Текст книги "Минская мистика 2. Вечное Пламя"

С неба сорвались первые капли мелкого дождя, который не обещал ни один прогноз. Все-таки способности водяниц ничем не отличались от способностей русалок.

– Эй, ты чего? – смутилась Рада, осторожно поглаживая ее по волосам. – Сворачивай сырость!

– Просто для меня никогда… Никогда еще такого никто не делал… – всхлипывала Настя, и сворачивать сырость она явно не собиралась.

Дождик лишь усилился, вот только на лавку теперь мистическим образом не попадало ни капли. Раде оставалось лишь надеяться, что никто этого не заметит.

– Не делал чего? – уточнила толмач.

– Никто еще не соглашался стать моим другом, ничего не попросив взамен!

От этого и правда стало горько. Утром Рада перечитала главу про водяниц в учебнике, она знала, что их доброту, которой не было у русалок, частенько использовали против них. Но она и подумать не могла, что все настолько плохо.

– Ну, мне-то от тебя ничего не надо! Я буду дружить с тобой просто так. Ты ведь мне веришь?

– Да… Да, я тебе верю…

Пожалуй, это было неправильное решение. Опрометчивое так точно. То, которое не одобрили бы ни мама, ни отец Георгий, ни даже Пилигрим. Потому что водяница могла стать опасна в любой момент.

И все же, глядя, как она плачет сейчас, Рада понимала, что уже не сможет ее бросить. В книге было сказано, что водяницы обретают покой, когда избавляются от внутренней грусти. Раде оставалось лишь надеяться, что друга, пусть и одного, но настоящего, для этого будет достаточно.

Дождик постепенно затихал, Настя успокаивалась. Она наконец отстранилась, смущенно улыбнулась. Человеческая девушка после долгих слез наверняка покраснела бы, но водяница оставалась такой же бледной, как раньше.

В голове у Рады вертелись десятки вопросов. Что случилось с Настей, как она стала такой? Откуда пришла и зачем? Где живет теперь? Однако с этим лучше было повременить: не хотелось прямо сейчас напугать водяницу настойчивостью. Рада подумывала просто прогуляться с ней куда-нибудь, когда ее отвлек звонок телефона.

На экране отразился номер Пилигрима. Это одновременно радовало и настораживало. Радовало – потому что они не общались слишком давно. Пилигрим и его новый напарник присоединились к рабочей группе, призванной разобраться в происхождении темной энергии, а это почти не оставляло свободного времени. Настораживало – потому что Пилигрим пообещал позвонить, только когда появится хоть какая-то ясность по аномалии.

Значит, что-то градстража обнаружила. У Рады вроде как не было причин пугаться, однако ведьминская интуиция шептала, что хороших новостей сейчас лучше не ожидать.

Тем не менее, ответила Рада быстро:

– Привет! Я тут уже заждалась!

– А мне сказали, ты пока пожары осматриваешь, – заметил Пилигрим.

– Усачев – ябеда.

– Он мне как раз не докладывает. Нужно встретиться. Когда тебе удобно?

– Да хоть сейчас! Я, кстати, возле Свислочи, у Троицкого. Можем тут встретиться.

– Лучше не там.

Да, он был прав: раз уж они готовились обсуждать темную энергию, следовало держаться от нее подальше. Хотя… насколько было известно Раде, вспышки энергии уже расползлись по всему городу и проявляли себя в разных районах. Есть ли смысл бежать от того, что находится везде?

Пилигрим, очевидно, тоже так считал, поэтому он не стал метаться по окраинам. Встречу он назначил в кофейне неподалеку от главного управления градстражи – и очень удивился, когда Рада пришла не одна. Он-то умудрился отделаться от напарника!

Однако Рада сейчас просто не могла взять и бросить Настю. Да и потом, в делах, связанных пусть и с аномальной, но естественной энергией от такого существа как водяница мог быть толк.

Так что первым делом они обсудили не аномалию, а природу Насти. Сама водяница в это время молчала, нахохлившись, как замерзший воробей. На Пилигрима она косилась с нескрываемым недоверием и порой бросала взгляды на Раду, чтобы успокоиться.

Градстраж был недоволен, но иного Рада и не ожидала. Она знала, что он не выгонит Настю и не уйдет сам, это было главным.

– Удалось определить, что это за штука? – спросила Рада, намекая, что водяницу они обсуждали даже слишком долго, пора переходить к основной теме. – Какой-нибудь массовый морок, сводящий нелюдей с ума?

– Мы тоже так думали вначале, но все намного хуже. Это пространственно-временной разрыв.

– Чего?.. В смысле?

– А в каком смысле такое вообще можно говорить? – удивился Пилигрим. – Пространство и время рвутся. Иногда пространство выдерживает, но тогда высвобождается столько негативной энергии, что она вызывает у местных нелюдей помешательство, и хорошо если временно. Но иногда оно все-таки рвется, и тогда вылезают такие существа, как тот лесовик.

– Ты хочешь сказать, что он… Он из… – начала было Рада, а продолжить не смогла. Это звучало слишком невероятно, чтобы произнести вслух!

А вот у градстража с подобным проблем не было, он смог завершить ее фразу:

– Он из прошлого, Рада. Он не из нашего времени.

Это было нереально, безумно, дико… но это же наконец приносило в историю с лесовиком смысл и логику.

Современный лесовик не вырос бы таким огромным. Он никак не добрался бы до центра Минска незамеченным. Он не стал бы нападать на людей в метро. Ну а даже если пренебречь всем этим, если предположить, что какой-то из местных лесовиков резко увеличился в два раза и сошел с ума, он все равно должен был сказать хоть что-то!

Однако картина будет совсем иной, если предположить, что его швырнуло прямо в тоннель метро из другого времени. Из периода, когда не было тут никакого Минска – и людей тоже не было. В один момент несчастного лесовика окружали любимые деревья, в другой – машины, шум загрязнение, какие-то непонятные существа… Люди думали, что он нападает, а он просто защищался, как мог. Он не понимал обращенных к нему слов, потому и молчал.

Рада признавала, что так картинка складывается. Но разум почему-то цеплялся за привычную действительность.

– Это уже подтвердилось? – жалобно спросила она.

– Да. Не ведьмами даже, а учеными. Они взяли образец древесины, в которую заключен теперь лесовик. Это не современный вид, это растение, которое сейчас только ископаемым найти можно.

Рада не знала, что сказать на это. Шокированная Настя и вовсе притихла, наблюдая то за толмачом, то за градстражем. Пилигрим же достал смартфон, вывел на экран схему и повернул к девушкам.

На картинке была изображена карта Минска, а на ней – мерцающая красная схема. Раде не нужно было ни о чем спрашивать, чтобы понять: она сейчас смотрит на те самые линии энергии. Но если с колеса обозрения они казались однородными, то на схеме больше напоминали виноградную лозу с тонкими стеблями и крупными гроздьями ягод.

– Вот это, – Пилигрим указан на тонкую часть, – участки, где пространство выдерживает. Там начинается только психоз местной нечисти. А вот эти уплотнения – участки, где случаются разрывы. Правда, потом материя восстанавливается, это длится недолго, но… Это вопрос удачи. Если повезет, никакого чудовища рядом не будет, и разрыв останется незамеченным. Если не повезет, кто-то может вылезти. Подобные разрывы не просто манят сильную нечисть, иногда они затягивают ее на другую сторону, и она из своей эпохи оказывается в нашем времени.

Рада невольно вспомнила обгоревшие магазины в торговом центре.

– Вчера был большой пожар, вызванный неопознанным элементалем огня…

– Да, этот парень не первый раз резвится, – криво усмехнулся Пилигрим. – На территории Беларуси ничего подобного нет. Мы сначала думали, что это заезжий пироман. Но теперь очень высока вероятность, что его затянуло из другого времени. Могло даже из другой страны – пространство тоже рвется как попало, сеть постоянно смещается.

– Уже известно, сколько таких «гостей» могло оказаться в Минске?

– Если бы! Мы пока даже не понимаем толком, из-за чего все это началось.

Тут Рада не могла винить градстражу, она тоже ничего не понимала. Любое заклинание, разрывающее пространство и время, – это очень сложно. Но в таком масштабе… Раньше она сказала бы, что это невозможно. Так ведь все уже случилось!

– Но определенные догадки у градстражи есть, – добавил Пилигрим.

– Что за они?

Не стоило и обсуждать, что Пилигриму не полагалось делиться такими догадками с толмачом. Если бы он не готов был говорить, он бы не пришел сюда. Правда, Раду несколько смущало, что секретную информацию услышит и Настя, но… кому может рассказать водяница?

Пилигрим убрал схему и запустил в телефоне видеоролик, выложенный в популярную соцсеть. Там даже ночью и при дрожащей съемке можно было узнать Вечный огонь на минской Площади Победы. Возле рыжего пламени теперь мельтешили тонкие фигуры – судя по росту и комплекции, подростки. Проверить наверняка было невозможно: их лица оказались замотаны шарфами.

Измененный компьютером голос вещал:

– Вечный, говорите? Не такой уж он и вечный!

После этого одна из фигурок плеснула что-то на Вечный огонь – и пламя мгновенно погасло. На видео остался только свет фонарей и хохот, но не подростков, участвовавших в этом, а явно наложенный при монтаже, типичный искусственный смех из американского телешоу. После этого съемка оборвалась.

Раде было гадко от всего, что она только что наблюдала. Говорить вообще не хотелось, хотя пару вопросов задать следовало бы. К счастью, Пилигрим все понял без слов, он пояснил:

– Это недавно было что-то типа челленджа «Избавься от прошлого». И наши звезды эфира, у которых умище в черепную коробку не помещается, додумались затушить Вечный огонь. Длилось это секунды две-три, потом он снова загорелся, но что сделано, то сделано. Они к тому моменту удрали, найти их так и не удалось. В то время это сочли обычным хулиганством и градстраже сообщать не стали. Это было примерно две недели назад.

– То есть, как раз перед тем, как город начал сходить с ума, – вздохнула Рада. – Совпадает!

– Ну и что с того? – напомнила о себе Настя. – Не понимаю… При чем тут одно к другому? Они потушили памятный огонь, его скоро зажгли… Как две секунды без огня могли привести к такому?

– Вечный огонь – это больше, чем памятник, – пояснила Рада. – Он сам по себе очень важен. В этом месте предельно высокая концентрация эмоций, связанных с Войной. Люди думают о прошлом, вспоминая ее, и о будущем, в котором не хотят ее повторения. Такие места, существуя годами, напитываются мощной энергией времени, а точнее – вечности.

– Эту энергию решили использовать на благо города, – подхватил Пилигрим. – Вечный огонь связали с оборонительным заклинанием Вечного Пламени, оберегающего город от любых бед. С тех пор, если огонь по каким-то причинам тушили, ведьмы и ведьмары поддерживали защиту вручную, чтобы не было беды. Теперь же никто такого не планировал.

– Вы хотите сказать, что две секунды без Вечного Пламени – и начался такой кошмар? – поразилась водяница.

– Нет, тут произошло кое-что похуже, – покачал головой градстраж. – Вы видели, как погасло пламя? Мгновенно – при ничтожном количестве воды! А больше они бы так далеко не пронесли, только фляжку, которую можно в кармане спрятать. В иных обстоятельствах ее было бы недостаточно, чтобы потушить сильный огонь, горящий на газу. Какой напрашивается вывод?

– Не знаю, – смутилась Настя.

А вот Рада догадалась:

– Они использовали зачарованную воду! Они совсем с ума сошли?!

– Не знаю, с чего они там сошли, но факт остается фактом. Зачарованная вода наложилась на энергию Вечного Пламени, и начался ритуал, разорвавший пространство и время. Воля этих недоделанных ведьм стала двигателем, а сила Пламени – топливом. Поэтому катастрофа настолько глобальна.

– И этих ведьм до сих пор не нашли? – спросила водяница.

– Нет. Градстража считает, что они для побега тоже использовали магию, потому что иначе они не смогли бы обойти все камеры наблюдения, которых в центре Минска хватает.

– Но ведь эти чудики не особо и нужны, так? – уточнила Рада. – В смысле, нужны для наказания, я понимаю… А чтобы починить город, достаточно знать, что случилось!

Она очень надеялась, что Пилигрим сейчас улыбнется и все подтвердит. Мол, не волнуйтесь, девчонки, ситуация под контролем, пространство чинят, пока мы с вами тут кофе пьем!

Однако градстраж продолжал смотреть на нее так же мрачно, как раньше.

– Ведьмы считают: для того, чтобы все исправить, нужно выполнить два условия, – наконец сказал он. – Первое – найти и вышвырнуть обратно всех без исключения существ, которые прорвались через аномалию. Второе – определить точный состав воды, использованной для нейтрализации Вечного Пламени, и точные мысли ведьмы в момент ритуала. И то, и другое будет нелегко… но я предпочитаю верить, что возможно. Потому что само по себе заклинание не схлопнется. Пока что завеса держит более-менее неплохо, к нам прорываются единичные монстры. Но если ничего не исправить, все рухнет окончательно, и тогда… Я вообще не представляю, что останется от этого города.

Глава 4. Решения, которые принимают ведьмы

«А славяне, надо сказать, ведьм сжигали редко. Они верили, что мир огромен и непонятен. И если какая женщина вдруг познала тайны его, то и пусть себе. Это не от сговора бесовского, а потому что открылось ей больше, чем другим. Если людям ведьма не вредила, то и не трогали ее. Но держались подальше – просто на всякий случай».

«Размышления о природе добра и зла человекоподобной нечисти», пособие для курса магической философии. Коллектив авторов, Минск, 2013

Даже с подкреплением сотрудников в градстраже отчаянно не хватало. Из-за этого Усачев принял решение не включать младших в следственную группу, а оставить их на подхвате – чтобы было кому быстро устранить любые проблемы.

Пилигрима такой расклад, разумеется, не устраивал. Он прекрасно помнил недавнюю историю, когда градстража проглядела заговор асилков прямо под собственным носом. Не потому, что была глупа и наивна, просто иногда нужны очень разные взгляды, чтобы по-настоящему понять проблему и решить ее.

Здесь тоже намечалось нечто необычное, то, чего раньше не было. А Усачев решил ограничиться старшими следователями, которые действуют в основном по протоколу! Пилигрим не отрицал, что их будет достаточно. Он просто считал, что подстраховка точно не станет лишней.

Беда в том, что к уликам допускалась только следственная группа. Младшие сотрудники знали очень немного: что шайка подростков плеснула заговоренную воду на Вечное Пламя, а потом удрала, использовав целую серию заклинаний. Нарушение на нарушении, конечно, просто в иное время это все равно сошло бы за мелкое хулиганство, а теперь привело к катастрофе.

Градстража искала возможных виновников по всем каналам. Проверялись сообщества ведьм, в первую очередь – их самые молодые представители. Колдуны работали с камерами наблюдения на ближайших улицах, пытаясь отменить заклинание. Что-то у них даже получалось, хотя и с трудом: слишком много времени прошло.

Пилигрим знал, что у градстражи появились первые изображения виновников случившегося. Он хотел взглянуть на эти изображения, но Усачев уперся. Зато кое-кто другой неожиданно оказался настроен лояльней.

Они с Русланом по-прежнему общались мало, строго по необходимости. Во-первых, Пилигриму не нравился этот пронырливый богатырь в целом. Во-вторых, не нравилось, как он смотрел на Раду. Все вместе это было достойной причиной для того, чтобы даже не границу между ними прочертить – забор построить!

Руслан вел себя примерно так же: иногда отпускал шуточки, однако в друзья не рвался и лишний раз разговор не начинал. А тут он сам дождался Пилигрима у выхода из управления в конце рабочего дня и пошел следом за ним.

– Тебя ведь тоже не устраивает то, что нас чуть ли не на роль мальчиков на побегушках назначили? – полюбопытствовал богатырь.

– Мы выполняем свою работу, – осторожно отозвался Пилигрим. Он понятия не имел, проверка это или нет, а потому не собирался вот так легко откровенничать с Русланом.

– Мы выполняем бесполезную работу – а могли бы сделать больше! Давай начистоту: и ты, и я на плохом счету у собственного начальства, нас потому и объединили. Команда аутсайдеров, которых лучше держать подальше от по-настоящему важных заданий.

И снова не было никаких доказательств, что Руслан говорит правду, кроме одного: Пилигрим заметил, что другие богатыри и правда косятся на него странно. Они не избегали его, просто… Сложно сказать, как именно они к нему относились. Но не доверяли так точно.

Это было Пилигриму знакомо, он сам прошел через нечто подобное, когда объявили о его суде.

– Не скажешь, что ты сделал? – поинтересовался Пилигрим.

– Родился, – хмыкнул Руслан. – Не суть. Важно то, что мы оба можем быть по-настоящему полезны – и не будем, если не получим больше информации. Тебе не кажется, что это можно и нужно исправить?

– Каким образом?

– Я уже немного осмотрелся и могу сказать, что охрана у вас тут никакущая. Да и понятно, почему: кто полезет в отделение градстражи? А мы полезем. От тебя требуется отключить магическую сигнализацию и постоять на стреме. Я вскрою замки и копирую файлы. Что скажешь?

Сказать нужно было «нет». Громко, уверенно, потом уйти и никогда не вспоминать про этот разговор. А еще лучше – написать доклад Усачеву о том, что заезжий богатырь склонял его к преступлениям.

А Пилигрим так не мог. Он чувствовал: Руслан ему не врет, никакая это не проверка. И как ведьмар чувствовал, и как волколак. Ему ведь действительно хотелось во всем разобраться… Он слишком хорошо помнил, как Рада чуть не погибла при столкновении с лесовиком. Если разрыв в пространстве не будет устранен, такое повторится и неминуемо закончится очень плохо.

– Ты понимаешь, что будет, если нас поймают за этим? – угрюмо поинтересовался Пилигрим.

– Лучше и не начинать, список длинный получится, – хмыкнул Руслан. – Но лично я служу не ради наград и красивой карьеры. Так что? Пробуем или нет?

– Да уж… Рано я решил, что моя жизнь обойдется без суда…

Отделения градстражи никогда не пустели, главное – в первую очередь. Здесь всегда дежурили и оперативники, и следователи. Преступление могло произойти в любой момент, а уж ночью, когда просыпается большая часть нечисти, – тем более.

Но дежурные сосредотачивались в основном на первом-втором этажах. Верхние этажи, те, где находились кабинеты старших сотрудников и начальства, как раз пустели. Там были свои нормы безопасности, и стоило сюда сунуться постороннему, как завыли бы голоса десятков сирен.

Однако Руслан в своей ставке не ошибся: Пилигрим действительно знал, как такую сигнализацию отключить. Причем делал он это сложным заклинанием, и даже если бы систему не удалось запустить заново, преступление не стало бы очевидным. Просто тот, кто пришел бы утром в управление, подумал бы, что сигнализацию забыли активировать. Как будто раньше такого не случалось!

Так что они без труда проникли на нужный этаж, там Руслан взял дело в свои руки. Он уверенно направился к кабинету Усачева, явно не испытывая никакого трепета из-за того, что вторгается на территорию главы Минской Градстражи.

С замком он расправился на удивление ловко, Пилигрим даже не разглядел, как он это сделал. Градстраж предполагал, что возиться придется долго, подбирать отмычки, прислушиваться к щелчкам… А Руслан просто наклонился вперед, как будто хотел заглянуть в замочную скважину, и все – дверь открылась сама собой.

– Ты как это сделал? – нахмурился Пилигрим.

– Чудеса творю! Постой тут, я все скачаю.

– Там пароль, скорее всего, стоит.

– А на двери стоял замок, но она все равно открыта, – напомнил Руслан. – Давай не будем обсуждать препятствия, которые не имеют принципиального значения.

Такими умениями, пожалуй, можно было восхититься, а Пилигрим не стал. Навыки-то криминальные, если задуматься, богатырей такому не учат… Теперь ему было вдвойне любопытно, за что Руслана невзлюбили другие курсанты.

Но сейчас было не лучшее время, чтобы обсуждать это. Пилигрим замер у двери, прислушиваясь к ощущениям волколака внутри себя: зверь ночью воспринимал мир куда острее, чем человек. Внизу полно дежурных, однако они не насторожены, не похоже, что они что-то заметили. Они вполне могли почуять запахи Пилигрима и Руслана – и не придать этому значения. Потому что запахи сотрудников и так остаются в здании, ничего нового.

Руслан надолго не задержался, очень скоро он покинул кабинет и даже сумел запереть дверь. Казалось, что их миссию можно признать не то что простой, но хотя бы удачной… Однако радость оказалась преждевременной.

Пилигрим и Руслан замерли почти одновременно – и одновременно же произнесли:

– Сюда кто-то идет!

Это тоже было странно… для них обоих. Ведьмар не мог уловить такое без специального заклинания. Богатырь не мог уловить такое вообще – способности не те. И оба они не ошиблись, потому что в этот момент кто-то явно поднимался по лестнице, он шел именно сюда.

– Похоже, это наш Тобольцев, – добавил Руслан. – Знаю его шаги.

Иван Тобольцев был командиром отряда курсантов, присланного в помощь градстраже. Вот он как раз оказался типичным богатырем: почти двухметровый, широкоплечий, с пшенично-русыми волосами и голубыми глазами. Портретный такой богатырь, хоть ты фотографируй и в учебник помещай!

Вел себя Тобольцев соответствующе: строгое соблюдение дисциплины, от закона нельзя отступить ни на миллиметр. С таким не договоришься…

– Думаешь, он нас засек? – спросил Пилигрим.

– Вряд ли, если бы засек, бежал бы сюда, роняя тапки. Думаю, решил поработать сверхурочно, это вполне в его стиле. Тебе придется попасться ему.

– Что?!

Пилигрим удивленно посмотрел на своего спутника, пытаясь понять, шутит тот или сошел с ума. Однако Руслан лишь обезоруживающе улыбнулся:

– Ну не мне же! Мне достанется больше. Да и потом, ты чист, можешь сказать, что пришел заполнить какой-нибудь отчет. А у меня диск с уликами, мне такое не простят.

Пилигриму тоже многое могли не простить: даже при отменившемся суде репутация у него была неровная. Однако Руслана это не волновало, он остался своим планом доволен. Он сорвался с места и побежал вперед: на ту самую лестницу, с которой должен был появиться Тобольцев.

Ясно с ним все: хочет подняться наверх и переждать, пока его шеф отвлечется на Пилигрима. Потом, когда разгорится скандал, Руслан спокойненько спустится и сделает вид, что он тут вообще ни при чем.

Вот только подыгрывать ему, жертвуя собой, Пилигрим не собирался. Да, казалось, что пути к отступлению нет. Но это для ведьмара, а отчаянные ситуации порой требуют большего. Поэтому Пилигрим открыл одно из окон и достал из-за пояса нож.

С его стороны было рискованно носить с собой артефакт, который все вокруг считали утерянным. Но еще опасней было оставлять нож без присмотра, так что Пилигрим принимал этот риск. А сейчас нож и вовсе пригодился… Да, это опасно, по-своему противозаконно. Однако попасться с артефактом еще хуже, особенно Тобольцеву: этот чистоплюй не даст спустить дело на тормозах.

Пришлось действовать по обстоятельствам. Пилигриим положил нож на пол, взял небольшой разгон и перевернулся в воздухе, мгновенно превращаясь в волка. От этого по-прежнему немного кружилась голова, однако ощущение уже стало знакомым и больше не сбивало с толку.

Ну а главным стало то, что он и в этой форме теперь контролировал себя. Раньше у него ничего не получалось: стоило ему сделаться зверем, и человеческий разум мгновенно отключался. Однако работа над тем расследованием вместе с Радой помогла, Пилигрим наконец разобрался с обретенной силой.

У него не было ни секунды на размышления или сомнения, он слышал, что Тобольцев уже совсем близко. Волк подхватил с пола нож, зажал в клыках и прыгнул в окно. Пускай богатырь думает, что сигнализацию забыла включить уборщица, которая тут проветривание устроила!

Прыжок с третьего этажа – всегда не самое простое решение. Если бы Пилигрим отважился на это в человеческой форме, дело завершилось бы переломанными ногами… и это еще в лучшем случае. Но волк был намного сильнее и выносливей человека. Он вылетел из окна неслышной тенью, оказался на крыше соседнего здания, расположенного метрах в десяти от градстражи. Чуть не упал, но справился, удержался… Оно того стоило: Тобольцев ни за что не догадается, что кто-то мог прыгнуть так далеко.

Задерживаться Пилигрим не стал, он все еще был на виду, а огромный волк на крыше – зрелище для Минска неординарное, способное привлечь не только градстражу. Он перебрался на ближайшее дерево и только там перевоплотился обратно в человека. Двор Пилигрим покинул незаметно, оказался на параллельной управлению улице, не задержался и там, просто продолжил движение.

Он был рад, что удалось уйти – а еще он злился. Руслан его просто подставил! Интересно, появление Тобольцева было совпадением – или спланированной богатырями ловушкой? Хотя нет, вряд ли, если бы Тобольцев знал, что должен кого-то поймать, он бы двигался быстрее.

Значит, Руслан тоже не ожидал его появления этой ночью. И все равно без сомнений бросил собственного напарника, которого и втянул в эту авантюру! Может, он такого и не планировал, но подставил легко, без угрызений совести, просто потому что ему стало выгодно.

Пилигрим продумывал все, что скажет этому любителю расследований завтра утром. Однако ждать так долго не пришлось: Руслан неожиданно обнаружился на лавке возле дома, где снимал квартиру градстраж.

Гость сидел, не таясь, и виноватым он не выглядел. Внутренний волк тут же потребовал швырнуть его куда-нибудь подальше – например, в мусорный бак, как в баскетбольную корзину. Идея была заманчивая, однако Пилигрим предпочел сдержаться и сначала поговорить.

– Отлично, ты выбрался, так даже быстрее! – объявил Руслан, поднимаясь навстречу напарнику.

– Я теперь понимаю, почему другие богатыри тебя недолюбливают. Не понимаю только, почему не бьют.

– То причины нет, то догнать сложно, – хмыкнул Руслан. – Ты что, обидеться решил? Не слишком профессионально.

– Бросать меня там – тоже не верх мастерства!

– Но ты же выбрался.

– Но ты же не знал, что выберусь.

– Как не знал и о том, что ты не просто ведьмар.

– Да и ты не богатырь.

– А я и не говорил, что богатырь, – неожиданно легко согласился Руслан. – Это ты уже сам додумал, я просто не разубеждал тебя и остальных градстражей, ну а ваше начальство в курсе, кто я такой, это в личном деле отображено. В отрядах особого реагирования не только богатыри служат, если что.

– Ну и кто же ты такой?

– Какая разница? Я не спрашиваю у тебя, чьими силами ты Тобольцева засек и с третьего этажа сиганул! У всех могут быть свои маленькие секреты. У тебя это. У меня – моя родословная. Даже у твоей подружки секрет есть: то, что она с собой водяницу таскает. Не самое типичное решение для толмача.

Вот тут Руслан определенно застал его врасплох. Пилигрим встречался с Радой и ее подозрительной новой подружкой без него. Ему эта Настя не слишком понравилась, он сразу заподозрил, что она способна принести неприятности. Но видел он и то, что Рада настроена решительно и бросать эту малявку почему-то не собирается. Пилигрим успокаивал себя тем, что это будет не так уж сложно скрыть… Тогда ему казалось, что напарник ему достался просто ленивый и равнодушный, а не подлый.

– Ты намеренно следил за мной? Компромат собирал?

– Почему сразу компромат? – показательно удивился Руслан. – Просто знания, которые упростят мне работу и уберегут тебя от возможных ошибок. Таких, как вражда со мной.

– Да уж, с тобой так и тянет дружить… Чего ты хочешь?

– Только того, о чем я говорил раньше: продолжения расследования. Появление Тобольцева стало досадным недоразумением, все остальное не изменилось.

– Да, только нужно это тебе на самом деле не в борьбе за справедливость.

– Мне это нужно, чтобы укрепить свои позиции среди богатырей, – усмехнулся Руслан. – Ну а то, что при этом будет восстановлена справедливость… Разве плохо?

С этим спорить было сложно, и хотя Пилигрим по-прежнему не доверял напарнику, их сотрудничеству предстояло продолжиться.

Просматривать файлы, украденные у начальника градстражи, посреди улицы было как минимум неосмотрительно, пришлось приглашать Руслана к себе. Сейчас это было не так плохо, как раньше. Еще совсем недавно квартира Пилигрима напоминала пристанище полубезумной ведьмы: повсюду рассыпана соль, на стенах и люстрах развешаны пучки сушеных растений, зеркала скрыты под тряпками. Постороннему это показалось бы признаком помешательства, а Руслан наверняка сообразил бы, что к чему.

Но теперь необходимость так строго контролировать волка отпала, и квартира казалась самой обычной. Пилигрим провел гостя на кухню, туда же принес ноутбук, в которому Руслан подключил карту памяти.

Хотелось быстрого прорыва – в качестве награды за все испытания этой ночи. Однако прорыва не было. Пока градстраже удалось восстановить лишь отдельные кадры видеонаблюдения, которые ничего толком не давали.

Получилось только выяснить, что в группе было пять человек. Кажется, двое парней и три девушки, но и это под вопросом. Заговоренную воду хранил лишь один из них, однако это вовсе не означало, что только у одного есть способности. Камеры наблюдения не могли заснять ведьминскую ауру, а на съемку тушения огня попало далеко не все. Судя по заметкам Усачева, градстража не то что с именем ведьмы не определилась, не знала даже, сколько людей и нелюдей было в группе. Только ли ведьмы? Мог быть кто угодно – и это тоже повлияло бы на исход заклинания.

– Да-а-а, фигово ваши работают, – протянул Руслан.

– Ваши работают здесь же – и с тем же результатом.

– Так ведь территория чужая! На своей мы ведьм держим под присмотром. Если они будут к такому готовиться, мы за месяц узнаем!

– Вряд ли они готовились к этому, – покачал головой Пилигрим. – Какая им выгода от того, что теперь происходит? Думаю, не самая умная и опытная ведьма приняла дурацкое решение, за которое всем нам приходится расплачиваться.

Они потратили еще несколько часов на попытку хоть в чем-то разобраться. Руслан действительно хорошо управлялся с компьютерами, в этом он не обманул. Однако пользы его навыки не принесли: можно хоть наизнанку вывернуться, а распознать лицо в черном пятне не получится.

Рассвет был не таким ранним, как в начале лета, и все равно приятно близким. Ложиться спать оказалось бессмысленно, однако для нелюдей это проблемой не стало. Пилигрим мог с легкостью обойтись без отдыха еще дня два. Руслан выглядел так, будто и вовсе только что проснулся.

Соваться в управление они не решились. Раз их не вызвали ночью, скандала не было, никто не понял, что там на самом деле произошло. Однако Пилигрим не сомневался: в халатности будут разбираться, и лучше о себе лишний раз не напоминать. Если Усачев спросит, где их носило, всегда можно сослаться на дежурство и отработку какой-нибудь подсказки от информаторов.