Текст книги "Дневники, письма. Воспоминания современников"

1949 г.

12.1.49 г. Сел за немецкий. Переводил немецкую сказку. Запас слов у меня еще очень маленький. Этак, примерно, слов 200–280, не больше. Лингвистических способностей у меня нет. Мало-мало беру усидчивостью… Все продолжает крепнуть мечта о писательстве. Я еще, конечно, очень молод, неопытен и достаточно безграмотен, чтобы что-нибудь стоящее создать. Но пробовать надо и обязательно пробы показывать, потому что сам себе даешь или очень пристрастную оценку, или убеждаешь себя в бесплодности своих усилий /что чаще всего/…

19.1.49 г…. Вчера была немецкая картина: «Грезы». Принципиально не пошел. За последние год-полтора в наших кинотеатрах демонстрируются немецкие фильмы. Поток этих «произведений» немецкой кинематографии закрыл глаза на современность нашим зрителям. Я пересмотрел массу этих фильмов. «Оперетта», «Песнь для тебя», «Риголетто», «Летучая мышь», «Флория Тоска», «Андалузские ночи», «Богема» и т. п. Рекорд побила пресловутая «Индийская гробница». По своей пустоте, сомнительной нравственности, надуманного сюжета эта картина побила все рекорды. Там столько накручено чепухи…

Все эти немецкие фильмы не стоят одного «Мичурина», которого я на днях посмотрел.

В последнем номере «Литературной газеты» целая страница была посвящена итогам XII пленума правления СП. Был там на обсуждении вопрос о кинематографии (нашей, конечно). Все, как будто, хорошо. Отмечаются лучшие, ругают безыдейные кинокартины, но замалчивание все же чувствуется. Чувствуется в каждой строчке формалистический подход к формалистическому пониманию произведений кино. Вопрос о коренной перестройке работы советских студий не был поднят, и, кажется, наши студии будут бездействовать и в дальнейшем, расходуя гос. средства.

Хочется творческого труда. Хочется сделать что-нибудь стоящее. Когда же это будет? Остается только позавидовать обеспеченности маменькиных сынков, которые, не зная мертвящей скуки захолустья, живут полной, интеллектуальной жизнью. Тогда все силы своего ума можно направить к одной цели.

Был сегодня на участке с учеником. Очень было приятно, что встретили хорошо. Комнаты по 10 кв. м вмещают ни много ни мало – по 7–8 человек. Так живет шахтерская семья Шабановых и железнодорожники Чумаковы.

Этим простым, забитым нуждой людям было очень приятно, что я их всех узнал и даже вспомнил, кто где работает. Ничего. Жить!

20.1.49 г. Получил письмо от Ивана. 9 лет я уже его не видел и не узнаю, наверное, когда увижу. А увижу я его, видимо, скоро. Обещает заехать ко мне после своего красного дня – 4 апреля…

24.1.49 г. Был в училище скандал с ребятами 8-й гр. Не сняли шапок за первый урок – сорвали его. На второй урок все же сняли, но рабочей обстановки не было. Я их оставил на 7-й час. С большим трудом, с помощью мастера и замполита, установил дисциплину, провел урок. Настроение после этого вытягивания нервов – бузовое. Даже расхолаживание к работе есть. Хуже всего – потерять у ребят авторитет! Тогда будет очень и очень трудно.

2.2.49 г…Сегодня совершил непростительный грех. Мальчик, один ученик, очень способный, умный парнишка, заболел менингитом с осложнением на глаза. Я его очень люблю, за его свежий ум, за шахматные способности, за хорошее ко мне отношение. Собрался сегодня идти к нему в больницу. Купил пачку печенья, и показалось далеко и холодно, не пошел. Исправить. Ему, ослепшему и воображающему, что все для него потеряно – будет очень хорошо, если я приду и побеседую с ним, да еще подарок принесу.

11.2.49 г…Я достаточно груб, нетактичен и в этом отношении действительно многого не понимаю. Что же, культурным привычкам не было у кого учиться, а особенно в отношении девушек. С самого сопливого возраста я слышал о них только грязь и неприличности. Искренне сожалею об этом.

18.2.49 г. Все время интересуюсь литературой, копаюсь в старых журналах, читаю критику. Позавчерашняя «Правда» ударила по декадентству и космополитизму в поэзии. Проводником декадентства называет Антокольского. Воспитанники его Урин и Гудзенко (я их считаю одними из лучших молодых) – не могут найти тем в современности. «Сын» Антокольского – прекрасная вещь, но это было однажды. После того, когда ему было поручено воспитание в Лит. институте – он не настраивал молодежь на темы современности, а воспитывал их на сонетах, балладах на узко-индивидуальные темы. Например, задавал работу на тему «бессонница». А. воспевал Алигер, воспевающую декадентские мотивы, нюансы «своей» души, мирок, ограниченный письменным столом и керосиновой лампой на нем. Автор статьи – Н. Грибачев (он, кажется, секретарь парторганизации С.С.П.).

В последнем номере «Крокодила» помещена статья «Шадринские простаки». Когда я прочел ее – чувство досады долго не оставляло меня. Ведь эта моя тема! Я вообще много говорю о себе, но ничего существенного не делаю. Смысл статьи – такой же, как и у меня: провинциальный городок попадается на удочку аферистам, спекулирующим на знаменитостях. Только там Чирков, а в Узловой «были» Любовь Орлова и П. Кадочников. Я ведь так и не отправил своего фельетона, т. к. все некогда было узнать фамилию зав. горфо. А мой (без пристрастия) фельетоничнее.

24.2.49 г. Учиться почти бросил. Водку не пью. Живу довольно бедной духовной жизнью и только мечтаю о другой.

 
Я тоскую по родине вьюжной,
По сибирским дремучим лесам,
По глубоким снегам,
По высоким стогам.
Кто сказал, что тоски нам не нужно?
 

Припев:

 
Если ты побываешь в Сибири,
Долго будешь ее вспоминать.
Наши девушки – лучшие в мире,
Наши парни – таких поискать.
Долго будешь Сибирь вспоминать,
Если ты побываешь в Сибири.
 

Эту штуку нужно дольше разработать и послать Борису Н. – пусть напишет музыку.

Тоскую об учебе, но о такой, чтобы она что-то давала, чтобы она мне нравилась, но эта работа – она высасывает последние силы. Энергия теряется за 6 часов, проведенных в училище.

7.3.49 г…Уже 21, молодость имеет начало и конец.

Молодость в 21 год– середина. Не буду сегодня, как

обычно в этот день, смотреть на себя со стороны, не буду ковыряться в себе самом – это плохо, когда много самоанализируешь.

Правдивость в себе понемногу теряешь и не так строг становишься к себе и другим. От этого слабеешь…

14.3.49 г. Роман Ажаева «Далеко от Москвы», чем дальше я читаю его – тем неохотнее отрываюсь от этих сочных живых страниц. Положительно влюбляюсь в героев этого романа. Главное – в автора.

Некоторые места перечитываю по нескольку раз. «Человек должен быть всегда недоволен собой. Никогда не вините обстоятельства в своих неудачах, вините только себя. Не останавливайтесь. Не успокаивайтесь, не остывайте, не старейте душой. Не соблазняйтесь легко доступными мелкими радостями жизни за счет менее доступных больших радостей. Есть в жизни ближняя и дальняя перспективы. Никогда не довольствуйтесь ближней». Прекрасно!

Василий Ажаев вложил эти слова в уста старого инженера Тополева, а как много в них молодости, задора, опытности, основанной на знаниях, закаленной в борьбе с трудностями, неудачами и ошибками.

Доклад сделал. Говорил сначала, немного волнуясь, а потом ничего, увлекся, и было все прекрасно…

Есть цель – она мне кажется недосягаемой.

17.3.49 г…Прочел книжку (…) «А. Блок». Кое в чем она мне не понравилась, но о Блоке я узнал многое, чего раньше не знал…

Б.Н. (Борис Найденов. – Е.Ч.), тот любит цветы, траву, овес озимый в борозде, былинки и т. д. У меня это эмоций не вызывает. Мне надо людей и, назову про себя, (…) «маяковщины».

Легко и приятно читать хороший рассказ, но самому написать – очень трудно. Слова, как ни пиши, кажутся не на своем месте, неточными, слабосильными…

30.3.49 г. Литература, поглощаемая большинством, не является какой-либо загрузкой ума – она только отнимает время, т. к. в голове ничего не остается от доброго десятка книг. Возьму пример с себя. Кажется, что я почти ничего не читаю, хотя прочитываю в день страниц 100–120. Почему это чувство, почему кажется, что за эти 7 месяцев последних – я не прочел ничего – просто какая-то пустая яма. Из монументального беллетристического романа Голубева «Сотворение века» запомнил только самую дрянь…

Неужели я в книгах ищу только развлечения? Да, это почти так. Я сейчас состою в 5 библиотеках. Требуется делать выбор, тщательный и придирчивый.

4.4.49 г. Нет месяца полтора писем – жду с нетерпением. Рассказ заканчиваю, он мне ужасно надоел. Эта неделя – срок. В то воскресенье отделываю и посылаю в редакцию «Смены» на консультацию…

7.4.49 г. Получил из дому письмо. Очень неважно живут. Жду с нетерпением Ивана, чтобы решить, как жить дальше. Обособиться от матери не могу. Я ей обязан всем, даже своими недостатками и, может быть, пороками. Борис курит, оказывается. Новость. Не уследила мать, как в свое время не уследила за мной. Прочел кое-что о Чернышевском и просто обожествлять начинаю его. Его образ в моем представлении это что-то невообразимо чистое, притягательное. Высококультурный, образованный, аскет, честный, терпеливый, как его герой Рахметов, со всепобеждающей идеей Веры Павловны – как это прекрасно! Душа захлебывается от желания стать похожим хоть в чем-нибудь на него или на образы его произведений.

Это идеи многих тысяч молодых людей России, и это хорошо. Как замечательно, что история моей Родины имеет такие примеры. Что моя литература имела таких людей, непререкаемо-прекрасных и чистых.

Рассказ закончен сегодня. Завтра начинаю переписывать. Есть маленькая надежда получить ответ на мое ученическое рукоделие.

9.4.49 г…В этот день встретился с Э. Мы с ней, узнавая друг друга, и приближаемся и удаляемся друг от друга. Она очень наивна, но мила. Иногда мне по получасу приходится молчать и слушать ее болтовню. Кажется, я не полюблю ее.

Очень я стал привередлив в выборе подружек. Дружба с ней дает мне что-то. Или бодрости, или жажды жизни, но что-то хорошее. Это – главное.

Жду Ивана. Уже пора приехать ему. Черт возьми! Ведь восемь лет назад! Мне было тогда 13 лет. Только 13 лет! Как быстро прошли эти годы и, сознаться, беспорядочно и бестолково. Ничто не приблизило меня к цели. И сама цель – туманится в хряском сумраке.

Сейчас волнует семья. Устроить – задача. Сегодня весь вечер стирался. Это все-таки тяжелая работа стираться. Но какое восхитительное душевное облегчение после чего-нибудь сделанного (пусть даже выстиранных простынь и рубашек) – прелесть.

Так тихо и хорошо на душе. И только желаешь этого ощущения другим людям.

На улице – грязи Узловские. Поэтому сижу, а то бы сходил куда-нибудь. Куда-нибудь – место довольно определенное. Это клуб, биллиардная и чайная. Знакомой молодежи мужского пола – все больше. Есть хорошие хлопцы,

11.4.49 г…Ивана жду – завтра, послезавтра должен подъехать. Встречу – не представляю, видимо, это будет что-то не особенно родственное, так мы отвыкли. 9 лет почти не виделись, ему уже 34 года. Жизнь почти прошла, хотя никто не знает, как он сумеет прожить остаток лет,

Я курю. Вчера – плевался кровью. Чувствую, что курить больше нельзя, но ежедневно покупаю по пачке папирос.

Хорошо, что есть литература, откуда черпаешь веру во многое: в самого себя, в людей, в идеи коммунизма.

Много во мне некоммунистично. Очень многое. Часто не могу справиться со своими чувствами, не могу правильно, по-коммунистически отнестись к людям, сам совершил два года назад не коммунистический поступок. Я бежал от трудностей. Нет, Володя, только не от трудностей ты бежал! Тебе было трудно, и это было удовольствием. Ты ушел от голода, грязи, постепенного атрофирования всех человеческих качеств. Коллектив там был плохой. Друзей – не было (как, впрочем, нет и сейчас). Я был прав. Пользы Родине я принес здесь больше, намного больше, и я этим внутренне успокаиваюсь…

13.4.49 г. Занимаюсь чуть баяном. Две русских песни «Вдоль крутых бережков» и «Всю-то я вселенную проехал» – разучил по нотам. Завлекательная вещь.

На людях – лучше. В одиночку почему-то тоска.

Не путая любовь с потребностью любви, хочется полюбить радостно, открыто и сильно. Так, как в романах, так, как способен полюбить Человек, как человек должен любить: чисто, безмерно. Это ведь, Володя, не умничание и не кривляние. Самое отвратительное извращение естественных функций мозга – притворство и грязь в любви. Нам, обычным людям – трудно бывает (подчас, невозможно!) осветить отношения с женщиной ярким и теплым светом, который есть у каждого мужчины, юноши…

Я задумался на минуту и захотел сделать что-то большое и значительное, способное осчастливить много людей.

Как хороша молодость!

15.4.49 г…Надо учиться, а что делаю я? Я читаю романы: «Буря», «Университет» Коновалова. Они многое дают, но чувствую, что мне приходится играть и не быть самим собой (а может быть, это и есть я сам?). Неуравновешенный, самомнительный эгоист, погрязший в самоанализе.

Сажусь за немецкий, и пропадает охота учиться. Или, может быть, это потому, что работа все-таки забирает много сил. Вру! Сегодня я не сделал почти ничего – повторял с ребятами вопросы к экзаменам.

Нет опоры, нет цели, для которой я бы жертвовал всем…

19.4.49 г…Почему меня ничего в жизни не удовлетворяет? Неужели я таким и останусь? Это еще ничего, т. к. я имею ко многому интерес и во многом нахожу радость. Скучнее стать обывателем.

24.4.49 г…Почему мне так много хочется? Но я не получаю. Нетерпеливо и непостоянно живу. Такое есть… Много делал нехороших поступков… Чувствую, что плохой слишком сам, поэтому у меня не заводится друзей. «Искать друзей в будущем – удел одиночества» – кажется, Леонид Леонов.

Рассказ написал, но отправить его не могу – боюсь, сам не знаю чего. Вернее, мне будет стыдно, когда начнут читать мою пачкотню. И стесняюсь показать кому-нибудь здесь.

5.5.49 г. 30-го числа днем – уехал в Москву… На демонстрации не был. Посмотрел только, как тысячи людей шли на площадь. На следующий день поехал к моему двоюродному брату П. Морозову. Он – добился многого…

Меня продолжал мучить вопрос: «Куда учиться?» Они в университет не советуют. Советуют в технический вуз. 3-го числа купил (с трудом нашел) пару линеек логарифмических, заехал в управление, в МЭМИИТ. Потолковал со студентами об их житье-бытье. Неважно, но жить можно. И я почти решился поступать в МЭМИИТ.

Итак, буду продолжать свое техническое образование, хотя душа не лежит.

Я рассуждаю так: для того, чтобы стать писателем, надо очень быть о себе высокого мнения в эти годы. Такую мечту я не покидаю. Она умрет вместе со мной. И в гуманитарное учебное заведение я мечтаю попасть только потому, что там дается развитие таким общим наукам, как история, география, политэкономия и пр.

Юристом стать – тоже можно, только с условием – творческой работы на литературном поприще. Педагогом – не прельщает.

Поэтому удобнее всего закончить железнодорожный вуз. Какие к этому шансы? 1. Перспектив роста на моей теперешней работе – я не вижу. 2. Стипендия в МЭМИИТе на 2-м курсе в 2,5 раза больше, чем в университете. 3. Мать принципиально не возражала никогда – (конечно, помощи от нее я ждать не буду). 4. В моем распоряжении еще 3 м-ца до экзаменов. 5. С отпускными я смогу прожить 1-й курс сносно. 6. Не исключена возможность подработать в Москве во время учебы. 7. Все учебники, для подготовки ко вступительным экзаменам, у меня собственные. 8. Все-таки постираться я смогу у какой-нибудь из двоюродных сестер, братьев, дядек. 9. Страстное желание учиться, учиться. 10. 5 лет в Москве – что-то дают человеку.

Итак с сегодняшнего дня – начинаю учить.

9.5.49 г. Что я за человек? Принятое вчера твердое решение учиться, сегодня уже размягчается, и я слабею, слабею.

Прислал Б. Найденов письмо и советует тоже учиться. Только с условием – к чему лежит душа.

Чувствую, что к технике душа не лежит. И в детстве вот, я не прельщался конструированием приемников, пароходиков – всякое ремесло было не по душе. Я только читал, читал с 6-ти лет. И как сяду за математику – отвращение появляется к точной науке, и хотя усилием воли я заставляю решать задачи, но это только насилие над самом собой, и, вот именно, только.

Нет, я очень и очень слабоволен… Конечно, я буду жать, но если не удастся сдать в МЭМИИТ – попытаюсь заочно в юридический.

Вот как можно стать на перепутье и… простоять всю жизнь. Прочел билеты по литературе для 10-го класса. Я литературу не учил с 7-го – это было в 42-м году, но почти на все билеты я бы смог ответить на 4–5. Это значит что-нибудь или нет?

Что такое со мною случилось сегодня? С воспаленной головой сижу и думаю. В задумчивости открыл «справочник» для поступающих в вузы. Университет Ломоносова нашел. Подчеркнул филологический факультет, искусствоведческое отделение, потом заочное и тоже искусствоведческое отделение. И мысли запенились как пиво в горлышке бутылки, после того, как пробку вынули.

Мечтаю, мечтаю.

И сразу стало неохота тревожить математику.

12.5.49 г…. Сходил в кино. «Сталинградская битва». Картина замечательная. Сделана по-советски. Выпукло, рельефно выступает образ И.В. С ужасом подумал – что будет, если его не станет?.. (И.В. Сталин. – Е.Ч.)

21.5.49 г…Писем нет. Где мама, я не знаю. Как Иван, тоже. Жму на немецкий и историю, как будто только это и надо…

24.5.49 г. У меня теперь есть цель: поступить в этом году на филологический фак. Моек, университета. Отделение или журналистики, или искусствоведческое. Будем посмотреть. Но отдам все! Думаю еще год поработать и учиться заочно. Купить себе кое-что из тряпья, а то быть студентом, да еще нищим – скучно весьма…

26.5.49 г…. С сегодняшнего дня сокращаю сон до 6 часов. Больше, чем 6–7 часов, заниматься не могу. Это мне будет стоить громадных усилий, т. к. устаю на работе.

Ваня получил мою посылку, благодарит. Мама собирается ехать, продали дом и картошку. Надёжа не может уволиться…

Жать, хотя и так жму порядком.

26.5.49 г. Как привлекательна и маняща возможность узнать много, больше, чем знаешь.

Нахожусь в окружении людей, для которых еда, выпивка и мир в семье – все счастье. Как это счастье мало! Как оно мизерно по сравнению с тем счастьем, которое может и должен иметь человек. Я не виню их, их вины здесь нет. Но порой только жалость, самая хорошая, без унижения. Почему нам, моим знакомым, родным, всем людям не хватает чего-то. Работа – этот лучший и вернейший друг человека – не всем истинный друг. У многих отношения с ним испорчены, обращаются они по-приятельски, а самое печальное, когда он – враг. Это по-видимому, тоже от условий…

Последние 2 дня – принимал экзамены с 8 до 18 часов. Очень устаю, и самостоятельные занятия получаются с пониженной продуктивностью. Самообразование – замечательнейшая вещь. Но как бы я учился, если бы попал в университет!..

Конспектирую историю, литературу, копаюсь в Горьком, в его статьях, в статьях о нем, завел даже на него тетрадь! Его необходимо хорошо знать. Прочел я его всего. Но запомнил мало.

31.5.49 г. С завтрашнего дня – лето. Стоит зной. Жму, но по-прежнему теряю много времени.

По литературе собираю материалы. Задача на июнь м-ц. Написать 6 сочинений, с хорошей проработкой первоисточников, текстов, газетного мат(ериа)ла, статей: 1. Горький в Америке. 2. Горький – великий сын великого народа. 3. Горький – основоположник метода социалистического реализма. Маяковский В.В. (патриотизм, реализм, «…лучший поэт сов.(етской) эпохи»). 5. Пушкин – родоначальник русской литературы (или что-то в этом роде). 6. Молодежь в трудовых подвигах.

Сегодня и до 5-го – первую тему.

Закрепить знания по литературе XVIII–XIX веков.

Основательно проработать «Географию СССР».

Закрепить 1-ю часть и изучить половину 2-й части «Панкратовой».

Кончить – грамматику Грабарь-Пассен.

Получил телеграмму из Москвы от Нади, проехали в Чернигов. Неприятности на работе с директором.

3.6.49 г. Вчера сел писать сочинение «Горький и социалистический реализм». Обложился материалами: газеты, журналы, учебники, выписки и… не могу опустить перо на бумагу – боюсь. Просто какой-то страх охватил меня: так велик и могуч он. Я его года три назад почему-то невзлюбил, хотя это стыдно и неправильно. Вызвано это было его письмами, в которых он с барской снисходительностью советовал молодежи. Потом «Клим Самгин» – я бесился, читая эту книгу. Почему? Так противен был герой с его само– и просто анализом, так он не походил на обычных людей. И я не полюбил великого писателя просто за то, что, как мне показалось, он слишком долго нянчился с этим двурушником и подлецом. Лучше бы он его утопил в проруби, чем того мальчика, Бориса Варева, который был больше человеком даже в то, сопливое время. Теперь я понял, что Горький именно и хотел вызнать у читателя такое чувство (не боясь, разумеется, шишек в свою голову).

Сочинение пишется по таким богатым материалам, что пухнет на глазах. Необходимо разговорчики о «чижах», «дятлах» – отбросить…

8.6.49 г. Я много слишком теряю время, хотя занимаюсь часов по 7–8. Сочинение о Маяковском заканчиваю. Обновляю в памяти выдержки из его произведений и написание их – сгодится может.

Маяковский – титан! Он помогает жить. Летература наша жизнеутверждающая, самая зовущая.

Ей посвятить себя не жаль.

Глаза устают. Это – плохо. Интересно – скоро ли я ослепну совсем?..

13.6.49 г… Получил письмо из дому. Так я привык при этом слове вспоминать Тайгу, знакомые лица и места, но теперь у меня дом на Украине, в Чернигове. Хотя дома нет и там – там только полуподвал, где живет моя самая близкая родня – главное, мать.

Тянет в Сибирь. Знаю, что с годами это чувство будет сильнее и сильнее. Получил бы я высшее образование – поехал бы в Сибирь, там работать, учиться и учить там…

16.6.49 г. Зарапортовался! Повлияло, конечно, и письмо из редакции «Смены», полученное сегодня. Стихи признали слабыми, описательными. Посоветовали поработать в районной газете – это-де повысит вашу идейность». И в конце: «Желаем успеха в жизни, творчестве».

Очень вежливенько дали понять, чтобы не загружал почту…

23.6.49 г…Что делать? – спрашивает Ч., только не Чернышевский, а Чивилихин.

Решаю: (хотя, кажется, давно решил) – отпускные деньги – аккредитовываю, еду в Москву сдавать документы в первые дни отпуска. Дальше – мимо – в Чернигов. Месяц – зубрю, как последний «академический сухарь». В начале августа – сдаю, если примут. А примут – о, о, о! тогда я решусь на все. С работы уволюсь, как бы ни манили и ни держали. Снимаю где-либо комнатку или унижусь перед родными, попрошу. Буду подрабатывать где угодно, какой угодно работой – неправда, выдюжу.

25.6.49 г. Сегодня дьявольски устал. В 4-х группах провел экзамены письменные и встал в 5 часов – немецким занимался. Остается 10 дней до отпуска – что делать?

29.6.49 г. Переживаю то уныние и апатию, то подъем всех сил – возвышающий и облагораживающий.

Оставаясь один на один, почему-то боюсь неискренности в своих мыслях, поступках. На людях такого чувства – нет.

Занимаюсь, но преступно бессистемно, хищнически расходую время, в то время, как сейчас необходимо внутренне собрать в возможно более здоровой и продуктивной форме все духовные силы и направить их на одну цель: поступление в университет.

Это – мечта, мечта всей жизни, т. к. еще пару лет, и я не смогу ничего добиться от себя, так разболтаюсь и опущусь.

17.7.49 г. С 5-го – в отпуске. Пришлось еще 2 дня работать, проверял контрольные. Взмучился. 6-го вечером выехал, а 8-го уже был в МГУ Довольно остроумным каламбуром расположил к себе «комиссию» из пятикурсников и они меня протолкнули, т. е. оформили внеочередной прием к документнику.

С небольшими зацепочками сдал документы…

9-го выехал из Москвы. В Нежине был утром 10-го. День надо было убить, и я пошел в город (5 км) к Гоголевским местам. Побывал возле лицея, где учился Гоголь (сейчас пед. институт).

На памятнике рядом: «Еще пройдет десяток лет, и вы сами увидите, что Европа приедет к нам не за покупкой пеньки и сала, а за покупкой мудрости, которой больше не продают на европейских рынках».

Такое великое предсказание.

В городе мало знают его памятник. Лицей представляет из себя громадное четырехэтажное здание со строгой, аракчеевской архитектурой. Строгие очертания этого здания напоминают казенную Россию, но с добросовестными мастерами. Внутрь – не заходил, т. к. был прямо с поезда, в помятом костюме. В гоголевском парке я долго ходил вокруг памятника великому русскому писателю. На шлифованном гранитном пьедестале (черный с белыми вкраплениями) – стоит его статуя, от которой веет задумчивостью, мудростью, прозорливым, проникновенным юмором. Голова чуть наклонена, семинарские волосы, мефистофелевидный профиль.

И странной русской вязью: «Определено мне чудной властью озирать жизнь сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы!»

Как откровенно, поэтично и гуманно…

18.7.49 г. Хожу заниматься в библиотеку Короленко. Хорошо. Жать хоть эту неделю!

Но я толстею – это удивительно, раньше я ощупывал только свои кости, теперь на щеках что-то помягче.

Скоро пойду опять к Коцюбинским. Лазал по пещерам. Нужно фонарь и компаньона…

25.7.49 г. Завтра уезжаю в Москву. Что произошло за эти дни? Почти что – ничего. Писем ни от кого нет. Занимаюсь с ленцой – так разотдыхался…

Итак через 4 дня – я держу экзамен в университет. Чувствую, что подготовлен слабо. Но будем смотреть.

1.8.49 г…Написал сочинение: «Образ В.И. Ленина в творчестве Горького и Маяковского». Кажется, не на 3…

11.8.49 г. Очень жалею, что написал 4 листа на сочинении, вместо двух. Не был опытен. Такие сочинения, как мое, – редкость здесь – так сказал мне преподаватель.

Надо набрать 24 очка! Ведь на одно место будет приблизительно человек 8–9. Это уже много.

А дальше тоже начнется: квартирный вопрос, увольнение, голодовки неизбежные и т. д.

Даже возникает какое-то расхолаживание. Неспокойная обстановка вокруг. Косо посматривает дядюшка. Слишком сильное увлечение курением. Уставшие глаза. Нет ни от кого никакой поддержки. Все друзья и подружки – молчат. Мама тоже.

Неужели я напрасно проводил за немецким часы? Неужели это все даром? Приходя с работы, я садился за немецкий и долбил, долбил, долбил, струнами натягивая нервы и собирая что-то внутри в тугой, неподдающийся комок. Завтра решается все! Я готов ко всему.

13.8.49 г. Оказывается, не так уж я плохо знаю немецкий. Бедные десятиклассники. Они даже читают плохо. Меня спросили, где я родился, в каком году и где окончил я школу.

Потом перевел Элеоноры Маркс «Маркс со своими детьми», ответил на ряд грамматических вопросов и, в результате), отлично.

Значит, я могу надеяться, что попаду все же в университет. Сегодня встал – бодрый. Сейчас начинаю заниматься историей. На нее я тоже нажимал зимой, переписал вкратце всю историю Руси и СССР, сейчас нужно нажать – еще только 3 дня!

Жмем, Володя, жмем!

21.8.49 г. Неизвестность и неизвестность.

Историю сдал на 5. Результат, сказали – 22-го. Я уехал к дяде в Подмосковье. Вчера приехал, полдня переживал, ничего не узнал. Много бродят претендентов. И когда я среди них, кажется, что не пройду, когда нет никого – думаю попасть.

Неужели все труды пропали зря. 24 очка! Это ведь не так мало. Но таких там – много. Позвонил одной черниговской знакомой – сегодня должны встретиться. Это затем, чтобы не волноваться. Мне будет очень стыдно перед родственниками, если не пройду, хотя они и немногое понимают в этом деле.

Итак, через 24 часа я все узнаю, т. е., как говорят в подобных классических случаях: быть или не быть? (Гамлет).

20.9.49 г. В моих записях – белое пятно. 20 дней – не писал. Не было времени, настроения. Дело в том, что я уже – студент МГУ Уволился с работы. Оставил Алика, приехал в Москву и вот – учусь. Это коротко. На самом деле за эти 20 дней много пережито, много схвачено впечатлений. Главной победой является то, что я все-таки смог устроиться с общежитием. Это меняет всю обстановку, которая существовала, по крайней мере 5 дней назад. Большая моя заслуга, что не отступил, не струсил. Доволен.

Что за науки? Логика, современный русский, античная, советская литературы, языкознание, Deutsch, история (сов. и новейшая), география, литературоведение. Все это – по мне…

Логически рассуждая, не могло быть иначе – так много я труда вложил, чтобы поступить в МГУ…

Не хочется писать о моих друзьях пока, т. к. еще не пригляделся. Самые умные – лентяи и бездельники. Попроще хлопцы учат усердно. Первые – /…/ в сущности хлопцы хорошие, но они дармоеды. Папы работают хорошо, занимают хорошее положение, и они без горя прожили свои два десятка. Я им не завидую. Необходимо заняться общественной работой. Первая /…/ – профсоюз. Спорт и литкружок – другое. Очень много возможностей работать над собой, впитывать в себя все хорошее и полезное. Например, есть возможность посещать Литинститут.

27.9.49 г. Прочел «Кружилиху» Пановой В. Почему ее ругали эстеты? Это – ясно. Книга – ценна. Ценна своей правдой изображения разнообразных человеческих характеров, ценна тем, что, закрывая ее, чувствуешь, что где-то рядом стоит этот завод; в него можно пойти и, встречая этих людей, говорить с ними. Они – эти люди – наши современники… Прочел очерки Г. Николаевой «Черты будущего». Пишется о кержаках. Интересные наблюдения за этим чем-то особенным народом имею я. Вокруг Тайги и в Тайге их – уйма.

Был в Узловой. Бюро не состоялось. Ехать еще. Ехал на товарных – нет денег. Простыл. Хриплю.

Пожалуй, последние два дня по-настоящему взялся за занятия. Решил перейти во французскую группу. Этот язык мне кажется достойным трудов. Хоть он по практическому значению стоит значительно ниже английского, но зато, если я им владею, сколько прекрасных творений смогу прочесть в оригинале! Без преклонения отдаю должное языку Верна, Руссо, Роллана, Золя, Мериме, Барбюса, Ги де Мопассана, Бальзака. Если явится необходимость в дальнейшем (в неопределенном времени) знания английского, думаю, что найду силы изучить его.

Античная литература! Какое это жемчужное ожерелье, какая бесценная бездна ума – талантливого и оригинального.

«Труды и дни» Гесиода – что-то прекрасное, а ведь это было написано 2700 лет назад!

На физкультуре сегодня – оскандалился – не смог сдать на 1000 метров. Боже, я ли это? Неужели сердце? Заняться, заняться…

Вселили двух журналистов-второкурсников. Дело будет повеселее. Хохмят. Умные ребятки. Я – староста комнаты.

Молодость! Как ты хороша! И как мы, молодые, не умеем ее ценить.

В воскресенье были группой в 15 челоек в Останкино, во дворце Шереметева. Чудесно. Великолепие – сшибает своей неожиданной прелестью.

Желтый сад, земля, устланная шелестящим ковром, пруды в зеленом окаймлении тины, с зеркально-ясной срединой. Эллинские статуи, башни у прудов, смеющиеся девушки в погоне за мячами, друзья, щелкающие лейками – как все это чудесно и преходяще.