Книга: Игорь Саввович - Виль Липатов

Виль Липатов – писатель бесстрашный, потому что нешаблонный. Где это видано, чтобы в 1977 году (!) в СССР (!) производственный роман (!) начинался с описания эндогенной депрессии??? Заставшие позднесоветскую матрицу поймут мой пафос. Для не заставших поясню, что слов «эндогенная депрессия» в те времена отродясь не знали. Это сейчас депрессией называют всё, включая просто плохое настроение. А тогда все нервные расстройства лечили свежим воздухом, физкультурой и чтением трудов классиков марскизма-ленинизма (шутка). Итак, в центре повествования страдающий эндогенной депрессией на фоне кризиса середины жизни (явление в то время еще неоткрытое) Игорь Саввович.

Дальше...

Персонаж симпатичный, но инфантильный. Собственно, только этим и нужный автору. Если вы хотите понять что происходит в нашем обществе сейчас, почитайте этот роман, и вам станет ясно как все это формировалось и как мы пришли к тому, что страна упорно не хочет взрослеть (и именно поэтому общество никак не хочет превратиться в гражданское общество). Психологические нюансы были не в ходу в то время, личностные кризисы героев заключались в переживаниях о невыполнении производственного плана и измены любимой (в последнем случае герой решительно уходил от любимой, но изменившей к нелюбимой, но нравственно строгой девушке). Но Виль Липатов, как мы уже договорились, писатель нешаблонный, он внимателен и чуток к внутреннему миру своего современника, и с пророческой прозорливостью нам говорит: «ребята, караван идет не в ту сторону».

Виль Липатов - писатель романтичный. Конечно, он романтик, потому что пишет исключительно утопические вещи. Это касается и Женьки Столетова, и Игоря Саввовича. Если сейчас библейские сюжеты описывают в альтернативном ключе, то почему бы, собственно, не описать немножко альтернативно и поздне-социалистический уклад жизни? Тем более, что Липатов это делает вкусно (на самом деле, советский быт вкусным не был, но почитать как бы это могло быть приятно). Главный герой испытывает нравственные терзания, в частности по поводу своей женитьбы. Поясним. У него прекрасная жена, умница, красавица, встает в 5 утра, чтобы собрать мужа на работу, и вообще воспитана в строгости и по-деревенски жестко. При этом она кандидат наук и преподаватель вуза. И без лифчика ходит (об этом ниже). Одна незадача - папа у нее зам. председателя облисполкома (отдельно подумалось, что молодому поколению через эту книгу не продраться, так как они понятия не имеют что такое «крайоно» и «облисполком»). Так вот, папа у жены главного героя занимает крупный пост, а главный герой по этому поводу сильно переживает. Ведь женился он на обычной девушке, это потом ее отец взлетел по карьерной лестнице, а теперь вроде как перед всем городом неудобно. Скажите, пожалуйста, сейчас это многих волновало бы? Если бы кто-то на ком-то женился, а там папа возьми и выбейся в олигархи? Только честно. Нет, не многих? Вот и тогда это не многих волновало. И если Игорь Саввович переживает по этому поводу, то он уже отнюдь не так инфантилен, как пытается нам показать автор. Не было такого, ребята. Ну во всяком случае, не в таком масштабе.

Пост заместителя главного инженера – долой, трехкомнатную квартиру на двоих – вон, гараж с автомобилем – к чертовой матери, папку, что лежит на коленях, – в тартарары. Чистые карманы, граждане, но фокусов не будет, не будет, граждане, фокусов…

Ты это, дружок, расскажи свои потомкам в 2016 году, где-нибудь в глубокой провинции, где средняя зарплата 15 000 р. Посмотрим что они ответят. А главное – поверят ли твоему душевному порыву.

…Сын выдающихся тружеников, я ленивое и не приспособленное к жизни существо. За меня сделано все, вплоть до выбора жены. – Игорь Саввович передохнул. – Даже госэкзамены в институте у меня принимали, видимо, не слушая, что я говорил…

См. выше.

В общем, о своем нравственном несовершенстве переживают в романе все. И партийные работники мечутся между человеческим пониманием и принципиальностью, выбирая последнее, и руководящие работники переживают за будущего преемника в области лесосплава, и работники среднего уровня…все о чем-то переживают. На самом деле, Липатов описал то, что по идее должно было происходить, а не то, что происходило на самом деле. На самом деле, советское общество было обществом тотального равнодушия в первую очередь, и подобные нравственные метания были ему не присущи. А если бы были присущи, то, может быть, нас ждало бы совсем другое будущее. Поэтому сейчас герой нашего времени не Игорь Саввович Гольцов – добрый и честный малый, а актриса Лариса Типсина, она же Голубкина (не путать с реальной Ларисой Голубкиной).

Неуемная бешеная энергия, хорошо подвешенный язык, знание человеческих слабостей, дерзость, умение завязывать нужные знакомства и, наконец, наглость – торжествующая и откровенная наглость.

Собственно, у меня все. Но еще обещала про лифчик.

Когда женщина, устанавливая поднос, нагнулась к низкому столику, Игорь Саввович увидел под большим вырезом костюма две маленьких острых груди и понял что Рита, как и его жена Светлана, не носит лифчик.

Это к вопросу был ли в СССР секс. Ну был, конечно. Не так напоказ как сейчас, но народ вполне себе толк в этом знал. Но без лифчика, конечно, не могла ходить ни Светлана – преподаватель вуза, ни Маргарита Васильевна Хвощ – начальник планово-экономического отдела крупного областного треста. Это автор так пытался изобразить раскрепощенную советскую женщину. Может быть, ошибусь, но мне кажется, что по-настоящему раскрепощенные люди на таких должностях просто не работали, слишком жесткой была система. Вот теперь у меня действительно все.

И напоследок. По книге в 1986 году этой сняли фильм. Не такой известный и яркий как «…И это все о нем», но смотрится с интересом. Очень удачным показался выбор главного героя. На роль Игоря Саввовича пригласили литовского актера Валентинаса Климаса. Он у него получился красивым, добрым, немного растерянным. Не хватает только слова "ладушки" как в книге.

Симпатичный фильм и замечательная книга незаслуженно забытого автора Виля Липатова, который так много предвидел и так о многом хотел предостеречь, но его, увы, никто не услышал.