Текст книги "Магический Кристалл. Эссе"

Хотя в данном конкретном случае этих девушек-англичанок Свои же послали на Заведомый Провал. Вплоть до того, что была тайная договоренность с немцами, что они будут пропускать часть разведчиков для реальной разведки, а для отчетности им будут посылать так называемое мясо. Ведь всем разведкам, и немецкой, и английской, надо отчитываться пред своим начальством. Иначе сам, как пушечное мясо, пойдешь воевать в рукопашную и штыковую. Никто нэ хочет. Но это ужас с другой стороны. В том смысле, как наказание Всем, как:

– Конец Света:

– Люди Своих же вынуждены посылать на смерть.

А как иначе понимать, что около сотни разведчиц было послано к немцам, вопреки контрольному сигналу разведчика, что он работает:

– Код Контролем!

– Значит надо, – ответили ему. – И более того, много людей с обеих сторон были знакомы друг с другом до войны.

Получается, что это Миф, что Вторая Мировая война была стопроцентным противостоянием, как инопланетян с инопланетянами. Все было так же, как рассказывал Вальтер Скотт. Это была война, как всегда:

– Между Родственниками. – Как минимум на половину. Простой народ тоже чувствовал это, пытался иногда брататься, но ему не разрешали, расстреливали. Такая Война-Дипломатия только для Белых.

Меня до сих пор удивляет, что Черчилль разрешил – можно сказать: приказал бомбить, сравнять с землей Свой сорокатысячный город – лишь бы немцы не узнали, что ему известен Код Энигмы.

Тут надо, чтобы ихняя дума приняла закон:

– Да, можно, если очень нужно, но для доказательства нужности Премьер Министр должен что-то и себе отрубить. Например, для разрешения дать немцам убить сорокатысячный город, отрубит – нет, пока что не член еще – но, как минимум одну ногу и одну руку. Одной ноги хватит, чтобы мыться в ванной в африканской пустыне, а одной руки, чтобы показывать, как очередной свой город надо стереть с лица Земли.

2014

Январь

1.1.14 – Новый Год.

И первая мысль Нового Года из Евангелия:

Преодоление зла любовью

– Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас.

– Благословляйте проклинающих вас, и молитесь за обижающих вас.

– Ударившему тебя по щеке подставь и другую; и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку.

– Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад.

Вопрос:

– Как критиковать того, кто неправильно критикует?

С первого взгляда можно подумать, что приведенные 4-е утверждения в Евангелии Луки – это шаг назад. В том смысле, что шаг назад от боя. От боя за правду. Но на самом деле:

– Наоборот. – Когда я критикую профессора литературы Бонди за то, что он критикует Пушкина – я даю Сергею Михайловичу шанс поспорить, у него, и у тех, кто – как соцреалисты – выступает с его позиции есть шанс ответить, защитить свою точку зрения.

Евангелие такого шанса уже не дает. Говорится мягко, но стелется жестко. В Евангелии уже нет диалога. Тот Кто говорит, или потом делает по Его слову:

– УЖЕ на сто процентов уверен в том, что говорит. – Ему не надо орать в пылу спора и доказывать логически почему его оппонент, например, С. М. Бонди неправ, ошибается, так сказать, капитально. Это уже удар молотком по столу:

– Продано!

Вот в этих четырех предложениях, переданных нам Лукой, м есть эта уверенность.

Получается, для того, чтобы уступить, нельзя сомневаться в своей правоте. А не наоборот, что пусть противник думает по-своему, я пройду мимо. Нет! Мы должны быть на сто процентов уверены, что правы. А как? если вчера еще думали также, как он.

Бой должен быть выигран еще до начала боя, вот в чем дело. И, следовательно, поговорка:

– Ты сердишься, Юпитер, ты не прав – значит верна. – Не прав, потому что не хватило уверенности для победы.

Поэтому предлагается не уступка, не рождение истины в споре, а:

– До! спора.

Хорошо, но! самому невозможно. Человеческий разум не так устроен. Поэтому и ответ на вопрос:

– Что делать? – только один:

– Молиться. – Молиться, чтобы Бог был с нами при встрече с противником. Другого выхода нет.

А для этого надо быть профессором. Учителем, как написано в Библии. Не зря в этом Евангелии от Луки написано, что Иисус Христос несколько раз посылает учеников:

– Учить! – Не:

– Учиться, учиться и учиться, а именно Учить.

Как сказал один из руководителей Вильнюсского ансамбля Аринушка Николай Захаров:

– Советский человек – в душе Зек. – И вот также можно сказать, что современный человек, как и советский человек был:

– У-че-ни-к! – Наш человек в душе всегда Ученик. Что одно и тоже:

– Неверующий.

И задача советской власти и была в том, чтобы держать своего советского человека всегда и с самого 17-го года в этом состоянии:

– Учиться, учиться и учиться.

Чтобы он никогда не имел шанса выиграть бой до начала боя.

А похоже только так его и можно выиграть.

1.1.14 – Кара-Мурза – Грани Времени

Говорят, что человек года Ходорковский. Но он, конечно, долго сидел и только что вышел на удивление всем. Я бы назвал другого:

– Человек года – это девушки Пути Райт.

Все-таки это Правда. А Ходорковский это, несмотря на тяжелую ситуацию, в которую он попал:

– Всё та же коммунистическая песня. – Это как Зиновьев или Каменев, по крайней мере, Бухарин, восставшие против другой группировки.

Ведь Ходорковский не предлагал ничего нового по сравнению с Сейчас. Просто он восстал за себя:

– А откуда у вас такой Резерв?

– А у вас?

И пошло.

Сейчас я не вижу, чтобы что-то изменилось во взглядах Ходорковского.

Хотя, конечно, я радуюсь, как все. Как будто опять наступила:

– Оттепель.

И действительно, на Новый Год капало с крыш. Говорят, хорошо, когда на Новый Год мороз десять-пятнадцать градусов. Нет. Я никогда так не думал. Оттепель всегда лучше. Как говорится:

– Едем мы, друзья, в дальние края,

Станем новоселами и ты и я.

Что-то должно измениться.

Вот перед этим Анатолий Стреляный сказал, что выступления:

– Некоторых неадекватны Никакой реальности.

И все точно так же думают. Почему тогда Это существует? Только по одной причине:

– Специально. – Не так, то есть, как Георгий Вицин в Женитьбе Бальзаминова залез во двор к Нонне Мордюковой и чуть не утопил в болоте Лидию Смирнову:

– По ошибке! – Нэт:

– Специально. – А если специально, чему удивляться? Кто-то специально хочет жить, как Граф, или как Князь, а где взять рабов? Завоевывать? Решили:

– Лучше будем делать сами.

Тоже вроде удивительно, так как:

– Всё это уже было, было, было.

Приходится сделать вывод:

– Не всё. – Значится.

И похоже это Всё никогда не кончится, как говорили многие:

– Люди просто бегают, как заведенные игрушки:

– По Кругу.

Хотя у нас никакого Круга нет. Всегда одно и то же:

– Мы пленные, рабы, а они Князья и Графы, утверждающие, что их нет.

2.1.2014 – Американский Час – А. Генис

Фильм На Обочине – Небраска

Говорят, что писатель никак не мог стать писателем. И вдруг стал. А как?

– Непонятно, – говорит Александр Генис. – Как-то, – говорит он, и добавляет: – Так не бывает.

Посмотрим.

Дело в том, что, похоже, только так и бывает.

Ответ не обязательно должен быть сказан прямой речью, или показан. Он может быть дан и по серьезному, как у Пушкина в Дубровском. Нигде прямо не говорится, что Дубровский стал князем Верейским, но очевидно, что это так. И это не просто Мистификация, Иллюзия, Иллюзион – это Реальная Мистика, это Перестановка Событий, это:

– Крещение.

Джек Лондон прожил всего 40 лет, а, судя по его рассказам и романам – 90 лет. Не меньше.

Убедителен ли рассказ Джека Лондона в Мартине Идене, как простой человек стал писателем. Человек, у которого, казалось бы, не было ничего, чтобы стать писателем, кроме большого желания им стать. И он делал не то, Что Надо, а то, что взбредет в голову. Как-то:

– Не знал даже, что текст надо делить на абзацы.

Больше рассказано об этом КАК в этом фильме Небраска?

3.1.14

Не могу пока включить фильм Небраска. Интернет блокирован. Предположу пока какие могут быть критерии того, что Александр Генис назвал:

– Как? – Как из Ничего получается Писатель. Может этот критерий был в фильме, но на него не все, так сказать, обратили внимание.

Сразу вспоминаются два критерия. Это критерий Джека Лондона – чтобы далеко не ходить – и это пусть будет Первый критерий. Критерий в том смысле:

– Из чего может получится литература. – Где искать это золото.

И Джек Лондон находит его на Клондайке. Этим критерием многие до сих пор пользуются успешно. Недавно одна дама выступала у Соло, и сказала, как критерий истины:

– Я Там была, поэтому вы меня не переубедите. – Это не про Клондайк, а сразу про всю Америку. И не важно, что она там плетет, а это действительно воспринимается, как аргумент. И все эти дамы, прэ и директора разных институтов Европы, Америки и Азии вместе взятых Там жили-были. Вот только для того, чтобы люди могли сказать:

– Он Писатель. – Ну, в данном случае не писатель художественной литературы, а вообще: Директор по нам Неизвестному.

Но подобный критерий, что кто-то из-за этого знания того, чего не знают другие, не знают чего-то такого реального – чреват оскудением ресурса. Например, недавно по РС рассказали о Камчатском или Чукотском писателе, что прислал тексты, которые очень понравились редакторам – одна из них и рассказала об этом случае.

– Так-то, – говорит она, – и не знаем, что делать с литературой. В том смысле никогда не известно:

– Пойдет али нет? – Здесь всё было чинно и благородно:

– Рассказы о животных! – Мы ему давай, давай еще, так как хватает пока только на полкниги.

– Нэту, – печально ответил писатель. – Нема золотого запасу. Все животные кончились.

Но Джек Лондон смог вскопать, так сказать, вечную мерзлоту. Специально закабалил себя авансами, и пришлось их отрабатывать. Как его герой куропатку:

– Зубами нес рукописи в издательство. – И тем более, у него была заранее сделана артподготовка:

– Он сначала хотел стать писателем, а потом нашел Клондайк.

Второй Критерий противоположен. Его можно назвать критерием Стивенсона. Здесь совсем другой Остров Сокровищ. Стивенсон мечтает написать роман про море, про корабли, про Остров Сокровищ. Про тот же Клондайк. Да где его взять? Клондайки, как говорится, каждый день, как грибы не рождаются. И Стивенсон долго его ищет. И находит. Но какой его вид! Это боцман с одной ногой и попугаем на плече! Этот боцман запускает, наконец, Остров Сокровищ. Но главное даже не это, не вид Клондайка, а… как бы это назвать? Степень его реальности. Стивенсон ищет не как Джек Лондон на суше, а, нет, не на море, а в:

– Книгах! – Примерно, как Пушкин.

– Книги! – воскликнул он. – Как будто действительно нашел Клондайк золота. Хотя это были старые журналы с чердака.

Эти ребята, такие, как Стивенсон и Шекспир, считали, что стать писателем можно только:

– Встав на плечи гигантов.

Русские официально так делать не хотят, т.к. считают это плагиатом. Им реальный Клондайк найти, вот бы да. Да где их на всех Клондайков-то напасешься. Тем более, что создана такая идеология, что уж ничего Неизвестного – нэт! Человек проходит уже везде, как хозяин. Тайги.

Третий Критерий – это критерий Пелевина и Сорокина:

– Похожесть, – или Стилизация.

По сути дела, это фундаментальный критерий. Об этом написано даже в Библии. Для того, чтобы добрать, доплыть, имеется в виду до Иисуса Христа, им нужна Лодка. Сам человек доплыть не может. Что тоже самое, для фотографии необходимо не только изображение человека, но и то:

– На Чем! оно будет расположено.

И вот Пелевин изображает Чапаева на фотобумаге под названием Князь – или кто там был, точно не помню. И удивительно:

– Чапаев становится виден, как говорится, как живой.

Также и Ленин.

Сорокин хорошо изобразил политических заключенных:

– В колхозных стойлах. – Вроде бы, как это возможно?! Надо бы заставить их говно выносить за свиньями. Нет, он поставил их в стойла вместо свиней. И получилась та же фотобумага, на которой читатели увидели советских политзаключенных.

Но дальше все равно вступают в силу два первых критерия. А что дальше, как говорится. Как сказал Стивен Кинг:

– Вперед и вперед.

Клондайков по Джеку Лондону днем с огнем не найдешь. Вон как радовались издательши, что нашли. Не хватило даже на одну книгу. Остается только вариант Стивенсона:

– Искать хромого боцмана с попугаем. Чтобы запустить свой Остров Сокровищ.

Ведет ли такой поиск герой фильма Небраска?

Четвертый критерий. Критерий Стивена Кинга из Книги:

– Как писать книги.

– Персонажи оживут, – говорит он, – и будут действовать сами по себе.

Это уже серьезное, реальное достижение. Магия.

Еще одно важное условие называет Стивен Кинг:

– Писать каждый день 10 000 знаков. – Можно подумать, что:

– Ну, не каждый же день? – Нет, именно каждый, он даже боится сглазить, что так делает, и отвечает на вопрос:

– Когда у вас выходной? – называет три дня в году. И только для того, чтобы немного уменьшить удивление читателя, потому что:

– Выходных нет вообще! Ни-од-но-го!

Этот критерий, правда, тоже из Джека Лондона. Он писал, как было сказано:

– По пятнадцать-восемнадцать часов в день.

Стивен Кинг взял этот способ не у Джека Лондона, а у одного конторского служащего, который писал романы. Писал романы и работал в конторе. Он заканчивал роман, и если у него оставалось еще пятнадцать минут времени до выхода на работу:

– Начинал новый. – Это вам не китов описывать. Это шахта. Руби и руби уголь, пока он не кончится. А так как он никогда не кончается, то:

– Пока Маргарет Тэтчер не закроет все шахты.

Другие мысли Стивена Кинга:

– Все романы – это письма, написанные для одного человека.

– Когда сюжет уже лег на бумагу, надо подумать, что он значит.

– Знать всю историю не обязательно. Впереди Ситуация, а не Событие.

– Писатель – это не создатель, а первый читатель произведения.

Там есть и другие высказывания, которых было бы достаточно – если бы их сказал герой фильма Небраска – чтобы было основание говорить:

– Он стал писателем.

Но в этом деле все равно на первом месте Хемингуэй. Хотя он всего лишь сказал, что:

– Надо написать хотя бы один абзац, хотя бы одно предложение, хотя бы… одно хорошее Слово, которое запустит ваше произведение.

И называл все профессорские критерии ошибочными. Ведь все профессора литературы, – говорил он, – это неудавшиеся писатели. Как говорится:

– Если они знают, как писать, зачем тогда не пишут, а преподают.

Да, действительно, профессора, нашли неиссякаемый Клондайк для литературной деятельности:

– Преподавание литературы.

Во всем мире преподавание – это Клондайк. Но в России – это единственный Клондайк. И потому он священен, как священно высказывание В.И.:

– Учиться, учиться и учиться. – Повторяю его постоянно, как Советскую Мантру.

Еще один интересный критерий – по Стивену Кингу – человека, который может стать писателем – это чтение. Это значит примерно следующее:

– Вы едете за грибами? – Книга, разумеется, с собой. Например, Альберто Моравиа. Вы собираетесь на рынок торговать? С собой Пелевин. Вы собираетесь разгружать вагоны, и чтобы начать пораньше, с вечера уже вынуждены спать в купейном вагоне, стоящем в тупике, то каков ваш вопрос, ваш первый вопрос?

– А там есть свет, читать можно.

У вас есть ребенок? Он умеет читать? И если умеет, какие книги вы ему предложите? Мастера и Маргариту. Обязательно. Но и Пелевина с Сорокиным тоже обязательно. И дело не в том, что других нет, а в том, что они защитят вашего ребенка от фарисейской литературы. Хотя, если он Уже научился читать, это может быть уже поздно. Ведь не зря для всех, в том числе и для избранных написано в Евангелии:

– Берегитесь закваски фарисейской!

Февраль

01.02.14 – Сегодня в Америке

Профессор Бер-там в передаче Жигалкина говорит —

Сокращено несколько страниц.

И похоже в этом деле профессорэ Бер-там не был безучастен:

– Как минимум стоял на стреме, а скорее всего вообще был наводчиком.

Вспоминая Прип-кина:

– Почему прошлые олигархи делили:

– Нам деньги – вам свободу, а нынешние Прип-кины:

– Нам деньги – вам рабство. – Неужели нельзя было по-другому? Почему, собственно говоря, отказались лицемерить. Ведь и при свободе не было и не предвиделось ни литературы, ни науки. При Ельцине нельзя было напечатать даже за свои деньги книжку За Ельцина!

Ответ один и всё тот же:

– От свободы воротит от души. – Просто-таки жизненная потребность стоять на зиккурате пирамиды и отрывать людям головы. Ну, кто чего. Прип-кин, например, отключает кабеля, как Кабельщик. Так сказать, русский Джим Керри. Мол, лепечите, лепечите про блокаду Ленинграда, зачем ее устроили, а мы, как грится:

– Последними посмеёмся. – В том смысле, когда мы будем кататься на Бентли 29-го года, а вы будете впустую сотрясать воздух, ибо:

– От вашей Картины Репина Кабеля-то будут отключены!

В общем предлагается новый лозунг:

– Подключим все Кабеля к Бентли. – Более того:

– Лучше всего подключать эти Кабеля к Бентли именно 29-го года, когда в Америке произошло масштабный коллапс.

Что еще можно сказать? Только то, что:

– Кабелирующие личности не любят Дождя.

Вот спрашивается:

– Зачем Бер-там врёт? – Он может, конечно, ответить:

Сокращено 4 страницы.

02.02.2014

Прип-ин – представитель отряда кабелирующих личностей. Удивляет, почему их так много, если дело дошло даже до Прип-ина. И получается, что у всех, как минимум Бентли, и как минимум 20-х годов. Неужели так много тогда наштамповали? Правда, нельзя сказать, что Бентли штамповали. Как штампуют Прип-иных. Вот всем, кто хоть как-то приближен, то Бентли обязательно, а это штамп. Более того число 29 – несчастливое. 2+9=11, а это Двойка по Пушкину – несчастливое число, он так и называет ее:

– Коварная. – Имеется в виду:

– И дедов верный капитал Коварной Двойке не вверяй.

На какие капиталы Прип-кин приобретает Бентли и другие игрушки? На Свои или на Дедовы? А может на Дядины? В том смысле, что на Наши. Ведь мы ему не родственники, а так только:

– Дяди и Тети. – Под Дождем.

Повесть о Железном Человеке – Автор?

Яков Кротов – С Христианской точки зрения

17-й Год запустил систему самоподдерживающей нищеты.

Геращенко на потеху публике занимался цирковыми номерами:

Сокращено.

РС – Свобода в клубах

Цискаридзе:

– Как говорил Аль Капоне:

– Ничего личного – это только работа.

– Большой Театр – это не Здание, не Администрация, а Мы:

– Артисты.

– Аполлон не имел никакого отношения к политике, – Цискаридзе. – Он служил только Любви.

Вопрос:

– А разве не из-за политики в области искусства Аполлон содрал кожу с Марсия?

Николай Максимович:

– Научи плакать самого себя.

И проплакал, между прочим, всё интервью… один. Виктор Резунков, как ни старался, прорваться к душе артиста не смог.

Видимо, наболело. А журналисты еще зададут свои вопросы. Может быть, кому-нибудь другому. Не обязательно же обязательно этому.

03.02.14

Говорят, что не видят ничего плохого в разглядывании чужих новых вещей. Хотя очевидно:

– Вы вышли вечерком, когда похолодало, да в новых ботинках, а вам тут же наступили на одну из них:

– Чтобы обновить! – Какой-нибудь Лёва Ляжкин. Он хотел вас порадовать, или, наоборот, нет, огорчить. Очевидно, что огорчить, и таким образом посмеяться.

Какие существуют способы огорчить Номо? Два. Первый:

– Отнять вещь этого Номо. – Второй:

– Уничтожить ее.

Так как идущий мимо вас Номо – это ваш сосед или соседка, сестра или брат, то отнимать у него вещь не имеет никакого смысла, а значит надо ее уничтожить.

Вот она идет и идет мимо вас. Ясно, показывать новые туфля:

– Нэ хочет. – Она не хочет, а вы против, если требуете, под видом чистого любопытства, все же ее посмотреть.

– Взглянуть! – Ну, и картина Пикассо Авиньонские Девицы. Ибо:

– После вашего просмотра уже завтра на этом платье будет несмываемое пятно, или вообще его съест поросенок. А если это был термос, то завтра он разобьется. На туфлю наступят. А вы говорите:

– Я не знала! – Зна-ла. Ведь знала же, что проходящая мимо вас сестра не хочет показывать вам новую шапочку. Ибо:

– Иначе бы она Сама ее и показала!

Следовательно:

– Отнять нельзя – уничтожить! – Это и есть Сглаз, которым вы систематически занимаетесь.

Повтор лучшее из передачи Повтори.

Не все пародии были Пародиями. Особенно в конце, когда пародировали озвучку мультфильмов. Это был именно Повтор, а не Пародия. Делалось, как делается здесь перевод: не перевод, а именно повтор. Именно так отвратительно сделано и делается уже озвучивание мультфильмов. И этот Перево-Повтор был опять повторен.

Трудно делать перевод, когда нет Натуры Живой, как у Высоцкого. Но он делал, как будто видел ее. Получалась пародия:

– Без Образца. – Гаврилов тоже также переводит, но перед ним всё-таки есть фильм.

Фильм, мультфильм был и перед сегодняшними пародистами, но, увы, они повторили ошибку советской озвучки:

– Не сделали Пародию, а просто-напросто Повторили, как это обычно и делают:

– Обезьяны.

Лучшая пародия была сделана с Хазанова Пономаренко.

А она, как тут и следует ожидать, не вошла в Лучшее.

Что делать на Марсе? Вот как раз это очень интересный вопрос, потому что ответ:

– Узнать, именно узнать нам надо, что делать На Марсе.

Как Куку во втором плаванье. Чего ему, спрашивается, не хватало:

– Капитан настоящий уже. – Ан нет, было еще Там, за Горизонтом, что-то непонятное, неизвестное, требующее ответа:

– Что там делать?

Поэтому не надо заранее предполагать существование Призраков Марса, или надеяться встретить там уже американскую колонию, как встретил Джек Лондон на Клондайке, жизнь под землей, точнее:

– Под Марсом, – главное, что надо узнать:

– Что будет.

Что появится на Марсе после введения исходной информации, известных нам материалов?

Время Свободы: следим за событиями.

Говорят: Нина Онянова – интервью Дубинского:

– Об Играх, об Олимпиаде пишут, как о покойнике:

– Или ничего, или хорошо

Радио Свобода

Ирина Прохорова говорит:

– Некоторые, скорее всего, дезинформированы в некоторых вопросах. – Это раз. А два:

– Стрельба в школе за диплом с отличием – это следствие частого показа фильма:

– Бандитский Петербург.

Вот это фантастика так фантастика.

Далее:

– Было бесплатное образование, какое никакое, но оно было, а сейчас нет.

Вопрос:

– А при чем здесь этот ответ на несуществующий вопрос?

Если нет примера, вопрос тоже не имеет смысла, а ответ – тем более.

Ирина Прохорова часто, даже постоянно говорит, что против советской власти, но вот эта безотчетная ненависть к боевикам, что это, если не та же советская власть.

Ирина Прохорова говорит, что хорошо и приятно будет смотреть Олимпиаду. Но люди в 80-м бойкотировали Московскую Олимпиаду не потому, что ее смотреть было неприятно, как праздник спорта, а совсем по другим причинам.

Поэтому зачем их, эти причины, сейчас смешивать. Смешивать, мей би, и можно – не надо взбалтывать. Мутно чё-то получается.

И самое главное происходят все эти нестыковки из-за стремления к монологам, к большим и малым речам. Как это любят:

– Диктаторы и диктаторши. – В результате количество переходит в качество, которое, таким образом, незаметно становится противоположным стартовому смыслу.

Вопрос задается про Ерёму, ответ даётся про Фому. Вопрос:

– Надо ли бойкотировать Олимпиаду из-за систематического, нарушения прав человека, как-то:

– Закрыли Дождь, как будто раньше разлучили одним мановением руки Парашку с Пашкой, они любили друг друга, а их отдали другим мужьям и другим женам. Так как Дождь – это он, то он, значит, Пашка, мы естественно:

– Парашка.

Ответ Ирины Прохоровой:

– Олимпийские игры прекрасны, поэтому разве можно их не любить, как люблю я:

– Всех душой, всем сердцем, всем разумением моим. – Без знака вопроса. – Все места заняты уже в душе, поэтому мест для забастовок там не осталось.

Про образование. Хорошо, потому что правдиво было сказало в Перестройку, при Гайдаре:

– Вспоминаю школу с отвращением, плеваться хочется. – И это не исключение из правил, а так говорили:

– Все. – Это был ужас.

А говорить:

– Тем Не Менее – всегда можно. – И про Гитлера говорили хорошо:

– Он дал людям работу. – Это можно было услышать на каждом советском! перекрестке.

Боевики. Это не пересказ реальности, а свобода мышления. Про Голливудские боевики всегда и говорят, что они:

– Не соответствуют реальности.

Именно воображение – это и есть оружие Пролетариата, которое было запрещено Лениным, как последнее оружие Пролетариата. Запрещено Партийностью. Точнее, предпоследнее, Мат до последнего времени был разрешен. Здесь Ирина Прохорова права, в том смысле, что стало хуже, так как запретили даже мат.

Имеются в виду, конечно, Голливудские боевики, не Бандитский Петербург, но и этот фильм старался приблизиться к чему-то новому, настоящему.

Жванецкий:

– Жаль, что нет Ельцина и Гайдара, но здесь мы, и можем в случае чего рассказать, что к чему, как всё было и кто за кого. Сколько нас и сколько их.

4.2.14 – Умер Дастин Хоффман. Говорят, передозировка наркотиками. Как Высоцкий.

Александр Генис говорит, что писатели умели Здорово использовать свой талант, когда использовать его было больше некуда. А именно:

– Умели точно вставить слово в Дубляж.

Повторю в двадцатый раз:

– Это учебная задача. – Не Работа, а:

– Контрольная работа по пятницам. В Школе!

Далее, по поводу утверждения, что коммунисты не различали мелодий. Вот сейчас включаю, и вижу:

– Вместо Viasat идет местный канал с каким-то кино. – Спрашивается, чем помешал Viasat History? Или:

– Как коммунисты смогли отличить его Мелодию от Своей?

А отличие видно сразу. Любому. Viasat History – это Норма. Как хлеб, чай и кофе. А советские фильмы – это психическая атака. Тоже мясо, но брошенное через забор мясокомбината. Отличить можно. Как только чувствуется, что:

– Хорошо, – так всё – вы Шнитке, и вали отсюда Заграницу.

Воровать нэ умеешь.

Viasat History – познавательная программа, но… нэ Наша, а:

– Политическая, – более того:

– Космополитическая.

Чтение перевода происходит не сразу:

– После бани. – По крайней мере, нарочно не простуживают аденоиды и одновременно гланды, чтобы с ними тут же идти терроризировать зрителей, и естественно, слушателей этого перевода.

Нельзя превзойти игру Высоцкого на гитаре для его песен. Вот даже ololo зря улучшает эту игру на гитаре, аккомпанемент, идут какие-то переборы, которых он не делал. Зря. Очень зря. Это всё равно, что на картинах Ван Гога поточнее, покрасивее нарисовать звезды. Нельзя в Прошлом делать прямых исправлений.

Чтение стихов Бродским и аккомпанемент своих песен Высоцким нельзя превзойти.

6.2.14

В средствах массовой информации идет ажиотаж по поводу доллара, что его могут пустить в свободное плаванье. Говорят, что лучше всего покупать товары. Но в магазинах, где продают телевизоры всех марок и компьютеры только один человек на весь огромный зал. Это я. Я и продавцы. Всё. Народ совершенно не пугает повышение цен. Почему? Потому что он настолько испуган, что думает только об одном:

– Хватило бы на Пятерочку. – Хватило бы на хлеб. А хлеба наперед не запасешься.

Учатся сушить сухари.

За ними, как за долларом:

– Глаз да глаз нужен. – Иначе сгорят. Как деньги пенсионеров в инфляции.

6.2.14 – Радио Свобода – Время Свободы: Следим за событиями

Турки, строившие в Сочи Объекты Олимпиады —

Сокращено.

Елена Рыковцева говорит, что все довольны. Ни один человек не высказался против —

Сокращено.

Так как:

– Люди в ужасе. – Они наконец опять вспомнили 17-й год, да и другие года тоже. Вот как раз сейчас идет фильм Жизнь и Судьба, как раз Маковецкий спрашивает:

– Как проголосовали?

– Против.

– Все?

– Да, единогласно, ходатайствовать об отстранении от работы.

Вот сейчас он говорит:

– Неужели все отвернулись от меня?!

И его жена ему отвечает:

– Это страх, Витя, не ори, пожалуйста.

А вот продолжение, Балуеву следователь говорит:

– Не спать, не спать, твою мать! Подписывай! – И сапогами, сапогами его. Лежачего в живот, и не только.

Это такие же ВСЕ ЗА, как:

– Я закончил МГУ и знаю два языка. – Можно сделать вывод, что это говорит переводчик VHS Андрей Гаврилов, и живет в своём доме в Америке. Но на самом деле, правда в том, что:

– Все они работают дворниками и метут улицы.

Вот вам и:

– Чтобы ВСЕ.

Люди просто врут, и более того:

– Врут безбожно.

Говорят о победах на Олимпиаде, эта Олимпиада воспринимается не так, как вот только что прошедший в Германии турнир по Снукеру, или только что закончившийся Открытый чемпионат Австралии по теннису, где в финале Вавринка играл с Надаем. И несмотря на попытки Надаля воспользоваться своим авторитетом, когда он, подражая Вильямс, прикидывался больной уткой, и уходил в под-трибунное помещение, несмотря на эту нервотрепку, устроенную Надалем зрителям, а не только Вавринке, когда личный медработник Надаля то и дело выбегал к корту, показывая Вавринке:

– А вот сейчас я опять его заберу внутрь. – И чем мы его там накачаем, какими оленьими пантами-мантами, живительным образом восстанавливающими силы – никто не увидит, – всё было в русле Спорта, и матч этот был правильно назван Президентом теннисной федерации Австралии:

– Фантастическим. – Это был Праздник спорта.

Сейчас с Олимпиадой чувствуется напряжение, неприятная нервозность. Как перед большим поражением. Завтра 7-е, а радости нет. Что это будет? Кажется, что будет что-то ужасное.

Что?

Постановка в Михайловском театре Евгения Онегина:

– Под Дождем. – Андрей Жолдак режиссер-постановщик.

Некоторые говорят, что это неправильно – эпатаж. Поющие не в терновнике, а под струями воды Татьяна и Онегин нелепы, зачем она рвет и мечет кругом, зачет эти ужимки и прыжки такой умной и скромной Татьяны?

Но нелепым будет как раз Образ, который автоматически создается из романа Пушкина. Однозначно, что:

– Вот как раз так – не бывает! – Та сельская идиллия, которую некоторые литераторы представляют себе в романе ясно не соответствует реальности. И режиссер Жолдак правильно подметил, что:

– Образ автоматически – что то же самое: механически – создаваемый утомленным очередным солнцем сознанием – это не Всё! а только Часть, такая же часть, как и его постановка Под Дождем.

И в деревне идет жизнь, и там много помех. Практически не меньше, чем при штурме Трои и возвращении домой Одиссея. Например:

– Идет дождь, – а петь под дождем сами знаете:

– Очень неудобно. – Неудобно, зато, как сказал бог, почесав затылок, после того, как увидел на земле в луже после дождя маленькую-маленькую такую Инфузорию Туфельку:

– Жизнь возникла.

Герои Пушкина ожили.

p.s. – Зря некоторые литературные работники катят баллоны на бизнесменов и на шарики с подшипниками в том числе, которые пришли на эту оперу. Катят, как будто Культура чем-то лучше этих шариков с роликами вместе взятых. Нэт, конечно. Ибо все культурологи и другие просветители народа с двумя и более иностранными языками метут улицы. Почему, спрашивается? Ответ очен-но простой: