Текст книги "Веселый господин Роберт"

Она улыбнулась и прислонилась к нему.

Наблюдавшая за ними Кэт вздохнула и подумала: «Почему она отказывает ему? Как она может отказать такому мужчине? Он не утратил своих достоинств. Он убил свою жену ради нее. Самая дорогая и самая странная, самая сильная и самая хрупкая госпожа моя, что еще можно желать от мужчины?»

Но Елизавета отодвинулась от своего возлюбленного:

– Почему вы решили просить за эту девушку? Не потому ли, что у нее смазливое личико?

– Смазливое? Я не заметил. Помнится, я редко встречал ее в вашем обществе.

– Она весьма хорошенькая.

– Бледная луна по сравнению со сверкающим солнцем. Когда я прошу за нее, я думаю о вас. Вот почему я хочу, чтобы вы обошлись с ней снисходительно. Народ ожидает от вас именно этого.

– Роберт, есть люди, которые охотно сделали бы ее королевой. Мой отец выбрал бы этот момент, чтобы отправить ее на плаху.

– Но вы мудры так же, как и прекрасны.

– Разве мой отец не был мудрым человеком?

– Не всегда.

– Думаю, это можно было бы назвать изменой.

– Нет, назовите это любовью… любовью к вам, моя дражайшая королева. Народу не понравится, если вы начнете убивать ваших соперников, как это делал ваш отец. Это не достойно вас. Вы сильнее этого. Львица не охотится на мышей.

– Что? Разве я должна помиловать ее! Разве я могу позволить ей и ее мужу плодить детей, которые станут угрозой трону?

– Вовсе нет. Держите ее в заключении, как и Хертфорда, но не лишайте их жизни.

Она любовно похлопала его по щеке:

– Вы думали, я хочу лишить их жизни? Нет! Я не стала бы пачкать мои руки ее кровью. Я буду держать ее в заключении в Тауэре, а Хертфорд станет моим пленником. Тогда я буду знать, что она обезврежена. Я не стану трогать ее глупенькую голову. Пусть она живет… моя узница.

Роберт лихорадочно поцеловал ей руку:

– Вы самая мудрая, равно как и самая прекрасная из женщин.

– Хватит о мадам Катарине! Давайте поговорим о более интересных вещах.

– О мадам Елизавете, например?

– И о мастере Роберте.

– Тогда давайте поговорим о тех днях, когда они встретились в Тауэре, и о том, как он мечтал о будущем в своей одинокой камере.

– Что ж, это будет приятный разговор, не сомневаюсь. Я пошлю за музыкантом, чтобы он очаровывал нас своей лютней, пока мы будем беседовать.

Он укоризненно посмотрел на нее; но она чувствовала сегодня себя слишком размягченной, чтобы решиться остаться с ним наедине.

Королева была довольна, что леди Катарина Грей оказалась ее узницей. Лорд Хертфорд тоже находился в Тауэре по обвинению в государственной измене. Они проведут там остаток своих жизней, решила Елизавета. Никто не сможет обвинить ее в том, что у нее на руках их кровь.

Она постоянно думала о другой и более серьезной угрозе ее спокойствию. Одно только упоминание о Марии, королеве Шотландии, могло ввергнуть ее в плохое настроение.

Если бы королева Шотландии и леди Мария Грей тоже оказались у нее в тюрьме, Елизавета стала бы более счастливой женщиной. Но была еще одна постоянно приходившая ей на ум соперница – Маргарита, графиня Леннокс. Эта дама находилась не так уж далеко от трона, поскольку была дочерью Маргариты Тюдор, сестры Генриха VIII. За графиней следовало неусыпно следить, потому что у нее был сын, лорд Генри Дарнли; а женщины, имеющие сыновей, бывают очень амбициозными.

Занявшись делами графини Леннокс, шпионы королевы вскоре выяснили, что она состоит в переписке с Марией, королевой Шотландии.

Елизавета расхохоталась, когда ей сообщили эту новость:

– Мне ясно, чего она желает. Хочет выдать своего мальчика за королеву Шотландии, а потом устроить заговор, чтобы отдать ему еще и Англию.

Роберт согласился с ней, что именно это и было у дамы на уме.

– Интересно, решится ли Мария взять его? – гадала Елизавета. – Я сомневаюсь в этом. Мадам Леннокс видит сына глазами матери, а я вижу безбородого мальчишку – более похожего на девушку, чем на мужчину.

– Глаза вашего величества видят его точно так же.

Она засмеялась. Глаза было ее новое ласковое прозвище для Роберта.

– А что еще видят мои Глаза? – спросила она нежно.

– Что эта женщина может представлять угрозу для моей любимой.

– Тогда отправим ее в Тауэр. Именно там ей стоит находиться.

Найти причину было несложно. Апартаменты графини обыскали и обнаружили там некие астрологические карты. Ее слуги под пыткой признались, что она приглашала астрологов, чтобы узнать, как долго проживет Елизавета, В те предсказали, что она умрет в следующем году.

– Это, вне всякого сомнения, государственная измена!

Графиня Леннокс превратилась в заключенную Тауэра.

Теперь две опасные для Елизаветы женщины находились за решеткой; но ее мысли по-прежнему возвращались к Шотландии.

Той же осенью Елизавета заболела оспой.

Вся страна думала, что она умрет и таким образом предсказание астрологов графини исполнится.

Англия находилась в напряжении. Двое братьев из семейства Поул, в жилах которых текла кровь Плантагенетов, вместе со своими сторонниками сделали попытку пойти на Лондон. Заговор раскрыли, братьев взяли в плен. Они настаивали, что не имели намерения свергнуть королеву и хотели лишь потребовать, чтобы ее преемницей была объявлена королева Мария. Сесил и его министры настойчиво заявляли, что, если королева не выйдет замуж и не родит наследника, неприятности будут продолжаться.

Тем временем королеве стало так плохо, что она поверила – ее смерть приближается. Она открыла глаза и, увидев Роберта у своей постели, слабо улыбнулась, протянула ему руку.

– Роберт, – сказала она, – значит, вы рядом со мной? Именно здесь ваше место. Вы… из всех других. Если бы я не была королевой, я должна была бы быть вашей женой.

Все, кто слышал эти слова, были уверены: если королева выздоровеет, то выйдет за него замуж.

Ее переполняло раскаяние, потому что она нечестно относилась к Роберту. Она любила его; она никогда никого не любила так, как его; а если вдруг умрет, что станет с ним? У него много врагов и ничего, кроме ее милости. Она могла бы дать ему самое высокое положение в стране, а не дала ничего… ничего, кроме земель и богатств, не дала даже графства, которого он так отчаянно желал. Такая знать, как Норфолки, будут презирать его, упрекая в низком происхождении; он не был членом ее тайного Совета; она обожала, когда он находился рядом, и превратила в комнатную собачонку самого совершенного мужчину в королевстве.

Елизавета послала за министрами и, собрав все свои силы, обратилась к ним:

– Есть одна вещь, о которой я хочу вас попросить, милорды. Это мое предсмертное желание, и я умоляю вас не игнорировать желание умирающей женщины. Когда я умру, я желаю, чтобы лорд Роберт Дадли стал протектором этого королевства. Я желаю, чтобы вы принесли мне клятву, что будете повиноваться ему, уважать и почитать его, поскольку, друзья мои, он великий и добрый человек; он самый совершенный и достойный джентльмен из всех, кого я когда-либо знала.

Когда министры ушли, поклявшись сделать так, как королева просила, она откинулась на подушки и вообразила себе его – лорда-протектора, каким был его отец. Елизавета представляла себе его во всей его мужественной красоте, во всем его достоинстве и могуществе и подумала: «Как я могу оставить этот мир, в котором находится он? Какое еще счастье может сравниться с возможностью быть рядом с ним?»

Она не собиралась умирать! Пока на ней корона, которую она так долго ждала, и рядом Роберт Дадли – жизнь хороша.

Елизавета начала выздоравливать и через несколько дней снова призвала к себе министров, чтобы немедленно сделать Роберта Дадли членом тайного Совета. Он не может больше оставаться комнатной собачкой и должен стать государственным деятелем, который всегда будет находиться рядом с королевой, чтобы давать ей советы. А еще… по-прежнему надеяться стать ее мужем.

Пребывая в счастливом настроении, Елизавета помиловала братьев Поул при условии, что они будут высланы из страны. С каждым днем ее здоровье улучшалось, вместе с лордом Робертом она начала планировать празднества по случаю своего выздоровления.

Королева уже полностью восстановила свое здоровье, когда из Шотландии пришли новости, приведшие ее в ярость.

Эрцгерцог Карл, который так долго был претендентом на ее руку, теперь обратил внимание на другую невесту, при этом не на кого-нибудь, а на ненавистную соперницу Елизаветы – Марию Шотландскую.

Королева послала за Сесилом и, заявив, что она оскорблена, объявила: она никогда не даст согласия на брак Марии с этим распутником из Австрии.

Поскольку эрцгерцог проявлял завидное терпение и вежливость, Сесил лишь пожал плечами, но все-таки обратился к императору с просьбой, чтобы его сын еще раз сделал предложение королеве Англии. Тем временем Елизавета сообщила Марии, что она никогда не даст согласия на брак, который не может не вызвать враждебности между ними, а выходить замуж без ее согласия крайне неразумно, поскольку в таком случае наследники Марии не смогут претендовать на английскую корону.

Но на ухаживания за королевой Англии в Европе уже начали смотреть как на фарс. Император ответил Сесилу, что он не может допустить, чтобы его сына оскорбили во второй раз. Сесил встревожился, так как и Эрик Шведский к этому моменту уже исчез с матримониального рынка. Эрик романтично женился на прекрасной девушке Кейт, которую увидел, когда она продавала орехи неподалеку от дворца, бросив вызов всем своим противникам.

Елизавета от всего сердца хохотала, услышав об этом, хотя, как всегда, ей было неприятно потерять поклонника. Но новость об эрцгерцоге ее встревожила.

По мнению Сесила, если бы королева сейчас стала женой Дадли, народ поверил бы, что она никогда не была замешана в неприятных подозрениях, связанных со смертью Эми. Возможно, надеялся он, когда Мария станет женой эрцгерцога, Елизавета наконец-то решится выйти замуж и последует примеру королевы Шотландии. Но Мария была амбициозна. Она желала получить английский трон для сына, которого надеялась родить, а потому не хотела оскорбить Елизавету.

Она смиренно ответила ей, что отказала эрцгерцогу и хотела бы выслушать добрый совет относительно брака от своей доброй английской сестры.

Елизавета принялась искать для нее подходящего жениха.

В этот момент она проводила довольно много времени в обществе сэра Джеймса Мелвилла, шотландского посла.

Этот человек очень ее занимал. Он был непохож на остальных придворных, неизбежной обязанностью которых было постоянно словесно выражать любовь к королеве, поскольку чем искуснее они это делали, тем больше у них появлялось шансов преуспеть при дворе. Разумеется, никто не выглядел так элегантно, не имел такой великолепной фигуры, блистательного очарования и умения делать комплименты, как Роберт Дадли; но многие уже начинали обучаться этим искусствам и едва ли не соперничать с ним.

Поэтому королеву забавляло принимать у себя этого человека, казавшегося ей каким-то неотесанным. Ей нравилось сажать его рядом с собой, очень близко, ласково похлопывать по щеке, шокировать великолепием своих нарядов и разговорами о любовных романах придворных. При этом она заставляла играть музыкантов, потому что знала, что Мелвилл считает любые чувственные удовольствия греховными.

С ним Елизавета заводила беседы о той женщине, которая почти никогда не покидала ее мыслей и к которой она испытывала всепоглощающую ревность.

– Мне рассказывают, что ваша госпожа очень красивая женщина, мастер Мелвилл. Это так?

– Да, это так.

– А вы тоже так думаете, мастер Мелвилл? Вы тоже восхищаетесь ею, как, по слухам, и все остальные?

– Она моя госпожа. Как я могу поступать иначе?

– Как королевой и вашей госпожой – да. Но в этом случае вы восхищались бы и горбатой одноглазой ведьмой. Расскажите мне, как она выглядит.

– Ее величество королева Шотландии не горбата и не одноглаза.

– Вы дразните меня, сэр! Расскажите о ее нарядах. Какие она предпочитает? Мария долго жила во Франции, а говорят, французские моды больше идут дамам, чем английские. Что скажете, мастер Мелвилл?

– Я мало что понимаю в модах, мадам.

– Но вы должны знать, что ей нравится. Я, например, предпочитаю итальянские пояса и шляпки. И знаете почему? Потому что эти шляпки не скрывают моих волос, а я очень горжусь моими волосами, их цветом и завитками.

Мелвилл чувствовал себя неловко. Казалось странным, что королева считает частью его обязанностей обсуждение мод и цвета волос.

Он поерзал на стуле, но она его не отпустила.

– У кого более красивый цвет волос – у королевы Англии или у королевы Шотландии?

– Я умоляю ваше величество извинить меня. Я ничего не понимаю в подобных вещах.

– Вы что же, не помните, какого цвета волосы у вашей госпожи? Должно быть, они не очень-то сильно вас поражают, этакий вы изменник.

– Мадам, я верно служу моей госпоже…

Елизавета похлопала его по плечу и рассмеялась, поскольку пребывала в очень игривом расположении духа:

– Я знаю, знаю это! Вероятно, вы не заметили, какой цвет волос у вашей госпожи, потому что он похож на цвет волос остальных дам. А вот вопрос попроще: кто красивее, королева Англии или королева Шотландии?

– Вы самая прекрасная… – ответил Мелвилл.

Она милостиво улыбнулась ему, но он продолжил:

– …в Англии. А наша королева самая прекрасная в Шотландии.

Елизавета надулась:

– Нет, нет! Так не годится.

– Ваше величество просто насмехается над бедным послом?

– Я серьезно. Мне хочется знать. Так жаль, что моей дорогой сестры нет в Англии. Я хочу точно представить, как она выглядит.

– Ваше величество, вы и она самые красивые дамы при ваших дворах.

– У меня кожа белее, а волосы светлее, разве не так?

– Это так, ваше величество, но…

– Что «по», сэр?

– Наша королева очень красива.

– Мы уже это слышали. Мы хотели бы видеть ее здесь, чтобы убедиться, что это правда. А кто выше ростом, она или я?

– Наша королева выше, ваше величество.

– Значит, излишне высокая, – заявила королева. – Поскольку говорят, что я не слишком высокая и не слишком низкая.

Слегка раздраженная, она сменила тему. Этот человек просто неотесан, даже не умеет сделать комплимент женщине. Нет, никто не умеет ее успокоить так, как Роберт.

– Как ваша королева проводит время?

– Охотится.

– Она читает?

– Да, ваше величество. Читает хорошие книги – истории разных стран.

– На каких инструментах она играет?

– На лютне и па арфе.

– Хорошо играет?

– Достаточно хорошо, ваше величество… для королевы.

Тогда надо немедленно сыграть для шотландского посла. Елизавета сыграла, и он вынужден был признать, что в мастерстве игры на арфе она превосходит свою соперницу.

Потом ей понадобилось устроить перед ним танцы, чтобы показать ему, как она танцует. Был задан неизбежный вопрос:

– Кто лучшая танцовщица, королева Англии или королева Шотландии?

Мелвилл был откровенен:

– Моя королева прыгает не так высоко и не так легко, как ваше величество.

Елизавета хотела позабавиться над ответом, но лишь тактично заметила, что считает танцы скорее выражением радости и приподнятого настроения, чем вопросом элегантности, как на это смотрят французы и испанцы, насколько ей известно.

– Ах, как я хотела бы увидеть вашу королеву! – вздохнула она. – Вы не представляете, как я жажду этой встречи! Если бы вы могли привезти ее ко мне!

– Я охотно сопроводил бы ваше величество в Шотландию. Наш король Джеймс V ездил инкогнито во Францию, чтобы посмотреть на сестру герцога Вандома, которую ему предлагали в невесты. Он переоделся пажом. Что, если бы ваше величество тоже переоделись бы?

– Ах, если бы это было возможно! – опять вздохнула Елизавета и произнесла слова, которые заставили хохотать весь мир и вызвали глубокое возмущение в Шотландии: – Я нашла мужа для вашей госпожи.

– Ваше величество?

– Да. Я отдам ей мужчину – единственного в мире, которого считаю достойным стать ее супругом. Это самый достойный, самый совершенный из всех человек, за которого я и сама вышла бы замуж, если бы не решила оставаться девственницей. Вы угадали? Ну разумеется, угадали. Есть только один человек, достойный такой похвалы. Я говорю о милорде Роберте Дадли.

Посол утратил дар речи. Она мило улыбнулась ему:

– Ах, вы считаете, что его титул недостаточно высок? Это легко исправить. Я сделаю для пего то, что давно обещала. Сделаю его первым графом королевства. Ну, мой дорогой Мелвилл, отправляйтесь к себе и сообщите вашей госпоже, что она не должна долго оставаться в неведении по поводу огромного добра, которое я для нее сделаю.

Роберт был в бешенстве.

Он потребовал немедленной аудиенции, и королева, ничуть не колеблясь, дала ее.

– Милорд, что вас грызет? Посмотрите, как близко к сердцу я принимаю ваши дела!

– Вы сделали из меня всеобщее посмешище, мадам.

– Как? Тем, что предложила вас одной из самых желанных невест в мире?

– Есть только одна невеста, которая мне нужна.

– Вы слишком тщеславны, Роберт.

– Я вас не понимаю.

– Похоже, вы не понимаете, что разговариваете с вашей королевой.

– Но вы давали мне понять, что выйдете за меня замуж.

– Я не раз и не два повторяла вам, что не собираюсь расстаться с положением девственницы. Ну, Роберт, она же прекраснейшая из женщин!

Она ждала его ответа и, разумеется, дождалась.

– Это неправда. Вы – прекраснейшая из женщин.

– Мастер Мелвилл, похоже, так не думает, а он видел нас обеих.

– Этот человек – неотесанная деревенщина из варварской страны.

– Думаю, вы правы, Роберт.

– Тогда положите конец этому фарсу.

– Идите сюда, любовь моя. Кэт, подушку для милорда! Я хочу, чтобы он преклонил предо мной колени. Нет, Кэт, лучшую из моих подушек, потому что он достоин только самого лучшего.

Роберт взял ее руку и поцеловал.

– Роберт, – сказала она, – глупый мой Роберт, неужели вы думаете, что я отдала бы вас ей?

– Неужели вы думаете, что я покинул бы нас?

– Я отправила бы вас на плаху, если бы вы только попытались.

– Значит, мы смотрим на это одними глазами, как и всегда?

– Да, мои самые дорогие Глаза, как всегда. Но Мария – высокомерная женщина. Она придет в ярость, когда она узнает, что я предлагаю ей вас, и не осмелится от вас отказаться. Но придет в еще большую ярость, когда ей откажете вы. Это будет так, будто вы выбираете между нами… брак с ней или надежда на брак со мной. И, Роберт, вы такой мужчина, иметь которого мужем была бы счастлива любая женщина.

– Кроме одной, которая мучает меня, дразнит и никак не может решиться.

– Это королева не может решиться. Женщина взяла бы вас сию же минуту.

– Моя любимая… моя королева…

– Тише! Эта хитрая Кэт подслушивает. Мой самый дорогой, теперь я докажу вам мою любовь. Я сделаю вас графом… графом Лестером и бароном Денбай, титул, которого до сих пор удостаивались только особы королевской крови. Я отдам вам замки Кенилуорт и Астел-Гроув. Теперь вы понимаете, мой милый, почему я казалась суровой с вами, с кем не могу быть суровой. Я не поднимала вас до этого положения прежде, поскольку не хотела, чтобы наши враги называли вас моей комнатной собачкой. Теперь великий титул ваш. Вы станете богатейшим человеком в Англии – почти королем. Именно этого я хочу для вас. Сейчас я могу это сделать, и никто не посмеет сказать мне «нет»; потому что для того, чтобы жениться на королеве Шотландии, вы в самом деле должны быть графом Лестером. А если вы не женитесь на королеве Шотландии, вы все равно останетесь с вашей Елизаветой и при этом станете ничуть не хуже – графом Лестером вместо простого лорда Роберта.

Он целовал ее руки, горло, губы.

Роберта сделали графом Лестером с огромной помпой и церемониями в Вестминстере.

Королева настояла, чтобы перед отъездом в Шотландию сэр Джеймс Мелвилл непременно присутствовал при церемонии и потом доложил своей госпоже, как высоко она ценит человека, которого предлагает своей дорогой шотландской сестре.

Она не позволила никому возложить на него мантию и сделала это сама. Роберт выглядел торжественным, полным достоинства и никогда еще не был таким красивым, как в графской мантии.

Все присутствующие отметили нежные взгляды, которым одаривала его королева. А когда он встал перед ней на колени и склонил голову, она, не удержавшись, пощекотала его шею прямо на глазах у всех.

Потом повернулась к шотландскому послу и с лицом, сияющим радостью и гордостью, спросила:

– Как он вам нравится?

– Он, несомненно, достойный подданный, – ответил Мелвилл. – Он счастлив служить королеве, которая ценит и вознаграждает хорошую службу.

Елизавета улыбнулась, и ее взгляд упал на юного Дарнли, который, как принц королевской крови, стоял рядом с ней. Она знала, что хитрый посол вел переговоры, как ему казалось, тайные, с этим молодым человеком, надеясь сделать его, а не графа Лестера мужем Марии, королевы Шотландии.

Королева показала на Дарнли и сказала, подражая шотландскому говору:

– И все же вам больше нравится этот парнишка.

Хитрый Мелвилл не знал, как много ей известно о его тайных разговорах, а потому отозвался так:

– Никакая сильная женщина, ваше величество, не остановила бы своего выбора на подобном мужчине. Он хоть и очень привлекателен, но все же безбород, и личико у него девичье.

Королева дала понять, что она удовлетворена подобным ответом, и ее восхищенные глаза вернулись к новоиспеченному графу.

Позже на праздничном банкете она усадила Мелвилла рядом с собой и напомнила ему о той глубокой привязанности, которую она якобы испытывает к Марии.

– Никому другому я не предложила бы Роберта Дадли, графа Лестера. Вы должны рассказать вашей госпоже, что я делаю ей величайший подарок. Я отдаю ей мужчину, за которого сама вышла бы замуж, если бы не приняла решение жить и умереть в девственности.

– Мадам, – откликнулся он, – вы могли бы не говорить мне этого, поскольку мне понятен ваш характер. Вы думаете, что если выйдете замуж, то станете всего лишь королевой Англии, а сейчас вы и королева, и король. Вы не потерпите, чтобы вами командовали.

Она с интересом посмотрела на него. Он далеко не глуп, этот суровый шотландец!

Очень скоро после того, как Роберт стал графом Лестером, эрцгерцог Карл, отвергнутый Марией, снова начал искать руки Елизаветы. Екатерина Медичи пыталась заполучить королеву для своего сына, короля Карла, а когда это не удалось, то для его брата, герцога Анжуйского.

Елизавета тем временем делала вид, будто рассматривает эти предложения с огромным вниманием. Она разрешила Дарнли, вопреки рекомендациям Сесила и Совета, уехать в Шотландию.

Оказалось, что, как только королева Шотландии увидела безбородого мальчика с девичьим личиком, она влюбилась в него и решила обойтись без согласия королевы Англии. Мария вышла за него замуж.

Елизавета узнала об этом браке только после свадебной церемонии.

Она восприняла новость спокойно и весело вместе с новоиспеченным графом Лестером посмеялась над своей соперницей.