Текст книги "Похищение воды"

– И сколько некалиброванных каликсов нашли?

– Два.

– Вот. И все некалиброваные каликсы – мелкие. Объем воды, уходящей по ним, ничтожен по сравнению с общей нехваткой.

– Даже если все перерыть?

– Калезиус, а ты посчитай, сколько мы перерыли, а сколько еще нет – и сколько сил и времени надо на каждые такие раскопки и поднятия плит…

Калезиус на минуту задумался, а потом присвистнул:

– Так нам никакого времени не хватит!..

**

– Луций, мальчик мой, так ты говоришь, что все врезанные каликсы мелкие? И раскопки не помогут?

– Да, патрон.

– Ладно. Ты продолжай, но давай думать над тем, как еще можно с этим обойтись. Вот! Я сегодня же вечером принесу жертву богам, посмотрим, что скажут потроха черного агнца. Не смейся, а то я подумаю, что это богохульство. Приходи завтра, сразу после восхода, тогда и поговорим. И захвати с собой рабов, лопаты – ну, в общем, ты знаешь.

Получив прямой приказ, Луций не посмел ослушаться. Но он был рад, что есть время подготовиться к разговору. Наутро около дома Петрония стояло полдюжины рабов с лопатами и кирками. Раб-распорядитель пригласил Луция в беседку во внутреннем садике-перистиле.

– Посмотри, патрон, вот мои выкладки. Цифры говорят, что не могут воры так много воды воровать. Безусловно, воры есть, но по расчетам получается – даже если мы всех найдем, проблему это не решит.

– Луций, ты что, на самом деле такой мягкотелый? Не можешь решиться, где начать искать?

– И где же?

– Да везде, где могут быть к тому весомые основания. Хоть вот на окраине севернее порта, там новопостроенные дома на месте бывшего пустыря. Можем пойти и проверить, если хочешь.

Петроний умолчал, что параллельно отправлял своих верных фракийцев шпионить под окнами нескольких богатых домов, и в том, где подозрение на воровство было сильнее всего – в новом доме у северной окраины порта, – прицельно подкупил повара-вольноотпущенника, чтобы вызнать все детали.

Через полчаса раскопок был обнаружен большой некалиброванный каликс.

– Патрон, это, конечно, более крупный каликс, чем нам попадались. Но даже обнаружение и отсечение таких врезок проблему не решит. Вот смотри, я посчи… – но Петроний не стал дослушивать.

– Луций, чертов провинциал, тут тебе не схоластические упражнения на прогулке в оливковой роще! Посчитаем вот так, посчитаем вот эдак, смотрите, учитель, как это красиво и логично!.. Тьфу… Тут жизнь в ее самых неприкрытых формах. Я же сказал тебе, что проблема в ворах. Ты не внял. Ладно, из любви к тебе и из уважения к твоему почтенному отцу я отложил все дела трибуна и сам взялся проверить – и что же? Пожалуйста, все на поверхности. Луций, мальчик мой, главный урок очень прост: искать надо тщательнее. Это везде важно – хоть в поиске знамений в жертвенных внутренностях, хоть в глине и цементе хатрийских акведуков. И назови мне вора. Или воров, раз так все запущено, – с этими словами Петроний развернулся и ушел.

Луций отправил рабов на плановую расчистку илосборника, а сам засел в конторке поразмышлять над расчетами.

– Эдил Порций приветствует аквария Луция Корнелия.

Прибывший был худощав, невысок – и чрезвычайно суетлив. Глаза его бегали туда-сюда, словно он знал какую-то гнусную тайну и опасался ее выдать.

– Постой. Ты новый эдил?

– Да. Теперь это – мои заботы, проверять, как все происходит в городе. Я слышал, у тебя проблемы. Я готов, конечно, закрыть глаза. На какое-то время. Пять тысяч сестерциев. Это, конечно, большой донатий. Но можно разбить его на небольшие регулярные. Регулярные даже лучше – пока они идут, я смогу прикрывать ужасающее состояние водопровода. Инициирую большой ремонт, этим мы прикроем часть оттока и временно «замажем» проблему. У тебя будет время со всем разобраться.

Луций на минуту поколебался, но тут же подумал: это скорее создаст новые проблемы, нежели решит старые. Надо как-то обтекаемо ответить и безопасно для себя обосновать отказ.

– Да откуда ж столько денег на донатии?

– Акварий – и прибедняется, – ответил Порций, усмехнувшись.

Луций выдержал паузу, решив не отвечать ни да ни нет.

Обронив: «Может, все-таки поищешь?» – Порций ушел.

**

Луций в задумчивости мерил комнату шагами.

«Надо все решить как можно скорее, иначе еще и эдил Порций тоже начнет ставить палки в колеса. С другой стороны, если пойти по пути, на котором настаивает Петроний, то даже если случится чудо и мы найдем все врезки и перекроем их, это не только не даст нужного объема воды, но еще и я в итоге соберу на себя все шишки. Скажут: «Нашел врезки, но воды больше не стало? Ты точно все нашел?» – а как доказать обратное? Сказать: «Давайте посчитаем»? После такого будет звучать как оправдание. Похоже, что надо как-то сделать явным дефект конструкции водопровода и донести это до Петрония. И без тотального, до скрупула3131
  Скрупул – в Древнем Риме минимальная мера веса в 1,25 грамма; а также мера расчета, равная дроби 1/288.


[Закрыть] пересчета тут не обойтись.

Петроний говорил про тщательность. А тут не тщательность нужна, а непредвзятость в расчетах. Не воров искать, а причину. Я, правда, сам не знаю, к чему приведет непредвзятый поиск. Если в итоге и правда причина окажется в воровстве, оно тогда должно быть невиданных размахов – но не будем отбрасывать и эту версию. Непростая задачка. Но, как говорится, Per aspĕra ad astra3232
  Лат. «Через тернии – к звездам».


[Закрыть].

Просто нужно узнать, как оно на самом деле».

**

После злополучного совещания прошло несколько дней. Корней не находил себе места. Да еще Полина не отвечала на звонки.

В конце концов, размышляя о ситуации, Корней понял, что ошибкой было собрать всех вместе, и решил вести переговоры со смежниками по-отдельности. И каждый факт отработать детально, прямо-таки скрупулезно все просчитать.

Он набросал в аутлуке график встреч, и вечером стали сыпаться первые подтверждения и встречные поправки по датам. Но войдя утром в здание управления, он увидел лихорадочно бегающих людей и двинулся в приемную, чтобы выяснить, в чем дело. Там сразу несколько человек, дожидаясь совещания у генерального, возбужденно разговаривали по мобильникам, перекрикивая друг друга.

– Сразу две подстанции? А причина?..

– Перебрасывай монтажников со стройки! Ну и что, что не умеют, помогать будут. Иначе мы до конца месяца не восстановим!..

Генеральный вышел в приемную, и после его слов: «Совещания завтра, все на устранение», – приемная опустела.

«Нда, теперь из-за аварии неделю все на ушах, все текущее отложат… И еще неделю потом будут хвосты подбирать…»

Договоренности и встречи, так аккуратно расписанные в аутлуке, пошли прахом…

«Наверное, надо выяснять, кто на каком объекте, и прямо туда ехать… Может, заодно помогу чем, или хотя бы увидят, что мне не все равно…»

Но поездка на подстанцию в тряском дежурном ПАЗике не помогла. И заму главного инженера, и шефу монтажных бригад было не до него.

«Что ж, придется пробиваться на завод. Если получится, то, может, там что узнаю».

Корней выяснил у Тамары телефон главного энергетика завода.

– Станислав Иванович, это Лютиков Корней, я..

– Чего тебе? Я же все сказал на совещании…

– Да, так и есть. Но я человек новый, а всем сейчас некогда. Если проблемы на нашей стороне, может, подскажете, в чем может быть дело?

– Ладно, приезжай завтра утром.

**

– На самом деле я знаю немного и поверхностно, это уж тебе на месте прояснять. Но ситуация видится так: как я знаю, трансформаторы на подстанциях в том подсегменте сети, где стоит наш завод, – установлены с большим запасом по мощности.

– А что, в этом может быть проблема?

– Именно что. Слышал про «потери холостого хода»?

– Что-то такое проходили…

– Чему вас только учат, я поражаюсь!… – главный энергетик, заметив, что Корней при этих словах сконфузился, добавил успокоительно: – Да ладно, не ты же виноват, до чего довели образование в стране. Короче. При невысоком потреблении, если в процентном выражении считать – на трансформаторах возникают так называемые «потери холостого хода». А самое главное, что они не зависят от нагрузки.

– А от чего тогда? – удивленно спросил Корней.

– Эти потери пропорциональны не фактической мощности нагрузок, а установленной мощности трансформаторов. Поэтому на мощных трансформаторах чем меньше ток – тем больше процент потерь.

– И какой там запас?

– Я без понятия, это уж тебе самому выяснять. И имей в виду, я тебе этого не говорил.

– Да. Само собой. А с чего это вдруг установили с таким запасом?

– Слышал, пару-тройку лет назад трубили про расширение нашего завода?

– Что-то такое было, да…

– Так вот, тогда нашли инвестора, чтобы купить современное оборудование, нашли площадку под новый корпус. Вот, вроде как под этот проект и трансформаторы поменяли на всем подсегменте.

– Но ведь новый корпус так и не построили…

– Нет…

– Денег не хватило?

– Почти. Инвестор, когда узнал, что новая потенциальная промплощадка – на неудачных для строительства грунтах и потребует больше вложений, стал тянуть с решением; а потом у него начались проблемы в другом его бизнесе, и он отказался от инвестирования.

– Нда-а-а…

– Это еще полбеды. Нам-то планы уже повысили, и отменять их никто не собирался – контракты заключены, предоплаты получены, то-се… А мощностей производственных в обрез. Пришлось вместо новой площадки с современным производительным оборудованием – под больший объем скупать по дешевке старые станки в соседних областях. Собирали по всем окрестным закрывающимся производствам еще советских времен… кое-как наскребли, починили, привезли. Но производительность не то что у новых линий. Пришлось на двухсменный, а когда и на трехсменный режим…

Корней вспомнил, как Вадим и Славка, которые тогда на заводе работали, отвалились от футбольной команды – им график 5/2 поменяли на 2/2 и по 12 часов, и понял, что все оно так и есть.

**

Вернувшись в офис и внимательно изучив схему сети, Корей увидел, что в проблемном подсегменте трансформаторы и правда большей мощности, чем нагрузка на сегмент, причем в разы. «Надо все уточнить», – решил он и, узнав у кадровички контакты того, кто проектировал сеть, набрал номер.

– О, хоть кто-то начал разбираться. Но я мало чем смогу помочь.

– Почему?

– Я проектировал, но ведь даже не знаю, чем все закончилось. Отдел-то тогда – расформировали.

– Почему?

– По разнарядке сверху ради очередной оптимизации численности и снижения фонда оплаты труда.

– А что закладывали в проекте, не помните?

– Мы тогда тщательно подошли к реконструкции, закладывали не только другие подстанции с трансформаторами, но и другие линии, поскольку была перспектива подключения нового завода. Но насколько я слышал, закупить и поставить успели только более мощные трансформаторные подстанции – а линии не стали: поскольку инвестконтракт на заводе сорвался, на линиях решили сэкономить и оставили старые. Но это не точно.

Закончив разговор, Корней поспешил проверить, но схему не нашел. Сначала он забеспокоился, но оказалось, ее просто унесли в монтажный отдел, планировать ликвидацию аварии, и Корней отправился туда. По схеме стало видно, что провода и правда оставили старые, куда слабее новых трансформаторов. Но между делом начальник монтажников добавил, что провода могут не выдерживать нагрузки не только от этого, а еще и просто из-за того, что они одножильные и в пике при высокой нагрузке могут создавать дополнительные потери.

Корней вспомнил, как доцент Савин укорял их на втором курсе, сравнивая одножильные и многожильные провода:

– Конечно, с одной стороны, все верно – при одинаковом сечении провода одинаковое сопротивление и одинаковая сила тока. Но все-таки ток, ребята, идет не по проводам, – пауза, и внимание всей аудитории привлечено к Савину, стучавшему мелом по доске. – Ток идет по поверхности проводника. Поэтому если такое же суммарное сечение будет иметь провод из многих тонких жил – поверхность проводника будет больше, а значит, и потери – меньше!

– Хотели менять сразу и на многожильные, и на более толстые, но поскольку инвестпроект отменился – ради экономии бюджета оставили все как есть, – шеф монтажников вернул Корнея из воспоминаний в реальность.

– Ого. А сколько бывает пиков и насколько они длительные?

– Ну-у-у, могу предположить, что раз или два за смену, по часу-два. Но точно это никто не замерял и тем более не фиксировал.

Корней понял, что при двух– и трехсменной работе завода эти пики можно смело умножать на два или три.

– А что насчет реактивной мощности?

– Это я не знаю, это Кольку, зама моего, спроси, он в этом понимает лучше моего, – и начальник монтажного отдела махнул рукой в сторону закутка около двери.

– Николай Петрович, я хотел уточнить по реактивной мощности. Ее же, по идее, надо из общей вычитать, уменьшая тем самым рабочую. Но где данные?

– А таких данных нет. Вон, аудиторы из управляющей компании искали, но, как я понял, тоже не нашли, как определить объем реактивной в подсегменте. Отчет я не видел, но думаю, что написали либо «нет данных», либо, что вероятнее, подставили туда обычное соотношение рабочей и реактивной.

– А возможно, что часть избыточной неоплаченной нагрузки – это не рабочая мощность, а реактивная? Насколько она может быть большой?

– Ну, в теории – да; для промпредприятий она тем больше, чем больше асинхронных двигателей.

– Ребята, это только теория, – включился подошедший начальник монтажников, – в реальности все оборудование – это уже давно на 100% синхронные двигатели. Вот раньше, при Союзе, – да, асинхронники везде ставили. – И, повернувшись к заму, отрезал: – Все, Коля, поехали, опять что-то на второй не так…

**

Корнею все стало ясно.

Часть потерь мощности – из-за слишком мощных трансформаторов; они, когда не нагружены, на свою работу потребляют не процент от проходящего тока, а процент от своей установленной мощности; а не нагружены они всегда – так как в разы мощнее, чем надо. Еще часть – потери из-за одножильных проводов (которые в пиковые нагрузки увеличивают потери). А пиковых нагрузок – раз пять-шесть в сутки. И похоже, что еще часть – из-за асинхронных двигателей, которые стоят в накупленном со всех окрестных заводов старье – советских станках, и работают на заводе в три смены. Суммарно – может и получиться. Но по асинхронникам надо еще получить подтверждение, это же пока догадка. А надо точно – сколько их там, какая установленная мощность, сколько отрабатывают в смену… Да и пики потребления неплохо бы узнать точнее…

Сформировав список вопросов, Корней снова поехал на завод. Но главный энергетик забеспокоился, что на завод, а тем более на него лично могут повесить что-то, и, отказав Корнею во встрече, позвонил в администрацию.

Через минуту раздался звонок Жатову из администрации города:

– Петр Михайлович, у нас хороший завод, социально ответственный. А вы валите на него напраслину, парня своего подсылаете…

Еще через минуту раздался звонок уже у Корнея.

– Так, быстро выметайся с завода! Еще не хватало, чтобы из администрации нам это на вид ставили. Руки в ноги и сюда.

Корней ехал в офис и размышлял: «Черт, что теперь? Пропал я тут, если звонки через администрацию пошли… Надо еще раз выкладки продумать и Жатову все объяснить».

ГЛАВА 5. Вопрос ребром

**

Аккуратно и последовательно изложив свои выкладки, перепроверив все еще раз, Луций отправился к Петронию.

– Мальчик мой, ты снова за свое? Какой еще пересчет?

– Патрон, вот тут я все изложил, – и протянул к нему восковые таблички.

Петроний посмотрел на таблички, потом на Луция и скептически ухмыльнулся:

– Упертый ты парень, Луций; твое бы упорство да в поиске воров; но я знаю, что мы сделаем.

Петроний хлопнул в ладоши, моментально подошел раб-распорядитель:

– Господин?

– Пошли за Олеандром, – и повернулся к Луцию, – ну что же, раз ты говоришь, что все это важно – давай разбираться так, как от веку заведено.

Луций стоял и не понимал, к чему клонит Петроний. Тот тем временем продолжал:

– В любом деле, мой мальчик, надо чтить богов, приносить им жертвы и читать по внутренностям. Сейчас мой верный Сигилла принесет черного петуха и отрубит ему голову. А мы посмотрим, сколько он пробегает по двору.

Сигилла моментально исполнил порученное.

– Видишь, он совсем ничего пробежал. Теперь почитаем по внутренностям. Тщательно. Сигилла, распотроши петуха, только поаккуратнее.

Недоумение все сильнее выражалось на лице Луция.

– Не смотри так, Луций, я не выжил из ума. Твои расчеты тоже посмотрим, тщательно, но сначала знаки. Вот, видишь как кишочки лежат? Рядок к рядку. Ну какие погрешности акведука могут быть при таком раскладе? А вот и Олеандр.

Луций в смятении думал, кем же окажется этот Олеандр: толкователем, чревовещателем?

– Олеандр, посмотри на расчеты, что скажешь?

Олеандр оказался пожилым рабом-греком, одетым в новую красивую тунику из тонкой шерсти.

Он поклонился Петронию и стал просматривать выкладки Луция. Через несколько минут он сказал:

– Мой господин, эти выкладки идут вразрез с общепринятым «подходом сечений», описанным в книгах у Фронтина…3333
  Работа Фронтина «О Римских водопроводах» содержит много полезной практической информации, но с точки зрения современной математики и гидродинамики, «подход сечений», изложенный в ней и используемый для расчета объемного потока воды, содержит ошибки.


[Закрыть]

– Ах вот даже как? – Петроний моментально изменился: вкрадчивость исчезла, и голос его обрел металлические нотки. – Мой дед воевал под его началом. А по рассказам деда, Фронтин был очень талантливым и скрупулезным человеком.

Петроний холодно посмотрел на Луция:

– Все просто: либо-либо. Одно из трех, – и Петроний начал загибать перепачканные петушьей кровью пальцы:

– Либо ты неграмотен и не можешь найти воров. Либо ты труслив и боишься мести воров. Либо ты в доле. Я молюсь богам, чтобы ни один из трех вариантов не был правдой, иначе ты должен понести наказание. Теперь ступай, а то я сорвусь на тебя, и никому лучше от этого не будет. Я все сказал.

Тем временем к Петронию подошли две рабыни. Одна полила на окровавленные руки Петрония водой из кувшина, а другая промокнула их после полотенцем. После чего Петроний, сопровождаемый рабом-распорядителем, ушел в дом.

Возвращаясь, Луций пошел кратчайшей дорогой, через рынок. Проходя мимо торговца греческой красотой, он заметил, что самые красивые амфоры, лежавшие ранее на центральном месте, отсутствовали.

– Приветствую, Селестиус! Смотрю, у тебя поубавилось посуды?

– Да, в Хатрии недавно появился еще один ценитель греческой красоты!

– И кто же?

– Наш новый эдил Порций. Привез с собой ученого раба-грека, а тот – самолично приходил вчера и купил все амфоры с тонкой росписью, которые у меня только были.

– Это часом не тот раб-грек, что ходит в дорогой тунике? – наудачу спросил Луций…

– Вот, я и не сомневался, что тебе это тоже должно было броситься в глаза…

**

Наспех оформив выкладки в слайдах, Корней пошел к Жатову. Тот, как всегда, с кем-то оживленно разговаривал по телефону. Корней положил перед ним распечатку. Жатов завершил разговор, положил трубку и поднял глаза на Корнея:

– Чего ты поперся на завод? Я же тебе сказал, где копать!..

Сшитую распечатку Жатов не стал даже открывать. Со словами: «Мы сейчас все упростим и сведем к или/или», – оторвал от нее титульный лист и на обратной стороне написал десять фамилий и имен. Девять из них были начальники и замы смежных подразделений, а десятый – Корней.

– Выбирай, Корней, кто из десяти. Но если до конца недели не найдешь ничего и не отдашь мне конкретное заключение с фамилией, то на следующей неделе я сам его напишу. И тогда в нем будет фигурировать еще и твоя.

– Нет, вы посмотрите, там уже все конкретно, – Корней, судорожно пролистав, выдернул пару страниц с ключевыми тезисами про трансформаторы, провода и асинхронные двигатели и сунул их Жатову.

Тот бегло просмотрел страницы.

– Мальчик, попытки списать все на технические устройства, особенно на то, что сложно и дорого проверять, дело хорошее, – он похлопал Корнея по плечу, – но не в нашей ситуации.

– П… почему?

– В каком-то ином случае можно было бы на это списать: никого не подставил, себя обезопасил, кругом молодец. Но сейчас случай не тот. Я думаю, ты знаешь почему.

Распечатки полетели в мусорную корзину. Жатов поймал взгляд Корнея, молча показал титульник с фамилиями Корнею, затем разорвал лист на части и тоже отправил в корзину.

– У тебя неделя.

ГЛАВА 6. Рубикон

**

Закончив комментировать выкладки, Луций посмотрел на Муция и Калезиуса:

– По итогам расчетов объем поступающей воды получается больше, чем надо городу. Но при этом недостаток все равно есть, и он больше, чем могут своровать все воры города.

– Похоже на то. Но что же делать? – сказал Муций растерянно… А Калезиус со свойственной прямотой и педантичностью подытожил:

– Видимо, нужно либо найти и предъявить сужения, если они есть, либо как-то сделать проверку гипотезы и доказать недостаточную общую пропускную способность.

– Да, Калезиус.

– Но как?

– Сделать замеры. Водомерами.

– Поиск отдельных сужений и заиливаний – быстрее и проще, может, с него начнем? – предложил Муций.

– Конкретных сужений может и не быть, особенно если дефект в устройстве системы в целом, а не в локальном месте, – ответил Луций.

– Я не знаю, как именно делается проверка водомерами. И допускаю, что измерения всегда точнее расчетов, – начал размышлять вслух Калезиус. – Но думаю, что сделать это будет весьма затратно и хлопотно, тем более что придется оспорить и даже повергнуть авторитет Фронтина.

– Ты прав, Калезиус. Также кое-где водомеры будет очень непросто воткнуть, нужны работы по доступу. К тому же, чтобы сделать это быстро, надо в двадцать раз больше рабов, чем есть у меня в распоряжении, и дополнительные денежные средства.

Посовещавшись еще немного, они решили, что хоть системный подход надежнее – все-таки рискнуть и начать с поиска сужений. Калезиус разложил на столах большой папирус со схемой. Ее сняли с итогового макета, и он весь был испещрен цифрами и отметками.

– Муций, можешь обозначить на макете места, где потенциально могло бы заилиться?

**

– Уже десятое место, но заиливание опять мелкое.

– Да, видимо, илосборные ямы не так часто, как надо, и только. Но просвет от ила не сильно сужен.

– Нда-а… найденные и расчищенные заиливания не выход, надо решать проблему целиком.

**

Паула сидела на балкончике и читала какой-то свиток, скрашивая чтение персиковым соком и сушеными хрустящими лепешечками. Туллий подошел и присел рядом:

– Паула, девочка моя, нам надо поговорить…

– Да, папа? – Паула отложила свиток и внимательно посмотрела отцу в глаза.

– Ты так халатно относишься к подготовке замужества… В чем дело?

– Отец, я не пойду замуж за Нумизия!..

– Вот так да!.. И с чего это?

– Я встречаюсь с Луцием, я его люблю и ни на кого не променяю!

– Хорошо хоть не на свадьбе родной отец об этом узнает, – лицо отца помрачнело. – Ладно, я подумаю над твоими словами.

– Подумаешь? Тебе не достаточно того, что я сказала? – и Паула, вспыхнув, быстрым шагом вышла.

Посидев некоторое время, Туллий спустился вниз, вышел из дома и отправился в центр города. Там он разыскал Марка Нумизия.

– Приветствую тебя, Марк из рода Нумизиев! – Марк в ответ поклонился, прижав правую руку к груди. – Пошли, прогуляемся немного, поговорим про приготовления к свадьбе.

Когда они отошли от центра и свернули на одну из пустых улочек, отец Паулы перестал рассказывать про заказ неаполитанских цветов:

– Послушай, Нумизий, на самом деле у меня к тебе другое…

– Да, я уже понял, что речь не о приготовлениях, и оно не для посторонних ушей. Слушаю тебя, Туллий.

– Да и дело-то уж больно деликатное. Я никак не должен быть замешан. Да и кроме тебя, мне и попросить некого…

– Я весь к твоим услугам.

– Нужно тайно похитить Луция и тайно же отвезти его в Лузитанию. И как можно быстрее, – Туллий дважды голосом выделил слово «тайно».

– Когда?

– В идеале завтра. Нет, завтра праздник Весты3434
  День летнего солнцестояния, праздник начала жатвы в Древнем Риме.


[Закрыть], шествие весталок, людно будет везде. Послезавтра.

– Сделаю.

**

Едва рабы по велению Луция освободили от вещей все в конторке на уровне от пояса до глаз, как полки и столы тут же заполнились восковыми табличками с записями. Луций ходил и что-то считал, сверяясь со схемой. Ему хотелось понять, во что же может вылиться реконструкция акведука, если он окажется прав. На улице послышались шаги. Луций на слух различил поступь Петрония.

– Мальчик мой! Сколько воров ты нашел?

Луций оторвался от записей, но ответить не успел.

– Все в своих расчетах пытаешься спрятаться? А это что у тебя? – не дожидаясь ответа, Петроний развернул большой свиток папируса, просмотрел и довольным голосом проворчал: – Ну, хотя бы схему составили наконец-то из своих глиняных игрушек.

Тут его голос снова посуровел:

– Я ждал, но всему есть предел. Завтра! Завтра я требую от тебя первую фамилию. Иначе, если я не начну называть, то верить перестанут и тебе, и мне. Завтра последний срок!

**

К вечеру Луций решил пройтись до форума – размяться и послушать новости. На самом входе он лицом к лицу столкнулся с Проксимусом.

– Неделя прошла, Луций. Ты так и не назвал мне срок. Влиятельные купцы, уважаемые главы семейств – все задают мне вопросы. Пока осторожно, но каким тоном будут звучать вопросы, если не будет ответов? Мне им сказать: «Я не знаю»? Кем я буду выглядеть? – Проксимус посмотрел в глаза Луцию. – Порций не сделал пока формального доклада, ему тоже надо войти в курс дел. Но как только сей доклад будет сделан, ты понимаешь, что последствия коснутся не просто всех, а каждого? – он выделил слово «каждого», хотя его тон и так был красноречив. – Я жду, но время, как и мое терпение, подходит к концу.

И с этими словами, не дожидаясь ответа, Проксимус развернулся и ушел.

Едва он скрылся из виду, как вдруг, словно из ниоткуда, возник Порций.

– Или делай, чтобы завтра же вода пошла нормально, хотя бы в каких-то районах города, или завтра обозначь дату, когда она пойдет. Да, и не забудь: пять тысяч сестерциев – это уже не предложение, это ты мне должен.

Увидев удивление в глазах Луция, он ответил не незаданный вопрос:

– Как за что? А за то, что я до сих пор не обозначил твою деятельность кваттуорвиру как бесполезную. И мне все равно, где ты их возьмешь. Или у кого.

**

Луций так же скрупулезно корпел над расчетами стоимости реконструкции, как и над вычислением пропускной способности. Он перепроверил все еще раз. Но нет, ошибки не находилось, сумма получалась поистине астрономической.

В голове пронеслись слова Проксимуса «последствия коснутся каждого», и Луций понял, что лягут эти суммы в первую очередь на плечи влиятельных семейств. В частности, на плечи отца Паулы. Он не стал рисковать нарваться еще и на угрозу от Марка и поэтому не пошел сам, а отправил Салиния с поручением найти Марис и передать с ней записку для Паулы. А после этого пошел домой. Но отдохнуть не получилось. Салиний вернулся довольно быстро – и не один, а с Туллием. А следом за ними в комнату Луция поднялись двое скифов-охранников Туллия.

Голос отца Паулы был слегка встревоженным, а в руке у него была записка Луция.

«Перехватил», – отрешенно подумал Луций.

– Приветствую тебя, Луций из рода Корнелиев. Не переживай, Паула сама отдала мне записку, – сказал он, увидев беспокойство на лице Луция. – Спасибо, что ты обозначил ситуацию. Но это в общем.

Ты верно понял, что меня и многих это все сильно касается. Теперь мне нужно знать правду. И конкретику. Рассказывай все как есть.

**

Туллий два часа расспрашивал Луция и от каждой порции вводных мрачнел все больше.

Дослушав, он замолчал и стал смотреть в окно и думать.

«Все еще страшнее, чем я мог полагать в худшем сценарии. Но так ли оно? Надо доподлинно выяснить, как все есть на самом деле. И вот еще что: если Луций окажется прав, то лучше, если этот толковый парень будет в Хатрии, когда будет идти реконструкция. Иначе все затянется, встанет дорого, да и проблема не будет решена быстро. Хатрия сейчас торговый и портовый центр, даже море уже зовут не иначе как Хатриатическое. Но все может закончиться в момент, и прощай доходы и перспективы».

Он попросил у Луция стилус и тушь, быстро набросал на обрывке папируса записку

«Увозить никого не надо.

Я отзываю свою просьбу»

и отправил одного из скифов к Марку Нумизию.

– Страшная картинка получается, Луций. Я не разбираюсь в трубах, как и многие другие. Сомнения в том, что все это правда, гложут меня так же сильно, как и страх того, что так оно и есть. Но именно сейчас важно не пойти на поводу ни у страха, ни у надменности; важно не дать эту некомпетентность затмить. Не приведи Юпитер не выяснить и не устранить реальных причин, последствия будут катастрофическими. Я поговорю с кваттуорвиром Проксимусом.

И сопровождаемый скифом, Туллий ушел.

Через час скиф вернулся с запиской:

«Приходи сегодня же вечером прямо к Проксимусу, ждем тебя к предпоследнему часу дня.

Туллий Сульпиций».

**

Когда воодушевившийся Луций пришел к Проксимусу, он увидел, что в атриуме3535
  Атриум – внутренний крытый световой двор римского дома с комплювием (широким большим отверстием в крыше) и имплювием (бассейном-сборником дождевой воды под ним).


[Закрыть] дома кваттуорвира, красиво подсвеченном вечерними лучами солнца, уже собралась осведомленная группа самых влиятельных аристократов города. И среди них, как всегда в центре внимания, – Петроний.

Увидев Луция, Проксимус отставил в сторону чашу и подался вперед:

– Порций, ты уже успел войти в курс дел. Что ты скажешь про ситуацию уважаемым людям?

Все повернулись, немного расступились, некоторые расселись на стульях и парапете имплювия, так что образовалось нечто вроде импровизированного амфитеатра.

– Я еще не завершил все формальности. Но мое мнение, что Луций вредит делу, кваттуровир. Не знаю, злонамеренно или потому что несведущ.

– Вроде бы Луций – твой человек, Петроний? – повернул свой взгляд Проксимус.

– Да, я его рекомендовал. Но он оказался совсем не тем, кем я его считал. Он потворствует ворам, сначала своим бездействием, а теперь делает попытку увильнуть, а нас всех запутать. Я уже указывал ему примеры домов, где воруют воду – но он не внял. Вместо реальных дел он возится с табличками. Но я их проверял, и вот что выяснилось: его расчеты противоречат работам самого Фронтина, автора трактата «Акведуки Рима».

Все повернулись к Луцию. Он вышел в образовавшийся в центре круг.

– Кто угодно может ошибаться. Ведь методы, которые предлагает Фронтин, приблизительные. Когда военачальник пересчитывает воинов на участке стены и потом умножает это на длину стен – получающаяся цифра позволяет оценить силы врага, но она не точна. Так и тут. А геометрические расчеты и точечные проверки говорят, что дело в конструкции, а не в отдельных кражах.

– Но ведь и твои расчеты – это только расчеты. Что ты предлагаешь делать? – спросил Проксимус, глядя прямо в глаза Луцию.

– Я предлагаю провести замеры и затем сделать тотальный пересчет.

– Это сложно? Долго?

– Это реализуемо, кваттуорвир, но затратно. Чтобы сделать замеры, нужны водомеры и в двадцать раз больше рабов, чем у меня есть сейчас.

– Я думаю, ты понимаешь, цена ошибки будет так высока, что лучше бы тебе не ошибаться, – сказал Проксимус, глядя на Луция и словно взвешивая в этот момент все на внутренних весах: ситуацию, намерения и мотивы выступавших, риски города; затем окинул взглядом остальных кваттуорвиров, дождался кивков с их стороны и снова повернулся к Луцию: