Текст книги "И Он пришел... IT-роман"

Глава 29
Пятница. Италия. Рим

Телефон спецсвязи на столе руководителя операцией освобождения заложников зазвонил резко и неожиданно. Ведущий аналитик департамента по борьбе с экономическими преступлениями просил его срочно включить новости на одном из европейских каналов.

Маленький телевизор постоянно работал, переключить каналы было секундным делом. Министр промышленности некоторой европейской страны с сокрушением рассказывал о неожиданных итогах полугодовой деятельности известного химического концерна. Его голос был почему-то знаком руководителю операции.

Суть интервью была проста. Небольшая часть акций концерна исторически принадлежала государству, и министр был членом Совета Директоров концерна. Основной пакет акций концерна со второй мировой войны был в руках крупной заокеанской финансово-промышленной группировки, а потом разошелся в открытой продаже. Полугодовой финансовый отчет, представленный руководством концерна, был в радужных красках, цена акций ползла вверх.

Министр, как член Совета директоров, усомнился в итогах и потребовал внеочередного аудиторского заключения. Сегодня Совет заслушал итоги проверки. Результат был крайне неприятен – полугодовой отчет содержал серьезные ошибки, заметно меняющие положение вещей.

– Ну и что? – спросил руководитель операции в трубку. В это время корреспондент начал задавать министру очередной вопрос:

– Ваше Превосходительство…

– Так, – снял свой вопрос руководитель операции, – то-то мне его голос показался знакомым. Значит, мы видим заказчика цели номер два. Что вы нарыли еще?

– Достаточно, чтобы общая картинка сложилась.

Первое: дама – финансовый менеджер, сделавшая ошибку, поступила на работу в концерн по устной рекомендации этого самого Министра. Месяц назад она неожиданно уволилась по семейным обстоятельствам.

Второе: за прошлый месяц на пике цены продан практически целиком пакет акций концерна, принадлежавший второму по величине акционеру. Это малоизвестная компания с капиталом сомнительного происхождения. Давно в прессу просачивались сведения о связи этой компании с кем-то в правительстве. Более никто акции не продавал, все играли на дальнейшее повышение.

Третье: сегодня с утра, буквально за час до заседания Совета директоров, был продан еще один заметный пакет акций этого концерна. Пресса уже знает, кто его продал. Это жена президента концерна.

При этом нужно учесть, что недавно она поменяла своего брокера на бирже. Ее новым брокером стал малоизвестный молодой человек, с которым она познакомилась весной этого года на курорте.

Муж был сильно занят и отправил ее отдыхать одну. Служащие отеля заметили, что уже в первый вечер к ней за столик как бы случайно присел обаятельный молодой человек. Потом их стали видеть вместе днем, потом и вечером. Похоже, она не устояла, ну и решила немного помочь молодому человеку в деловой карьере.

Выводы. Совет нового брокера жены обойдется для президента концерна очень дорого. Продажа акций концерна на пике стоимости накануне выявления ошибки в отчетности тянет на огромный скандал. Президент концерна час назад подал в отставку, ему грозит уголовное преследование. Акции концерна начали падать стремительно в цене.

Если к тому же название этого концерна будет нарисовано на снаряде с отравляющим веществом, сделанным для нацистов, сброс акций примет характер обвала. Чем больше подростков погибнет, тем больше об этом будет кричать пресса. Легко догадаться, кто на самом деле скупит за несколько дней акции по бросовым ценам и станет новым главным акционером.

Руководитель операции на пару секунд задумался, потом взял другой аппарат и громко дал команду: – Группы один, два, три – на взлет. – И тихо добавил сам себе: «Если это и есть второй заказ, то больше ничего этого Феликса не задерживает».

Помощник руководителя операции с шумом вбежал в его временный кабинет на колесах: – Шеф, там началось. Из окна вниз сброшен какой-то предмет, похожий на боеголовку снаряда с химическим оружием. Пока не взорвался.

– Ах ты, дьявол, опередил. Не успеем. Пока взлетят, пока долетят, пока высадятся, пройдет не меньше полчаса. – И опять пошла короткая команда: – Группа номер четыре – вперед.

Тем временем в комнате с заложниками развивались неожиданные события. Было время второго завтрака. Медбрат был вместе со всеми в комнате, развозя нехитрые бутерброды.

Неожиданно Феликс впервые за долгое время появился на публике. Его внешний вид заметно изменился. У него была теперь короткая стрижка. Стало понятно, что ранее на его голове был парик. У Феликса появились аккуратные полубаки и усики, скорее всего наклеенные, но очень естественные.

Самое неожиданное было в том, что теперь его лицо стало очень похожим на лицо медбрата. Более того, на Феликсе был ранее отобранный у медбрата халат, на шее висела карточка с его фотографией.

– Ну, что, – с кривой улыбкой обратился он ко всем, – время пришло. Небось, страшно? – И он принялся рассматривать лежащих на кроватях ребят, ожидая увидеть дрожь и мольбы о помиловании.

В этот момент медбрат неспешно двигался с тележкой в сторону стола со снарядом. Он поравнялся со снарядом, быстро и осторожно охватил его руками с двух сторон, стремительным движением швырнул в окно и упал на пол.

Звук разбивающегося стекла смешался с чьим-то невольным вскриком. Взрыва не последовало.

– Вставай, дурак, – сказал ему насмешливо Феликс. – Так я и думал, что ты нестойкий боец. Поэтому и сделал я все на самом деле по-другому. Вот где настоящая отрава, – и он достал из нагрудного кармана две большие запаянные стеклянные ампулы. – Зачем на вас много тратить, еще пригодится, а тут как раз доза на эту комнатенку.

Медбрат медленно поднялся. Феликс продолжал разглагольствовать:

– Чувствовал я, что ты с ними слишком долго будешь. А они ведь заразные. Вот поэтому я тебя и приготовил заранее в расход.

Но ты должен гордиться, что послужил великой цели. Сейчас я тебе, когда навсегда успокоишься, баки и усики под ноль состригу. Не пожалел я купить новую механическую бритву, даже обидно на тебя тратить, да уж ладно. И паричок тебе на голову натяну. Вот ты у нас и будешь Феликс.

А меня, с признаками жизни, повезут в реанимационной машине. Положить водителя и сопровождение и тихо исчезнуть – это для меня дело нехитрое. Патронов в пистолете – полная обойма.

– Что-то не слышу плача, – завершил свой спич Феликс. – Ну ладно, молчаливые мои, сейчас послушаю другую вашу песню. – И Феликс с размаху бросил на пол одну за другой стеклянные ампулы.

Все, как один, на секунду – другую напряглись, вводя противоядие. Феликс тоже прямо сквозь одежду что-то воткнул себе в ногу. Потом он бросил пустой шприц под ближайшую кровать, достал еще один и еще раз ввел что-то, уже в другую ногу. Медбрат захрипел и застыл на месте, поднеся руки к горлу.

И тут раздался тихий шелест моторчиков. Феликс услышал его, но не понял, откуда исходит звук. Он решил, что звук идет с улицы, из разбитого окна, и направился в ту сторону. На первом шаге правой ногой он наступил на осколки ампул, раздался смачный хруст, большие обломки ампул прилипли к подошве.

Он успел сделать только два шага к окну, как «шмели», описав стремительную восьмерку под потолком комнаты, одновременно впились в мягкие части Феликса и медбрата.

Уже через несколько секунд медбрат перевел дыхание и начал осознавать происходящее вокруг него. Феликс же, напротив, ощутил наступление какой-то скованности. Он застыл на месте, потом с трудом повернул голову.

– Что это? – Хрипло спросил он, обращаясь ко всем.

– Это тебе подарок от всех нас, – спокойно и торжественно ответил за всех Индус. – Мы так и думали, что ты не планируешь умирать за идею. Так мы тебе немного исправили эффект от твоего противоядия. Ты не умрешь, мы не такие кровожадные. Просто мышцы нижней части тела у тебя навсегда отключатся. Будешь как один из нас.

– Нет, не может быть, – пытался закричать, но только зашипел Феликс. Он, конечно, не мог знать, что этот эффект временный. На самом деле его решили отключить всего часа на три.

Слезы брызнули у него из глаз. Повторяя все тише: – Нет, нет, – он решил двигаться к находящемуся в двух шагах разбитому окну, к свежему воздуху, надеясь ослабить воздействие газа.

Но ноги ему уже совсем не подчинялись. При следующем шаге правой ногой Феликс поскользнулся на сидящих в подошве осколках ампул и полетел прямо в окно. Он уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Его окаменевшее тело легко проломило остатки стекла, на мгновение зависло в неустойчивом равновесии на высоком подоконнике и затем медленно перевалилось наружу. То ли крик, то ли какое-то громкое рычание разорвало тишину за окном и затихло. Звука падения тела наверху слышно не было.

Наступившую тишину прервал Индус:

– У меня плохая новость. Мне кажется, что у Феликса были два разных отравляющих вещества. Они с пола дымят по-разному. И колол он себя дважды. Против второго у нас ничего нет. Его механизм действия не знаю. Чувствую в груди какое-то жжение, это не от зарина. Кто может – бейте окна. И на всякий случай – намочите полотенца и дышите через них.

Тем временем бойцы спецслужб начали штурм через разрушенную лестницу. Этот вариант рассматривался руководителем операции как запасной. Тем не менее, пять человек были наготове со всем необходимым.

Самым сложным в этом варианте штурма был вопрос о проникновении сквозь завал на лестнице. Выбранный метод должен был сильно расстроить владельцев гостиницы, но с ними это никто и не собирался согласовывать. Жизнь заложников была важнее всего.

Через минуту после получения команды «вперед» Четвертая группа произвела подрыв следующих четырех пролетов лестницы. По мнению специалистов, это был самый простой и быстрый способ обеспечить проникновение в комплекс на крыше. Разборка завала на лестнице могла занять многие часы.

Подрывники могли гордиться собой – последовательно взрывающиеся заряды обеспечили действительно плавное движение обломков, которые просто опустились еще на два этажа ниже. Прижавшиеся к стенам коридора двенадцатого этажа штурмовики оказались в результате на уровне середины обвалившейся лестницы. Их коридор теперь выходил в пустоту.

Ничто не преграждало путь наверх, куда тут же полетели армированные наконечниками тросы. Уже через несколько десятков секунд первые штурмовики в противогазах и бронежилетах поехали по этим тросам вверх.

Они слышали по общей оперативной связи срочные сообщения с улицы: «Из окна выпал человек, погиб на месте. Судя по всему, это один из заложников, медработник. Значит, внутри остались одиннадцать лежачих инвалидов и террорист. Похоже, он сейчас бьет зачем-то окна. При необходимости разрешается стрелять в того, кто на ногах, на поражение».

То, что руки медбрата были на виду и были заняты раскладным металлическим стулом, сохранило ему жизнь. Ворвавшиеся штурмовики чуть не застрелили бедного медработника, но стул за оружие никто не принял. Для начала его скрутили и положили на пол.

Потом командир штурмовой группы лично произвел анализ воздуха. Простой, но надежный армейский газоанализатор не показал наличия серьезных концентраций каких-либо отравляющих веществ.

Это было не удивительно – уже несколько минут комната с бывшими заложниками была открыта все ветрам. За окном на такой высоте температура оказалась гораздо ниже, чем в комнате. Теплый воздух из комнаты вместе с отравляющими газами моментально выдуло в разбитые с двух сторон комнаты окна.

Медбрат сразу после команды Индуса схватил складной стул и управлялся с окнами очень успешно. Два окна ребята разбили сами, бросая в них тяжелые тарелки, не сходя с кроватей.

Когда штурмовики сняли противогазы, ребятам удалось объяснить, что это один из заложников, а террориста нужно искать внизу.

Командир штурмовой группы докладывал руководителю операции: «Террорист – это тот, кто выпал. Здесь пока без жертв. Террористом были применены два каких-то газа. Заложники сами синтезировали антидот от нервно-паралитических газов на основе фосфорорганики. Применили и явно по месту. Одно отравляющее вещество вроде бы нейтрализовано. По поводу второго газа ничего не понятно, он нашими средствами не определяется.

Состояние заложников пока стабильное. Хотя чем-то надышаться успели, но насколько это опасно – ничего не можем сказать. У нас с собой есть противоядия почти от всего возможного, но нельзя же им колоть все подряд, это и здоровые люди не выдержат. Когда будет врач?»

Руководитель операции отвечал: «Два врача на третьем борту, там же и корреспонденты государственного канала. Если для них опасности нет, я им разрешаю посадку на крышу, принимайте. Остальные вертолеты посадим на крышу соседней гостиницы, там есть нормальная вертолетная площадка. Они будут ждать вашего решения – нужно эвакуировать по воздуху или нет. Докладывайте оперативно».

Глава 30
Пятница. Италия. Рим

Таксист не сразу понял Илью, когда тот попросил отвезти его в Рим. Таксист не узнал его, хотя видел репортажи из поместья. Но когда Илья четко обозначил сумму, сомнения у таксиста отпали.

Машина была хорошая, современная. Небольшой экран бортового компьютера был подключен к встроенному телевизионному приемнику. Прием был плохой, но время от времени картинка была устойчивой. Звук, пусть с помехами, шел практически все время.

Сначала все было более-менее спокойно. В основном обсуждались события, о которых Илья знал гораздо больше того, что сообщали корреспонденты.

Но там, в Зальцбурге, все уже завершилось благополучно. И теперь Илью интересовали только новости о заложниках в римской гостинице.

Несколько часов не было никаких изменений. Вновь и вновь повторяли биографии каждого из инвалидов – участников несостоявшейся олимпиады, обсуждали требования террориста, строили прогнозы.

Когда Илья был уже примерно в часе езды от Рима, события начали стремительно развиваться по самому худшему сценарию.

Все мировые новостные телеканалы сейчас показывали примерно одно и то же. Дело в том, что толь ко корреспонденты государственной телерадиокомпании были допущены в зону проведения операции по освобождению заложников. Именно их репортажи все и повторяли. Но зато корреспонденты в зоне операции имели уникальные возможности для съемок.

Три стационарные камеры были установлены непосредственно вокруг гостиницы – одна внизу и две на крышах соседних зданий. Первые несколько часов только эти камеры и давали изображение в эфир, что было не динамично и не интересно. Тем не менее, именно эти камеры позволили определить начало драматических событий. Вылетающая в окно бомба, а затем медленно выпадающий из этого же окна человек вновь и вновь повторялись на экране.

Затем включилась первая мобильная камера. Один из корреспондентов был вместе со штурмовой группой на двенадцатом этаже. Отсюда пошел репортаж о подрыве лестницы и подъеме штурмовой группы наверх, в захваченный террористом комплекс.

Практически сразу после этого пошло изображение и с другой мобильной камеры. Этот репортаж шел с борта вертолета, подлетавшего к месту событий.

Первое краткое интервью руководителя операцией, которое шло уже из холла гостиницы, было оптимистическим: «Террорист погиб по собственной неосторожности. Других жертв на настоящий момент нет. Отравлены неизвестным пока ядовитым веществом двенадцать человек. Их состояние удовлетворительное.

После предварительного обследования места происшествия можно утверждать, что весь запас отравляющих веществ уже использован, и он был невелик. Опасности для жителей города больше нет, дальнее оцепление снимается. Жители и сотрудники предприятий из ближайших кварталов могут возвращаться. Остающееся оцепление вокруг гостиницы уже не носит характера оборонительно – штурмового и предназначено для обеспечения порядка и эвакуации пострадавших заложников».

Затем на экране пошел прямой репортаж из комнаты с бывшими заложниками. Освещение не было идеальным, но лица можно было разобрать.

Было заметно, как на глазах нарастает озабоченность прибывших на вертолете двух врачей из военного госпиталя. Они независимо обследовали тех, кто чувствовал себя хуже всех – это были Турок и Индус. Турок еще не оправился от предыдущей смертельной угрозы, а у Индуса, по-видимому, была повышенная чувствительность к этому отравляющему веществу.

Паузу в репортаже с места события заполнил короткий сюжет о заложниках. Это опять был отлаженный за последние дни материал об инвалидах – участниках олимпиады. В алфавитном порядке представляли каждого: их фотографии, кто из ребят откуда приехал, чем страдает и чем увлекается.

Прямой репортаж из комплекса на крыше гостиницы возобновился минут через двадцать. Врачи завершали обсуждение. Камера по очереди показывала лица ребят. Было очевидно, что за прошедшее время состояние большинства из них заметно ухудшилось.

Корреспондент подошел со спины к старшему из врачей, когда тот громко и по-военному четко докладывал ситуацию через телефон спецсвязи руководителю операции. Если бы корреспондент заранее прогнозировал, что может в итоге пойти в прямой эфир, то, наверное, воздержался бы от этой съемки.

Заключение военных врачей – токсикологов было таково: нервно-паралитический газ практически полностью компенсирован. Ребята просто молодцы, синтезировали антидот и своевременно его ввели.

Однако преступник использовал два отравляющих вещества, с разным механизмом действия. Второй яд работает примерно как иприт, но быстрее. У всех необратимо поражены дыхательные пути и легкие. Наблюдается нарастающее нарушение работы клапанов сердца. Отравляющие вещества проникли и в нервную ткань, скоро начнется отек мозга. Скорость процесса определяется только защитными силами каждого конкретного организма. Но это все в диапазоне от двух до четырех часов. Аппаратура искусственного кровообращения может продлить агонию на час – другой. Целесообразность эвакуации под сомнением. Нужно готовиться к худшему.

Таксист плавно остановил машину и сказал:

– Все, прибыли, дальше стоит оцепление, я проехать не смогу. Выйдете здесь?

Илья быстро расплатился и пошел прямо на бойца оцепления, держа в поднятой руке свой открытый паспорт. Уже через несколько минут Илью, как отца одного из заложников, по распоряжению руководителя операцией пропустили через оцепление.

Когда он, наконец, добрался до входа в знакомую ему гостиницу, в холле как раз собрались родственники и близкие бывших заложников.

Дипломаты соответствующих стран предприняли необходимые усилия для срочного оформления виз. Авиакомпании с пониманием отнеслись к выделению мест на ближайших рейсах. Начавшие прибывать ночью родственники до этого времени собирались около штаба операции и ожидали возможности приблизиться к своим ребятам. В штабе маленький телевизор руководителя операции был для них источником надежды.

Буквально несколько минут назад родных и близких перевезли в злополучную гостиницу и предложили расположиться в просторном холле первого этажа. В отличие от Ильи, они не видели последние репортажи с места события. Огромный телевизор, стоявший на полу в углу холла был выключен, и пока никто не сообразил его включить.

Все ждали новостей от руководителя операцией, который нервно ходил по холлу с трубкой оперативной связи в руках. Он осмысливал только что полученную от врачей информацию.

Руководитель был человеком опытным, умел многое и не боялся в этой жизни почти ничего. Но он никак не мог сейчас найти в себе силы сказать жестокую правду этим измученным ожиданием людям. И сейчас он мысленно подводил итоги: «Откладывать далее эти плохие новости нельзя. Пока есть хотя бы возможность попрощаться. Получается так, что нужно сообщить им правду прямо сейчас. Затем нужно будет дать им чуть успокоиться. Потом хорошо бы поднять их всех наверх, дать минут десять – пятнадцать на каждую семью. Поднять можно достаточно легко, тросы штурмовые на месте. Будем внизу цеплять и по одному поднимать».

Тут неприятная миссия руководителя операцией неожиданно упростилась. Начальник службы безопасности гостиницы включил телевизор в холле. На экране известного новостного канал шел повтор последнего репортажа из комплекса на крыше здания. Когда стали показывать лица ребят, в холле наступила тишина. Всем было очевидно, что происходит самое страшное. Прозвучавшие в эфире слова врача подтвердили худшие опасения.

Наталия узнала Илью сразу. Его фигура, походка, то, как он держал голову – ничего не изменилось. Он ее тоже сразу увидел среди других и, не раздумывая, подошел прямо к ней и обнял за плечи. Она крепко охватила его руками, уткнулась лицом в плечо и заплакала.

Стоявшая рядом Анна поняла, что это бывший муж Наталии. Они с Наталией все последние дни были вместе и заметно сдружились, несмотря на разницу в возрасте. Илью показывали в репортажах из поместья под Зальцбургом, эти события занимали много места в новостях. Воскрешение, происшедшее в лаборатории, потрясло их, как и весь верующий и неверующий мир. Анна и Наталия много говорили об этом, размышляли, зачем Он мог опять придти на землю. Анна заметила в этих разговорах, что Наталия откровенно гордилась своим бывшим мужем. Наталия все эти дни понимала, что Илья не знает ничего или почти ничего о происходящем в этой гостинице. Но она надеялась, что он все же увидит какой-нибудь репортаж и приедет сюда.

Пока руководитель операции раздумывал, как ему лучше определить очередность подъема родственников, его оперативный телефон зазвонил. Он внимательно выслушал сообщение, пожал плечами и дал команду «Пропустить».

Через пару минут завертелась огромная стеклянная дверь гостиницы. Илья поднял глаза и не поверил себе – в холл быстрым шагом вошли его бывший главный пациент и кардинал. Их сопровождал третий, незнакомый Илье человек. Илья прошептал Наталии:

– Ты знаешь, кто это? – Она смотрела сквозь слезы и не могла понять, какое это может сейчас иметь значение. – Это Он, Наталия. Он здесь.

Наталия вдруг сразу каким-то внутренним чутьем поняла, кого Илья имеет в виду. Отпуская его, она сказала:

– Тебе, наверное, нужно подойти.

Илья двинулся навстречу вошедшим. Подойдя почти вплотную, он увидел обращенный к нему взгляд Иисуса и услышал короткую фразу:

– Очень хорошо, что вы здесь. Господин Илья, свяжитесь, пожалуйста, с доктором Бирманом.

Илья легко поклонился в знак того, что понял, и опять пошел к Наталии. Его мозг лихорадочно пытался понять истинную суть происходящего: «Так. Умирающие подростки-инвалиды, среди которых его сын. Доктор Бирман в лаборатории под Зальцбургом. И Он, неожиданно соединяющий все это. Но что Он хочет сделать?»

И тут Илью озарило. «Близнецы»! Их как раз двенадцать! По числу бывших заложников, одиннадцать участников олимпиады и один медработник.

Наталия увидела, как просияло лицо Ильи и почувствовала какую-то надежду. Анна тоже подошла поближе, Наталия хотела ее представить Илье. Илья как раз дозвонился до доктора и сделал им знак рукой, с просьбой обождать.

– Доктор, – сказал он, – добрый день.

– Добрый день, господин Илья, – ответил доктор. – Я вас внимательно слушаю.

– Меня попросил вам позвонить Он, наш бывший пациент, вы меня понимаете?

– Конечно, – ответил доктор. – А что Он просил передать?

– Ничего, сказал Илья. – Но я вам объясню, где мы сейчас находимся. Мы в гостинице в Риме, там, где террорист отравил заложников.

– Понятно, – сказал доктор, – наверное, весь мир сейчас следит за этим. Я в курсе происходящего, телевизор стоит рядом с монитором. Теперь хоть я понял, кого только что издалека показали на экране. Значит, минут за пять перед этим вы там пробежали на заднем плане. И та милая женщина, которая стояла с девушкой, она, значит, вас так крепко обнимала?

Илья даже не подумал, что из холла гостиницы может идти трансляция происходящего. Но корреспонденты государственной телерадиокомпании работали профессионально. Не влезая никому в лицо камерой, они умудрялись достоверно передавать всю атмосферу происходящего.

– Тогда, может быть, вы понимаете, почему Он попросил меня с вами связаться?

Доктор Бирман соображал не намного медленнее Ильи.

– Так. У вас заложники получили несовместимую с жизнью дозу неизвестного отравляющего вещества. Пострадавших одиннадцать инвалидов и медработник. Теперь вдруг Он приезжает на место события. Просит вас позвонить мне. Где я могу быть – конечно, в лаборатории, около оставшихся пациентов…

Доктор на секунду прервал свои размышления вслух и тут же сделал вывод:

– Не может быть. Хотя, после того, что мы видели своими глазами…

Илья, тогда вам информация для сведения. Заказ на увеличение скорости доступа в Интернет нам выполнили. Стоит это вам безумные деньги, но и скорость «магистральная».

Мы же не можем сидеть без дела, вот и решили экспериментировать теперь с «близнецами». Один из них уже полдня как лежит под теми же приборами. Я его к Сети подключил точно так же, как и бывшего главного пациента, но толку никакого. Ноль.

Поэтому с нашей стороны все понятно. Придет поток – примем. Но вот что будет с вашей стороны – ума не приложу. Если что – звоните. Мы все будем на месте.

Руководитель операции все эти дни также провел рядом с включенным телевизором. Сначала он узнал кардинала, потом понял, кто с ним рядом. Их привел начальник службы безопасности Ватикана, бывший его коллега. Он и попросил руководителя операции выслушать предложение их неожиданного гостя.

Предложение звучало невероятно. Но и человек, сделавший это предложение, появился невероятным образом.

Иисус объяснил буквально следующее. Тела бывших заложников скоро умрут. Но Он чувствует, что должен попытаться перенести их самих из этих тел в другие. Для этого ему сначала нужно подняться наверх. Там будет понятно, есть ли реальная надежда на успех. Туда же нужно прямо сейчас доставить пару людей, хорошо понимающих в том, что у Вас называется Сеть. Только нужно самых лучших специалистов.

Руководитель операции согласился без раздумий. Он не был уверен, что правильно понял предложение. Но это был хоть какой-то шанс. Пусть и невероятный.

Однако где ему сейчас срочно найти специалистов по информационным технологиям? У него люди другого профиля. Рукопашный бой, стрельба из любых видов оружия, саперное дело и тому подобное. Хотя, может быть кто-нибудь из этих молодых ребят и головой умеет работать. Это новое поколение, они, похоже, родились в этой Сети.

Он подозвал командира штурмовой группы и дал четкое указание:

Это не просто гость, это Гость с большой буквы. Относиться как к моему начальнику. Это значит, все его поручения исполнять, потом ставить меня в известность. Срочно поднять его наверх. Об исполнении доложить лично мне. Быть готовым к подъему еще двух-трех человек.

Пока руководитель операции распоряжался, Иисус и кардинал молча стояли перед доской объявлений гостиницы. Начальник службы безопасности гостиницы только что вывесил поступившие на факс гостиницы сообщения о молебнах, проходящих в Беслане. Кардинал тихо рассказывал Иисусу о трагедии с захватом школьников в этом далеком городе на юге России. Потом кардинал записал в книжечку телефон батюшки из Беслана, указанный в факсе. Подошедший к ним командир штурмовой группы дождался, когда его заметят, и предложил следовать за ним.

Руководитель операции проводил их взглядом и перевел дух. Теперь ему было нужно найти специалистов. Хоть из своей группы, хоть из других спецслужб, из полиции, откуда угодно. Он взял свой телефон спецсвязи, включил его на режим «всем, кто на оперативной волне», и начал говорить:

– Внимание. Говорит руководитель операции по освобождению заложников. Нам срочно нужны специалисты по информационным технологиям. Все, кто хоть что-то в этом понимает – срочно прошу подойти в холл гостиницы. Определим самых продвинутых и им предстоит невероятная работа.

Он не успел дать отбой, как получил вызов. Его вызывали на волне его собственной группы, но аппарат был чужой, номер не определялся. Это было более чем странно. Но он ответил:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте. Нас двое. Мы профессионально работаем в интересующей Вас области. Один – сотрудник ЦРУ, другой – сотрудник ФСБ. Мы на спецзадании, но можем помочь. Этот вечер у нас свободен. Дайте команду пропустить, мы тут неподалеку.

Руководитель операции не стал осложнять себе жизнь раздумьями, почему они сидят на его волне. На то они и ЦРУ с ФСБ. Особенно если они вместе. Он не знал, с какой стороны они могут подойти. Поэтому он включил режим «всем в моей группе» и объявил: – Сейчас к оцеплению подойдут двое. Попросите того, кто из ЦРУ, предъявить документы, и пропустите их ко мне.

За это время в состоянии собравшихся в холле гостиницы людей произошли серьезные изменения. Сначала родители американца подошли к Илье и поинтересовались, кто пришел с человеком в одежде кардинала и зачем его куда-то повели. Илья не стал скрывать. Слух распространился стремительно, за последнее время общее горе сблизило всех этих людей. Отчаяние стало на глазах меняться на надежду. Пусть малую, но надежду. Надежду на чудо.

Дверь гостиницы опять завертелась. Все, кто находился в холле, стали рассматривать вновь пришедших.

Анна ожидала увидеть здесь кого угодно, но не дядю Сашу. Но это точно был он, и с ним еще один человек, чем-то неуловимо похожий.

– Коллега, – подумала Анна, – они все чем-то похожи.

Она как бы невзначай, поправляя волосы, подняла руку. Дядя Саша увидел, но не стал показывать, что они знакомы. Так же невзначай он посмотрел на нее, улыбнулся и направился не к ней, а к руководителю операции.

– Понятно, – подумала Анна, – дядя Саша на работе.

Она не знала, зачем он здесь появился. Однако какое-то забытое за последние дни чувство спокойствия и уверенности на секунду согрело ее сердце.