Текст книги "Царский подарок"

– Спасибо, Павел Васильевич.– Мария открыла сумочку и бережно опустила туда дневник и заключение экспертов.

–Но, я не сказал вам еще самого главного. У меня есть для вас кое-что поинтересней. – Новиков интригующе замолчал.

– Павел Васильевич, не томите. Говорите, что у вас.– Взмолилась Мария.

Новиков помолчал еще пару минут и, вдоволь насладившись ее нетерпением, снова выдвинул ящик стола и, как фокусник, извлек оттуда несколько тонких листков.

– Что это? – Мария завороженно смотрела на эти листочки и просто нутром чувствовала, что сейчас узнает нечто такое, что взорвет ее привычное существование.

Это ксерокопии очень важных документов, которые мне удалось снять для вас в государственном архиве Задольска. А попасть туда мне удалось благодаря Николаю Васильевичу Трегубову. Моему хорошему приятелю, который заведует отделением экспертизы в Областном музее истории искусств. Я провел в архиве целую неделю, перерыл кучу документов. И, как вы думаете, что я там обнаружил?– Новиков положил ксерокопии на стол и благоговейно провел по ним ладонью.

– Понятия не имею, – голос Марии сел от волнения.

– Подойдите сюда,– позвал Марию Новиков.

Мария подошла к столу, на котором лежали два листочка. – Смотрите.– Торжественно произнес Новиков.– Это выписки из метрических книг деревни Сабуровка разных лет. Я отксерил только те листы, которые проливают свет на историю семьи Петра Гавриловича Сабурова. К счастью, документы касающиеся этой семьи, сохранились в архивах.

Сердце Марии гулко ухнуло.

–Давайте смотреть по порядку, – предложил Новиков. – Вот запись в метрической книге о бракосочетавшихся. Из которой следует, что 15 февраля 1744 года помещик деревни Осиновка Казанского уезда Петр Гаврилович Сабуров сочетался браком с местной дворянкой Елизаветой Михайловной Мезиной. А вот год спустя. Осиновка уже переименована в Сабуровку. И в метрической книге деревни Сабуровки о родившихся занесена следующая запись от 22 октября 1745 года. Имя родившегося младенца Мария. Родители Сабуров Петр Гаврилович и Сабурова Елизавета Михайловна, оба православного вероисповедования. Восприемники помещики той же деревни Ланской Николай Ильич и Ланская Марфа Григорьевна. Имя нарек и крещение совершал священник Сергий Фролов и псаломщик Алексей Лебедев.

– Павел Васильевич, но ведь тогда все сходится! – возбужденно воскликнула Мария. – Дневники девицы Марии и эти метрики. В них упоминаются одни и те же лица. И теперь я точно знаю, сколько лет было моей героине, когда она начала вести свои дневники. Семнадцать лет…

– Павел Васильевич, а можно мне оставить эти метрики себе?– Мария умоляюще взглянула на Новикова.

– Конечно, Мария Юрьевна, я ведь их сделал специально для вас. Теперь они ваши. А себе я тоже сделал копию. Как–никак род Сабуровых не только достояние вашей семейной династии, но и достояние здешних мест. Мария была с ним полностью согласна. Только что-то подсказывало ей, что представители рода Сабуровых были не только гордостью своей династии и прославили здешние места, но и явили значительные заслуги перед Отечеством.

6.

Волков сидел в гостинице, перед ним стояла бутылка коньяка, но ему как-то не пилось. Уж очень тут скучно, даже алкоголь не помогает избавиться от скуки. Бывают же городишки, которые созданы для того, чтобы становилось понятным, какое это счастье жить в Москве. И только как тут люди выживают, ничего же нет, ни производства, ни увеселительных заведений. Иными словами, ни денег заработать, ни их потратить. Хуже ситуации и не придумаешь.

Чем бы ему все-таки заняться? Мысли адвоката перенеслись к заказчице. Он совершил промах, что не договорился с ней о свидании. Сидели бы сейчас в ресторане, говорили на разные темы. А там, кто знает, как бы завершили день. Девушка весьма симпатичная, правда смотрела на него уж чересчур изучающе, словно бы не доверяла. Это его и остановило от дальнейших шагов. Да еще это странное дело, зачем только она в него ввязалась? Насколько он понял, ни эта деревня, ни ее обитатели прямого отношения к ней не имеют. Выгоды она здесь тоже словить не может. Эти писатели и писательницы странные люди, он имел пару раз дела с ними. Никогда не угадаешь точно, что у них на уме. И эта, судя по всему, такая же. Но ведь это не означает, что она приняла обет безгрешности. Наоборот, в этом они как раз сто очков вперед другим дадут.

А ведь еще совсем не поздно, можно позвонить этой Марии и пригласить ее на ужин. Например, под предлогом обсуждения их дела. Тем более, им есть о чем поговорить на эту тему. Решено, он звонит.

Волков уже взял телефон в руки, но неожиданно в дверь постучали. Кто это мог быть? А если вдруг Мария пришла? Бывают же такие удачи.

Он бросился открывать. На пороге стояли несколько мужчин. Один из них бесцеремонно оттолкнул его с дороги – и все прошли в номер.

Волковым овладело беспокойство, вид вошедших людей не обещал ему ничего хорошего.

– Волков, Юрий Петрович? – Спросил молодой человек.

– Да. А вы кто?

– Ваши доброжелатели, – ответил Алдаев. – Этого вам достаточно.

– И что вы хотите? – Волков невольно стал глазами искать пути спасения из номера.

Алдаев это заметил, кивнул головой, и адвокат оказался в окружении нескольких дюжих парней. Их вид не предвещал ничего хорошего.

– Не возражаете, если без предисловий, сразу к делу? – Спросил Алдаев.

Волков едва заметно кивнул головой. Им вдруг овладел такой страх, что на какое-то время он лишился дара речи.

– Вас пригласила Мария Сабурова? Правильно?

Волков снова кивнул.

– Так, вот, если хотите выбраться отсюда не только живым, но и здоровым, уезжайте как можно скорей. И никаких дел с Сабуровой.

– А если не уеду, – пропищал Волков.

– Инвалидность я вам гарантирую. А там уж как получится. Причем, приступаем прямо сейчас. Начинаем. Давайте, ребята, – скомандовал Алдаев.

Один из парней схватил его за руку и завел за спину.

– Подождите! – завопил Волков. – Не надо, я все понял. Я уезжаю. Прямо сейчас.

– Зачем так спешить, поезд будет только утром. На нем и уедете. – Алдаев бросил на стол конверт. – Это билет на завтрашний поезд, между прочим, в купе. Это вам наш подарок. Договорились?

– Да.

Алдаев кивнул головой, и парень отпустил руки адвоката.

– Если вдруг передумаете, предупреждать больше не будем, вместо поезда отправитесь в больницу.

– Я не передумаю, – прерывающим голосом заверил Волков.

– А с вами приятно иметь дело, – сказал Алдаев. – Идемте. Здесь нас поняли.

Вся команда исчезла так же внезапно, как и появилась. Волков без сил упал в кресло. Несколько секунд сидел неподвижно, затем схватил бутылку со стола и залпом выпил весь коньяк.

7.

Волков приехал на вокзал за час до отхода поезда. Он не мог оставаться больше в гостинице, какая-то неведомая сила гнала его оттуда. И это был даже не страх, а что-то другое, какое-то непривычное чувство, которое упрекало его в трусости и подлости.

Всю ночь Волков так и не смог заснуть. Несколько раз забывался зыбким сном, но затем что-то внутри его происходило, и он снова просыпался, вскакивал с кровати, несколько минут метался по номеру, как зверь по клетке, и снова падал в кровать в тщетной надежде, что на этот раз удастся уснуть. И едва в окне забрезжил рассвет, адвокат начал собираться к отъезду.

В этот час на вокзале еще было мало народа. Но все равно Волков попытался занять место так, чтобы быть как можно менее заметным. Любой взгляд случайного пассажира на него вызывал у него неприятное чувство, словно этот человек смотрел на него с презрением. На самом деле, он не вызывал ни у кого ни малейшего интереса, все были заняты исключительно своими делами.

Мысли Волкова неожиданно для него в какой-то момент вдруг упорно стали вертеться вокруг Марии. До этого момента он о ней почти не думал. Но сейчас в голове назойливо стало свербеть о том, что он должен сообщить своей заказчице, что покидает город, и не может больше выступать на ее стороне. И главный вопрос: что делать с гонораром, который она ему заплатила. Сумма-то совсем немаленькая, и ему было ужасно жалко ее терять. Но и оставить у себя вроде как неудобно, он же отказывается работать на нее.

Внезапно к нему пришла мысль, что эти деньги он вполне имеет право оставить у себя. Когда Мария его нанимала, она ему ничего не сообщила о тех опасностях, которым он может тут подвергнуться. А ведь вчера он чуть не погиб, эти люди, что ворвались в его номер, самые настоящие бандиты. Убить его им раз плюнуть. Поэтому эта плата – компенсация за то, что он так рисковал.

Принятое решение немного успокоило Волкова, по крайней мере, он все же не напрасно приехал сюда. Адвокат посмотрел на висящие на стене часы, до прибытия поезда оставалось десять минут. Волков испытал облегчение, совсем скоро он навсегда покинет этот город и забудет обо всем, что тут с ним произошло.

И все же, подумал Волков, он не может уехать, не сообщив об этом Марии. Было раннее утро, он понимал, что она скорей всего сейчас спит. Но ему было не до таких мелочей, ему очень хотелось полностью покончить с этой историей.

Он набрал ее телефон, долго звучали гудки, затем они сменились сонным голосом Марии.

– Доброе утро, Мария! Извините, что вас разбудил. Это Юрий Петрович.

– Я узнала ваш голос, – ответила Мария. – Что-то случилось?

– Случилось, – подтвердил адвокат. – Вчера вечером ко мне в номер ворвались какие-то громилы. Они стали угрожать, что убьют меня, если я немедленно не уеду из города и не перестану заниматься этим делом. Поймите, у меня нет иного выхода, я вынужден уехать.

– Я понимаю, – растерянно произнесла Мария. – Это, конечно, ваше право. Но я вам заплатила немалый гонорар. Если вы отказываетесь вести это дело, верните мне деньги. Мне они очень нужны

– Эти деньги – плата за то, что вы скрыли от меня, какая опасная эта работа. Вчера я пережил ужасные минуты, сам не понимаю, как остался жив. Этот гонорар – компенсация за весь этот кошмар!

– Но, Юрий Петрович, я ничего не знала ни о какой опасности. Иначе бы непременно все рассказала. Вы не можете забрать себе эти деньги.

– Извините, мне больше некогда говорить. Прибывает поезд, он стоит здесь всего две минуты.

На перроне действительно послышался звук прибывающего поезда. Волков поспешно выключил телефон, схватил ручку чемодана и покатил его из зала ожидания. Наконец-то он навсегда покидает этот проклятый город.

8.

Сабуровка. 1762 г.

С утра весь дом ходил ходуном. Все домочадцы встали гораздо раньше, чем обычно, даже Петр Гаврилович, любивший поспать подольше, поднялся ни свет, ни заря. Хотя молодые должны были пробыть здесь совсем недолго, но порядок наводился капитальный. Сам хозяин пристально следил за работой домашних слуг. При этом вел себя он несколько странно и не последовательно; то начинал ни с того ни с сего орать на кого-то из свои крепостных, то вдруг замолкал и погружался в какое-то странное, неподвижное состояние. При этом некоторым слугам то ли показалось, то ли это было так на самом деле, как из глаз помещика выкатывались скупые мужские слезы.

Мария тоже проснулась, когда за окном было еще темно. Рассвет только начинался, первые лучи восходящего солнца проникли в ее комнату и упали на лицо девушки.  Мария открыла глаза и долго неподвижно лежала, глядя в потолок. Мысленно она то и дело прокручивала в голове то, что должно было случиться совсем скоро.  Ее сильно беспокоила Лиза, справится ли она со своей ролью? Не  даст ли ход назад в последний момент? В отличие от нее, Марии, сестра настроена не столь решительно. А если папенька узнает, что они задумали,  плохо будет обеим.

Мария прислушивалась к шуму за дверьми, ей не нравилась вся эта суматоха. К чему она? В их доме же не будет никакого торжества, отсюда все сразу отправятся в церковь на венчание,  а затем новобрачные уедут в имение мужа. Это все папенька; в последние два дня перед свадьбой, он был какой-то странный. Такого доброго отзывчего и заботливого по отношению к ней отца  она давно не видела. При этом он почти не пил, что тоже было удивительным. Мария то и дело ловила на себе его задумчивые взгляды, и всякий раз ей становилось не по себе. Хотелось подойти к нему, прижаться к его шершавой щеке, сказать что-то нежное.  Но Мария гасила в зародыше такие порывы, она подсознательно чувствовала, что если станет так себя вести, то может отказаться от своего намерения. Ей просто не хватит душевных сил его осуществить. Она же, в конце концов, не камень, Петр Гаврилович при всех своих недостатках все же самый близкий ей человек. После смерти маменьки, он как мог заменил ей ее, ворчал, но выполнял все ее капризы. Даже Жана нанял учить ее французскому, хотя это обходилось ему недешево. А денег и без того постоянно не хватало.  А те, что имелись, можно было направить на другие нужды.

Мария вдруг почувствовала слезы на своих глазах. Она поспешно их смахнула; не хватало только начать сейчас рыдать. Сегодня она должна быть твердой, как никогда.

Мария взглянула в окно, на улице было уже совсем светло. Значит, пора вставать и идти к Лизе. Совсем скоро надо начинать ее наряжать, как невесту.

Как и ожидала Мария, сестру она застала в расстроенных чувствах. Точнее, в сомнениях по поводу предстоящей церемонии бракосочетания. Она ее явно пугала. При виде Марии Лиза бросилась к ней. Они обнялись.

Мария стала успокаивать ее, а заодно и себя.

– Все будет хорошо, – говорила Мария. – Или ты хочешь стать женой Ваньки-конюха?

Лиза энергично отрицательно замотала головой.

– Только не это! – воскликнула она. – Лучше в петлю.

– Не надо в петлю, у тебя есть гораздо лучший вариант.  Через несколько часов ты станешь женой богатого помещика, – улыбнулась Мария. – Приходи через час ко мне,  будем одевать свадебное платье.

Лиза взглянула на сестру, и ее щеки окрасились алым заревом.

Мария вышла из комнаты Лизы и направилась к отцу. Она нашла  Петра Гавриловича в его покоях, лежащего на диване. Утренние заботы явно утомили помещика. При виде дочери он приподнялся.

– Ты почему в таком наряде, скоро жених к нам пожалует. А ты не готова, – строго произнес он.

– Еще есть время, папенька,  – возразила Мария.  – Сейчас буду наряжаться.

– Я кликну Агафью, пусть тебе поможет.

– Не надо, она будет только мешать. Мне Лиза поможет. Скажи всем, что пока я готовлюсь, чтобы в мою комнату никто не входил.

Петр Гаврилович с сомнением посмотрел на Марию.

– К чему такие тайны? – спросил он.

Сердце у Марии отчаянно заколотилось. Не переусердствовала ли она, задала себе вопрос Мария?

Мария подошла к отцу и положила голову его на грудь.

– Завтра меня в нашем доме уже не будет, – тихо произнесла она. И увидела, как затуманились глаза отца.

– Не могу себе даже это представить, – ответил Петр Гаврилович. – Иди, я распоряжусь, чтобы вам не мешали.

Мария отправилась к себе в комнату. Лиза уже ждала ее там, и она принялись одевать невесту. Когда дело было сделано, и Лиза предстала перед Марией в свадебном наряде, Мария внимательно оглядела сестру. Он сидел на Лизе не так хорошо, как  на  ней, сказывались некоторые различия в фигуре. Но такое несоответствие ее не сильно волновало, вряд ли кто-то это заметит. Вот лицо другое дело, как бы по нему не обнаружили подмену; как бы не были они похожи между собой,  все же некоторые различия существовали.

Мария взяла фату, одела ее на Лизу и опустила вуаль на лицо. Густая вуаль скрывала его почти полностью.  Вот теперь уж точно никто не заметит, что они поменялись местами. И даже не местами, а судьбами.

– Ни за что не снимай вуаль, – предупредила Мария. От этого многое зависит. И пройдись.

Лиза прошлась, Мария осталась довольна. Несколько дней подряд они тренировали ее походку, чтобы она была точь в точь, как у нее. И добились своего, никто, наблюдая за тем, как ступает Лиза, не догадается, что это она, а не Мария.

– Все, ты готова, – сказала Мария. – Он должен приехать с минуты на минуту.

– Неужели вечером я буду в его имении? – произнесла Лиза. – Нет, это невероятно.

– Будешь, – заверила Мария. – Привыкай откликаться на мое имя. Лизоньки больше нет.

Лиза хотела что-то ответить, но в этот миг в открытое окно влетели звука приближающего экипажа.  

– Едет! – Лиза и Мария выкрикнули это слово  почти одновременно. А затем, не сговариваясь, обнялись.

9.

Сабуровка. 1762 г.

Мария, одетая в платье Лизы, наблюдала за тем, как ведет под руку жених невесту. Они сели в экипаж и тронулись по направлению к церкви. До нее было всего несколько сот метров, и все остальные участники церемонии отправились туда своим ходом.   

Мария в качестве свидетельницы со стороны невесты стояла рядом с новобрачными и наблюдала за обрядом. Ей хотелось, чтобы он завершился как можно скорее, но он все тянулся и тянулся. Пока церемония не кончится, и Дубов с Лизой не уедут, она не будет чувствовать себя спокойной. Если она когда-нибудь будет венчаться, то попросит сократить время венчания, дала себе обещание Мария.

Наконец, все завершилось, настоятель храма объявил новобрачных мужем и женой. Все потянулись из церкви. Мария шла рядом с Лизой и не спускала глаз с ее фаты, готовая в любой момент, если понадобится, ее поправить. Но такой необходимости не возникло.

Новоявленные  супруги подошли к экипажу. Наступил самый ответственный момент. К ним подошел Петр Гаврилович. Он обнял Лизу, снял с нее фату и трижды поцеловал. У Мария все внутри замерло, она не спускала глаз с происходящего. А вдруг папенька обнаружит подмену. Успокаивало лишь то, что к этому моменту он влил в себя столько наливки, что и плохо видел, и плохо слышал, а главное плохо соображал, что происходит вокруг.

Нацеловавшись и наобнимавшись  с новобрачными, Петр Гаврилович отошел от них, и под громкие крики собравшихся  они сели в экипаж.  Кучер взмахнул кнутом,  и лошади тронулись в путь. Мария провожала взглядом карету, пока она не исчезла за поворотом. И внезапно от отпустившего ее напряжения почувствовала такую слабость, что едва устояла на ногах.

10.

День выдался очень напряженным. Как только Шахов занял утром свое место в кабинете, то до самого обеда не выпало ни одной свободной минуты. Сначала он решал текущие дела, затем к нему пришла команда проектантов и они обсуждали проект будущего крупного животноводческого комплекса, который он собирался строить со следующего года. То была его давняя задумка – сделать самую современную в области ферму практически полностью автоматизированную и компьютеризированную. Стоило это, разумеется, не дешево, но он надеялся, что когда начнется строительство, денег у него хватит. В крайнем случае, возьмет в банке кредит; то, что ему в нем не откажут, Шахов нисколько не сомневался; до сих пор все свои финансовые обязательства он выполнял неукоснительно. Потом пришли рабочие, пришлось заниматься их бытовыми вопросами. После чего он собрался идти на обед.

Дверь кабинета отворилась, и в нее без доклада секретарши даже не вошел, а скорей вбежал начальник отдела сбыта Николай Скулобович. Он явно был чем-то сильно встревожен.

– Что случилось, Николай? -поинтересовался Шахов.

– Не знаю, Александр Николаевич, сам ничего не понимаю.

– Что значит, не понимаешь. Ты явно встревожен, значит, что-то случилось.

Скулобович, подтверждая, кивнул головой.

– Буквально десять минут назад я получил сообщение от торговой сети «Милости просим». Они извещают, что со следующего месяца разрывают с нами договор на поставку молочной продукции.

– Ты чего несешь, – возмутился Шахов. – Такого просто не может быть. Мы им поставляем нашу молочку уже пять лет.

– Мне это известно. Прочтите сами, что они написали.

Скулобович положил перед Шаховым распечатку электронного письма. Все было так, как говорил начальник отдела сбыта.

– Ничего не понимаю. А в чем причина?

– Там же написано, их не устраивает качество нашей продукции.

– Пять лет устраивало, а сейчас нет. Странно. Послушай, но ведь в случае досрочного расторжения договора, они платят нам неустойку.

– Прочтите внимательно, они согласны.

– Ничего не понимаю! – Взорвался Шахов. – Какая-то мистика. Что делать-то будем с продукцией?

– Не знаю.

Шахов задумался. Потеря такого клиента – серьезный удар по компании. Сеть «Милости просим» вторая по размерам в области, это десятки магазинов. Разрыв с ней – это не смертельно, но потери солидные.

– Куда девать эту продукцию будем? – сСпросил Шахов.

– Не знаю. Найти потребителя на такой объем будет не просто.

– Знаю, что не просто. Нужно пошарить по соседним областям.

– Но туда везти далеко, транспортные издержки большие.

– А лучше выкинуть все на помойку? Ищи. К концу месяца нужно найти других потребителей. Тебе все понятно? А с ««Милости просим» переговорю. Иди.

Начальник отдела сбыта вышел, Шахов же погрузился в размышления. Этого удара да еще со стороны проверенного временем партнера он никак не ожидал. Что-то тут не так.

Внезапно ему стало все ясно. И как эта мысль не пришла ему сразу. Разорвать с ним отношения торговой сети приказал Пумпянский. Это предупреждение ему, прозрачный намек на то, что с ним будет, если он не выполнит его задание. Он, Шахов, всегда знал, что этот человек – настоящая мразь, по сути дела, бандит на высокой должности. Не случайно же старался держаться от него подальше. Но не получилось.

Шахов почувствовал такую ярость, что готов был разгромить все у себя в кабинете. Сначала он решил немедленно позвонить вице-губернатору, даже схватился за телефон, но передумал. Что ему он скажет? Эта мразь с наглой улыбкой будет все отрицать, но так, чтобы ему было ясно, что это его рук дело. А у него, Шахова, нет аргументов что-то ему противопоставить. Но и склонять голову перед всякими негодяями он не привык. Вот и думай, как поступить?

11.

Сабуровка. 1762 г.

Весь день Мария провела в комнате Лизы. Чтобы иметь вескую причину не выходить из нее,  она всем, кто хотел войти к ней, говорила одно и то же, что болит голова. Настойчивей всех в этих попытках был отец, но ей все же удалось убедить и его оставить ее в покое. Мария слышала, как Петр Гаврилович топчется возле двери, не зная, как поступить. Наконец, она услышала его удаляющиеся шаги и облегченно вздохнула.

Правда, несколько раз Марии все же пришлось покинуть комнату по естественным надобностям. Она кралась по дому, словно вор, но на ее счастье, после утренней лихорадки все утомились и отдыхали, и ее никто не заметил. Но каждый такой поход стоил большой нервотрепки. И когда она возвращалась к себе, точнее, к сестре, то ей требовалось определенное время, чтобы восстановить утраченное спокойствие.

Периодически Мария подходила к окну и смотрела на солнце. Скорее бы оно закатилось за лес, и начало бы темнеть. Ей всегда нравился свет, просыпаясь, она радовалась, если день обещал быть солнечным. Но сегодня все обстояло иначе, она нетерпеливо ждала, когда наступит вечерняя мгла.

И она наступила. Еще вчера она собрала вещи, которые решила взять с собой. Пришлось довольствоваться самым минимумом и от многого  с горечью в сердце отказаться. Она чуть не плакала, отставляя в сторону любимые платья, юбки, кофточки. Как она будет там обходиться без них, ведь она сроднилась с ними. А теперь придется навсегда тут их оставить. Но другого выбора нет, они поедут верхом, а как в таком случае везти весь этот гардероб. К тому же это может навести на подозрение, что с Ланским убежала не Лиза, а Мария.

Она села за стол и  стала писать записку отцу. Каждое слово давалось с трудом,  она представляла, как будет ее читать Петр Гаврилович, и слезы сами наворачивались на глаза.

Мария закончила писать и перечитала написанное. Она постаралась сочинить послание в стиле своей сестры. И с удовлетворением отметила, что, кажется, ей это в целом удалось. Не зря же Жан отмечал, что у нее есть литературный дар. Как он его сумел разглядеть, Мария не представляла, но охотно верила словам француза.

«Дорогой папенька, уважаемый Петр Гаврилович, – читала Мария. – Падаю к вашим ногам и вымаливаю прощение. Лишь полное отчаяние заставило меня так поступить. Замуж идти за Ваньку-конюха, нету никаких моих сил. Всегда выполняла ваши приказания, но на этот раз не могу. А потому не вижу другого выхода, как бежать из родимого дома. Поверьте, дорогой папенька, уважаемый Петр Гаврилович, как трудно мне так поступить, как сжимается мое сердечко от горести, что я вас так сильно огорчаю. Но что же мне делать, не знаю. Поэтому убегаю. Прошу, не ищите меня, да и зачем вам нужна дочь, которая непослушна вам. Еще раз умоляю простить свою непутевую Лизку, я же всегда буду вас сильно любить, дорогой папенька, уважаемый Петр Гаврилович. Прощайте. Лиза».

Мария положила листок бумаги на стол. Завтра утром отец прочтет эту записку и проклянет Лизу. В этом Мария, зная характер  Петра Гавриловича, нисколько не сомневалась. Она грустно вздохнула. Подошла к окну и обнаружила, что на улице совсем стало темно. Значит, пора.

Мария тут же забыла про Лизу, сейчас ей было уже не до нее.  Ей казалось, что еще никогда ее сердце не бьется так громко и часто. Она прислушалась к звукам в доме. В нем царила тишина. Мария прекрасно знала, что все ложились рано и теперь уже спят. А отец за день выпил столько, что храпит, поди, уже давненько. Алкоголь всегда действовал на него усыпляюще.

Мария еще раз взглянула в окно, вокруг было темно, нигде ни единого огонька. Ей нестерпимо захотелось  зайти в свою комнату и проститься с ней, как с близким человеком. Но она преодолела это желание – не стоит понапрасну терять время.

Мария выскользнула из комнаты Лизы, стараясь ступать,  как можно тише, прошла по коридору, спустилась на первый этаж и вышла из дома. До места встречи с Ланским  нужно было преодолеть версты три, но это как раз Марию беспокоило меньше всего – дорогу она могла преодолеть с закрытыми глазами.

Она двинулась по тропинке, но вдруг остановилась. Не сделать этого было выше ее девичьих сил. Мария вернулась назад и вошла в конюшню. И сразу направилась к стойлу Пули.

Конь радостно потянулся к ней головой. Мария обняла его, прижала к себе и внезапно зарыдала. Она старалась плакать беззвучно, но это ей не совсем удавалось, несколько раз она громко всхлипнула.

– Пулечка, дорогой, прощай мой ненаглядный, – глотая  слезы, шептала девушка. – Ты мой самый верный и любимый друг, никогда у меня не будет такого, как ты. – Она продолжала ему говорить бессвязные слова, лошадь смотрела на нее своими большими глазами, и в такт ее всхлипываниям, кивала головой. Мария нисколько не сомневалась, что Пуля понимает каждое ее слово.

Чтобы не затягивать мучительное расставание, Мария последний раз поцеловала лошадь  в нос и выбежала из конюшни. Удивительно, но прощание с ней оказалась самым тягостным.

Несколько минут Мария безостановочно бежала. Затем внезапно остановилась, повернулась и бросила взгляд на дом. В темноте его контуры едва проступали.

– Прощайте, все прощайте, – прошептала Мария и снова помчалась по тропинке.

12.

Сабуровка. 1762 г.

Мария договорилась с Ланским о встрече на опушке леса. Запыхавшись,  и изрядно утомившись от быстрой ходьбы, которая временами переходила в бег, Мария подошла к условленному месту. И сердце  тут же полетело вниз – она не увидела Ланского.  Кроме могучих деревьев, раскачивающихся под напором поднявшегося к ночи ветра, никого тут не было.

Мария от отчаяния и усталости села прямо на траву. А если он передумал, если решил не брать ее с собой в последний момент? -пронеслись в голове тревожные мысли.  Что ей делать в таком случае, домой она вернуться уже не может, отец никогда ее не простит, но куда в таком случае ей деваться? И впервые за все последние дни Марии стало по-настоящему страшно. Ее и раньше посещал страх, но по сравнению с тем, что она ощущала сейчас, то было совсем слабеньким чувством. Только теперь она по-настоящему поняла,  что натворила. И как она вообще могла пойти на такой шаг,  как у нее мог возникнуть подобный замысел? Это непостижимо, она же всегда была преданной дочерью. Да, может быть, не самой послушной, отчасти своевольной, но преданной. А, как оказалось…

Эти мысли у Марии внезапно остановились, а затем совсем исчезли. Она услышала звук скачущих лошадей,  а затем  увидела Ланского, гарцующего на одной из них, другую он вел за поводья.

Мария вскочила с земли и бросилась к нему.

– Наконец-то, Александр, я так перепугалась, не найдя вас тут, – прерывистым от волнения голосом, произнесла она.

– Все хорошо, Мария, мы можем отправляться в путь, – успокоил ее Ланской. – Вы готовы?

– Раз я здесь, значит, готова.

– Тогда садитесь на лошадь и отправляемся. Нельзя терять ни минуты. К утру мы должны уже быть далеко от этих мест.

Мария ловко вскочила на незнакомую лошадь. Та, почувствовав  опытного наездника, сразу подчинилась новому всаднику. Мария примостила на круп животного узел со своими вещами.

Все это время Ланской внимательно наблюдал за девушкой.

– Не ожидал, что вы окажитесь такой смелой, – сказал он.

– Почему? – поинтересовалась Мария.

– Мало кто из ваших ровесниц решится на такой поступок.

Мария грустно вздохнула.

– Я сама не ожидала такого от себя. Если бы не непреодолимые обстоятельства, никогда бы на него не решилась. Я готова.

– Тогда в путь! Дорога длинная и тяжелая, зато совсем скоро вы увидите Петербург. Этот город стоит того, чтобы преодолеть все трудности на нашем пути.

– Тогда чего же мы ждем. Вперед!

Двое всадников понеслись по пыльной узкой деревенской дороге. Прошло несколько минут и цокот от их копыт стих. Остались лишь могучие сосны и дубы, которые все так же под напором ветра наклоняли  вниз свои кроны, да ночь, которая все плотнее и гуще окутывала землю.

Глава 9.

1.

Шахов проводил совещание с начальниками отделов, понимая, что ситуация ухудшается буквально с каждым днем. Он ясно видел, что на компанию идет со всех сторон организованный накат. И ощущал, как постепенно начинает утрачивать спокойствие и уверенность в себе – качествами, которыми он всегда гордился. Когда раздался звонок по мобильному телефону, он отозвался не сразу – так был поглощен тем, что происходило в его кабинете,

Звонила Полина. Вот уж сейчас совсем не до нее. Шахов быстро сказал в трубку, что занят и перезвонит позже и, не дожидаясь ответа, разъединился.

После окончания совещания, Шахов некоторое время сидел за своим столом. Он помнил про свое обещание позвонить Полине, но не спешил его выполнять. Он размышлял о том, надо ли ему вообще сейчас это делать. В ближайшее время его ожидает много неприятных дел и не нажать ли на паузу в отношениях с Полиной. Тем более, в последние недели она ведет себя чересчур нервно. Хотя с другой стороны должна же быть у него отдушина, место, куда можно отправиться и набраться новых сил. Шахов набрал номер Полины.