Текст книги "Поймать удачу"

3

– Это же не бар! – встрепенулась она, выйдя из задумчивости и обнаружив, что Питер тащит ее в какую-то пустую комнату.

Здесь на письменном столе горела лампа, и два светильника, свисавших с потолка, освещали ряды книжных полок. Библиотека!

Холли резко обернулась, услышав щелчок. Это Питер захлопнул дверь и для надежности привалился к ней спиной.

– Ты что, совсем с ума сошел?

– Я подумал, что для разговора на такую тему нам лучше уединиться.

– Ну и зря. Мне вообще не о чем с тобой разговаривать.

– Напротив. Нам надо еще во многом разобраться. – Питер скрестил руки на груди. – Во-первых, ты должна прекратить флиртовать с моим братом.

– Я и не думала с ним флиртовать! – вознегодовала Холли.

– Не притворяйся. Существует язык тел, понятный любому мужчине. Ты прямо-таки повисла на нем, пока вы разговаривали, а уж твои улыбочки и стреляющие глазки…

– Да ничего подобного! – возмутилась Холли. – Мы просто разговаривали, музыка играла слишком громко, и я его плохо слышала. И потом, я даже не знала, что он твой брат…

– Незнание не является оправданием с юридической точки зрения, тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. В общем, держись от Оливера подальше. И второе: сколько?

– Что значит «сколько»?

– Сколько ты хочешь за свое молчание?

– Не понимаю, о чем ты. Ты нарочно меня оскорбляешь…

– А ты нарочно делаешь вид, что ничего не понимаешь. Так не пойдет. По словам Хэролда, ты большая умница и хорошо умеешь использовать свои способности. К тому же умеешь ловко использовать любую возможность. Так сколько?

Холли прямо-таки зашлась от возмущения.

– Ты решил, что я приехала сюда, чтобы тебя шантажировать?!

Взгляд Питера метнулся к ее вздымающейся груди, затем к сверкающим от негодования глазам.

– Это вполне разумное предположение. Ты узнала, кто я и с кем помолвлен, и решила этим воспользоваться. Ты можешь пригрозить мне расстроить свадьбу, если я не заплачу тебе определенную сумму.

Какая ирония, невольно усмехнулась про себя Холли, учитывая то, зачем она сюда приехала. Чувство вины навалилось на нее с новой силой, и щеки девушки пошли красными пятнами. Однако его обвинения были столь чудовищны, что молчать она не могла.

– Какое у тебя буйное воображение! – язвительно сказала Холли. – Может, ты считаешь, что я нарочно столкнула Грейс с холма, чтобы добиться приглашения в ее дом?

Питер откинул голову и насмешливо усмехнулся.

– Ты прекрасно знаешь, какое у меня воображение, Джульетта, – произнес он неожиданно приглушенным голосом, который бритвой прошелся по натянутым нервам Холли. – Однако так далеко оно меня не заводит. Нет, я не думаю, что ты виновата в том, что случилось с Грейс. Однако продолжаю настаивать на своем: ты очень ловко умеешь ухватиться за предоставленную возможность и повернуть ситуацию в свою пользу.

– Мне жаль тебя разочаровывать, но еще меньше часа назад я понятия не имела, кто ты такой, – сквозь зубы прошипела Холли. – Что касается приглашения, то дядя Хэролд и тетя Грейс – практически единственные мои родственники, и их дом давно для меня открыт, просто я не пользовалась этой возможностью, что бы ты там ни говорил. И еще: кем бы ты ни был, меня это не интересует – ну ни капельки!

Питер лишь усмехнулся загадочной усмешкой, от которой Холли пришла в ярость.

– А в ту ночь в моей квартире я тебя очень даже интересовал, мне помнится…

– Не больше, чем все мои случайные связи! – выпалила Холли.

– Вот как? У тебя, должно быть, очень бурная личная жизнь. – Разомкнув руки, Питер нарочито одну за другой поправил запонки, с удовлетворением отметив, как расширились зрачки глаз Холли. – Ты оставила мне подарок на подушке, но мой подарок ты не взяла. Хотела дать мне понять, что я всего лишь игрушка?

– Какое унижение для тебя! – злорадно посочувствовала Холли, тихо радуясь про себя. Все же ей удалось взять верх над этим самоуверенным болваном, пусть хоть и на минутку!

– Ну, что ты, – невозмутимо отозвался Питер, хотя глаза его зловеще сузились. – Мне это показалось – как бы поточнее выразиться? – весьма стимулирующим. – Отклеившись от двери, он стал медленно приближаться к Холли. – И все же, по чему ты не взяла браслет? Я ведь видел, как ты его разглядывала, думая, что я принимаю душ.

Чувство торжества мгновенно испарилось. Холли ощутила, как ее вновь охватывает паника, и она невольно попятилась.

– Это меня больше всего и беспокоит, – продолжал Питер, подходя совсем близко. – Как-то не вяжется с обликом шантажистки, а? – Она продолжала пятиться, а он все наступал. – У тебя под носом была такая прелестная безделушка, стоило только руку протянуть – и она твоя, а ты вместо того, чтобы дождаться заслуженной награды, по чему-то сбежала и оставила меня встречать утро в одиночестве. Помимо всего прочего, это еще и не вежливо.

Холли наткнулась на вращающееся кресло и едва не свалилась на пол.

– Мне очень жаль, что я оскорбила твое понятие о приличиях, – пискнула она.

– А по-моему, тут все не так просто. Это был хорошо продуманный план. – Питер остановил крутившееся кресло, за которое ретировалась Холли. – Эти запонки, они что, оказались у тебя случайно, как рояль в кустах?

– Может, хватит надо мной издеваться? – попросила Холли, чувствуя, что еще немного, и она сорвется.

Однако мистер Стэнфорд был неумолим.

– Сначала объясни мне, что происходит.

– Да ничего не происходит, – в отчаянии вскричала девушка. – Все это – просто цепь дурацких совпадений. – И она бросила беспомощный взгляд на дверь.

– И не надейся, – поймав ее взгляд, предостерег Питер. – Я уже сказал: в этот раз сбежать тебе не удастся, Холли больно ударилась бедром о край письменного стола и невольно поморщилась, потирая ушибленное место.

– Как ты смеешь меня запугивать! И вообще, что подумают люди? Открой дверь сейчас же! В конце концов, это просто неприлично.

– Никто не видел, как мы сюда вошли, – невозмутимо возразил Питер. – В такой толпе нас вообще вряд ли кто-нибудь хватится.

– Даже Сильвия? – Холли выпрямилась во весь свой небольшой рост, решив прибегнуть к самому испытанному способу защиты – нападению. – Кстати, твое поведение тоже весьма подозрительно. Ты бы не боялся шантажа, если бы тебе было нечего скрывать. – На нее внезапно накатила вол на гнева, такая мощная, что даже в глазах потемнело. – Ты ведь в буквальном смысле слова вылез из постели после того, как провел ночь со мной, и тут же помчался делать предложение Сильвии!

На лицо Питера набежала тень.

– В тот вечер, когда мы с тобой были вместе, у меня еще не было никаких обязательств перед Сильвией, – неожиданно мрачно произнес он.

– Ах, вот как? Физически – может, и нет, а как же насчет чувств? – возмутилась Холли. – Ты ведь не с бухты-барахты сделал ей предложение!

Рот Питера странно искривился.

– На самом деле именно так все и получилось, – сухо сказал он. – Когда я ехал сюда в тот день по ее просьбе, у меня не было ни малейшего желания снова вступать в брак.

– Снова? – У Холли подогнулись колени. – Ты уже был женат?

– Мне тридцать пять лет. Было бы странно, если бы у меня не было в прошлом каких-то серьезных отношений, – отпарировал Питер и, воспользовавшись ее замешательством, подошел чуть ближе.

Внезапно открывшаяся сторона его жизни рождала целую волну новых предположений.

– И что же случилось в конечном итоге? Ты выгнал ее, узнав, что она охотится исключительно за твоими деньгами? – Это был выстрел наобум, но, похоже, стрела попала в цель, ибо легкая усмешка на лице Питера сменилась ледяной улыбкой.

– Собственно, так оно и вышло. И я не жалею ни об одной копейке, которая потребовалась мне, чтобы откупиться от моей женушки.

Холли вдруг стало очень грустно и страшно его жаль. Ведь помимо других обрушившихся на него ударов судьбы, Питер пережил еще и столь болезненный удар по самолюбию. Неудивительно, что его сердце ожесточилось.

– Тебе, наверное, было очень трудно? – сочувственно спросила девушка.

– Ничего подобного, – фыркнул мистер Стэнфорд. – В проигрыше осталась она, а не я. Я и тогда был богатым человеком, но за последние пятнадцать лет мое состояние существенно возросло.

– За деньги счастья не купишь.

Питер неожиданно развеселился.

– А с чего ты взяла, что я говорил о деньгах?

– Ну… Ты ведь богатый человек, вот я и решила… – Холли запнулась и замолчала.

– Делать предположения, не имея на руках всех фактов, – опасная штука, – вкрадчиво произнес он. – А у тебя, похоже, есть такая привычка.

Холли ничего не ответила, и он продолжал:

– В принципе, я владею некоторым опытом ухаживания за дамами и могу тебя заверить, что у меня и в мыслях не было ухаживать за Сильвией, когда я уложил тебя в постель. – Голос его стал совсем бархатным. – Точнее, когда мы уложили друг друга и занимались любовью в самых неожиданных местах…

– Ты хочешь сказать, что сделал предложение, повинуясь внезапному импульсу? Ни за что не по верю! – ледяным тоном заявила она, стараясь ото гнать образы, которые разбудили в ее сердце слова бывшего любовника. – Ты не похож на человека, способного вести себя импульсивно.

– Так оно и есть, – согласился Питер. – Тем более меня беспокоят порывы, которые не дают мне покоя сию минуту, – задумчиво произнес он, и Холли внезапно осознала, что все это время он сантиметр за сантиметром придвигался все ближе к ней и теперь оказался совсем рядом.

Мрачно хмурясь, он навис над Холли, и та испуганно поднесла руку ко рту.

– Какие еще порывы? – срывающимся шепотом спросила она.

Питер Стэнфорд поднял руку, и девушка невольно вздрогнула, но он лишь осторожно погладил пальцем шелковистый медно-рыжий локон за ее ушком.

– Если я скажу, тебе это не понравится. – Его палец на мгновение задержался на нежной впадинке за мочкой ее уха. Холли невольно закрыла глаза.

Похоже, у этого мужчины была редкая способность отыскивать наиболее чувствительные эротические точки в ее теле, о существовании которых она не подозревала до того, как он пробудил их к жизни.

– Большинство женщин любят принарядиться ради праздника, а ты совсем не носишь украшений, – внезапно произнес он, и Холли, вздрогнув, вернулась к действительности.

– Я… у меня аллергия на золото, – поспешно сказала она, с тоской думая, что вранье уже становится ее второй натурой.

Брови ее собеседника недоверчиво приподнялись.

– И на бриллианты тоже? – с насмешкой спросил он. – Я смотрю, ты даже часов не носишь.

– Они сломались, а я все никак не соберусь их починить, – снова солгала Холли. На самом деле все ее украшения, включая обручальное кольцо и часы, были проданы, чтобы собрать необходимую для погашения долгов Гленна сумму. И сейчас она не могла позволить себе купить даже самые дешевенькие часы.

Внезапно дверь библиотеки распахнулась, и Холли виновато отпрянула от Питера.

– Зачем это вы тут уединились? – В дверь просунулась голова Грейс Редвуд. Пожилая дама с любопытством обозревала их.

– Проверяете, на месте ли столовое серебро, Грейс? – как ни в чем не бывало, откликнулся Питер.

– Вы же знаете, как Хэролд носится со своими бесценными первыми изданиями, – засмеялась Грейс. – Я ему говорила, чтобы запер дверь, но как же, это ведь неудобно! Вдруг кто-нибудь решит, что он не доверяет соседям! – Пожилая леди, стуча костылями, медленно вошла в библиотеку. Впрочем, она все равно была великолепна: в дымчато-голубом шифоновом платье и жемчугах – настоящая светская дама.

– Вы обсуждаете свадьбу? – продолжала Грейс. – Надеюсь, Питер, вы не собираетесь вмешиваться? Мне с головой хватает Хэродда, который повсюду сует свой нос.

– И в мыслях нет, – засмеялся жених. – Я буду просто счастлив передать это дело в ваши умелые деликатные руки. Вы бы присели, Грейс, не то перетрудите ногу.

– Нет уж, спасибо, я достаточно насиделась за вечер. Немного походить мне вовсе не вредно, что бы там ни говорил Хэролд.

– Он велел нам с Холли познакомиться поближе, – мило улыбнулся мистер Стэнфорд. – Но выяснилось, что мы уже знакомы.

– Что вы говорите? – В глазах Грейс вспыхнуло любопытство. – И где же вы познакомились?

Питер открыл было рот, но Холли его опередила – уж очень ей не понравилось невинное выражение его лица.

– Мы встречались всего один раз, и то мимоходом, – поспешно вставила она. – Поэтому-то, когда дядя Хэролд назвал имя жениха Сильвии, мне оно ничего не сказало.

– Ну, стало быть, вы друг другу не совсем чужие, так что нам всем будет легче, – с удовлетворением подытожила Грейс.

– Да уж. – Вид у Питера сделался невинным до неприличия.

– Хэролд очень волнуется, он винит себя за то, что ничем не помог тебе, детка, когда Гленн погиб…

Слова Грейс вызвали у Питера живейший интерес, и Холли почувствовала, как у нее все тело леденеет от ужаса..

– Ради Бога, тетя, не надо! – перебила она. – Дядя Хэролд так много сделал для нас, когда муж был жив, это более чем достаточно.

Но Грейс уже было не остановить.

– Такая трагедия, когда молодой человек гибнет в расцвете сил, – со вздохом продолжала она.

– А долго вы были женаты? – поинтересовался Питер. Холли метнула на него сердитый взгляд. Знал ведь, дьявол, что в присутствии Грейс ей не удастся отвертеться от ответа.

– Чуть больше четырех лет.

– Вы, должно быть, вышли замуж совсем молоденькой.

– Мне было двадцать лет, – отозвалась Холли, теряя терпение.

– Надо же, какое совпадение! Мне было почти столько же, когда я женился. А сколько лет быловашему мужу?

– Он был на три года старше меня. А сколько лет было вашей жене? – выпалила Холли и запоздало спохватилась, что в присутствии бабушки его новой невесты задавать такой вопрос не очень-то прилично.

– По еще одному странному совпадению, она была на три года старше меня, – усмехнулся Питер, откровенно наслаждаясь ошеломленным видом Холли. – Интересно, сколько еще совпадений мы найдем в нашей прошлой жизни. У вас есть дети?

Холли вздрогнула – едва заметно, но это не укрылось от Питера.

– Нет.

– А почему? По совместному решению?

– По-моему, брак на том и стоит, чтобы принимать совместные решения, – огрызнулась она.

Грейс слегка наморщила лоб.

– Мне помнится, Гленн как-то сказал мне, когда заезжал сюда, что не хочет связывать себя детьми до тех пор, пока вы оба не встанете на ноги. Он очень серьезно к этому относился. И, кстати, очень хотел, чтобы Холли закончила университет. Ее муж шутил, что ему нужна жена, которой он мог бы гордиться и хвастаться в своем клубе.

Это была вовсе не шутка. Для Гленна имидж был главным в жизни. Он требовал, чтобы Холли училась на очном отделении, но ей приходилось постоянно подрабатывать, да еще и заниматься хозяйством. Помогать по дому у него времени не находилось, зато Холли крутилась как белка в колесе. Только теперь она поняла, что супруг стремился максимально загрузить ее, чтобы у нее не было возможности следить за его вечными отлучками. Когда же Холли заводила разговор о детях, которых ей очень хотелось иметь, он всегда решительно отказывался говорить на эту тему.

– А что полагалось делать вам, пока он хвастался бы вами в своем клубе? – поинтересовался Питер, похоже, слишком хорошо разобравшийся в ситуации.

– Если вы не против, мне не хотелось бы говорить об этом, – попросила Холли и бросила выразительный взгляд на Грейс, которая моментально все поняла и поспешила к ней на выручку.

– Конечно, моя дорогая, – воскликнула она и, взяв Холли за руку, ласково ее погладила. – Какой смысл ворошить прошлое, когда уже все равно ничего не исправишь? Надо все пережить и думать о будущем. Кстати, Питер, вы случайно не знаете, где Сильвия? Мне надо поговорить с ней насчет ужина, но внучка куда-то пропала – впрочем, это неудивительно, в такой толпе немудрено и затеряться. Несносная девчонка, даже не предупредила, что назвала столько гостей!

– По-моему, она была с Оливером, я видел их у террасы.

– О! – Тонкие, унизанные кольцами пальцы Грейс метнулись к шее и нервно затеребили нитку жемчуга. – Я не знала, что он приедет. Мне казалось, у него сегодня дежурство.

– Наверное, поменялся с кем-нибудь. Он останется ночевать у меня в Тихой обители.

– Если хотите, я пойду поищу Сильвию, – предложила Холли, радуясь возможности улизнуть от Питера и его расспросов, но не тут-то было.

– Мы все пойдем, – тут же откликнулся Питер и галантно вывел обеих дам из библиотеки, улучив при этом момент, чтобы шепнуть Холли на ухо: – Я серьезно сказал: держись от моего брата подальше. Ему, чтобы пофлиртовать, не нужно никакого поощрения, и если из-за тебя поднимется шум, ты будешь иметь дело со мной.

Легко сказать – держись подальше! У Оливера в голове, казалось, был установлен радар, который приводил его к Холли, причем именно тогда, когда Сильвия и Питер были поблизости, Оливер появлялся рядом с ней с пугающей регулярностью, а его грубоватые и по временам довольно плоские шутки не давали ей никакой возможности вежливо отшить его.

Позже, когда гости стали понемногу разъезжаться, Холли отыскала хозяйку дома и спросила, не нужно ли помочь с уборкой.

– Боже упаси, моя дорогая! – воскликнула Грейс. – Рестораторы уберут большую часть остатков пищи, а утром Мэри с целой армией помощников займется домом и садом. Ступай к себе, ложись и хорошенько отдохни. И не волнуйся – утром совершенно необязательно рано вставать. Обычно мы завтракаем в девять, но завтра я попросила Мэри сервировать в одиннадцать, чтобы мы все могли хорошенько выспаться и немного понежиться в постели.

Холли прокралась к лестнице, чтобы незаметно улизнуть, но там ее уже поджидал Оливер.

– Я провожу вас в вашу комнату.

– Не надо, я просто тихо уйду к себе, вот и все.

– А вдруг у вашей комнаты вас поджидает банда разбойников? В таком старом доме наверняка может укрыться целая толпа сомнительных личностей.

– Да, и, по-моему, с одной из них я сейчас и общаюсь, – сухо отпарировала Холли и решительно стала подниматься к себе. Однако Оливер и не думал отставать и последовал за ней. Их шаги заглушал пушистый ковер, устилавший ступеньки, а белый костюм младшего Стэнфорда, ярко высвечивающийся в моменты, когда они проходили мимо светильников, делал его похожим на некое стильное привидение.

– Могу вас заверить, что, будучи врачом, я являюсь личностью совершенно бессо… безупречной, – объявил навязчивый ухажер ей на ходу.

– Вы просто сегодня немного перебрали, – заметила Холли, когда они прошли по коридору и остановились перед дверью ее комнаты.

Оливер картинно положил правую руку на сердце.

– Увы, должен признать, что это правда. Не стану лгать – я нагрузился по самые пятки. – Другой рукой он картинно распахнул перед Холи дверь. – Хотите, я зайду проверить, не прячется ли у вас под кроватью какой-нибудь монстр?

– Я не хочу, чтобы вы испачкали свой замечательный костюм, ползая по полу, – отказалась Холли и, переступив через порог, включила свет в комнате. Затем повернулась и встала так, чтобы перекрыть доступ в комнату.

– Могу его снять. – Оливер принялся расстегивать пуговицы пиджака.

Холли уже не знала: то ли злиться, то ли смеяться.

– Спокойной ночи, мистер Стэнфорд.

– Да уж, иди-ка ты отсюда, Оливер, – раздался из полумрака коридора вкрадчивый голос. – Ты зашел дальше, чем положено, так что кончай свою клоунаду и отправляйся вниз, где тебе и место. Там на боковой террасе как раз подают кофе. Пара-тройка чашек тебе бы не повредила.

Оливер обернулся с нарочитым смешком.

– Какой сюрприз, надо же! Смотрите, кто пришел! Присматриваешь за мной, старший братец?

Взгляд Питера был совершенно невозмутимым, а поза – на удивление расслабленной и одновременно уверенной.

– Как всегда, – отозвался он.

– Ну-ну, – захихикал Оливер, однако подчинился безмолвному приказу и пошел по коридору к лестнице. На ходу он обернулся и залихватски отдал честь. – Спокойной ночи, Холли. Берегитесь монстров!

Девушка проводила его взглядом, недоумевая, отчего это у изгнанника такой торжествующий вид , словно он одержал невесть какую победу. Она покосилась на Питера, стараясь не встречаться с ним глазами.

– Спокойной ночи.

И быстро захлопнула дверь прямо перед его носом. Однако не успела она вздохнуть свободно, наслаждаясь кратковременным триумфом, как дверь снова распахнулась и Стэнфорд-старший решительно вошел в ее спальню. От такого нахальства Холли мгновенно пришла в ярость.

– Мог бы постучать! – резко бросила она.

– Зачем? Мы оба прекрасно знаем, что ты бы мне не открыла. – Питер невозмутимо прошелся по комнате, обозрел белое стеганое покрывало на односпальной кровати, открытый платяной шкаф, где на плечиках висели немудреные вещички Холли, туалетный столик с зеркалом, на котором была аккуратно расставлена ее косметика.

– А тебе не пришло в голову, что я не открыла бы, потому что не хочу впускать тебя в свою спальню? – с нескрываемым сарказмом заметила Холли и вновь вскипела, увидев, как Питер небрежно взялся за книжку в бумажной обложке, лежавшую на прикроватной тумбочке. И будь так добр, не трогай мои вещи!

Тот нарочито медленно перевернул книгу, перелистал страницы, слегка поглаживая каждый листок, а затем с той же нарочитой неторопливостью положил томик на место. Питер как бы давал понять, что для него не существует никаких запретов и он будет делать все что захочет как с ее вещами, так и с ней самой…

По телу Холли невольно пробежала дрожь, но не от страха, а от предвкушения.

– Я ведь предупредил: держись подальше от Оливера. Но ты, похоже, предпочитаешь расхлебывать последствия своего легкомысленного поведения.

– Ты сам же сказал, что твой брат флиртует, с кем попало, не дожидаясь поощрения, – возмутилась Холли. – Так вот, если хочешь знать, я его не поощряла! И сюда тоже не звала – он сам за мной потащился. И еще: что бы там ни говорили дядя с тетей, по сути дела, я у них работаю, и у меня нет ни малейшего желания начинать свою работу с нелепой ссоры с мужем…

Питер неожиданно круто развернулся и отрезал:

– Ты немного опережаешь события. Пока не настал день свадьбы, я еще не муж.

– Но тебе известно, о чем-я толкую, так что не надо играть словами, – решила не отступать Холли. Как бы там ни было, сейчас перевес был на её стороне, ведь это он вторгся на чужую территорию. – Оливер прилип ко мне, как пиявка. Что мне было делать – наподдать ему хорошенько, чтобы отстал? И то не помогло бы, ты же сам видел – он в стельку пьян!

– Хорошенько наподдать – это было бы как раз то, что надо, – согласился Питер. Его рука внезапно обхватила шею Холли так, что большой палец оказался прямо под подбородком. – Мне не нравится, когда он до тебя дотрагивается. По правде сказать, меня это просто бесит.

Девушка сглотнула, остро ощущая прикосновение его руки. Палец Питера скользнул вдоль ее горла к впадинке у основания шеи, где билась жилка.

– Тебе в этой комнате нечего делать, – сбивчиво пробормотала она, чувствуя, как ее голос отдается в его ладони. – Дверь открыта… кто угодно может зайти или заглянуть…

– Но мы же ничего плохого не делаем.

Пока, мысленно поправила Холли. Это невысказанное слово свинцовой тяжестью повисло в воздухе.

Питер между тем не сводил глаз с ее рта, и губы Холли невольно приоткрылись. Внезапно его голова резко опустилась, и дыхание обожгло нежную щеку.

– Скажи мое имя.

– Что?

Питер откровенно наслаждался, вдыхая аромат ее кожи.

– Я хочу услышать, как ты произносишь мое имя.

– Питер, – еле слышно, как ветерок, прошелестел ответ.

Голова мужчины склонилась еще ниже, ладонь непроизвольно сжала шею Холли, и ее губы приподнялись ему навстречу, раскрываясь, как цветок распускает лепестки навстречу солнцу. Он застонал.

– Пропади все пропадом! – На мгновение его губы с силой прижались к ее лбу, но в следующую секунду руки уже обхватили ее за плечи и решительно отстранили. – Мы не должны этого делать. – На его лице выступили капельки пота.

Глядя в затуманенные зеленые глаза Холли, он свирепо прорычал: – Ты для меня сейчас лишь ненужное осложнение, понятно?

Потрясенная, Холли вырвалась из его железных объятий и отпрянула. Гордость всколыхнулась в ней, и она подняла щит, готовясь обороняться.

– Взаимно! – воинственно заявила она.

Неизвестно, чем могла бы закончиться эта сцена, но тут в коридоре послышался шорох. Питер и Холли разом обернулись и увидели Сильвию, которая устало брела по коридору.

– Сильвия! – Питер в мгновение ока оказался рядом с ней.

Девушка остановилась и тупо уставилась на него невидящим взглядом. Она, похоже, даже не заметила, что ее нареченный выбежал ей навстречу из спальни другой женщины.

– Что тебе? – вяло спросила она.

– Тебе плохо?

В голосе Питера прозвучала забота и нежность, отозвавшаяся в сердце Холли невыносимой болью.

– Да, мне плохо. – Уголки пухлых губок Сильвии кисло опустились. – Я устала и хочу спать.

– Но ведь еще не все гости разъехались!

– Господи, и ты туда же, прямо как бабуля! – огрызнулась Сильвия и, приложив руку к своему плоскому животу, сердито прибавила: – Я неважно себя чувствую, вот и все. Ясно?

– Тебя снова тошнит?

– Да нет же! – раздраженно откликнулась Сильвия, и на ее шеках выступили красные пятна. – Вот завтра, когда я встану, меня действительно начнет тошнить, и я еще полдня буду чувствовать себя отвратительно. – В ее глазах заблестели слезы – в этот раз уже настоящие, а голос повысился почти до истерического визга. – Господи, как же все это противно – просто кошмар какой-то! Если бы в мире была хоть какая-то справедливость, мужчины тоже должны были бы через это проходить!

С этими словами она ринулась по коридору к своей комнате, находившейся в самом дальнем его конце. Холли хотела последовать за ней, но железная рука преградила ей путь.

– Пусть себе идет. Сейчас она бросится на кровать, хорошенько выплачется, и ей станет легче.

Она не могла скрыть своего удивления. Только что Питер разговаривал с Сильвией так нежно, и вдруг – такой цинизм.

– Но ведь ей явно нехорошо, – запротестовала Холли и, вспомнив, как невеста бокал за бокалом поглощала шампанское, покачала головой. – Может, она слишком много выпила и ей понадобится помощь?

– Она вовсе не больна и не пьяна, – все тем же чуть циничным тоном отозвался Питер.

– Не больна? Но тогда что же?.. – Внезапно ее осенило. Прозрение навалилось на нее с такой силой, что она едва не упала на пол.

Ухватившись за ручку двери, чтобы устоять на ногах, Холли несколько секунд смотрела на Питера, пока части головоломки складывались в ее голове в одно целое. Платье свободного покроя и целое море кружев, в которое облачилась сегодня Сильвия, предназначалось, оказывается, для того, чтобы скрыть ее грех!

– Боже мой! – пролепетала она, все еще не в силах поверить. – Так вот почему вы оба так спешите со свадьбой! Сильвия беременна? Да или нет, я тебя спрашиваю!

Лицо Питера застыло, как гранитная скала, и ответ прозвучал глухо – было видно, что ему стоит труда держать себя в руках.

– Да, она беременна, но Грейс пока об этом не знает. Сильвия не хочет ей говорить, так что прошу тебя, ради их обеих держи язык за зубами.

– Интересно получается! – Холли кипела так, что выбирать слова уже не могла. – Ты за ней не ухаживал, никаких обязательств перед ней у тебя не было, однако в постель ты ее затащил. Не станешь же ты утверждать, что у нее непорочное зачатие! Знаешь, кто ты после этого? Бессердечный лицемер, лживая похотливая скотина!

Холли с грохотом захлопнула дверь перед его носом, и больше на ее уединение в этот вечер никто не покушался.