Текст книги "Пилюли от хандры"

Монолог кикиморы

Вот все считают, что мы – нечисть. А на каком основании, простите? Кому и что мы плохого сделали? Взять, к примеру, Лешего. Мужчина он пожилой, богобоязненный. Живет бобылем черт – те в каких условиях. Ни поесть сготовить, ни помыться. Ну, бывает, выпьет на праздники, ну, заблудит какого – нибудь нерадивого грибника. Так ведь это он не со злости, а со скуки. Сам же его и выведет сначала на грибные места, а потом на верную тропу.

Водяной, опять же, уж триста лет как на пенсии, а все одно свою лямку тянет, не возмущается, судьбу не хает. Найди сейчас на эту должность молодого! Да чтобы на одном энтузиазме работал. Прошли те времена, когда очертя голову на край света с песнями ехали народное хозяйство поднимать.

О Бабе Яге вы, поди, все наслышаны. И такая она, мол, и сякая. А я вот вас спрошу, легко ли одной на зиму дров запасти? А воду за тридевять земель на одной ноге таскать? Она же и плотник, и слесарь, и печник. А домишко – то у нее ветхий, лет сто пятьдесят без капремонта простоял. Мужа у нее как убили в Отечественную войну 1812 года, так она с тех пор все одна да одна. Ну, бывает, колдонет сгоряча. Так, то раз в сто лет бывает. Ей, солдатке, можно и простить. А вы с ней пробовали по – хорошему? Да с ней же, если подобру – поздорову, так она и накормит, и напоит, и спать на пуховую перину уложит. А сунешь червонец, так и счастья три короба нагадает. Всю оставшуюся жизнь благодарить станете.

Про Змея Горыныча говорят, будто от него все пожары в лесу. А он, наоборот, самый что ни есть первый пожарник. И прилетает не на другой день и без звонка 01. Правда, не везде успевает. Так ведь он же один на всю Евразию. Ежедневно двести – триста подвигов совершает. Даже жениться бедолаге некогда. И такого красавца в Голливуде еще поискать: и блондин, и брюнет, и шатен одновременно. Глаз не оторвать!

Кощей Бессмертный, думают, скупой. Думают, он над златом своим чахнет. Да нет давно уж того злата! Все правнуки промотали, а Кощея оставили на старости лет без копейки и без угла. Сундук – и тот сперли. Бомжует сердешный на болоте, исхудал на еловых шишках. В город, говорит, на заработки подался бы, да паспорта нет.

Да что далеко за примером ходить! Я вот – Кикимора бальзаковского возраста. Уже не русалка, конечно, но и не чучело огородное. Определенный шарм имею. По характеру влюбчивая, застенчивая, верная, домохозяйственная. Образование высшее, педагогическое. Условия для совместного проживания есть. Не хоромы, правда, но и не конура на курьих ножках. Огородец какой – никакой имею. Приусадебное хозяйство веду. Район наш экологически чистый, спокойный, земляники – уйма, грибов – прорва.

Может, найдется какой – нибудь вдовый мужичонка или инвалид. Пусть курящий, толстый, лысый. Наличие свекрови и детишек – не помеха. Главное, чтоб на переезд был согласен. А то, что мы нечисть, это неправда. Вымысел все это. Просто мы все очень одинокое: пенсионеры, вдовы да старые девы. Нам так не хватает тепла, нежности, заботы, ласки. Особенно нам, угасающим кикиморам.

О вреде алкоголя
(монолог тамады)

Алкоголь, товарищи, белая смерть. И к этой белой смерти следует отнести все продукты питания, содержащие в себе градус. Такие, например, как водка, самогон, брага и прочие там «Ркацители» и «Киндзмараули». Я уже не говорю о техническом спирте, политуре, тормозной жидкости и прочих, с позволения сказать, горячительных напитках.

Алкоголь, товарищи, – белый яд! Пьянство приводит к снижению дисциплины, кое – где порой негативно влияет на боевую и политическую подготовку рядового и командного состава, мешает росту сознательности и просвещению широких народных масс и крестьянства в целом.

Помните, товарищи, капля алкоголя способна убить лошадь! Особенно последняя капля. Если, допустим, накапать целое ведро алкоголя и дать его выпить лошади, то она отбросит копыта.

Более того, алкоголь, товарищи, коварный враг! Этот враг всегда поджидает нас в засаде. Ведь что получается? Нальешь рюмку алкоголя, выпьешь, тут же рука за второй тянется. А Бог любит троицу. А четвертая – Богородица. А на руке пять пальцев. А шестая не в счет. А на неделе семь пятниц. А восемь на очки похожа. Девятка – это шестерка вверх ногами. Десять – круглое число. Одиннадцать – почти дюжина. И так далее, до бесконечности. А с утра голова не работает, опохмела требует. А похмеляться рассолом – все равно, что в Тулу ехать со своим самоваром! Значит, к вечеру снова в стельку. И так дней десять, а то и все тридцать!

Вот тут могут возразить, что можно выпивать культурно. Хотелось бы мне посмотреть на этого, с позволения сказать, интеллигента! Приведу случай из жизни. Одна моя знакомая студентка консерватории – исчадие интеллигентности, по пьянке на болт с левой резьбой навернула гайку с правой резьбой. Так до сих пор два ведущих политехнических НИИ в шоке! Ни гайку отвернуть, ни понять, как она завернута была, не могут!

Кое – кто считает, что пить завсегда можно бросить. Мол, кондратий хватит – остепенишься. Неправильное умозаключение, товарищи! Мне хирург знакомый рассказывал. Привезли к ним в реанимационное отделение жмурика. Он уже совсем шасси отстегивал. В палате их таких скопилось человек десять. И все безнадежные. А на следующий день к этому жмурику прорвался закадычный друг. Вроде как попрощаться пришел. Ясное дело, не с пустыми руками явился, литр алкоголя с собой прихватил. Налил доходягам по стопарику. Потом по второму, третьему. Потом самого безнадежного за добавкой послали. По нем уже морг плакал. Появляется врач, а потенциальные покойнички в чехарду играют! Безобразие! Это же злостное нарушение больничного режима!

Даже знаменитым людям выпивать, товарищи, нельзя. Я вот читал в газете: один известный гроссмейстер перед ответственным турниром изрядно принял на грудь. И что бы вы думали? Обозвал коня ослом, слона верблюдом, а соперника Килькиным. Потом, извиняюсь за выражение, все кричал: «Мат! Мат!» Матерился, как рядовой сапожник, понимаешь!

В общем, товарищи, алкоголь – это смерть! А смерть, как известно, есть отсутствие жизни в белковом теле. Отсюда вывод: белок и алкоголь – несовместимы!

Так давайте выпьем, товарищи, за такое умное мое резюме!

Монолог страстной женщины

Эх, выйти замуж – не напасть. Жениха надо только подходящего выбрать. Муж должен быть, в первую очередь, интеллектуалом.

С Игорем я познакомилась на выставке новых компьютерных технологий. Он сразу мне приглянулся. Очками. Видный такой, если присмотреться. В лупу. И я решила напасть. Как львица кинулась к нему. Ошарашила его вмиг, он даже очки поправить толком не успел. Я его за галстук хап и в «тачку» свою дынц! Отвезла в ресторан, деликатесами укормила, коньяком упоила, домой к себе привезла, в кровать уложила… У него глаза больше очков сделались.

На третьи сутки сбег, подлец! Променял такую бабу на свои поганые компьютеры!

Выйти замуж – не напасть. Надо только кандидатуру подходящую выбрать. Муж должен быть, в первую очередь, верным.

С Николаем я познакомилась на митинге. Он ярый приверженец демократии и всяких там прав человека. Он мне сразу в глаза бросился. Хотя и далековато от меня стоял. Аж на трибуне. Он речь толкал. Час толкал, второй толкал, третий толкать начал. И тут я решила напасть. Как тигрица я рванула на трибуну. Растолкала соратников, вождь ихний вообще чуть с трибуны не полетел. Я Николая хвать за бороду и в «тачку» свою дынц! Он даже резолюцию подписать не успел. Я его отвезла в ресторан, разносолами укормила, водкой с пивом накачала, к себе на дачу отвезла, в кровать уложила… У него борода аж дыбом встала.

На пятые сутки сбег, предатель! Променял такую бабу на какой – то там поганый электорат!

Нет, выйти замуж – не напасть. Вот только претендента надо подходящего выбрать. Муж должен быть, в первую очередь, сильным.

С Вадимом я в спортзале столкнулась. Он там железо до ночи ворочал, качался. Такой амбал – два на два! Он у меня сразу в глазах замельтешил. Бицепсами, трицепсами там всякими. Весу в нем килограммов сто пятьдесят, но я все – же решилась напасть. Как пантера я бросилась на него. Бросок с захватом руки после захвата ноги изнутри и он в нокауте. Я его на одно плечо – раз, штангу его на другое – два и в «тачку» свою дынц! Он даже хрюкнуть не успел. Отвезла его в ресторан, белками, жирами, углеводами укормила, коньяком, водкой с пивом, бренди, виски, ромом, портвейном с клофелином упоила, домой к себе увезла, в кровать уложила… Быстро с него мышца сошла.

На седьмые сутки сбег, паразит! Променял такую бабу на свои поганые железяки!

В общем, выйти замуж – не напасть. Фигуру надо только посолиднее выбрать. Муж должен быть, в первую очередь, при должности.

Ивана Петровича я в министерстве выследила. Он совещание какое – то важное проводил. Иван Петрович сразу мне понравился. Лысиной и портфелем. Лысина у него солидная, аж зайчики солнечные пускает. А портфель размером с дорожный баул. Но я недолго в засаде томилась. Я как рысь на него налетела. Он подумал, что я журналистка, интервью брать собралась. Рот открыл… А я его за портфель цап и в «тачку» свою дынц! Отвезла в ресторан, диетическими блюдами укормила, «Чинзано», «Мартини», «Амаретто» упоила, в кровать уложила… У него давление сразу до нуля упало. А на другой день подскочило. Выше некуда, выше только рай. Сознание бедняга потерял от такой бабы. А я всякую надежду. Отвезла его на «скорой» на растерзание ночным медсестрам.

Ничего, выйти замуж – не напасть. Напасть вот только надо правильно. Главное, чтобы мужик оказался… ну, знаете, такой… помужикастей что ли…

Антизомбирование

Вышел я недавно из подъезда подышать морозным воздухом. Было раннее утро, термометр показывал – 32 градуса по шкале профессора астрономии Упсальского университета Андерса Цельсия. Мало кто знает, но этот швед изначально задумал все наоборот, температура кипения воды у него принималась за 0 градусов, а температура плавления льда за 100. Это уже после смерти Цельсия, шкала была перевернута другим шведом – Карлом Линнеем. И с тех пор за 0 стали принимать температуру плавления льда, а за 100 градусов температуру кипения воды.

Стою на крыльце, курю, напряженно думаю про Андерса Цельсия, и невольно вспоминаю немецкого ученого Габриеля Фаренгейта. По шкале Фаренгейта точка таяния льда равна +32, а точка кипения воды +212. Чтобы перевести градусы Фаренгейта на градусы Цельсия, следует из данного числа вычесть предварительно 32, а затем полученный остаток помножить на 5/9. Наоборот, если требуется перевести градусы Цельсия в градусы Фаренгейта, то число их следует помножить на 9/5 и к произведению прибавить 32.

Есть еще температурные шкалы Рене Антуана Реомюра и Уильяма Томсона, более известного как лорд Кельвин…

Стою, курю, размышляю и потихоньку замерзаю как челюскинец на льдине Северного ледовитого океана.

Из подъезда выходит Славка, бывший милиционер. Бывший не потому, что его из органов поперли, просто эти самые органы переименовали. Была милиция, а стала полиция. Был Славка всю сознательную жизнь ментом, а на старости лет стал полицаем.

– Товарищ майор, – обращаюсь я к Славке, – вы не подскажите, сколько сейчас градусов по шкале Фаренгейта?

– Чего? – у майора глаза от удивления выскакивают из орбит, как у речного рака, когда его суешь в кипящую воду.

Славка одет очень легко, ботинки на босу ногу, рваные синие трико с коленками поверх черных семейных трусов, которые виднеются сквозь дырки, короткий овчинный тулупчик, накинутый на голое тело. И на голове фуражка с кокардой. Ему некогда отвечать на мои вопросы, внутри организма у него горят трубы его загадочной русской души.

– Не одолжишь пару червонцев? – умоляет Славка, суетливо переминаясь с ноги на ногу. – На красненькую собрал, а хочется беленькой.

Даю ему денег, и майор скачет в сторону ближайшего магазина на своих тонких ногах по скользкой до жути промерзлой дороге, перепрыгивая через ледяные кочки. При этом левой рукой он придерживает сползающие трико, а правой полы своего старенького милицейского тулупчика. В одном месте на середине дороги он чуть было не сворачивает себе шею, демонстрируя элемент фигурного катания под названием «тройной тулуп». Но его Ангел – хранитель вовремя страхует его.

Возвращается Славка осторожным шагом, сначала пробует кочку ногой, потом ступает. Действует как опытный сапер на минном поле. И полы тулупчика надежно поддерживает двумя руками. Одно дело – разбить голову. И совсем другое – грохнуть бутылку!

– Может, у тебя на кухне выпьем? – предлагает Славка, – а то на улице как – то прохладно сегодня.

– Ни фига себе – прохладно! – возмущаюсь я. – По Фаренгейту – 25,6 градуса, если я правильно в уме посчитал!

– А у меня +40! – улыбается Славка.

– По Фаренгейту или по Цельсию?

– По Менделееву! – майор с радостью распахивает полы тулупчика и демонстрирует мне бутылку «Столичной». Усы у него покрылись инеем, зуб на зуб не попадает. Но настроение прекрасное, будто он в лотерею «Жигули» новой модели выиграл.

У меня на кухне Славка ориентируется лучше меня. Он быстренько нарезал хлеба, сала, лука. Помыл себе граненый стакан.

– Опять не будешь? – майор в упор смотрит на меня своими черными как антрацит глазами.

– Да я же не пью! Забыл?

– Да и я не пью, – совершенно серьезно заявляет Славка, – но похмелиться же надо! Ты за кого голосовать будешь?

– В смысле?

– Ну, за Президента или как?

Я долго соображаю, что ответить.

– А я за Президента, – Славка до половины наполняет стакан. – Президент – великий человек, вождь, лидер нации и великий руководитель! Он Россию поднял с колен! Он единственный, кто может эффективно управлять нашей огромной страной. Ему нет альтернативы! Понимаешь?

– Понимаю, – тихо отвечаю в ответ, – ты о Президенте говоришь, как корейцы о Ким Ир Сене. Наверное, Первый канал смотришь?

Славка явно воодушевляется:

– Я смотрю все каналы российского телевидения, все новостные программы. Нет нашему Предиденту альтернативы! Я буду голосовать только за него!

Славка заявляет все это искренне. Ему нет смысла передо мной лукавить.

– А у Брежнева альтернатива была? – говорю я.

– Не понял.

– А у Андропова, Черненко, Горбачева, Ельцина? В России испокон века народ поклоняется главе государства как верховному божеству. А у верховного божества действительно не может быть альтернативы…

Славка лихо выпивает и неблагоразумно не закусывает.

– Машину то свою починил? – задаю я провокационный вопрос.

Майор тут же взрывается как дирижабль, наполненный водородом:

– Да какой там починил, …твою мать! Да эти козлы, …твою мать! А дороги у нас какие, …твою мать! И где столько денег взять, …твою мать!!!

– Не матерись!

Славка наливает еще пол стакана и нервно выпивает, не закусывая:

– … твою мать! А бензин? Куда бензин так дорожает,… твою мать?! Он уже скоро дороже водки будет!

– Не матерись!

– Да как же мне не материться,… твою мать! – Славка наливает третий пол стакана и быстро выпивает. – А газ? А вода? А услуги ЖКХ,…, твою мать! Продукты, одежда, сигареты, все дорожает. А нам лапшу на уши вешают, мол, инфляция шесть процентов в год! …, твою мать!

– Не матерись!

– А криминал какой в стране развели! Коррупция снизу доверху, …, твою мать! Начальство в доску оборзело! Слово поперек на службе не скажи, сразу с работы попрут, …, твою мать!

– Да ты закуси малость, – пододвигаю я к нему тарелку с салом, луком и хлебом.

Славка наливает четвертый раз и махом выпивает. Глаза у него сверкают яростным огнем:

– Бардак в стране, …, твою мать! От животноводства в районе осталось две свиньи и полторы коровы! А с армией что творится! Саперными лопатками будем Родину защищать! А жилье? Почему жилье не строится?

– Ты у меня спрашиваешь?

– А у кого же еще? Ты же у нас писатель! Ты все должен знать!

Славка смотрит на меня злым взглядом, будто не он мне два червонца должен, а я ему.

– Гибнет страна, …, твою мать! Каждый год на миллион душ вымирает! Ты это понимаешь?

Славка выливает из бутылки остатки водки в стакан и, запрокинув голову, выпивает. Плохо выбритый кадык его нервно пульсирует.

Майор встает со стула и шаткой походкой направляется к входной двери.

– Ты куда? – задаю я, похоже, глупый вопрос.

– Домой! Где мой тулуп?

Я прощаюсь со Славкой. Он, крепко выпивши, и крепко пожимает мне руку.

– Не буду я за него голосовать! – говорит он мне заплетающимся языком.

– За кого?

– Ну, за него, за национального лидера, …, твою мать!

Славка ушел, а я задумался. Получается, телевизор зомбирует россиян, а водка производит обратный эффект – антизомбирование. Надо бы на эту тему написать диссертацию под названием «Водка и культ личности на Руси. Кто кого?»…

Прибрался я на столе и вышел на крыльцо покурить. Термометр показывал – 30.

«Потеплело на два градуса по Цельсию», – подумал я: «А сколько это будет по Фаренгейту?»

Когда не стоит беспокоить издателя
(Советы бывалого автора)

Издателя ни в коем случае не стоит беспокоить с утра. Он в это время суток может недомогать, выпив накануне лишку водки, прокисшего кваса или слабительного вместо валерьянки.

Не стоит беспокоить издателя и за три – четыре часа до обеда. Голодное брюхо к литературе глухо!

Часа три – четыре после обеда также издателя лучше не беспокоить. Переваривание пищи – слишком интимный процесс, чтобы в этот момент думать еще о чем – то менее возвышенном.

Категорически нельзя беспокоить издателя в конце рабочего дня! В это время суток он также может недомогать, выпив в обед лишку кваса, прокисшей водки или валерьянки вместо слабительного.

Издателя ни в коем случае не стоит беспокоить в понедельник. В этот день он может недомогать после весьма напряженных выходных дней.

Во вторник также следует избегать делать попытки беспокоить издателя. Дело в том, что, к сожалению, вторник следует сразу же за понедельником, а понедельник – день тяжелый, это известно всем, даже белым медведям Берлинского зоопарка.

Со среды по пятницу также не стоит беспокоить издателя. Скорее всего, он будет очень занят чтением рукописей других авторов, которые подсунули ему накануне жена, обе любовницы и соседка, проживающая этажом выше.

Категорически не стоит беспокоить издателя в начале года! Просто категорически! Новогодние праздники, Рождество, Крещение, День защитника Отечества, 8 – е Марта – дайте издателю хоть немного прийти в себя!

Апрель и май – не лучшие месяцы для того, чтобы беспокоить издателя! Весенний авитаминоз, думы о предстоящем отпуске, проклятый прокисший квас. Да мало ли может быть неприятностей у издателя?! Он ведь тоже человек, а не белый медведь из Берлинского зоопарка!

Настоятельно не советую беспокоить издателя летом! Он может нечаянно обгореть на пляже, выпить прокисшего кваса или банально поругаться с соседкой, проживающей этажом выше. Будет ли ему дела до вашей рукописи?!

Осень – далеко не лучшее время года для встречи с издателем! За предыдущие месяцы другие авторы ему столько текстов понавалят – хоть святых выноси! К тому же за окном дожди навевают хандру, а, пребывая в печали, запросто можно не только издателю, но и автору спутать прокисший квас со слабительным.

Остается зима. Но и зимой издателя лучше не беспокоить! Выберите другое, более подходящее время года, день недели, время суток.

А лучше всего – сами станьте издателем! Тогда уж точно не будет проблем с изданием своих сочинений. Их просто некогда будет писать!

Как Женька за пивом маршировал

Прибыл я как – то в Nский военный госпиталь для прохождения планового медицинского обследования. Звезд тогда у меня на погоне хотя и было уже много, да просвет всего один. С такими чинами начальник госпиталя подполковник Музалевский особо не церемонился. Все вещи, включая одежду, чтоб не бегали в самоволку, сразу отбирались. Взамен выдавались дерматиновые тапочки, полосатая пижама, алюминиевая ложка, а также «Устав гарнизонной и караульной службы Вооруженных сил Российской Федерации», чтобы обследуемая боевая единица не заскучала ненароком.

Хотя в военном госпитале трудно заскучать. Можно слегка бухать, немножко покуривать, играть в карты и от пуза материться. Все это можно, если ты не изменяешь Родине на стороне вероятного противника, то есть сохраняешь боевой дух и преданность командиру.

Евгений Львович Музалевский звезд с неба не хватал. Получил положенную и заслуженную, а карьерная ему не светила. Он нещадно, порой издевательски относился к подчиненным, но при этом сильно робел перед начальством…

Nский военный госпиталь располагался в трех километрах от города в живописном ущелье, поросшем разнообразной древесной и кустарниковой растительностью. Жилых строений поблизости не наблюдалось. Но очевидно когда – то они здесь были. Иначе как тогда объяснить расположение пивного ларька метрах в пятидесяти от главного входа в госпиталь? Ларек был добротный, сложенный из огнеупорного красного кирпича и крытый оцинкованным железом. Под самой крышей красовалась вывеска. На ней была нарисована пивная кружка, которую своими клешнями держал огромный красный рак, и крупными красными же буквами было написано любимое многими слово «Пиво». Вывеска выглядела весьма свежей, кто – то ее явно периодически подновлял. При этом практически все пациенты госпиталя были в курсе, что ларек не работает. Что последний раз пиво в нем продавалось за день до начала Великой Отечественной войны.

В воскресенье привезли действующего генерала ФСБ. Он неподалеку на рыбалке с друзьями отдыхал. Ну и перебрал там маленько. Вместо одной бутылки водки под щучью уху выкушал четыре. Не всякий организм конечно с такой нагрузкой на него справится. Привезли, значит, генерала в совершенно отключенном состоянии. Но военная медицина творит чудеса! Генерала реанимировали, а затем поместили в отдельную палату – люкс, которая значилась под №6. Всю ночь генерал то реактивно храпел, то во сне матерно раздавал приказы и распоряжения. Ночка выдалась весьма беспокойной и бессонной для всего госпиталя. Очнувшись рано утром от водочной контузии, генерал соскочил с кровати и стоя посреди палаты в одних трусах принялся истошно орать и материться. Видимо он был из тех полководцев, которые с похмелья рвут и мечут. На крик из элитной палаты прибежал Музалевский.

– Кто такой? – рявкнул ему генерал.

– Начальник госпиталя.

– Фамилия?

– Музалевский Евгений Львович.

– Звание?

– Подполковник медицинской службы.

Генерал слегка успокоился. Бешенство в его взгляде немного померкло.

– Что со мной?

– Легкое отравление, – с испугу соврал Музалевский.

Генерал подтянул трусы и с озабоченным лицом подошел к окну. С высоты второго этажа прямой наводкой отлично просматривался пивной ларек. Глаза у генерала азартно загорелись, на лбу выступил холодный липкий пот, кадык его нервно заерзал.

– Евгений Львович, подойдите сюда.

Музалевский крадучись подошел к окну.

– Видите? – генерал указал пальцем на ларек. – Там пиво. Организуйте мне три литра.

Начальник госпиталя опешил:

– Товарищ генерал – майор, там нет пива.

– Что! – взорвался генерал. – Чурбан с глазами! Равняйсь! Смирно! Это приказ, боец! Да я тебя за невыполнение приказа под трибунал отдам!

Подполковник вытянулся по струнке и, казалось, перестал дышать. Но генерал от этого раскипятился еще больше.

– Слушай приказ, боец! Берешь трехлитровую банку и лично, я повторяю, лично идешь в ларек за пивом! И не просто идешь, а строевым шагом? Ясно?

– Так точно!

– Выполнять!

– Есть!

– Кругом!

Слышимость в боевом лечебном учреждении оказалась отличной.

Минут через пять почти все постояльцы госпиталя в ожидании шоу приникли к окнам, выходящим на пивной ларек. Стояла жаркая летняя погода, и многие окна в палатах были настежь раскрыты. Вскоре на крыльце госпиталя появился его начальник. В руках подполковник держал пустую трехлитровую стеклянную банку. Он спустился по ступенькам и строевым шагом направился к пивному ларьку.

– Четче печатай шаг, боец! Тяни носок! – раздавались веселые голоса из раскрытых окон. – Давай, Женька, выполняй приказ Родины!

Уж не знаю, какое чудо свершилось, но назад от ларька подполковник Музалевский вернулся с полной банкой пива…