Текст книги "Сезон дождей на Семирамиде"

Но не сложилось, судьба оказалась к ним безжалостна. Когда Киган потянул на себя дверцу железного ящика, у них была всего секунда, чтобы увидеть: внутри скрываются не передающие микросхемы, а простое, не изменившееся еще со времен первого «Исхода» взрывное устройство.

Вряд ли жители Семирамиды могли угадать, что Киган полезет именно в этот ящик. Скорее всего, все передатчики были заминированы, они просто ждали своего часа. Альда успела подумать об этом, но ничего предотвратить уже не могла, движение дверцы запустило механизм. Так ведь и было задумано!

А потом бомба сработала, и пламя, вырвавшееся из ловушки, поглотило шахту.

* * *

Стерлинг Витте не собирался нарушать закон, это было его принципиальной позицией. Вот только законом он считал исключительно предписания военного флота. Правила, придуманные всеми этими самопровозглашенными колониями, его мало интересовали.

Поэтому он оставался в тени, чтобы про него все забыли, сосредоточившись на более заметных членах экипажа. Когда он убедился, что на него даже роботы не смотрят, Стерлинг решил действовать.

Он хотел понять, как работает здешняя сеть коммуникаций. Стерлинг сразу заметил, что все документы им дают на отдельных носителях. Нельзя сказать, что колонисты прямым текстом говорили, будто сети у них нет. Но они всеми силами старались не выходить на эту тему.

А сеть должна быть! Она была на «Альбиориксе», да и на всех кораблях «Исхода». Никто не построил бы успешный город, отказавшись от центральной связи. Вопрос только в том, до какого уровня ее здесь довели.

Если бы Стерлинг попытался воспользоваться обычным компьютером, его усилия сразу заметили бы. Но здесь у него было преимущество: его собственное тело могло послужить отличным передатчиком. Он не чувствовал никакой связи со здешними роботами, ничего похожего на родство, но он знал, что его протезы в чем-то похожи на их тела.

Он дождался, пока останется в доме один, и использовал порт на своей левой руке, чтобы подключиться к одному из компьютеров. Стерлинг прикрыл глаза и сосредоточился на той части своего тела, которая была искусственной, полученной им не при рождении, нежеланной – и все же спасшей ему когда-то жизнь. Он почти сразу наткнулся на защиту, как он и ожидал, хозяева города не хотели, чтобы пришельцы совались в их дела. Но он продолжал пробиваться, подбирая нужный код на основе сохранившегося в архиве кода «Альбиорикса».

И у него получилось: немного усилий, и он наконец обнаружил ту связь, которая делала этот город единым целым. Она не просто переплетала друг с другом все компьютеры, она незримыми нитями тянулась от дома к дому, от этажа к этажу. Стерлинг с изумлением обнаружил, что на Семирамиде одна сеть на все. Здесь правил бал единый компьютер, отвечавший и за колонию, и за роботов, и за любую технологию. Тут просто не было ничего автономного, все подчинялось центру!

Стерлинг хотел узнать больше. Он готов был разыскивать источник, точку пересечения, то место, где колонией управляли, но тут он заметил нечто странное. Его обнаружили! Он ожидал, что если это произойдет, его тут же попытаются вышвырнуть из сети, а позже накажут. Он даже готов был к такому! Но он и не подозревал, что начнется тихая атака.

Программа-шпион, изящная и незаметная, пыталась сродниться с встроенным в него компьютером точно так же, как он сам пробивался через защиту. Но как?! У киборгов и компьютеров разные коды, это невозможно!

Впрочем, он сколько угодно мог твердить себе, что так не бывает, а факт оставался фактом. Пока он считал себя неуловимым разведчиком, кто-то учился управлять его мыслями. Это нужно было срочно прекращать, но тщетно: порт оказался заблокированным, Стерлинг не мог освободить свою левую руку.

Страх нарастал, набирал силу. Киборг и представить не мог, что такое возможно! Он попался так глупо, и это простительно для какого-нибудь Кигана, но никак не для него. Он боялся того, что будет дальше, и это мешало ему сосредоточиться. А программа-шпион, свободная от любых страстей, продолжала работать.

Внезапно Стерлинг почувствовал острую вспышку головной боли, отозвавшуюся белой молнией перед глазами. Ему показалось, что через все его тело прошел мощный разряд электричества. А может, так и было – ведь блокировка отпустила его, и он снова был свободен.

С минуту Стерлинг даже двинуться не мог. Он лежал на полу, тяжело дыша, и пытался разобраться, что же случилось. Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять это.

Сработала система предохранителей. Когда Стерлинг только стал киборгом, ему рассказывали об этом, но он слушал вполуха, считая, что ему такие знания никогда не пригодятся. Он же не самоубийца! Теперь вот пришлось вспоминать.

Предохранители срабатывали, когда появлялась угроза системе. Вирус, шпион, программа-манипулятор – что угодно! Пораженные микросхемы просто выжигались, угроза устранялась любой ценой. В теории неплохо, но за все своя плата: в такие моменты выгорали, в буквальном смысле, датчики, позволявшие человеческому мозгу управлять машиной. Вот откуда та боль!

После выгорания Стерлингу нужно было обязательно показаться медику, но на это сейчас не было времени. Он прекрасно понимал, что его вход в систему могли заметить – как и сорвавшуюся попытку подчинить его. Да одна эта попытка тянет на серьезное преступление!

Капитан Лукия должна знать. Хозяева колонии не так дружелюбны, как пытаются показать!

Ему все еще было плохо, тело, приходящее в себя после шока, требовало отдыха. Однако Стерлинг отказывался поддаваться слабости. Он думал и о команде, и о себе: пока о системе знает он один, у колонистов гораздо больше причин убить его.

К счастью, он знал, где сейчас капитан. Она, Рале и Ноэль работали с образцами, переданными им Хозяйкой Горы. Возможно, остальные тоже там, тогда вообще идеально! Даже если Амелия Саргос задумала недоброе, они будут в безопасности.

Пока он шел по улице, ему казалось, что на него смотрят все без исключения. Они не пытались поймать его, но и без внимания он не оставался. Хотя сложно сказать, из-за чего это происходило: приказов, переданных через сеть, или все той же искалеченной девушки.

Стерлингу то и дело хотелось сорваться на бег, чтобы побыстрее оказаться рядом с людьми, способными его защитить. Он и сам не знал, каким чудом сдержался. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он нашел зал, где мирно беседовали о чем-то Лукия и Рале.

Видно, было в его внешности что-то, что мгновенно насторожило Рале, заставив телекинетика нахмуриться. Капитан, как всегда, была сдержанней, но и она спросила:

– Что случилось, Витте?

– Это… конфиденциально, – только и сумел произнести он.

Он хотел рассказать все сразу. Он ради этого сюда и пришел! Но удача решила изменить ему: слух киборга уловил приближение нескольких пар ног. Да и от остальных это не укрылось.

– Тогда обсудим потом, – велела капитан.

Лукия поднялась со своего места и подошла ближе к двери. Рале оставался рядом с ней, а вот Стерлинг поспешил спрятаться за их спинами. И ему было не стыдно – он и так много пережил, хватит с него!

Скоро в дверях появилась Хозяйка Горы в сопровождении своей свиты. Вид у нее был мрачный, да и сияющее платье она успела сменить на черный наряд.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Лукия. Похоже, о встрече они с Хозяйкой не договаривались.

– Я вынуждена прийти к вам с дурными вестями, – сказала Амелия. – На шахте под городом произошел несчастный случай.

– Это дурные вести скорее для вас, – заметила капитан.

– Безусловно, но это еще не все. Там произошел взрыв, уничтоживший целую шахту. Мне сообщили, что в этот момент ее осматривали ваши люди. Все они погибли, госпожа Деон. Мне очень жаль.

Глава 7

Здание было старым, но отлично сохранившимся – а точнее, отлично сохраненным. На его древнюю историю указывали колонны, поддерживавшие далекий потолок, такого даже на Земле давно уже никто не строит. А цивилизация проявила себя в современной системе освещения и вентиляции. Благодаря этому в зале легко было дышать, не пахло сыростью, а старые колонны тускло мерцали новой краской.

Освещение было включено лишь отчасти, не наполовину даже, но так и было задумано. Лампы, скрытые где-то среди лепнины потолка, заливали бледным светом одинокую фигуру в центре зала. А вот остальные люди, которых было не так уж мало, предпочитали оставаться возле стен, на территории полумрака. Они наблюдали… они ждали чего-то.

Человек, стоящий в ярком свете, был совсем молод. Всего лишь подросток лет шестнадцати! Он уже повзрослел, вытянулся во весь рост, но его фигуре не хватало силы и грации, которые появятся позже. В этом Альда, наблюдавшая со стороны, не сомневалась, потому что она узнала подростка – точно так же, как узнала когда-то маленького мальчика.

Перед ней стоял Триан собственной персоной. Хотя нет. он стоял не «здесь и сейчас», а в месте и времени, которого она не знала. А вот самой Альды там не было, поэтому никто не обращал на нее внимания. Она была лишь духом, тенью, сторонним наблюдателем, который без спроса вломился в святая святых.

Она сразу поняла, что это видение – но вряд ли сон. Альда толком и не помнила, как попала сюда, и она не хотела отвлекаться на это. Только не сейчас. Она чувствовала: тут творится что-то очень важное, и раз уж это ей доверено, она должна была знать наверняка.

Триан из этого времени уже не был запуганным мальчиком, за которым она наблюдала в белой комнате. Но не был он и высокомерным воином, который пришел на «Северную корону». Он старался остаться невозмутимым, как и полагалось кадетам военного флота, однако в его спокойствии чувствовалось усилие, а его руки едва заметно подрагивали.

Потому что в руках он держал пистолет. Это была очень старая модель, винтажная, еще из тех, что стреляют пулями. Такие, конечно, давно уже не изготавливали для нужд армии, это оружие ручной работы, по всему видно. Только где его мог взять подросток?

Не похоже, что это сокровище радовало Триана. Он смотрел на пистолет так, будто не было на свете предмета тяжелее. Альда чувствовала, что ему хочется отбросить оружие как можно дальше. Он сдерживался, однако его силы воли больше ни на что не хватало.

Люди, наблюдавшие за ним из тьмы, тоже заметили это. Альда услышала голос, старый, властный, голос того, кто прожил долгую жизнь – и привык отдавать приказы.

– Ты должен принять решение. Если ты не готов, ты можешь отступить, Габриэль. Мы проведем испытание через год.

Услышав имя, она вздрогнула. Она такого не ожидала! Они все уже привыкли к тому, что он Триан. Но полное имя он не называл, а спрашивать его о чем-то было бесполезно. Теперь она, сама того не желая, узнала это имя.

Только вот настоящее ли оно? Альда понимала, что все это не может быть полноценным видением. Она не собиралась лезть в память легионера, она же не самоубийца! Да и потом, она еще не вспомнила, как именно заснула, но Триана точно не было рядом в тот момент. Почему она тогда в его памяти? Ее туда никогда не тянуло!

Нет, это должен быть странный плод ее воображения. Однако откуда тогда такие подробности: этот зал, оружие и. и его имя? После первой миссии Альда многое могла бы вообразить, после визита на Семирамиду – тем более. Однако то, что она видела теперь, было откровенно лишним в ее мире!

Но видение продолжалось несмотря ни на что. Голос из темноты словно подстегнул Триана, придал ему новую решимость. Его рука все еще дрожала, но он больше не медлил. Он поднес пистолет и плотно прижал дуло к виску.

Альда мгновенно поняла, что он собирается делать. Это было чудовищно, немыслимо, однако принято всеми, кто за ним наблюдал. Он собирался убить себя, а они просто смотрели.

Да они сами его к этому подтолкнули! Альда понятия не имела, что это за община или секта, она просто не собиралась допускать такую катастрофу.

Она хотела броситься к нему, так ведь ее самой не было. В ее распоряжении не осталось тела, которое могло его остановить! Ей только и оставалось, что крикнуть:

– Стой!

Но было уже поздно. Он перевел взгляд на людей во тьме и твердо произнес:

– Во имя и славу Легиона.

Больше она ничего не увидела: на нее лавиной обвалилась абсолютная, кромешная тьма. Не дымовая завеса даже, а стена, через которую ничего нельзя увидеть. Но прежде, чем эта тьма уволокла Альду из зала, она успела услышать оглушительно громкий выстрел…

Она очнулась и резко попыталась встать, однако кто-то мягко удержал ее. Это было к лучшему: ее тело еще не до конца проснулось, оно было онемевшим, перед глазами плясали темные пятна. Это было полное погружение в транс – которого Альда не хотела! В академии их учили, что транс нельзя навязать и нельзя затянуть туда кого-то насильно. Но если так, что это было?

Не важно. Она уже вспомнила, что произошло с ней накануне. Она умерла! Должна была умереть. Однако по какой-то причине она выжила, скорее всего, потеряла сознание – и увидела вот это. Участь Триана, настоящая или выдуманная ею, была сейчас не так важна, как ее собственная судьба.

Связь с реальностью крепла, органы чувств начинали работать, как надо, однако новые открытия Альду не радовали. Она лежала на чем-то твердом и очень холодном, и этот холод пронизывал ее насквозь, хотя на ней все еще была ее форма, а сверху ее укрыли теплой курткой. Воздух был тяжелым из-за мельчайшей каменной пыли, но, в целом, пригодным для дыхания. А вот света остро не хватало – всего-то пара лампочек на весь огромный черный зал.

Хотя нет, не зал. Пещеру. Альда лежала на полу среди каменных обломков в огромном тоннеле шахты. Рядом с ней сидел Киган, не сводивший с нее испуганных глаз. Когда она осторожно приподнялась, он помог ей и вздохнул с облегчением.

– Наконец-то! Слушай, в жизни меня никто не пугал, как ты! Пытаюсь тебя разбудить – и не могу! А ты испуганной казалась, потом вдруг «Стой» крикнула. Это что было вообще?

– Не важно. Лучше скажи мне, что было с нами! Мы же. умерли?

Она помнила, в какую ловушку они угодили. Именно ловушку, ящик в тоннеле был подготовлен исключительно для того, чтобы уничтожить их. Киган привел бомбу в действие, там был такой тоннель, что никто бы не уцелел, вся шахта в печку превратилась!

И тем не менее, они здесь.

– Не умерли, – жизнерадостно заявил Киган. – За это я должен благодарить тебя – и благодарю.

– Меня? – растерянно переспросила Альда.

– Кого же еще? Кто явил миру чудо телекинеза?

Теперь, когда он сказал это, все постепенно начинало становиться на свои места. Альда помнила, как испугалась того взрыва и пламени, рвущегося прямо на них. На принятие решения у нее была не секунда даже – доля секунды! Она знала, что телепатия не поможет, потому что не на кого здесь воздействовать. Так ведь телепатия не была ее единственной способностью!

Рале говорил ей, что не может определить предел ее врожденных способностей к телекинезу. Она тоже не могла, но оценивала их не слишком высоко. Это же вторичная способность, она развитой не бывает! Поэтому она рассматривала телекинез как источник приятных мелочей вроде вскрытия замков.

И вот теперь он спас ее. Когда стало ясно, что она и Киган в шахте не выживут, Альда проломила пол под ними, опуская их на несколько уровней ниже. Пламя рванулось в сторону, но вниз не пошло – оттуда повалил холодный воздух. Они упали, и это было опасное падение, которое обычные люди не пережили бы. Но они ведь не люди – и вот они здесь.

Альда посмотрела наверх и увидела, что свод тоннеля заблокирован каменными обломками. Интересно, это тоже сделала она или просто счастливая случайность? Бесполезно было доказывать самой себе, что такое невозможно. Они не превратились в угли, вот лучшее доказательство!

Даже если она сломала что-то, того времени, которое Альда провела без сознания, было достаточно, чтобы восстановиться. Поэтому теперь она сумела подняться на ноги, хотя бодрой и отдохнувшей себя точно не чувствовала.

– Насколько мы глубоко? – спросила она.

– Я точно не следил, не до того было. Но, думаю, уровня на три провалились, не меньше. Причем тем уровням, что над нами, досталось, там сейчас каменоломня!

– Странно, что свет сохранился…

– Не сохранился, – покачал головой Киган. – Все провода оборваны. Здесь нет ни электричества, ни связи.

Ей не нужно было спрашивать, как тогда горит свет, она и сама догадалась. Для могущественного электрокинетика вроде Кигана две лампочки – это ничто. Так что какие-то преимущества у них есть. Даже то, что они лишены связи, не совсем горе. Взрыв наверняка устроили жители колонии. Будет лучше, если они поверят, что у них все получилось.

Оставалось лишь понять, как связаться с Лукией и остальными.

– Как думаешь, у нас был шанс выжить там, если бы мы не упали? – задумчиво поинтересовалась Альда. – Понятно, что обгореть, но остаться в живых, мы ведь солдаты специального корпуса.

– Но не боги же! – засмеялся Киган. – Нет, если бы мы стояли на месте, прямо перед бомбой, нас бы порвало в фарш.

– Значит, наши друзья поверят.

– Наши друзья не знают, что мы стояли прямо перед бомбой, – прервал он. – Думаю, им сообщат о взрыве, да они и без сообщений поймут. Но не признаются же эти хорьки, что сами попытались нас убить! Скорее всего, будут мямлить про случайный взрыв и все такое.

– То есть, у капитана будут основания верить, что мы могли выжить?

– Да, и причины искать нас. Это предписывают правила флота, да и капитан Лукия, какой бы она тебе ни казалась, своих не бросает. Это хорошая новость. Вот тебе и плохая, я не жадный: не зная точно, что здесь случилось, они вряд ли нас найдут на такой глубине.

Тут он был удручающе прав. Ирония заключалась в том, что единственной в команде, кто мог бы их найти, была Альда – телепат. Но она как раз здесь! Получается, остальным останется лишь смотреть на обожженную, заваленную камнями шахту и пытаться отыскать там какие-то следы.

Это плохо, а если учитывать холод, который рано или поздно возьмет свое, и недостаток воздуха, – еще хуже.

– Нам нельзя оставаться на этом уровне, – твердо произнесла Альда. – Нужно найти способ выйти наверх. Это должно быть просто, ведь так? Мы в шахтах, а не в лабиринте!

– Мне тебя расстроить или тебе сейчас нужна исключительно поддержка?

– Говори, как есть!

– Шахты бывают разные, – указал Киган. – Отработанные иногда заваливают, а эта не выглядит используемой. Мы не знаем, насколько сильно взрыв повредил всю систему тоннелей, что вообще от нее осталось. А если всего этого недостаточно, вынужден подчеркнуть: нас будет искать не только капитан. Те, кто это устроил, наверняка захотят убедиться, что у них получилось. Так что в этих шахтах мы можем встретить кого угодно.

– А они могут встретить нас, и неизвестно, кому хуже, – усмехнулась Альда.

Она хотела казаться смелой, чтобы поддержать его – и саму себя. На самом деле она была далека от слепого оптимизма. Альде приходилось глушить в своей душе чувство, что сейчас все работает против них – сама планета! Этот ледяной тоннель, бесконечная тьма, окружающая их со всех сторон, враги, которых они даже не знают. Не самый удачный расклад!

Не забывала она и о том, что Лукия, при всех ее достоинствах, все равно остается капитаном. Она будет следовать инструкции, ей даже Стерлинг не позволит поступить иначе. Да, она будет их искать. Но если поиски затянутся или ей предоставят доказательства того, что Альда и Киган погибли, пусть и липовые, она сдастся и поступит так, как велит протокол.

А протокол предписывает покинуть планету, где погибли солдаты специального корпуса, немедленно и никогда больше не возвращаться.

* * *

Она была на уровне садов, когда земля вдруг содрогнулась. Лурде прожила на Семирамиде всю жизнь, но ничего подобного не чувствовала! Этот толчок, да еще далекий, но такой страшный рокот… Случилось что-то ужасное. То, чего на планете раньше не было.

Как это понимать? Лурде без труда догадалась, что во всем будут винить пришельцев. Вроде как прилетели они – и началось! Но она-то знала, что в и колонии все не так просто. Тот зал, который она видела в больнице, построили не за один день. А судьба Элеазера? А пропажа Грании? Нет, корень всех бед начал разрастаться задолго до того, как на планете появились чужие.

Она это знала, но знание оказалось бесполезным. Если бы она попыталась рассказать остальным, они бы в жизни не поверили! Лурде уже официально объявили в розыск. Любой, к кому она обратилась бы, сразу же сдал бы ее властям. Да и к кому идти? Она всю жизнь полагалась на советы старшего брата, она и не думала, что однажды не сможет к нему приблизиться!

Умом Лурде понимала, что ей нужно сдаться. И уж лучше прийти сразу к Каспиану и надеяться на его защиту, чем сдаваться непонятно кому. Но у нее пока не хватало на это решимости. Слишком сильно было предчувствие, что если ее поймают, для нее все закончится.

Да и потом, она не знала, что произошло с двойником Элеазера. Все указывало на то, что его уничтожили, причем легко, будто играючи. А такой силы на Семирамиде просто не было! Роботов делали из великолепного металла. Можно было повредить силиконовую кожу или даже мягкие ткани, симулирующие человеческую внешность, но основа андроида продолжила бы работать. Чтобы сломать его, как игрушку, нужно обладать нереальной силой, и Лурде не хотелось встречаться с обладателем этой силы.

Она запуталась, она чувствовала себя маленькой и слабой. Лурде забилась в угол сада, на поляну белых цветов, куда они любили приходить с Элеазером. Теперь его нет – а она осталась совсем одна!

Но хотя бы сейчас она ситуацию контролировала. Лурде была убеждена, что сама решит, когда выйти и сдаться, никто ее здесь не найдет. И лишь когда перед ней появился пришелец, она поняла, как сильно заблуждалась.

Он не вышел, не выпрыгнул, а просто. Просто появился. Лурде понимала, что это невозможно и у всего есть объяснение. Но он двигался так быстро, что она не могла за ним уследить. Он с одинаковым успехом мог выбежать откуда-то или спрыгнуть с потолка, а она даже не поняла бы этого!

Все пришельцы ее напрягали, они казались слишком странными, непонятными, откровенно чужими. Но этот был намного хуже других, она сразу так подумала. Бледный, с черными волосами и темными, как небо Семирамиды, глазами. Хотя дело было даже не в его внешности – Лурде понимала, что он красив, намного красивей, чем большинство мужчин в настоящих телах. Да он с легкостью превзошел бы двойника! Но эта красота не спасала, потому что от него веяло холодом и невероятной жестокостью.

Лурде он казался одним из тех мистических зверей, которых на Семирамиде никогда не было. Для ее поколения все эти тигры и львы были лишь героями сказок, передававшихся со времен их предков. Она и подумать не могла, что однажды столкнется с таким существом лицом к лицу.

Он должен был убить ее. Раз он представлялся ей чудовищем, он и вел себя соответствующе. Лурде даже не задумывалась, с чего бы ему вдруг убивать ее. Из-за голода? Или жестокости? Все возможно, не зря ведь он выследил ее здесь, пришел один, без своих спутников! Так что она замерла перед ним, ожидая неминуемого.

А он все так же наблюдал за ней с холодным презрением, словно это она была животным, а не он.

– В обморок не упадешь? – поинтересовался он.

Голос был человеческий – и вместе с тем, нет. То есть, звучал-то он вполне обычно, но между слов Лурде слышалась странная интонация, будто затаенная угроза.

– Нет, – только и смогла произнести она. – Что тебе нужно от меня?

– Мне нужен проводник в шахтах. Человек, хорошо знающий колонию. Думаешь, ты справишься?

– А если нет? Ты убьешь меня?

– Зачем? Я просто оставлю тебя здесь, и с этим успешно справятся свои соплеменники.

Он был удручающе прав. Конечно, Лурде положено было думать, что патрульные поймают ее и отведут к брату, как делали всегда. Но верить в это уже не получалось. Вряд ли Каспиан даже узнает, что с ней случилось!

Вместе с тем она почувствовала первую искру злости на этого чужака. Да, Семирамида несовершенна. Это все равно не дает ему права стоять тут, в их доме, и смотреть на них сверху вниз!

– Мы не племя!

– Не сказал бы. Ты тратишь мое время. Ты можешь стать моим проводником или нет?

– Я не очень хорошо знаю шахты, но постараюсь помочь!

Она сама не могла поверить, что действительно делает это. Ну а что еще ей оставалось? Несколько минут назад она сидела тут и горевала о том, что все кончено. У нее варианты иссякли – так может, с чужаком у нее хотя бы есть шанс?

Он кивнул и зашагал прочь, ничего больше не объясняя. Но он двигался достаточно медленно, чтобы Лурде успела догнать его.

– Как ты понял, что обратиться нужно именно ко мне? – спросила она.

– Невелико достижение. Твое лицо сейчас повсюду. Патрульные, рассказывая о тебе, говорят, что ты безумна. Такое обычно делается в одном случае: они боятся, что ты начнешь болтать, и готовят потенциальную аудиторию к тому, чтобы тебе не поверили.

– Откуда ты знаешь, что я на самом деле не безумна?

– Вижу, – просто ответил чужак. – Но ты серьезно придавила им хвост. Что именно ты знаешь?

– В том-то и дело, что ничего! То есть, я не могу понять, что это значит… Но видела я многое!

Она все ему рассказала. Не из симпатии – потому что он по-прежнему пугал ее. Просто Лурде привыкла полагаться на кого-то другого. Когда она осталась одна, она додумалась лишь спрятаться в саду. Поэтому теперь, рассказывая обо всем чужаку, она вроде как перекладывала на него ответственность. Пусть он и родился не на Семирамиде, это сейчас не важно. Он явно знает, что делать, он воин!

Пришелец выслушал ее спокойно, он не задавал лишних вопросов, будто и в самом деле понимал, что здесь происходит. Лурде понятия не имела, что он чувствует и о чем думает. Даже роботов понять было проще!

Когда она закончила, он сказал:

– Похоже, бардак у вас накапливался уже давно. Но вот появились мы, и кто-то решил втянуть нас в это, чтобы скрыть свои проколы.

– Не понимаю. Зачем?

– Потому что мы – новая сила, значимая. На нас сосредоточено внимание всего вашего никудышного мирка. Судя по тому, что я вижу, этому может быть два объяснения. Первое связано с политикой. У вас тут много лет цветет диктатура.

– Нет у нас никакой диктатуры! – возмутилась Лурде. – У нас цивилизованная колония!

Однако чужак не обратил на ее слова никакого внимания.

– А внутри любой диктатуры возникает оппозиция. Возможно, все это – часть борьбы за власть с правящей семьей. Второе объяснение – в колонии давно уже назревали некие проблемы, которые руководство не может скрыть. Рано или поздно люди обнаружили бы проблему, начались бы волнения. А когда появились мы, из нас очень легко было сделать козлов отпущения.

– Что такое козлы отпущения?

– Проще говоря, из нас сделали виновников того, к чему мы не имеем никакого отношения. Сначала это была ваша полудохлая девица. Потом – взрыв…

– Какой еще взрыв? – ужаснулась Лурде.

– Взрыв в шахте. Ты еще не знаешь?

Вот, значит, почему вздрогнула земля! Нет, она не знала. Откуда она могла знать?

Шахты всегда считались безопасными. Всех жителей города убеждали, что ничего там не случится, это ведь не Земля, где все взрывается и пылает! Семирамида – территория вечного холода, и это можно использовать на благо.

Но вот взрыв прогремел, а шахта обвалилась. Пока это не навредило городу, однако Лурде понятия не имела, какая обстановка сейчас на улицах.

Чужак, впрочем, не был удивлен взрывом:

– Шахту обвалили, потому что там были мои спутники, это понятно. Но теперь я начинаю думать, что дело не в них, все это – часть прикрытия чего-то гораздо более масштабного.

– Я сейчас даже не буду указывать на то, что ты так уверенно рассуждаешь о делах другой планеты, в которых ты не мог разобраться. Ты мне другое скажи: почему тебя не печалит участь твоих друзей?!

– Потому что нет причин для печали. Они живы.

Лурде снова подумала о том подземном толчке. Если это ощущалось даже в садах, какой ужас творился внизу?

– Они не могут быть живы! Мне очень жаль, но.

– Это не тема для обсуждения, – прервал ее чужак. – Я точно знаю, что они живы. Моя задача – найти и вытащить их оттуда. А ты мне в этом поможешь.

Он действительно не сомневался в своих словах. Но почему? Как он не понимает, что выжить в обрушившейся шахте невозможно? Лурде решила бы, что в нем говорит голос скорби: он просто не в состоянии принять смерть своих друзей, вот и добивается непонятно чего. Однако чужак не тянул на какого-нибудь сентиментального типа, который будет гнаться за иллюзией. Он именно знал, что они живы.

Теперь он казался ей совсем уж потусторонним существом, однако оставить его она все равно не решилась. Чужак каким-то непостижимым образом выбирал путь, где их никто не видел. Как будто он заранее знал, куда направились роботы, а где сейчас пусто! Ему для этого не требовалось ни оглядываться по сторонам, ни задерживаться, он двигался быстро и уверенно, поэтому очень скоро они добрались до спуска к шахтам.

Там сейчас было людно. На месте завалов работали патрульные и спасатели, обычные горожане старались рассмотреть, что же случилось, однако близко их никто не подпускал. Впрочем, даже издалека место трагедии смотрелось жутко: гигантские глыбы камней наваливались друг на друга, загромождая вход. А ведь следов пламени Лурде не видела, значит, взрыв произошел не здесь! Какие же последствия должны быть в эпицентре?

– Странно, что Хозяйки Г оры здесь нет, – заметила она. – В такие моменты она старается быть с народом!

– Ты так ничего и не поняла? – усмехнулся пришелец. – Ладно, это не мое дело. Здесь входить нет смысла, истерика начнется сразу и у всех. Другие варианты есть?

– Нет, конечно! Кто же будет делать несколько входов в шахты, зачем?

– А если головой подумать? Или на Семирамиде это не принято?

Он злил ее – и, похоже, намеренно! По крайней мере, так показалось Лурде. Но в его нелепом поведении были и свои плюсы: чем больше она злилась, тем меньше боялась.

Она знала о шахтах не больше, чем все жители города, и вряд ли тянула на полноценного проводника. Сейчас важно было не то, что болтали в школе, а слова ее брата. Каспиан ведь и над шахтами работал! На Семирамиде не осталось места, где не использовались бы его технологии.

– Вход всего один, – сказала она. – Но кое-где могли сохраниться небольшие шахты грузовых лифтов, это еще со старых времен. Тогда работа над шахтой и строительство города шли одновременно. Камни, которые добывали там, нужно было сразу доставить сюда. Потом этими лифтами перестали пользоваться.

– Но не уничтожили?

– Нет, заблокировали просто. Только было это много лет назад, не знаю, какой от них толк…