Текст книги "И Он пришел... IT-роман"

Все поняли, что письмо ушло. Первый раз за последние часы ребята как-то немного повеселели. Индус позвал медбрата и начался неспешный ранний завтрак, объединенный с несостоявшимся вчера ужином.

Глава 15
Среда. Испания. Канарские острова. Остров Тенерифе

Сотрудник Канарской астрофизической лаборатории Ригоберто Мануэль Мендес ехал ранним утром заступать на смену. Его смена начиналась в восемь утра, сейчас было только около шести. Он выехал с большим запасом и сейчас хвалил себя за предусмотрительность. Погода сегодня преподнесла неприятный сюрприз. Автомобиль не успел еще серьезно подняться с побережья вверх по горной дороге, как въехал в пелену густого тумана.

Семья Риго, как его звали все родные и близкие, жила в городе Гюимар, почти на побережье. Практически никто из обитателей острова не жил на высоте более двух-трех сотен метров над уровнем моря. Обсерватория же находилась высоко в горах. Туда и в хорошую погоду с побережья было не менее двух часов пути, в основном по извилистой горной дороге.

Большинство работников обсерватории были люди приезжие, с континента. Они предпочитали проводить почти все время наверху, живя в общежитии при обсерватории.

Риго был единственным научным сотрудником – уроженцем этих мест, и он заслуженно этим гордился. Получить приличное общее образование здесь, на маленьком острове, еще было можно. Но стать специалистом в такой области, как астрономия, – практически нереально. Только большая мечта и упорство плюс врожденные способности к точным наукам привели Риго к цели.

Сначала он получил образование инженера-механика. Потом устроился на мизерную зарплату в обсерваторию. За десять лет Риго прошел путь от стажера до ведущего инженера по обслуживанию оборудования обсерватории. Одновременно, шаг за шагом, заочно обучаясь и сдавая курс за курсом, он шел к намеченной цели. Его не устраивало просто обслуживать астрономические приборы. Он хотел сам стать астрономом.

Сначала некоторые научные сотрудники подтрунивали над ним. Постепенно все оценили его скромность и трудолюбие, и его мечта со временем стала общей. Когда он получил желанную степень и был официально переведен на должность научного сотрудника, праздновала вся обсерватория.

Сегодня вести машину приходилось, что называется, шепотом. Риго хорошо знал и любил свой остров. Такой туман в это время года мог обозначать лишь одно. Этой ночью, месяца на полтора раньше обычного, температура воздуха на плоскогорье опускалась ниже нуля.

Примерно через час медленного движения вверх по извилистой дороге, он вынырнул из тумана, оказался над ним. Сколько лет Риго наблюдал эту картину и не продолжал ей удивляться. Всего два с половиной километра над уровнем моря – но насколько другой мир, другая природа, другие мысли. Внизу жарко, круглый год толпы туристов, торговцы и экскурсоводы. А еще всякая мелкая пакость, которая заводится в местах скопления людей, – карманники, аферисты всякие. Здесь – красота и чистота.

Дорога далее шла через кратер бывшего вулкана. Последнее крупное извержение этого вулкана видел Христофор Колумб на своем пути в Америку. Пейзаж внутри огромного бывшего кратера радиусом в несколько километров потрясал каждого, кто впервые его видел. Не случайно именно здесь лучшие кинокомпании мира снимали фантастические фильмы. Величественная красота была действительно неземной. Насколько мог видеть глаз, от края до края горизонта было одно и то же. По краям гигантского кратера стоят невысокие скалы. Огромное внутреннее блюдце заполняла застывшая лава разных оттенков от черного до красного цвета. Всюду только хаотическое нагромождение огромных глыб. Небольшими пятнами скучилась непривычная растительность, в основном скудные, необычной формы кустарники.

Риго привык к этой картине. Но сейчас он вдруг понял, что сегодняшний пейзаж был даже для него необычен.

Восход солнца начался как раз тогда, когда автомобиль выехал из тумана на плоскогорье. Сегодня все было еще прекраснее, чем всегда. За всю свою жизнь Риго не довелось наблюдать такого зрелища. Вся поверхность земли, скалы и обломки лавы – все это тихо дымилось. Клубы белого цвета медленно поднимались над землей и таяли в воздухе. Ветра почти не было, картина была безмолвна и торжественна.

Риго понимал, что это, по-видимому, остатки тумана. Но впечатление было такое, будто камни, вся поверхность земли были еще недавно раскалены и сейчас остывают.

Он остановил машину на обочине, вышел и, как завороженный, смотрел и смотрел вокруг.

– Наверное, так выглядела Земля сразу после ее сотворения, – с каким-то внутренним трепетом и благоговением думал Риго.

Он как зачарованный смотрел и смотрел на первозданный мир и не заметил, как солнце выглянуло из-за гор. В стремительно исчезающих под лучами солнца уже неплотных облачках тумана неожиданно зажглись какие-то разноцветные огни. Это редкая растительность, небольшие кустики и кактусы, вдруг засияла в лучах восходящего солнца.

Риго подошел к растущей у дороги группе кустарников, чтобы посмотреть поближе. Оказалось, что каждый листик, каждая веточка растений были в тонком ледяном панцире, образовавшемся из-за неожиданного ночного заморозка. И теперь этот тонкий лед таял, играя на солнце всеми цветами радуги, как бы салютуя наступающему дню.

Риго постоял еще несколько минут, потом спохватился, сел в машину и двинулся дальше. Картина «сотворения мира» продолжала стоять у него перед глазами. Хорошее, доброе чувство осталось у него от увиденного зрелища, как от неожиданного и приятного подарка.

В обсерватории на входе Риго, как всегда, сначала выпил чашку кофе. Простенький автомат стоял в маленьком баре под плакатом с его любимыми словами писателя Герберта Уэллса. Сотрудники в этом баре отмечали все заметные события. Плакат гласил: «Ни одно животное не станет смотреть вверх… Только это нелепое создание – человек – тратит время попусту, глазея на небо».

Сегодня в обсерватории Риго ждала обычная работа. Группа сотрудников, в которую он входил, принимала участие во всемирной программе поиска внеземных цивилизаций. Программу уже давно собирались сворачивать по всему миру. Спонсоров становилось все меньше и меньше. Этой программе было более чем сорок лет. Группы энтузиастов работали по этой программе в обсерваториях, расположенных в разных местах земного шара. Они все по согласованной программе осуществляли непрерывный поиск радиосигналов, похожих на осмысленные. Ничего похожего на сигналы инопланетного разума за все время существования программы обнаружено не было.

Принимая смену от своего приятеля и коллеги, Риго даже не спрашивал его, есть ли что новенькое. Задавать такие вопросы в их группе давно стало дурным тоном. Программа слежения была заранее разработана под единственный радиотелескоп, выделенный на обсерватории для программы. Ручная работа была сведена до минимума.

Основной интеллектуальной забавой было опознавать появляющиеся время от времени новые сигналы. Часть из них была природного происхождения. Как правило, это были слегка изменившиеся старые знакомцы. Было приятно узнавать среди них сигналы от вспыхнувших миллионы лет назад сверхновых звезд или следы неведомых нам космических катаклизмов.

По настоящему новые сигналы этой природы приходили редко. В последнее время в основном попадались обрывки сигналов от объектов – творений рук человеческих.

Когда Риго увидел на экране новый довольно сильный сигнал, он его привычно определил, как «спутниковый». Запись пошла автоматически, он стал прикидывать координаты спутника. Через несколько минут Риго понял, что источник находится не на земной орбите, а явно подальше. Может быть, в пределах солнечной системы, или около нее.

Это было гораздо интереснее обычного орбитального спутника. Не так уж много дальних запусков было совершено с Земли. Риго стал напрягать память, пытаясь вычислить, сигнал какого аппарата он может видеть.

Ничего на ум из действующих проектов не приходило. – Может быть, это какой-нибудь потерянный аппарат, – подумал Риго. Таких дальних потерянных кораблей насчитывалось не менее двух десятков.

Это было бы очень интересно и престижно – найти такой потерянный объект. Пока он размышлял, руки автоматически настроили слежение за неопознанным источником сигнала. Вся поступающая информация в режиме «реального времени» стала «выкладываться» на специальный раздел сайта их лаборатории. При этом прошла автоматическая рассылка электронных писем – оповещений руководителям групп всех обсерваторий, участвующих в программе.

Сигналы от неизвестного объекта тем временем обрабатывались анализатором. Параллельно с простой, так называемой аналоговой, записью сигнала, анализатор предпринимал попытку определить скорость передачи. Если передача идет от современного устройства земного происхождения, то сигналы должны быть в цифровом виде. Это должны быть импульсы, следующие с некоторой скоростью, измеряемой в числе импульсов (единиц информации, бит) в секунду. Анализатор начал «снизу», постепенно повышая так называемую скорость синхронизации, скорость своей внутренней частоты. При совпадении частот производилась синхронизация, и далее запись сигналов уже велась наилучшим образом.

Примерно через минуту Риго обратил внимание, что анализатор продолжает «пыхтеть», но никак не может определить скорость передачи сигналов от неведомого объекта.

Риго задумался. Обычно с космических объектов сигналы не очень скоростные. Это ведь не репортаж с хоккейного матча. Тем более, если аппарат дальний. Чем дальше аппарат – тем шире и слабее импульсы сигнала, долетающие до Земли. Поэтому и ниже должна быть скорость передачи, чтобы сигнал уверенно принять на Земле.

Даже если организовывается сеанс видеосвязи, например, с международной космической станцией (МКС), видеосигналы сначала заметно упрощают, чтобы скорость передачи снизить насколько возможно. Значит, или анализатор сломался, или…

Риго вскочил со стула, чтобы взглянуть на индикатор текущей скорости синхронизации. Анализатор уже проскочил скорость, соответствующую передаче видеоизображения с качеством DVD, и продолжал «лезть наверх». В аппаратах дальнего зондирования космоса, запущенных с Земли, таких скоростей передачи не было никогда.

Риго понял, что нужно звонить руководителю группы. И срочно.

Через несколько часов был осуществлен поворот станций слежения практически всех серьезных астрономических обсерваторий мира. Те, кто находился в «тени», с нетерпением ждали, когда Земля повернется «нужным боком».

Секретности в подобных исследованиях не было. Исследование дальнего космоса уже давно перестало представлять какой-либо интерес для военных и спецслужб. Поэтому все новинки программы сразу оказывались в прямом доступе всех заинтересованных лиц и организаций.

Интерес к сигналам вспыхнул во всем мире стремительно. В прямой трансляции в Интернет с сайтов астрономических обсерваторий потекли с огромной скоростью получаемые сигналы. Их источником был неизвестный объект, предположительно находящийся где-то на расстоянии одного светового дня от Земли.

Средства массовой информации сосредоточили огромное внимание на этой новости. Корреспонденты на все лады повторяли один и тот же вопрос:

– Неужели это «контакт»?

Глава 16
Среда. Австрия. Зальцбург

Утро среды в поместье неподалеку от Зальцбурга началось со встречи нового гостя. Илья, как и обещал, позвонил кардиналу в Ватикан вчера вечером, как только вступил реально в свои права. Кардинал сказал, что постарается выехать так, чтобы уже утром быть у него.

Илья едва успел закончить свой завтрак, как машина кардинала засигналила у ворот поместья. Привратник, заранее предупрежденный Ильей, открыл ворота и впустил машину на территорию.

Кардинал был сам за рулем, одетый, как про себя пошутил Илья, в штатское. Они раскланялись. Донна Исабель проводила кардинала в заранее подготовленную комнату, из которой он вышел через несколько минут в своей привычной одежде. Илья предложил кардиналу позавтракать, но тот сказал, что перекусил по дороге и хотел бы, если можно, пройти в лабораторию.

Когда они появились в комнате для наблюдателей в лаборатории, доктор Бирман уже был на месте. Доктор как-то заметно суетился, переходя от прибора к прибору. Он увидел гостей и помахал им рукой, дав понять, что через несколько минут к ним присоединится. Кардинал подошел к стеклу, остановился, не отрываясь, глядя в глубину помещения. Вдруг Илья заметил, как тот благоговейно утирает набежавшую слезу.

– Господин Стольский, – сказал через несколько минут молчания кардинал, – вы мне не поясните, что делают сейчас эти ученые люди?

Илья пояснил то, что сам успел понять в ходе вчерашних недолгих разговоров с доктором. Доктор Бирман обнаружил некоторую активность мозга пациента (как принято в лаборатории называть основной объект исследования) при воздействии на него различных видов информации. Идея доктора в том, чтобы обеспечить мозг возможностью широкого выбора информации, направляя на него тексты книг, музыкальные произведения, фильмы, новости, наконец.

В сети Интернет есть огромное количество информации. Возможно, там есть именно то, что необходимо этому мозгу. Доктор считает, что это безопасно для пациента. По его мнению, мозг имеет внутренний информационный барьер. Та кой информационный фильтр может работать аналогично фильтру, через который в мозг поступает из организма кровь. Сейчас реализуется замысел док тора – подключить аппаратуру инициации мозговой деятельности пациента высокоскоростным каналом к сети Интернет.

Открылась одна из дверей комнаты, и в нее стремительно влетел доктор Бирман. Илья представил его кардиналу, тот молча поклонился и опять устремил взгляд внутрь лаборатории. Доктор Бирман заговорил быстро и страстно, он был очень взволнован и не мог сдержать своих эмоций.

Доктор провел в лаборатории практически всю ночь. Дело в том, что, как только он с лаборантами закончил подключение аппаратуры и компьютера лаборатории к Интернету, произошло нечто непонятное. Из Сети вывалился какой-то вирус, он блокировал всю работу и в течение часа отъел примерно десятую часть всех вычислительных мощностей лаборатории.

Доктор пытался избавиться от вируса всеми доступными средствами – все было бесполезно. Наконец, процесс остановился, появилась возможность поплавать по Интернету. Доктор сообразил проверить ситуацию за пределами лаборатории, и узнал, что это абсолютно новый вирус, появившийся в «мировой паутине» только четыре дня назад, в субботу.

Кардинал, наконец, оторвался от стекла и подошел поближе.

– Как вы говорите, отобрал десятую часть?

– Да, – подтвердил доктор, – вирус отбирает практически точно одну десятую часть вычислительных мощностей и каналов связи, ничего не портит, деликатно пододвигает чужие файлы, если те мешают ему занять «свое место».

– В общем, – подытожил доктор, – я пока так и не решился подключить связанную с Интернетом аппаратуру инициации мозговой деятельности к нашему пациенту. Вы, в конце концов, хозяин, принимайте окончательное решение. Мое мнение – надо подключать, но вирус больно странный, и уж как-то очень несвоевременно.

Кардинал неспешно то ли произнес мысль вслух, то ли переспросил:

– Значит, вы говорите, забирает десятую часть?

– Ну да, – ответил доктор и тут призадумался.

– Правильно, уважаемый доктор, правильно, – сказал кардинал. – Вы тоже вспомнили, как впервые отдавал праотец Авраам десятину Господу.

Илья после этих слов тоже задумался. Он тоже вспомнил строки из открывающей Библию книги Бытие. Патриарх, тогда еще носивший короткое имя Аврам, после первой победы над врагами отдал священнику Бога Всевышнего Мелхиседеку, царю города Салима (будущего Иерусалима), десятую часть из всего добытого. С тех пор повелась традиция отдавать десятую часть прибыли в пользу священников или неимущих или на другие богоугодные дела. Подняв глаза к небу, кардинал тихо, но внятно прошептал: «Дивны дела твои, Господи».

Илья пригласил всех присесть за небольшой стол, стоявший в комнате. Ему предстояло принять исключительно ответственное решение, подключать или не подключать?

Какая-то мысль при всем этом вертелась у него в голове, но он никак не мог ее поймать. Он чувствовал, как она рвется из его памяти и, наконец, есть, он вспомнил! Конверт, который ему дал на прощание настоятель со словами: «Опять не будешь знать, что делать, – развернешь».

Конверт эти несколько дней так и лежал во внутреннем кармане его куртки. Илья достал его и аккуратно положил на стол.

– Что это такое, – спросил нетерпеливый доктор. Илья коротко рассказал ему и кардиналу о монастыре и его настоятеле, параллельно думая, открывать конверт при всех или все же удалиться.

– Нет, открою здесь, – решил он, – если что сам не пойму, так люди рядом умные, подскажут.

Решительным движением он захватил свободный край конверта, оторвал его и медленно стал вытрясать содержимое конверта на ладонь. Из конверта выпала небольшая, явно древняя икона. Такие иконы русские православные называют «Спас нерукотворный», это было изображение отпечатка лица Христа на платке.

В отличие от обычных канонов православной иконописи, лицо не было изображено стилизованным. Напротив, это скорее был профессионально выполненный миниатюрный живописный портрет. Илья медленно встал из-за стола и нетвердыми шагами, держа перед собой в вытянутой руке икону, подошел к стеклу. Кардинал и доктор также медленно и смятенно подошли и стали сзади него так, чтобы видеть одновременно икону и лицо человека, лежащего внутри лаборатории.

Сомнений быть не могло, на иконе было изображено именно это лицо. Только глаза на иконе были широко открыты и смотрели прямо в глаза каждому, кто смотрел на икону.

Илья перекрестился по православному, кардинал по-католически. Доктор развел широко руками и посмотрел вверх, потом наклонил голову.

– Подключайте, уважаемый доктор, все, что есть, – сказал Илья. Доктор послушно и с видимым облегчением кивнул и быстро отправился назад в лабораторию. Илья и кардинал решили немного погулять на свежем воздухе, поговорить, вместе вслух подумать.

Однако не успели они отойти и десяти метров от лаборатории, как мобильный телефон Ильи зазвонил. Это звонил нотариус города Зальцбурга. Он сказал, что у него есть для господина Стольского две новости, одна хорошая, другая так себе.

Илья сказал:

– Давайте начнем с хорошей.

– Я вас окончательно поздравляю, господин Стольский, получено подтверждение о завершении финансовых транзакций, Парижский банк уже вчера до конца дня полностью рассчитался по вашим обязательствам. Я сегодня утром был в секретариате Губернатора Земли Зальцбургерланде и внес необходимые изменения в реестр землевладельцев. Можете в любое удобное время получить соответствующую вы писку, если вам это необходимо.

– Спасибо, – сказал Илья, – это действительно новость хорошая. А что за новость не очень?

Вы знаете, – продолжил нотариус, – только что у меня был один очень пронырливый корреспондент довольно известной телекомпании. Он заявился в мой офис прямо с камерой и сказал, что у него есть достоверная информация о вчерашней сделке. Поскольку запись я в реестр как раз внес, он мог и без меня получить то, что я под его натиском ему сообщил – адрес вашей покупки. Простите меня, пожалуйста, я не умею противостоять таким людям. Но у нас открытое общество, переход собственности вы все равно не можете скрыть об общественности. Еще раз прошу прощения и всего доброго.

Илья не нашел ничего лучше, как тоже любезно попрощаться. На вопросительный взгляд кардинала Илья передал ему полученные новости. Кардинал на это сказал, что он захватил с собой копию одной средневековой рукописи для того, чтобы познакомить с ней Илью.

– Мне очень хочется вам прочитать сохранившиеся строки из этой рукописи, они могут оказаться очень своевременными. Давайте пройдем в дом, – предложил кардинал. Они прошли в просторный холл дома и расположились в кожаных креслах. Горничная принесла им минеральную воду и вазочку с фруктами и спросила, можно ли начинать накрывать обеденный стол? Илья спросил гостя, не возражает ли он потихоньку приближаться к обеду, тот любезно согласился, Илья кивнул горничной и она удалилась.

В этот момент в прихожей стукнула дверь и быстрый голос доктора Бирмана спросил:

– Господин Стольский, вы здесь?

– Да, доктор, проходите, – сказал Илья. Доктор подошел к ним, сел в кресло, потом встал и начал говорить, причем как-то официально, как будто на какой-нибудь научной конференции.

Господа. Я хочу вам сообщить, что мы произвели все запланированные подключения аппаратуры инициации мозговой деятельности к источникам информации. Через минут пять после того, как был, по-существу, налажен канал взаимодействия мозга пациента с информационным пространством Интернета, возник поток некоторой информации.

Поток оказался направлен из Сети к объекту нашего исследования. Напомню, мы собирались сами подбирать интересную, с нашей точки зрения, информацию, направлять на мозг и оценивать его реакцию. Однако информационный поток из Сети начался без нашего выбора, сам по себе.

Более того, этот поток устойчиво и быстро нарастал и вошел в насыщение только примерно минут пятнадцать назад. Это насыщение определено, на мой взгляд, максимальными пропускными способностями имеющегося у нас доступа в Интернет. Наш пациент сейчас постоянно поглощает огромное количество информации. Я могу примерно это сравнить с одновременным непрерывным просмотром пятидесяти насыщенных документальных видеоканалов.

Доктор замолчал, налил себе стакан воды, выпил и опять сел.

Илья сказал тихо доктору:

– Ну, Вы же сами высказали гипотезу о том, что мозг сам отфильтрует из нашей мировой Сети то, что можно и нужно.

Доктор также тихо сказал:

– И так и не совсем так. Вы, наверное, к телевизору сегодня не подходили. А я только что посмотрел новости. Сегодня утром, примерно в то же самое время, когда мы подключали нашего пациента к Cети, обсерватория на острове Тенерифе зафиксировала новый космический источник радиоизлучения. Этот источник передает в сторону нашей планеты с огромной скоростью поток некоторой информации, явно искусственного происхождения. Сейчас уже все уважающие себя обсерватории сориентировали свои радиотелескопы на этот источник. Полученные сигналы все, естественно, тут же выкладывают на свои сайты в Интернете.

Так вот, хотите – верьте, хотите – нет, но описание этих сигналов полностью совпадает с тем, что сейчас в основном течет из Интернета к нашему пациенту.

У нас сигналы отображаются на мониторе, можно пытаться синхронизироваться и видеть хотя бы форму и частоту импульсов. Получается, что к пациенту идет два типа сигналов. Немного сигналов поступает земного происхождения. Это обычные пакеты данных, принятые в Интернете.

Но в основном поток явно не нашего происхождения. Начало и конец каждого длинного пакета данных совсем такие, как принято у нас. Но вот все, что между – нам и не снилось. Какая-то совсем непонятная система модуляции. – И доктор устало замолчал.

Илья встал, подошел к доктору и обнял его за плечи. – Давайте-ка, отправляйтесь спать, доктор. Вы нам нужны свежим и здоровым. Мы вместе с вами сделали то, что, как нам кажется, должны были сделать. Теперь нам нужно, наверное, какое-то время ждать.

Кардинал молча кивнул в знак согласия со словами Ильи. Доктор встал, поклонился и пошел к выходу. Через несколько шагов он повернулся и спросил:

– А можно я прямо сейчас сделаю заказ на расширение нашего доступа в Интернет. Если, конечно, это вообще возможно. На самом деле у нас и так скорость доступа как у штаб-квартиры концерна Фольксваген. Так что это может оказаться весьма недешево.

Илья сказал:

– Доктор, закажите по максимуму.

– Спасибо, – ответил доктор и опять побрел к выходу. В прихожей его перехватила донна Исабель и вручила ему корзинку с готовой едой, сказав:

– Пожалуйста, хоть немного поешьте.

– Спасибо, милая, – сказал рассеянно доктор и удалился.

Кардинал только собрался продолжить разговор, как через открытое окно послышался громкий сигнал клаксона автомобиля. Спокойно поговорить им, видимо, сегодня не было суждено. Какой-то новый гость, остановивший свою машину у ворот, теперь нажимал кнопку звонка у калитки, настойчиво требуя внимания хозяина поместья.

Переговорное устройство позволяло разговаривать со звонящим в калитку не выходя из дома. Илья и кардинал подошли к переговорному устройству. Илья нажал кнопку монитора, увидел темноволосого молодого человека интеллигентного вида и сказал:

– Слушаю вас.

Молодой человек представился:

– Здравствуйте, мой фамилия Риттер, я корреспондент телекомпании, я очень прошу вас оказать мне любезность и переговорить со мной.

Илья собирался было уже отказать незваному гостю, но кардинал неожиданно вмешался в их разговор.

– Повторите, пожалуйста, вашу фамилию, – сказал он.

– Риттер, – еще раз повторил визитер.

Кардинал повернулся к Илье и сказал:

– Господин Стольский, доверьтесь мне, вам нужно пригласить в свой дом этого человека. Илья пожал плечами и дал команду пропустить нового гостя.

Пока Муса, немолодой, но крепкий привратник, он же мастер на все руки, шел открывать ворота, кардинал в двух словах объяснял свой совет Илье:

– Помните, я вам говорил о рукописи, копию которой привез. Я уже наизусть ее заучил, точнее то, что от нее дошло до наших дней, – сказал кардинал. – Это описание видения, которое было около четырехсот лет назад у настоятеля Туринского собора, где долгое время хранилась плащаница. Настоятель как-то ночью молился у плащаницы и, по-видимому, задремал. Ему было удивительное видение, и он его постарался записать.

В современном переводе звучит примерно так: «Из следа на полотне, из небытия появится, встанет опять Сын Человеческий. Темная сила людская придет, чтобы уничтожить его, но безоружные рыцари разных племен станут на пути этой силы». Ну, я вам потом еще прочитаю, там еще несколько строк, но они плохо сохранились, не могу понять смысл, будем вместе разбирать.

– Хорошо, – сказал слегка растерянно Илья. – Не понимаю, что это может быть за темная сила, какие могут быть безоружные рыцари и при чем здесь этот шустрый корреспондент по фамилии, – и тут Илья запнулся.

Он только сейчас сообразил, что Риттер по-немецки и значит «рыцарь».