Текст книги "Под знаком Черного Арахна"

Глава 8

Москва, 2012 год.

Анна вышла на станции Маяковская. Оттуда уже недалеко до работы и пешком. Пока шла, обдумывала, что предстоит сделать сразу же по приходу, а что может немного подождать. Выстраивала дела в порядке их срочности. Во всем должен быть порядок. Сначала систематизирует данные о последнем исследовании. Муравьи. Интересные получились результаты. Не терпится скорее взяться за работу. Сколько уже работает над этой темой и не перестает удивляться разумности этих созданий. Как у них все устроено – просто и гениально. Людям бы так. Сразу жизнь бы наладилась во всех сферах.

Потом залезу в Интернет, не появилось ли чего новенького по данному вопросу. До сих пор никто не затрагивал этой темы почему-то. Приятно было сознавать, что она единственная, кто ее разрабатывает.

Поднялась в лифте на родной шестой этаж. «Начальник уже, как всегда, на месте», – поняла, потянув на себя дверь. Прошла к своему столу, Положила сумочку, сняла плащ. Вот-вот помещение станет заполняться прибывающими сотрудниками. Не успела разложить документы, как зазвонил телефон: «Рябинина, зайдите ко мне». Вот и поработала… Ей совершенно не хотелось общаться с начальником. Она только настроилась на работу и тут… Да и не любила она такие вот общения с завлабом. Внешне симпатичный, Даниил Борисович был ей неприятен. Сама не понимала чем. Что – то вызывало в ней чувство неприязни к нему. Может быть, все дело во взгляде? Его темно-коричневые, почти черные глаза прямо-таки впивались в собеседника. Анна ощущала себя под его взглядом препарированной мошкой, казалось, что все ее мысли он может читать с легкостью. Ощущение, что находилась под микроскопом. Наверное, именно такой взгляд у всяких-разных экстрасенсов. А, может, он и обладает такими способностями? Она бы не удивилась. Они почти ровесники, а, кажется, что шеф намного старше ее. В последнее время в его взгляде, ко всему, еще и появились масленые оттенки. Только еще этого не хватало! И еще она заметила, что он все норовит, как-бы, случайно коснуться ее руки. Очень неприятные прикосновения. Как, вроде, жаба прикоснулась. Так и хочется сразу же помыть с мылом место прикосновения. А эти его слишком яркие маслянистые губы. Так и кривятся в постоянной иронической улыбке. Б-р-р-р. Но, ничего не поделаешь, надо терпеть, смотреть и слушать. Необходимо просто абстрагироваться. Думать о своем.

Вернулась после аудиенции недовольная. Так и знала, что не дадут спокойно работать. «Анна, прошу вас написать ряд статей о членистоногих. Это актуально. К нам обратились как с специалистам. Материалы поместим в некоторые известные популярные журналы. Не забудьте выложить в Интернет. Надо популиризовать сведения о членистоногих. Речь идет о пауках. А то пишут всякие небылицы. Сделать это надо побыстрее. Сначала, разумеется, мне на проверку. Недельный срок вас устроит?»

«Но у меня срочная работа! Я должна…» «Все отложить. Никуда не денется ваша работа. Быстрее напишите статьи, быстрее приступите к основной работе. Кроме вас, поручить некому. Приступайте…»

Все планы рухнули. Настроение упало. Бросай теперь все и занимайся этими противными пауками. Сразу же вспомнился утренний сон.

«Ну, не вызывают они у меня симпатий. То ли дело – мои мурашики…», – Анна вспомнила, как ездила к бабушке с дедушкой под Одессу. Тогда она здорово испугалась.

На летних каникулах, Анна, перейдя уже на третий курс университета, приехала погостить к бабушке с дедушкой. Дача располагалась в пригороде Одессы. Рядом жила многодетная семья. Детей в ней было мал-мала меньше. Соседские детишки всегда находили себе развлечения. Лето, погода прекрасная, чего же не развлечься? В тот день занялись вылавливанием пауков из их жилищ. Привязывался к длинной суровой нитке комочек пластилина, и опускали в норку тарантула. За нитку периодически дергали. Создавалось впечатление, что в норку попалось насекомое, которое, осознав, что попало куда не следует, собирается из нее выкарабкаться. Инстинкты подводили паука. Он бросался на пластилин, лапки его прилипали к нему, а дети, почувствовав тяжесть на комочке, резко выдергивали паука на поверхность. Жизнь паука под громкий довольный ребячий визг, заканчивалась. Эти – то вопли и привлекли тогда внимание Анны. Она вышла из дому прогуляться, а тут – крики. Заинтересовавшись происходящим, подошла ближе. Присела на корточки возле норки, пытаясь разобраться в происходящем, как из густой травы вдруг в нее метнулось что-то пестро-мохнатое, как она успела заметить. Острая боль пронзила руку. Ее укусил тарантул. Пробираясь к детям, видимо потревожила его, а он, почувствовав угрозу своей жизни, – атаковал. Резко смахнув насекомое другой рукой, Анна, мгновенно поднявшись на ноги, отпрянула в сторону. Место укуса стало быстро напухать и краснеть. Забыв о прогулке, вернулась домой. Приложила к ранке кислое молоко с растертым чесноком. Вспомнила бабушку-армянку своей институтской подружки. Эта добрейшая женщина, заметив, что Анна просто панически боится скорпионов (даже на рисунке не могла видеть их, покрывалась мурашиками), посоветовала ей. «Не бойся никаких скорпионов, пауков, Ты что? Подумай, кто ты, а кто они. Ты же человек. Ты большая и умная. Что они могут тебе сделать? Если даже укусят тебя, ничего страшного не произойдет. Это тебе не Африка какая – нибудь. Приложи к ранке мацун с чесноком и все дела», – внушала старая женщина. Анна часто ее вспоминала, неграмотную, но такую мудрую, наполненную любовью ко всем женщину. Мацуна у Анны, понятное дело, не нашлось. Откуда в Одессе мацун. Но сойдет и кислое молоко. И правда, жгучая боль стала отпускать. Все обошлось. Любви к членистоногим это происшествие, конечно, не добавило.

И вот теперь это задание. Работай над статьями и показывай народу, какие эти противные пауки хорошие. Не трогай их, и не нанесут тебе вреда. Доноси до сознания людей. Но, по правде говоря, так и происходит. Не тронешь их, не нападут. Да и хватит раскисать. Она, в конце – концов, биолог, или кто? Если подумать, то пауки очень даже интересные создания. Надо просто подходить к ним непредвзято. Ладно уж, займусь этой работой. Пришлось, отложив, намеченные планы, вплотную заняться статьями. Получалось интересно. Так сама увлеклась, что не заметила, как подошел рабочий день к концу. И начальник посоветовал продолжить работу завтра, ему надо было закрывать лабораторию.

Домой пришла уставшая, будто мешки на вокзале разгружала. Ныла натруженная спина. Не разгибаясь, сидела за компьютером столько часов подряд. Поднялась на свой этаж. Открыла дверь. В прихожей ее, по установившейся привычке, встречал Тимоня. Он усиленно терся об ее ноги, громко урчал, умильно щурил глаза. Как бы говорил: «Хозяйка, а ну, поройся в своей памяти, ничего не забыла?» «Фу, точно, совсем забыла. Теперь – не отвертишься. Обещала утром, что прогуляю сразу же, как только вернусь с работы. Кот верил ей. Она никогда слов на ветер не бросала. Оставив сумку на тумбочке в прихожей, взяла кота на руки и пошла вниз. Тимоня рвался из рук. Хотел сам бежать, тело требовало Нагрузки. Навстречу – соседка со старым мопсом. Животные обменялись фырканьем. Они, хоть и неплохо относились друг к другу, но этикет надо соблюдать. Анна поздоровалась с соседкой, спросила о здоровье. Услышав привычное: «Ничего, Слава Богу, скриплю потихоньку», побежала догонять своего кота. Чего доброго какой-нибудь не так лояльно настроенный пес кинется на ее сокровище. Тимоня, конечно, парень отважный, но все-таки есть такие боевые псы со стеклянным взглядом, с такими же безбашенными хозяевами, которые так и думают, кто коты и существуют лишь для того, чтобы развлечь, в лучшем случае, их собаку. На улице все было в порядке. Кот остановившись возле дерева, с наслаждением драл когтями его кору. Надо же всем показать, какой он крутой. «Оставь его в покое. Оно же живое, ему больно», – оторвала Тимоню от любимого занятия. «Иди лучше побегай. Вон твою любимую выгуливают», – обратила она внимание кота на выходившую в красном ошейнике из, видно, дорогой мягкой кожи, Матильду. Кошка грациозно несла свое тело, брезгливо обходя небольшие лужи. На Тимоню едва взглянула, фыркнув на всякий случай: «Ходят тут всякие беспородные, не протиснуться прямо». Напрасно Тима увивался вьюном вокруг пассии, норовил игриво тронуть ее лапкой. «А помнишь, в прошлом году у нас случилась любовь? Ты уже все забыла? Ну, да, ругали меня потом. А я виноват? Не уследила хозяйка. Не надо было так увлеченно болтать. А что? Неплохие получились рыже-розовые котята!», – говорил его мягкий взгляд. «Может, повторим?», – не отходил от кошки ни на шаг. Поговорив с хозяйкой породистой особи (а поговорить о своим питомцах любила каждый хозяин), Анна взяла Тимоню на руки и пошла домой. «Совесть у кота есть?» – спросила. «Хозяйка устала, хочет прилечь, обещание свое выполнила, что тебе еще надо?» – разговаривала, поднимаясь на свой этаж.

Открыв дверь, опустила кота на пол. Кот сразу понял, что необходимо приступать к следующему пункту давления на нее. Опять замурлыкал и повел-повел ее за собой, оглядываясь, на кухню – к холодильнику. Поднялся на задние лапки, положив передние на дверцу холодильника. «Вот ведь хитрый какой, знает, что не могу устоять перед ним», – достала кусочек печеночной колбаски. «Все, марш, с глаз моих. Дай мне отдых, в конце концов», – прогоняя взмахом руки кота. Ни кушать, ни тем более готовить не хотелось. Подумала немного. «Знаю, что сделаю», – вытаскивая из холодильника лаваш и сулугуни. «Хоть не надо готовить ужин для семьи, как это начинает делать Мария Степановна, обремененная детьми и внуками, едва переодевшись», – кроша ножом зеленый лучок и петрушку, думала она. «Теперь все перемешаем: натертый сыр, зелень. Положим на раскрытый лаваш, завернем конвертиком и на сухую сковородку под крышку», – села па пару минут, не отходя от сковородки. Через некоторое время, приподняв лопаточкой, посмотрела, не зарумянилась ли нижняя сторона. Еще чуть-чуть и можно переворачивать. Все. Теперь – в стакан ряженку, и ужин готов. Все на поднос и к телевизору, хоть новости посмотреть.

Поужинала, все время, стараясь не забывать, что каждый кусочек необходимо прожевать сто раз. У нее не получалось сто, задумываясь, начинала кушать быстро в своем привычном темпе.

Хотелось лечь, разгрузить позвоночник. Но, сначала – братья. Хотелось поделиться с ними своими тревогами. Может быть, что-то и разъяснится. С работы уже должны были прийти. Сейчас узнаем. Хорошая все-таки штука – скайп. Не выходя из дома – полноценное общение.

«Леша, привет. Как ты? У тебя все в порядке? Я вот чего тебе дергаю… Раньше не как-то не акцентировалась на этом, думала – случайность, а теперь вот сомневаюсь. Короче, замаялась я смотреть во сне ужастики про пауков. Если честно, то, конечно, не ужастики, а так… Информация какая-то навязчивая про них. Про их житье – бытье. Я на полном серьезе. Как вроде, они разумные. У тебя нет такого? Мы, помнится, все смотрели одинаковые, как под копирку, сны. Может еще у нас и сохранилась эта способность?»

«Привет, сестренка. У меня все в порядке. А насчет пауков, так мы с Виктором тоже хотели с тобой говорить на эту тему. Я тоже тревожусь. У меня такая же история. Тоже уже пару месяцев, как достают».

«А Что Виктор? Тоже самое?»

«Тоже. Сами не понимаем, что происходит? И почему именно на нас эта напасть обрушилась? Одно ясно – неспроста это. Будем выяснять, в чем дело. Мы уже делаем кое-какие шаги в этом направлении. Не беспокойся. Выясним. Положись на нас. Если будут новости, так сразу сообщим. А ты пока тоже думай. Постарайся точнее вспомнить, когда именно начались мультики. Все – целую. До связи».

Анна вышла из интернета и задумалась. К чему бы это? Почему именно пауки? Не буду заморачиваться пока. Братья позаботятся. Они такие, если что пообещали, – точно сделают, – можно не сомневаться. Они, оказывается, все держат под контролем. Насчет меня и не сомневались. Знали, что, если у них такой сюжет идет в снах, то и у меня тоже. Вот если бы только у одного… Хотя, не все же сны у них одинаковые. Только иногда, видно, какие-то знаковые, особенные. Вот так так… Анна задумалась. Стала анализировать. Когда же ей стали сниться эти сны? Когда она удостоилась чести увидеть, так сказать, первую серию? Стала отматывать события, происшедшие с ней назад, пока, как ей показалось, не нащупала кое-что.

Пару месяцев назад она, очевидно, в метро подхватила вирус. Она бы и не запомнила, кто ее мог заразить, если бы не внешность того свиноподобного мужика, что сидел рядом с ней. И если бы не его действия. Он нахально прижимался к ней, и поглядывал на нее своими отвратительно маленькими, в обрамлении белых ресниц, глазками. И дергал каким-то кургузым носом, видно был, простывшим. Она не выдержала, – только хотела встать и отойти подальше от этого несносного типа, как он вдруг скорчил ужасную физиономию, весь напрягся, и оглушительно чихнул, не прикрываясь. И на всех сидящих рядом полетели мельчайшие брызги. Она мгновенно сделала рвотный позыв, зажала рот рукой и рванулась в открывающуюся дверь. Это была не ее станция, но совладать с собой не смогла. Выскочив на платформу, содрогалась в позывах. Хорошо, что в это утро не позавтракала, а то бы еще и опозорилась. Успокоившись, влажной салфеткой с усилием все вытирала и вытирала свое лицо. Пришлось ждать следующую электричку. Начальник даже удивился, когда она немного опоздала.

А через день все признаки заражения были налицо. Уже к концу следующего рабочего дня страшно болела голова, все тело ломило, горло, будто зачищали наждачной бумагой. Чувствовалось, что температура тоже высокая. Лицо покраснело. Придя с работы и выгуляв кота, даже не стала ужинать. Выпила горячий чай с имбирем, лимоном и медом и в постель. Ночью стало совсем плохо. На градуснике было – 40. Тимоня от нее не отходил. Он всегда старался помочь. Ложился на больное место и начинал вытягивать боль. Зная, что кот реально ей помогает, не стала выпроваживать его. Самочувствие было ужасным. Хорошо, что в аптечке нашелся колдрекс. Выпив его, сразу почувствовала облегчение. Удалось забыться сном. Проснувшись утром, поняла, что работе в понедельник не может быть и речи. Не сможет она поехать в Тверь на семинар. Чтобы не подвести начальника надо позвонить ему. Пусть посылает кого-то вместо нее. Видно, надолго ее подкосило. Горло страшно болело. С трудом дотащилась до кухни, подогрела молоко, положила в него мед и чуточку сливочного масла, как учила мама, и выпила, присев на табуретку. Со звонком решила не тянуть. Быстренько все скажу и сразу лягу. Трясет, значит, температура с утра уже выше 38 градусов. Набрав номер начальника, едва смогла объяснить, что к чему. Он, сначала, даже не понял, с кем разговаривает, настолько изменился ее голос.

Приведя себя в порядок, пошла в спальню. Застелив постель, легла, укрывшись пушистым пледом, маминым подарком. Тимоня тут же примостился рядом. Прикрыв глаза, лежала. Читать не могла, да и не было у нее такого желания. Глаза болели. Померяв температуру, убедилась, что как она и предполагала, температура высокая – 39. И это с утра. Что же будет ночью? Вдруг во входную дверь позвонили. «Может быть показалось?» – с надеждой подумалось ей. Не буду открывать Нет никаких сил на общение. А в дверь все звонили и звонили. Видно, точно знали, что она дома. «Только не это». – С тоской поднялась и побрела открывать. Мимолетно глянула на Тимоню, который вдруг весь подобрался, заворчал. Удивилась его поведению. Что это с ним. Кого чует и уже не расположен к контакту? Заглянув в глазок, не поверила. Перед дверью топтался шеф собственной персоной. «Откуда он знает, где я живу?», – пронеслось в голове. Заметив тень в дверном глазке, ее начальник заулыбался. «Ну, наконец-то, уже забеспокоился. Не придется ли открывать со слесарем. Вдруг дело настолько плохо, что надо спасать?», – глядя на нее, пробормотал он. Анна все стояла, не приглашая гостя. «Я вас заражу. Вам не стоит сейчас со мной общаться», – попыталась спровадить гостя.

«Я заразы не боюсь, У меня с детства очень сильный иммунитет» – шеф и не думал уходить. «Честно говоря, мне не до гостей, простите уж великодушно за прямоту». «Понимаю, вхожу в положение, не обижаюсь. Но спровадить меня не получится» – немного потеснив ее, пролез мимо. В одной руке держал изумительной красоты бутон розы. А в другой – тяжелый пластиковый пакет. Протянул розу, сунул ей в другую руку пакет. И глянул на Тиму. Тот, припал к полу, намериваясь броситься на незваного гостя. Уши прижаты к голове, холодный взгляд. Тимоня глухо ворчал, ощерив пасть. Это было так не похоже на доброго, обычно, кота. Анна поразилась. «Что тут происходит? Кота надо срочно убирать в спальню, а то как бы чего не вышло». Унесла Тиму в спальню, прикрыла дверь.

«Проходите», – провела гостя в гостиную. Усадила на диван, взяла вазу с книжного шкафа, пошла на кухню. Наливая воду для розового бутона, подумала: «Это точно Маринка проболталась. Вот получит она у меня на орехи! Все выболтала: и адрес, и про любимые цветы». Из комнаты донеслось: «Там в пакете молоко, лекарства, сами посмотрите». На кухонный стол, как из рога изобилия были извлечены всякие деликатесы: Черная! (она могла себе позволить лишь красную, да и то только на Новый год и день рождения), почти прозрачный розоватый балычок, истекающий жиром, сырокопченую колбаску, пакет молока, бутылку «Боржоми», огромные краснобокие яблоки, колючие киви, баночку малинового конфитюра, замороженную клюкву, саечки и бутылка финского брусничного ликера. А самым первым пошел торт «Наполеон», который она обожала. «Совсем Маринка раскололась. Все слила», – вытащила баночку каперсов. «И куда только такая прорва поместилась», – взялась за нож Анна. Надо хоть бутербродики сделать. Но из комнаты показался Даниил Борисович, аккуратно взял ее под руку и повел в гостиную. Усадил на диван. «Позвольте мне», – пошел на кухню. «А… ну, да ладно… Сил все равно нет. Пусть извиняет», – прислонилась к спинке дивана. «Зато я кофе попозже сварю. Он такого точно не пил». Ровно десять минут понадобилось, чтобы бутербродики были сделаны, поставлены на, увиденный на шкафу, поднос. На подносе же стоял ликер и рюмочки, вытащенные из буфета. Даже салфетки были обнаружены. Вообще-то Анна не любила вторжения на своей территории, но ей было настолько плохо, что она не прореагировала должным образом. Журнальный столик был подвинут прямо к ней, вкусности разложены. Заметив, что хозяйку просто трясет, спросил, где можно взять что-то теплое, чтобы укрыть плечи. Анна кивнула на дверь спальни. Шеф метнулся туда. Хотя плед лежал на кровати и взять его было минутным делом, Даниил Борисович не появлялся. Из спальни донесся приглушенный вскрик, опрокинулся пуфик, стоявший рядом с кроватью, и тут в дверях появился шеф. Лицо его было залито кровью, которая ручьем продолжала стекать сквозь пальцы, которыми он прикрыл правый глаз. Кровь капала на его красивый светло-серый свитер. Он покачивался, стоя в проеме двери.

«Боже мой, что такое? Как это?», – у Анны откуда-то появились силы вскочить. Схватила чистое полотенце, прижала к лицу Даниила Борисовича. «Не знаю, чем я так не понравился вашему коту? Напал вот. Посмотрите, цел ли глаз?». Глаз оказался цел, но вокруг него были видны раны от когтей кота. Принялись останавливать кровь, обрабатывать раны перекисью водорода. Даниил Борисович заторопился домой. Визит, стараниями Тимы, был сорван. Анна проводила гостя до прихожей и сразу же улеглась в кровать, успев лишь убрать продукты в холодильник, чтобы не полакомился Тима. Все удивлялась странному визиту. И… в ту же ночь первый раз ее «посетили» пауки. Она отнесла это к высокой температуре. Типа галлюцинации в разгоряченном мозгу. Выздоравливала она долго. Шеф иногда звонил, справлялся о здоровье. Но больше визитов не последовало. Спасибо Тиме за это. Сны не оставили даже после выздоровления. «Странный грипп какой-то, наверное, «зацепил» какие-то участки мозга, отвечающие за сны», – решила она. «Пройдет как-то. Не будут же ей сниться эти членистоногие всю жизнь? Иногда даже было интересно наблюдать чужую странную, так отличную от земной – жизнь. Вот и диски покупать не надо ее любимого жанра – фентези, – все в голове».