Текст книги "Поле заживо сожженных."

Предуведомление к приложениям
во 2-м издании

 
Одно – как ясно! – счастье есть,
Иного не бывает:
Оно стоит на слове «честь»
Мостом на прочных сваях.
 
 
«В моем районе, как в раю»
 

19 августа 1999. Пос. Всходы

На стр. 137 помещена судебная повестка В. Фомичёву с требованием явиться 4.08.1993 г. в Мосгорсуд в качестве подсудимого по сфабрикованному криминальными прокурорами уголовному делу № 4522. Там же представлена обложка его книги «Суд над русским». Эти иллюстрации вызвали вопросы у читателей «Поля…», мало знакомых или вовсе не знакомых с таким сюжетом в моей жизни, особенно у молодых. Чтобы внести ясность, я решил поместить во втором издании только что напечатанный двумя уважаемыми газетами материал о «виновнице» юридического преследования вашего покорного слуги – «районке» «Пульс Тушина», которую я создал и выпускал в «лихие 1990-е годы». Недавние эти две публикации, с небольшими отличиями в изложении случившегося в годы односторонней «гласности», появились в честь моего личного юбилея: 20-летия выхода первого номера «ПТ» и запредельных репрессий против меня как редактора. Но дата, конечно, весьма значима и в общественном смысле. История сия воистину умопомрачительная не только для одной личности, но для всего нами тогда предупрежденного о смертельной опасности народа. Фантастическое обвинение, многолетние гонения, пародия на гласность, шокирующее уголовное дело № 4522 (в нем не было не только ни одного пострадавшего, но и никакого самого малейшего происшествия), противоправные действия правоохраны оказались достаточными, чтобы граждане не слышали сигналов об откровенном стремлении «пятой колонны» уничтожить СССР и его общественно-политический строй. Я был в настоящем деле и все выдержал.

Если говорить коротко, несколько лет моя жизнь висела на волоске за деяния, недавно отмеченные присвоением звания почетный житель бывшего Тушинского района. Читайте и дивитесь сногсшибательному событию: от погрома русской газеты «Пульса Тушина» до оказания высокой чести руководителю ее редакции.

Дополняют статью моя беседа со своим знаменитым защитником Э.А. Хлысталовым «Десять лет спустя», собственные эпиграммы «Счастье генпровокатуры», иллюстрации.

Особый интерес читателей, думаю, вызовет обращение к Генеральному прокурору с просьбой наказать криминальных правоохранителей, под благовидным предлогом цинично уподобивших меня абсолютно бесправному рабу; отправить их на нары, как требует соответствующая статья Уголовного кодекса. Ответа жду вот уже более десяти лет. Увидевший, безгрешный человек, жизнь в зеркале скамьи подсудимых, убежденно говорю: общество обречено, если в нем не будет адекватности наказания за преступление. В том числе – работников правоохраны.

Несколько иных материалов этого раздела, примыкающих к названным, вплоть до последних поэтических посвящений мне, товарищеской оценки жизненной и творческой судьбы, продолжают общую для всех них тему чести. Важность подбора вижу в том, что считаю порядочность главным качеством человека любого социального слоя и в любые времена. Особенно сейчас. Ибо у нас «перестройщики» явно ведут личность к деградации, считая, что Господь создал двуногих лишь с одной целью в жизни – иметь выручку. Не подумайте, пожалуйста, что я голословен. Тут достаточно для подтверждения правоты сказанного хотя бы следующего примера.

Передо мной огромный «Толковый словарь русского языка начала XXI века», 1136 страниц. Так вот, в нем вовсе нет слов «порядочность», «порядочный», но зато есть, например, «порно», «порнобизнес», «порнограф», «порносайт», «порнографический» и т. п., или целый куст таких однокоренных: «попса», «попсовик», «попсово», «попсовость», «попсовый», «попсятник», «поп-звезда», «поп-коллектив», «поп-корн» и «попкорн», «поп-культура», «поп-мейнстрим», «поп-музыка», «поп-музыкант», «поп-арт», «поп-артист», «поп-аудитория», «поп-группа», «поп-дива». Этот интеллектуальный кирпич на наши головы сброшен год назад «новорусской» рукой Санкт-Петербургского государственного университета (Филологический факультет, Институт филологических исследований СПбГУ, под редакцией доктора филологических наук, профессора Г.Н. Скляревской). Надо полагать, что тут комментарии излишни.

Ярче доказательств нет

 
– Нарушений никаких, и даже малых;
Обвинение тебя, выходит, бред?
– Абсолютный! Отказных материалов
Восемнадцать – ярче доказательств нет.
 

Генеральному прокурору РФ

Заявление

в порядке ст. 109 УПК РФ

Прошли годы, а я не могу заглушить душевную боль, нанесенную мне т. н. правоохранительными органами. Газета «Пульс Тушина», первая в стране, увидела подлинные лица лжереформаторов и публично их изобличала. Мы подвергли критике бывшего вице-мэра Москвы Станкевича, объявленного сегодня в международный розыск, губернатора Собчака, позднее скрывшегося за границу, показывали некомпетентность Ильюшенко, находящегося сегодня под арестом, прогнозировали рост профессиональной преступности в России и многое, многое другое, о чем только сегодня пишут или вещают средства массовой информации, запоздавшие с конструктивной реакцией.

Первый номер газеты вышел в ноябре 1989 года, последний – в сентябре 1992. Всего 30 номеров. Мы писали о попранной гордости великороссов, о необходимости возрождения русской государственности, объединения нации, о слабом чувстве национального самосознания.

Удары по «Пульсу Тушина» прокуратура стала наносить буквально после выхода первых номеров. Почти ежемесячно, то есть с каждым новым выпуском. Власти нашли способ разделаться с газетой – через возбуждение уголовного дела против редактора, под тем предлогом, что газета разжигала вражду между русскими и евреями. Меня как редактора газеты привлекли к уголовной ответственности за совершение государственного преступления по статье 74 ч. 1 УК РФ, хотя критика государственных или общественных деятелей еврейской национальности не является преступлением.

Целых шесть лет меня терроризировали, ежедневно угрожали арестами, устроили надо мной суд, который длился почти целый месяц, меня допрашивали, заставляли приносить различные справки и документы, меня лишили работы, отобрали помещение редакции, я потерял здоровье. Провокаторы добились своего – меня публично растоптали. Но я оправдан, я не совершил никакого преступления. Более того, отсутствие преступления было видно с самого начала следствия и суда, но прокуроры упрямо бросали меня на скамью подсудимых и остались безнаказанными. Прокурора Москвы Пономарева выгнали с должности, но он не понес никакой ответственности за утверждение обвинительного заключения, как и прокуроры из Генеральной прокуратуры, которые так же упрямо подстрекали или даже давили на подчиненных, чтобы они меня преследовали. Я требую их всех наказать.

Прочитал в русской патриотической газете «Наше Отечество» № 77 с. г. постановление о привлечение в качестве обвиняемого по ст. 74 УК РФ редактора Е.А. Щекатихина и ясно увидел, что российская Фемида вместо диалога с авторами публикаций снова пошла по пути репрессивных мер. Это происходит потому, что до сих пор не наказано преступление против правосудия фабрикаторов дела № 4522, привлекавших по вышеназванной статье к уголовной ответственности меня, заведомо невиновного. Иски о том, мои и моего защитника Хлысталова Эдуарда Александровича, заслуженного работника МВД, полковника милиции в отставке, оставлены без внимания, как и моя жалоба от 22 июня 1991 года на имя генпрокурора еще СССР т. Трубина. Как тысячи писем читателей «Пульса Тушина» в мою защиту, направленные в разные инстанции и до сих пор даже не приобщенные к делу № 4522, несмотря на неоднократные ходатайства защиты. Как семь отклоняющих постановлений по проверкам еще до возбуждения уголовного дела.

Возбуждено же оно было 9 сентября 1991 года прокуратурой Тушинского района города Москвы на основании заведомо ложного доноса Айзика Зельмановича Гасса, направленного на имя прокурора Москвы.

Убедиться в том, что его заявление лживо, не составляет никакого труда – стоит лишь сверить цитаты, ни одна из которых не соответствовала текстам в нашей газете.

С декабря 1991 года по май 1994-го это уголовное дело прекращалось пять (!) раз, и столько же его возобновляли.

В сентябре 1992 года газета перестала выходить, а ее учредитель – центр «Пульс» – был продан. В августе 1993 года состоялся суд, после которого дело было возвращено для дополнительного расследования. И только 30 сентября 1994 года, через три с лишним года после его возбуждения, мое дело было прекращено окончательно «за отсутствием в действиях Фомичёва В. Т. состава преступления».

Длительное время Мосгорпрокуратура держала дело № 4522 на проверке и, видно, окончательно выдохнувшись в своей крючкотворной работе, недавно возвратила его в Тушино на хранение. Лишь в нынешнем сентябре я смог ознакомиться с ним в полном объеме.

За долгие годы столь пристального внимания к моей персоне не найдено не только достаточных, но и ни малейших доказательств какой-либо моей вины. Подтверждение тому – 18 (!) отказных материалов. Меня пытались упрятать за решетку лишь за то, что руководимая мной газета противостояла системе разрушения нашей исторической Родины и национальной жизни.

На эту тяжбу ушла десятая часть моих оставшихся за плечами земных лет, столько не осуществлено творческих замыслов! За следственный период я стал гражданином другой страны, живу при ином общественно-политическом строе, новых лидерах, пятом генпрокуроре… Не изменилось только мое положение. Я уподоблен тому беззащитному изгою, которого бросали к зверям и давали дубинку. То есть обладаю видимостью прав, и не более того.

О какой свободе личности в России можно говорить, пока не получат по заслугам ломавшие мою судьбу преступники от третьей власти? Их вина теперь сверхдоказана. Если вы этого не осуществите, то значит – творите очередной самосуд. И общество наконец убедится, что понятие «российская прокуратура» – миф ХХ столетия, даст ей точное определение, соответствующее противоположной сути.

Требую провести полный объем расследования по фабрикации дела № 4522 и привлечь к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 176 УК РФ предъявившего мне обвинение следователя, толкавших его на это и утвердивших постановление прокуроров.

Ответьте мне письменно и в установленный срок, как положено.

Обвиняемый по делу № 4522 Владимир Тимофеевич Фомичёв, член Союзов писателей СССР и России, действительный член Международной Славянской академии.

15 ноября 1997 года

Десять лет спустя

Исполняется десять лет со дня предъявления обвинения поэту Фомичёву Владимиру Тимофеевичу по части 1 статьи 74 Уголовного кодекса РСФСР (сегодня это статья 282 УК РФ). Текст статьи гласит: «Действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности». По этой статье суд может назначить наказание до пяти лет лишения свободы.

В. Фомичёв встретился в редакции со своим защитником, юристом, публицистом, жертвой политических репрессий Хлысталовым Эдуардом Александровичем.

Хлысталов: Вот мы и встретились спустя десять лет! Поздравляю с юбилеем!

Фомичёв: Столько лет прошло, но для меня этот судебный процесс до сих пор тяжелая, незаживающая рана. Заказчики, посредники и исполнители политического рэкета продолжают действовать на своих местах, они не понесли никакого наказания, наоборот, большинство из них «приватизировали» народное имущество, стали скоробогачами, владельцами загородных замков, их возят на «мерседессах»; они пустили по миру народ, сами купаются в роскоши; в сопровождении охраны, личных врачей, лизоблюдов и угодников ездят отдыхать за границу, смотреть турниры по теннису; искусные красавицы-массажистки массируют им органы и члены. Они – небожители.

Хлысталов: Что же произошло, почему власти выбрали именно вас в качестве «козла отпущения»?

Фомичёв: Я работал редактором малоформатной газеты «Пульс Тушина», выходившей один раз в месяц. Со мною трудились высокопрофессиональные публицисты и писатели Владимир Степанов и Петр Кучуков. Наша газета была народной, независимой от политических партий и группировок, мы были на полной самоокупаемости и поставили перед собой задачу быть честной и объективной газетой. Несмотря на низкие гонорары за публикации, к нам потянулись ученые, известные журналисты, просто патриоты разных профессий и возрастов, для которых судьба России была небезразлична. В отличие от других патриотических газет, мы избегали декларизма, бездоказательных лозунгов, одновременно стремились к самоанализу и самокритике. Понятно, что наша газета быстро безо всякой рекламы стала пользоваться спросом не только в Тушинском районе, но в Москве и даже на далеких окраинах – о ней узнали за границей.

Это было время массовых митингов и демонстраций. Народ устал от тоталитарного большевистского режима, от постоянной нужды, отсутствия необходимых продуктов, надеялся, что социальные реформы позволят жить богаче и свободнее.

Предатели из Политбюро ЦК КПСС, жесточайшим образом подавлявшие инакомыслие, отправлявшие в тюрьмы и психбольницы, выгонявшие за кордон лучших людей страны, сами потихоньку стали сдавать и предавать партию и ее рядовых членов. Горбачев, Яковлев, Ельцин, Шеварнадзе, Алиев и другие партийные боссы начали тайно менять власть на приобретение собственности, получать огромные взятки, завуалированные в виде международных премий, тайных банковских счетов, заграничных зарубежных дворцов (оформляемых на подставных лиц), заграничных круизов. Наступило безвластие. К управлению страной пришли бывшие уголовники, спекулянты, фарцовщики, гомосексуалисты.

«Демократы» захватили все средства массовой пропаганды, начали бессовестно обманывать народ, пугая лагерями и тюрьмами, голодом, войной, сами же под шумок развязали войну в Чечне, ограбили банки. Все негативные процессы с предельной откровенностью освещались в «Пульсе Тушина».

Кажется, наша небольшая газета из-за незначительных тиражей не представляла для новых хищников угрозы, кто ее услышит?! Но нет, она стала как кость в горле для государственных преступников. И начались преследования. Сперва появились визитеры с угрозами физической расправы. Потом нам отказывали в размещении заказов в типографии, в покупке газетной бумаги, в редакционном помещении ломали замки. Дальше появились и прокуроры. Но мы продолжали борьбу, откровенно говоря, не до конца понимая, чем мы рискуем. Нам казалось, что мы имеем право на свободу слова и печати и, если мы своими публикациями оскорбляем кого-то, то пусть нас привлекут к судебной ответственности. Но мы были публицисты с большим опытом и не позволяли врагам на чем-то нас поймать.

Мы рассказывали своим читателям об опасности, которую представляет так называемая «семья», призывали не голосовать за рвущихся к власти «демократов», потому что, кроме названия, ничего демократического эти люди не представляли. Газета разоблачала неблаговидные дела не только «демократов», но и пассивную деятельность оппозиции.

Мы напечатали рисунок, на котором художник изобразил Б. Ельцина на аэродроме в США, где его встречали официальные лица, среди которых были женщины. Ельцин малую нужду мог справить в самолете, однако он вышел по трапу, подошел к колесам и на глазах у всех стал мочиться! Почему он так поступил? Встречающие были в шоке! Такой наглой выходки и откровенного циничного хулиганства здесь не знали. Наши телевидение, радио, пресса об этом безобразном поступке промолчали. О нем рассказала только наша газета.

Генеральная прокуратура немедленно против нас возбудила уголовное дело, и нам бы не поздоровилось, нас бы растоптали омоновскими ботинками, если бы в этой информации мы допустили неточность. Действия властей напоминали псовую охоту. На нас набросились готовые на любую фальсификацию обученные юриспруденции борзые. Однако у них быстро вся операция кончилась пшиком! Нас нужно было бы обвинить в фальсификации, оскорблении Б. Ельцина, если бы все это не было правдой. Как и то, что Б. Ельцин в США постоянно пьянствовал. По чьей-то команде борзые попрятались в свои конуры до следующей команды.

Против нашей газеты объединились все враги России. На нас выливали ведра клеветы «Голос Америки», радиостанция «Свобода», радио Израиля, российские телевидение и радио, миллиардными тиражами пресса. Нас называли «фашистами», «придурками», «черносотенцами», «совками». Замечу, я антифашист с дошкольного возраста, мои самые ранние впечатления – двухгодичная жуткая фашистская оккупация на Смоленщине; вместе с односельчанами пришлые зверюги загоняли в дом, чтобы сжечь. В бою с коричневой чумой пал мой отец. Особенно злобствовали в изничтожении «ПТ» ничего подобного не испытавшие борзописцы журнала «Огонек», еженедельника «Аргументы и факты», газет «Московский комсомолец», «Советская культура» и других, близких им по криминальному духу. Мы пытались найти защиту в суде и прокуратуре, но против нас восстали и так называемые правоохранительные органы.

Наконец «демократы» нашли способ расправиться со мной. Начались анонимные и подписанные доносы о том, что я являюсь разжигателем межнациональной розни между русскими и евреями. В доносах стали намекать на имеющуюся статью в Уголовном кодексе. Против меня возбуждали неоднократно дела, меня в течение четырех лет допрашивали следователи, прокуроры, они убеждались, что никакого преступления я не совершил, и прекращали дела, но у них были начальники-сионисты, которые уже приступили к грабежу народного добра и новых следователей науськивали на подобные дела, чтобы они, не дай Бог, не занялись расхитителями. Я знал, что «демократы» готовы на любое преступление, но не предполагал, что всю свою желчь они направят против меня.

Справедливости ради нужно честно признать, что все они вместе добились нужного результата: они лишили меня возможности спокойно заниматься творчеством, на целых десять лет лишили любимой работы, отобрали помещение редакции, меня постоянно допрашивали, пугали арестом, заставляли ходить за разными справками, характеристиками, другими документами.

В течение нескольких лет я жил за счет заработка моей жены. Потом удалось устроиться на малооплачиваемую работу, далекую от моей высокой квалификации, многолетнего опыта редактора художественной и публицистической литературы, от моего творческого амплуа. Вот вам и свобода слова, вот вам и демократия. Молчали наши «правозащитники». Никакие это не правозащитники, это озвученные телевидением болтуны.

Я не знаю, сколько бы все это продолжалось, если бы в Хорошевской прокуратуре не нашелся следователь Лило, который предъявил мне обвинение в совершении опасного государственного преступления, а прокурор Москвы Пономарев не утвердил бы обвинительное заключение, и меня отдали под суд. Не в районный, а как опасного преступника – сразу в московский городской.

Хлысталов: Надо отметить, что вас не удалось бросить на растерзание властей. На вашу защиту встал Союз писателей России, ряд патриотических газет, к зданию суда пришли сотни москвичей с плакатами и лозунгами, с требованием прекратить позорное судилище.

Фомичёв: Власти ответили вооруженной группой охранников, натасканными против митингующих служебными собаками, в толпе появились провокаторы, на легковых машинах приехали «бейтаровцы». Последние из машин не выходили, но всем своим видом демонстрировали готовность расправиться с любым «фашистом». Мне предложили «защитника», я от него отказался, понимая, что он меня защищать не будет, а сделает все, чтобы меня осудили и лишили свободы. В помещении суда между охранниками и моими доброжелателями возникали рукопашные стычки. Другими словами, мое дело иначе как провокацией властей и не назовешь, именно преследование меня в уголовном порядке являлось разжиганием межнациональной розни.

Хлысталов: Вам и мне повезло, что председательствующей судебной коллегии являлась Тамара Федоровна Савина, судья исключительной принципиальности и честности.

В этом же суде чуть раньше был осужден к трем годам лишения свободы по тем же мотивам рабочий К. Осташвили, который уже из лагеря не вышел. Его вынесли в гробу. Помню, как в зал судебного заседания явились общественные обвинители Ю. Афанасьев, А. Макаров и Ю. Черниченко, каждый тяжелее низкорослого Осташвили килограммов на 50, и потребовали сурово наказать подсудимого. Осташвили предъявляли только один эпизод преступной деятельности, вам же в обвинительном заключении вменялось более ста эпизодов!

Я еще раз подчеркиваю гражданский поступок судьи Савиной. Чем глубже она вникала в суть дела, тем больше убеждалась в надуманности и необъективности обвинения. Суд хоть и проходил в обстановке разнузданной «демократии», предгрозовой обстановки расстрела Белого дома, она смогла выстоять от нажима со всех сторон. Вообще по делу нужно было выносить оправдательный приговор, но выносить его в то время, когда на улицах Москвы уже валялись неубираемые трупы, когда омоновцы били дубинками всех подряд, она не решилась и отправила дело на доследование, откуда оно уже не возвратилось и было прекращено за отсутствием состава преступления. Мне было известно, что возвращенное на доследование дело Фомичёва пытались вновь направить в суд. Я хорошо помню, как радиостанция «Свобода» транслировала запись прокурора Москвы с представителями сионистских организаций, требовавших суда над Фомичёвым, но у них ничего не получилось, потому что мы, защитники, тоже не лыком шиты, разложили всех прокуроров, экспертов, свидетелей обвинения и т. п. публику на лопатки, чем лично я искренно горжусь. И сделали это на высочайшем профессиональном уровне.

Фомичёв: Я от всей души приношу свою благодарность вам, Эдуард Александрович, моим общественным защитникам Валентину Сорокину, Валерию Овчинникову, Петру Лабзунову, руководителю уличного комитета полковнику Николаю Проселкову, всем тем, кто почти месяц стоял у здания суда и требовал прекращения надо мной расправы.

Хлысталов: Если бы вы вновь стали редактором газеты, что бы вы стали в первую очередь освещать в жизни нашего общества?

Фомичёв: Только пройдя свой крестный путь, я понял на собственной шкуре, чего стоит российское законодательство. Сегодня законы принимаются так, как пекутся блины. Законы отвратительно сформулированы, их можно толковать по-своему, нередко один закон противоречит другому, что дает возможность властям расправляться с любым неугодным или до поры до времени не трогать расхитителей народного добра, неплательщиков налогов, чтобы они верно служили режиму, иначе…

Ну, возьмите статью 282 УК РФ. Что такое «действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды»? Кто определит, было действие или нет? Это определит прокурор, которому власти платят хорошую зарплату, дают роскошные квартиры, одевают, обувают, бесплатно возят и отправляют на курорты, а осудят такого «возбудителя» еще более оплачиваемые судьи, потому что им в любой день могут дать пинка по тому месту, на чем они сидят, а они другой никакой профессии не имеют, никакого другого дела не знают. А у них семья и дети.

Хлысталов: В принятии антинародных законов прежде всего виновата Государственная Дума и Президент РФ. Вы коснулись статьи 282 УК РФ, ее иезуитский смысл в том, что она не требует наступления вредных последствий. Другими словамии, «возбудителя национальной, расовой или религиозной вражды» при желании могут отправить на пять лет за решетку, если от его «возбуждения» никто ни в чем не пострадал! Просто думающий человек высказал свое мнение о лицах, захвативших национальное богатство народа, вот тут-то и появятся обвинители. А между прочим, многие думцы и прокуроры наивно думают, что они служат народу!

Конечно, возбуждать людей, особенно толпу, на расправу с людьми другой национальности, расы, вероисповедания, – преступно, если после подобных действий начнутся убийства, погромы, поджоги и т. п. Но и в подобных случаях статья 282 УК РФ совершенно не нужна. Такого «возбудителя» можно привлечь к уголовной ответственности по другим многочисленным статьям УК РФ как подстрекателя, организатора, исполнителя убийства, погрома, поджога и т. п. И если подобное «подстрекательство» произойдет, его судить будут не по статье 282 УК РФ, а осудят по наступившим вредным последствиям: за убийство, причинение тяжкого вреда и т. д.

Страшно другое, сейчас по этой статье к уголовной ответственности привлекают честно мыслящих патриотов.

Фомичёв: Совершенно нетерпимо положение дел в стране. Наши правители почему-то забывают, что в России бывают зимы, а с ними морозы. Десятки тысяч (!) людей оказались в нетопленных квартирах с минусовой температурой. Лопнули радиаторы и трубы отопления, теперь на их замену потребуются значительные капиталовложения. Самое удивительное, что люди молчат! Они чего-то ждут, чего – сами не знают.

Я бы писал об отставке правительства, о бесполезности голосовать дальше за нынешнего президента РФ и тех депутатов, которые принимают антинародные законы.

Хлысталов: Да, народ безмолствует, люди посажены на останкинскую иглу. Скоро они покорно пойдут голосовать за своих угнетателей, а потом будут на кухнях искать виновных.

Как бывший работник «Мосгаза» считаю необходимым предупредить власти и читателей о надвигающейся беде в газовом хозяйстве столицы. Трубопроводы в Москве проложены в 40-50-х годах!..

Газета «Московский литератор» № 13, июль, 2003; книга Владимира Фомичёва «Пульс Тушина»: Встать, суд идет!» (М., Голос-Пресс, 2003, стр. 542–548)

Раскрыл миф

 
Я опытным путем познал, кульбит раскрыв,
Что антисемитизм в России – это миф;
Он создан для того, чтоб нас громить.
 

Противоестественность

 
Когда плюет в лицо закону
Прокуратура, —
Как правоверный бы влюбленно
Встречал гяура.