Текст книги "На переломе"

2

Осенне-зимние события на Московском направлении в современной историографии оцениваются по-разному, но непротиворечиво. Никто из историков не подвергает сомнению конечный успех наших войск. Расхождения только в нюансах эпитетов, которыми награждается этот успех. Но они зависят только от впечатлительности авторов и их отношения к Верховному Главнокомандующему. Некоторые, вслед за Жуковым, называют битву в Подмосковье «крутым поворотом» в войне, другие «великим», «коренным» или просто поворотом. Я предпочитаю более скромную оценку, потому что в «крутости» вы, по-моему, только что убедились. Немцы ещё никуда не повернулись, а только пошли на попятную. И это, кажется мне, было началом перевала, который случится только в начале 1943 года. А крутой перелом и того позже, после Курской битвы, когда фашисты повернули в ту сторону, с которой пришли, утратив все надежды на возврат утерянных ими советских территорий. После Курской битвы ход Великой Отечественной войны стал необратимым. А за сталинское крупномасштабное, специально оговариваю – многоцелевое, наступление, начатое в конце первого года войны, нам пришлось расплачиваться и в сорок втором, и в сорок третьем, и даже в сорок четвёртом годах.

Да и о каком «крутом повороте» можно было говорить, если сталинский наступательный экспромт не принёс удачи Красной Армии ни на одном направлении, о чём и предупреждал Верховного Жуков. Почувствовав, что советские войска намерены вернуть себе Крым, который, по словам Гитлера, был непотопляемым русским авианосцем, находившимся в десяти часах корабельного ходу от Румынии, снабжавшей Германию нефтью, немцы всполошились и сами от обороны перешли в наступление.

Крымский полуостров имел для Советского Союза огромное стратегическое значение на пути гитлеровцев на восток. Укрепление этого участка советско-германского фронта началось уже в августе после разгрома нашего Южного фронта. Ставка приняла решение создать в Крыму отдельную 51-ю армию с правами фронта и оперативным подчинением ей Черноморского флота. Командующим армией был назначен генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, перед которым была поставлена задача не допустить немцев в Крым через Перекопский перешеек и Сиваш и воспрепятствовать высадке фашистских морских и воздушных десантов. В состав 51-й армии вошли 106-я, 156-я, 271-я, 276-я стрелковые дивизии и 4 кавалерийских. Ещё 4 дивизии были созданы из местных призывников и ополченцев. В распоряжении армии находилось более 90 тысяч человек, свыше 100 танков и авиация флота. Однако генерал Кузнецов допустил просчёт, рассредоточив армию по всему побережью полуострова, чем вскоре и воспользовался матёрый волк-полководец генерал-полковник Эрих фон Манштейн, принявший 17 сентября командование 11-й армией. Звания у обоих командующих были одинаковые, но знания разные. Манштейн был одним из крупных теоретиков вермахта, прошел хорошую фронтовую школу ещё до вступления на русскую землю. Старый воробей, которого на мякине не проведёшь.

Гитлер, учитывая опыт Манштейна, не выделил ему ни танков, ни авиации, надеясь, что он может справиться с советскими войсками одними стрелковыми подразделениями. Даже артиллерии у него было существенно меньше, чем у 51-й армии. И штурмовать Крым он начал не с каких-то обходных направлений, а прямо в лоб, на Перекопе, где у нашей армии была хорошо подготовленная оборонительная линия, но войск, по указанной мною причине, оказалось недостаточно. Начав наступление 24 сентября, при всём упорстве советских войск, немцы уже 26 сентября прорвали оборону и захватили Армянск, оттеснив через три дня остатки советских дивизий к Ишуню. Но брать город Манштейн не стал, не будучи уверен в успехе, потому что понёс значительные потери. Было убито и ранено около 3 тысяч человек. Мы потеряли 135 орудий, 112 танков, в плен было взято 10 тысяч человек.

Второй наскок на Крым Манштейн совершил в октябре, получив подкрепление живой силой и вооружением. В первой половине октября усилилась и 51-я армия за счёт эвакуации из Одессы в Севастополь Приморской армии генерал-майора И. Е. Петрова. Теперь в распоряжении генерала Кузнецова была уже стотысячная армия: 12 стрелковых и 4 кавалерийских дивизий, которые поддерживались артиллерией флота и авиацией.

Манштейн намерен был завершить дело с Ишунем. В мемуарах он сетовал на то, что «командование не имело… никаких возможностей облегчить войскам тяжёлую задачу наступления какими-либо тактическими мероприятиями. О внезапном нападении на противника не могло быть и речи. Противник ожидал наступления на хорошо оборудованных оборонительных позициях. Как и под Перекопом, всякая возможность охвата или хотя бы ведения фланкирующего огня была исключена, так как фронт упирался с одной стороны в Сиваш, а с другой – в море. Наступление должно было вестись фронтально, как бы по трём узким каналам, на которые перешеек был разделён расположенными здесь озёрами». Наступление 11-й армии началось утром 18 октября в трудных для вермахта условиях. Советская авиация полностью контролировала крымское небо. Но немцы упорно выталкивали Красную Армию на степной простор. В критический момент Манштейн ввёл в действие 132-ю дивизию, которая была передана ему из группы армий «Юг», и овладел инициативой. Только два дня понадобилось Манштейну, чтобы захватить Ишунь, форсировать реку Чатырлык и по побережью Каркинитского залива углубиться на полуостров. Советские войска, имевшие значительное превосходство в силах, из-за разрозненности (основной недостаток тактических действий в первый год войны) не смогли дать врагу должного отпора. 28 октября, после десятидневных боёв, советская оборона рухнула. А в это время 184-я дивизия стояла без дела в районе Балаклава – Судак.

Через два дня Кузнецов был отозван в Москву, а командовать всеми силами в Крыму стал вице-адмирал Г. И. Левченко.

Очередной раунд крымской схватки – во исполнение сталинской директивы – состоялся в декабре, когда противники сошлись в клинче, почти одновременно начав наступательные действия. Фашистам до зарезу нужен был Севастополь, по которому они в первый же день Великой Отечественной войны нанесли бомбовый удар, продемонстрировав свои намерения. Советской Ставкой намёк Гитлера был понят, и уже в июле 41-го командование Черноморским флотом начало подготовку сухопутной обороны, которая должна была состоять из трёх рубежей: передового, главного и тылового. К ноябрю на подступах к городу было сооружено 82 артиллерийских дота с морскими орудиями, 220 пулемётных дотов и дзотов, 33 километра противотанковых рвов, 56 километров проволочных заграждений, установлено около 10 тысяч мин. Но полностью оборонительный рубеж закончить не удалось, опорные пункты были оборудованы только на танкоопасных направлениях. Город благоразумно уходил под землю. В штольнях заработали комбинаты по производству оружия и боеприпасов. Здесь же шили обмундирование, армейскую обувь, бельё. Работали амбулатории, школы, детские учреждения, столовые, госпитали, пекарни.

В конце октября, когда Манштейн закрепил за собой один из северозападных участков Крыма и готовился двинуться к его южной оконечности, оседлав Симферопольское шоссе, в Севастополе было введено осадное положение. А 4 ноября приказом командующего крымскими войсками адмирала Левченко и Ставки Верховного Главнокомандования был создан Севастопольский оборонительный район, командовать которым Ставка назначила вице-адмирала Ф. С. Октябрьского. Его заместителем по сухопутным войскам стал командующий Приморской армией генерал Петров. Гарнизон Севастополя вместе с тыловыми службами и флотом к началу ноября насчитывал 55 тысяч человек. 5 ноября 1941 года численность подошедших немецких войск превысила 4 дивизии. Утром 6 ноября фашисты взяли Джанкой и продолжали наращивать силы. На помощь севастопольскому гарнизону до 9 ноября, когда гитлеровцы блокировали город с суши, с боями по дороге от Ялты пробились остатки 4 дивизий Приморской армии и трёх 51-й. Большую помощь в обороне Севастополя в это время сыграли береговые батареи, дальность стрельбы которых достигала Бахчисарая. Во второй декаде ноября в осаждённый город прорвалось ещё одно подкрепление из 184-й дивизии НКВД и прибыл первый транспорт с боеприпасами. Корабли под налётами фашистских бомбардировщиков доставляли продукты питания и вывозили на Большую землю раненых, стариков, детей и женщин.

17 декабря немецко-румынские войска после мощной артиллерийской и авиационной подготовки начали новое наступление на Севастополь, но 30 декабря Манштейн, под угрозой наступления советских войск с востока, вынужден был отвести свою армию на высоты севернее долины Бельбека. Начиналась Керченско-Феодосийская операция, на которую Сталин возлагал большие надежды. Её главной целью было овладение Керченским полуостровом и создание условий для освобождения от противника всего Крыма. В случае этого успеха и снятия блокады Севастополя должна была значительно улучшиться обстановка на южном крыле советско-германского фронта, где ожидалась высадка немцев на Кавказское побережье. Нефтяные ресурсы Кавказа волновали воображение Гитлера больше, чем прелести Эммы Риффеншталь, отодвинувшей Еву на второй план. Эмма никуда не денется, а более удобного случая для покорения Кавказа может не случиться.

Главный удар в декабрьском наступлении Красной Армии планировалось нанести в районе Феодосии, о чём немцы от кого-то вызнали. Этот удар должна была нанести снятая с иранской границы 44-я армия генерал-майора А. Н. Первухина, а вспомогательный, в районе Керчи, 51-я армия, которой в это время уже командовал генерал-лейтенант В. Н. Львов. Серьёзные надежды Ставка возлагала на морской десант, отработка действий которого, к сожалению, не проводилась. Всё делалось впопыхах. Высадка десанта должна была проводиться одновременно и желательно внезапно в нескольких пунктах на фронте до 250 километров, что требовало слаженности действий.

В состав десантов были включены 8 стрелковых дивизий, 2 стрелковые бригады, 2 горнострелковых полка – всего 82 500 человек, 43 танка, 198 орудий, 256 миномётов. Для их обеспечения привлекалось 78 боевых кораблей, 170 транспортных судов, а также 500 самолётов военно-воздушных сил фронта и 161 самолёт Черноморского флота. Скрыть такую войсковую громадину от фашистских глаз было, конечно, невозможно. Манштейн хорошо подготовился к встрече с ней.

Это была крупнейшая десантная операция советских войск за всю войну. Но, как зачастую бывает на фронте, первый сюрприз преподнесла погода, из-за ухудшения которой сроки десанта пришлось перенести на пять суток. За это время второй сюрприз преподнёс Манштейн, резко ухудшив обстановку под Севастополем. 79-ю морскую бригаду и 345-ю стрелковую дивизию (они составляли основную часть десанта) пришлось перебросить на помощь севастопольцам и взамен их передислоцировать другие войска, что потребовало времени и внесло дезорганизацию в дело, которое, как я уже говорил, требовало слаженных усилий. Начался тот самый «перекосяк», который сводит на нет все благие порывы. Потребовался дополнительный транспорт для перевозки солдат и вооружения, а также полуторатысячного табуна лошадей. К 26 декабря, когда началась десантная операция, погода окончательно испортилась. Начались морозы, сковавшие прибрежные воды, море штормило. Солдаты прыгали в ледяную воду, чтобы добраться до берега. И сразу – в бой. Все те, кто не успел обледенеть, кого миновала вражеская пуля и пощадил осколок от снаряда или гранаты. Высадка шла в полной темноте, а с рассветом – под прикрытием дымовой завесы с торпедных катеров и огневого шквала судовой и корабельной артиллерии.

Десантные суда, невзирая на штормовую погоду и кинжальный огонь противника, высадили всё-таки в пунктах назначения значительную часть войск и выгрузили вооружение для намеченного Кавказским фронтом плана. Эти «перводесантники» попали в сложную ситуацию, мало кто из них остался в живых. В последующие дни начались морозы, десантирование было прекращено и возобновилось только 31 декабря. И первому десанту пришлось в одиночку отбивать атаки противника. Ни о каком наступлении не могло быть и речи. В пунктах, где ожидалась высадка следующих десантников, их уже ждали изготовившиеся к бою фашисты.

Окружение гитлеровских войск, на что рассчитывало наше командование, не состоялось. Правда, Феодосия была освобождена, но ненадолго. Малочисленный десант на этом участке фронта не имел достаточного вооружения для расширения завоёванной территории и вынужден был перейти к обороне. Однако обстановка в восточной части Керченского полуострова изменилась в нашу пользу. Избегая окружения, немцы упорно сопротивлялись десанту, высаженному в Камыш-Буруне, который нёс большие потери. В ночь на 30 декабря немцы без боя покинули Керчь и стали поспешно отводить свои части в западном направлении. Манштейн был напуган тем, что советские войска могут начать наступление на Джанкойском направлении, чтобы перерезать единственную железную дорогу, которая давала возможность существовать его армии. Гитлеровский фельдмаршал успел своевременно ускользнуть от грозившего ему окружения. А советские войска к исходу 2 января полностью заняли Керченский полуостров.

Ставка приказала командующему 51-й армией начать наступление в тыл уходящим фашистским войскам. Генерал-лейтенант Львов приказ не выполнил, ссылаясь на неподготовленность и малочисленность советских войск. Наши потери в десантной операции были действительно велики. Мы потеряли в ней 42 тысячи человек, из них 32 тысячи убитыми, замёрзшими и пропавшими без вести, 35 танков, 133 орудия и миномёта. Но и после этого Красная Армия имела над противником тройное превосходство. Однако нераспорядительность армейского командования привела к тому, что масса солдат до весны 1942 года просидела в бездействии в продуваемой метелями степи, без укрытий, без топлива, без налаженного горячего питания. И за всё это время 51-я армия не удосужилась создать мало-мальски укреплённые оборонительные рубежи, уповая на скорые наступательные действия.

Обстоятельства на этом участке советско-германского фронта – при всём преимуществе Советского Союза в живой силе – сложились не в нашу пользу. Причина этого в том, что немецкими войсками здесь командовал Манштейн, которому противостояли бездарные военачальники, не имевшие ни малейшего представления о военной стратегии. Манштейн выигрывал сражения не числом, а умением. Он мог побеждать на направлениях, которые советские военачальники считали заведомо проигрышными для него, и оставлял их открытыми, сосредоточивая свои войска там, где его совсем не ждали. Если бы он не посвятил свою жизнь военному искусству, он мог бы стать великим шахматным гроссмейстером. Его коварные гамбиты, в отличие от сталинских, если он принимал решение единовластно, чаще всего увенчивались победами. Другое дело, что стратегический талант Манштейна был отдан режиму, который был обречён на неизбежное поражение.

Манштейн решил воспользоваться безынициативностью советского командования в зимнем «крымском сидении» и начал уничтожать Красную Армию по частям.

Сначала он ликвидировал евпаторийский десант. Потом скрытно снял две дивизии с севастопольского участка и перебросил их в район Феодосии. 18 января Феодосия перешла в руки гитлеровцев. Севастополь всё ещё находился в осаде. Немцы не оставляли мысли взять его. 28 января 1942 года войска, действовавшие на Керченском направлении, были выделены в самостоятельный Крымский фронт, командование которым было поручено генералу Козлову, которому Сталин почему-то продолжал доверять. Крымский фронт несколько раз пытался прорвать немецкую оборону в самой узкой части Керченского пролива. Но и на эти 27 километров сил у Красной Армии, превосходившей по численности состава немецкую группировку в несколько раз, не хватило. Черноморский флот и транспортная авиация, блокируемая самолётами и зенитной артиллерией Германии, не могли доставлять в осаждённый город оружие, боеприпасы и продовольствие. Но приказ Сталина «прочно удерживать Севастопольский оборонительный район и ни в коем случае не допустить форсирования противником Керченского пролива и проникновения его со стороны Крыма на Северный Кавказ» сохранялся.

Взяв Феодосию, Манштейн решил теперь вернуть себе и Керчь. Бои разгорались с новой силой, на которую ослабленная Красная Армия не могла ответить адекватно. Фашисты нещадно бомбили Керчь и Камыш-Бурун, через который шло снабжение советских войск, стремясь изолировать их от материальной подпитки. 15 февраля представитель Ставки армейский комиссар 1-го ранга Л. З. Мехлис, которого в армии звали «карманным соглядатаем» Сталина, с генерал-майором П. П. Вечным, заместителем начальника Оперативного управления Генерального штаба, были вызваны на доклад к Верховному, который не был удовлетворён состоянием дел в Северо-Кавказском военном округе. Можно предполагать, что Сталин согласился с навязчивой идеей заместителя наркома обороны, что ситуацию в Крыму можно улучшить за счёт оперативного наступления, уповая на превосходство советской армии в живой силе. Строились планы даже о полном освобождении Крыма в самое близкое время.

На усиление фронта было выделено 3 стрелковые дивизии. Однако погодные условия не позволили осуществить их переброску. Зато немцы, видя активизацию советских войск, предприняли упреждающие меры, ужесточив огневой «режим» в местах сосредоточения наших войск и пунктах доставки подкрепления. Немецкая авиация, бомбардировочная и истребительная, постоянно висела над ними, дальнобойная артиллерия не давала житья малейшим солдатским скоплениям.

К дню наступления, которое началось 27 февраля, Крымский фронт располагал 12 стрелковыми, 1 кавалерийской дивизиями, несколькими танковыми батальонами КВ и средними Т-34 и артиллерийскими частями резерва Главного командования. 9 дивизий входили в состав первого эшелона фронта. В распоряжении Манштейна было всего 4 пехотные дивизии: 3 немецкие и 18-я румынская, которую фельдмаршал поставил на северном фланге – заболоченном и упиравшемся в Азовское море, в надежде, что эта естественная преграда поможет гитлеровским союзникам, не отличавшимся великими боевыми достоинствами, удержать позиции. Ещё одна румынская дивизия прикрывала Евпаторию. У генерала Петрова в Севастопольском оборонительном районе было 7 стрелковых дивизий и 3 бригады против 4 немецких пехотных дивизий и одной румынской горной бригады.

Чего ещё не хватало советским командующим, чтобы, имея такое преимущество, одолеть противника с минимальными для себя потерями? Думаю, только умения оперативно мыслить, находить оптимальные решения для сбережения своих войск и уничтожения фашистских. Короче говоря, наступление, начатое 27 февраля и закончившееся 3 марта, не позволило Красной Армии прорвать неприятельскую оборону на всю глубину и открыть ворота в Крым.

Матёрый волк вышел из мокрого положения сухим.

13 марта наступление возобновилось, но вскоре, как и в первом случае, захлебнулось. Немцы же не ждали у моря погоды. Видя беспомощность советского командования, они уверенно наращивали силы и вели наступательные бои. Фашисты добились своего: 15 мая Керчь пала.

Оказывается, численное преимущество армии может обернуться ей во зло, расслабив волю к победе и превратив боевые действия в хаотический напор под лозунгом: «Да мы их, то есть противника, возьмём голыми руками!» Лозунгом, игнорирующим все рекомендации военной тактики. И на Северо-Кавказском фронте это был не единственный случай командирской расхлябанности, которые оставались бесконтрольными на столь широком пространстве военных действий. В завершающий период Великой Отечественной войны подобные явления превратились в обыденную практику боевых действий.

Командование Керченской военно-морской базы, получив указание об эвакуации частей, поспешило заблаговременно перебраться на Таманский полуостров. Заместитель командующего войсками фронта генерал-полковник Черевиченко, конечно, лучше других знал о судьбе города, поэтому «убыл» на полуостров ещё 13 мая. По данным И. Б. Мощанского, помощник командующего по формированиям генерал-майор Крупников и ряд других генералов переправились 15 мая. Несколько задержались члены Военного совета Крымского фронта Колесов и Шаманин. Первый – из-за контузии. Второй – по неизвестной мне причине. Не исключено, что из-за обострённого чувства долга. Он убыл 17 мая. В тот же день переместился на Таманский полуостров и командный пункт фронта. Л. З. Мехлис находился на плацдарме до 19 мая и переправился с последними частями 51-й армии, воевавшей в Крыму. Из-за плохой организации эвакуировать удалось только 140 тысяч человек (из них 23 тысячи раненых). Последним повезло: их эвакуировали первыми. Не успевшие переправиться либо попали в плен, либо продолжали борьбу в керченских каменоломнях.

Истинную удручающую картину финала Керченско-Феодосийской операции, на которую Ставка возлагала большие надежды, нарисовали в коллективном письме Сталину политработники армий, принимавших в ней участие: «Мы считаем, что неправильно информировали Вас, как прошли события на Керченском полуострове. В основном вся техника и транспорт, и склады всех трёх армий (57-я, 47-я и 44-я. – В. С.) остались у врага. 11 мая начали отходить, и до Керчи не было подготовлено ни одного оборонительного рубежа. Всю технику и транспорт никто из командования Крымского фронта не старался рассредоточить. И враг это использовал… в основном разбомбил.

Никакого руководства этим отходом не было, кто куда смог, тот бежал, а в первую очередь генералы. На переправах лежали раненые, их топтали ногами, не оказывали никакой помощи. Красноармейцы многие строили плоты на камерах из автомашин, на которых многие тонули, а часть из них унесло в Чёрное море. Отход наших войск не прикрывался ни авиацией, ни полевой, ни зенитной артиллерией, что дало возможность врагу беспрерывно бомбить отходящие войска на Таманском полуострове и в море – наши суда. На всей площади переправы и косы были устланы трупами наших бойцов, командиров и политработников. Всё это произошло благодаря предательскому командованию Крымского фронта, иначе считать нельзя»[32]32
  Мощанский И. Б. От трагедии Крыма до победы под Сталинградом. М., 2009. С. 106–107.


[Закрыть].

Не буду останавливаться на многочисленных причинах безуспешности Керченско-Феодосийской операции и на негативной роли в ней представителя Ставки, начальника Главного политуправления РККА Л. З. Мехлиса, присланного 20 января для координации действий Крымского фронта. Отмечу только, что нынешние историки и стратеги почти единодушны в том, что советские войска «ни теоретически, ни практически не были подготовлены к высадке такого крупного десанта. Не обладая специальными судами и высадочными средствами, флот не был готов к подобному десанту и в техническом отношении». Не обладавший высоким уровнем стратегического мышления и не имевший опыта проведения тактических операций представитель Ставки, «фактически организовавший управление войсками в Крыму и засыпавший Сталина доносами на действия командования Крымского фронта, в мае 1942 года был разжалован и смещён со всех своих постов»[33]33
  Трудный путь к великой победе. Народ и партия в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов. М., 2009. С. 57.


[Закрыть].

19 мая ликвидировали и сам Крымский фронт, а Северо-Кавказское направление преобразовали в одноимённый фронт, который был фактически брошен на произвол судьбы. Тем не менее ему поручалось «во взаимодействии с Южным фронтом» биться до последнего, чтобы не допустить немцев на Северный Кавказ. Севастополь оказался в трагическом положении. Вот как описываются его последние дни в книге, подготовленной Российским государственным военным историко-культурным центром при Правительстве Российской Федерации и Институтом военной истории Министерства обороны Российской Федерации: «30 июня командующий Черноморским флотом Ф. С. Октябрьский доложил, что гарнизон может продержаться максимум три дня, и попросил разрешения на эвакуацию 250-300 гражданских и военных ответственных работников. Часть из них убыла самолётом, в том числе и Октябрьский, а генерал Петров (командующий Крымским фронтом. – В. С.) со своим штабом – на подводной лодке. Остатки частей армии, флота и рабочих формирований, среди которых было много женщин, продолжали сражаться, но надежды на спасение уже не оставалось. К 7 июля возможности советских войск к сопротивлению иссякли. Часть воинов прорвалась в горы на соединение с партизанами. Потери советских войск составили 95 тысяч человек пленными и 45 тысяч убитыми. Защитники города нанесли чувствительные потери врагу и своей стойкостью задержали начало операции на южном крыле фронта. Их героизмом восхищался даже враг»[34]34
  Трудный путь к великой победе… С. 58.


[Закрыть].