Текст книги "Царский подарок"

-Петр Гаврилович, выпейте. Сразу полегчает.

– Давай.

Он с наслаждением пил квас, Агафья делала его таким, что оторваться было просто невозможно. Он осушил весь кувшин и ощутил облегчение.

– Хорошо! – Оценил он. – Умеешь настаивать квас.

– Разве только квас? – усмехнулась женщина.

Сабуров провел рукой по ее плечу.

– Что думаешь про офицера?

– Не ко двору он нам. Подальше бы держаться от него.

Не грамотная баба, а понимает, подумал Сабуров.

– Правильно говоришь. Мария глаз с него не сводила.

– Заметила, не слепая. Уж очень она впечатлительная.

– Верно. Ты наблюдай за ней, чтобы она какие глупости не сотворила.

– Не беспокойтесь, прослежу.

Агафья частенько по просьбе хозяина наблюдала за его дочерью, а потому полученное поручение ей было не в новинку.

– Уж, сделай это, как можно лучше. Мало ли что. – Петр Гаврилович о чем-то задумался. – Замуж поскорее ее надо отдавать. К тому же и жених хороший есть. Ее мать в этом возрасте была уже на сносях, а она все по лесам и полям носится. Верно я рассудил?

– Истинно так, чего девке ждать, время пришло.

Приняв решение, Петр Гаврилович повеселел. Его руки потянулись к упругому, несмотря на возраст, женскому телу. Агафья тут же прижалась к нему. Как усладить хозяину она знала не хуже, чем рецепт кваса.

7.

Перечитав еще раз написанное, Мария осталась довольна. Ей нравилось, как легко и быстро идет работа над новым романом. Совсем не так, как над первым, который, тем не менее, принес ей первую настоящую удачу. Тогда эту победу Мария списала просто на везение. Удачное стечение обстоятельств, но никак не на закономерность. Подсознательно она чувствовала себя самозванкой, случайно забредшей не на свою территорию и к писательской братии, имеющей самое отдаленное отношение. Видимо по этой причине она до сих пор тянула с заключением нового договора с издательством, подумала Мария. Но вот последняя ночь, принесшая ей несколько новых сцен ее романа, немного потеснила, прочно обосновавшийся в ее душе комплекс самозванки. Ей определенно нравилось все, что выходило из-под ее пера. И более того, ей не хотелось останавливаться. Хотелось и дальше двигаться в выбранном направлении и придумывать все новые и новые подробности истории девицы Марии. И для этого старинные дневники были ей в помощь.

Мария потянулась всем телом и решила, что стоит сделать небольшой перерыв, прежде, чем вновь взяться за дневники. Она прошла на кухню и сварила себе кофе. Налила в чашку, бросила туда тонкий прозрачный ломтик лимона и только приготовилась насладиться вкусом ароматного напитка, как в дверь позвонили. Мария удивилась. Гостей она не ждала, да и некому захаживать к ней. Она пошла открывать и каково же было ее изумление, когда на пороге своей квартиры она увидела мужа Ольги.

– Сергей Михайлович, какими судьбами? – Мария с трудом вспомнила его имя отчество. Думала, что это знание ей уже вряд ли понадобиться.

– Для вас просто Сергей, – Веселков раздвинул в улыбке губы и протянул ей букет пышных роз.

Изумление, отразившееся на лице Марии при виде цветов, было столь явным, что Веселков поспешил объясниться.

– Это вам от горячего поклонника вашего таланта, коим я отныне являюсь.– С пафосом произнес Веселков.

– Вы читали мою книгу? – не поверила Мария.

– Можно сказать зачитывался. Разрешите пройти?

–Да, конечно, – спохватилась Мария, сообразив, что до сих пор держит гостя на пороге. Ей было интересно, зачем он явился. Ну, не для того же, чтобы почтить ее талант, как он выразился. Об этом красноречиво говорил его бегающий взгляд, то и дело останавливающийся в районе низкого выреза ее халатика.

Мария поставила цветы в вазу и запахнула халат потуже. Вновь перехватила масляный взгляд Веселкова, который уже блуждал где-то в области ее колен.

– Что вас привело ко мне? – Мария решила прямо перейти к цели его визита, чтобы объясниться с ним и покончить с этим. Ей не терпелось выпроводить незваного гостя, как можно скорее. Однако Веселков, похоже, никуда не торопился. Он раскрыл внушительного размера портфель и извлек из его недр бутылку вина и фрукты.

–Что это? – напряглась Мария.

– Я бы хотел выпить с вами за ваш талант. Не каждый день в нашу глушь заезжают знаменитости, подобные вам.

– Да что вы такое говорите, – Марии сделалось неприятно.

Веселков не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Уверенно и по-деловому, он откупорил бутылку, разложил фрукты на пластиковые тарелки, которые извлек все из того же портфеля. Потом на свет божий появились два стакана. Мария, как загипнотизированная следила за его действиями, не понимая, к чему все это. Она не верила ни одному его слову. Не талант ее он явился почтить. Мария чувствовала, что Веселков вот-вот обнародует истинную цель своего визита. Закончив нехитрую сервировку, Веселков разлил вино по стаканам. Один он протянул Марии.

– Предлагаю выпить за вас, – предложил Веселков, приблизившись к ней так близко, что Мария почувствовала его несвежее дыхание. Инстинктивно она отступила назад. Веселков последовал за ней.

– Это самое лучшее вино, которое можно найти в нашем городе. Попробуйте, – Веселков вновь протянул стакан Марии.

– Я не буду. – Мария снова отступила назад.

– А ты очень строптивая, с характером, – Веселков вдруг перешел наты и опрокинул в себя содержимое одного из стаканов. – Люблю таких. И фигурка у тебя хорошо сохранилась, как у девочки. Не то, что у твоей подруги.

– Сергей Михайлович, вы забываетесь! – попыталась урезонить Мария обнаглевшего Веселкова.

– Сережа. Для тебя просто Сережа. – Веселков протянул руку вперед и провел пальцем по груди Марии. Она рванулась в сторону.

– Я попрошу вас не дотрагиваться до меня! – вспылила Мария. – Иначе я все расскажу Ольге.

– Ольге? – Веселков рассмеялся. – Ой, напугала. Ну, иди ко мне. – Веселков быстро приблизился к Марии и сгреб ее в охапку.

– Ты мне сразу понравилась, очень, – Веселков попытался поцеловать Марию, но она, собрав все силы, решительно оттолкнула его от себя.

– Уходите! – крикнула Мария.

– Знаю я эти уловки, – рассмеялся Веселков. – Когда баба говорит нет, это значит да. Ты это ведь хотела сказать, красотка!

Веселков снова двинулся по направлению к Марии, но она опередила его и проскочив в ванную комнату, закрыла дверь на задвижку.

– Уходите немедленно, – крикнула из-за двери Мария.

– Открой, кисуля, по-хорошему тебя прошу,– поскребся в дверь Веселков.

–Уходите или я сейчас милицию вызову.

– Вот ты как! – разозлился Веселков и со всей силы саданул кулаком по закрытой двери. – Не хочешь, по-хорошему, будет по-плохому. Слушай сюда, кошка драная. Тебе привет от шефа моего Пумпянского Олега Борисовича. Пламенный. А еще он просил тебе передать, чтобы ты из этого города убиралась. Как можно скорее, а то плохо будет. Уразумела?

Веселков прислушался. За дверью было тихо.

– Уразумела, – лицо Веселкова расплылось в улыбке. – И не забудь. Как можно скорее. – Веселков направился к двери.

Мария прислушалась. Когда хлопнула входная дверь, она осторожно открыла дверь и выглянула в комнату. Веселкова не была. Значит и правда, ушел. Мария бросилась к двери, закрыла ее на ключ и только тогда смогла немного расслабиться.

8.

Шахов сидел за столиком ресторана и смотрел на Полину. Его спутница уткнулась лицом в меню и с воодушевлением выбирала себе блюдо на ужин. Пока Полина не смотрела на него, Шахов воспользовался случаем и внимательно, будто видел впервые, изучал ее. В каком-то смысле так оно и было. Они познакомились с Полиной два года назад, и она поразила его своей особенной, как ему тогда показалось, красотой. Через полгода к ее красоте он привык и она уже не казалась ему какой-то особенной. А еще через полгода он вообще перестал замечать ее. Они по инерции продолжали встречаться. Полина свято верила, что он любит ее, как в первые дни их встречи. Для Шахова же их история отошла на второй план. На первый выступил, как это и было всегда, его бизнес и строительство дома в Сабуровке.

Полина подняла голову и поймала взгляд Шахова, направленный на нее. Она оживилась, кокетливо поправила локон и улыбнулась ему ярко накрашенными губами.

– Сашенька, я хочу сегодня осетринки на ужин, как ты на это смотришь?

– Положительно.

– И вот этот десертик, – Полина ткнула наманикюренным пальчиком в меню рядом с самым дорогим ценником.– А еще мороженое, смотри новое появилось. И давай закажем вина, вот это мы еще не пробовали. Ты не против? – Полина вошла во вкус и выбрала еще несколько блюд.

– Не против. – Шахов со всем соглашался, хотя давно понял, что она при всяком удобном случае раскручивает его на деньги. В ресторанах, в магазинах, на отдыхе, везде, где требовалось от него открыть кошелек и оплатить покупку, Полина выбирала все самое дорогое. Шахов принял ее правила игры и не сопротивлялся. Благо средства позволяли, но от чего-то сегодня ему стала неприятна ее откровенная неприкрытая корысть.

Невольно он сравнил Полину с Марией. Навряд, ли эта девушка на первое место ставит во главу угла свою выгоду, подумал Шахов. В первую очередь Марию заботят судьбы совершенно чужих ей людей. Полине такое никогда даже в голову не пришло бы.

Неожиданно в памяти Шахова возникла недавняя совместная поездка с Марией в Сабуровку. Шахов вспомнил тепло ее пальцев, когда он вел Марию за руку через заросли дикой травы к дому своего детства. Шахов поймал себя на мысли, что ему было очень приятно прикосновение ее руки и то, как он стоял потом рядом с ней, молча глядя на пустые глазницы старого дома, ощущая внезапно взявшееся непонятно откуда странное родство с этой малознакомой ему девушкой. Шахов был благодарен Марии за то, что она разделила с ним несколько коротких, но очень ярких воспоминаний далекого детства. С Полиной это было бы невозможно в принципе. Она бы просто не поняла, зачем он привел ее к полуразрушенному заколоченному дому. А вот с Марией это оказалось легко и просто…

– О ком ты думаешь? – донесся до Шахова голос Полины. Он очнулся от воспоминаний, внезапно накатившихся на него, и обратил свой взор на Полину. Она смотрела на него настороженно и подозрительно.

– У тебя такое лицо, как будто ты думаешь о какой-то женщине.– Полина уставилась на него, как прокурор, и ждала ответа.

В другой раз Шахов, соврал бы ей что-нибудь, наплел с три короба, что вспоминал их последнее свидание, и как она была хороша и соблазнительна в своем черно-красном боди… Но отчего-то сегодня, она раздражала его, как никогда, раздражала ее привычка потрошить его кошелек, легко и бессовестно тратить его деньги, как свои собственные. И Шахов сказал правду. Сказал, что вспомнил хозяйку старой усадьбы, вспомнил старинную шкатулку, найденную в развалинах этого дома. По мере того, как он говорил ей об этом, выражение лица Полины сильно менялось. К концу его рассказа ее просто трясло от злости.

– Ты что, запал на нее, да? Запал? – задыхаясь от ярости, прошипела Полина. В следующую секунду она швырнула в Шахова ресторанным меню, которое до сих пор держала в руках. Шахов успел увернуться, отклонившись вправо. В противном случае, он рисковал получить удар прямо в лицо. Меню полетело на пол, увлекая за собой два стеклянных фужера и солонку. Раздался звон стекла. Фужеры с треском разлетелись на мелкие кусочки. Солонка упала на колени Шахову, и часть соли просыпалась прямо ему прямо на брюки. Полина ойкнула и со страхом посмотрела на Шахова.

– Прости, меня, пожалуйста, – Полина умоляюще смотрела на своего любовника. Шахов не отвечал и с брезгливой миной стряхивал соль с колен.

–Вот она плебейская порода и так во всем, -подумал Шахов, кидая на Полину брезгливый взгляд, – вряд ли Мария позволила бы себе такую распущенность. Подбежал официант и быстро устранил беспорядок. Осведомился, что они желают заказать.

– Выбирай, – коротко бросил Шахов Полине и отвернулся. Чувствуя себя виноватой, Полина умерила свой аппетит и заказала в два раза меньше того, чем собиралась. Однако это ей не помогло. Напрасно она пыталась разговорить и смягчить Шахова. До конца вечера он оставался немногословным и никак не реагировал на ее многочисленные попытки помириться. После ужина Шахов расплатился с официантом и так же, почти не разговаривая с Полиной, отвез ее домой.

Позже, когда он возвращался к себе, на него накатило вдруг острое желание увидеть Марию и поговорить с ней. Он уже почти решился и притормозил машину, чтобы развернуть в другую сторону, но вовремя вспомнил, что время позднее и, вероятней всего, Мария уже в постели. Шахов почувствовал вдруг сожаление, что столько времени сегодня потратил на пустое. Ужин в ресторане вместо приятного развлечения, принес ему только разочарование. И это разочарование становилось тем больше, чем дольше он вспоминал Марию. Шахов почувствовал потребность избавиться от негатива сегодняшнего дня. В этом ему всегда помогала быстрая езда. Шахов нажал на газ и, увеличив скорость, помчался по ночному городу к своему дому.

9.

Сабуровка. 1762 г.

Еще никогда в жизни Мария не была так сильно взволнована. За всю свою недолгую и размеренную жизнь в Сабуровке самое яркое впечатление, которое наиболее сильно поразило ее, был приезд губернатора в их имение. Мария хорошо запомнила, вплоть до мельчайших подробностей и самого сановника, и его туалет, и его коляску. Да, что губернатор! Даже его кучер был одет весьма изыскано – в парадную ливрею, украшенную шитьем и галунами. Не то, что папенькин извозчик, зимой и летом ходивший в старом потертом армяке. И это поразило юную Марию больше всего.

И вот теперь новое событие в ее жизни. Приезд молодого щеголя, питерского повесы, гвардейского офицера, ведущего насыщенную, полную приключений жизнь в столице. У Марии захватывало дух от возможности общаться с таким мужчиной. Но папенька взял и все испортил, отказав Ланскому от дома.

Мария даже расплакалась у себя в комнате от такой незадачи. Однако это были первые эмоции, с которым она не без труда, но все же справилась. Мария не могла себе позволить долго горевать. Ведь в ближайший час у нее должен быть урок живописи. Да и не в правилах ее деятельной натуры было опускать руки и легко сдаваться. Она обязательно что-нибудь придумает. Так утешала себя Мария, стремительно шагая в зал, где у нее должно было проходить занятие с Жаном.

Француз уже ждал свою ученицу, как всегда при полном параде. Одет Жан был по европейским канонам. Сегодня он красовался в ослепительно-белой рубашке с кружевным жабо. Поверх нее был виден кафтан, плотно облегающий его стройный торс до талии и расширяющийся к низу широкими полами. Чулки и башмаки с пряжками дополняли его туалет. А завершал его образ парик с туго завитыми локонами по бокам и хвостом, прихваченным черным бантом. Мария сразу повеселела, глядя на Жана. Она словно перенеслась на тысячи верст вдаль от этой глуши.

Живя в Сабуровке и не имея возможности бывать в столице, Мария всеми силами старалась создать в своем доме атмосферу аристократического салона. Конечно, только в своих владениях. Папенька бы не позволил ей такой вольности. Но вот зал для занятий с французом и свою комнату ей удалось отстоять. Эти два помещения были маленькими островками свободы, в которых она могла диктовать свои волю и распоряжаться предоставленным ей пространством на свое усмотрение. Денег ей папенька на ее капризы не давал. Но Мария была сообразительной и с помощью отданного в ее распоряжении плотника сумела обставить эту свою территорию по своему вкусу.

Плотник Ванька оказался большим умельцем, смастерил мебель по эскизам француза, в создание которых активно принимала участие и Мария. Особой ее гордостью был кабинет с множеством маленьких выдвижных ящичков для разного рода мелочей и бумаг. Ящички запирались на ключ, который Мария хранила в своей комнате в секретном месте. А после того, как она однажды застала Агафью, пытающуюся открыть одно из отделений, стала носить ключ с собой. Ведь именно в кабинете Мария хранила свой секретный дневник, который стала вести совсем недавно.

Мария вошла в зал и поздоровалась с учителем. Француз согнулся в учтивом поклоне. Это было не столько проявление почтения, сколько их давняя игра в великосветский ритуал.

– Что сегодня вам угодно писать? – поинтересовался он.

Мария подошла к мольбертам, с незаконченными картинами, стоявшими посреди зала, и задумалась. На одном из них располагался холст с натюрмортом, на котором была изображена ваза с фруктами. Это полотно Мария хотела повесить в гостиной.

На втором холсте была изображена сама Мария, в бальном парадном платье знатной дамы. Платья такого у Марии никогда отродясь не было. Но она попросила Жана изобразить ее именно в таком наряде. Жан постарался, и теперь с портрета на нее смотрела особа, не вызывающая сомнения в своем высоком происхождении.

Мария была изображена сразу в двух платьях. На глухое нижнее, выполненное из тяжелой шелковой парчи, был наброшен гродетур – верхнее распашное платье, украшенное атласом и отделанное мехом. Наряд этот делал Марию старше сразу лет на пять, но это нисколько не смущало ее. В таком обличье она самой себе нравилась.

Портрет этот они писали с Жаном в две руки. Жан изображал лицо и тем самым отвечал за внешнее сходством с оригиналом, а Мария вызвалась одеть себя в платье. И весьма намучалась в этом процессе. Очень сложно давались ей изображения всех этих складок, переливы шелка и причудливые узоры кружева. Но Мария проявляла упорство и медленно, но верно, от урока к уроку совершенствовала свое мастерство.

Мария смотрела на два холста и размышляла, за какой ей сегодня взяться. Оба они были на грани завершения, оставались внести последние детали. Но Мария, до сих пор находящаяся под впечатлением от разговора с папенькой, чувствовала такую слабость, что была просто не в состоянии держать кисть в руках.

– Жан, прошу вас, сегодня поработайте с лицом, а я вам буду позировать, – попросила Мария.

Жан не возражал и встал к мольберту. Мария опустилась в узорчатое деревянное кресло, приняла позу, как на портрете, и погрузилась в свои мысли.

10.

Сабуровка. 1762 г.

Мария смотрела на Жана, но мыслями была далеко. Они крутились вокруг одного и того же: как ей обойти папенькин запрет и получить возможность беспрепятственно встречаться с соседом? Или все же продолжать добиваться разрешения от родителя? Мария знала его характер, как свои пять пальцев, и понимала, что на это он ни за что не согласится. Тогда оставался единственный путь – послать Ланскому дворового мальчика с запиской и назначить ему встречу в лесу. Хотя насколько это удобно в ее положении?

Мария засомневалась. Должна ли девица первой назначать свидания молодому человеку? Такого в ее жизни еще ни разу не случалось. Не случалось? Так значит случится! Мария прикусила губу от возбуждения. Она была из той породы упрямцев, которых не останавливали препятствия. Они только раззадоривали ее и заставляли действовать по своему разумению, а не по чьей-то указке. Размышляя об этом, Мария наполнилась нетерпением. Она знала, что если придет ей в голову какая-нибудь дерзость, то лучше бежать и сразу же исполнять ее, пока не пропал запал.

Мария позабыла, что позирует и вскочила на ноги. Жан удивленно посмотрел на нее.

– Вы изволите закончить сеанс? – Он отступил от холста на несколько шагов и прищурил глаза. – Мне кажется, еще немного кадмия на скулы и можно оставлять сохнуть. Посмотрите сами.

Мария нетерпеливо приблизилась к портрету и встала рядом с Жаном.

– Пожалуй, – согласилась она. – Что касается лица, я вам полностью доверяю.

– Я бы посоветовал вам на следующем сеансе самой поработать с лицом.

-Нет, – Мария тряхнула локонами, – лучше я займусь платьем. Вот тут, видите, не хватает блеска.

– Как вам будет угодно. – Жан почтительно склонил голову.

– Хорошо, тогда до следующего занятия, – Мария подобрала платье и стремительно пошла к выходу. Ей не терпелось как можно скорее оказаться в своей комнате и приступить к осуществлению задуманного.

Войдя к себе, первым делом Мария закрыла дверь изнутри на задвижку, чтобы никто не посмел помешать ей. Затем подошла к кабинету и выдвинула один из ящичков, в котором хранилась чернильница и перья для письма, из другого ящичка извлекла бумагу. Мария подошла к столу, поставила на столешницу чернильницу, положила перо и бумагу и села за стол.

С чего начать? раздумывала Мария, глядя на бумагу. Она ощутила вдруг робость. Первый раз ей приходилось сочинять письмо мужчине. Как это надо было делать, ее никто и никогда не учил. Мария ощутила досаду. Однако уже в следующий момент от сомнений и след пропал. Мария решительно обмакнула перо в чернила и, тщательно выводя буквы, стала писать.

Она извинилась за папеньку, за которого ей было стыдно, и за то неловкое положение, в которое Ланской был поставлен в их доме. А в самом конце, после небольшого колебания, Мария сообщила, что завтра будет в лесу кататься верхом. И если Ланской не сочтет за труд, то может составить ей кампанию.

Перечитав написанное, Мария нашла свое послание вполне сносным. Она подождала, пока высохнут чернила, и только после этого бережно свернула листок несколько раз. Затем Мария убрала письменные принадлежности, спрятала письмо в складках платья и вышла из комнаты.

Она благополучно миновала коридор, радуясь, что никто не встретился ей по дороге. Особенно не хотелось столкнуться с Агафьей. Мария знала, что та наушничала папеньке про все ее передвижения по дому. До сих пор ее это мало волновало. Но сегодня, когда у нее неожиданно появилась тайна, Мария хотела остаться незамеченной для посторонних глаз.

Она выскользнула из дома, осмотрелась, не идет ли кто за ней, и, не обнаружив никого, бегом припустила на задний двор. Там она еще раз оглянулась и, убедившись, что никто ее не выслеживает, крикнула дворового мальчика Никишу. Мария вручила ему письмо и строго настрого наказала прямо сейчас бежать к соседу и вручить ему послание лично в руки. Мальчишка взял письмо хозяйки и, как было ему велено, помчался, куда приказала барыня.

Мария подождала, пока мальчишка скрылся из вида, и пошла в дом. Сердце ее учащенно билось от волнения. Как-то сосед воспримет ее предложение встретиться в лесу? Эти мысли не отпускали Марию до самого ужина. Больше ни о чем другом она не могла думать. И уж тем более о том, что кто-то мог перехватить посыльного и увидеть ее послание.

11.

Сабуровка. 1762 г.

На следующее утро Мария оседлала Пулю и не спеша выехала со двора. Она старалась выглядеть спокойной и прилагала к этому неимоверные усилия, хотя внутри нее бушевал настоящий ураган. Марии хотелось пришпорить лошадь и понестись во весь отпор. Ей не терпелось, как можно скорее оказаться в лесу. Но она знала, что сейчас Агафья стоит в главной зале и смотрит ей вслед.

Мария обернулась, отыскала взглядом окно и заметила силуэт фаворитки отца, прятавшейся за одной из штор. Мария сжала от досады губы и продолжала плестись шагом. Но едва она завернула за околицу и скрылась из поля зрения Агафьи, как враз все изменилось.

Мария ударила лошадь шпорами и рванула поводья. Повинуясь желанию своей хозяйки,  Пуля тут же понесся по знакомой дороге по направлению к лесу, и через несколько минут Мария оказалась среди деревьев. Здесь девушка осадила Пулю. Она стала прислушиваться, надеясь обнаружить присутствие еще одного всадника где-нибудь неподалеку. Сердце замирало от восторга и страха одновременно. 

Предстоящая встреча с Ланским будоражила ее сознание, но вместе с тем ее не покидали сомнения. А вдруг он нашел ее инициативу слишком смелой для такой молодой девицы, как она, и не явится на ее призыв. Но не успела Мария, как следует обдумать такой вариант событий, как слух ее уловил новые звуки. Мария прислушалась. Это были звуки приближающегося всадника, которые с каждой секундой становились все явственнее. Сердце Марии гулко заколотилось, и уже через мгновение она увидела перед собой Ланского.

Ланской поравнялся с Марией и, как заправский наездник,  остановил своего скакуна рядом с Пулей.

-Мария Петровна, позвольте выразить вам мое восхищение. – Ланской прикоснулся губами к руке Марии, которую она несмело протянула ему для поцелуя.– Вы даже не представляете, как я счастлив вашим приглашением.

-Я искала повод перед вами извиниться за вчерашнее. Мне так неловко за папеньку, за его грубость по отношению к вам, – поспешила объяснить Мария мотив своего поступка.

– Так, значит, вот кому я обязан этой встрече. Вашему папеньке? – Ланской громко расхохотался, высоко запрокинув голову. – Да я просто счастлив, что он прогнал меня вчера. Иначе мы с вами так бы и не увиделись наедине, здесь в лесу. – весело посмотрел на Марию Ланской.– Да что мы с вами все о вашем папеньке. Других тем, что ли мало. Лучше, Мария,  расскажите мне о себе. Как вы живете, что у вас интересного происходит?

Мария заметила, что он назвал ее просто по имени и ей это понравилось. Без отчества сразу сократилась дистанция между ними, делая их  общение более дружеским и теплым.

-Да,  что обо мне  говорить, – пожала плечами Мария. – Это не интересно. Я веду скучную замкнутую жизнь. Не то, что вы. Вы живете в столице и, наверное, видели самого императора.

– Конечно, видел! – Ланской гордо выпрямился в седле. – Много раз. Император обожает смотреть  военные парады и готов целыми днями проводить на плацу.

– Какой вы счастливый! – Мария  с восхищением смотрела на Ланского.

– Так и вы его можете запросто лицезреть, если захотите.

– Но, как! – Мария с недоумением уставилась на Ланского.

– Поезжайте в Петербург, там и увидите, – как о чем-то  само собой разумеющемся, произнес Ланской.

Мария грустно покачала головой.

-Мой папенька  не хочет и слышать о столице. Со мной он не поедет, а одну меня не отпустит. Он считает это место рассадником всех зол.

– Но, позвольте! Я не понимаю, – воскликнул Ланской. – Как столица, где находится императорский двор, может быть источником всех зол. Напротив именно сюда стекаются все самые прогрессивные умы России.

– Да я понимаю,– вздохнула Мария.  – Но папеньку не переубедить. Он считает, что именно этот воздух прогресса и свободы слишком пагубен для меня. Недавно он грозил, что запретит мне читать Вольтера.

– Вы читаете Вольтера? – Ланской даже остановил коня и с удивлением посмотрел на Марию.

– Да, мой учитель Жан, специально выписывает мне его сочинения из Франции.

– Тогда  я думаю, что именно в  Петербурге, вы расцвете еще сильнее. – Ланской, не скрывая восхищения, смотрел на Марию. –  Вы можете стать украшением двора и блистать на балах, покоряя всех своей красотой и умом. Уверяю вас, я не так много встречал в свете красавиц, которые могли  бы похвастаться, тем, что читают Вольтера в подлиннике.

– Ничего особенного, – пожала Мария плечами. – А впрочем, мы с вами заговорились.  Меня уже, наверное, хватились дома. Мне пора.

Ланской  сразу погрустнел.

– Мне жаль, что время нашей прогулки так быстро истекло. Могу я надеяться увидеть вас здесь завтра?

–  Встретимся завтра в лесу. Прощайте.

Мария ударила Пулю шпорами и помчалась в сторону дома. Ланской смотрел ей вслед и, когда силуэт всадницы окончательно исчез из вида, понуро направил свою кобылу прочь из леса.

Глава 6.

1.

С утра Мария проснулась в дурном настроении. Вчерашний визит Веселкова был тому виной. В ушах стояли его угрозы и требования Пумпянского покинуть их город, как можно скорей. Он не запугал Марию своими угрозами, но на душе все же было немного тревожно. На скорую руку позавтракав, Мария решила заняться делом, чтобы немного отвлечься от беспокойных мыслей, никак не отпускавших ее. Мария разложила на столе дневники и приготовила словарь французского. Бережно открыв первую тетрадь, она отыскала место, на котором прервала свой перевод прошлый раз и погрузилась в мир давно ушедшего века.

Она не занималась переводом целых два дня по вполне уважительной причине. На нее снизошло вдохновение и она полностью посвятила это время героям своего нового романа. Мария очень ценила такое состояние, когда пишется быстро, без натуги. Ее пальцы легко летали над клавиатурой, создавая строку за строкой, абзац за абзацем. В результате как-то незаметно написались целых две главы. Но потом поток вдохновения иссяк и дело застопорилось. Мария предприняла несколько попыток, чтобы двинуть историю дальше, но герои вышли из-под контроля и отказались повиноваться ей. Мария знала, что в таком случае не нужно насиловать ситуацию. Надо просто отложить роман в сторону до тех пор, пока он сам не позовет ее и не предложит продолжить совместную работу дальше. А пока у нее есть другие не менее неотложные дела.

Мария придвинула к себе старинную тетрадь, взяла словарь и стала переводить текст. Она надеялась, что новые подробности жизни девицы Марии помогут ей дальше продвинуться в работе над романом.

Однако едва она осилила одну страницу, как в дверь позвонили. Мария удивилась. Она никого не ждала. Кто бы это мог быть? Мария прошла в прихожую, но прежде, чем открыть дверь, глянула в глазок. Вдруг снова Веселков пожаловал? Но на этот раз, на площадке стоял совершенно незнакомый мужчина. В руках мужчина держал небольшую дорожную сумку.

–Похоже что только что с поезда, -подумала Мария. – Наверное, ошибся дверью.

Мария подумала было не открывать, но мужчина вновь нажал на кнопку звонка, и Мария открыла дверь.

– Добрый день, – незнакомец улыбнулся ей, как старой знакомой, – могу я видеть Марию Юрьевну Сабурову?

– Я Мария Сабурова, – удивленно произнесла Мария, – только я вас не знаю.

– Вот сейчас и познакомимся. Разрешите представиться – Юрий Петрович Волков. Адвокат. Меня прислал к вам Херсонцев Алексей Игоревич.

–Юрий Петрович, я вас так ждала. – Мария вспомнила, что просила Алексея найти ей адвоката. Молодец, что не забыл, с благодарностью подумала о Херсонцеве Мария.

–Как хорошо, что вы приехали. Проходите, пожалуйста, в комнату.– Мария прошла вглубь квартиры.

Волков прошел вслед за Марией и аккуратно поставил свой саквояж на пол.

– Могу я присесть?– осведомился Волков.

– Разумеется, садитесь. Можете на стул, а если хотите на диван.

– С вашего позволения я на диван. Хочется чего-то мягкого после жесткой вагонной полки. Я ведь сюда ночным поездом ехал. Всю ночь проворочался, да так и не смог заснуть с непривычки.

– Я вас понимаю. К сожалению, кровать я вам не смогу предоставить. А вот чай или кофе , пожалуйста.

– Кофе, будьте любезны, – устало улыбнулся Волков. – Мне не мешает взбодриться. А потом поговорим о вашем деле.

Мария удалилась на кухню. Ей потребовалось несколько минут, чтобы сварить кофе гостю. Себя она тоже не забыла. Сварила кофе и на свою долю, хотя не очень то и хотела. Но она считала неприличным, угощать гостя в своем доме и при этом не разделить с ним трапезу. Мария наполнила две чашки ароматным напитком, насыпала печенья в вазочку, нарезала лимон тонкими дольками, достала сахарницу и поставила все это на поднос.