Текст книги "Двойники Крестного"

– Да и дело у меня сейчас необычное, – продолжал Иван нагружать собеседника продукцией работы своей фантазии. – Еду, вот, в Париж – жену наказывать… И накажу – будь спокоен!

Не донесший до рта стакан с вином Аркадий, поставил его обратно на столик купе… Он сочувственно., даже с каким-то состраданием посмотрел на Ивана и спросил, почему-то шепотом:

– Блядует?

– Вот-вот, – подтвердил Иван. – Только мне это по херу… Она, сука сдала меня со всеми потрохами налоговому инспектору… Говорят, он ей за это заплатил даже… Тратит теперь мои деньги во Франции направо и налево… Приятели, из братанов, говорят, видели ее, случайно, в Париже, подсказали мне, где ее искать… Теперь я ее, суку, найду. И уж всласть потешусь!

– Убьешь? – спросил Аркадий.

Иван кивнул. Помолчал и добавил, чтобы у его собеседника не осталось никаких сомнений:

– И не просто убью… Я ее, суку…

– Так у тебя оружие с собой! – осенило белобрысого парня. – Поэтому и поездом в такую даль едешь, а не самолетом…

Иван опять кивнул. Это, кстати, точно соответствовало истине, независимо от того, кого именно собрался убивать Иван.

– И где ж она? – спросил вдруг Аркадий очень напряженно, Иван даже не понял сначала, почему этот вопрос для него оказался столь важным… Не один хрен – где именно она? Он в Париже слишком плохо ориентировался, чтобы вот так сходу придумать название места… Так недолго и впросак попасть....

– Я же сказал тебе – в Париже…

– А где ее видели-то твои приятели? – настаивал Аркадий…

«Не понял я, что-то… – подумал Иван. – Тебе-то зачем? Не все ли тебе равно? Но если тебе так уж нужны подробности, сейчас соорудим и подробности! И заглотишь как миленький…»

– На Монмартре. Там есть кафе такое – «У Сержа» называется. Пацаны мне сказали – она там каждый божий вечер трется… Мужиков снимает, кто побогаче… Она им мозги моими деньгами пудрит, чтобы не думали, что она на деньги бросается… Она делает вид, что сама богатая! А какого хрена богатая – только и есть, что у меня наворовала!..

– А как она у тебя выглядит? – вопрос для Аркадия был не менее важен, чем предыдущий, больно уж он волновался, задавая его…

«Понятно, дружок, что ты от меня хочешь… – понял наконец, Иван. – Заработать на моей сказочке хочешь! Ну, что ж! Зарабатывай! Ты у меня долго будешь эту бабу по Парижу разыскивать… Все ноги изотрешь, но не отыщешь! Это я тебе гарантирую…»

– Женщина она, конечно, эффектная! – сказал Иван. – Тут базару нет! У мужиков на раз подымается все, что можно… Тут – во! Тут – во!.. Словом – и посмотреть есть на что и подержаться – тоже!

Иван красноречивыми жестами показал стандарт женской фигуры, соответствующей высшему качеству в мужском понимании.

– Но стерва, тоже – во!

Он показал парню кулак с поднятым кверху большим пальцем…

– Да ты, если б встретил ее, сразу узнал бы! У нее родинка на левой щеке…

«Так! Координаты ты получил исчерпывающие, дальше что делать будешь?..»

– И что ты с ней сделаешь, когда найдешь? – спросил Аркадий.

– А ты в Париже будешь, заходи в кафе к Сержу, там тебе обязательно расскажут, что я с ней сделаю! – пообещал Иван. – Уж я постараюсь, чтобы они все там запомнили день, когда я с ней встречусь… Ты сам-то – по каким делам в Европу или так, отдохнуть? Чем занимаешься-то по жизни? Бизнес твой какой, короче?

Аркадий явно что-то обдумывал и не очень был озабочен своим ответом на вопрос. Машинально ответил, не думая, и дал, тем самым Ивану необходимую информацию к размышлению… Красноречивую информацию. Ту, которая вырывается из человека неожиданно для него самого и о которой человек потом сильно жалеет. Потому что она дорого для него обходится… Аркадию его ошибка обойдется ценой в жизнь. Это Иван сразу понял, едва услышал первые его фразы… Иван даже не думал, принимая решение.

Парень тем временем отвечал, подписывая себе этим ответом смертный приговор…

– Да заработал, понимаешь, немного на одном козле, а у того денег не оказалось… На него наехали эти… ну, как ты называешь, братаны… Он хотел в Европу от них мотануть… Пришлось мне за свои услуги билетом до Вены довольствоваться и мелочишкой на дорожные расходы… Я билет сдать хотел, а потом думаю – а чего бы и не съездить? Работа везде есть работа…

«Так вот почему ты мне опасным показался! – сообразил Иван. – Ты стукачом работаешь… То-то ты меня раскручиваешь, что да как… А ты и впрямь для меня опасен, Аркаша… Но – грубо работаешь, без подстраховки… Ты, значит, соображаешь сейчас – сумеешь ли разыскать в Париже мою мифическую жену и предупредить ее, что я ее ищу и собираюсь замочить… Сдерешь с нее какую-нибудь неплохую сумму за столь важную информацию… Да, но ты же не успел бы ее найти, я, наверняка, раньше тебя ее найду… Значит меня ты собираешься нейтрализовать! И на мне – тоже постараешься заработать… А как ты, собственно, сумеешь меня нейтрализовать, хлюпик недоношенный?… Да очень просто – сдашь меня полиции. Даже если бы у меня не было при себе оружия – все равно, начали бы проверять, послали бы запрос в Москву. Где гарантия, что запрос попал бы к Герасимову или Никитину, мог и через ментовку пройти, минуя ФСБ, а там подтвердили бы, что я профессиональный убийца, Иван Марьев… А ты бы, дружочек, получил бы вознаграждение за меня и с моей несуществующей жены содрал бы тоже неплохо… Да это, прямо-таки, новая профессия какая-то… То-то ты с рассуждений об информации разговор начал… Ты и впрямь на продаже информации живешь… Но, ведь, и я тебя не зря предупредил, помнишь ведь, с чего разговор начался?..»

Иван посмотрел на сидящего перед ним со стаканом в руке Аркадия и тут же отвел глаза, чтобы они не выдали уже принятого им решения…

Поезд давно уже тронулся и приближался теперь к Татабанье, расположенной в северных отрогах невысокого и старого горного хребта Баконь. Пологие вершины, сплошь заросшие лесом, проплывавшие за окном, настраивали Ивана на немедленное осуществление уже принятого только что им решения, но он сдерживал себя… Нет так просто сбросить с поезда этого придурка нельзя, слишком велика вероятность, что он останется в живых… Иван же хотел быть уверен, что после ого, как Аркадий с ним расстанется, он не сможет уже произнести ни одного слова…

«Едет он, как он мне сказал, до Вены… – размышлял Иван… – если, конечно, не наврал… Впрочем, зачем ему врать? Но если он едет до Вены, значит, сдавать меня он будет на австрийской границе, пограничникам, которые будут обходить поезд и проверять документы… Что там у нас осталось до границы?»

Иван припомнил схему пути по Европе, которую он видел в транспортном агентстве, где покупал билет… Должна быть еще река… Дунай? Нет, Дунай мы только один раз пересекаем, в Будапеште… Это мы давно уже проскочили… Нет, должна быть другая какая-то река! Это какой-то приток Дуная… И будет он скоро…

«Надо выяснить, когда река будет и затащить его в тамбур… – подумал Иван. – Больше мне ничего не нужно, остальное – дело техники!.. Впрочем, чего его тащить, он сам придет, он за мной постоянно наблюдать будет. Беспокоится – вдруг я исчезну? Накрылись тогда его денежки! Денежки! Идиот!.. Ему отходную впору читать…»

Иван отправился к проводнику и затеял с ним разговор о Дунае… Через пару минут словоохотливый проводник сам сказал ему, что скоро, в Дьере, поезд будет пересекать довольно крупный приток Дуная – реку со странным для русского уха названием Раба…

Аркадий появился рядом с Иваном через тридцать секунд под явно надуманным, причем впопыхах, предлогом… Чаю, он захотел видите ли! А потом он взял у проводника заварку и остался-таки торчать тут же, дожидаясь Ивана… Сыщика он из себя корчит!.. Придурок!

«Вот так непрофессионализм губит людей… – подумал Иван. – Болтлив ты, Аркаша, для профессионала… Слишком любишь ты, Аркадий красное словцо… Помню, у какого-то мрачного придурка из школьной программы по литературе была, вроде бы, такая фраза: „Аркадий, не говори красиво!..“ А, ведь, будь ты поумней, ты сумел бы все это провернуть! Интересно, как же ты на меня вырулил… Неужели, сумел в сумку ко мне залезть? Да нет, не может быть! На ней кодовый замок, ее так просто не откроешь… Не поверю я, что ты еще и по замкам специалист…»

– Аркадий! Как другу! – сказал Иван, мало заботясь, как отреагирует на его обращение этот, можно сказать, уже покойник, пусть даже – удивится, пусть даже насторожится, исхода его встречи с Иваном это уже не изменит. – Чем я тебя, скажи на милость, так заинтересовал?.. Я же видел, как ты ко мне долго присматривался да все принюхивался, прежде, чем заговорить со мной сегодня… Личность я, вроде бы заурядная…

– Спал ты долго… – сказал Аркадий. – Целые сутки, наверное… Да еще и ругался во сне… Я уж думал – какая беда с тобой!.. А у тебя и впрямь, видишь, неприятности! Я имею в виду – с женой-то!

«Вот в чем дело! – понял Иван. – Я во сне, выходит, что-то сказанул… А ты, стервятник, сидел, значит, рядом, да прислушивался?!»

Он опять вспомнил о Крестном и настроение его, чуть было улучшившееся, когда он был занят решением конкретного вопроса о судьбе Аркадия, снова резко упало… Крестный обосновался в Лозанне, где именно, Иван не знал, как его искать – понятия не имел, сколько человек у него охраны – тоже не известно.... Своих дел по горло, а тут еще с какими-то идиотскими попутчиками разбирайся: черти бы их разодрали напополам…

Поезд уже прошел небольшой городишко Альмашфюзите, нужно было спешить. Дьёр по расписанию должны проезжать через полчаса… Пора было готовить декорации для финальной сцены…

Они допили бутылку «токая», оказавшегося, кстати, не плохи, Иван достал пачку «Winston» и поднялся. Ни слова не говоря, он вышел из купе и направился в тамбур… Он знал, что Аркадий хвостом последует за ним. И точно, – всего через минуту в дверях тамбура показался и Аркадий с сигаретой в зубах…

Иван дал ему прикурить и помалкивал, глядя в окно… Аркадий все никак не мог успокоиться, барабанил по стене вагона пальцами – нервничал… Австрийская граница была уже недалеко – час с небольшим от Дьёра, с пограничниками ему нужно было встретиться заранее, до того, как они появятся в купе… В общем, его голову занимали производственные проблемы… О грозящей его жизни опасности он не предполагал, в неведении и своей судьбе считая, что судьба Ивана уже, можно сказать, у него в руках…

Для Ивана никогда не существовало проблем – как убить человека. Ему стоило только почувствовать, что этот человек должен быть убит, что он вскоре умрет и поможет в этом ему Иван… Дальше все происходило как-то почти само собой – но Иван словно заранее знал, как именно этот человек будет им убит, и только совершал то, что должен был совершить… И человек умирал… Можно сказать, люди умирали сами, когда сталкивались с Иваном. Он лишь самую чуточку помогал им в этом…

Иван молчал глубокомысленно, настраивая Аркадия на нужное ему поведение… Но пора было и приступать понемногу… Он докурил сигарету, выбросил окурок, по-дружески доверительно положил руку на плечо белобрысому парню и сказал мрачно:

– Я, почему-то верю тебе, Аркадий!.. Я хочу объяснить тебе, как я с ней разделаюсь, с этой парижской тварью московского разлива… Я хочу, чтобы ты знал, что я с нею сделаю!..

– А может простишь ее, Сима? – спросил Аркадий фальшивым голосом.

«А вдруг сейчас и правда – возьму да прощу? – усмехнулся про себя Иван. – Ты же волосы на себе потом рвать будешь, дурак!.. Сам, скажешь, уговорил жену простить… А денежки, в результате – накрылись!»

Но сам только медленно покачал головой… Нет, конечно, простить жену он не мог… В некоторые моменты Ивану становилось просто смешно от всего этого спектакля… Но стоило ему вспомнить – с какой целью он едет в Лозанну, вспомнить о Крестном, как он снова мрачнел…

Иван посмотрел в глаза Аркадию и сказал ему доверительно:

– Нет! Не могу… Хочу тебе кое-что показать… Будь другом – принести мою сумку из-под сиденья… Такого ты, наверное, еще не видел…

Аркадий кивнул, помедлил секунду, словно сомневаясь, нужно ли делать то, о чем просит его Иван, но потом повернулся и пошел в купе за сумкой Ивана… Той, что стояла под сиденьем. С оружием…

Убивать его можно было, конечно, и в купе, но – потом вся эта возня с трупом, от которого пришлось бы избавляться… Гораздо проще сделать все в тамбуре… И чище и надежнее.

Отпирать двери вагонов – наука нехитрая. Иван справлялся с любой дверью за считанные секунды, хоть на российских ветках, хоть на зарубежных дорогах, хотя ни разу на них и не был. просто в лагере спецподготовки в Рыбинске был специальный зачет по вагонным дверям… Иван, помнится, сдал его тогда на отлично…

Аркадий принес сумку… Иван поставил ее в тамбуре, убрав, на всякий случай, с прохода поближе к одной из дверей, расстегнул замки и предложил выглядывающему из-за плеча Ивана Аркадию:

– Загляни сам…

Тот слегка раздвинул края сумки… Первое, что попалось на глаза – очень короткий ствол автомата, аккуратно упакованные пять пистолетных магазинов, три гранаты и моток тонкого сверхпрочного нейлонового шнура со стальными крючьями на конце…

– Ни-и хрена-а… – пробормотал Аркадий. – Я таких автоматов и не видал никогда…

– «Агран-2000», новинка, в России редко пока еще встречается… – сказал Иван.

– И ты с таким арсеналом через границы разъезжаешь?.. – искренне поразился Аркадий, он, как видно, предполагал, ну, максимум – парочку «макаровых» в ивановой сумке увидеть. – Ты на жену, как на дворец Саддама Хусейна идти собрался…

– Я же брат, профессионал, – Иван теперь уже почувствовал, что ситуация стала необратимой, и смерть движется к Аркадию со скоростью курьерского поезда… – Я столько народу поубивал…

Аркадий тоже это почувствовал. Но было уже слишком поздно, чтобы можно было хоть что-то изменить в ближайшем будущее, которому предстояло сейчас осуществиться… Оно уже отвердевало, приобретая черты настоящего, тут же скатывающегося в необратимое прошлое......

Иван усмехнулся, глядя, как поменялось выражение лица Аркадия… Из любопытствующего балбеса он превратился в настороженную тварь, почуявшую опасность. Но было уже слишком поздно… Опасностью уже не просто пахло, ею несло, словно запахом гнили со свалки или ромом от Крестного, когда тот бывает достаточно пьян. А для этого нужно чтобы он выпил литра три не меньше…

– Ты ведь еще младенец, куренок по сравнению со взрослыми, – сказал ему Иван. – Цыпленок табака… И сейчас я начну тебя разделывать… Чтобы ты понял, что взялся на за свое дело…

Прежде, чем Аркадий успел дернуться, Иван взял его за запястье, и тот почувствовал, что дергаться уже бесполезно…

Иван держал его не слишком крепко, но так уверенно и надежно, что от его прикосновения веяло полной безнадежностью…

И все же Аркадий попробовал замахнуться… Иван легко ткнул указательным пальцем ему чуть ниже ключицы, ближе к плечу, и правая рука Аркадия повисла, словно у парализованного… Тон Ивана поменялся. Сейчас он полностью соответствовал тому отношению к Аркадию, которое переполняло Ивана…

– Заработать на мне захотел, придурок? – спросил Иван тихо. – Ты научился бы сначала козлов отличать от волков… А то твоя карьера стукача в самом начале трагически оборвется…

Иван посмотрел на часы.

– Через полторы минуты… По расписанию – город Дьёр. Ну, последнее желание? Сигарету? Анекдот? Может быть, бутылочку «токая»?.. Не стесняйся, я уважаю вволю новоиспеченных покойников! По их желаниям, между прочим, можно составить интересное представление о том, что люди считают самым желанным, поскольку желают этого непосредственно перед смертью…

– Я не буду на тебя стучать… – пробормотал Аркадий. – И жене ничего не скажу…

– Конечно не скажешь, – усмехнулся Иван. – Но не потому, что пообещаешь мне это… Я никогда не верю пустым обещаниям. Конечно, ты ничего никому не скажешь! Но прежде всего – по двум причинам. Во-первых, я никогда не был женат. А во-вторых, – ты сейчас умрешь.

Он снова взглянул на часы.

– Через минуту…

Ночной Дьёр уже проплывал за окном тусклыми окнами стандартных четырехи двухэтажных домов, выстроившихся вдоль линии железной дороги, подходившей местами почти вплотную к домам…

– Как ты меня убьешь? – спросил вдруг Аркадий с неожиданно прозвучавшей в его голосе надеждой. – Будешь стрелять? Ножом? Здесь же кровищи тогда будет целая лужа… С поезда выбросишь? Я могу и не разбиться… Здесь меня нельзя убивать!

Он вдруг побледнел.

– Задушишь!?

– Я вообще не буду тебя убивать… – возразил ему в ответ Иван. – Я только помогу тебе умереть… Остальное произойдет само собой… Не веришь? Зря! сейчас ты сам в этом сможешь убедиться… Но все, болтать больше некогда… Пора делом заниматься, верно?..

За дверным стеклом замелькали мостовые опоры и более мелкие косые металлические фермы, поддерживающие верхнюю часть моста… Иван двигался быстро и четко… Можно сказать даже – красиво…

Он достал из сумки моток капронового шнура, выдерживавшего рывки силой по шесть-семь центнеров… Ивану приходилось, прыгать с крыши шестнадцатиэтажного дома прямо в пустоту, имея в руках только тонкую нить такого шнура, и он еще ни разу Ивана не подвел… Хотя Иван никому не посоветовал бы повторять такой эксперимент… Если только он жизнью своею, конечно, хоть немного дорожит. По сути, это все же – цирковой номер, а не нормальная работа.

Иван быстрым движением обмотал шнур вокруг пояса Аркадия, завязал удавкой. Второй конец шнура, с карабином он зацепил за ручку двери. Аркадий следил за его действиями молча, побелев от страха. Второй шнур Иван завязал удавкой подмышками у приговоренного им к смерти человека. На все это у него ушло секунд тридцать.

Чтобы открыть дверь вагона, Ивану потребовалось еще секунд пять. Увидев мелькающие рядом с поездом мостовые фермы, Аркадий забился в угол у противоположной двери, заскреб по ней руками…

Иван взял в руки конец обвязанного у него подмышками шнура, осмотрел небольшой якорь-кошку, надежно закрепленный на нем, затем взглянул на Аркадия. Взглянул так, как смотрят на покойника – в последний раз…

– Не надо! – выдавил тот из себя, хватаясь руками за ручку двери, за шнур у себя на поясе, шаря по стене тамбура в поисках чего-нибудь, за что можно было держаться крепко…

«Дурак! – подумал Иван. – хочет руками остановить поезд…»

Он улыбнулся. Потом слегка покачал головой и сказал укоризненно.

– Не противься судьбе, Аркадий…

Раскрутив кошку на конце шнура, он швырнул ее в раскрытую дверь вагона и, тут же посторонившись, успел сказать Аркадию:

– Прощай!..

Якорь зацепился надежно. Это Иван понял, глядя, как быстро разматывается сорокаметровая бухта шнура. Аркадий тоже смотрел на нее, как завороженный. Он заскулил по-собачьи, заскреб руками по стене, но шнур натянулся, и со скоростью шестьдесят километров в час Аркадий вылетел из тамбура вагона на мост.

Иван проследил, как разматывается вторая бухта, увидел, как резко, рывком натянулся шнур, на секунду став похожим на струну, и затем вновь ослаб. Можно было подумать, что шнур оборвался, но Иван знал, что это не так… Он чувствовал, что смерть, которую он готовил этому человеку, уже наступила…

Иван отстегнул карабин от ручки двери и вышвырнул в раскрытую дверь… Пора было подумать и о собственной безопасности… Как только найдут разорванное пополам тело аркадия, и установят, что он – пассажир с трансевропейского экспресса, перед Иваном возникнут вежливые, по сравнению с российскими, австрийские полицейские, получившие информацию от своих венгерских коллег, и пристанут с расспросами о попутчике.

Вопросы полиции мало беспокоили Ивана, доказать, что он причастен к этому убийству, невозможно. Если бы не оружие в сумке, он тронулся бы с места. В конце концов полиция еще должна будет доказать, что это именно преднамеренное убийство, а не несчастный случай и не удавшаяся попытка лично свести счеты с жизнью…

Но, как бы там ни было, оставаться в поезде больше было нельзя… Иван понимал, что покидая поезд. Он облегчает задачу полицейским. Именно его и будут теперь они искать… Но, с другой стороны, у них не будет уверенности, что он, Иван, остался в живых… Может быть его тоже убили, а труп выбросили в реку? Разве такого не могло случиться? Запросто!..

Полиция непременно начнет искать его труп в реке. Конечно, возникнет версия, что он покинул поезд и скрылся. Но за это время поезд пройдет немало… Поверка документов будет только на границе. До нее еще добрая сотня километров. Чем раньше Иван сойдет с поезда, тем больше у него будет шансов, что его не сумеют найти… Даже – профессионалы. Потому, что и сам он – профессионал…

Все это промелькнуло в голове Ивана механически. Главным же аргументом было то, что если его возьмут под подозрение, начнут проверять, кто он, настоящие ли у него документы, на это уйдет уйма времени. И хотя с документами у Ивана все было в порядке, стоять на подозрении у полиции ему очень не хотелось. Хотя бы потому, что его ждал Крестный… Вернее, это он нетерпеливо ждал встречи с Крестным и задерживаться из-за всякой ерунды, вроде убитого им человека, просто не мог…

Иван выпрыгнул с поезда примерно через километр после моста, скатившись вниз по насыпи, поросшей травой. На безлюдной окраине ночного Дьёра никто не заметил его темную фигуру, вскоре полностью растворившуюся в точно такой же ночной темноте…

Для того, чтобы сориентироваться в незнакомом городе, вовсе не нужно расспрашивать прохожих или добывать его карту… Достаточно разобраться в транспортных потоках… Ивана интересовало крупное шоссе, ведущее на запад, в сторону Австрии.

Пешком ему пришлось пройти километра три, не больше. За время этого пути навстречу попались трое мужчин с проститутками и двое пьяных. На Ивана никто из них не обратил внимания… Один раз ему пришлось спрятаться в подъезде многоэтажного дома от показавшегося вдали полицейского патруля… Дольше никто ему не мешал…

Движение на ночном шоссе нельзя было назвать оживленным, но каждую минуту по нему проходила, как минимум, одна машина, обдавая Ивана брызгами света и шелестом шин об асфальт…

Выбрав место подальше от случайных глаз и полицейских постов, Иван за пять минут нашел машину, водитель которой согласился везти его до Вены. Это было не слишком далеко, а плату Иван предложил хорошую. Деньги, как всегда, оказались решающим аргументом…

Водитель оказался австрийцем, возвращающимся домой в Зальцбург. Звали его Франц-Иосиф, и он был очень горд, что носит имя, которым назывались несколько императоров Австро-Венгрии. Работал он в Венгрии, на нефтяном месторождении под Сегедом специалистом-консультантом по контрольно-измерительным приборам австрийского производства на нефтепроводе Сегед-Секешфехервар… Три недели работы – неделя дома… Отличный график!

Все это он сообщил Ивану на первом километре пути. Иван помалкивал, присматриваясь к водителю… Его интересовала проверка на границе…

Но контрольно-пропускной пункт сразу за Мошонмадьяроваром они миновали без единой задержки, видно тело разодранного пополам Аркадия еще не обнаружили, а если обнаружили, то не выяснили еще, что пропал его попутчик с билетом до Берна…

Едва миновали австро-венгерскую границу, Иван предложил Францу-Иосифу довести его до Зальбурга, увеличив, соответственно, плату. Общительный австриец, изголодавшийся во время своего дежурства на нефтепроводе по людям, согласился без колебаний… Не просто попутчик, а еще и деньги заплатит, фактически, за то, чтобы ему было кому рассказывать бесконечную историю его жизни, к которой сводились все его рассказы…

Петр (документы у Ивана были на Петра Привалова, который ехал на отдых и лечение в Люцерн и Невшатель) обязательно зайдет к нему в гости и познакомится с его Линдой… Франц-Иосиф подмигивал Ивану и смеялся… Видно было, что по своей Линде он тоже изголодался… И голод его становился все острее, по мере приближения к дому и дрожащей от предвкушения Линде…

Несмотря на приличный возраст, старенький «фольксваген» Франца-Иосифа мчал по шоссе весело и бодро. Они проехали уже Санкт-Пёльтен, Линц и Вельс, до Зальцбурга оставалось рукой подать, когда Иван сделал своему спешащему домой водителю предложение, которое поставило того в тупик… Иван предложил отвезти его в Цюрих или в Базель… Заплатит Иван сумму, которую Франц-Иосиф получает на своем нефтепроводе за месяц… Сумму Франц-Иосиф сам назовет. Иван верит ему на слово – сколько назовет, столько Иван заплатит. Нисколько не торгуясь…

Разговорчивый австриец помрачнел и надолго замолчал… Думать и разговаривать одновременно, он, наверное, не умеет, решил Иван. Поэтому и делает это по очереди, чтобы мысли не путались со словами и наоборот…

Когда уже переехали мост через Зальцу и по сторонам замелькали аккуратные домики-коттеджи на окраине Зальцбурга, Франц-Иосиф выдал что-то непереводимое на своем немецком австрийского розлива языке. Из его тирады Иван разобрал только, что там упоминались гром и молния, какая-то «дурацкая голова», чья-то мать, а закончилось все словами «еще раз»…

Из чего Иван заключил, что Франц-Иосиф согласен… И не ошибся. Австриец попросил только об одном – чтобы Иван согласился его подождать, пока он заедет домой – поздороваться с женой…

– Фюнф минутен! – твердил Франц-Иосиф. – Фюнф минутен!

«Быстрый ты мужик, – подумал Иван. – За „фюнф минутен“ хочешь домой забежать жену трахнуть! Ну, что ж, забеги на свои пять минут, трахни… Мне совсем не нужно, чтобы ты нервничал за рулем… Придется пойти тебе навстречу, Франц-Иосиф…»

Иван положил австрийцу руку на плечо и сказал понимающе:

– У тебя есть полчаса, чтобы поздороваться с женой… Надеюсь, твое рукопожатие будет крепким и понравится Линде… Через полчаса я ухожу и не заплачу тебе за предыдущую дорогу, если ты опоздаешь…

Водитель обрадованно закивал головой и нажал на газ. Машина помчалась по улицам Зальцбурга, явно нарушая сразу несколько пунктов правил дорожного движения этого тихого австрийского городишки, первым из которых наверняка было превышение скорости…

Полчаса Иван курил и думал о Крестном… Он, наверное, надеется, что Иван его не найдет, а если найдет – то не достанет…

Он думает, что надежно спрятался за этими Швейцарскими Альпами, и спокойно смотрит на свое отражение в воде Женевского озера… Посмотрим, куда денется его спокойствие, когда рядом возникнет отражение Ивана.

Крестный сам выбрал страну, в которой останется навечно… Иван еще не знал, когда это случится и при каких обстоятельствах, но Крестного он утопит, это он знал наверняка… И раз уж это будет в Лозанне – значит утопит в Женевском озере, на берегу которого она находится… Швейцария – так Швейцария, какая, собственно говоря, разница! – подумал Иван.

Восторги вернувшегося ровно через полчаса, минута в минуту, Франца-Иосифа по поводу его Линды Иван слушал вполуха, представляя, как он приедет в Лозанну и встретится с Крестным…

Когда ему надоели восклицания австрийца «О, Линда! О, майн либе кляйне медхен!», сопровождавшиеся рассказами о том, какая она ревностная католичка, какие вкусные пироги с яблоками она печет, какую чистоту в доме она поддерживает, как расчетливо распределяет деньги, которые зарабатывает Франц-Иосиф, Иван спросил:

– Дети у тебя есть, тезка императора? Наследники твоей домашней империи?

И Франц-Иосиф сменил пластинку. Новая – о Берте и маленьком Франце – оказалась еще более долгоиграющей, чем прежняя…

Иван сразу, еще в Венгрии, объяснил своему водителю-австрийцу, что не хочет ехать через Германию – через Мюнхен, Кауфбойрен, Равенсбург и дальше через швейцарские Винтертур или Констанц, хотя австриец предупредил, что так, возможно, будет, дальше, но быстрее и безопаснее. Горная дорога есть горная дорога, и как транспортная магистраль невысоко ценится среди водителей. Приходится быть в постоянном напряжении, а им предстоит проехать практически все Альпы вдоль…

Представления о безопасности у Ивана были несколько иные. Ему вовсе не хотелось лишний раз сталкиваться с пограничниками и полицейскими, да еще германскими полицейским, славящимися своей тупой дотошностью… Эти наверняка поверяют багаж у пересекающих границу водителей и пассажиров автомашин…

Поэтому он выбрал дорогу через Восточные Альпы – Инсбрук и Дорнбирн – с южной стороны Боденского озера, а не с северной. Пусть дольше, пусть – опаснее, как утверждает австриец, но – спокойнее.

Франц-Иосиф устал, наконец, болтать, погрузившись в грезы о своей семье, для которой он заработает за два дня кучу денег, а Иван дремал, развалившись на заднем сидении «фольксвагена», изредка просыпаясь и поглядывая в окно, где один за другим возникали живописные пейзажи австрийских Альп. Но красоты природы мало трогали стремящегося к своей единственной цели Ивана…

…Проснулся он от того, что Франц-Иосиф тряс его за плечо и настойчиво повторял как испорченная пластинка, напряженным, почти испуганным, как показалось спросонья Ивану, голосом:

– Герр Петр! Ауфштейн! Герр Петр! Полицай! Ауфштейн! Битте зер, ауфштейн!

Машина стояла. Подавив мгновенно вспыхнувшее желание выхватить пистолет, Иван полез в карман за документами и протянул их в окно заглядывающему внутрь усатому толстому полицейскому в швейцарской форме. Тот внимательно их рассмотрел и вернув Ивану, махнул рукой – проезжайте… Никакой тревоги на границе не было… Пограничникам никто не передавал его приметы, никто не объявлял на него всеевропейский розыск… Оказывается, европейская милиция и впрямь работает совершенно по-другому…

Пограничников Боденского контрольно-пропускного пункта не интересовал Петр Привалов, русский турист, прибывающий в Швейцарию на лечение… Документы его были в полном порядке, а остальное их не касалось. Закон он у них на глазах не нарушал, значит, может спокойно следовать до своей цели в Швейцарии – города Невшатель. Никто до него докапываться не будет.

Иван даже удивился, насколько швейцарский пейзаж похож на австрийский, а городок Санкт-Галлен на Зальцбург. До Лозанны оставалось километров триста и, как и предполагал Иван, его водитель без особого сопротивления согласился довести Ивана лишние семьдесят-сто километров. За дополнительную плату, естественно…

Через четыре часа Иван прощался с Францем-Иосифом на окраине Лозанны. Расстались они чрезвычайно довольные друг другом…

Франц Иосиф, заработавший для своей Линды и нажитых вместе с нею детишек кругленькую сумму, мчался по той же дороге обратно, в Зальцбург, а Иван отправился на поиски центра города, где, наверняка, можно обнаружить гостиницу с бешенными ценами, и в силу того, – свободными номерами… Такие гостиницы существуют для богатых сумасбродов, швыряющих деньги на ветер или для людей, которым просто некогда ждать и тратить время на поиски чего-нибудь подешевле. Таких, как Иван.