Текст книги "Принц из серебра и золота"

18

София

Стражники в серебряных масках закрыли короля своими стальными телами и сопроводили к серебристо-серому занавесу, который возвышался сразу за троном. Издалека можно было подумать, что это огромная стена. Теперь я поняла, что за аркой был проход, скрытый тканями.

Возможно, чтобы не использовать в особых случаях главный вход или чтобы уходить незаметно.

И все же наше исчезновение не осталось без внимания. Взгляды придворного общества следили за мной, пока я наблюдала, как король молчаливым жестом привел трон в движение. Это, должно быть, своего рода коляска. Однако я не могла разглядеть, что находилось позади длинной ткани. Принц лжи пытался привлечь большую часть внимания, раскинув руки и сказав несколько слов аудитории, которая перестала танцевать. Я сосредоточилась на украшенных люстрах, чтобы не слишком глазеть на трон короля. Глупая идея, потому что золотой свет напомнил мне глаза принца, который бросил на меня последний враждебный взгляд, перед тем как подозвать к себе даму, пригласив ее на танец.

Почему он так ненавидел меня? Что я сделала принцу?

– София, – позвал король и схватил меня за руку, когда почти беззвучно проплыл мимо меня. – Пойдем, дорогая. – И я повиновалась, словно кто-то дергал мое тело за ниточки.

«Она невероятно красива», – подумала я. Краем глаза я увидела, как их руки соприкоснулись. Коричневая кожа и белая перчатка. Грациозный реверанс и изящный поворот. Намного элегантнее, чем я когда-либо могла сделать.

Я заперла свое сердце, прежде чем тысяча вопросов смогла уничтожить меня.

За занавесом находился длинный проход, освещенный лишь бледным светом свечей. Потайной проход из-за неиспользования каких-либо украшений на стенах почти невидимый по сравнению с остальной частью дворца. Шаги стражников гулко отдавались по отполированном полу, в то время как от короля не исходило ни звука.

Я шла рядом с ним, как загнанный зверь. Напуганная, с горящими щеками, которые выдавали все чувства. Мое колотящееся сердце, казалось, заглушало шаги стражников. Я хотела расплакаться, но последние остатки воли сопротивлялись этому. Стэндлер не плакал. Не тогда, когда это могло открыть правду о его душе.

– Ты восхитительно танцевала, – произнес через некоторое время король. – Я просто размышлял о том, насколько великолепным было бы это зрелище. – Почувствовав его взгляд на моих ногах, я невольно вздрогнула. – Не пойми меня неправильно, дорогая. Я с удовольствием подарил бы тебе танец.

– Простите меня, Ваше Величество. Я не знала…

– Откуда тебе было знать, что король калека? – перебил он меня. Он тихо рассмеялся, слегка проводя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. Я испуганно посмотрела на него, пытаясь уловить лукавство в его словах. Никто не заслуживал, чтобы его так называли. Даже самый злейший враг. Так всегда говорил отец. После того, как Элиа лишился пальца, дети нашего народа стали жестоки по отношению к нему.

Особенно Самс – которого из-за рыжего цвета волос задевал Элиа, – быстро схватывающий выражения старших и при каждом удобном случае нападающий на Элиа.

Внезапно жар ударил в мою голову.

Были ли наказания в Медном городе такие суровые, что наследник престола заклеймил сам себя?

– Перестань смотреть как раненый олень. Я смирился со своей судьбой.

Но не я.

Музыка приглушенно донеслась до меня, когда мы свернули в следующий коридор и остановились перед большой позолоченной дверью.

Я попыталась сосредоточиться на своем дыхании, чтобы не дать страху распространиться в груди.

Небольшой круглый зал, открывшийся за дверью, был затемнен шторами, которые закрывали окна от пола до потолка. Я ощутила теплый порыв ветра и знакомый аромат, заставивший волоски на моем затылке встать дыбом. Пахло свободой! Улицей. Ветром, который звал меня.

Король удовлетворенно кивнул.

– Идите. Я хочу побыть с гостьей наедине.

Совсем? Я посмотрела на мужчин в серебряных масках, ища у них помощи, но только вздрогнула, когда они с сокрушительным треском захлопнули дверь. Теперь я осталась наедине с ним. С самым могущественным человеком в этом королевстве. Королем Люциусом.

Мужчиной, который не давал мне уснуть перед сном, поднимая вопросы о том, кто он такой и что чувствовал.

Теперь я знала это.

Он был невероятно красив. С серебристо-серыми глазами. С ярко выраженными скулами, которые странным образом сверкали металлом, словно он был статуей. Таинственной. Стоял передо мной, как загадка, которую хотелось разгадать. Осматривал меня с головы до ног.

Король Люциус напоминал мне кого-то. Фигуру, которую я замечала уже несколько раз. И пелена словно спала с моих глаз. Одним движением руки шторы разошлись в сторону, открывая звездную ночь над головой и потрясающий вид на город под нами. Мы находились в башне, окруженной непроходимым туманом. Я узнала этот великолепный балкон. Теплый ветер покалывал шею, когда я сделала несколько шагов к перилам. Внизу – рыночная площадь, которая по-прежнему озарялась яркими красками стэндлеров. Люди бегали между закрытыми палатками, смотря на пустую сцену, на которую сегодня никто не взойдет. Сердце сжалось, когда цвета моего народа начали взывать ко мне. Софии Рей Линн. Последней наследнице.

Король улыбался мне, пока я боролась со слезами. Пыталась прочитать истории на его лице, но черты его казались гладкими и отполированными. Безжизненными, прямо как трон, на котором он сидел. Я задалась вопросом, смогу ли я когда-нибудь прочитать его.

– Красиво, не так ли?

– Король Люциус…

– Да, дорогая?

Мой дрожащий голос неоднократно возвращался ко мне, словно мы находились в горах Смаракты. Я просто должна была выяснить. Узнать причину всего этого.

– Зачем Вы привели меня сюда?

Король продолжал улыбаться. Он поднял свою руку и тихо прошептал:

– Не двигайся.

Когда он медленно опустил ее вниз, пол будто завибрировал. Я потеряла равновесие и панически искала что-то, за что можно ухватиться. Тогда он взял меня за руки и сжал. Место, где мы стояли, начало поворачиваться. Пол под нашими ногами поднимался все выше, навстречу потолку, который двигался одновременно с рукой короля. Стеклянный купол над нами выглядел, как гигантский глаз, медленно открывающийся.

Я услышала скрежет металла. Шестеренки, сцепленные друг с другом, как в часовом механизме. Как часы на рыночной площади – часы, под которыми я так любила танцевать.

– Смотри! – воскликнул король, когда я высвободилась из его хватки, обхватила себя руками за талию и стала смотреть, как бесконечное звездное небо становилось все ближе.

Это не представления, над которыми работали Чанти и Кристо долгими ночами. Не иллюзия. Король был сельтером! Магом, который силой своих мыслей мог совершать вещи, превосходящие воображение нормального человека.

Эти руки!

Я невольно вздрагивала от его прикосновений.

«Идем, София», – они звали меня. И я безропотно следовала за ними.

Я слышала об этом даре. Последним, кто владел им, был король Тумбары, который использовал его для ужасных вещей.

Ни один человек не должен обладать такой силой! Тошнота подступала все ближе.

– Посмотри наверх! – радостно сказал он. – Просто посмотри вверх, дорогая.

Мы находились в галерее. На какой-то возвышенности, которая уносила нас все глубже в стеклянный глаз, пока остальная часть комнаты оставалась неподвижной.

Когда звезды оказались на расстоянии вытянутой руки, мы наконец остановились.

С облегчением опустилась на колени и схватилась за голову, чтобы унять головокружение, прежде чем вспомнила, кто находился рядом со мной. Я почувствовала его руку до того, как заглянула в глаза. Король коснулся моих плеч, которые под его пальцами превратились в камень. Я встала и отступила от него на шаг.

«Не прикасайся ко мне. Не этими руками», – подумала я и тихо простонала, когда он поднял голову и устремил свой взор на звезды, сияющие, словно золотые монеты, которые исчезали в моем кармане и звенели во время каждого танцевального шага. Протянув руку, чтобы коснуться их, я вздрогнула, когда король кашлянул:

– Это мое любимое место. Всегда прихожу сюда, когда я хочу побыть один. Здесь меня никто не найдет. Даже мои родители при жизни не нашли мое маленькое убежище.

– Что это за комната? – изумленно спросила я.

– Я называю ее комнатой полета. Раньше здесь был механизм, приводимый в движение рычагом, но он не использовался много веков. Пока принц Эбелон, Бог звезд, не поселился в этой комнате. Конечно… – хихикнул он, закатывая при этом глаза, – если верить в мифологический бред. Так или иначе, отсюда во время своего пребывания на Земле он должен был наблюдать за звездами.

В каждом королевстве были свои Боги. Я знала, что жители Купфоа верили в Богов, которые были ниспосланы с неба для выполнения обязанностей на благо человечества. Нередко я подслушивала истории, которые народ рассказывал друг другу в трактирах.

Но я никогда в них не верила. Мы, стэндлеры, почитали призраков прошлого. Верили в то, что произошло, – повлияло на то, что произойдет с нами дальше. Король пожал плечами.

– В конечном счете, это стало обсерваторией. – Он пронзительно посмотрел на меня. – Ты сказала, что звезды заставляют твое сердце биться чаще. Мое тоже, София. Звезды всегда были близки мне. Сотни огней, охраняющие мои сны. Или кошмары. – Тень прошлась по его лицу, заставив меня вздрогнуть, несмотря на теплый воздух уходящего летнего дня. Король Люциус поднял подбородок и продолжил: – Что ж, механизм под полом движется, когда я отдаю команду своими руками. Как ты, возможно, заметила, многое происходит, когда я двигаю руками.

Должно быть, он прочитал на моем лице, что я узнала его дар, и кивнул до того, как я смогла что-то сказать.

– Замечательный дар, когда тебе отказали в ходьбе.

Король провел руками по своему нежному лицу и теперь выглядел гораздо больше похожим на маленького мальчика, чем на взрослого мужчину. Мой голос благоговейно дрожал, и легкая улыбка коснулась моих губ, когда я произнесла:

– Это было невероятно!

– Ты сможешь испытать еще больше невероятных вещей, София. Я достану тебе звезду с неба, если ты позволишь мне. Моя улыбка в мгновение ока погасла.

Испугано посмотрев на него, я застыла под его рукой, прижавшейся к моей щеке.

– Ты здесь, потому что я захотел этого, – улыбаясь, сказал он. – Если позволишь, я сделаю тебя самой счастливой женщиной на планете. Я вижу, как сильно ты любишь все, что сверкает. Звезды. Созвездия.

Он провел по знаку моей мамы, маленькой повозке, которая выделялась веснушками на моем лице. Не в силах пошевелиться, я вздрогнула под его прикосновениями. Которые заставили меня тихо дрожать. Не хватало еще, чтобы моя маска сползла, а лицо снова загорелось своими подлинными красками.

Одно нажатие его пальцев, и я бы закричала, умоляя о своей жизни и свободе. «В этом отношении я была слаба», – с ужасом призналась себе. Я все еще была недостаточно сильной, чтобы отдать свою жизнь за других. В то время как Зан Захрай или Элиа сделали бы это без колебаний.

– С самого рождения я был пленником в этом дворце. Прошло много времени с тех пор, как кто-то заставил меня улыбнуться. Даже мой маленький наивный брат, который, впрочем, быстро нашел удовольствие в военном деле. Раньше он возил меня по замку, бегал передо мной по коридорам. Сегодня он капитан. Время летит слишком быстро. – Вздохнув, и взял меня за руку. – Наследник престола живет одиноко, София. Особенно наследник, который прикован к креслу. – Определенным движением руки он заставил свой трон немного взлететь, пока мы не оказались на одном уровне. Он словно стоял передо мной. Высокий, устрашающий мужчина с короной на красиво причесанной голове. – А потом я увидел тебя. – Его глаза сверкнули, и он крепко сжал мою руку. – Я никогда не позволял себе увлечься культу радости стэндлеров. Знал, что в праздничные дни вы раззадориваете мое королевство. Иллюзии и глупые фокусы меня не интересовали. Но моя мать любила присутствовать на ваших представлениях. Отец же терпел вас. А у меня никогда не возникало желания наблюдать, как люди радуются вашим выступлениям. А как иначе? Когда тебе грустно и одиноко, не хочется смотреть, как все остальные радостно идут по жизни. В прямом смысле этого слова! – Отстранившись от меня, он отдалился на несколько сантиметров. Его аромат же остался. Было трудно определить, что это, но напоминало запах ванили.

– А потом я увидел тебя. Твой танец… Эти прекрасные ноги. Я не мог больше ждать. Не потому, что после смерти отца должен вступить на престол.

Печаль вспыхнула в его глазах. Она протянула ко мне свои холодные длинные пальцы, когда я подумала о собственном отце. Обо всем, чем он был. Обо всем, чем он больше никогда не будет.

Всякий раз, когда мне грозило погружение в собственное горе, я в последний момент ускользала от его когтей. Думала обо всем, что он мне подарил: об искреннем смехе, так похожем на мой, о его хриплом голосе, о больших руках, которые всегда поддерживали меня, о красочном наследии, которое он мне вручил. Я вздохнула, наблюдая за историями на лице короля, которые медленно исчезали. Совсем как туман, протянувший руки вверх, к башне. Я знала, какое бремя лежит на его плечах, и сочувствующе свела брови в поиске его светлых глаз, устремленных на меня. Я столько раз задавалась вопросом, как должен себя чувствовать новый король. И вот теперь самый могущественный человек этого города открыл мне свою душу.

– Моему брату гораздо легче, – продолжил он. Его взгляд стал четче и жестче. – Он не обязан выбирать женщину, с которой должен провести всю свою жизнь. Женщину, которая будет терпеть тебя, несмотря на… дефект. – Его челюсть сжалась.

– Конечно, можно завести любовниц, но, по правде говоря, ни одна из них меня не интересует. Вернее, я хочу женщину. – Он выразительно посмотрел на меня. – Женщину, вместе с которой я смогу править королевством. С той, которая видит во мне человека, каким я являюсь. С моей королевой. Что ж, не хочу показаться сентиментальным. Это противоречит моей натуре. Наш отец всегда подавлял это пыл, – сглотнув, он слегка нервно прикусил нижнюю губу. – Я должен выбрать супругу до наступления осени. В идеале – девушку благородного происхождения. Но я не хочу расчетливого зверя, которому нужна моя корона. Я хочу ту, которая не предлагает себя. Ту, которую я могу расположить к себе. – Длинная многозначительная пауза повисла между нами, и он одарил меня чарующей улыбкой. – Мои люди сообщили, что в тебе я бы нашел чрезвычайно талантливую и красивую невесту. К тому же ты ведь тоже наследница своего народа. Королева.

Его взгляд встретился с моим, и сердце на долю секунды остановилось. Слова медленно проникали в мой разум. Шептали мне. Заковывали мое сердце в цепи и мою гордость прямо рядом с ним. Мой отец любил маму. Любил до того, как взял ее в жены. Я хотела пережить такое же счастье.

– Моя королева, – продолжил он, бережно проводя своими могущественными пальцами по моей шее вниз, к ключице, и оставил их там. У меня участилось сердцебиение. – Я подарю тебе звезды, если ты только позволишь мне… – Его большой палец ласково провел по моей ключице. Я ломала ее дважды, когда была маленькой, так что теперь она неестественно торчала. Его это не беспокоило. Скорее он наслаждался мурашками, которые предавали мое сердце. Гордо вздернув подбородок, он ободряюще улыбнулся. Я все еще не смела пошевелиться. Как будто его прикосновения отнимали у меня всякую волю. Растянутые мышцы. Сломанные кости. Раздробленные камни, падающие со скалы.

«Он сельтер, – пронеслось у меня в голове – Возможно, прямо сейчас контролировал меня».

Как с тихой просьбой, вызванной протянутой рукой.

Идем, София.

– Стань моей королевой, София Рей Линн.

Внизу, на рыночной площади, я услышала тиканье огромных часов, которые громким ударом колокола заглушили мое хныканье.

Доносились голоса, фонари парили в воздухе, извиваясь вокруг друг друга, как сверкающие танцоры. Они пели. Пели для своего короля. Раньше я наблюдала за этим исполнением с отцом у реки. Сегодня я стояла здесь. Рядом с самым могущественным человеком в этом королевстве. Приближался двенадцатый час. Двадцать четвертый день рождения короля, который подкрадывался ко мне. Все ближе и ближе, пока кончики наших носов не соприкоснулись.

Пожалуйста, не надо…

Но потом что-то в его прикосновении разожгло во мне огонь, который взвился глубоко внутри.

– Почему я? – прошептала я перед тем, как его губы на мгновение коснулись моих. Резкий порыв охватил меня. Он обжег мои губы, когда отстранился.

– Потому что ты напоминаешь мне ее. Потому что она делала его счастливым.

19

Яна

Огни поднимались к небу и отражались в волнах реки. Я обнаружила Элиа на том месте, где всегда сидела София со своим отцом и наблюдала за небом, откуда на нас взирали призраки прошлого. Я никогда не забуду его лицо, когда эти мерзавцы притащили его обратно. Все в крови, с яростным выражением и взглядом, который мог бы пронзить солдат.

«Если бы только у него был с собой нож», – подумала я. Тогда они все были бы мертвы. Я зашила рану под его губой. Синяк мы охладили водяными примочками с сушеными целебными травами. Но рану в его груди не залечило бы ни одно средство. Элиа был разбит. Даже больше, чем Зан Захрай, за которой в повозке ухаживали Сабья и Ама, – ее сердце было старым.

А потери велики. Сегодня никто из стэндлеров не сомкнет глаз. Не после того, как самая младшая наследница была украдена.

Наш народ страдал, когда увели предводителей. Закованных в цепи, словно дикие звери, которых люди убивали намеренно, но беспочвенно. Истекающих кровью. Испачканных в грязи. Лишенных достоинства. Но у нас не было времени терять самообладание.

Мужчины нуждались в наших умелых руках. Раны необходимо было обработать до того, как они воспалятся. Я знала, как обращаться с иголкой и ниткой. Кожа не сильно отличалась от ткани.

Мои босые ноги утопали в траве и пыли, когда я подходила к берегу. Рассеченная стопа все еще болела, но меня это не беспокоило. Я давно не замечала боль, потому что другая была гораздо сильнее.

Волосы Элиа переливались темно-синим, почти как ночное небо, сегодня не скупившееся на звезды.

Торжественность и радость витали в воздухе, заставляя его потрескивать. Музыка приглушенно доносилась до нас из-за закрытых ворот. Словно хотела нас спровоцировать. Никогда еще я не презирала этот надменный народ так, как в этот самый момент.

– Оставь меня в покое, – произнес он, когда я села рядом с ним.

– Никто не должен быть один в такое время, – отозвалась я, опустив ноги в холодную воду. Только сейчас я заметила, насколько обессиленной была на самом деле. Мои руки все еще горели от липкой крови остальных. Сегодняшний день требовал свою жертву. Элиа бросал камни в волны, опираясь локтями на согнутые в коленях ноги.

– Я наследник семьи Леан. Ты не должна меня видеть таким!

Я уже видела его совсем другим. Фыркающим от злости, пинающим дерево или бросающим ножи. Со слезами на глазах, когда он не знал, что делать со своим гневом. Они с Софией – как кошка с собакой. Они встретились как друзья, но в конечном итоге так и не оказались вместе. Нередко, потому что Элиа становился болваном, как только его сердце перенимало командование над телом.

Когда речь шла о ней, он был сам не свой.

– Я знаю, что ты чувствуешь. – Я прекрасно понимала, каково это, терять человека, которого любишь.

– В самом деле? – Истории на его лице превратились в ужасающую маску, которая напугала меня вчера вечером. Я все еще чувствовала давление его руки на своем предплечье.

Тебя это не касается!

Его слова ранили меня. Гораздо больше, чем его предательство, когда он не взял меня с собой на танцы. Его глаза пугали, а я не верила, что после вчерашнего вечера между нами когда-нибудь все вернется к тому, как было раньше.

Он был в бешенстве, когда запер Софию в своей повозке. Боль раздирала меня на части от ее криков и плача. Но я повиновалась наследникам семьи Леан и Захрай. Не только чтобы защитить подругу. Но и чтобы защитить свое сердце, которое я тщательно обернула ватой. Закрыв острые края. Неуязвимо.

Даже для его кинжалов.

– Из-за меня она там, у этих мерзавцев.

– Ты имеешь в виду короля?

– Его и его идиотского брата! – Он оскалил зубы. – Если бы я знал… Если бы я только знал, кто он… тогда никогда бы не позволил ей танцевать с ним… Я бы… – неразборчиво бормотал он. – Это моя вина, что она там. В ловушке в этом адском дворце.

– Это не твоя вина. – Его слезы прервали меня. Они оставляли следы страха на его грязных щеках. Элиа редко плакал. В последний раз он пролил слезу, когда мы положили тело Ооли в огонь, но только когда увидел, как София спрятала глаза под траурной вуалью. Он никогда не показал бы свою слабость перед ней. Нет. Для нее он всегда был скалой. Непоколебимой.

– Это моя вина, – железно настаивал он. А затем рассказал мне про танец. Про те мелочи, которыми они делились еще в детстве и из-за которых ему пришлось лишиться пальца. Я знала все эти истории, но позволила ему говорить. Наконец он рассказал про мужчину, принца, с которым танцевала наша наследница. Он не знал, что именно произошло между ними. Но Зан Захрай видела ужасные вещи.

Причина, по которой он вел себя так. Он боялся непредсказуемости. Зан Захрай слишком хорошо знала, что Элиа верил всему, что она говорила.

– Она справится, – сказала я, положив руку на его сильные плечи, почувствовав его натренированные мускулы под своим пальцами.

Я сообщила ему, что пришила кинжал к ее одежде. Маленькая помощь, но хоть что-то, чем она могла защитить себя на короткое мгновение. Мои пальцы все еще покалывало от жестокости, с которой солдаты вырвали у меня платье. Они забрали все. Каждый ее платок, каждую шпильку, каждую сережку и ее бубен. Элиа грустно улыбнулся.

– Ты же знаешь, как плохо она обращается с ножами. – Я знала это, поэтому ухмыльнулась, подумав о прошедших днях детства, когда София утверждала, что лучше Элиа. Я помнила, как они с ее отцом тренировались на деревянной дощечке. Ножи Элиа неизменно врезались в черное пятно, которое Ооли нарисовал на доске. Ножи Софии же, если ей везло, ударялись о дерево, стоявшее за ней.

– София сильная.

– Я знаю, – ответил он. – Но мы должны найти способ вытащить ее оттуда.

– Только если солдаты впустят нас.

Элиа печально кивнул и бросил взгляд на мост и непроходимые ворота, которые теперь были опущены. Они заперли нас, как паршивых дворняг.

– Они поплатятся за то, что сделали с нами. Никто не ведет подобную игру с наследником семьи Леан.

– И никто не крадет наследницу нашего народа, – добавила я, убирая руку с его плеч. Как только перестала ощущать его кожу, мне стало холодно. Я вытащила ноги из воды и вытерла их краем своей юбки.

– Это не твоя вина, Элиа.

Я посмотрела на помпезный Медный город.

Он был всем, чем мы никогда не будем. Пока он сиял чистым золотом, мы были маленькими царапинами, которые без труда можно стереть с поверхности.

– Я видел его, – через некоторое время сказал Элиа.

– Кого?

– Короля, – он медленно выдохнул. – Я видел, как он смотрел на нее, Яна. Видел, как принц смотрел на нее. Они не отпустят ее. Не так просто.

– Тогда мы должны что-то предпринять. Что-то, что мир никогда не забудет.

– А если нас будут преследовать?

Я посмотрела на него и с гордостью отметила, что он стал мужчиной. Настоящим предводителем, который всегда думал о своем народе. Осторожно подняла руку и положила ее рядом с отекшим местом у него под глазом. Его кожа была горячей и мягкой. Почти как шелковистые ткани, с которым я работала.

– Тогда мы убежим. – Это был бы не первый раз, когда моя семья убегает.

Я не хотела думать об этом, но звездная ночь, словно сама по себе, осветила все те образы, которые я пыталась вытеснить. Последнее место, где я видела своих родителей: лабиринтный переулок в пригороде Леало. Родной дом из соломы и боли. Вероятно, прошло десять лет.

Мне тогда было восемь. Заклейменный ребенок со шрамами, оставленными собственным отцом.

Он был преступником. Тем, кто играл с жизнями других людей, выкладывал их вместе со своими монетами на покерный стол, чтобы потом положить их в карманы, использовать в своих целях, пока от них ничего не оставалось. Он был убийцей. Разыскиваемой знаменитостью, чья голова должна была красоваться перед вратами Леало, дабы отпугнуть других убийц. И мы сбежали. Мы дошли до конца света, чтобы избежать его участи.

Когда моя мать увидела, как стэндлеры проезжали мимо, она отдала меня им и спрятала под их разноцветными платками, чтобы никто не смог меня найти. Дочь самого ненавистного человека в Леало не должна была повторить историю жизни своей матери. Но она приняла решение в его пользу. Она всегда любила его больше, чем меня, иначе бы ушла с нами.

Стэндлеры дали мне все: дом, семью и свободу, избавившую меня от отца. Меня, дочь убийцы, которая здесь была лишь простой девушкой, Яной с умелыми пальцами.

– Я вытащу ее оттуда. Чего бы мне это ни стоило, – произнес Элиа, сжимая кулаки. Медная пластинка на его пальце исчезла в ладони.

Я знала, что он не отступит. Потому что он любил ее.

Посмотрела на звезды и в этот тихий и потаенный час пожелала, чтобы и я когда-нибудь испытала такую любовь.

– Ты сделаешь это, – сказала я и встала. Похлопала его по плечам и повернулась к молчаливому костру, у которого расположились некоторые из стэндлеров. Никто не произносил ни слова. Они были слишком измучены. В то время как праздник радости достигал своего апогея, мы молчали. Никогда еще я не чувствовала потерю человека так сильно, как сейчас. Даже когда я лишилась своей матери. Любила ли она меня когда-нибудь?

Я провела пальцами по шву на своей юбке. Он напомнил мне, что все можно восстановить. Неважно – кожа это или ткань. Швы были чем-то постоянным. Чем-то связующим. Они не давали распасться. Чем чаще их подшивали, тем крепче они держались. Неважно, кожу ли, ткань… или сердце, как в моем случае.

Каждый раз, когда мы подходили по улицам к вратам Леало, я молилась, чтобы его голова висела на плахе, чтобы я смогла когда-нибудь покончить со своим прошлым. Теперь же я молилась, чтобы София вернулась домой. Потому что без нее откололась бы важная часть: моя лучшая подруга, моя сестра, будущее народа, который дал мне дом.