Текст книги "Под знаком Черного Арахна"

Глава 6

Армения, перевал Карахач, 2012 год.

Скрываясь за огромным валуном, Алексей короткой автоматной очередью огрызнулся в сторону, ведущих огонь из-за россыпи камней, боевиков. Что это была тщательно подготовленная засада, – сомнений никаких. Два БТР-а 102-ой военной базы РФ, вышедшие из Гюмри на север с целью рекогносцировки Карахачского перевала, попали в заранее подготовленную ловушку. Сначала под колесами взорвались мины, а затем обездвиженные боевые машины метров с 50–70 были расстреляны из гранатометов. Оглушенный Строков через боковой люк вывалился из бронетранспортера и занял позицию в каменной осыпи у обочины дороги, сдерживая бандитов огнем своего «калаша». Справа от него, метрах в десяти, тоже за валуном, вел огонь сержант-контрактник. Еще дальше, возле первого БТР-а, слышались очереди из двух автоматов. Кто уцелел из экипажа головной машины, – видно не было.

Да, соотношение сил было далеко не в пользу россиян, – им, четырем, противостояли, как минимум, два десятка боевиков при двух пулеметах, расположенных на флангах тщательно оборудованных позиций. Кроме того, несмотря на еще не завершившуюся осень, на перевале выпал снег, и нападавшие в своих белых маскхалатах, сливались с окружающей местностью. Что-то у них не срослось, и первыми залпами они не смогли покончить с небольшой рекогносцировочной группой. Теперь же, открыв массированный автоматный и пулеметный огонь, боевики стремились побыстрее завершить дело.

«Но нам то, наоборот, спешить некуда, – наоборот», – Строков, успевший, с помощью портативной рации, сообщить на базу о нападении, понимал, что помощь может подоспеть не скоро. Бронегруппа подойдет не раньше, чем через час-полтора. А вертолеты…, облачность была низкой, так что их появление было под вопросом. А пока,… офицер, увидев перебегающих боевиков, выстрелил в их сторону из подствольника. Кажется, попал, – разрыв небольшой гранаты пришелся как раз между двух белых силуэтов. Те упали и больше не двигались.

Обороняющиеся, в отличие от противника, берегли боеприпасы и вели огонь короткими экономными очередями. Алексей отщелкнул третий магазин и вставил в автомат последний. Передернул затвор, дал очередь в сторону вконец обнаглевшего пулеметчика, тот поливал его укрытие свинцом, не давая поднять головы. Так, пора подсчитать ресурсы… Кроме автомата, – одна граната Ф-1, штатный ПМ с двумя обоймами, ракетница. Да, и на поясном ремне, – неразлучный ПСМ тоже с двумя обоймами. Этот малогабаритный пистолетик, подарок отца, лет сорок назад был разработан тульскими оружейниками для вооружения высшего командного состава Советской армии и оперативных групп КГБ и МВД СССР. Даже до настоящего времени ПСМ использовался в качестве оружия оперативных сотрудников правоохранительных органов и спецслужб, а также оружия самозащиты для армейского генералитета и руководства силовых структур. Благодаря специально сконструированному патрону, от других малогабаритных пистолетов этот малыш отличался высоким пробивным действием. Беда только в том, – Алексей поморщился, – что боевики могут расстрелять его издалека, не приближаясь на расстояние прицельного выстрела из пистолетов.

Строков заметил, что несколько боевиков пытаются обойти позицию россиян слева. Задумка проста до безобразия, – зайти в тыл и спокойно отстрелять обороняющихся в спины. Очередь, еще очередь… Одного зацепил, остальные залегли. Но вот сухо, впустую, щелкнул боек автомата. Все, – кончились патроны. И никто из россиян, находящихся справа, не в силах помочь Алексею, – с их позиций, обходящие с фланга, боевики просто не видны. Офицер прицелился и сделал несколько выстрелов из ПМ. Бесполезно, – на таком расстоянии попасть из пистолета даже суперснайпер не смог бы.

Осмелевшие боевики почти в открытую, перебежками, стали заходить во фланг. И вдруг, с башни подбитого БТР-а басовито ударил КПВТ. Звук стрельбы этого легендарного крупнокалиберного пулемета ни с чем не спутать. Длинная очередь, буквально, порвала атакующих на куски. Оторванная голова одного из них, хлеща по сторонам кровью, взлетела в воздух. Второй недоуменно, еще не ощутив до конца дикой боли, зажимал уцелевшей рукой плечо, откуда, еще доли секунды назад, росла рука. Туловище третьего было просто перерезано пополам. Да, когда то Строков, заключив пари с друзьями, на расстоянии около полукилометра очередью из КПВТ пробил насквозь плиту броневой стали толщиной больше четырех сантиметров. Надо ли удивляться тому эффекту, который был достигнут очередью 14,5-мм пуль, имеющих, к тому же, сердечник из карбида вольфрама, при стрельбе почти в упор по живой силе?

Видимо, очнувшийся после ранения или контузии, член экипажа бронетранспортера своим вмешательством резко изменил картину боя. Поливая позиции боевиков из спаренных пулеметов, боекомплект БТР – 500 патронов, позволял ему не экономить, он не давал им и головы поднять. Единичный выстрел противника из гранатомета по касательной прошелся по башне, лишь на минуту-другую замедлив темп стрельбы. А пулеметы и автоматы боевиков, даже с подствольниками, достать российского пулеметчика из – под башенной брони не могли. Появился шанс дождаться помощи из базы.

Строков прислушался. Вроде бы вдали послышался рокот авиационных двигателей. Ожила рация, – командир звена вертолетов просил обозначить свои позиции. Алексей взял в правую руку ракетницу, приготовился к сигнальному выстрелу.

И лишь краем глаза успел заметить метнувшуюся к нему сбоку белую фигуру с огромным тесаком в руке. На раздумья времени не было. Выстрел в упор из ракетницы пришелся боевику прямо в лицо. Последний цвет, который увидели его глаза, был красным…

И в этот момент из-за гребня горы хищно вынырнули два МИ-28 с российскими опознавательными знаками. Сделав вираж и, определившись с позициями боевиков, вертолеты «плюнули» по ним залпом ракет. Второй заход, – опять залп. Проутюжив остатки засады еще и из пушек, ударные вертолеты ушли. Их сменила пара МИ– 8, которые выбрав метрах в ста от боя относительно ровную площадку, пошли на посадку. Из них, не ожидая полной остановки винтов, посыпались бойцы.

Ну, вот и все. Еще не веря в спасение, Алексей поднялся из-за валуна. И, вдруг, ощутил сильный удар в грудь. Уже падая, Строков услышал автоматную очередь…

Ретроспектива – 2.

Церера, космическая база, 2005 год по земному исчислению.

Тим Рар был в бешенстве. С момента первого обнаружения у землян восприимчивости к гипновоздействию прошло четыре земных года, а наладить серийный процесс подготовки абсолютно преданных Блистательной Империи гомо сапиенсов все не получалось.

Сначала все складывалось оптимистически. Образец 1213, некий… (командор-аналитик все не мог привыкнуть к диким земным именам) Джеймс Стюарт, доставленный на борт «Скорпиона» из континента, который земляне называют Америкой, оказался не только легко восприимчив к внушениям, но и проявил недюжинные интеллектуальные способности. За декаду он прошел полный курс обучения и, получив импланты, разработанные лучшими специалистами-центаврийцами, был возвращен на Землю. За прошедшие годы первый из сознательных союзников паукообразных, пользуясь интеллектуальной, материальной и финансовой поддержкой своих новых хозяев, значительно продвинулся вверх в социальной структуре своей страны. Однако, проводимый им процесс вербовки сторонников среди аборигенов шел из рук вон плохо. Да, ему удалось создать некоторую сеть информаторов и глубоко законспирированных боевиков. Но, это были ярко выраженные наемники, а не убежденные сторонники паукообразных. И пока, по мнению аналитиков, им нельзя было раскрывать истинные цели их деятельности.

Тогда, четыре года назад, Тим Рар поспешил доложить лично Императору о первом успехе возглавляемой им миссии. Был осыпан милостями Двора, получил повышение в звании до командора-аналитика, его имя было внесено в Пантеон героев Центавры, а Совет родного клана Скорпионов ввел его в состав Посвященных. Блистательная Империя срочно прислала два звездолета поддержки, доверху набитые оружием, материалами и бойцами. Они были размещены во втором эшелоне, вблизи Сатурна, а «Скорпион» выдвинулся ближе к Земле. База была оборудована в ледяной мантии карликовой планеты, которую земляне называют Церерой. Это позволило ускорить сроки, а, значит, и объемы поставок объектов для экспериментов.

Но, за это время число новообращенных четырехногих союзников едва превысило сотню. Все они были имплантированы, возвращены в свою среду и активно работали по заданной им программе на всех континентах. Однако, было их ничтожно мало. Аналитики никак не могли определить, чем восприимчивые к воздействию отличаются от остальных жителей Земли. Поэтому поиск велся вслепую, в надежде на случайный успех. Разумеется, Тим Рара не беспокоило уничтожение непригодных для дальнейшей работы образцов, – переработанная органика использовалась для пополнения продовольственных запасов экспедиции. Но, Император требовал результаты. А похвастать особенно было нечем.

Во время последнего сеанса связи Министр развития, курирующий проект экспансии в Солнечную систему, прозрачно намекнул на возможность отставки Тим Рара. А там – бесславное возвращение на родину, возможно, – трибунал, и, что самое страшное, – развоплощение.

Командор-аналитик заскрежетал жвалами и приказал прибывшему по сигналу Низшему из клана Клопов, вызвать командный состав базы на срочное совещание. Пока вызванные заполняли зал заседаний, Тим Рар, прикрыв глаза, еще раз обдумывал ситуацию. Для всех его подчиненных, без сомнения, нужна была встряска, и чем она будет жестче, тем активнее они будут трудиться. Придется всем сегодня же показать, кто в гнезде хозяин!

Последним по вызову руководителя, как всегда, прибыл Главный Лаборант. Он явно не торопился, подволакивал ноги, шумно щелкал жвалами и даже взрыгивал. Островной арахн из клана Халакарида, Сен Кон ненавидел и презирал командора. Тому докладывали, что не единожды, опившись этиловым спиртом, который в немалых количествах доставлялся контрабандой с Земли на базу командами челноков, этот недоношенный ублюдок называл начальника экспедиции тупым солдафоном, позором нации и, даже,… хвостатой «обезьяной», намекая не только на интеллектуальное сходство с земным лузером, но и на лучшее украшение тела всех членов клана Скорпионов. Тим Рар давно бы расправился со строптивым ученым, но достойной замены ему не видел, да и Сен Кону, к тому же, покровительствовал Главный Аналитик, один из самых приближенных к Императору арахнов. Ну, ничего, сегодня этот занюханный Халакарид получит достойный урок.

– Введите преступника, – взревел-каркнул командор, как только все участники совещания заняли свои места согласно неукоснительно соблюдаемой иерархии.

Распахнулась дверь и в зал, поддерживаемый с двух сторон Стражами порядка, был введен, а, точнее, внесен арахн в униформе лабораторного служащего. Сам он передвигаться самостоятельно уже не мог, все его восемь ног подгибались, глаза были полузакрыты. Старший Страж, огромная фаланга, по росту превосходящий даже Тима Рара, доложил:

– Краг, лаборант третьего разряда Ун Ли был уличен в употреблении этилового спирта и преступном нарушении режима работы. В результате проведенного допроса с применением мер физического воздействия, – тут Старший Страж нанес мощнейший удар плетью, искусно сплетенной из прочнейшей паутины, по голове арестованного, от чего тот окончательно повис на щупальцах конвоиров, – преступник свою вину признал полностью. Вот список соучастников.

Быстро пробежав взглядом уже знакомый ему документ, командор с ехидной ухмылкой подсунул его сидящему рядом Главному Лаборанту. Выждав несколько секунд, произнес:

– Властью, данной мне Императором, с учетом тяжести совершенного преступления, приговариваю лаборанта третьего разряда Ун Ли к развоплощению. Всех перечисленных соучастников, – в карцер. Подвергнуть их допросу третьей степени. В случае подтверждения вины, – разжаловать, и отправить на исправительные работы в кольцо Сатурна. В целях недопущения, в связи с уменьшением количества персонала, снижения интенсивности работ, все подразделения лаборатории перевести на казарменный режим.

После того, как Стражи выволокли уже полумертвого арахна из зала, Тим Рар – провозгласил:

– Первым о результатах деятельности за последнюю декаду докладывает Главный Лаборант.

– Краг, – голос Сен Кона срывался, он с трудом поднялся с кресла, хоть до этого всегда обращался к командору исключительно сидя, – прошу о снисхождении к моим подчиненным. Отправка их на исправительные работы значительно снизит эффективность работы лаборатории. Кроме того, прошу смягчить приговор относительно Ун Ли, он имеет значительные заслуги перед Империей. Клянусь, что ничего подобного во вверенной мне лаборатории больше не повторится.

– Срочно ко мне Старшего Стража, – Тим Рар слегка пнул хвостом Низшего, что резко ускорило движение того по направлению к двери. Затем, обращаясь к Главному Лаборанту, – Ты внимательно ознакомился со списком?

Не в силах отвечать, Сен Кон лишь утвердительно кивнул головой. В зал, громко топая обутыми в тяжелые десантные ботинки ногами, вбежала фаланга:

– Краг, по Вашему приказанию…

– Я отменяю свой приказ, – не давая закончить подчиненному фразу, произнес командор, – Ун Ли помиловать, сослать на рудники Цереры, остальных, – в кандалы, половинный паек и оставить на прежнем месте работы.

– Краг, – Старший Страж виновато опустил верхние щупальца, – Ваш приговор относительно Ун Ли приведен в исполнение, он развоплощен.

– Выполняй приказ по остальным, и никаких допросов. А теперь мы слушаем доклад Главного Лаборанта…

Глава 7

Москва, Департамент военной контрразведки ФСБ России, 2012 год.

Генерал Шалимов еще и еще раз перечитывал донесения, поступившие за последние дни из подчиненного ему управления, обслуживающего Группу российских войск в Закавказье. Странные события, развернувшиеся вокруг одного из офицеров 102 военной базы РФ, ставили в тупик опытного контрразведчика. Он рассортировал документы в хронологическом порядке.

«Донесение № 456/12, 26.10. 2012 г… Докладываю, что, в результате оперативных мероприятий, проведенных сотрудниками управления, выявлена повышенная несанкционированная активность со стороны местного населения в отношении командира батальона 102 военной базы майора Строкова А. А. Приняты меры по идентификации лиц, осуществляющих внешнее наблюдение за офицером, организована его скрытая охрана…».

«Донесение № 461/12, 29.10. 2012 г… Установлен круг лиц, осуществляющих внешнее наблюдение в отношении майора Строкова А. А. По информации источника в службе национальной безопасности Армении, никакие указания и действия по оперативно-розыскной разработке Строкова А. А. не принимались. Среди сотрудников местных службы безопасности и органов внутренних дел установленные лица не числятся. Проводятся мероприятия по выявлению их связей…».

«Донесение № 465/12, 03.11. 2012 г… В личной дружеской беседе с сотрудником управления п/п-ком Елисеевым И. И. м-р Строков А. А. пожаловался на упорные периодические сны, содержанием которых постоянно являются виртуальные боевые действия с участием гигантских пауков, вооруженных суперсовременным оружием. Со слов С. странные сны начались, ориентировочно, с сентября с. г… Под предлогом планового медицинского освидетельствования руководящего состава 102 военной базы, состояние здоровья майора Строкова А. А. было проверено ведущими специалистами в области неврологии и психиатрии госпиталя Южного военного округа. Отклонений не выявлено…».

«Донесение № 469/12, 06.11. 2012 г… Сотрудниками управления с применением специальной аппаратуры в его отсутствие проверены кабинет и квартира майора Строкова А. А. на предмет наличия приборов аудио– и видеонаблюдения. При этом в квартире С. выявлен микроприбор неизвестного назначения, скрытно установленный в системе вентиляции. Силами специалистов управления идентифицировать его не удалось, – при попытке вскрытия корпуса прибора, он самоуничтожился. Снимки и фрагменты изделия направлены в отдел экспертиз Департамента военной контрразведки…».

Шалимов задумался. Разумеется, попытки разведслужб различных государств поближе «познакомиться» с обстановкой в частях и подразделениях 102 военной базы – не новость. Особенно они активизировались после событий августа 2008 года, когда безумный план Саакашвили и его вдохновителей был пресечен жесткой реакцией российской армии. В той ситуации роль воинского контингента РФ в Армении резко возросла, – руководство Грузии не случайно побаивалось удара в «подбрюшье» с юга. И не напрасно, – приведенные в боевую готовность части базы готовы были выдвинуться к армяно-грузинской границе с целью одним броском выйти к Тбилиси. Тем более, что летом Карахачский перевал, через который проходил ближайший путь из Гюмри в столицу Сакартвело, для военной техники становился проходимым. А в случае, если бы грузинам удалось перекрыть Рокский перевал, через который в Южную Осетию выдвигались российские войска, 102 военная база и вовсе вынуждена была сыграть главную роль в быстрейшем принуждении агрессора к миру.

Понятно, что в этих условиях Генеральный штаб резко активизировал внимание к повышению боеспособности единственной базы РФ в Закавказье. Шалимов полистал справку-доклад, полученную из Министерства обороны. Да, боевая учеба шла в Гюмри полным ходом, на нее не жалели ни ГСМ, ни боеприпасы: «…За прошедший учебный год на высокогорных учебно-тренировочных комплексах «Алагяз» и «Камхуд» военнослужащие базы провели около 400 боевых стрельб, более 40 ротных и батальонных тактических учений, 1 командно-штабное учение… Одним из наиболее значимых мероприятий боевой подготовки в соединении стало участие его подразделений в совместном учении Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ «Взаимодействие-2012«…На межвидовом полигоне «Капустин Яр» в Астраханской области боевые расчеты зенитно-ракетного дивизиона военной базы, несущего боевое дежурство в рамках объединенной системы ПВО стран СНГ, выполнили зачетные боевые стрельбы и получили оценку «отлично… За прошедший учебный год летный состав авиационной воинской части из состава военной базы совершил более 1000 вылетов». Шалимов знал и о том, что, кроме того, в 2012 году в части 102 военной базы стали активно поступать самые современные образцы вооружения.

Все это не могло не вызвать повышенный интерес со стороны разведок сопредельных стран, – как Турции, в 7-ми километрах от границы с которой и дислоцировалась группировка российских войск, так и Ирана, не говоря уже о Грузии. Да и США, – контрразведчик хмыкнул, – спят и видят, как бы окончательно утвердиться в Закавказье. А уж военная база РФ в Армении для них, как бельмо на глазу…

Но почему объектом внимания неизвестной спецслужбы стал всего лишь командир батальона, который, в силу своего служебного положения, только ограниченно допущен к основным документам, определяющим боевое предназначение соединения, планам боевой и мобилизационной готовности? И при чем здесь пауки, регулярно появляющиеся в сновидениях офицера? Шалимов вначале склонен был с юмором отнестись к информации своих подчиненных из Гюмри об арахновидных: «Чачи они там обпились, что ли?», но дальнейшие события подтвердили правоту его младших коллег, обративших внимание на необъяснимые пока события и суету, развернувшиеся вокруг майора Строкова.

А последнее донесение из Закавказья, только что легшее на стол, и вовсе подтверждало твердое многолетнее убеждение генерала, что случайных совпадений в сфере его деятельности не бывает:

«… 10.11.2012 года в 10 часов 28 минут по московскому времени бронегруппа 102 военной базы под командованием начальника разведки соединения п/п-ка Гуляева В. Р., проводившая плановую рекогносцировку маршрута выдвижения к северу от Гюмри через перевал Карахач, была атакована группой боевиков в количестве 23 чел. В результате подрыва на минах и обстрела из гранатометов и стрелкового оружия оба БТР были выведены из строя, погибли 6 военнослужащих, в т. ч., п/п-к Гуляев. 5 оставшихся в живых оказали упорное сопротивление боевикам и продержались до подлета двух звеньев боевых вертолетов. В результате вся бандгруппа уничтожена в полном составе. Получившие ранения средней тяжести м-р Строков А. А. и ст. сержант Голиков И. Г. эвакуированы в военный госпиталь Южного военного округа…».

Шалимов оторвался от донесения и погрузился в воспоминания. В советскую бытность через Карахачский перевал, ему, офицеру Управления особых отделов КГБ по Закавказскому военному округу, приходилось проезжать далеко не один раз. В те годы там проходила дорога республиканского значения Ленинакан-Калинино. Эту дорогу издавна называли дорогой Карахача (Карахач – Черный крест, кара – черный, хач – крест) или Гюрджи йол (от слов Гюрджи – Грузия и йол – дорога). Карахач представляет собой перевал, пронизывающий горные хребты Джавахк и Базум, и находится на высоте 2273 метров над уровнем моря. С древних времен из Ширака в столицу Грузии ездили по двум дорогам: одна проходила через Джаджурский перевал и вела в Тифлис через нынешний Спитак и Ванадзор, а другая пролегала через Ашоцк-Ташир. При всех своих преимуществах эта дорога имела один недостаток, сыгравший немалую роль в ее закрытии: именно оттого что карахачская местность находится на высоте более двух тысяч метров над уровнем моря, там постоянно дуют ветры, да и зима наступает быстро. Бывало, снег там выпадал даже в июне. Из-за обильного снега дорога становилась непроходимой, что и стало главной причиной того, что ее предали забвению. Радикально проходимость карахачской дороги ухудшилась в 80-е, но окончательно она закрылась в 90-ые годы.

Генерал встряхнул головой и вернулся к донесению:

«… Осмотр позиции боевиков позволяет сделать вывод о том, что она была подготовлена заблаговременно, минимум, за сутки до подхода рекогносцировочной группы 102 военной базы. Вооружение, в основном, российского производства. Осмотр и вскрытие трупов нападавших, в основном, с кавказской и арабской внешностью, позволяет предположить, что все они принадлежат к одной и той же, пока не идентифицированной, бандгруппировке, – на тыльной стороне предплечья левой руки у каждого выявлена татуировка в виде крошечного паука. Кроме того, в мозгу, предположительно, командира обнаружен вживленный чип. Он вместе с фрагментами тел и образцами вооружения, снимками с места происшествия отправлен в отдел экспертиз Департамента военной контрразведки».

Да, ну и дела… Отдав несколько распоряжений относительно организации тщательного исследования доставленного чипа, Шалимов вызвал адъютанта и поручил ему связаться с Одессой:

– Найдите там полковника запаса Строкова, он наш бывший коллега. Думаю, у местных контрразведчиков есть его координаты. Потом соедините его со мной.

Уже через час генерал услышал голос своего бывшего начальника. И хоть Шалимова и Строкова связывала долголетняя совместная служба, дружескими их отношения никогда не были. Особенно они обострились в 1996 году, когда Строков, в связи с болезнью жены, начал процесс увольнения из органов, – Шалимов счел это дезертирством, ведь ФСБ тогда переживала далеко не лучшие свои времена. Андрей Петрович тогда рекомендовал на свою должность именно Шалимова, но отношения, по инициативе последнего, были разорваны. И вот уже 16 лет они не общались даже по телефону. Тем не менее, Строков был рад звонку бывшего коллеги.

– Федор Иванович, рад тебя слышать! Это правда, что генералам ФСБ скоро будут жаловать дворянство?

– Все шутишь… Как там живешь, в СБУ еще не завербовали?

– Ну, что ты, я же – гражданин России. Да и по-украински говорю с одесским акцентом. А это для некоторых деятелей недопустимо.

Отсмеявшись, Шалимов в ходе дальнейшего разговора о погоде, ценах, вдруг, между прочим, неожиданно задал вопрос:

– Слушай, а как там у вас на юге с пауками? Не докучают?

После некоторой паузы, тщательно подбирая слова, Строков, вроде бы беспечно, со смехом, ответил:

– Да не очень, осень, ведь, уже. Слушай, а ты к нам не собираешься? В Одессе, небось, так никогда и не был?

– Не был. Собираюсь завтра в Севастополь, – на флот. Там опять проблемы. А вот на обратном пути могу заскочить и к тебе. Примешь? Айвовки не пожалеешь?

– Ну и ну, – Строков даже поперхнулся, – а об айвовке откуда же информация?

– Ага, – расхохотался, довольный произведенным эффектом, Шалимов, – забыл, с кем разговариваешь? Хочешь, скажу, как зовут твоего кота? Ну, так примешь в гости?

– Конечно, – жду! Не знаешь, как там дела у моего Алешки? Уже три дня матери не звонит, сам на звонки не отвечает.

– Не волнуйся, у него все в порядке. Служба, сам понимаешь. Приеду, все расскажу.