Текст книги "Terra Nova. Строго на юг"

Выйдя наружу, раздаю каждому по пачке.

– Завтра продолжать готовы?

– Да!

Так, а это ведь уже за пределами ограды получится…

– Коляна с собой возьмите, пусть побудет там, на всякий случай.

– А он пойдет? – Сын старшего Мокеева, светловолосый крепыш, шмыгнул носом. Понятно – Колян старше их года на три-четыре, а в таком возрасте это разница почти космическая.

– Пойдет, я ему скажу. Все, давайте. Где сажать, мы с Федором разметим сегодня.

Молодежь радостно побежала отстреливать только что полученное вознаграждение, а я, дабы не забыть, сразу иду к дому Макса. Хозяин по-прежнему что-то столярничает во дворе (не слишком умело, на мой взгляд, ну да я и сам тот еще специалист), и Колян с ним на пару. Он-то мне и нужен, собственно.

– Здорово, мужики!

– Привет!

– Здравствуйте!

– Че делаете?

– Да мне тут надо кое-что, Колян вот помогает… – уклончиво отвечает Макс. Надо же, секреты какие-то… ладно, пофиг. Вообще, судя по наблюдаемому мной, это Макс Коляну помогает, а то и мешает.

– Коль, там завтра дети будут деревья сажать, за оградой. Возьми винтарь, присмотри, чтоб их никто не обидел, добро? – Стреляет он хорошо, этого не отнять, так что поручение вполне логично.

Высокий угловатый подросток кивает, старательно изображая солидность.

– Не вопрос, Виталий Сергеич.

Вот. Главное – в правильных выражениях поставить задачу. Политиком, похоже, становлюсь, хе-хе.

Все, наконец-то – добрался до дома! Ничего особенного, на хоромы не тянет, но мне нравится. Деревянный, разумеется, из бруса, как следует утеплен, что для здешних широт обязательно. На первом этаже гараж, санузел, кухня и столовая-гостиная, на втором (он же мансарда) – три спальни и небольшая веранда. С нее, кстати, можно на закат смотреть, и даже Аустралис поблескивает сквозь полосу прибрежной растительности. Красота, короче (пока новые поселенцы не понаедут, и чудесный вид не скроется за их домами). Два дня с веником и тряпкой провозился, пока все привел в нормальное состояние.

Участки в центре мы нарезали сорок на шестьдесят метров, так что, помимо дома, у меня еще образовался и двор, границы коего обозначены на местности белым деревянным заборчиком по пояс высотой. Нет, земли не жалко, ее тут много – можно хоть по гектару каждому двор нарезать. Но городом это уже не будет, ибо, разумеется, обустройство городской инфраструктуры на такой площади и с такой плотностью населения ни один бюджет не потянет. Кому хочется простора – пожалуйста, селитесь за городом, степь большая, всем места хватит.

Блин, дети напомнили – надо и во дворе саженцы высадить, пока они там в гараже не загнулись. Не так их много, в конце концов – один канадский клен, по паре штук сибирского кедра и березы, три рябины и две дюжины кустов, предположительно способных выжить в местном климате. С одной стороны, конечно, хлопоты, с другой – уют же надо создавать. Да и рябиновое варенье я очень люблю. Варить его, правда, пока не умею, только есть, ну да это дело наживное, думаю. Так что не фиг лениться: лопату в зубы – и вперед.

Русь, нижнее течение Аустралиса, левый берег, Большое асфальтовое озеро

– Блин… слушай, ну и вонь тут, звиздец!

Игорь, с несколько непонятной мне радостью, энергично закивал:

– Ага! Я ж тебе говорил!

Говорить-то он говорил, но… лучше сто раз услышать, чем один раз унюхать. С трудом сдерживаю подступившую к горлу тошноту. В воздухе висит прямо-таки осязаемая вонь тухлых яиц, гнилого мяса и еще какой-то мерзости. Тут, вдобавок ко всему, еще и ложбина получается между двумя цепями холмов, так что ветер не очень продувает…

– Слушай, так природный газ же не пахнет вроде? Это от трупов вся вонь, что ли?

Желтов покачал головой:

– Не только. Природный газ сам по себе не пахнет, да. В тот, который в конфорках горит, специально всякое добавляют, с запахом, чтобы утечку можно было унюхать. Но бывают и естественные примеси, типа сероводорода, как тут. И вот он-то и воняет. Ну и трупы, конечно, тоже.

Он кивнул на торчащую из серовато-черной, обильно присыпанной пылью и сухой травой глади спину тарпана. Туша сгнила до такой степени, что из бурого месива торчат кости, в воздухе гудит целое облако мух.

Да уж, приятное местечко, ничего не скажешь.

– От волков или форов убегал, наверное, и завяз. Они тут частенько такие загоны устраивали, пока мы не пришли.

Печальную судьбу полуламы-полулошади, названной нами тарпаном, из моей головы быстро вытеснила мысль, навеянная первой половиной слова «сероводород».

– Так, погоди… если тут сероводород в примесях, получается, нефть с высоким содержанием серы? Или как? Она же не такая ценная вроде бы?

Наш главный специалист по геологии и полезным ископаемым слегка иронически хмыкнул:

– Ну вообще-то сероводород тут ни при чем, но угадал. Нефть высокосернистая, два и шесть процента. Тяжелая, нафтеново-ароматическая…

Видимо, догадавшись по выражению моего лица, как много мне все это говорит, Игорь перешел к менее высоконаучным материям:

– Короче, перерабатывать можно, просто будет больше гемора с техобслуживанием установки.

Процедура полукустарной перегонки нефти, чем мы тут, собственно, и занимаемся, не так сложна, на самом деле. Сырая нефть нагревается в котле и последовательно прогоняется через ректификационные колонны, разделяясь при этом на составляющие – мазут, солярку, керосин, бензин и так далее. В зависимости от всяких дополнительных устройств и насадок (кои у нас имеются), а также от соблюдения технологии можно получать готовый продукт в диапазоне от «звиздец движку почти мгновенно» до «не хуже, чем с нормального завода». Хочется верить, что у нас будет ближе ко второму варианту, конечно, но тут еще и качество исходного сырья влияет, а то, что нефть высокосернистая, дело несколько осложняет, это даже я понимаю.

– Ясно… а где скважина-то?

– Да вон там, за холмом, – он указал подбородком на дальнюю от реки гряду холмов, – на первом же бурении угадали. Триста семнадцать метров глубина.

– И че, много выдает?

– Нормально. На пять таких заводов, как наш, хватит, если на полную качать. Даже если они круглосуточно работать будут. Пойдем?

– Пойдем…

Не все же тут торчать, дыша этой жуткой вонью. Впрочем, идем мы не в сторону лагеря, а в противоположную – к оставленной на вершине холма машине.

Игорь поднимется вверх по заросшему высокой травой склону холма, я за ним. Жарко, блин! Солнце шпарит, как будто мы в куда более теплых краях. Чувствую, как не успевшие впитаться в футболку капли пота сбегают по коже. Наконец, мы поднимаемся на вершину, и мгновенно налетевший ветер заставляет зябко поежиться. Забавный здесь климат – несколько шагов в сторону, и ты делаешь переход от «уф, жарища!» до «блин, прохладно что-то!». Ну или наоборот.

Дойдя до цели, садимся в старую добрую «Тойоту Бандейранте», две минуты – и мы уже пересекли распадок, отделяющий одну гряду холмов от другой.

С вершины холма открывается вид на убегающую вдаль степь со стадами тарпанов и еще какой-то фауны, новую гряду холмов где-то на горизонте и, главное, рабочий лагерь. Метрах в трехстах от нас на зеленой траве четко выделяются выкрашенные в серый трубы и емкости нефтеперегонной установки, шесть объемистых резервуаров для готовой продукции, рядом с ними – скважина с «кивающим молотом», большой, ангарного типа склад, а чуть в стороне – домик рабочих и стоящие возле него грузовик, джип и два квадра. Все это окружено высоким сетчатым забором с «егозой» поверху. Идиллия, блин. Только вот…

– А чего насос-то не работает?

Игорь развел руками:

– Так а куда это все девать-то? Резервуары на четверть заполнили. Через пару дней включим, еще поработают. Мы ж еще ни одной отгрузки не сделали.

Да уж, рынок сбыта у нас, мягко говоря, маловат. Ну, все с чего-то начинали. Джон Рокфеллер, кажется, вообще индюшонка в семь лет выкормил остатками семейных обедов и продал соседям, а в итоге стал первым долларовым миллиардером в истории человечества. Не то чтоб я рассчитывал повторить его результат, но…

– Что Глеб говорит насчет закупок?

– Убедил остальных брать за счет колонии, а там уже распродавать. Пока без прибыли, просто логистику отобьют.

– Согласились на нашу цену?

Компаньон с удовлетворением кивнул:

– Да. Ну а что? Мы же по-божески, не ломим. Сами почти по себестоимости отдаем.

Ну не совсем вообще-то. Себестоимость, естественно, зависит от объемов производства, которые, в обозримом будущем, своим бурным ростом нас явно не поразят. А нам, между прочим, ежемесячно на одну только зарплату троих рабочих нужно выкладывать шесть тысяч. И пусть других накладных расходов не так много (за нефть мы не платим, а установка работает на солярке, которую сама же и производит), но, с учетом согласованной с советом пайщиков цены в сорок пять центов за литр… И это я даже не упоминаю о первоначальных вложениях, которые, не сочтите барыгой, очень хотелось бы отбить. Ладно, в конце концов, «плановую убыточность» на первые два года мы предусматривали. На перспективу работаем.

Дойдя до лагеря, обнаруживаем всех троих работников принимающими солнечные ванны. Труженики тыла, чтоб их… с другой стороны, какие претензии к людям? Свой объем работы они выполняют, а что мы их не можем загрузить на полную, так это наши проблемы, а не их. «Но зарплату-то вы им не за объемы, а за время платите», – ехидно напомнила проклятая амфибия. Кстати, жабы – это амфибии или земноводные? Или это вообще одно и то же?

– Hi guys!

– Morning, boss![49]49
  «Привет, ребята!». «Доброе утро, босс!» (англ.)


[Закрыть]

Да, все рабочие на скважине и НПЗ у нас американцы. Ну, в широком смысле слова – выходцы из заленточных США, а так Роберт из Конфедерации, а Крис и Дэйв – из «Союза», как они предпочитают называть здешнюю Америку. «The Union», ага. На великом и могучем, впрочем, объясниться вполне способны, а Дэйв так и вовсе хорошо его знает – еще в Старом мире работал на Сахалине.

– Через два дня придет катер из Ростова за первым грузом. Сто бочек солярки и по двадцать – керосина и мазута.

Старший на объекте, Дэйв, спокойно кивнул:

– Без проблем. Сделаем.

Почему наняли американцев? Ну… по ряду соображений, но главное из них – безопасность. Во-первых, хорошего нефтяника за три дня не найдешь, нужно время, а начни мы искать среди своих – информация преждевременно ушла бы в Демидовск, тут уж к гадалке не ходи. Во-вторых, никакой гарантии, что русский рабочий не оказался бы связан с все тем же Демидовском (либо на него как-то не повлияли, через оставшихся в Новороссии родственников, например). И кто знает, что уж там товарищам чекистам взбредет в голову. Так что можете ругать нас за отсутствие патриотизма, но…

Пообщавшись с рабочими, отходим чуть в сторону.

– Так ты с этим катером наверх тоже пойдешь?

Игорь энергично кивает:

– Да, чего тут сидеть-то? Все наладили, теперь только бы спрос был. И своими делами уже заняться надо, а то там все нормальные участки уже без меня разобрали, ха-ха.

– В Ростове решил пока осесть?

– Ага. Климат вроде по мне как раз. В Новгороде жарковато будет. А у тебя там чего творится?

Пожимаю плечами:

– Да все тихо, спокойно. Народу немного, все малость с прибабахом, своими делами занимаются.

– Ясно… ты, главное, сюда заглядывать не забывай, хотя бы раз в неделю. Ребята нормальные, но без надзора рабочих оставлять нельзя. Особенно когда они не сильно загружены. Начинают чудить от безделья…

– Да ну понятно, не вопрос.

Конечно, три здоровых мужика, предоставленные сами себе в безлюдной степи, со временем начнут «чудить», и в этом у меня никаких сомнений. Охота с рыбалкой в этом плане не спасут, хоть мы специально подбирали людей, этими вещами увлекающихся. Ладно, тут уж ничего не поделаешь – буду почаще заезжать, проверять. По крайней мере, одно утешает – никакого воровства на объекте быть не может по определению – тупо некому продать украденное. Хотя насколько это хорошо, ежели посмотреть ширше – вопрос, знаете ли…

10

Русь, среднее течение Аустралиса, чуть ниже Ростова, десантный катер «Ушкуй»

Серега, шкипер этой уже изрядно осточертевшей мне посудины, жизнерадостно оскалился и ткнул пальцем куда-то по курсу:

– Во! Почти дошли. Излучину пройдем, и слева уже видно будет.

– Угу, здорово.

Наконец-то, блин. Четверо суток в компании сотни с гаком бочек, испускающих могучее солярно-мазутно-керосиновое амбре, да еще и на неслабо качающемся на речных волнах катере, едва меня не доконали. Не могу даже сказать, сколько раз я проклял свое любопытство, толкнувшее меня на эту поездку – потерял счет на второй день.

Зачем вообще поехал? Ну… скучно. Почти три месяца уже прошло (здешних месяца, напоминаю, не заленточных). Жизнь в Ладоге вошла в свою колею, и даже еженедельные поездки к нефтяникам повседневную рутину развеивают не слишком. Сонное, сельское существование: не особо изнурительная работа по облагораживанию поселка, бытовые хлопоты, дежурства на вышке, новости до нас практически не доходят (прямая связь с Севером есть только у Новгорода, наша радиостанция не дотягивается, а в пересказе как-то не то)… ощущения, словно, кроме этого крохотного поселка, на планете больше никакой цивилизации нет.

Да, еще приходится отбиваться от все более настойчивых домогательств Оксаны, которая с чего-то крепко положила на меня глаз. Ну вот на кой черт мне все это сдалось, скажите, пожалуйста? Вот и решил на пару-тройку недель сбежать в путешествие по центральным и (возможно) северным рубежам нашей новой необъятной Родины. Последним толчком стала поимка себя самого за переходом от одного бокала коньяка или виски на закате к двум. Хреновый симптомчик, однако.

Да и к тому же на Севере заканчивается сезон дождей, так что скоро можно будет ожидать появления новых поселенцев. Пару сотрудников Глеб в Нью-Рино оставил, заниматься вербовкой и прочими вопросами, и, с учетом его характера, без дела они вряд ли сидят. Кстати, раз уж речь зашла – в Нью-Рино остались секретарша Глеба Алина, занимающаяся оргвопросами, и тот самый патлатый интеллигент с первого собрания, как там его… Сергей Ервандович… не, Егорович, точно. Этот по части агитации и пропаганды. Имхо, совершенно бесполезное существо, ну да Глебу виднее.

Понятно, что большая часть новичков двинет на север, в теплые края, но кто-то, наверное, и у нас останется. Надо будет заниматься их (и вообще Ладоги) обустройством, плюс (вернее, минус, хе-хе) лето заканчивается, скоро осень, а за ней и зима. Зима же в Ладоге, как мне интуиция (и отчеты орденской экспедиции) подсказывает, это совсем не то, что в Порто-Франко или Нью-Рино. К ней надо готовиться, и как следует, а не спустя рукава. В общем, если сейчас Ростов и Новгород не посмотреть, то следующие несколько месяцев будет точно не до того.

Высокая, темно-красная скала на западном берегу, маркирующая излучину Аустралиса, постепенно приближается и переходит из состояния «впереди» в «слева». Еще немного, и откроется вид на то, что лежит за ней. Вообще, красивые здесь места. На юго-запад США похожи. Нет, я там тоже не бывал, но вестерны-то все смотрели, надеюсь? Долину Монументов[50]50
  «Долина Монументов» – район на границе Аризоны и Юты, одна из наиболее известных достопримечательностей США; на ее территории снимались сцены многих кинофильмов и клипов, посвященных «ковбойской» тематике.


[Закрыть] видели? Вот, вылитая она. Слева, по крайней мере, на востоке-то все больше равнина. Надо бы участком под дом где-нибудь здесь озадачиться, пока все самое красивое не расхватали. Со строительством подожду, не до того сейчас, но землю застолбить стоит. В конце концов, я пока что использовал только треть своего земельного пая.

Хотя, зная Глеба, можно предположить, что самые лучшие участки он уже внес в очередной генплан под «общественные пространства».

«Ушкуй», попрыгав (к моим мучениям) на бурунах и водоворотах, наконец-то прошел излучину, и перед нами открылся вид на спокойно и величественно текущий с северо-запада Аустралис. Огромные, стоящие далеко друг от друга темно-красные скалы с плоскими вершинами на западном берегу похожи на часовых или какие-то древние пирамиды. Светло-желтая, выжженная солнцем степь справа…

– Че, нормальный видок, да?

Блин. Ну вот так всегда – стоит восхититься красотой Природы, как…

– Ага. Круто.

Ладно, что уж тут.

– Во-о-он он, Ростов. Видишь?

Старательно таращусь в направлении, куда указывает корявый и грязный Серегин палец, но ничего не вижу. А, погодите… у самого горизонта, на краю видимости вроде бы замечаю какие-то точки. Поднимаю бинокль. Точно. Светлые домики на берегу. Ростов-на-Аустралисе, хе-хе. Кстати, интересно, идея насчет переименования во что-то более родное русскому уху заглохла или как? Помнится, было у Глеба желание окрестить реку Волгой. Он еще и Гискар хотел в Днепр переименовать, а Бордер-Маунтис в… э-э… не помню. Урал, кажется.

По мере нашего приближения замечаю все новые детали.

– Серег, а что это вон там за четыре домика? На другом берегу?

– А, это Левобережный. На восточном берегу пастбища лучше, вот некоторые там и поселились.

– Отдельный поселок, что ли?

Невысокий, кряжистый моряк поскреб пятерней в затылке:

– Ну… как… своего сельсовета нет у них, так что типа как пригород идет.

Ясно. А я уж было удивился, как это Глеб пропустил название «Левобережный». Совсем не в его стиле, хе-хе.

Ростов явно вытянулся вдоль реки, я насчитал почти три дюжины домов на «первой линии». С учетом того, что еще и на левом берегу народ обитает, а всего здесь должно быть около сорока семей, плюс сколько-то бессемейных, выходит, практически все живут на берегу. Чуть ниже города и соответственно ближе к нам расположены склады, причал, а на причале стоят Игорь и…

– Здорово!

– Привет!

Пожав руку Игоря, опять смотрю на бородатого компаньона по нефтепромыслам.

– А ты тут какими судьбами?

– Ну так знал же, что ты будешь. У меня тут тоже дела кое-какие, ну и решил совместить. А то вдруг тебе выше плыть лень будет, так бы и не увиделись. Саня тоже тут, вместе приплыли. Он чуть позднее подойдет, обсудим всё.

Хм… что именно «всё»? Да и вообще, что-то у нашего «фюрера» за радостью от встречи проглядывает некоторая озабоченность. Случилось что? Может, недоволен тем, как с нефтепромыслом дела обстоят, хочет какие-то изменения внести? Ладно, чего гадать. Скоро узнаю.

Русь, среднее течение Аустралиса, правый берег, Ростов, городская управа

– …отплывают, и получается, где-то недель через пять будут у нас. Высадятся, обоснуются, и к ним остальные потянутся.

– М-дя… весело. С остальными обсуждали уже?

Все трое собеседников, собравшихся вместе со мной в пустом и гулком зале городской управы, скорчили гримасы.

– Да обсуждали, что толку…

Саня, с видимым раздражением, вставил:

– Все чистенькими хотят остаться – «там же женщины и дети, что мы можем сделать?», ага. Корчат из себя… уроды.

Игорь добавил:

– Да они боятся просто, вот и прикрываются этим. Никто не хочет на себя ответственность брать. А некоторые и вовсе: «Нас тут пять сотен на четыре тысячи километров реки, земли мало, что ли?» Дебилы.

Ну это-то понятно. Я вот тоже как-то не горю желанием брать на себя ответственность, честно сказать. Но что-то же делать надо…

– И сколько их там, говоришь?

Глеб, пробарабанив пальцами по столу, ответил:

– Три корабля. По людям только примерно можно сказать – человек двести, плюс-минус. Отдельных кораблей под грузы и скот у них нет, значит, все в трюмах, и много народу не напихают. Но упакуются плотно, не как мы, так что две сотни должны влезть.

Новости, которыми огорошили, не радуют, мягко говоря. На Севере с приближением сухого сезона кое у кого проснулся переселенческий зуд. Причем этих «кое-кого» оказалось сразу несколько.

Во-первых, Солоневич оказался прав – Орден действительно отдал Круглый остров харедим, прокатив армян и светских евреев. Ну, в общем-то логично – с учетом традиционной склонности этой публики к ювелирному делу и близости Круглого острова (его, кстати, во что-то там непроизносимое собрались переименовывать) к золото-алмазоносным районам. Очень удивлюсь, если между ними и Кейптауном скоро не начнет по два рейса в день летать. По идее нам это все должно быть глубоко параллельно – где Круглый остров, и где мы; но не все так просто. Общины харедим на Севере насчитывают несколько тысяч семей, теперь значительная их часть начнет перебираться на новое место, везя с собой имущество (а его должно быть много, хе-хе). Коммерческий тоннаж в этом мире растет быстро, конечно, но воображение по-прежнему не поражает. Вывод – возрастут (уже возрастают, собственно) ставки на фрахт, что нам совсем не выгодно. Они и так для рейсов на Дальний Юг заоблачные, а уж теперь… Печально, в общем.

Во-вторых, по какой-то таинственной причине оживились японцы, до сих пор собственным анклавом не обзаведшиеся. И, за неимением в пределах досягаемости другой суши, тоже планируют двигаться на юг. К счастью, нас это (пока что, во всяком случае) касается мало – сборным пунктом у сыновей Аматэрасу стал Рио-де-Жанейро, и поселиться они планируют на западном побережье, южнее Халифата. Или, точнее будет сказать, с учетом текущих реалий, южнее Атласской народно-демократической республики. Глеб вон что-то распереживался, мол, «нашу землю занимают», но, на мой взгляд, это ерунда. Ни малейших шансов дотянуться до субэкваториального западного побережья прежде, чем это сделает кто-то другой, у нас не было изначально, тут Аустралис бы суметь отстоять. А так, по крайней мере, жесткие и воинственные японцы будут отделять нас и от исламокоммунистов, и (если продвинутся вглубь материка) от черноармейцев. Я вот лично как-то джапов в качестве соседей предпочту Халифату, кто бы в нем в итоге ни выиграл гражданскую войну. Конкуренции за тоннаж у нас с ними тоже нет – западное и восточное побережье сообщаются слабо, это отдельные миры практически, особенно после открытия Северо-Западной Базы Ордена.

А? Да, пардон, забыл сказать, это еще трехнедельной давности новость – Орден наконец-то открыл базу в Калифорнии, переключив на нее часть транспортного потока. Представляю, как «отцы города» в Порто-Франко по этому поводу рвут волосы на… э-э… везде, в общем. Между прочим, для нас это тоже не слишком хорошо – часть коммерческих судов уходит из Большого залива на Дальний Север, обслуживать возросшие потребности в перевозках, соответственно объем доступного в Нью-Галвестоне тоннажа снижается. А тут еще евреи эти чертовы… хотя тут вопрос спорный. Да, желающим попасть к нам это будет обходиться дороже, но у нас, по крайней мере, колония уже есть. А вот перед всеми возможными желающими нас малость подвинуть встанет точно такая же проблема, и у них-то колонии еще нет. Кроме того, у нас есть и возможность заправлять суда в обратный путь здесь – это, несомненно, снизит себестоимость перевозки.

Что-то я отвлекся. Так вот, возвращаясь к переселенческому зуду – в-третьих, своей колонией решили обзавестись тамилы[51]51
  Тамилы – крупный (около 80 млн) народ дравидийской семьи, большинство проживает на юге Индии, имеются многочисленные диаспоры по всему миру.


[Закрыть]. Более того, они ее уже основали, две недели тому назад – на побережье между Конго и Фолькстаатом. Теперь, пользуясь коротким транспортным плечом, без особой спешки перевозят поселенцев из Порт-Дели. Интересно, а отсюда британские ушки тоже торчат, или как?

Ну и напоследок – самая неприятная новость. Гражданская война в Халифате продолжается, черноармейцы отразили прошлогоднее наступление правительственной армии, Куртуба устояла, и теперь чаша весов качнулась на другую сторону – отряды «черных знамен» уже чуть ли не в прямой видимости от Мекки. И хрен бы с ними со всеми, если вы спросите мое мнение, но увы – это оказывает самое непосредственное влияние и на нас. Вернее, скоро окажет. На фоне бегства тех, кто побогаче, в Имамат, а кто победнее – в Судан, часть турецкой общины Халифата решила наплевать на запрет основывать поселения за пределами Дар-аль-Ислам[52]52
  В данном случае – территория, находящаяся под контролем правящего в новоземельной Мекке халифа.


[Закрыть] и обратила свой взор… правильно, на Дальний Юг. По сообщениям сотрудников Глеба, оставшихся в Нью-Рино, турки уже наняли три судна и планируют отплытие через две недели из Кейптауна, в газетах об этом пишут. М-дя… нет, почему не из Нигера и Судана – понятно, Омдурман и Н’Жимайя хоть и не слишком послушные, но вассалы Мекки, вполне могут арестовать нарушителей и отправить обратно, на казнь. Но вот почему Родезия им разрешила собраться в Кейпе, это вопрос. И ответ на него, скорее всего, начинается на заглавную букву «О». Что, порисовали коловраты на флагах, получили удовольствие? А я предупреждал, что это хреновая затея…

Нет, понятно, что не коловрат тому главная причина, а просто Орден напрягся от наших слишком широких шагов и решил подкинуть камешек в ботинок. Или, скорее, хороший такой булыжник. Но и выпендрон с флагом, думаю, ребята с пирамидой и глазом на шевронах мимо своего внимания не пропустили.

– Где собрались высаживаться, неизвестно?

– Где-то на реке. Вроде как хотят осмотреться, ну и где понравится…

– Суки! – со злостью выдохнул Саня. Ну правильно, уж он-то мусульман точно не любит.

Игорь рассудительно вставил:

– Вообще, не факт. У нас же из газет вся инфа. Может, журналисты от балды пишут, а может – турки туману напускают, боятся Халифата.

Ну, имхо, халифу в Мекке сейчас совсем не до посылки карательных экспедиций через полмира, ему бы столицу удержать, но возможно, возможно…

– Да у них вариантов-то особых и нет. Под боком у Конго они не захотят, наверное, да и негры им не позволят. Дальше уже занято – тамилы, потом буры… между ними земля есть, конечно, но не так много, и там джунгли, вечная жара за тридцать… а за бурами уже пустыня… – Глеб, явно не в первый раз, вслух перебирает варианты.

– Ну, полупустыня в основном, скорее, да и речки какие-то с гор есть. Уж для турок-то точно места там хватит, не так их много в Халифате.

По крайней мере, Харрис мне что-то такое говорил, помнится. Основа населения Халифата – арабы и пакистанцы, каждых примерно по трети. Впрочем, само это население насчитывает, по разным оценкам, от семи до десяти миллионов, так что даже если турки в нем составляют всего один процент, нам этого хватит, с нынешним-то нашим «многолюдством»…

– Даже если и так, на хрен они нам в соседях сдались? – скривился Саня.

– Ну, тут уж нас спрашивать точно никто не будет.

Глеб задумчиво добавил:

– Если они южнее буров поселятся, надо будет в темпе организовывать новое поселение, в верховьях Гискара. Столбить территорию. Чего улыбаешься? – Он с недоумением повернулся ко мне.

– Да так, напомнило кое-что… ты в «Цивилизацию» не играл раньше?

– А… ну да, похоже. Ладно, смех смехом, но надо решать, что дальше делать. К нам уже официальный запрос от судовладельцев поступил – можно ли будет у нас заправиться, спрашивают.

– Хрен им! – Саня со злостью хлопнул ладонью по простенькому деревянному столу. – Пусть с собой все везут!

Ишь, горячий какой.

– Ну ты шашкой-то махать не спеши. Они все равно приплывут, независимо от того, согласимся мы их тут заправить или нет. Ну хлопот и расходов побольше, и только. Я считаю, надо подтвердить: заправим.

Блондин посмотрел на меня с явным раздражением:

– Ты об общем деле думай, а не только о своем кармане! Турки здесь появятся – всем плохо будет, и ты в своей глухомани не отсидишься, они за нефтью и туда придут!

Что-то меня этот понторез начинает бесить понемногу.

– Ты башкой думай сначала, а потом словами кидайся. Они один хрен приплывут, заправим мы их или нет. Процесс пошел, судоходство началось, фарш обратно не прокрутишь. Но если мы не будем заправлять – без нас обойдутся. У тех же буров заправочный пункт построят, и будут с Севера топливо туда возить танкерами. Только если инфраструктура создана не нами, то мы ее и не контролируем и вообще никак повлиять не можем. А вот если можно у нас заправиться, то никто не будет выкидывать туеву хучу бабла на создание альтернативы. И тогда контроль будет у нас. Возникла реальная необходимость – прикрутили краник. Не злоупотребляя, а то другие себе свой заведут.

Глеб и Игорь согласно закивали, Фролов насупился, но возражать не стал.

– …и вообще – экономику развивать надо? Надо. Без этого народ сюда не поедет, и мы так и будем от каждой пары сотен турок сидеть с умными лицами и друг друга спрашивать: «Че делать?» Кстати, о народе – что там у нас с теми желающими?

Некоторое время назад Глеб по радио сообщал, что уже чуть ли не две тысячи желающих наш офис в Нью-Рино осаждают, в преддверии открытия навигации. Правда, большинство из них жаждет быть перевезенными за казенный счет, вместе с чадами, домочадцами, скотом и прочим имуществом, а этого мы им обеспечить не можем. Исключение, в связи с избытком мужского контингента, для одиноких молодых женщин, но вот они-то, увы, не слишком к нам рвутся. Зато набежала куча желающих из кхмерок, латинок и прочих филиппинок, но этой публике мы однозначно даем от ворот поворот. Не фиг нам тут генофонд разбавлять, хватит с нас одного Толика.

– Желающих-то много, только оплачивать корабль не могут или не хотят…

Ну вот, я же говорил.

– …пока набралось только девятнадцать семей, это восемьдесят один человек, и еще одиночек сорок три. Ну и женщин, за наш счет – девять. Отплывают из Нью-Галвестона через неделю, на «Сан-Кристобале» и «Стивене Мэллори».

Понравилось, значит, шкиперу из Виго ходить на Дальний Юг… хотя он же не владелец, так что куда сказали – туда типа и захотел. Так, если через неделю…

– Получается, они всяко раньше турок у нас будут?

Саня ухмыльнулся:

– Не ты один такой умный. Восьмерых по моей рекомендации взяли – тертые ребята, пригодятся. За счет фирмы плывут. И «железо» всякое полезное везут. Об этом ведь подумал?

Киваю, отчего улыбка блондина становится еще шире. Ну пусть порадуется, мне пофиг. А вот то, что у нас начинает формироваться некое «силовое ядро», слишком тесно связанное с гражданином Фроловым, это не есть хорошо. Те четверо «силовиков», что уже имеются, – тоже его знакомцы, плюс он еще с несколькими отчаянными ребятами из бессемейных в экспедицию через Бордер-Маунтинс ходил, тоже отношения наладил… И почему Глеба все это не беспокоит – непонятно.

– Так что делать-то будем? Ну если они на реке захотят селиться.

Бывший спецназовец и шоумен мечтательно протянул:

– Ну, был бы один корабль – рванули бы его на хрен, и делов…

Ага. После чего, во-первых, каждый фрахт сюда будет обходиться в золотой эквивалент судна по весу, а во-вторых – Орден пришлет комиссию для расследования, и нас всех показательно развесят сушиться на солнышке, за преступления против человечества. Ну и, в-третьих, разумеется, всем надеждам на создание русского государства в этих краях придет кирдык. Или это у него шутки такие? Да нет, лицо серьезное вроде как.

– …но с тремя такое не прокатит. Значит, придется их лагерь зачищать, когда корабли уйдут. И потом как-то все это дело заметать… типа банда какая-нибудь пришла.

– Ну зачистим, ладно, а что это даст? – спросил Глеб. – Не факт, что отобьет охоту. Когда Север только заселялся и был разгул бандитизма, несколько поселений тоже уничтожили – и ничего, быстро новые поселенцы набежали.