Текст книги "Сталкеры миров"

– Владимир, я сейчас отвезу в Центр следующего пациента, – обратился Эрлион к капитану, – а вы тут общайтесь пока.

– А почему Вы сами их возите, а не какой-то рядовой пилот? – спросил Мордвин.

Эрлион удивленно поднял бровь:

– Во-первых, у нас нет рядовых пилотов. Во-вторых, в носителях же лежат заряды, а это несколько опасно. Так кому же выполнять такую работу, как не пилоту с соответствующим уровнем опыта?

Из дома вышел Текода, за ним шел низенький человечек неопределенного возраста с испуганным выражением лица. Эрлион пошел ему навстречу.

– Добрый день! – поздоровался он с человечком и добавил: – Идите за мной.

Человечек покорно пошел за Эрлионом, осматривая степь расширенными глазами.

Сталкеры наблюдали, как они подошли к флаеру, Эрлион открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, пропустил в кабину человечка, а сам перешел на сторону водителя, о чем-то коротко переговорил с пилотом, отстранился, дав ему возможность соскочить на площадку, а сам поднялся на его место. Пилот направился к сталкерам, а из выступов по бокам флаера вышли крылья, машина немного просела, подпрыгнула вверх, крылья тут же быстро затрепетали и воздух загудел от их стремительного движения. Флаер взлетел вверх и вперед, разворачиваясь на траекторию полета к Центру на горизонте. Сталкеры впервые видели старт флаера и провожали его глазами, пока он не стал далекой точкой в небе. И только тогда обратили внимание на пилота, что подошел к ним.

Слащенко обернулся, взглянул и почувствовал, что его глаза расширяются от неожиданности. Ведь перед ним стоял Рэд, Черный Сталкер! Капитан быстро взглянул на сталкеров, но они не были знакомы с Рэдом, не знали его в лицо и поэтому сейчас с интересом рассматривали его высокую стройную фигуру в светлом комбинезоне, как у Аренка. На груди у него была эмблема – две руки, белая и красная, сошлись в дружеском пожатии, а вокруг них бежала надпись: «Межпланетный отряд «Лад». Глубокие золотисто-карие глаза Рэда странно контрастировали с седыми волосами и очень светлым, почти бледным лицом. На вид Рэду было лет сорок или сорок пять.

Рэд подошел к капитану, с улыбкой протянул ему руку и сказал:

– Добрый день! Рэд! – и заговорщически прищурил один глаз.

– Владимир! – ответил на пожатие руки капитан и чуть кивнул головой. Он понял мысль Рэда – не надо говорить товарищам, что он и есть Черный Сталкер, пусть в Зоне остается легенда о нем.

Сталкеры стали называть себя. Когда очередь дошла до Мордвина, тот пошутил:

– Рэд? Косишь под Черного Сталкера?

– Да нет, куда мне до него! – улыбнулся Рэд. В глубине его карих глаз Слащенко поймал знакомые золотые искорки.

– Ну, пошли в беседку, поговорим, выпьем кофе, – предложил Рэд и направился к левому торцу дома. Белая беседка, стоявшая там в нескольких метрах от угла, была похожа на ту, что осталась в Зоне. Только тропка от нее шла не к озеру, а к речному пляжу с красноватым песком. Сталкеры уселись вокруг стола, и Текода нажал на панельку в его центре. Середина стола раскрылась, снизу поднялась и зафиксировалась на уровне поверхности площадка с кофеваркой, набором чашек и вазочками с печеньем и конфетами. Через пару минут все пили кофе со вкусняшками и смотрели, как стадо диплодоков закончило свой обед, выбралось из воды и побрело к тенистой рощице недалеко от пляжа. На мелководье остался только птеранодон, он увлеченно охотился за рыбой.

Оказалось, что кофе и печенье не только очень приятны на вкус, но и хорошо наполняют тело энергией, а ум – ясностью. Отставив чашку, Рэд окинул сталкеров внимательным взглядом и сказал:

– Думаю, у вас накопилось за последние часы немало вопросов? Слушаю вас и постараюсь на все ответить.

Слащенко подумал, что свои вопросы он задаст ему, когда они будут один на один. Рэд взглянул на него и чуть кивнул головой.

– Расскажите, пожалуйста, почему здесь не вымерли динозавры? – спросил Саша.

– Почему люди здесь похожи на наших индейцев? – поинтересовался Ржавый, невольно взглянув на Текоду.

– Как могут на одной планете одновременно быть два разных мира? – спросила Ольга.

– А как могут в одном пространстве одновременно находиться радиоволны, видимый свет, тепловое излучение, различные физические тела в двадцати состояниях вещества и все остальное, что есть во Вселенной? – ответил вопросом на вопрос Рэд. И продолжил:

– Все это есть одновременно в пространстве, но имеет разную частоту собственных колебаний, в результате различные образования могут сосуществовать, даже проходить одно сквозь другое, не мешая друг другу. Да еще и не только «одновременно», ведь, кроме различных частот в пространстве, есть еще и различные частоты времени. Напоминаю, что Вселенная имеет голографическую основу и даже то, что нам кажется твердым, есть только сгустком полей и энергий различных видов и параметров. На самом деле все не так, как кажется. Даже каждый из нас не является тем, что мы видим. Например, вы сейчас видите вот это мое тело, – он прикоснулся ладонью к груди и к ноге, – но на самом деле это только трехмерный разрез меня настоящего, что существует в четырех координатах – в трех координатах пространства и одной времени.

Рэд взял из вазочки длинную конфету и показал ее всем:

– Вот вы видите трехмерную конфету в форме цилиндра. А вот она в разрезе, – он разломал конфету пополам и показал место излома. – Теперь вы видите круг, то есть изображение конфеты в двух измерениях. Однако это та же конфета. Так и мое тело, и вас всех также является неким трехмерным разрезом тела, что существует в четырехмерном пространственно-временном континууме. Подумайте: вот вы есть одной-единственной клеткой в материнском организме, – Рэд коснулся одного конца половинки конфеты, – через некоторое время вы родились, – он коснулся точки дальше по конфете, – еще дальше вы школьник и так далее.

Рэд сложил обе половинки конфеты в одно целое, сжал пальцами место излома и продолжил:

– Вот начало вашего тела и вашей личности, вот процесс вашего развития, – он провел пальцем по конфете от одного ее конца до противоположного, – и завершение данного этапа.

Рэд положил оба кусочки конфеты в рот и, прожевав, глотнул. Затем продолжил:

– Таким образом, на самом деле наши тела – это длинные образования в четырехмерном континууме, они образуются, растут и развиваются. А ежесекундные сечения этого супертела мы наблюдаем в нашем трехмерном пространстве. Это супертело в индийской философии называется Линга Шарира. Оно постоянно ведет обмен частицами со средой своего существования, все время меняется, но остается тем же самым, целостным объектом от самого начала и в течение всей жизни. Когда Линга Шарира добирается до того момента, что кажется нам концом, ее энергия и накопленная информация не исчезают бесследно, а переходят на другой этап существования и взаимодействия с Вселенной. Как, например, эта конфета, что теперь в моем желудке передает мне свою энергию! – Рэд улыбнулся и похлопал себя по животу.

В доме снова зазвучал мелодичный звонок. Текода встал и пошел встречать следующего носителя. Рэд провел его задумчивым взглядом и продолжил:

– Теперь по вопросам о динозаврах и индейцах. Динозавры здесь не вымерли, потому что не было для этого оснований – здесь не произошло ни глобальной катастрофы, ни пандемии, которую они не смогли бы пережить. Конечно, как и на Земле, есть виды, которые исчезли навсегда, но животный мир здесь развивался в более мягких условиях. Вот они и остались живы. На планете есть много заповедников, где всем видам животных оставлены естественные для них условия существования. А рядом с уайвами живут одомашненные животные, как и на Земле.

Саша, сидевший спиной к куполам на горизонте, оглянулся и прислушался. Сталкеры тоже посмотрели в ту сторону и увидели темную точку в небе, она стремительно приближалась.

– Эрлион возвращается, – озвучил факт Мордвин.

Действительно, через пару минут флаер Эрлиона зашел на посадку и мягко сел на голубую площадку. Из дома вышел Текода, за ним шли двое мужчин. Один был в военной форме, в звании майора, но без головного убора. Другой – в длинном сером плаще-балахоне с капюшоном, его лицо закрывала черная трикотажная маска с прорезями для глаз и рта. Текода повел странную пару к флаеру, Эрлион выпрыгнул из его кабины и указал рукой на другой, более крупный флаер на площадке. Все четверо подошли к машине, Текода упаковал мужчин на пассажирское сиденье, Эрлион вскочил на место пилота и флаер ушел в небо.

Сталкеры смотрели, как машина легла на курс к Центру, Текода тем временем вернулся в беседку и сел на свое место.

– И что это за человек-невидимка? – поинтересовался Мордвин.

Текода улыбнулся:

– Представляете, это известный у вас скандальный политический деятель. И вот доавантюрился! Надел маску, чтоб его не узнали. Позер. Все равно люди узнают, что он снова во что-то вляпался. А второй, майор… Ну, крысы кругом есть, к сожалению. Простите, я нарушил Ваш рассказ, – кивнул он Рэду.

– Ничего, – ответил тот, – мы продолжим. Итак, теперь об индейцах. Если вы немного знаете историю Америки, то помните, что в средние века таинственно исчезли несколько племен индейцев. Были и вдруг исчезли неизвестно куда, без следов. А археологи по всей Земле находят в раскопках странные, невозможные вещи в тех слоях почвы, которые относятся ко времени, когда, по принятой теории развития разумной жизни на планете, на ней еще не было людей. Это цепочки, колокольчики, статуэтки, молотки, гвозди и так далее, а их возраст составляет миллионы лет. То есть, сделаны они были тогда, когда о Homo Sapiens’е еще и речи не было. А еще по всей планете есть около сотни крупных кратеров явно искусственного происхождения. Самый большой, диаметром 120 км, находится в Африке, его возраст около 25000 лет. Вокруг таких кратеров сейчас лежат выжженные пустыни. Обычный метеорит не оставляет вокруг воронки выжженную пустыню. Археологические раскопки в тех местах обнаруживают остатки больших городов. И что совсем странно, песок возле таких кратеров расплавился и превратился в стекловидную массу. Такие места есть в пустыне Гоби, у озера Лобнор, в Сахаре, в пустынях Ближнего Востока и Нью-Мексико. Чтобы песок превратился в стеклянную массу, нужна такая температура, которая в природе бывает только в вулканах и при ударе молнии. А вот в месте ядерного взрыва как раз такая температура. В 1922 году на реке Инд были найдены остатки города протоиндийской цивилизации.

– Это Вы о Мохеджо-Даро? – спросил Амбер.

– Да, о нем, – кивнул Рэд. – Немногочисленные человеческие останки, которые удалось там найти, лежали прямо посреди улиц, смерть застала их внезапно. В 1979 году англичанин Дэвид Дэвенпорт и итальянец Этторе Винчетти провели исследования черных камней, которыми были усеяны улицы мертвого города. И оказалось, что эти камни – осколки глиняной посуды, что сначала спеклись при температуре 1400 – 1600 градусов, а потом застыли. Центр города был разрушен гораздо больше, чем его окрестности, а характер разрушений был такой, как будто по центру города был нанесен ядерный удар.

– Именно действием радиации хорошо объясняются странные мутации в животном мире тех времен, – сказал Амбер.

– Да, действительно, – согласился Рэд, – ископаемые остатки растений и животных того периода носят следы биологических мутаций. Циклопы, трехглавые драконы, гиганты, многоногие чудовища и сейчас гуляют по страницам мифов и легенд разных народов по всей Земле.

– Значит, получается, что на Земле тысячи лет назад существовала высокоразвитая цивилизация, которая уничтожила себя в ядерной войне? – подытожил Амбер. – Или, может, не уничтожила?

– Значит, не уничтожила! – развел руками Рэд. – Часть того народа скрылась от радиации под землю на много десятилетий или даже поколений. Поэтому по всей планете разбросаны подземные города, соединенные туннелями, и эти туннели даже проходят под дном морей. Люди пережили радиоактивное загрязнение под землей, а затем вышли на поверхность. Ясно, что за время подземной жизни главной задачей людей было просто выжить, тогда было не до развития науки и техники. Поэтому общий уровень развития человечества значительно снизился, и следующим поколениям пришлось начинать цивилизацию заново.

– Но есть одно «но»? – спросил Амбер.

– Да, – кивнул Рэд, – есть. И это «но» в том, что не все люди остались на Земле. В местах некоторых ядерных атак выбросы энергии были такие мощные, что их хватило, чтобы соединить коридором два мира – Землю и этот. И часть людей, спасаясь от войны и радиации, перешла в этот мир. Нашли здесь отличное место для жизни и начали новую цивилизацию, учитывая ошибки прошлого. А потом, научившись открывать коридоры между мирами, стали приглашать к себе тех, кому на Земле жилось не так, как то достойно человека. Таким образом, сюда перешли несколько племен индейцев, поселок эскимосов в 1930-м году, в 1935-м году – население острова Эльмоло в Кении и некоторые другие группы людей, оставивших после себя загадку исчезновения.

– И когда же примерно состоялся первый переход? – спросил Амбер.

– Ноль-пункт временной шкалы календаря майя соответствует дате 13 августа 3113 года до нашей эры. Ученым долго было непонятно, что же тогда за событие произошло настолько важное, что даже послужило началом отсчета летоисчисления майя. Теперь нам ясно, какое, – ответил Рэд.

– Кто еще хочет кофе? – спросил Текода, нарушив молчание после последних слов Рэда.

– Я не против, – откликнулась Ольга, ее поддержали другие.

Текода снова сделал всем кофе и через несколько минут сталкеры сидели, вкушая чудесный напиток и обдумывая все услышанное.

– О, опять Эрлион возвращается, – заметил Саша.

Действительно, от Центра быстро приближался флаер. Сталкеры посмотрели, как Эрлион лихо посадил его на площадку, вышел из кабины и подошел к ним. Текода приготовил ему кофе.

– Спасибо! – сказал Эрлион, сел за стол и взял чашку. В доме снова прозвучал звонок – сигнал о прибытии последнего носителя. Текода, поднявшись, пошел его встречать.

Эрлион, допив кофе, поставил чашку на стол и задумчиво посмотрел на Слащенко:

– Владимир, я сейчас повезу последнего носителя. Могу взять кого-то из вас на экскурсию в Центр. Кто полетит?

Капитан провел глазами по своим спутникам и решил:

– Пусть летит Алексей Михайлович, он у нас технарь, ему будет полезно.

– Хорошо, – кивнул Эрлион и поднялся. За ним поднялся и довольный Амбер. Они вместе пошли к флаеру, а Текода вывел из дома молодого парня, почти подростка, внешний вид которого – серое лицо и тусклые глаза – говорили о том, что он ведет явно нездоровый образ жизни. Безразлично взглянув на сталкеров, юноша поплелся вслед за Текодой к флаеру и покорно залез на указанное ему место. Эрлион поднял машину в воздух и взял курс на Центр.

Вернувшийся Текода громко спросил:

– Кто желает искупаться в реке? Пляж рядом!

– А там крокодилов нет? – поинтересовался Мордвин, вставая из-за стола.

– Нет! – заверил его Текода. – Там есть защитная сетка вокруг пляжа!

Слащенко взглянул на Рэда, тот на мгновение прикрыл веки, и капитан остался сидеть за столом.

Сталкеры поднялись и пошли за Текодой, расспрашивая его о том, что кого интересовало. Капитан и Рэд проводили их взглядами. Пару минут они молчали, наблюдая, как сталкеры резвятся в воде. Наконец Рэд нарушил молчание:

– Ну, Володя, как тебе тут? Хотел бы здесь побродить?

– В отпуске – да, погулять можно. Вижу, здесь курорт.

– Я так и думал, – почему-то удовлетворенно кивнул Рэд.

– А ты изменился с нашей последней встречи, стал мало похож на Черного Сталкера. Можно спросить, в чем причина? – задал свой вопрос капитан.

– А ты уверен, что ты – это ты? – хитро прищурившись, поинтересовался Рэд.

– То есть как? – удивился капитан. – Конечно, это я! Давно уже я с собой знаком, узнаю… – уже не так твердо сказал Слащенко и мысленно начал быструю ревизию состояния своего тела. Рэд с интересом следил за выражением его лица.

Капитан прислушался к сигналам своего организма, постепенно понимая, что его состояние действительно ему знакомо, но несколько подзабыто, потому что так он себя чувствовал лет десять назад.

– То-то же, – кивнул Рэд. – Переход выполнил коррекцию твоего тела в соответствии с оптимальной матрицей. Ты не заметил, что стал даже чуть выше? Межпозвоночные диски вернулись к былой упругости и удлинили позвоночник, который за прошлые годы немного просел. Вот встань!

Рэд поднялся и встал рядом с капитаном, глядя ему в глаза. И тот заметил, что когда они разговаривали тогда в тумане, он смотрел на Черного Сталкера немного снизу, а сейчас их глаза были на одном уровне.

– И что – я таким буду и на Земле? – спросил капитан.

– Хороший вопрос, – одобрительно кивнул Рэд, и тут же ответил: – Нет, на Земле ты будешь таким, какой ты есть там!

– Так что – теперь я существую в двух вариантах? – удивленно поднял бровь Слащенко. – Я раздвоился? И ты? И мои ребята тоже?

– Нет, – покачал головой Рэд, – не так просто. В каждый момент существуешь ты один. И я тоже один. Но на Земле мы существуем в одном варианте, а здесь – в другом. С чем это можно сравнить? О! Примерно вот с чем: есть лист бумаги, один лист. Из него ты можешь сделать оригами. Хочешь – кораблик, хочешь – самолетик. Но лист-то всего один!

– Да-а-а! – протянул Слащенко. – Значит, кроме кораблика и самолетика, можно сделать еще и тюльпан, птичку и кучу других фигурок?

– Точно! – довольно улыбнулся Рэд. – Я знал, что ты поймешь. Так вот – там, у Монолита, когда я загибался и не хотел умирать, то устроил такой эмоционально-энергетический взрыв, что Монолит резонировал и прошил мной аж три пространства – Земли, этот, где мы сейчас, и еще один. Уайвы только к нему подбирались, а тут я, как бешеный бегемот, вломился! Теперь туда наш небольшой отряд наведывается, исследуем мир того пространства.

– Так ты что теперь – един в трех лицах?! – улыбнулся Слащенко. – Один в трех ипостасях?

– Ага! – кивнул Рэд. – А только на мою третью ипостась без слез не взглянешь. Рептилоид я там, в третьем мире! Серо-зеленый, а зрачки вертикальные! И хвост! Хотя тамошним рептилоидкам нравлюсь! – он весело улыбнулся, и в его глазах вспыхнули золотые искорки. Несколько секунд он помолчал и серьезно спросил:

– Пойдешь со мной туда?

– Куда?! – от неожиданности переспросил капитан.

– Туда, в третий мир, – спокойно ответил Рэд. – Ты теперь это сможешь, и я еще кое-чему тебя научу. В нашем отряде пять уайвов, из людей я пока один. Будешь вторым.

– Я там тоже буду рептилоидом? – поднял бровь Слащенко.

– Не знаю, – честно ответил Рэд, – хотя, скорее всего, да. Идем, там много интересной работы! Видел бы ты, какие там пейзажи, когда восходят два солнца одновременно! В том мире наш Юпитер набрал больше массы, и ее хватило, чтобы он превратился во вторую звезду в Солнечной системе. И сама система там имеет несколько иной вид.

У Владимира что-то затанцевало в душе. Он еще не согласился, но чувствовал, что и отказываться ему не хочется, очень не хочется!

– Давай я подумаю, – тихо сказал он.

– А чего ж, думай! – охотно согласился Рэд и на его губах мелькнула быстрая улыбка. – Думающие сталкеры нам очень нужны!

От реки возвращалась веселая гурьба сталкеров. Даже Федор уже не снимал, нес в руках выключенную камеру. У Слащенко мелькнула мысль, что Федор не снял самое важное сегодняшнее событие – его разговор с Рэдом. Хотя самым важным это было, скорее всего, только для самого Владимира. И еще, возможно, для Рэда. Ну, время покажет.

После купания Текода угостил сталкеров вкусным обедом, потом они вместе с Рэдом на флаерах провели для них небольшие экскурсии по заповеднику. Впечатление от полета, от богатейшей флоры и фауны заповедника мало с чем можно было сравнить.

Когда солнце начало опускаться к горизонту, прилетел Эрлион и привез Скоробогатова с Ириной. Полковник был несказанно счастлив, всем улыбался и рассказывал:

– Представляете, они меня вылечили! Они не только достали тот МоРСкан, но и вылечили все, что было больным! Я здоров! Я себя чувствую, как в молодости! И буду жить, долго жить! Я теперь даже пива пить не буду! Какие люди, какие люди! Я для них теперь что хочешь сделаю!

Он говорил и говорил, и сталкеры понимали его чувства, хотя пытались перевести разговор на другие темы и успокоить полковника. Ирина вела себя тихо и скромно, бродила вокруг дома, рассматривала окружающую природу.

За четверкой бывших носителей полетели на двух флаерах Эрлион с Рэдом и скоро их привезли. Юноша, прибывший сюда последним, разительно изменился – лицо его, хоть и было худым, уже не было серым, а глаза имели здоровый блеск. Но вид у него был растерянный, казалось, парень только что проснулся и не совсем понимает, как он здесь оказался. Видно было – для того, чтобы войти в нормальную жизнь, ему потребуются некоторые усилия.

Бывшие носители, освобожденные от своей смертельной ноши и заодно излеченные методом голографической медицины, были радостно возбуждены, будто получили помилование перед самой казнью. И только политик так и маячил молча в своем плаще-балахоне и маске. Глядя на него, Мордвин проворчал:

– Вылечить можно все, только сдвиг на политике не лечится.

Ржавый на это лишь одобрительно фыркнул.

– Прошу внимания! – провозгласил Эрлион. – Работа по обезвреживанию зарядов, что были вживлены в тела данных граждан, завершена. Опасность уничтожения Монолита и коридора между мирами ликвидирована. Виновные в возникновении этой опасности обнаружены, с ними сейчас работают соответствующие специалисты.

Последним рейсом Рэд привез Амбера. Его сосредоточенный взгляд и ответы невпопад наводили на мысль, что Алексей Михайлович скоро поменяет место работы.

– Владимир! – снова заговорил Эрлион. – Ваше задание выполнено, можете возвращаться домой. Доставите граждан к точке, где их встретят проводники. Текода! Начинайте обратный переход!

Сталкеры пропустили вперед шестерку людей, бывших носителей, вошли в дом, сели в кресла. Слащенко остался с Эрлионом и Рэдом.

– Ты говорил? – спросил Эрлион у Рэда.

– Да, сказал, – ответил тот.

– И что ты ответил? – повернулся Эрлион к Владимиру.

– Сказал, что подумаю, – улыбнулся капитан.

– Подумаешь – да, или подумаешь – нет? – склонил голову к плечу Эрлион.

– Скорее – да! – ответил капитан. – Очень хочется посмотреть на зеленого Рэда с хвостом!

– Увидишь! – пообещал Рэд. – Иди пока, выводи своих.

Эрлион достал из кармана на груди свисток и дунул в него. Послышался тонкий свист и через несколько секунд из степи раздался знакомый клекот. Над рощей взлетел птеранодон и взял курс на дом. Подлетев, ящер вытянул короткие лапы вперед и спикировал на землю в нескольких метрах от людей. Плюхнулся на траву, устроил поудобнее крылья, посмотрел на людей одним красным глазом и начал длинным клювом чистить перья на своих плечах.

– Пока, Владимир! – пожал руку капитану Эрлион. – Скоро свяжемся!

Он подошел к своему птеранодону, ступил в стремя, перекинул ногу через седло и сел на плечи ящера.

– Поехали, Джек! – легонько похлопал птерозавра по шее, тот присел, оттолкнулся от земли, взмахнул широкими крыльями и ушел в небо.

Слащенко проводил его взглядом и протянул руку Рэду:

– Хорошей работы тебе, Сталкер Миров! До встречи!

– До скорой встречи! – ответил тот и пошел к флаеру. Капитан зашел в дом.

Вскоре, попрощавшись с Текодой, Слащенко шагнул через порог коридора и вышел с другой стороны, уже в Зоне.

Аренк поздравил его с первым переходом, поинтересовался впечатлениями. За стеклянной стеной холла было видно солнце, что клонилось к горизонту. Но до ночи еще было несколько часов.

– Переночуете здесь? – спросил Аренк.

– Нет, спасибо, – ответил капитан. – Пойдем, времени достаточно.

Они забрали свои вещи, надели рюкзаки и вышли из дома. У беседки попрощались с Аренком.

Вечерело, дневная жара спадала, в траве оглушительным хором звенели кузнечики. К точке, где проводники ждали своих бывших носителей, было чуть больше километра. Затем они пойдут домой.

Слащенко оглянулся – Аренк сидел в беседке и задумчиво смотрел им вслед. Мордвин тоже оглянулся, улыбнулся, махнул рукой и крикнул:

– Аренк! Спорим, что мы еще увидимся!

Аренк кивнул. Из-за кустов на границе леса выскочил Гамлет и большими прыжками помчался навстречу, радостно разинув зубастую пасть. Политик тонко, как заяц, заверещал.

Жизнь в Зоне шла, как обычно. Кузнечики, что на мгновение примолкли, снова накрыли Зону своим звонким хором под вечерним небом. Жара спадала, поднимался свежий ветерок и приносил запах чего-то незнакомого, что напоминало одновременно пластик и мускус.