Текст книги "Дневники, письма. Воспоминания современников"

О, молодость, продлись!

С группой скоро пойду в М.Х.А.Т.

3.11.49 г. Опять громадное белое пятно. Как-то не могу выбрать время, да подчас ковырянье в своих мелких грешках – невыносимо! Прошло два месяца с начала занятий. Срок большой, но я все не чувствую себя в общей колее. Колея эта узкая, скользкая и может стать короткой. Мало занимаюсь – вот в чем суть. Часа по 3–4, а то и меньше. Это преступно. Наблюдая, вижу, что большинство не делает вообще ничего. Веду большую общественную работу – пред, профбюро курса. Работы непочатый край. Не знаю, сумею ли со-организовать бюро и актив. Должен. Духовная жизнь – полна. Часты вечера и встречи, концерты и спектакли. На все не переходишь, и господь с ними. Перервал на середине комнатный турнир (шахмат), не буду играть больше. Тужу – надо было взять лучше работу в газете – было бы больше пользы. Со второго семестра надо заняться.

С финансовой стороны – остуденчился – питаю тайную надежду, что кто-нибудь поможет, но это маловероятно. Брат, правда, подослал 100 р., и мама сушеных яблок прислала.

Много хороших ребят у нас – кандидатов в друзья. Есть и поэты и музыканты и артисты – нет только друзей.

Меня больно ранит то, что из всего факультета (человек 1500) я одет всех паршивее, но это не столь важно, в сущности. Тревожит иногда Узловая воспоминаниями – ведь там мой племяш, Алька, бросил это и перешел в другое уч-ще, и дела в Горкоме.

Комнату дали хорошую, правда, тесновата. Хлопцы, как хлопцы, как все – чуть, разве, хуже известных. Девушки есть чудные, но нет времени дружиться…

29.11.49 г. Хочется творить хоть что-нибудь, а то чувствую себя паразитом. Черт меня попутал в эту профсоюзную работу влезть. Время и забота. Все бы сходил куда-нибудь. А то – нет времени.

Готовиться к экзаменам начинаю смертно с 1-го числа. Один месяц напряженнейшей работы, и я сдаю зачеты, а там малость отдохнем.

1950 г.

12.2.50 г…Работа общественная требует внутренней дисциплины и собранности – ведь всегда на людях. На будущий год от профсоюзной работы, пожалуй, откажусь, т. к. нужно работать в газете, а это тоже требует огня. Прислала мама посылку. Сплошное сало. Это хорошо. Хоть на жиры я тратиться не буду.

Теперь надо заниматься, и тогда сердце станет на место.

16.3.50 г. Теряю драгоценное время. Как я его буду жалеть спустя! Моя жизнь была до университета намного интереснее и богаче, чем жизни нескольких моих товарищей, взятых вместе. Столько людей, столько впечатлений, столько мест, различных занятий. Я уже сейчас жалею то время, которое расходовал в училище. Какой богатый жизненный материал!..

В нашей стране (тем-то она и чудесна!) нет людей, откровенно живущих чужим трудом, но как трудно бывает убедить себя в этом, когда видишь, что твои товарищи меняют каждый день галстуки и рубашки, появляются в разных костюмах, не знают цены деньгам, с барской пренебрежительностью отзываются о многих вещах, суть которых жжет огнем и не дает спать.

Как далеки эти от народа, и как он далек от них! Они его не видели и не знают. Они его не хотят и не будут знать…

Чую, что надо работать. Работать как вол, как Рахметов, как Мартин Иден. Писать, зачеркивать, жечь, переписывать и снова все начинать сначала. Если будет хотеться спать – все-таки писать…

Быт у меня – отвратителен. Брюки в заплатах – на коленке, не успеваю чинить дырочки и прятать за пучком ниток кальсоны подозрительной чистоты. Рубашки все порвались. Галстук (я его надеваю в парадных случаях – пятирублевый, готовый) замусолился.

С каждым днем мрачнею и замыкаюсь. Вчера напился пьяным. Это помогло, разрядило нервы. Бороться, В.

Состоялось партийное собрание…

Парторг предложил определить свою партийность. Еду послезавтра в Узловую. Что-то будет.

…Вечером вчера была интересная игра. Уходит парень из комнаты. Собирающий собирает о нем мнения у всех ребят (8—10 чел.). Тот заходит, и ему говорятся мнения о нем. Большое воспитательное значение, т. к. мнения большей частью откровенны. Многие просто бьют. Например: много слов, а толку мало. Эгоист. Мало видел, а строишь бывалого. Хорошие: умен, начитан, спортсмен, организатор, откровенен, отзывчив, принципиален. Почти со всеми отрицательными приходится согласиться – верны, а вот хорошие? Это ребята просто, видимо, чтобы поддержать меня: я после этих головомоек всех был, как блин. А вообще-то все – на пользу. Учтем. А, главное, партийно подходить к любому делу и быть принципиальным…

Надо стать тем, кем я хочу. Я буду одним из людей, которые отдают себя на будущее счастье людей, на коммунизм. Неужели не скоро еще люди поймут, как они дики, бездумны и нечеловечны? Как долго будут войны у нас на Земле?

29.3.50 г. Как хорошо, что все – преходяще. Вот у меня уже нет той мертвящей душу тоски, мне хочется жить и работать…

Сегодня говорил с Узловским горкомом партии. Приглашают на пятницу – еду. Занял в кассе 100 рублей…

Решается послезавтра многое. Или я стану членом ВКП(б), или нет. Чувствую, что примут. Уж много труда я дал стране, много сделал такого, за что достоин быть членом партии. Но, став им, я буду делать все возможное, чтобы быть партийным человеком. Лучшим в ряду равных. Постараюсь все свои действия расценивать с партийной точки, даже в мелочах…

Сейчас заниматься и заниматься – много, больше и еще больше. Сессию надо сдать на 5.

11.4.50 г. Теперь я– кандидат в члены ВКП(б). Это – большое событие в моей жизни. Хочу стать настоящим большевиком, хочу работать и жить для народа, для партии.

Главное сейчас – видеть главное в том, что делаешь, чем живешь, и рассматривать это с партийной точки зрения. Сейчас жмать и жмать на учебу. Всегда и везде. Достал билетов бесплатных в консерваторию, тоже необходимо побывать. Профсоюзную работу бросать нельзя. Задание взял в редакции – делать надо. Много работы.

Когда меня принимали в горкоме – было очень много народу, и я смущался (вот, мальчик!). С редакциями договорился, что можно будет устроиться на работу на лето, штатным. Вот бы хорошо – и для практики и подработать. Пожалуй, бить на это надо, стоит.

Алик учится хорошо. Хорошо! Иван не приедет скоро. Что же сделать – женился.

22.4.50 г…Материал в «М.V.» (Московский университет. – Е.Ч.) одобрили – видимо, напечатают. Дали задание – о подгот. к сессии на экономическом факультете. Надо сработать. Ох и устаю же я! Приходя, уже не могу заниматься, беру что-нибудь по западной и читаю.

На будущий год – общественной работы – меньше. Придется работать, чтобы иметь возможность сменить рубашку во время. А потом нужно лезть в газеты. Практика, практика.

Хожу в консерваторию. Прослушал уже много концертов. Особенно понравился вчерашний. Симфонический. В 1-м концерте для скрипки с оркестром солировал Игорь Ойстрах – здорово! Увертюра «Эгмонт» Бетховена, чем больше ее слушаешь, тем лучше понимаешь. Начинаю понимать кое-что. Скрябин – туман. Эх, чуть бы больше денег и времени!.. Заниматься надо. Никак не налажусь. Долбить и долбить.

Работы – навалилось столько, что не знаю, как выберусь. 1. Групповое собрание. 2. Бюро. 3. Комсом. собрание. 4. Организация поездки по каналу Москва – Волга, материал в «М.V.» об экономия, ф-те…, а ведь главная моя задача – учиться. Жмать надо! Жмать!

5.5.50 г. Детская это все-таки вещь – писать дневник.

Кончилась сессия: тяжелая, длинная. Пришлось много работать. Сдал все на 5. Это было трудно. На лето решил спланировать так: отдохнуть в доме отдыха до 6—7-го, а затем в газету, в Узловую. Коля Ульянов прислал письмо с приглашением. Так и будет. Побаиваюсь бездны неясностей в журнали-стической практике. Читаю и конспектирую здесь брошюры-лекции по курсу журналистики в Высшей партийной школе. Думал много поработать…

5.10.50 г. Как много я потерял оттого, что не писал сюда все лето и осень. Лето прошло – большое, победное, хорошее. Работал в Узловой, в газете. Много чувств, наблюдений и заметок вынес я из Узловой. Работал ответственным секретарем, ответственным редактором, а затем, одновременно, корресп. дорожной газеты. Это нужная практика. Заработал малость.

Дома не был. Иван не едет.

Многое изменилось и в aima mater. В прошлом году долго зарекался, что не возьму профсоюзы – бестолковая организация.

В этом году приехал из Узловой – с той же мыслью. Обессиленный валялся на кровати недели две – так измучился. Открыли какую-то нервную болезнь. Лечут. Запрещают заниматься и категорически – общ.(ественной) работой. Но это ведь врачи. Парт.(ийная) организация послала меня в комсомол. Сейчас работаю секретарем курс(ового) бюро. Масса интересной работы, но страшно устаю и – иначе нельзя…

25.10.50 г. Решил снова писать дневник. Чувствую в том необходимость сейчас именно потому, что сейчас у меня – одна из труднейших полос в жизни университетской. Всегда так – когда тяжесть окружающего возрастает – больше нужно собранности и внутреннего жара. Этим жаром можно поджечь вокруг себя воздух, и этот жар можно раздуть в себе работой, думая.

Жить думая – вот главная цель. Думать зримо и контролируемо – через дневник. Главное – увлекся общ.(ественной) работой, с трудом организую раб.(очий) день, много пропадает времени даром, жаль его до чертиков, копаюсь в нутре и травлю душу собаками.

Вчера проводил брата. В Чернигов. Встреча произошла на курсовом вечере. Чувствовал себя малость не в своей тарелке, т. к. вечер надо было проворачивать, брат (после 10-летнего перерыва) стоял рядом, хлопцы пьяные были, и хотелось смотреть на Г.

Как много работы, как много я отдаю ей времени, и как мало результатов! Вечера все заняты: вчера парт, собрание, сегодня наше бюро, завтра в Большой театр билет, послезавтра в зал Чайковского абонемент, там актив курсовой, последние) дни – профсобрание курсовое. До 7 ноября – нет времени дыхнуть.

Нужна организация, продумывание рабочего пня. Нужна сейчас упорная учеба.

28.10.50 г. Порвал вчера билет на «Кармен» в Большой. Сегодня был в зале Чайковского. Слушал симфонию «Вариации на тему рококо» и особая сила – «Франческа да Римини». Эта последняя написана с нечеловеческой силой. Конец встретил напряжением невиданным. Катарсис!..

81.10.50 г. К вечеру – всегда страшно устаю. Хожу, как во сне, как полупьяный, и не интересно ничего, ничего…

2.11.50 г. Несмотря на то, что попал в цейтнот, задыхаюсь за отсутствием времени – буду сюда записывать…

Был в Большом с Г. «Князь Игорь». Сила! Пели Батурин, Пирогов, Михайлов, Качальский и др. Г. – почти разонравилась. Говорил с ней о дружбе. Оставила лазейку, но я такого дела не хочу. Не хочу дружить, если у нее будет еще пять таких же друзей, не хочу быть в ряду других, не хочу быть обманутым под конец – так я решил. Она будет плохая подруга в жизни – слишком уже будет нравиться она моим друзьям, да и есть в ней что-то нечистое, которое она усиленно, тонко и успешно скрывает.

Как жалко, что при такой умной голове и такой ослепляющей красоте – пятнышки на душе!

Вчера был на торж. собр. в консерватории. Доклад делал министр высшего образов, тов. Кафтанов – доклад, как почти всегда, скучный, длинный, плохослушаемый. Выступила Оля Журавлева – мой зам. по агитработе. Очень доволен, что мой член бюро – хорошо справился с задачей, хорошо смог сказать, правда два раза чуть не сорвался голос и один раз чуть не упала с трибуны – какой-то чурбан под ногами стоял (она маленького роста)…

Профдоклад еще не писал, придется писать доклад и на комсомольское собрание – боевой, конкретный, точный, короткий – иначе тема «Патриотический долг советского студента» получится сухо-официальной и оглупит моих комсомольцев. Нужно много думать над этим докладом.

31.10.50 г. Вчера было бюро. Стояло 3 вопроса – прием в комсомол, перс.(ональное) дело В. и «Критическая пятидесятиминутка». Присутствовал Сорокин – наш парторг. Девушка, принимаемая в комсомол, – страшно волновалась, но это было очень приятно видеть. Хорошая молодежь идет в комсомол – растущая!

В. еще раз попробовал заладить истерику, но не вышло – ему пришлось согласиться со всем. Утвердили. Третий вопрос был долгожданным, нужным, давно необходимым, а потому получился интересным. Критиковали все друг друга, меня и я всех…

5.11.50 г. В праздник напишу отчет профсоюзной, подберу, сконцентрирую материал к курсовой. Погуляю в группе, на демонстрацию схожу. Сегодня – работаю в читалке над отчетом. С учебой у меня – кошмар. Ужас. Надо ломать!

Толя Бочаров – наш факульт.(етский) секретарь – очень умный и опытный комсомольский работник – много мне помогает. Настаивает, чтобы я писал доклад к курсовому комсомольскому собранию. Поможет написать, сделать. Думаю провернуть это и засесть – денно и нощно.

6.11.50 г. Сегодня занимались домашним хозяйством. Навели порядок в комнате, новые обои прибили, успокоились и кто куда. Кто в гости, кто в баню, кто штопать носки, я – писать отчет. Студенческая жизнь!

Вчера вечером спустился в клуб – на танцы – одетый небрежно и в дрянь – я жался к углам и смотрел через очки на танцующих. Два раза станцевал с девушками знакомыми и пошел спать.

Володька Сорокин приехал бы, что ли? Хороший он все же парень, нужный. Только душа тоже порвана на куски. Вообще, он счастливее меня в некоторых отношениях…

10.11.50 г. Прошли праздники. Демонстрация вышла чудесная – с песнями, плясками, играми и дурашничеством…

13.11.50 г. Опять страшный упадок сил. Морально – ослаб…

27.11.50 г. После праздников – снова работа. При моей усталости – это преступление. Оказывается, у меня полное истощение нервной системы. Сразу после праздников начал работать над докладом.

Я очень много думал, вынашивая отдельные куски, очень много беседовал с ребятами и девчатами с курса, прочел кое-что из Ленина, Сталина и Калинина – в общем, понимал ответственность и всю важность этого комсомольского собрания.

Позавчера оно состоялось.

Доклад имел большой успех. Чувствую, что так всегда и нужно – свои мысли, как думаешь, излагай, потом обрабатывай, вытравляй ненужное, отжимай воду, и все будет хорошо. Главное – думать правильно.

Получил на собрании много записок: «Володя, – пишут анонимные друзья, – поздравляем. Это был принципиальный, с настоящей большевистской критикой, доклад». «Твой доклад встряхнул нас до печенок». «Жму лапу», «Молодец!»

А я, получая записки, сидел и краснел. Толя Бочаров от имени фак.(ультетского) бюро сказал «Спасибо».

Вторым вопросом было персональное дело В. Этот парень вполне заслужил строгого. Богатый бездельник, никогда в жизни не задумывающийся над тем, где, в какой стране и в какое время он живет, избалован родителями и девушками, развалил работу, развалил учебу группы и систематически изо дня в день врал – много, противно и нагло и нам и матери.

Жалею, что не выступил по его делу…

На курсе – любят меня. Любит основная масса настоящих комсомольцев. За то, по-моему, что я ничего не скрываю и говорю обо всем – прямо и открыто. И еще за то, что делаюсь безжалостным к себе в работе…

Решил написать письмо Г.:

«Г., здравствуй!

Решил написать, как обещал. Вот уже третий день я в «Туристе». Ехал, шел и первое время здесь – в голове была Москва и наш фак-т. Сейчас стараюсь забыть все это, но плохо получается. Дом отдыха – небольшой, стоит в лесу, полон стариков и старух, имеет пошловатого массовика и по утрам поит отдыхающих восхитит.(ельным) кофе. Сегодня отдыхать кончаю – буду заниматься.

За эти два дня – посмотрел 2-й раз «Паяцы», прочел третий раз «Репортаж с петлей на шее» (я его читаю и перечитываю со все возрастающим восхищением), сходил на лыжах в Парамонов овраг – (красивейшее место, где метров 70 обрыв и поросшие лесом террасы), выучился «Конькобежцев» танцевать. Видишь, как проходит время.

А как там у вас? Прошу ответить по пунктам…

Мне кажется, что курс наш – мировой курс и народ в основном плюсовой. Ты знаешь, мне дорогой приходили в голову такие сравнения, образы и слова-камни по делу В., что становилось жаль их – пропадают. Ведь фактически второй вопрос нашего собрания был оглуплен. В. до сих пор ведь не понимает, что все сделано для его пользы и, главное, что это все – само собой произошло, без нажима сверху, а когда происходит так – значит назрело. Говорили ребята, что, мол, «горбатого могила исправит». Что В. горбат, это – факт, но что исправлять его будет не могила, а жизнь – тоже факт. Согласна?

Ты знаешь, вчера рядом с домом увидел в лесу… кедр! Ты не знаешь, что это такое (для меня). Столько воспоминаний, столько людей – связано с этим деревом. Ведь – к западу от Урала – нет этих сибирских великанов. В этом году я пошел в Ботанический сад, на Мещанскую – искать, и там нет. Есть авокадо, кактусы, пальмы, карельская береза, но нет кедра! Я подъехал к нему – большому, неподвижному и (только ты об этом никому не говори) поцеловал его шершавый, тайгой пахнущий ствол. Такое было мажорное настроение, и так я разотдыхался…

Завтра решил пойти в деревню за 2 километра – поинтересоваться, как живут, чем живут, сколько на трудодень получили, как подготовка к выборам. Молока зараз попью.

Ты знаешь, когда я уезжал, то один товарищ сказал мне: «Ты, В., главное, ни о чем, ни о чем там не думай». А я не могу. Думаю постоянно и даже вечером – засыпаю и не могу не думать, подолгу, посему, не засыпаю…»

30.11.50 г. Отдыхаю…

Потихоньку начало надоедать здесь. Скука. Занимаюсь западной, русской лит(ератур)ой, фр.(анцузским) языком, бросаю курить. Последнее занятие доставляет много мучений. Вот и сейчас – не только легкие, но и сердце, мозг, кончики пальцев, десны все физиологическое хозяйство просит никотину. Не курю со вчерашнего вечера. Если выдержу до конца д/о – почувствую себя способным бросить курить совсем.

На улице – оттепель. Лыжи отдыхают.

2.12.50 г…Не курю – курить хочется от мозгов до пяток.

7.12.50 г. Приехал вчера и прямо в университет. Соскучился.

Секр.(етарь) партбюро встретил. Он сразу же стал «вводить в курс жизни»…

Сегодня с утра – занимаюсь марксизмом. Не курю.

Ехать надо на партийное собрание.

9.12.50 г. Был первый день в У(ниверситете). Много теплых слов, ласковых глаз и дружеских пожатий. Хорошо.

Затевается большое дело на курсе – выгонять, видимо, 5 человек из комсомола придется. Образовали кружок со своим уставом и дисциплиной. Готовят связь с испанским клубом. Думаю, что мальчишество, но, видимо, опасно для них.

Занимался два дня – это была большая радость, стосковался я по книгам. Теперь надо жать и жать…

Не курю и почти не хочется. Поражаюсь.

1951 г.

Уже три дня нового года. До нового года со мной происходило что-то трагикомическое. Я снова увлекся работой. Выборная кампания взяла много сил. Становясь смешным, жаловался на свое здоровье всем и каждому. Противно было.

16-го был первый зачет. В этот день я много работал, психовал, отпрашивался с бюро, и, взвинченный, пошел на зачет. Сталинское учение о языке. Ведь я знал, все знал! Забыл и, взяв зачетку, ушел. 9-я симф.(ония) Бетховена в этот вечер – окончательно сбила с колеи. Выйдя из консерватории, малость выпил. Приехал домой, разделся, лег и… потерял сознание. Очнулся – меня держат за руки, за голову и за ноги и суют в рот стакан с какой-то противной жидкостью. Уснул как убитый.

На следующий день рассказывают, что я – припадочный, на следующий день сердце, видимо от брома, как будто зажато было в грязном и грубом кулоне, на душе было тоскливо и смутно.

Не говорил ни с кем несколько дней – боялся. Потом прошло. А зачет сдал через 3 дня, до нового года сдал еще один зачет и один экзамен. Встречал новый год у себя в бюро: до встречи по-московски встретил по-тайгински и по-ошски…

Сдал я сегодня русскую литературу – 5. Уже две 5. Нужно еще две. Тогда я спокойно поеду в санаторий, куда хотят отправить меня. Залечат, черти. Одно плохо – после припадка – курю. После сессии – брошу.

Сдал третий экзамен на пятерку. Сдал последний зачет (по западной литературе). Осталось – последний и самый важный экзамен – французский язык. Надо выложить все, что у меня осталось

Позавчера был в зале Чайковского. 5-я симфония Чайковского с ее богатством мысли. Иногда я тоже чувствовал такое – нет слов, нельзя описать, но поделиться хочется, и это – через музыку. Совпадает подчас твое и композитора, и становится хорошо, хорошо.

Вчера целый день провел в Унив.(ерситете), для того, фактически, чтобы увидеть ее и пригласить во М.Х.А.Т. Купил билеты на «Враги»…

19.1.51 г. Вчера до чертиков надоела вся эта музыка. Поехал на консультацию и досрочно сдал экзамен. Итак, сессия окончена. Бой выигран – 5 кругом. Опустошенный, я целый день хожу сегодня по коридорам и не курю…

Одна девушка с нашего курса от любви неудачной вскрыла вены недавно. Увезли в больницу, и она гнала всех, просила прийти только его, какого-то историка. Наверное, большое чувство, но оно чуть – неправильное.

Вчера был на лекции о междунар. (одном) положении – сила.

22.1.51 г. Я стесняюсь при ребятах писать дневник. Это считается детством. Но сегодня – сел и решил написать, несмотря ни на что. Вот уже два дня, как хожу, презирая себя изо всех сил.

Прочел «Красное и черное» Стендаля. Потрясен этой книгой. Преклоняюсь перед Бейлем. Очень доволен, что не успел ее прочесть раньше. Пишу курсовую. Много хороших мыслей.

Написал письмо в редакцию «Углярки». Меня подмывает летом еще разок смотаться туда, поработать. Только не буду терять время. Сколько я добра, бесценного материала не сумел сохранить. В людях и делах людей железки. Нужно собирать, изучать, пробовать…

24.1.51 г. Сегодня было партийное собрание. Было много разговоров, много было выяснено, многое осталось недоговоренным, невыясненным. В.С. переизбрали. Парторгом будет В.Андреев – с русского отделения. Посмотрим…

25.1.51 г. Последние дни в Москве наполнены у меня весельем – бесшабашным и неорганизованным…

Задумал провести каникулы поинтересней. Лыжи, французский, западная, русская, и думать, думать. Главное – сделать курсовую.

Еду в санаторий без курортно-санаторной карты. Не успел получить. Могут прогнать. Пойду сейчас (до поезда еще 2 часа с лишним) смотреть людей, рыб в аквариуме, наблюдать за работой лотошниц. Эти наблюдения меня всегда интересуют, я пробую сопоставить, влезть в кожу наблюдаемого человека, угадать его движение или действие.

27.1.51 г. Второй день в санатории. Не очень хороший. Директор Люберман. Товарищи по комнате: студенты. Уже взрослые люди. Один – без руки и обеих ног. Спокоен, оптимистичен.

Работать еще не начинал. Вот сегодня – первый раз сел. Ходил уже на лыжах. По утрам – колю дрова около корпуса. Разговоры в комнате…

28.1.51 г. Сегодня взвешивался: 67.700! Это меньше на 3,5 кг моего веса весной. Кварцевое облучение, ванны соляные, микстуры – вся эта мерлихлюндия кажется мне лишней. Но попробуем. Очень доволен, что еще могу рвануть на лыжах, переколоть правой рукой 2 м³ дров, могу выдуть 6300 см³ воздуха и могу слышать восхищенный возглас врача: «Какая великолепно развитая грудь!» Курсовую сейчас начну писать. Редко, но курю. Сегодня не буду, завтра тоже.

29.1.51 г. Психопат несчастный! Грош цена твоим словам. Продолжаю курить…

Хожу на кварц, принимаю хвойные ванны, пью какую-то психическую микстуру, колю каждый день дрова, делаю по утрам гимнастику. Ребятишки в деревне уже заметили меня и собираются к окнам, когда на улице рано утром появляется длинная фигура в синем мешковатом лыжном костюме.

Написал письмо хлопцам – с хохмами.

1.2.51 г. Чем объяснить, что временами черная меланхолия, почти беспричинная, овладевает мной, и что бы я ни делал – какая-то часть клеток коры занята обдумыванием, сопоставлением, сравнением, воспоминаниями – и все в самоуничижающих тонах, в темных красках. Я понимаю, что такое – в характере, и не понимаю одного – как бороться с этим, не знаю одного – не останется ли это?

Задумываюсь о том, что встанет сразу передо мной, как только я приеду в Москву: 1. Работать ли секретарем? 2. Как квитаться с долгами? По первому вопросу спрошу мнения самых близких людей – Алексея Ив. и Г., по второму – никому ни слова, буду выбираться сам. Проклятие, неужели так биться за червонец, на хлеб и папиросы – придется долго? Работать надо, работать. Да, но эта меланхолия, болезнь бездельников, я знаю, будет мешать.

Я вспоминаю – 7 лет назад – я был такой же. Да! Как это ни странно. Помню, друзья стороной обходят меня и девушки поглядывают с опаской и любопытством, преподаватели не спрашивают и дома мать настороже – вся эта чуткая и бесконечно дорогая среда опрашивала молчаливо: что с тобой? Я и сам не знаю. Ходил мрачный, кривил губы вместо улыбки, свирепел по пустякам и старался быть один. Или это обыкновенное интеллигентское самокопание, дрянной индивидуализм, от которого тяжело и погано делается на душе?

Но сейчас-то мне не 16 лет!

Ищу и жду какого-нибудь толчка, может быть, сентиментального, может быть, мужественного разговора – но чтобы этот толчок был естественным – иначе грубость с моей стороны, чужой, отталкивающий взгляд и другие глупости, от которых, знаю, будет еще гаже.

Федор – мой товарищ по койке, человек, переживший все. У него нет обеих ног и руки. На ногах – протезы, и это делает его похожим на нас, безмерно счастливых людей. Он – оптимистичен и неутомим. Он ходит на лыжах и танцует. Мересьев и Маресьев? Нет – это нечто большее. Где он черпает силы?

Сегодня я, не растравляя его, постараюсь потихоньку расспросить его обо всем этом…

Кстати, это ужасный циник и нахал. Я сам достаточно груб, но подчас и мои уши вянут и по щекам моим частенько начинают бегать горячие беспокойные муравьи. Бывает же!

Попросил у друзей денег прислать – чую, зря. Некому, да и не успею, наверное, получить – уеду.

Набрал Байрона, Бальзака, Гейне. Прочел только «Шагреневую кожу». Очень понравилась, но зачем такая рыхлость композиции и столько разнообразия мыслей, идей, аллегорий, образов. Для такой книжки многовато.

Вообще же, Бальзак – гениален, и, мне кажется, у него у самого Мефистофель всю жизнь сидел где-то повыше грудобрюшной преграды.

3.2.51 г. Легкие у меня исключительные. 6800 выдул вчера.

Сегодня ездили в лес. Километрах в 5 за реку – царство Деда Мороза. Ели и сосенки в белых шапках, в хаотическом беспорядке сваленные деревья, воткнутые в небо вершины пихт, и все это сверкает под солнцем, почти издает музыку – так хорошо там. Если бы провести туда рупор и дать что-нибудь чайковско-григовское!..

Пообедал, приехав, и спал 4 часа, до самого ужина. Весь санаторий в кино. У меня – настроение паршивое – нет ни копейки денег. Не говоря уже об обратной дороге, нет даже на папиросы. Занять не у кого. А я еще хочу купить тут мандолу!..

Приехал из санатория. Последний вечер весь санаторий баловался, т. е. все были на балу – с выпивкой и хорошей закуской.

Получил два приза – за победу в лыжных соревнованиях и за танец…

Ехал без билета. С ревизорами вел себя, как Остап Бендер, как донельзя культурный заяц. Симпатии студентов были на моей стороне. Громкий хохот вызвали мои слова, обращенные к другому зайцу – я напал на него, обвинив в обмане железной) дороги, в сознательном нарушении закона и т. д.

Приехал. Итог: + 2 кг весу. В день приезда я попал к Ал.(ексею) Ив.(ановичу). Он меня встретил очень хорошо. Почувствовал, что я мучаюсь в нерешительности, сделал вид, что согласился с моими доводами в пользу «учебы для учебы» (как фактически можно назвать мой отход (планируемый) от общ.(ественной) работы), но потом в двухчасовом монологе логично и просто разбил все мои доводы и сделал короткий вывод: «тебе следует еще семестр поработать секретарем». Это – совет.

Что имеется:

за:

1. Партийное поручение останется недовыполненным.

2. Нравится.

3. Общ. работа – школа жизни и работы в буд.(ущем).

4. Дело чести – курс на посл.(еднем) месте.

5. Дадут (наверняка) Стал.(инскую) стипендию.

Против:

1. Здоровье.

2. Матер, (иальное) положение чуть ли не хуже всех с курса.

3. Получается халтурная учеба.

4. Нет возможности раб.(отать) над собой.

5. Москва – мимо кожи.

Тяжело мне будет в материальном отношении. Сейчас – 100 р. долгу. Надо выкупать Б.С.Э. и много других вещей, дома – тоскливое безденежье. Помочь никто не может или не хочет.

Решу через два дня…

Сегодня опять не поехал на занятия. Пишу курсовую.

23.2.51 г…Комсомольская конференция завтра– буду выступать сразу после доклада секр.(етаря) фак.(ультетского) бюро. Резко, даже болезненно-резко буду, чую, говорить. Курс на последнем месте. Надо помочь факульт.(етской) организации найти ошибки, чтобы быстрее их исправить. Буду здорово ругать маменькиных сынков нашего отделения, ругать ректорат и двух министров, по звонку устраивающих к нам людей, которые не имеют права учиться на факультете.

Был конфликт с ребятами в комнате. Надоели мне эти пьянки и дебоши, что устраивают В. и Б. – чем объяснить, что я не хочу сейчас их? Жалко мне В. – попал он под влияние Б. и пьет, вытравляя хорошее из себя…

Освободили меня от секретарства – ох и поучусь же я! В Историчку буду ездить – там все продуктивнее…

Сижу в Исторической библиотеке. Почему? Захотелось почитать Лескова, Паустовского, вдохнуть прелести их языка. Романтическая мягкость Паустовского, глубина его простой философии – волнуют. Хочется читать их безотрывно – эти грустные, лирические рассказы.

И вообще надо пересмотреть свой образ жизни. Надо каждый свободным час заходить сюда, в библиотечную тишь и работать, работать!..

Наблюдать надо, думать и больше, больше работать. Т. к. года идут. Очень устаю последние дни. Началась практика в редакции «Гудка». Опять повеяло родным запахом. До полуночи был там однажды, смотрел, как делается газета. Очень занимательно. Познакомился с работниками паровозного отдела, с отв. секретарем, с редактором – генералом Красниковым. Получил задание – описать («пойдите, посмотрите на месте!») движение пятисотников в Депо Ильича – Зап. ж.д.

Сегодня ездил туда. Материал можно было бы дать, но это – нецелесообразно, т. к. там сейчас – переломный момент. Подожду результатов.

Мои начальники на кафедре настаивают, чтобы я пошел на практику в «Вечернюю Москву». Буду там и там.

/Март 1951 г./

Давно не писал. Пережил удивительно тоскливые дни. Уставал смертельно, не высыпался, мелочи выводили из себя, засыпал с зубовным скрежетом, был мрачен и зол. Подолгу сидел в Историчке, чуть не падая со стула от утомления. Из «Гудка» – ушел. Там нет ничего – для работы. Съездил по двум заданиям, но печатать нельзя, т. к. очень уж материал неважный. Пошел в «Вечерку» – общее состояние мешало сразу взяться. Но постепенно раскачался. Напечатали одну информацию – 70 строк. Сдал еще строк на 100 корреспонденцию.