – сказала она. Фелисити подошла к моей кровати, и я прошептала:

– Это был… кошмар.

– Стало быть, у тебя они тоже бывают.

– Наверное, иногда они бывают у всех. Фелисити неожиданно рассмеялась:

– Все наоборот, – произнесла она. – Я прихожу, чтобы успокоить тебя.

Ко мне пришло огромное облегчение. Я уже давно не видела Фелисити такой, как прежде.

Я отвела подругу в ее комнату и села у ее кровати. Мы немного поговорили, а потом она уснула.

Я вернулась в постель. Теперь я окончательно пришла в себя. Фантазии рассеялись. И всему было логическое объяснение.

НОЧЬ НА ПУСТЫННОМ ОСТРОВЕ

Милтон отвез меня на остров, где у Магды была плантация. Фелисити сначала согласилась ехать, что доказывало, насколько лучше она стала себя чувствовать, но в последнюю минуту объявила, что пока не может встречаться с незнакомыми людьми. Я не пыталась ее уговаривать, понимая, что надо оставить девушку в покое, пока она сама не будет готова. Состояние Фелисити немного улучшилось, и мне не хотелось ничего портить.

И вот я была в лодке наедине с Милтоном. Он греб с такой легкостью, что, казалось, совсем не прилагал никаких усилий.

Ветра не было. В этот вечер в воздухе стоял легкий туман, и царила тишина, нарушаемая лишь всплесками весел по воде.

Я была очень заинтригована перспективой увидеть Магду Мануэль в ее собственном доме. Должна признаться, что немного ревновала. Когда Магда приезжала в отель, она показалась мне такой исполненной достоинства, такой красивой.

Я спросила Милтона:

– Магда – ваш большой друг, не так ли?

И он загадочно ответил:

– Очень большой друг.

Расстояние между островами было невелико, и мы покрыли его за короткое время. Милтон закрепил весла, выпрыгнул из лодки и помог мне сойти.

На мне было свободного покроя бледно-сиреневое платье, купленное в Сиднее к свадьбе Фелисити. В нем было не жарко, и оно подходило к местному климату. На шее у меня было ожерелье, подаренное бабулей М к моему семнадцатилетию – аметисты в золотой оправе идеально подходившие к платью. В, этот вечер я уделила большое внимание своей внешности.

Дом Магды был окружен сахарной плантацией. Это был белый дом меньшего размера, чем у Милтона, на в остальном во многом на него похожий.

На крыльцо нас встречала Магда. Вид у нее был необыкновенно элегантный, и она снова была в белом. Может, это у нее такая форма траура по недавно умершему мужу. Я знала, что некоторые люди в таких случаях предпочитают носить белое, а не черное, как это принято у нас дома.

Платье было с глубоким вырезом и подчеркивало тонкую талию и прекрасную фигуру Магды. Ее шею плотно охватывало массивное золотое ожерелье, на руках такие же золотые браслеты. Туалет довершали серьги в креольском стиле.

Рядом с Магдой стоял мужчина, высокий, может, и не признанный красавец, но приятной наружности.

Нас встретили очень тепло.

– Как я рада наконец вас видеть, – приветствовала меня Магда. – Я хотела пригласить вас раньше, но уезжала в Сидней по делам. Нам приходится время от времени туда ездить. Кстати, это Джордж… мистер Кэллерби.

Мистер Кэллерби поклонился.

– Как поживаете?

– Я боялась, что туман помешает вам приехать, – заметила Магда.

– Слабый туман – не помеха для нашей поездки, он должен был быть очень густым.

Магда засмеялась и повела нас в комнату, очень элегантно обставленную. Впрочем, я предполагала, что Магду должны окружать только изящные веши. Окна выходили на лужайку. Солнце уже клонилось к закату. Его огромный красный шар лежал на горизонте. Скоро оно исчезнет из виду, и нас окутает темнота.

Нам подали напиток, к которому я уже привыкла, и Магда осведомилась о впечатлении, которое произвели на меня острова.

Я ответила, что меня они просто заворожили.

– А что вы находите самым интересным? – поинтересовался Джордж Кэллерби.

– Людей, – ответила я. – Бесспорно, людей. Они кажутся такими счастливыми… и довольными.

– Так бывает не всегда, – заметила Магда. – Не правда ли, Милтон?

– У нас бывают свои заботы… иногда.

– Это все солнце. Большую часть времени оно нещадно палит. Кому охота работать, когда светит солнце?

– Но они, похоже, все время смеются, – возразила я.

– Смех не всегда означает, что им весело, – пояснила Магда.

– Это верно, – согласился Милтон. – Этих людей так до конца и не узнаешь, проживи тут хоть весь век.

– Вы очень хорошо управляетесь с ними, Милтон, – заметил Джордж Кэллерби.

– Я нашел способ. Надо, чтобы они чувствовали себя по отношению к тебе немного неуверенно, чтобы побаивались… и одновременно необходимо сохранять хорошие отношения с ними. Этому надо научиться. Я учился у отца.

– А мисс Мэллори совсем недавно приехала на острова, – сказала Магда.

– Как долго вы намерены пробыть здесь, мисс Мэллори? – спросил Джордж Кэллерби.

Я колебалась. Я ощущала на себе весьма ироничный взгляд Милтона. А потом ответила:

– Моя спутница заболела. Я хочу подождать, пока ей станет лучше, прежде чем подвергать ее испытанию долгим путешествием.

– Да. Я слышала, как тяжело она больна. Наши слуги сообщают нам все новости. Они ездят на карибский рынок и там узнают обо всем, что происходит. Так что мы слышали о ней и о том, какой ужас ей пришлось пережить. Я поняла, что про нас уже вообще все известно. Магда пристально наблюдала за мной – и Милтон тоже. Интересно, какие мысли скрывались за ее томным взглядом.

– Не пора ли нам обедать? – предложила Магда. – В кухне целый день обсуждали меню. Я, разумеется, предоставила слугам полную свободу. Стоит вмешаться – и все пропало. Если я стану что-то предлагать, они поднимут меня, на смех, а начни я настаивать, так все испортят – просто, чтобы проучить меня. Так что я оставила их в покое.

Мы отправились в другую комнату. Уже стемнело, и зажгли большие масляные лампы. Окна были затянуты москитной сеткой, и один из слуг опустил шторы. Теперь нельзя было любоваться прекрасным пейзажем, однако я уже пробыла здесь достаточно долго, чтобы знать: лучше забыть о красотах природы, чем страдать от вторжения насекомых.

Подали черепаховый суп. Он был восхитителен. За супом последовала рыба. Я уже начала привыкать к разнообразной островной рыбе, сильно отличавшейся от той, что мы ели дома. Потом были поданы бифштексы из аллигатора с многочисленными приправами.

Однако меня больше интересовало общество, а не пища. Во главе стола восседала Магда, в свете ламп казавшаяся загадочной. Каждый раз, поднимая глаза, я встречала ее оценивающий взгляд. И решила, что она строит догадки о моих отношениях с Милтоном, так же, как я – о ней. В душе я совершенно не сомневалась, что Магда испытывает к Милтону особые чувства, и ей очень любопытно, что я из себя представляю.

Мне задавали много вопросов об Англии. Джордж Кэллерби приехал оттуда лет восемь назад и работал на участке неподалеку от Сиднея. Там он, по-видимому, познакомился с Милтоном, и тот предложил ему приехать сюда управлять плантацией.

– Джордж приехал в самое подходящее время, – заметила Магда. – Мы были так благодарны Милтону за то, что он привез Джорджа.

Она улыбнулась своей соблазнительной улыбкой сначала Милтону, затем Джорджу.

– Для нас это было чудесно, – добавила она.

– Для меня тоже, – отозвался Джордж.

– Видите ли, с моим мужем ведь случилось несчастье.

– Вы вот недавно говорили о довольных рабочих. Ну, а эти были недовольны. Не возражаешь, если я расскажу Эннэлис, Магда? – спросил Милтон.

– Нет, ради Бога, расскажи мисс Мэллори… если ей интересно.

– Очень интересно.

– Могу я заодно предложить, – продолжал Милтон, – до того, как мы пойдем дальше, оставить эти формальности. Зовите друг друга по именам. Мы ведь все друзья. Мисс такая-то и мисс сякая-то – в данных обстоятельствах звучит как-то неуместно.

Магда взглянула на меня.

– Вы согласны?

– О, да, конечно.

– Что ж, хорошо. Рассказывай Милтон.

Милтон повернулся ко мне:

– Один из работников сунул в мельницу камень. Муж Магды, Хосе, не мог понять, что неладно. Он пытался ее отремонтировать. Произошел взрыв, и Хосе был тяжело покалечен.

– Какой ужас!

– Не знаю, как бы я все пережила, если бы не Милтон, – сказала Магда.

– Я просто поступил по-соседски. Приехал, выяснил, в чем проблема с рабочими и внушил им страх перед Господом.

– А также заставил их понять, – добавила Магда, – что действуя во вред нам, они действуют во вред самим себе.

– Они поверили, что если будут еще неприятности, то я закрою плантацию, – объяснил Милтон. – А этого им не хотелось. У них хватает ума, чтобы понимать, что все их процветание зависит от сахара и, если они хотят наслаждаться нынешним уровнем жизни, им надо поддерживать плантации.

– Да, Милтон спас нам плантацию. За это я ему буду вечно благодарна.

Магда смотрела на Милтона с такой нежностью, что я почувствовала: она любит его. Он человек ее склада. В Магде есть что-то необузданное. Они подходят друг другу. У Магды такой же взгляд на жизнь, те же идеи, те же моральные принципы, гораздо менее жесткие, чем те, в которых воспитывалась я. Мне казалось, что Магда, как и Милтон, ни перед чем не остановиться, чтобы получить желаемое.

– А теперь, – продолжала Магда, – он нашел нам Джорджа.

Теперь ее улыбка предназначалась Джорджу.

– Тот день, когда меня нашли, был счастливейшим в моей жизни, – сказал Джордж.

– Джордж просто рожден для работы такого рода, – заметил Милтон. – Я это понял, едва взглянул на него.

Милтон благосклонно созерцал эту пару, и я ощутила, что в этой комнате витают какие-то глубокие эмоции. Я подумала: «Она пригласила меня сюда, чтобы рассмотреть получше. Она рассержена, ибо уже прослышала про то, что он ухаживает за мной. Она очень красивая – как раз такой тип женщин его привлекает».

Однако Милтона влекло ко мне, а я была совсем не такая, как Магда. Она была, мягко говоря, весьма искушенной в отношениях с мужчинами, знала, как увлечь их тонкой лестью, против которой они не могли устоять, и которую я бы презрела, даже овладев этим искусством в совершенстве. Я же была чопорной, ужасно неуверенной в себе и совершенно неопытной.

Потом разговор зашел об увлечениях.

– Знаете, Джордж ведь астроном.

Джордж смущенно засмеялся:

– Ну, я просто любитель и притом дилетант.

– Oн и в Австралию приехал, потому что устал от ночного неба по ту сторону Земли, – заметил Милтон.

– Это не совсем верно.

– Я всегда любила слушать про звезды, – сказала я. – Как это фантастично – подумать только, они находятся за столько световых лет от нас. Меня это всегда особенно завораживало. Представьте себе, когда вы смотрите на какую-нибудь звезду, возможно, ее уже нет, ибо она так далеко, что ее свет еще доходит до вас, а она уже исчезла.

– Все это очень научно, – объявила Магда. – И ведь тебя интересуют не только звезды, Джордж, правда? Но и Земля, ее возраст и все такое. Что ты там рассказывал о климате и таянии льдов?

– Вам это действительно интересно? – спросил Джордж.

– Да, очень, – ответила я.

– Я просто говорил о том, какие разные на Земле климатические условия. Когда все хорошо сбалансировано, жизнь предсказуема. Но одно внезапное изменение – совсем небольшое – и все может превратиться в хаос… Ледниковый период заморозил бы нас всех… Или, допустим, станет теплее. Лед на полюсах постепенно растает. Представьте себе наводнения на всей Земле. Целые континенты уйдут под воду.