Текст книги "И Он пришел... IT-роман"

Я с собой привез сюда пару опытных образцов, думал, похвастаюсь на нашей олимпиаде. Хотите – могу хоть сейчас поднять их в воздух и впрыснуть кому чего нужно. Только подставляйте мягкое место.

Все дружно засмеялись. Только Еврей вдруг сказал серьезно:

– Ты парень, не спеши, может быть, и поднимем и чего-нибудь кому-нибудь впрыснем.

Было понятно, что Еврей на что-то намекает, но на что – кто его знает. Японец продолжил:

– Напишите, пожалуйста, что все чертежи и описание у меня есть не только в этом компьютере. Копия есть дома, на «флешке», карте памяти, которая лежит в шкатулке на тумбочке у моей кровати. Имя папки – «шмель».

Малаец, коротко стриженный, смуглый парень, весело сказал:

– У меня, вообще-то, нет ничего особенного, что я могу передать своим родным и близким. Они обо мне все знают. Знают даже, что я для младших братьев книжку умных мыслей собираю, от себя кое-что туда тоже пишу. Знают, где найти копию.

Они только диагноз мой настоящий не знают. Не принято у нас такое сообщать даже близким родственникам. Поэтому мои родные думают, что вот у меня в детстве ступни ног отнялись, и на этом все остановилось. А у меня на самом деле такая дрянь, которая ползет снизу до самого верха. Давно по мне ползет, с самого детства. Уже почти по пояс дошло.

Говорят, я успел сам немного походить своими ногами, но, честное слово, не помню.

Я сам по своим ощущениям вычислил, что это за болезнь, весь Интернет перерыл. Название у болезни длинное, в общем, какой-то склероз. На ногах это не останавливается. Так и должно было потихонечку у меня снизу вверх все отключаться, пока не остались бы одни мозги.

И еще хочу, чтобы мои родные узнали правду о том, как мы здесь встретили эту беду. Напишите, что мы не плачем и не колотимся в истерике, а ведем себя как мужчины. И умирать будем как мужчины. А если сможем бороться – то поборемся.

После недолгой паузы, когда опять затихло шелестение клавиш, заговорил Турок:

– У меня письмо для мамы. Папа у меня сильный, а мама – она мама… Я надеюсь, ей будет немного легче, если она узнает, что этот Феликс не намного ускорил мою смерть.

Я полтора года назад «хакнул» сервер лаборатории, в которой все данные моих анализов и все медицинские заключения. Болезнь смертельная, лечить не умеют, почки исчезают на глазах. Я никогда таким оплывшим не был, а теперь отеки вообще не сходят.

Возят меня постоянно на очистку крови, но толку все меньше. У меня даже выделяться почти уже ничего не может, сделали выход прямой, мочеприемник вот прикреплен на поясе.

Как только содержание какой-то дряни в крови перевалит за критический уровень – тихо уйду. Ну, так я уже скоро год как подменяю там данные анализов, изображаю, что у меня еще есть почти два года. На самом деле должен был протянуть еще от силы пару месяцев. Меня и сюда бы никто не пустил, если бы знали реальные анализы. А мне так хотелось напоследок поехать в путешествие.

Напишите, пусть мама знает, что я не хотел ее огорчать и думал уйти незаметно и достойно. И чтобы и она, и все мои родные знали: пока я последний раз ножкой не дрыгну – буду улыбаться.

В шелесте летающих по клавишам пальцев были слышны посапывания. Кто-то не смог удержать наворачивающиеся слезы. Из открытой двери кухни тоже было слышно какое-то бормотание, как будто человек говорил сам с собой.

Глава 19
Среда. Россия. Москва

Черная иномарка представительского класса стартанула от главного входа Московского института теплотехники с визгом резины, жестко и стремительно. За рулем был Генерал, его зам по безопасности сел рядом, водитель пристроился на заднем сидении.

Пристегиваясь на ходу, Генерал скомандовал: «Всем пристегнуться». Через пару минут стало понятно, что это стоило сделать. Генерал повел машину на предельной скорости, пересекая все линии разметки и срезая повороты. Вождение напоминало репортажи с шоссейных гонок. Спустя несколько минут, когда спутники Генерала начали приходить в себя, Саша осторожно спросил:

– Генерал, откуда такая школа езды?

Генерал, весь сосредоточенный на дороге, отвечал медленно, когда выдавался момент.

– Было такое время, когда грохнулся великий и нерушимый Союз. Я тогда уже был доктором наук, первым заместителем директора института. Днем. А вечерами и На жизнь просто перестало хватать тогда, а бросить институт тоже совесть не позволяла. Верил, что еще поднимется страна, еще будет себя уважать, еще захочет иметь лучшее в мире оружие. Так вот примерно три года и таксовал. Очки себе купил в половину лица, кепку. Все боялся сначала, что сотрудники или знакомые сядут. А потом перестал, когда класс стал появляться. Плохо делать ничего я не люблю. Почитал, поучился, взял несколько уроков на полигоне. Ну и перестал стесняться, у меня и это вроде стало довольно профессионально получаться.

На этом месте Генерал как раз прошел на скорости крутой поворот с обгоном сразу группы автомобилей. Да, вопросов по классу не было. Васин в свое время проходил специальные занятия по экстремальному вождению и мог честно сказать – сегодня он присутствовал на «мастер-классе».

– Саша, – сказал Генерал, – у тебя есть знакомые пограничники высокого уровня?

– Конечно, вместе Академию ФСБ заканчивали.

– Нужно попробовать связаться с погранцами в Шереметьево, подобрать кого-нибудь, похожего на Анну, чтобы развести иностранного гостя.

Васин кивнул головой и схватился за мобильный телефон. Уже через пару звонков было слышно, как он передавал начальнику смены аэропорта основные приметы Анны для подбора кандидатки на замену.

– И еще, – говорил Саша в телефон напоследок, – скиньте мне смс с прибывающими сейчас рейсами, откуда прилет и в какое крыло аэропорта.

Глядя на то, как Генерал стремительной «змейкой» проходил сквозь довольно плотный поток машин, Васин невольно задумался. Ведь и по своей работе Генерал отличался тем же самым. Его решения и действия были для окружающих зачастую также неожиданны и стремительны, как сейчас его маневры для других водителей.

Понятно, что его жесткий и стремительный стиль многим не нравился. Но он при этом никого не подставлял. Как и сейчас на дороге. Он просто обгонял и уходил дальше.

Когда Генерал проезжал с визгом поворот на МКАД, водитель Георгий не выдержал.

– Генерал, скиньте скорость, там на этом участке ремонт, будет пробка. А у нас ведь ни мигалки, ни сирены, все сняли, демократия.

– А не вопрос, – ответил Генерал, – сначала откройте подлокотник, там есть старая кассета, ни разу не слушали?

– Да нет, Генерал, я ваши вещи в машине не трогаю.

– Ну, так передайте нам эту кассету вперед. Саша, воткни ее в магнитолу, там, пониже входа для дисков, есть окошко для кассет. Отлично. Теперь врубай звук на полную, берегите уши и открывайте окна.

Из динамиков машины понеслись громкие звуки сирены, прерываемые специфическим «кряканием». Генерал прокричал:

– Это у меня еще с тех старых времен запись, когда калымил, проверим, как работает.

И он резко повел машину наперерез потока, через всю Московскую кольцевую автодорогу в крайний левый ряд. Сирена завывала, фары моргали, водители уступали дорогу. Но поток все равно был очень плотный, даже в крайнем левом ряду.

– Ну, теперь держитесь за поручни, – опять закричал Генерал и в какое-то мгновение заехал левыми колесами автомобиля на бетонное разделительное ограждение. Машина стала под углом, в результате ей хватало места проскочить между плотным потоком и ограждением. Вот так, боком и под звуки сирены, они прорывались по МКАДу.

На выезде с кольцевой автодороги на трассу был пост автоинспекции. Было понятно, что с камер видеонаблюдения резвую машину уже давно заметили и обязательно попробуют проверить документы. Так и есть, уже видно, как бежит наперерез инспектор, размахивая жезлом.

Васин спросил:

– Генерал, мне предъявить ему удостоверение?

– Подожди, может моим обойдемся, – сказал Генерал, вырывая из кармана красную книжку и распахивая ее на ходу перед инспектором. Тот бросил на нее взгляд, козырнул, притормозил соседние машины, еще раз козырнул и пошел назад через дорогу на свой пост.

Выскакивая на заключительный участок шоссе, Генерал облегченно вздохнул. Крайняя полоса была пуста, до аэропорта осталось совсем немного.

Васин опять же осторожно спросил: – Генерал, на мое удостоверение так не реагируют. По моим данным, ты у нас в спецслужбах вроде не замечен. В депутаты ты тоже не пошел, сам отказался. Покажешь корочки или секрет?

Генерал передал красную книжечку, но сказал:

– Сначала посмотри издалека, а потом читай вблизи.

Саша отвел книжку подальше, раскрыл и увидел удостоверение генерала ФСБ с фотографией нашего штатского Генерала. Причем форма удостоверения, все шрифты и расцветки были правильные, ему ли не знать.

Поднеся книжку к себе поближе, он засмеялся и с удовольствием прочитал вслух: «Фамильная Служба Безопасности. Дана такому-то в том, что он является Генералом и самым лучшим папой, защитником и обороной семьи».

Генерал, улыбаясь, сказал:

– Анна сделала мне это в подарок на день рождения. Была просто шутка, а видишь, как пригодилось.

Телефон Васина принял смс. Он прочитал, посерьезнел и произнес вслух: «Вариант практически только один, и этот рейс уже полчаса как приземлился. Пассажиры сейчас проходят паспортный контроль. Граница обещает не спешить, но в разумных пределах. Есть риск разминуться».

В это время бесконечно довольный собой Блондин стоял в длинной очереди на паспортный контроль. Он хвалил себя за расторопность и проницательность. Ведь он не только сообразил, что у захваченных ребят может быть вариант выхода в Сеть. Главное – он быстро расставил ловушки в Интернете.

Он их разместил как бы в нескольких странах, сайты имели разные классы регистрации, были и .com, и .org, и национальные. Всего сайтов было более десяти, по названиям всех известных отравляющих веществ времен второй мировой войны.

Для оперативности и точности пришлось ночью поехать в Мюнхен. Там был его старый знакомый – большой специалист по разным гадостям в Сети, как он сам себя называл. Да и вылететь отсюда в случае удачи было можно куда угодно.

Наивная девочка из России попалась так быстро и легко. Через пару часов после постановки ловушек она уже позвонила ему на номер, указанный на странице на сайте. У нее оказался неплохой английский.

Пришлось объяснять, что дело секретное, стоит серьезных денег. Девушка подтвердила, что у нее есть возможность заплатить за информацию (он запросил немного – полторы тысячи евро, чтобы не отпугнуть). Ему стало смешно, когда он вспомнил, как она попыталась поторговаться. Она не смогла набрать больше 1200 долларов, перезвонила ему еще раз, умоляла, и он снисходительно согласился. Договорились, что он перешлет рецепт с кем-нибудь, кто летит в Москву ближайшим рейсом, и сообщит ей рейс. Только она должна «курьера» вежливо принять, то есть хотя бы поужинать с ним.

Откуда этой глупышке знать, что это он сам летит в полной уверенности, что сможет выдоить из нее все необходимое. Более того, он надеялся еще и на романтическое приключение с девочкой. Он не собирался сразу отдавать ей «совершенно секретный» рецепт изготовления в домашних условиях жидкости для опрыскивания винограда от вредителей.

Блондин был уверен, что уговорит ее поехать в гостиницу. Там сначала нужно покушать вместе в ресторане. В ресторане он точно сможет подпоить ее слегка. Потом пригласит поговорить в номер и отловит сразу всех зайцев. С его прекрасными манерами, роскошной шевелюрой и большим опытом успех у неопытной девочки обеспечен. Опять же ей очень нужен рецепт, ну как она сможет отказать.

Девочка должна быть чистенькая, наверное, из обеспеченной семьи. Для них тут тысяча – это большие деньги, – продолжал он не спеша раздумывать, продвигаясь к кабинке для проверки паспортов. – А на самом деле, ну разве это деньги, да одни авиабилеты ему обошлись вдвое дороже.

Он ведь себе взял бизнес-класс, что уж тут экономить, все равно не из своего кармана. Зато как его хорошо обслуживали весь полет. Выпивки столько за счет хозяина под хорошую закуску он уже давненько не получал. Но сознание его еще вполне было светлое. В таком состоянии он не сел бы за руль, но уж развести девочку – не проблема.

Когда Генерал и его боевой заместитель вбегали в зал прилета, они знали, что прибывший рейс встречают в левом крыле аэропорта. По иронии судьбы на этом же самолете через пару часов в Европу должен был лететь Васин. Сейчас же он на ходу звонил начальнику смены пограничников.

Анну увидели издалека, она была в яркой куртке любимого рыжего цвета, и была одна. Генерал перекрестился на бегу. Анна вытаращила глаза, увидев отца и дядю Сашу, бегущими по залу аэропорта к ней. Из служебного выхода к ним быстрым шагом подошли в это время еще двое – начальник смены и высоченная стройная девица, оба одетые в пограничную форму.

Пока Васин производил инструктаж «замены», Генерал в двух словах объяснял дочери происходящее. Анна не выдержала, слезы закапали из глаз, она плакала молча, стиснув зубы.

После письма своего далекого друга она не сразу сообразила, в чем дело, но поняла, что дело серьезное. Пока искала антидот, натолкнулась на репортажи из Рима. Ей стало страшно, и она поняла, что у ребят, может быть, это последняя надежда. И вот такая гадость.

Васин повернулся к ней и сказал:

– Подождите плакать, Аня, еще не вечер.

Она сквозь слезы посмотрела на него с надеждой.

Дядя Саша – «настоящий полковник» и обычно слов на ветер не бросает.

– Ты лучше скажи, по каким приметам он тебя должен узнать?

– Куртка рыжая, волосы темные, длинные, на голове ничего, а в правой руке рыжая бейсболка. Если будет много народу – я должна повыше поднять руку с бейсболкой, и он подойдет.

Замена встречающей произошла быстро. Правда, пограничница была заметно выше Анны, рукава куртки оказались вызывающе короткими. Решили курточку просто набросить на плечи. Получилось неплохо, темно-зеленая юбочка, белоснежная рубашка, рыжая куртка и рыжая бейсболка в руке.

Васин с начальником смены завершали инструктаж:

– Погоны с рубашки давай сюда, удостоверение оставь, вдруг пригодится, вот деньги на расходы. Снарядов не жалеть, из аэропорта не выпускать, действовать без применения силы, при первой возможности отправить его отсюда. Вот, например, через сутки будет опять тот же самый рейс, каким он прилетел. Было бы неплохо постараться засунуть его назад. Как только созреет – подведи его с билетом и паспортом к кассам, мы сейчас там поговорим, чтобы тоже помогли.

– Ну, Катя, крепись, – завершил начальник и сказал Васину: – не беспокойтесь, товарищ полковник, задание выполним.

Генерал собрался попрощаться и уходить вместе с дочкой. Саша сказал ему:

– Подожди минутку, у меня для Анны есть кое-что. Думал, через тебя передам, а видишь, как вышло.

Он отвел Анну в сторонку, достал из кармана записную книжку и открыл. Внутри был небольшой конверт.

– Аня, возьмите своей рукой этот конвертик и никогда никому не рассказывайте, откуда он у вас взялся, – сказал он строго. Это настоящий рецепт того, что вы искали.

– Дядя Саша… – у Анны не было слов. – Ну ладно, ладно. Имейте в виду, там все не так просто. Нет уверенности у меня, что ребятам это поможет. Но, по крайней мере, наша совесть будет чиста, сделали все, что могли. Езжайте-ка с папой быстренько до дому.

Встречающая девушка немного не соответствовала ожиданиям Блондина. Она не выглядела таким почти ребенком, как ему показалось по разговору. И голос стал вроде потверже, хотя по телефону всегда голос немного отличается. Но главное – как же высока она была! Ему показалось, что он ей будет примерно по плечо, не выше.

Ничего, подумал Блондин, справлюсь и с такой. Считай, что это модель, они все высокие.

– Ну, давайте поедем в гостиницу, – начал было он. Девушка перехватила инициативу и строго так объяснила:

– Нет, у нас так не принято, сначала отметим Ваше прибытие.

И она твердой рукой повела его в кафе, усадила за столик и сказала:

– Сидите, я сейчас чего-нибудь закажу.

– Ого, – подумал Блондин, – вот оно, известное русское гостеприимство. Она еще и платить будет, и уже тепленькая будет сразу. Можно будет обойтись и без ресторана в гостинице, а сразу в номер.

Он расправил свои роскошные волосы и приготовился очаровывать глупышку.

Бармен у стойки в кафе поднял глаза на Катю, та приложила палец к губам, и он понял – пограничница работает.

– Что прикажете?

Катя распоряжалась вполголоса:

– Сначала по бокалу пива. Ему в бокал залить заранее стопку водки. Еще бутылку водки самой дешевой, к ней бутерброды повкуснее, кушать очень хочется.

Мне поставить запивку – стакан с водой – и менять воду после каждого тоста. Как бутылка опустеет – еще по бокалу пива в том же виде. Будет от пива отказываться, скажешь – подарок от бара. И потом еще бутылку водки. Дело у нас серьезное, будешь меняться – передай установку по смене. Скорее всего, мы надолго задержимся.

Через несколько минут со словами: «Ну, Велкам ту Раша», – Катя чокнулась с гостем и без остановки осушила свой бокал с пивом. Блондин не привык отставать, тем более от девушек, и махнул «ерша» тоже залпом. Бармен у столика открыл бутылку водки и налил по стопке. Затем он поставил около Кати стакан с водой, отвел лукавые глаза и направился к стойке. Чтобы не услышать ненароком лишнего, он привычным жестом, не глядя, сунул в музыкальный центр диск с русскими народными мелодиями и включил музыку погромче.

Глава 20
Все еще среда. Австрия. Зальцбург

Обед в поместье неподалеку от Зальцбурга превратился в ранний ужин. Неожиданный приезд журналиста Риттера отодвинул начало трапезы. Сначала гость не мог въехать в ворота. Автомобиль оказался непростым, на его крыше была установлена спутниковая тарелка, это была небольшая трансляционная студия на колесах. Потом приезжего устраивали в доме, этим занималась, как обычно, донна Исабель.

Устроившись, журналист спустился в гостиную и откровенно рассказал Илье и кардиналу историю своего появления в поместье, начиная от «установки» шефа.

Выбирая тему для будущего репортажа, Риттер предположил, что сделка уже совершена, причем объект сделки соответствует утверждениям продавца. Этим он объяснил молчание Ватикана и исчезновение сайта с объявлением о продаже. Выйти на покупателя клонированного тела, как оказалось, было легко.

В каждой стране Евросоюза есть люди, имеющие доступ к единой базе данных европейской комиссии по надзору за отмыванием денег. Риттер нашел в Интернете несколько предложений купить за скромную мзду справку о свершившихся в мире за последний месяц крупных финансовых операциях.

За последнее время была только одна сделка с ценой, соответствующей запросу продавца. При этом было сразу понятно, что цена сделки не соответствует официальному предмету приобретения – поместью под Зальцбургом. За эти деньги можно было купить сотню таких поместий. Найти свершившего сделку нотариуса, чтобы уточнить адрес, было уже делом техники и настойчивости.

После рассказа Риттер пообещал, что он не будет снимать ничего, что не будет одобрено владельцем поместья. Илья отдавал себе отчет в том, что происходящее может иметь историческую ценность. Поэтому он решил, что появление профессионального и напористого журналиста – это судьба, с чем был согласен и кардинал. Илья пообещал, что после обеда они пойдут в лабораторию, и предложил перейти к трапезе.

Не успели они расположиться за столом, как в прихожей опять появился доктор Бирман. Он нес в руке явно нетронутую корзинку с продовольствием. На вопросительный взгляд донны Исабель доктор честно признался, что сразу заснул, а теперь, когда проснулся, решил предложить кому-нибудь разделить с ним ужин. Илья познакомил его с журналистом, и они уже вчетвером перешли к столу.

Беседа как-то сама собой перешла в обсуждение истории создания лаборатории и появления главного пациента.

Сначала кардинал всем рассказал самые главные сведения о плащанице. Илья дополнил его рассказ тем, что узнал от прежнего владельца лаборатории.

Затем пришло время для рассказа доктора об истории самой лаборатории. Доктор Бирман работал практически со дня основания, начал лаборантом, потом был помощником руководителя лаборатории.

Первый руководитель был, по мнению доктора, человек уникальный. Все ныне живые клоны были результатом именно его экспериментов.

В этом месте журналист робко поднял руку и спросил:

– Так Он не один?

Доктор сказал:

– Сейчас, подождите, все расскажу. Наш первый руководитель, к сожалению, пятнадцать лет назад скоропостижно скончался и унес с собой тайну успешного клонирования. Сегодня во всем мире никто не умеет делать то, что он умел.

Когда вы размещаете ядро клонируемой клетки в чужую яйцеклетку, нужно, чтобы они потом синхронно развивались. Руководитель использовал какой-то специальный цикл температурной обработки яйцеклетки. Он собирался опубликовать свой метод, говорил, что это точно тянет на Нобелевскую премию.

Но не успел. После него – как отрезало, ни одного успешного эмбриона за пять лет. Потом пошли известные всем опыты с овечкой и так далее. Проблему до сих пор никто решить не может. Не дано пока больше никому создавать здоровые клоны животных, не говоря о человеке. В общем, мы отказались от дальнейших попыток.

Доктор Бирман посмотрел по сторонам, убедился, что донна Исабель ушла на кухню, и продолжил:

– Именно первый руководитель и уговорил прежнего хозяина лаборатории на второй эксперимент, с несколькими клонами от одного носителя.

Господин Алекс не хотел давать на этот эксперимент денег. Он и так нас постоянно попрекал, что мы для него только убытки приносим, а как реально оживить его отца – не знаем. Он ведь так нам представил главного пациента.

Но в это самое время скончался сын донны Исабель. Вам ее не узнать, но мы все тогда были люди молодые и признали в ней бывшую известную порнозвезду. Она родилась и выросла в Южной Америке.

Господин Алекс увидел ее в студии, когда он приехал со своей группой снимать очередное «порно». Он много фильмов снимал в Южной Америке, по экономическим соображениям. Исабель тогда была начинающая киноактриса в обычных сериалах.

Алекс пригласил ее поужинать, интересовался материальным положением. А положение ее было незавидное.

Исабель была матерью-одиночкой. Отца ее ребенка убили в какой-то драке, пока она была в роддоме. Она была вынуждена много работать. Мальчик часто один оставался дома, а когда стал подрастать, то играл на улице. С приятелями они гоняли в любимый футбол прямо на улице день и ночь. И однажды ее мальчик попал под колеса автомобиля, управляемого пьяным водителем. Денег не хватало не то что на лечение, но и просто на жизнь.

Алекс предложил ей переехать в Европу, пообещав, что даст работу в кино и деньги на лечение сына. О том, в каком кино ей предстоит сниматься, она поняла слишком поздно. Беззащитная женщина оказалась вместе с сыном в полной зависимости от Алекса, без документов и без денег, на полулегальном положении.

Выбора не было. Сначала она снималась в фильмах господина Алекса. Потом, когда стала постарше, он ее взял к себе в управляющие хозяйством. Мальчика, как потом выяснилось, он отдал не в клинику, а в приют. И приют был не в Германии, а в какой-то стране бывшего социалистического лагеря. Платил за содержание копейки, и ребенком, судя по всему, никто серьезно не занимался. Донне Исабель Алекс не разрешал покидать поместье. Иногда он организовывал ей телефонный разговор с сыном, который даже не мог ей объяснить, где же он находится.

Господин Алекс был в отъезде, когда однажды в поместье раздался звонок из приюта. Звонок приняла донна Исабель и ей самой сообщили о смерти мальчика. Тогда донна Исабель не выдержала и рассказала самым близким из сотрудников свою историю. Она поклялась отомстить Алексу.

Кто-то оперативно донес хозяину о случившемся. Тут он и придумал этот вариант – взять в качестве донора для эксперимента ее сына. Пока Алекс финансировал лабораторию – жили двенадцать копий сына донны Исабель. В результате она заботилась о сохранении здоровья господина Алекса больше, чем о своем собственном.

Ужин завершился неожиданно. На мобильный телефон Ильи второй раз за день позвонил нотариус из Зальцбурга. Он был откровенно взволнован.

– Господин Стольский, – сказал он, – у меня опять были гости по вашему поводу. Только по сравнению с этими людьми тот корреспондент был сама деликатность. Мне угрожали ножом, обещали отрезать все, что можно отрезать, если я немедленно все о вас не расскажу. Их было двое.

Еще раз меня простите, но я им тоже все рассказал, у меня семья, дети, сами понимаете. Мне кажется, они собираются поехать к вам. Я вам рекомендую вызвать полицию.

Илья передал свой разговор сотрапезникам. Доктор посоветовал вызвать привратника, Мусу. Тот моментально явился и объяснил, что господин Алекс неплохо укрепил ворота и ограду.

– К тому же, – напомнил привратник, – сам я бывший военный. Так что два хулигана не являются для нас предметом для беспокойства. Если что – вызовем по телефону полицию, они за пять минут будут здесь.

Быстро завершив ужин, все пошли в лабораторию. Здесь Риттер впервые за многие годы вдруг ощутил в себе какую-то внутреннюю дрожь, какое-то возвышенное волнение.

Доктор с удовольствием вызвался помочь журналисту в развертывании его телевизионной системы. Автомобиль – мобильную телестудию – подогнали к дверям лаборатории. Оказалось, что можно подключить две телекамеры, одну стационарную и одну переносную.

Стационарную камеру установили в комнате для наблюдений и настроили ее на передачу изображения главного пациента лаборатории. Переносная камера была соединена со студией радиоканалом. Можно было легко перемещаться в радиусе ста метров с камерой в руках. Доктору было весьма интересен процесс ориентации спутниковой антенны. Он активно помогал Риттеру и до наступления темноты все уже было настроено.

И Илья, и кардинал были рядом с ними на улице, когда вдруг яркая вспышка озарила темные низкие облака. Через несколько секунд дрогнула земля, сначала коротко, потом потише и как-то протяженнее, и раздался звук, похожий на короткий раскат грома. Все переглянулись. Предположить, что это было, никто не смог.

Раздался звук быстрых шагов, и к дверям лаборатории подошел привратник. Его смуглое лицо было явно озабочено.

– Господин Илья, – тихо сказал он, – примерно в полутора километрах от нас только что взорвали какое-то строение.

– Почему вы так думаете? – спросил Илья. – И давайте погромче, у меня нет секретов от доктора и гостей.

Муса стал объяснять для всех. Расстояние до взрыва определяем при помощи разницы между скоростью света и скоростью звука. Свет приходит практически без задержки, а звук идет медленнее. Время, прошедшее от момента вспышки до услышанного нами звука, умноженное на скорость звука, дает расстояние до места взрыва.

Задержка была примерно пять секунд, множим на триста метров в секунду и получаем около полутора километров. Взрыв был на земле, иначе мы бы не почувствовали толчок.

Скорость звука в земле выше, поэтому сначала мы ощутили взрывную волну, пришедшую по земле, а потом услышали ее по воздуху. А потом догнала по земле еще одна звуковая волна, тихая и протяженная. А по воздуху ее не было. Значит, после первого взрыва на землю обрушилось какое-то тяжелое строение, ну или дерево очень большое, или скала.

Журналист с уважением посмотрел на Мусу и спросил:

– Если не секрет, откуда такой опыт?

– Я родом из Афганистана, – сказал Муса, – приходилось много раз брать в руки оружие. И отец мой, и дед, и прадед воевали на нашу землю. Не сразу до меня дошло, что я и мои друзья пытаемся воевать за Родину, а где-то наверху делят власть и деньги.

Мой дядя, глава нашего клана, в этой игре проиграл. Его убили, за нами начали охотиться. У нас хороший род был. Многие, и я в том числе, получили приличное образование. Я неплохо знал английский. Удалось уйти с женой и двумя детьми через границу. Долго мы мыкались, пока не осели здесь, в Австрии.

Давно это было, дело не в этом. Не нравится мне этот взрыв, слишком близко, а здесь ведь нет никаких производств.

Доктор Бирман, держа в руке мобильный телефон, сказал:

– А я, кажется, знаю, что взорвали. Пока Муса говорил, я стал вспоминать, что за высокие строения есть в окрестности полутора километров. Кроме башни связи ничего не вспомнил.

Если напряжете память, то прямо по дороге от Зальцбурга справа перед последней развилкой стоит за забором высокая металлическая конструкция. На ней антенны всех мобильных операторов и прочее. Так вот, у меня на мобильном телефоне сигнала нет. Я сделал поиск доступных сетей и получил полный ноль. Кто-то свалил башню связи.

Все достали свои телефоны и убедились, что предположение доктора, по-видимому, верное.

В этот момент земля коротко дрогнула еще раз. Тут же послышался звук, но относительно негромкий. Вспышки в этот раз никто не заметил. Все молча повернулись к Мусе. Его авторитет уже ни у кого не вызывал сомнений.

– Я бы сказал, что это взрыв гораздо меньшей мощности. Это было тоже где-то неподалеку от нас, в расщелине или в небольшой шахте, – сказал Муса.

– Вы заметили, не было видно никакой вспышки. При этом ударная волна по земле была заметно сильнее звука, который был той же самой волной, но пришедшей по воздуху. А задержка между ними была маленькая, значит, взрыв был тоже где-то неподалеку.

Теперь все повернулись к доктору. Все оценили логику его предыдущего анализа.

– Так, – сказал доктор, – ближайшие горы отсюда километрах в тридцати, расщелин вроде здесь нет, шахт тоже я не встречал.

Из похожих объектов есть, пожалуй, только подвалы в домах да колодцы для разных коммунальных служб. Наверное, знаете, это такие круглые ямы с тяжелыми металлическими крышками. Они нужны для обслуживания водопровода, канализации и кабелей связи. Электрические кабели ведь здесь в основном на опорах, на столбах, а вот все остальное идет в земле. Если где-нибудь что-нибудь разветвляется – там и делают колодец.

В этот момент дверь в лабораторию распахнулась, и из нее выбежал дежурный лаборант. Он бросился к доктору со словами:

– Доктор, что делать, нет доступа в Интернет. А ведь было заметно, что поток сам начал снижаться. Мы уже были близки к какому-то пределу. И тут все оборвалось. Когда пропала связь, я прямо Ему в лицо смотрел. Поверьте мне, Он на пропадание сигнала отреагировал. Было видно, лицо вздрогнуло, как будто от боли.

Муса помрачнел и сказал Илье:

– Похоже, что где-то бросили в телефонный колодец пару гранат. Этого хватает, чтобы связи надолго не было.