Текст книги "Царский подарок"

Когда она вошла в комнату, то увидела, что Волков спит, сидя на диване. Мария осторожно, стараясь производить, как можно меньше шума, поставила поднос с угощением на журнальный столик. Волков тут же открыл глаза.

– Извините, что неожиданно задремал.

– Не так уж и неожиданно, – постаралась поддержать его Мария.– Бессонная ночь в поезде мало кому идет на пользу.

– Выпейте кофе, оно поможет вам взбодриться.– Мария придвинула поднос с угощением поближе к Волкову.

– Благодарю вас, – Волков положил две дольки лимона в чашку и сделал из нее глоток. – Божественно.– Оценил он вкус напитка.

– Рада, что вам понравилось.

– У вас дар готовить потрясающий кофе. – Похвалил Волков Марию.– Это своего рода талант.

– Просто кофе свежий.

– Не скажите. Иные умудряются и из наисвежайшего кофе приготовить бурду. А знаете в чем тут дело?

– В чем?– Мария с интересом посмотрела на Волкова.

– Тут важно строго соблюдать технологию приготовления напитка. Вы понимаете о чем я?

– Думаю, что да.

– Так вот так и в любом деле. От самого просто, как варка кофе, например, до самого сложного. Взять хотя бы мое ремесло. Не хочу показаться вам выскочкой, поющим себе дифирамбы, но я на самом деле высококлассный специалист в своей области. Если сомневаетесь, можете прочитать отзывы обо мне в интернете.

– Я вам верю,– искренне произнесла Мария. – И еще я доверяю рекомендации Алексея.

– Ну, вот и отлично, – улыбнулся Волков. – Для меня очень важно взаимопонимание и доверие моего клиента. Так что у вас случилось? По какому делу так срочно понадобилась моя помощь? – Волков извлек из кармана пиджака ручку, небольшой блокнот и приготовился слушать.

Мария, как можно более подробно изложила проблему. Рассказала о необходимости защиты интересов жителей Сабуровки от агрессивной политики администрации области во главе с Пумпянским.

Волков слушал ее внимательно и по ходу ее рассказа, делал пометки в блокноте. Когда она закончила, Волков какое-то время молчал, просматривая свои записи и над чем-то размышляя.

– Дело, я вам скажу, очень сложное. Практически безнадежное, -наконец, вынес свой вердикт Волков.

– Неужели все настолько безнадежно?– упавшим голосом произнесла Мария.

Волков выдержал эффектную паузу и, насладившись растерянностью своей клиентки, продолжил.

– Не совсем,– веско произнес он. – Когда за дело берусь я, то ситуация меняется на сто восемьдесят градусов. Но в вашем случае, я бы сказал, градусов на сорок пять.

– Значит, я все же могу надеяться?– воспряла духом Мария.

– Можете. Все дело в цене вопроса.

– И какова она?– С замиранием в сердце спросила Мария.

– Думаю, не меньше пяти ста тысяч рублей.

– Так много?– вырвалось у Марии.

– Я думаю, что это не предел. Может потребоваться значительно больше. Вы готовы работать со мной на таких условиях?– Волков пристально посмотрел на Марию.

– Мне надо все обдумать.

– Думайте. Только недолго. Два дня вам хватит?

– А разве у меня есть выбор?

– Могу добавить еще один день, но ни днем больше.

– Вы очень великодушны.

– Это только потому, что вы умеете варить такой замечательный кофе. – Волков сделал последний глоток и поставил пустую чашку на поднос.– В противном случае вы бы не дождались от меня никаких бонусов. А сейчас разрешите откланяться.

Волков встал. Мария проводила его до двери и распрощалась с ним. Когда она осталась одна, она почувствовала полное изнеможение. Откуда она возьмет такие деньги?

Совершенно обессиленная Мария опустилась на стул и задумалась. Переводить дневники ей больше не хотелось. Однако надо было срочно заполнить свой мозг чем-то позитивным. Повинуясь какому-то неясному порыву, она подошла к компьютеру, включила его и загрузила файл с неоконченным романом.

2.

Сабуровка. 1762 г.

Агафья зашла в спальню Петра Гавриловича и плотно закрыла за собой дверь. Петр Гаврилович, как всегда в  это время был занят  своим любимым делом.   На столике около его кровати стоял начатый графинчик   брусничной настойки, новую партию которой, как раз он и дегустировал. Увидев женщину, Петр Гаврилович  отставил в сторону стакан, который намеревался опрокинуть в себя, и удивленно взглянул на Агафью.

-Что-то ты  раненько сегодня пожаловала, душа моя. Но я не серчаю  на тебя за  это. Иди ко мне.

Агафья   приблизилась к хозяину, но к великому его изумлению, не  стала раздеваться и не легла рядом, как обычно, а продолжала стоять.

-Это  что такое?– буркнул Петр Гаврилович недовольно.

– А я нынче не за тем к вам зашла.– Глаза  Агафьи полыхнули недобрым огнем.– Мария Петровна осмелилась ослушаться вашу родительскую волю.

– Машка? Чего она  натворила на  сей раз, опять с Лизкой в одно платье вырядились? –благодушно усмехнулся  Петр Гаврилович и разом опрокинул в себя содержимое стакана.   – Ох, до чего хороша настойка, забористая. Все нутро так и переворачивает. А принеси-ка мне Агафьюшка чего-нибудь закусить – грибочков или  огурчиков там.

Петр Гаврилович  не успел закончить мысль, как Агафья подошла к столу,  с решительным видом взяла графинчик и убрала его в комод.

– Да ты, да, как ты смеешь, – Петр Гаврилович разом протрезвел от такой неслыханной дерзости.  Такого себе Агафья еще никогда не позволяла.

-Мария Петровна изволила написать  записку и отослать ее с Никишкой  молодому Ланскому, – изрекла Агафья, глядя  Петру Гавриловичу в глаза. -А  после обеда вывела из конюшни Пулю и отправилась в лес.

Сообщение Агафьи прозвучало, для Петра Гавриловича, как гром среди ясного неба.

– Где эта записка,  почему до сих пор не на  этом столе. – Петр Гаврилович саданул кулаком по столешнице, так, что от его удара  жалобно звякнули стаканы в комоде.

Агафья смиренно опустила глаза.

– Я перехватила стервеца, да только там по бусурмански написано все.

–  И ты так спокойно   отпустила его? – изумился Петр Гаврилович.

– А кто я такая в вашем доме? – Агафья метнула злой взгляд на Петра Гавриловича. – Я не властна над распоряжениями  барыни. Мне никто такой воли не давал.

Петр Гаврилович озадаченно потер затылок. Да, как всегда, права баба.  Ему известны ее давние желания – прибрать все в доме к своим рукам и сделаться тут главной хозяйкой. Да только не бывать тому. Хоть Агафья и умна и преданна ему, как собака, но место свое  должна знать. Не будет она выше Машки.

Однако и дочь совсем от рук отбивается, если без стеснения вытворяет такое под самым носом у родного батюшки. Ведь выгнал он вчера Ланского. А Мария уже сегодня шлет  ему записку.

Петр Гаврилович насупился.

– Ты баба умная, как ты думаешь, что было в той записке? – Петр Гаврилович с трепетом ждал ответа Агафьи, как  будто она была прорицательницей ни больше, ни меньше.

– А что тут  думать. Ясно все, как день божий. Она назначила свидание Ланскому. – Агафья, подбоченившись,  торжествующе глянула на хозяина.

Петр Гаврилович ахнул и, вскочив с кровати, крикнул  что было мочи:

– Свидание? Не бывать этому! Да я ее…, да она у меня…Убью-ю-ю…

Агафья  насмешливо смотрела на Петра Гавриловича.

-Замуж ее надо срочно, пока чего не вышло,– медленно, со смыслом произнесла она.

Петр Гаврилович осекся и замолчал. Несколько мгновений он осмысливал услышанное.

-Вот, вот, верно говоришь.  Замуж. Верней средства от родительского непослушания не сыскать.  Завтра этим же и займусь. А сейчас иди ко мне.

Больше  Агафью упрашивать не пришлось. Она скинула сарафан и, юркнув под одеяло, прижалась к Петру Гавриловичу своим крепким здоровым телом.

3.

Сабуровка. 1762 г.

С раннего утра Петр Гаврилович приказал запрягать лошадей. Сам он облачился в свой единственный парадный длинный сюртук из грубого сукна и в  таком виде отправился к Дубову.

Василий Иванович Дубов был ближайшим соседом Сабуровых и старым приятелем Петра Гавриловича. Они были знакомы с ним с незапамятных времен.  С тех самых, когда в молодые годы служили вместе императрице Анне Иоановне. Много с тех пор воды утекло.  У него вот дочь уже невеста, а Василий Иванович, как был бобылем, так им и остался. Однако это нисколько не мешало ему хозяйство хранить крепкое и еще постоянно приумножать его.

Петр Гаврилович завидовал соседу, его хватке и умению  вовремя и по самой низкой цене прикупить то несколько десятин землицы, то десяток другой душ крестьян. Вот и выходит, как ни крути, что жених он знатный и  для его Машки отличная партия.

За размышлениями Петр Гаврилович не заметил, как скоротал дорогу.

Кучер  Пахом осадил лошадей перед воротами дубовской усадьбы, и Петр Гаврилович смог, наконец, выбраться из повозки.

Приезд соседа вызвал в доме Дубова нешуточный переполох.  Сразу забегали и засуетились дворовые девки и домашняя прислуга, собирая угощение на стол.

Сам Дубов не сразу понял, кто к нему пожаловал в гости. Он долго щурился и всматривался в Петра Гавриловича, но признать, кто на сей раз стоит перед ним, так и не смог. Сказывалось  давнее ранение, полученное им на войне. Осколок снаряда, угодивший в голову, сильно повредил зрительный нерв. Едва не лишившись зрения, Василий Иванович навсегда потерял способность ясно видеть окружающий мир. Однако природа смилостивилась над ним и взамен утерянного зрения, наградила страдальца отменным слухом.

– День добрый, многоуважаемый Василий Иванович, – раскланялся  Петр Гаврилович перед соседом.

Лицо Дубова сразу посветлело и расплылось в широкой улыбке.  Он узнал соседа по голосу.

– Петр Гаврилович, какими судьбами? – Дубов подхватил гостя под  ручку и повел в дом.

Дубов  провел Петра Гавриловича в большой просторный зал, который был главной гордостью его хозяина. Когда-то он был заядлым охотником, и от тех времен сохранились охотничьи трофеи. Ножи и ружья,   развешанные по стенам, чередовались с чучелами убитых им животных.

Дубов подвел гостя к стене, на которой красовалась шкура огромного медведя.

-Вот, полюбуйтесь, на этот экземпляр. Я за ним охотился несколько сезонов,  пока не завалил. Повадился, шельмец, в деревню детей и девок пугать. А как-то на охоте дворового так порвал, едва отбить успели. Тот навсегда калекой остался.

– Да, знатный зверюга был.-Петр Гаврилович с уважением посмотрел на Василия Ивановича.  Хотя, если быть честным, ему хотелось, как можно скорее перейти к сути своего визита. Дубов, как будто услышал его желания.

– Что мы все об моих успехах, а сам ты как поживаешь?   Как многоуважаемая Марья Петровна изволит здравствовать? Замуж еще не вышла?

– Не вышла, – Петр Гаврилович  достал огромный носовой платок и промокнул им ставшей мгновенно мокрой шею. –  Нет в нашей округе ни одного достойного ей мужа. Моя Машенька девушка скромная послушная и красавица, каких не сыскать.

– Ну, красота девке ни к чему, от нее кроме вреда ничего быть не может, – со знанием дела заявил Дубов. -А вот, что скромница и послушница то похвально. Мужа ей надо такого, чтобы вот так ее держал. – Дубов сжал руку в кулак и поднес его к лицу Петра Гавриловича.

– Да, где ж его взять такого, – осторожно кашлянул Петр Гаврилович. – Если б только  ты соблаговолил на себя взять такую ношу?

– Так ты за тем и приехал никак? -Дубов  ткнул Петра Гавриловича пальцем в грудь и громко расхохотался.

– Да. За тем и приехал, – развел руками Петр Гаврилович.

– Ну, тогда что мы здесь стоим.  Пойдем за стол, там и обсудим все подробности.

Дубов, прихрамывая, направился прочь из залы, за ним засеменил Петр Гаврилович.

4.

До самого вечера Мария стучала пальцами по клавиатуре. Она пропустила обед, а потом ужин, но совершенно не чувствовала голода. Да и времени тоже. Ей казалось, что прошло не больше двух часов, как она проводила Волкова и принялась сочинять продолжение романа. Но внезапно раздавшийся звонок в дверь, заставил ее посмотреть на часы. Стрелки показывали девять вечера. Мария ахнула. Прошло почти десять часов, как она засела за роман. В дверь позвонили еще, на этот раз более продолжительно, чем в первый раз.

Какой настырный гость, неприязненно подумала Мария. И еще на ночь глядя. Она пошла открывать. Распахнув дверь, она увидела Ольгу. Глаза у Ольги были красные и распухшие. Марии показалось, что она увидела слезы в глазах подруги.

– Проходи, – Мария впустила Ольгу в комнату. – Что произошло. На тебе просто лица нет.

– Машенька,– Вместо ответа, Ольга бросилась на грудь Марии и громко навзрыд зарыдала.– Он, он…, – Ольга давилась слезами и не могла произнести ни одного слова.

– Успокойся, – Мария прижала подругу к себе и погладила по трясущейся спине.– Все будет хорошо.

– Нет, нет, – как заклинание повторяла Ольга, – ничего уже не будет хорошо, после того, как он избил меня.

– Кто тебя избил?– спросила Мария, хотя уже знала ответ, почувствовала его интуитивно.

– Серге-е-е-е-й, – Ольга зарыдала еще протяжней. – Никогда за все время нашей совместной жизни он пальцем меня не тронул, даже когда приревновал меня к Ваське Фокину, с которым мы учились в школе. Помнишь?

Как же не помнить. Мария прекрасно помнит школьный роман Ольги с первым красавчиком их класса. Все девчонки были от него без ума. И даже она сама тайно была влюблена в него. Но Фокин выбрал из всех девчонок их класса именно дурнушку и простушку Ольгу. Это потом она похорошела и расцвела. А во время своего романа с Фокиным ничем примечательным она не отличалась.

Мария отпустила Ольгу и пристально на нее посмотрела.

– А ну рассказывай, как это случилось? – приказала Мария, хотя уже догадалась и сама могла рассказать свою версию произошедшего. Она не сомневалась, что ее догадки были близки к истине на сто процентов.

Ольга вытерла слезы и, немного успокоившись, стала рассказывать.

– Вчера вечером он пришел домой злой, как собака. Никогда таким его не видела. Спросила, что случилось, может на работе что. А он даже не ответил. А когда я разогрела ужин и позвала его, он… он, – Ольга снова залилась слезами.

– Мария прошла на кухню и вернулась оттуда со стаканом воды.

– Выпей, – она протянула стакан Ольге, – должно полегчать.

Ольга с благодарностью посмотрела на Марию. Она взяла стакан и полностью осушила его.

– Можно еще?

–Ты еще спрашиваешь. – Мария метнулась на кухню и вернулась с новым стаканом. – Держи.

Ольга сделала один глоток и продолжила рассказ.

– Он обматерил меня такими словами, как будто я была последняя дрянь. Причем приплел сюда всех женщин. Маш, тебя когда-нибудь кто-нибудь материл последними словами?

– Нет, не припомню.– Мария с сочувствием посмотрела на Ольгу, живо представив, как это было унизительно слушать оскорбления, когда ни в чем не виновата.

– Меня тоже. И даже он. Я была просто раздавлена, не нашлась, что сказать. Поэтому промолчала и ушла в спальню. Поняла, что лучше его не трогать до утра. Разделась и легла спать.

– И правильно сделала. В таких случаях лучше не связываться, – одобрила ее Мария.

– Если бы я знала, что это были только цветочки, то сразу бы ушла из дома. Хорошо, что детей не было дома. Их на выходные мама всегда забирает. – При упоминании о детях, Ольга помрачнела и замолчала.

– И что было дальше? – мягко поинтересовалась Мария.

– А дальше он напился и устроил скандал. Не давал мне спать. Я не выдержала и возмутилась. Тогда он просто озверел и ударил меня, потом еще и еще… Я вскочила с кровати и побежала к маме, раздетая, в одной ночнушке. Когда мама увидела меня в таком виде, перепугалась до смерти. Хорошо, что дети спали и не видели этого кошмара.– Ольга снова заплакала.

– С тех пор, я домой не возвращалась. Весь день была у мамы с детьми, а теперь вот к тебе пришла. Можно я у тебя сегодня переночую?

– Конечно, можно! – горячо воскликнула Мария. – Только это не дело по чужим углам скитаться. У тебя есть дом.

– Я боюсь туда возвращаться. -Ольга затравленно посмотрела на Марию. – Маш, что мне делать? Может забрать детей и уйти от него?

– Cложно сказать. – Мария задумалась. – Давай так решим. Завтра я пойду к нему и попробую поговорить с ним. А там видно будет.

– Спасибо тебе, Машенька.– Ольга вымученно улыбнулась. – Вот поделилась с тобой и легче стало.

– Я думаю, все образуется. А сейчас давай спать. Я постелю тебе на диване.– Мария обняла Ольгу и погладила подругу по спине. Она чувствовала себя виноватой перед Ольгой. Мария не сомневалась, что Веселков набросился на Ольгу из-за нее. Если бы она вчера вечером не прогнала его, то ничего подобного не случилось бы.

5.

Утром следующего дня, Мария отправилась прямиком в местную администрацию. Но попасть в кабинет к Веселкову оказалось не так-то просто. Охранник стал выяснять кто она и не захотел пропускать ее к Веселкову без предварительной записи. Мария пошла на хитрость и соврала, что созвонилась с Веселковым по телефону и он разрешил ей прийти.

– Позвоните Сергею Михайловичу, – Мария умоляюще посмотрела на охранника и скажите, что его хочет видеть Мария Юрьевна Сабурова, он подтвердит вам о нашей договоренности.

Охранник окинул ее подозрительным взглядом и стал созваниваться с Веселковым. Мария волновалась, что ее обман вскроется, но все-таки она надеялась на то, что ее трюк пройдет и, услышав ее имя, Веселков согласится ее принять.

Все так и произошло, как предполагала Мария. Положив трубку, охранник на этот раз благосклонно взглянул на нее.

– Проходите. Сергей Михайлович ожидает вас. По коридору направо одиннадцатый кабинет.

– Благодарю вас. – Мария благодарно улыбнулась ему и направилась в указанном направлении.

В приемной Веселкова ее уже ждала вышколенная секретарша.

Так же, как и охранник, она сообщила Марии, что Веселков ждет ее.

Не без содрогания Мария открыла дверь. Если бы не Ольга, она предпочла бы никогда не видеть этого типа.

Веселков встретил ее радушной улыбкой, как долгожданную гостью.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась Мария и остановилась у двери, предпочитая без надобности не приближаться к нему.

Веселков встал из-за стола и первым устремился ей на встречу.

– Вы не представляете, Мария Юрьевна, как я рад вас видеть. Настолько рад, что ради этой с вами встречи, готов забыть все те недоразумения, которые произошли у нас с вами на прошлой неделе. Проходите, присаживайтесь.

Юленька, будь добра, принеси посетительнице кофе, – распорядился Веселков, выглянув за дверь. Уже через несколько минут секретарша поставила перед Марией чашку дымящегося ароматного напитка. Скользнула по ней ревнивым взглядом и тут же удалилась, бесшумно прикрыв за собой дверь.

–Угощайтесь, Мария Юрьевна. – Веселков достал из ящика стола большую коробку шоколадных конфет и положил перед ней, уточнив.– Конфеты авторские, ручной работы. Угощаю только самых дорогих моему сердцу посетителей.

– Бросьте. Не надо лукавить. – Мария желчно улыбнулась. – Я помню какими эпитетами вы меня наградили при нашей последней встречи. Кошка драная.

Веселков рассмеялся.

– А вы злопамятная, но как гласит народная мудрость: кто старое помянет, тому глаз вон, – произнес Веселков, проникновенно глядя ей в глаза.– Вы ведь не для того пришли ко мне, чтобы напомнить мне о моем случайном промахе.

– Промахе? – Мария вскинула брови. – Как я поняла, вы никогда не промахиваетесь. Вы бьете точно в цель. И не важно, что целью для вас является беззащитная женщина.

Веселков нахмурившись, посмотрел на Марию.

– Я не понимаю вас.

– Хорошо. Я поясню. Я напомню вам, что позавчера вечером, вернувшись с работы, вы избили свою жену.– Мария в упор посмотрела в глаза Веселкова.

При этих словах он резко изменился. Напускное радушие вмиг слетела с него. Его глаза сузились от злости и ненависти.

– Хочу напомнить вам, что не с работы я вернулся, а из вашего дома…

– Где вы пытались уложить меня в постель, – закончила его мысль Мария.

Веселков гаденько улыбнулся.

– И что же вам помешало принять столь лестное предложение? Другие почитают за счастье.

– Вы имеете в виду свою секретаршу?

– А вам не откажешь в проницательности.

В это время дверь распахнулась и на пороге возникла секретарша собственной персоной..

– Сергей Михайлович, вам больше ничего не нужно? – Она окинула их двоих подозрительным взглядом, как собака, которая ревностно охраняет своего хозяина от вторжения чужаков.

– Иди, Юленька, я позову тебя, если понадобится, – нарочито ласковым голосом пропел Веселков. Секретарша нехотя закрыла за собой дверь, предусмотрительно оставив маленькую щель в проеме двери. Веселков заметил, подошел к двери и потно закрыл ее.

– О, да за вами тут следят, господин Веселков, – рассмеялась Мария

– Зачем вы пришли сюда? – С раздражением бросил ей Веселков. -Я думал вы одумались и пришли с миром.

– Я пришла к вам, чтобы сказать, что если вы еще раз посмеете поднять руку на Ольгу, то я расскажу ей о ваших шашнях на стороне.

– Мало ли кто о чем трепет. Я знаю свою жену по более вашего. Она не склонна верить сплетня, – самоуверенно произнес Веселков.

– Может раньше и не была склонна, но в свете последних событий, я бы не стала делать столь категоричные выводы. Она мне вчера призналась, что хочет развестись с вами.

– Она не посмеет. Она полностью зависит от меня.

– Зависела. Но своими кулаками, вы освободили ее от этой зависимости. Неужели вы этого не понимаете?

– Не понимаю и не хочу понимать. Это все ваши фантазии, далекие от реальности. Ольга была и останется моей женой.

– Не останется, если я расскажу ей, как вы домогались меня и о вашей Юленьке, это будет последней каплей. Хотите проверить?

– Нет! – взревел Веселков и со всей силы саданул по столу кулаком. – Не смейте лезть в нашу семью. У нас двое детей.

– Мне это прекрасно известно и только ради них и, если вы пообещаете мне не бить больше Ольгу, я буду молчать. Так как, обещаете больше не трогать Ольгу?

– Хорошо. Я не изверг какой-то.– Веселков расслабил узел галстука, внезапно показавшийся ему тугой удавкой на шее.

– Значит договорились. Она ни о чем не узнает. Пока не узнает.

Мария встала и, не прощаясь, направилась к выходу. Когда она выходила из двери, то чуть не сбила секретаршу, подслушивающую у двери. Когда Мария скрылась из вида, Юленька ринулась в кабинет шефа и остолбенела от неожиданности, услышав из его уст проклятия, летевшие в ее сторону. Губки девушки сморщились и, часто– часто заморгав ресницами, она заплакала.

– Чего ревешь, дура. Это не к тебе относится, а к той гусыне, что была у меня.

Услышав его слова, Юленька вмиг успокоилась.

Веселков устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

– Иди ко мне. Быстро…

Юленька закрыла дверь на замок, подошла к шефу и села на его колени. Рука Веселкова тут же оказалась у нее под юбкой. Он притянул ее к себе и жадно впился в ее губы.

6.

Сабуровка. 1762 г.

Мария сидела в своей комнате и читала роман  «Юлия, или Новая Элоиза» Жан-Жака Руссо. Книгу она недавно получила от своего гувернера Жана, которому ее, по его словам, буквально на днях доставил один друг прямо из Парижа.  Имя автора она слышала впервые,  но была в полном восторге от его творения. Произведение захватило ее целиком, она буквально впитывала в себя каждую прочитанную строчку. Как же она сочувствовала двум юным героям – Юлии д’Этанж и Сен-Прё. Она ощущала близкое родство с ними обоими. И как бы она хотела стать участницей сходных событий. За такую возможность можно отдать все, что угодно.

Невольно ее мысли соскользнули  с описанных в романе перипетий на собственную жизнь. Себя она представила в роли   Юлии д’Этанж, а   Александра Ланского – в качестве Сен-Прё. Их отношения могли бы развиваться почти по такой же схеме. Они бы долго переписывались, изливая в письмах свои чувства. А потом бы встретились…

В этом месте фантазия Марии давала некоторый сбой, уж больно смелые картинки рисовало воображение. И ей становилось немного не по себе. Должна ли она думать о некоторых вещах столь откровенно? Все же она незамужняя девушка, а папенька всегда учил ее скромности и застенчивости. Правда, из этого обучения мало что получалось. И все-таки…

Мария попыталась освободиться от назойливых мыслей и снова перенеслась в далекую Францию, где двое молодых людей  волею судеб вынуждены были расстаться. Какая же участь их ждет в дальнейшем?

У Марии от нетерпения узнать  это как можно скорей даже увлажнились пальцы. Она снова углубились в роман, мысленно благодаря Жана за то, что он так хорошо помог ей освоить французский. Она не испытывала никаких сложностей в понимании текста.

Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошла Агафья. Мария недовольно взглянула на нее, она была тем человеком, которого сейчас она хотела меньше всего видеть.

– Что тебе, Агафья? – не слишком любезно спросила Мария. – Мне некогда  говорить с тобой, я очень занята.

Агафья с презрением посмотрела на лежащую на столе книгу.  С ее точки зрения чтение было абсолютно бессмысленным и даже вредным занятием.

– Петр Гаврилович вас желает видеть, – со значением произнесла Агафья.

– Хорошо, я скоро приду.

– Не скоро, а прямо сейчас. Он сказал, чтобы вы шли к нему немедленно.

– Что за спешка? – удивилась Мария. Она закрыла книгу. – Хорошо, иду.

 Агафья еще раз с презрением посмотрела на книгу и удалилась.

Просьба отца немедленно к нему прийти обеспокоила Марию. Что за срочность, вроде бы ничего важного в их жизни не происходит, все идет своим чередом. Но тогда зачем она ему понадобилась, да еще немедленно?

7.

Сабуровка. 1762 г.

Мария вошла в покои отца с чувством тревоги. Петр Гаврилович сидел за столом, а на столе стоял графин с настойкой Агафьи, он был наполовину пуст. У Марии не возникло сомнения в том, что отец изрядно приложился к напитку. А она знала,  что когда он не совсем трезв, возражать и противоречить ему опасно.

– Хотели меня видеть, папенька? – спросила Мария.

Петр Гаврилович посмотрел на нее мутным взором.

– Проходи и садись, – пригласил он.

Мария прошла в комнату, но на всякий случай села на некотором отдалении от отца.

– Хотите мне что-то сказать?

– Важный разговор у меня к тебе.

Мария почувствовала, как с каждой минутой усиливается в ней беспокойство.

– Так, говорите.

 Петр Гаврилович посмотрел на графин, но наливать в стакан из него не стал, вместо этого только глубоко вздохнул.

– Взрослая ты у меня уже. Восемнадцать годков – совсем немало.

– Папенька, мне только семнадцать, – поправила Мария.

– Семнадцать? – даже удивился  Петр Гаврилович. – Впрочем, это не столь важно. Сейчас семнадцать, а скоро восемнадцать.

– Еще не скоро, у меня всего месяц назад был день рождения.

– Не о том речь, – хмуро произнес отец. – Я уже пожилой, и пора подумать о твоем будущем. Вот не будет меня, что станешь делать?

– Да что вы такое говорите, папенька! – возмутилась Мария. – Вы не старый и со здоровьем у вас все в порядке.

– Это да, – довольно подтвердил Петр Гаврилович. Но тут же насупился. – Сегодня в порядке, а завтра нет.  В общем, Мария, скажу тебе прямо, я подумал и решил – пора тебе замуж.

– Замуж? – аж побелела Мария. – Что вы такое говорите.

– Говорю нормальные вещи, все девушки выходят замуж.

– Рано мне еще, – тихо произнесла Мария.

– Рано! – возмутился Петр Гаврилович. – Да тебя мать в семнадцать родила.

– В девятнадцать, папенька.

– Какая разница, в семнадцать, в девятнадцать. Хватит тебе по полям скакать, пора вить свое гнездо. Очень я тебе много воли предоставил, вот пусть теперь муж с тобой и возится.

– И кто же этот муж? – с замиранием сердца поинтересовалась девушка.

Петр Гаврилович громко хмыкнул, посмотрел в очередной раз на графинчик, потом махнул рукой и налил в стакан наливку и выпил одним глотком.

– Муж человек достойный. Ты будешь довольна, – пробормотал он, не смотря на дочь.

– Кто же он? – повторила вопрос Мария.

Петр Гаврилович снова откашлялся.

– Ты его хорошо знаешь, он у нас частный гость.

– Так назовите его имя.

– Василий Иванович Дубов.

– Василий Иванович, – изумленно повторила Мария. Ей показалось, что на мгновение в комнате померк свет. – Но он же старый!

– Совсем не старый, я специально спрашивал, ему всего сорок семь лет.

–  Сорок семь лет, – пролепетала Мария. – Но мне всего семнадцать. И он не очень здоров.

Петр Гаврилович строго посмотрел на дочь.

– Он был на войне и получил ранения. Ты должна уважать его раны.

– Я уважаю, но не хочу становиться его женой.

Неожиданно Петр Гаврилович побагровел. Мария знала, это было предвестием того, что он сейчас начнет гневаться.

– Вот что, хватит мне перечить. Кто тебя так научил с отцом разговаривать. Это твой Жан?

– Жан тут ни при чем, – бросилась Мария на защиту гувернера. – Он всегда учит уважать родителей.

– Ладно, с ним мы потом разберемся, – махнул рукой Петр Гаврилович. – А ты запомни, как я сказал, так и будет. Я выбрал тебе жениха, и ты пойдешь  с ним под венец. И совсем скоро.

– Когда?

Петр Гаврилович посмотрел на дочь.

– Завтра к нам пожалует Василий Иванович. Он намерен сделать тебе официальное предложение. Вот и решим, когда венчание. А ты веди себя так, как должна вести моя дочь. Я не потерплю своеволия. Ты поняла меня?

– Поняла, папенька, – упавшим голосом проговорила Мария.

– Вот  и замечательно. А теперь иди. Агафье я дал все нужные распоряжения.  Она тебе поможет подготовиться к встрече с женихом.

Петр Гаврилович сделал жест, показывая дочери, что ей пора уходить. Мария встала и быстро вышла. Петр Гаврилович тяжело вздохнул, затем вылил остатки наливки в стакан и с наслаждением выпил.

8.

Алдаев   и Веселков ехали в машине. Дорога была ужасная,   их так трясло и подбрасывало на кочках и рытвинах, что постоянно возникала угроза пробить головами крыши автомобиля. Алдаев в какой-то момент даже ощутил легкое подташнивание. Он вспомнил, что в прошлом году плавал на море на корабле в довольно сильный шторм – и ничего. А тут вдруг стало мутить, как во время настоящей качки.

– Почему дорогу не отремонтировали? – Поинтересовался он.   – На таком покрытии от подвески ничего не останется.

– А какой смысл, – ответил     Веселков. – В деревне жителей почти не осталось. Вот начнется строительство коттеджного поселка, сделаем хорошую трассу. Деньги на эти цели в бюджете зарезервированы.

Алдаев посмотрел на своего спутника и ничего не ответил.   Вчера вечером у них состоялся неприятный разговор,   ему пришлось в резкой форме напомнить этому чинуше, что его посадили на эту должность не для того, чтобы он штаны в кресле протирал, а выполнял порученные ему задания. Веселков был   так раздавлен этим нагоняем, что готов был едва ли не ползать перед ним на коленях – так испугался, что его снимут. Но сейчас видимо понял, что пока это не случится и явно ожил. Даже зубы скалит.

Алдаеву стало неприятно, и он оставшуюся часть пути старался   по возможности, как можно реже смотреть на него.   Веселков же наоборот, толи воспрял духом, то ли хотел произвести на посланца вице-губернатора хорошее впечатление, болтал почти не переставая.