Текст книги "Политология"

Среди многочисленных определений власти наиболее распространенным остается определение Даля, данное им еще в 1957 г.: «А имеет власть над Б в той степени, в которой А может заставить Б делать то, что Б в ином случае не стал бы делать». В этом и других близких к нему определениях власти подчеркивается ряд моментов, позволяющих выявить специфику власти как социального явления, ее отличительные признаки.

Власть возникает только в отношениях между двумя или несколькими людьми или группами людей – субъектом власти («А» в определении Даля) и объектом власти («Б»). Власть не является исключительной принадлежностью субъекта; власть – способность субъекта подчинить объект своей воле – всегда имеет определенный объект и потому в равной мере зависит как от субъекта, так и от объекта («каждый народ имеет то правительство, которого заслуживает»).

Подчинение объекта ограничивается конкретной сферой: власть руководителя политической организации над ее членами не распространяется на их частную жизнь. Однако в силу того, что власть способствует достижению каких-то целей, может дать определенные выгоды и привилегии, стремление к расширению сферы власти вполне естественно для субъектов политики. Желание контролировать максимальный спектр человеческой деятельности характерно не только для вождей при тоталитарных режимах. Практика показывает, что злоупотребление властью (т. е. использование власти за пределами отведенных субъекту полномочий) является проблемой для любого общества. Именно поэтому центральным направлением политических исследований является поиск механизмов ограничения власти и возможностей недопущения ее концентрации в одних руках («Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно»).

Власть есть потенциал, способность (возможность) субъекта оказать определенное воздействие на объект; она может существовать и без своего воплощения в сознании и (или) поведении объекта. В ряде случаев субъект предпочитает отложить реализацию своих намерений или полагается на то, что желаемый результат будет достигнут и без его вмешательства. Иными словами, субъект может обладать властью над объектом, не осуществляя ее.

Власть возникает в тех ситуациях, где субъект имеет определенные намерения в отношении объекта; случайное (ненамеренное) воздействие субъекта на объект не является властью. Однако если намерения субъекта реализуются и без его вмешательства в деятельность объекта и при этом субъект не может изменить данную ситуацию («заставить Б делать то, что тот в ином случае на стал бы делать»), то власть отсутствует, поскольку результат получился от воздействия факторов, не зависимых от субъекта: люди могут не иметь власти (способности изменить деятельность объекта), но пользоваться благоприятной для них ситуацией. Такие случаи часто встречаются, например, в парламентской практике, когда «нужное» для субъекта голосование имеет место без его усилий.

Таким образом, власть существует только тогда, когда именно субъект (а не какой-то иной фактор) ответствен за ее результат. Соответственно, не все случаи вынужденного поведения объекта (когда объект действует вопреки своим интересам) следует считать результатом осуществления чьей-то власти: во многих ситуациях неспособность объекта реализовать свои интересы имеет причину в нем самом, например в его неорганизованности, нежелании расходовать свои ресурсы и энергию и т. п., а не во внешних факторах.

В этом отношении власть следует отличать от влияния традиций, общественного мнения, законов, моральных норм, объективных обстоятельств и других деперсонализированных структурных сил. Хотя власть субъекта во многом предопределяется конфигурацией структурных факторов (независимых от субъекта), она не действует помимо воли субъекта. Власть есть отношение между субъектом и объектом; ее нет в ситуациях, где субъект (персонифицированный в виде индивида, группы или организации) отсутствует и объект подчиняется закону или моральной норме. Разумеется, если субъект использует закон или моральную норму для подчинения объекта, в этом случае именно он (а не какие-то иные силы) осуществляет власть и несет ответственность за ее последствия. При этом он должен обладать определенной степенью свободы, т. е. способностью действовать иначе. Вряд ли правомерно употреблять термин «власть» в тех ситуациях, когда субъект не свободен в своих действиях и сам является объектом чьей-то власти.

На чем основана власть субъекта над объектом? Каким образом он оказывается способным заставить объект делать то, что тот в ином случае не стал бы делать? Почему одни люди подчиняются другим? Объяснение этих и других вопросов связано с понятием «ресурсы власти», которое обозначает имеющиеся у субъекта средства воздействия на объект.

Ресурсы бывают самыми разнообразными. В принципе любые предметы (вещи, свойства) могут стать основой подчиняющего воздействия. Например, вода, воздух, пища (при их нехватке), красота, физическая сила, ум, важная информация, организация и т. д. Традиционно выделяются несколько различных типов ресурсов. Принудительные ресурсы (оружие, административные наказания, физическая сила, полиция и т. п.) используются для создания угрозы объекту в случае невыполнения им воли субъекта. Утилитарные ресурсы (деньги, услуги, земля, продвижение по службе и т. п.) действуют в качестве компенсации за готовность объекта подчиняться субъекту. Знания (образование, информация, ум, СМИ, эксперты и др.) позволяют субъекту обладать авторитетом и (или) осуществлять власть в форме убеждения и манипуляции. Нормативные ресурсы (законы, права, полномочия, служебные привилегии, традиции, статус и т. п.) придают командам субъекта обязательность; объект подчиняется субъекту, поскольку это соответствует нормам поведения, принятым в данном обществе или коллективе.

Однако не все возможные средства воздействия на объект являются ресурсами власти, поскольку многие из них не контролируются субъектом и недоступны ему. Кроме того, эффективность ресурсов власти существенно варьируется в зависимости от объекта. Некоторые ресурсы, весьма эффективные в отношении одних людей, не оказывают существенного влияния на других. Например, деньги не могут влиять на тех людей, которые в них не нуждаются; оружие не в силах заставить подчиняться тех, кто не дорожит своей жизнью; легальная позиция может и не оказать воздействия на лиц, не привыкших к соблюдению правовых норм; богатство, орудия принуждения, должностные полномочия окажутся бессильными при попытке осуществить власть над религиозным фанатиком. Поэтому в политическом анализе важно не смешивать всю совокупность средств политического влияния, которые имеются у субъектов политики, и ресурсы, которые могут обеспечить им необходимый результат в отношениях с определенными индивидами, группами или организациями. Другими словами, вещи становятся ресурсами власти только в отношении определенных объектов.

Ресурсы власти обеспечивают подчинение объекта не в любых ситуациях, а только при наличии определенных условий. Оружие не может стать средством власти, если те, на кого оно направлено, находятся в безопасном месте; земля и другие природные ресурсы и ценности обладают потенциалом подчинения только в том случае, если не являются общедоступными. Кроме того, ресурсы власти могут стать основой властного отношения только в том случае, если субъект обладает соответствующими знанием и умением их использовать: богатство обеспечивает победу на выборах только тогда, когда оно применяется рационально и эффективно.

Наконец, обязательным условием является мобилизация ресурсов: субъект должен быть готовым применить имеющиеся в его распоряжении ресурсы в нужный момент. Не все ресурсы могут быть использованы немедленно: перед тем как выстрелить, ружье должно быть заряжено. Ресурсы различаются по их «ликвидности»: к высоколиквидным относятся те, которые могут быть использованы сразу, без предварительной подготовки, а низколиквидные требуют определенного времени для их мобилизации. Большинство использующихся в политике индивидуальных ресурсов – деньги, репутация, свободное время, персональные качества, умение манипулировать и др. – имеют сравнительно высокий уровень ликвидности, т. е. их легко подготовить к использованию или переориентировать с одного объекта на другой. И наоборот, коллективные ресурсы – совокупность индивидуальных ресурсов членов группы, численность, солидарность, организация, обладание группой монополией на специфические знания или профессию и др. – гораздо более разнообразны по своей ликвидности. В силу этого во многих ситуациях небольшие, но хорошо организованные (мобилизованные) группы оказываются более эффективными по сравнению с большими коллективами, ресурсы которых трудно мобилизовать. Мафия, террористические организации, религиозные секты часто навязывают свою волю большим группам людей; в 1917 г. большевистская партия была отнюдь не самой многочисленной в России, однако именно она сумела превзойти своих конкурентов в борьбе за государственную власть.

Но даже полная мобилизация ресурсов не гарантирует возникновения власти, поскольку власть, как уже отмечалось ранее, зависит не только от субъекта, но и от объекта, его ресурсов сопротивления. С этой точки зрения объяснение власти требует рассмотрения не столько ресурсов субъекта, сколько соотношения ресурсов субъекта и объекта, возможностей сторон использовать их при разрешении конфликтных ситуаций.

Способность субъекта обеспечить подчинение объекта принимает разнообразные формы. Классифицировать их можно по разным основаниям. По субъекту власти различаются индивидуальная и коллективная власть; по сфере проявления – экономическая власть, политическая власть, власть в семье, в бюрократической организации и т. д.; по уровню существования – власть на мегауровне (между обществами и крупными социальными общностями), макроуровне (центральные властные институты общества), мезоуровне (органы власти, подчиненные центральным институтам), микроуровне (межличностные отношения и отношения между небольшими группами людей); по последствиям осуществления – деструктивная, продуктивная и интегративная и т. д. Наиболее распространенной классификацией форм власти является классификация по источнику (источникам) подчинения, отражающая наиболее существенные различия между способами и механизмами воздействия субъекта на объект. По данному основанию различаются следующие формы власти: сила, принуждение, побуждение, убеждение, манипуляция и авторитет.

Власть в виде силы означает способность субъекта достичь желаемого результата в отношениях с объектом либо путем непосредственного воздействия на его тело или психику (применение оружия, физической силы, психотропных веществ и т. д.), либо с помощью ограничения его действий (заключение под стражу, сидячая забастовка). В отличие от других форм власти сила исключает альтернативы действия объекта, не давая ему возможности сделать выбор: с людьми обращаются как с физическими объектами.

В принуждении источником подчинения объекта команде субъекта выступает угроза применения субъектом негативных санкций по отношению к объекту в случае отказа от повиновения, т. е. угроза силы или каких-либо иных мер воздействия (понижение по службе, лишение прав, арест и т. д.). Хотя сила и принуждение нередко воспринимаются как одно и то же, концептуальное различие между ними является необходимым, поскольку они имеют разные источники подчинения и разные способы осуществления.

Побуждение основывается на способности субъекта обеспечить объект ценностями и услугами, в которых тот заинтересован. В отличие от принуждения, связанного с негативными санкциями, в процессе осуществления побуждения нежелание объекта следовать распоряжениям субъекта преодолевается с помощью позитивных санкций, обещания вознаграждения (продвижение по службе, повышение заработной платы, приобретение известности и т. п.).

В убеждении источник власти заключается в аргументах, которые субъект может использовать для подчинения объекта. В отличие от принуждения и побуждения, которые внешне могут выглядеть как убеждение, последнее подразумевает отсутствие конфликта между субъектом и объектом; у объекта есть выбор принять или не принять аргументы субъекта, который не ограничен позитивными или негативными санкциями со стороны субъекта.

Манипуляция как вид власти основывается на способности субъекта осуществлять скрытое влияние на объект. В отличие от других видов власти, манипуляция может иметь место без команды субъекта и даже тогда, когда объект не знает о самом существовании субъекта. Хотя с точки зрения объекта манипуляция выглядит как убеждение, это разные виды власти. В процессе убеждения субъект не лишает объект (сознательно) необходимой информации, поскольку ему нужно, чтобы объект принял его точку зрения. Напротив, манипулируя, субъект не хочет, чтобы объект мыслил так же, как и он сам, поэтому сознательно ограничивает поток информации для объекта.

Манипуляция имеет две основные формы. Во-первых, субъект осуществляет скрытый контроль над объектом в процессе коммуникации, делая объекту замаскированные предложения путем селектирования поступающей объекту информации, например утаивая важную информацию, недоступную объекту из других источников. Этот вид манипуляции проявляется в рекламной деятельности и многих формах политической пропаганды. Другой ее вид связан со способностью субъекта изменять окружение объекта; с помощью этого он вызывает желаемую для него реакцию объекта без непосредственного взаимодействия с ним. Управляющие промышленными предприятиями манипулируют поведением рабочих с помощью корректировки служебных инструкций, системы начисления заработной платы, стимулов и т. д. Другим примером данного вида манипуляции является изменение цен, осуществляемое торговыми компаниями. Среди всех форм власти манипуляция пользуется, пожалуй, самой дурной репутацией, поскольку объект не осознает власти над собой и считает, что действует самостоятельно.

Роль убеждения и манипуляции в современной политике существенно возросла в связи с усилением влияния СМИ и появлением новых коммуникативных технологий. В демократическом обществе силовые ресурсы постепенно утрачивают доминирующее положение в системе социального контроля и политика становится все более зависимой от состояния сознания различных групп населения.

Источником подчинения объекта во властном отношении в форме авторитета выступают определенные характеристики субъекта, которые делают объект обязанным принять команду субъекта независимо от ее содержания. Ими могут быть персональные характеристики субъекта (знания, профессионализм, моральные качества и т. п.), его легальный (правовой) статус (должность, права, привилегии), а также традиции, дающие субъекту неформальное право командовать объектом (отношения между родителями и детьми, младшими и старшими, мужчиной и женщиной, патрицием и плебеем и т. д.). В соответствии с источником подчинения, авторитет бывает персональным, легальным или традиционным.

В отличие от силы и манипуляции авторитет всегда зависит от восприятия объекта и обязательно результируется в его повиновении команде субъекта. Границы между авторитетом (особенно легальным) и принуждением часто бывают размыты. Однако в чистом виде авторитетного отношения подчинение объекта субъекту является добровольным, без восприятия команды субъекта как угрозы. Объект повинуется, поскольку рассматривает свое повиновение как должное. Отношения авторитета имеют место в ситуациях, где объект следует распоряжениям субъекта либо вообще не размышляя над его содержанием (он безразличен к команде, т. е. не имеет какой-либо причины сопротивляться ей или просто не способен оценить ее последствия), либо преодолевает свое внутреннее сопротивление, поскольку доверяет объекту или рассматривает свое повиновение как обязанность.

Авторитетные отношения, прежде всего легальный авторитет, составляют ядро политики. Они лежат в основе государственной власти, обеспечивающей единство и целостность общества. Естественно, что субъекты политики стремятся к установлению отношений авторитета, поскольку никакая власть не может бесконечно долго опираться на силовые и принудительные ресурсы. Стабильность политической жизни и эффективность власти напрямую зависят от того, насколько добровольно граждане принимают существующую политическую систему и сложившуюся властную иерархию, т. е. от легитимности политической власти.

Как и большинство других понятий политической науки, понятие «политическая власть» остается дискуссионным и его интерпретация в значительной степени зависит от понимания базовых категорий политики и власти. Ранее уже отмечалось, что многие исследователи (Г. Лассуэлл, Р. Даль, Т. Парсонс, Х. Арендт и др.) определяют политику как сферу власти. В соответствии с этим любая власть является политической по определению, а термины «власть» и «политическая власть» оказываются тождественными.

Однако при таком понимании политики границы между политикой и другими сферами общественной жизни фактически размываются. Поэтому представляется целесообразным ограничить политическую сферу властными отношениями, осуществляемыми на уровне общества или крупных социальных общностей и оказывающими существенное воздействие на положение больших групп людей. Именно эти виды власти являются объектом политического исследования и обозначаются понятием «политическая власть». Таким образом, политическая власть является разновидностью власти; власть не ограничивается сферой политики и не все виды властных отношений относятся к числу политических. Политическая власть выражает способность субъекта обеспечить подчинение объекта в сфере политики.

Поскольку политика длительное время определялась через понятие «государство», под политической властью обычно понимается способность государства и его структурных подразделений контролировать определенную территорию на основе правовых норм. В качестве специфических признаков политической власти называются такие черты, как моноцентричность, единство, публичность, легальное использование силы, обязательность решений для всех, ограниченность определенной территорией, которые присущи именно власти государства, опирающегося в своей деятельности на правовые нормы, легальное использование принуждения и имеющего четкую властную вертикаль.

Однако кроме государственной власти в сфере политики есть и другие формы властных отношений, также оказывающие существенное влияние на жизнедеятельность больших групп людей. Поэтому сведение политической власти к власти государственной ведет к недооценке роли негосударственных структур политической власти (партии, группы давления, церковь и др.), системы разделения властей, сдержек и противовесов в механизме функционирования государства и отношений между различными элементами политической системы.

В силу этого более рационально рассматривать понятие «политическая власть» не только для обозначения какой-то единой политической структуры (государства), осуществляющей контроль над людьми, а более широко, в качестве охватывающего все формы властных отношений в сфере политики.

Основными формами политической власти являются государственная власть, политическое влияние и формирование политического сознания.

Государственная власть. Вслед за Вебером, определявшим государство как социальный институт, который успешно осуществляет монополию на легитимное использование физической силы на определенной территории, обычно выделяется несколько основных признаков государства, фактически уже перечисленных ранее в качестве основных параметров политической (государственной) власти. Государство представляет уникальную совокупность институтов, обладающих легальными средствами насилия и принуждения и создающих сферу «публичной» политики. Эти институты действуют на определенной территории, население которой образует общество; они обладают монополией на принятие решений от его имени, обязательных для граждан. Государство имеет верховенство над любыми другими общественными институтами, его законы и власть не могут быть ограничены ими, что отражается в понятии «государственный суверенитет». Субъектами государственной власти являются государственные служащие и государственные органы, действующие на основе легальных полномочий. Государственная власть опирается на легальный авторитет, где источником добровольного подчинения объекта выступает вера в то, что субъект обладает легальным правом командовать, а объект обязан ему подчиняться. В случае неповиновения объекта государство вправе прибегнуть к силе и принуждению, а также использовать весь диапазон средств, которыми оно обладает.

Формы государственной власти классифицируются по различным основаниям. Например, в соответствии с определенными функциями отдельных государственных структур, различаются законодательная, исполнительная и судебная формы государственной власти; в зависимости от уровня принятия государственных решений, государственная власть может быть центральной, региональной и местной. По характеру взаимоотношений между ветвями государственной власти (формам правления) различаются монархия, президентская и парламентская республики; по формам государственного устройства – унитарное государство, федерация, конфедерация, империя.

Политическое влияние – это способность политических субъектов оказывать целенаправленное воздействие (прямое или косвенное) на поведение государственных служащих и принимаемые ими государственные решения. Субъектами политического влияния могут быть как обычные граждане, организации и институты (в том числе иностранные и международные), так и государственные структуры и служащие, обладающие определенными легальными полномочиями. Но государство не обязательно наделяет последних правом осуществлять данные формы власти (влиятельный государственный чиновник может лоббировать интересы какой-то группы в совершенно иной ведомственной структуре).

Если до середины ХХ в. наибольшее внимание политологов привлекал легальный авторитет (изучались законодательные основы государства, конституционные аспекты, механизм разделения властей, административное устройство и т. п.), то начиная с 50-х гг. на первый план постепенно выходит изучение политического влияния. Это нашло отражение в дискуссиях относительно характера распределения политического влияния в обществе, получивших эмпирическую проверку в многочисленных исследованиях власти как на социетальном уровне, так и в территориальных общностях (Ф. Хантер, Р. Даль, Р. Престус, Ч.Р. Миллс, К. Кларк, У. Домхофф и др.). Интерес к изучению данной формы политической власти связан с тем, что именно она ассоциируется с центральным вопросом политической науки: «Кто правит?». Для ответа на него недостаточно проанализировать распределение ключевых постов в государстве; прежде всего необходимо выявить, какие именно группы людей оказывают доминирующее воздействие на формальные государственные структуры, от кого эти структуры зависят наиболее сильно. Степень влияния на выбор политического курса и решение важнейших социальных проблем не всегда пропорциональна рангу занимаемой государственной должности; при этом многие ключевые субъекты политики (например, руководители бизнеса, военные, вожди кланов, религиозные лидеры и др.) могут быть «в тени» и не обладать существенными легальными ресурсами.

В отличие от предыдущих форм политической власти определение и эмпирическая фиксация политического влияния затрагивают ряд сложных концептуальных и методологических проблем. В западной литературе основные дебаты ведутся вокруг так называемых «лиц» или «измерений» политической власти. Традиционно власть в форме политического влияния оценивалась по возможностям тех или иных групп людей добиваться успеха в принятии решений: властвуют те, кому удается инициировать и успешно «проталкивать» выгодные им политические решения. Наиболее последовательно данный подход был реализован Далем в исследовании распределения политического влияния в Нью-Хэйвене (США). В 60-е годы ХХ в. американские исследователи П. Бахрах и М. Барац подчеркнули необходимость учета «второго лица власти», проявляющегося в способности субъекта не допускать принятия невыгодных для него политических решений путем невключения «опасных» проблем в повестку дня и (или) формирования или укрепления структурных ограничений и процедурных барьеров (концепция «непринятия решений»). Политическое влияние стало рассматриваться в более широком контексте; оно уже не ограничивается ситуациями открытого конфликта при принятии решения, а имеет место и в отсутствие внешне наблюдаемых действий со стороны субъекта.

Политическое влияние в форме непринятия решений широко распространено в политической практике. Следствием реализации стратегии непринятия решений стало, например, отсутствие важных законов об охране окружающей среды в тех городах, где крупные и влиятельные экономические концерны (главные виновники загрязнения окружающей среды) препятствовали любым попыткам принятия этих законов, поскольку это было им экономически невыгодно. В тоталитарных режимах целые блоки проблем считались необсуждаемыми по идеологическим основаниям (руководящая роль коммунистической партии, право граждан на инакомыслие, возможности организации альтернативных политических структур и т. п.), что позволяло властвующей элите сохранять основы своего господства.

В 70-е годы вслед за С. Луксом многие исследователи (в основном – марксистской и радикальной ориентации) посчитали, что и «двухмерная» концепция не исчерпывает всего спектра политического влияния. С их точки зрения, политическая власть имеет и «третье измерение», проявляющееся в способности субъекта сформировать у объекта определенную систему политических ценностей и убеждений, выгодных субъекту, но противоречащих реальным интересам объекта. Фактически речь идет о манипуляции, с помощью которой правящие классы навязывают свои представления об идеальном (оптимальном) социальном устройстве остальной части общества и добиваются от нее поддержки даже тех политических решений, которые ей явно невыгодны. Эта форма политической власти, как и манипуляция в целом, считается наиболее коварным способом подчинения и одновременно – наиболее эффективным, поскольку она предотвращает потенциальное недовольство людей и осуществляется при отсутствии конфликта между субъектом и объектом. Людям либо кажется, что они действуют в своих интересах, либо они не видят реальной альтернативы сложившемуся порядку.

Нам представляется, что луксовское «третье лицо власти» относится к следующей форме политической власти – формированию политического сознания. Последнее включает в себя не только манипуляцию, но и убеждение. В отличие от манипуляции убеждение представляет успешное целенаправленное влияние на политические взгляды, ценности и поведение, которое опирается на рациональные аргументы. Как и манипуляция, убеждение является эффективным инструментом формирования политического сознания: учитель может и не вуалировать свои политические взгляды, и открыто выражать желание привить своим ученикам определенные ценности; добиваясь своей цели, он осуществляет власть. Властью формировать политическое сознание обладают публичные политики, политологи, пропагандисты, религиозные деятели и др. Как и в случае с политическим влиянием, ее субъектами могут быть и обычные граждане, группы, организации, и государственные структуры, служащие, обладающие легальными полномочиями. Но, опять же, государство не обязательно наделяет их правом осуществлять данную форму власти.

Хотя связь между формированием политического сознания и государственными решениями носит только опосредованный характер, это не означает, что оно играет второстепенную роль по сравнению с другими формами политической власти: в стратегическом плане привитие населению стабильных политических ценностей может быть важнее тактических выгод, получаемых в результате решения текущих вопросов. Формирование определенного политического сознания фактически означает производство и воспроизводство благоприятных для субъекта власти структурных факторов (действующих независимо от субъектов политики), которые в определенный момент будут работать в его пользу независимо от конкретных действий и специфики ситуации. При этом политический эффект данной формы власти во многих случаях может быть достигнут относительно быстро. В частности, под влиянием каких-то особых событий, в периоды революций и резкого обострения политической борьбы воздействие на сознание людей с целью их политической мобилизации может привести практически к мгновенному вовлечению в сферу политики значительных групп населения, до этого не осознававших необходимость своего политического участия. Это происходит в силу того, что переломный характер ситуации существенно усиливает интерес людей к политике и тем самым подготавливает их к принятию новых политических установок и ориентаций.

В настоящее время политический эффект данной формы власти возрастает. Это связано не только с совершенствованием технических возможностей воздействия на сознание людей (новые психотехнологии, изменение информационной инфраструктуры и т. д.), но и с развитием демократических институтов. Демократия предполагает наличие каналов непосредственного влияния граждан на принятие политических решений и зависимость решений от общественного мнения: правящие элиты не могут игнорировать мнение больших групп людей – хотя бы потому, что в ином случае их нынешнее положение в политической системе окажется под угрозой. Зависимость конкретных политических решений от общественного мнения бывает непросто зафиксировать эмпирически, однако ее наличие в либерально-демократических системах представляется достаточно очевидным.