Текст книги "Царский подарок"

Однажды, будучи студенткой, она дала обещание своим подружкам, что непременно похудеет к лету на пять килограмм. И похудела! Легко. Хотя до этого долго билась над своим телом, которое никак не хотело сбросить ни одного лишнего грамма, не то что целых пять килограмм. Мария быстро усвоила новую для себя истину и, если хотела чего-то достичь, непременно объявляла об этом во всеуслышание.

Вот и сейчас давать задний ход было уже слишком поздно. Слово произнесено и требует своего воплощения. И пусть для нее это будет сто раз опасно, она все равно не отступит от своего ни на шаг. Тем более такое количество людей ей поверили. Они ждут от нее помощи и поддержки. Уже вызван адвокат и готов начать работу.

Адвокат! Мария ахнула. В круговороте событий последних дней, она как то забыла о нем. Да и он что-то не дает о себе знать. Мария забеспокоилась. Не укатил ли он обратно в Москву, не дождавшись обещанного ею аванса?

Мария схватила трубку и лихорадочно стала набирать номер Волкова, чтобы удостовериться, что это не так. Волков долго не подходил к телефону и беспокойство Марии усилилось. Однако уже в следующую секунду в трубке что-то щелкнуло и до ее слуха донеслась невнятная речь. Из чего Мария сделала вывод, что адвокат слегка подшофе.

– Юрий Петрович, куда вы пропали? – Обеспокоенно произнесла Мария.

– А я никуда не пропадал, Мария Юрьевна. – Голос Волкова на этот раз прозвучал довольно твердо. – Если я не звоню вам, то это не значит, что я забросил все дела. Напротив, я погрузился в них по самую макушку.

– И каков ваш приговор?– У Марии перехватило дыхание от внезапно накатившего волнения.

– Я довольно досконально изучил всех фигурантов данного дела в лице администрации области и пришел к выводу, что у нас с вами очень высокие шансы на успех. Осталось съездить в Сабуровку и посмотреть на месте документы, которые находятся на руках у людей. Тогда я вам смогу дать более определенный ответ.

– Отлично, – обрадовалась Мария. – Когда мы с вами можем выехать?

– В любое удобное для вас время, – ответил Волков, – только для начала я попросил бы вас внести пятьдесят процентов моего гонорара. В противном случае я никогда не начинаю работу. Но для вас, Мария Юрьевна, я сделал исключение и уже провел значительную часть работы совершенно бесплатно.

– Благодарю вас, Юрий Петрович. Я с вами расплачусь в самое ближайшее время. Как только деньги будут у меня на руках, я вам сразу же позвоню.

– Уже жду вашего звонка с величайшим нетерпением, – сладко пропел Волков в трубку.

Мария отсоединилась и задумалась. Легко сказать, что деньги будут в ближайшее время, но на руках у нее не было и десятой доли той суммы, которую запросил Волков. И где их взять она совершенно не представляла. В день, когда Волков объявил ей о сумме гонорара, она подумала, что со временем придумает, где взять такую сумму. И вот настал час икс, а решения, как не было, так и нет.

Да, надо признаться себе самой, подумала Мария, что в денежных делах она полный профан. Но тогда надо обратиться к тому, кто совершенно свободно ориентируется в этой сложной материи. В кругу знакомых Марии было только два таких человека. Шахов и Херсонцев. Но к Шахову после сегодняшнего отказа повиноваться Пумпянскому, а она не посмеет даже сунуться. А вот Херсонцев наверняка ей поможет.

Подумав о Херсонцеве, Мария обрадовалась. Как хорошо, когда есть возможность часть своих забот переложить на плечи близкого мужчины. Впервые за долгое время их знакомства, Мария подумала о Херсонцеве с нежностью. Она была уверена, что он не оставит ее одну с неразрешимой проблемой.

Мария оказалась права. Когда она позвонила Херсонцеву и рассказала ему о своих денежных затруднениях, он повел себя, как и ожидала Мария. Он тут же предложил ей вполне логичное и простое решение. Мария потом удивлялась, отчего ей самой не пришел в голову этот естественный ход. Конечно же, он предложил ей срочно подписать договор с Лоцмановым и запросить часть гонорара авансом. На этот раз Мария даже не думала сопротивляться. Наоборот, она готова была засесть за роман и писать его и днем и ночью. Что она и сделала.

3.

Сабуровка. 1762 г.

Мария стояла в гостиной и смотрела на то, как входит в нее их гость. Он шел медленно и как-то тяжеловато и неуверенно. Мария заметила, что одна его нога немного волочилась, что делало его походку не совсем естественной. Навстречу ему двинулся Петр Гаврилович. Мужчины обменялись громкими приветствиями и обнялись. Затем Петр Гаврилович взял Дубова за руку и подвел к дочери.

– Вот она Мария, моя гордость и радость, – представил ее Петр Гаврилович.

Дубов так близко придвинулся к девушке, что та инстинктивно сделала шаг назад. Но это не помогло держать дистанцию, Дубов снова приблизился к ней, и она почувствовала запах из его рта. Он был очень резкий, мужчина явно совсем недавно ел чеснок. Мария вдруг вспомнила, как отец однажды после визита соседа заметил, что это любимая его еда.  Это значит, что он все время станет им вонять, подумала Мария. Вот еще одна напасть.

Тем временем Дубов внимательно рассматривал невесту. Марии показалось немного странным, как он это делает, он приблизил к ней очень близко свои глаза и водил ими по ее лицу. И снова она ощутила, как ей неприятна такая манера.

Между тем, Мария тоже рассматривала будущего мужа. Хотя ему было около пятидесяти, но выглядел он старше. Но не это было самым неприятным в нем, а сама его внешность вызывала в ней неприязненные ощущения. Черты  лица грубые, на нем выделялся большой и бесформенный нос.

Невольно Мария сравнила лицо Дубова с лицом Ланского. Какой у того нежный и тонкий профиль, она готова часами им любоваться. А у этого все отвисло: щеки, подбородок, складки на шее. Фу! Мария от омерзения даже передернула плечами.

Дубов внезапно обернулся к  Петру Гавриловичу.

– Какая у тебя, Петр, красавица дочь, – сказал он. – Я раньше этого даже не замечал.

– Где же было заметить, – отозвался Петр Гаврилович.  – Раньше она была маленькой, а теперь стала девушкой. И очень хочет выйти замуж.

– Замуж – это правильно, все девки должны быть замужем, иначе это не порядок, – вдруг захихикал Дубов. – Мы это быстро исправим. – Он снова обернулся к Марии. – Ты же не против?

Мария понимала, что все ждут ее ответа, но сказать: «да» было выше ее сил. Она поймала свирепый взгляд отца.

– Да, – выдавила она из себя.

– Вот и прекрасно! – радостно воскликнул Петр Гаврилович. – За это нужно непременно выпить.

– Без этого никак, – подхватил Дубов.  – Твоей замечательной наливки, что настаивает Агафья.

– Я знаю, что тебе нравится. – Петр Гаврилович несколько раз хлопнул в ладоши.

Тут же вошел мальчик Никофор с подносом в руке, на котором стояли стаканы с наливкой. Он подошел к Дубову и протянул ему поднос.  Тот стал водить рукой по нему в поисках напитка. При этом сделал неловкое движение, и все содержимое подноса полетело на пол, превращаясь в мелкие осколки и растекаясь маленькими лужицами.

– Что ты натворил! – в ярости закричал на мальчика Дубов. – Какой Петр неловкий у тебя слуга. Я для вразумления порю таких на конюшне. Очень помогает, они быстро исправляются. И тебе настоятельно советую так поступить.

– Обязательно его накажу, – грозно пообещал  Петр Гаврилович. – Он у меня получит по полной.

Мария взглянула на мальчика, обычно розовощекий, сейчас он был совершенно бледным. Он с ужасом переводил взгляд с одного помещика на другого. Она прекрасно представляла, что творится в его душе.

Никофор был взят совсем недавно из семьи в услужение в помещичий дом. Марии он нравился,  он был ловким и смышленым. И она даже немного ему покровительствовала. Мария видела, что он ни в чем не виноват, это Дубов своим неловким движением смахнул все содержимое подноса на пол. И вместо того, чтобы покаяться, требует наказание невиновного.

– Мы не порем своих людей на конюшне, – неожиданно для всех произнесла Мария. 

Петр Гаврилович и его гость почти одновременно обернулись к ней.

– Никифор ни в чем не виноват, – продолжила она. – И наказывать его не станем.

Заявление Марии о том, что они не порят своих крепостных было некоторым преувеличением. Петр Гаврилович порол, хотя довольно редко, и только тех, кто сильно провинился. Когда случались такие экзекуции, Мария старалась на это время уйти из дома. Слышать крики избиваемых ей было невыносимо. А сейчас она была особенно возмущена откровенной несправедливостью, мальчик ни в чем не виноват, а его намерены наказать.  

Дубов покачал головой.

– Не слишком ли много воли ты даешь дочери? – спросил он.

– Василий, она у меня в общем послушная, – заискивающе ответил Петр Гаврилович.

– Если послушная,  почему говорит такое?

 Петр Гаврилович бросил на Марию разъяренный взгляд.

– Это она хотела перед тобой показать свою независимость.

– Ничего, я и не с такими кобылами на войне справлялся, – сострил Дубов и сам же громко захохотал.

Мария с ужасом увидела, как ее отец присоединился к этому смеху. Ей захотелось тут же убежать отсюда, как можно подальше.

– Конечно, справишься,  – произнес Петр Гаврилович, обнимая за плечи Дубова. – Не пора ли нам пойти отужинать?

– Самое время это сделать, – согласился Дубов.  

Держа друг друга за талии, оба помещика направились в столовую. Мария с большим трудом заставила себя пойти вслед за ними.

 4.

Сабуровка. 1762 г.

Мария стояла у окна своей комнаты и смотрела на то, как рядом с домом прощались два помещика. Оба были изрядно навеселе, так как за столом сполна отведали наливки. И теперь уже обнимались, наверное, в пятый раз, хлопали друг друга по плечам, сопровождая эти жесты громкими восклицаниями.  Наконец, Дубов сел в тарантас и уехал.  

Мария отошла от окна и села за стол. Она с замиранием сердца ожидала, что произойдет в самые ближайшие минуты. А то, что речь идет о таком промежутке времени, девушка не сомневалась.

И она не ошиблась. В комнату заглянула  Агафья. Она выразительно посмотрела на Марию.

– Батюшка вас кличет, – сообщила она. – Немедленно. Говорит, очень важное дело.

– Иду, – проронила Мария. Она встала со стула и ощутила, что ноги едва держат ее. Нужно успокоиться, приказала она самой себе.

Мария вошла в комнату отца. Тот сидел, развалясь на стуле, что всегда свидетельствовало о том, что он не трезв. Впрочем, Петр Гаврилович  бросил на дочь вполне осмысленный взгляд.  

– Пришла, – произнес он.

Марии показалось, что отец испытывает определенную неуверенность, и это вселило в нее слабый лучик надежды. Может все еще обойдется, может, удастся отбиться от этого замужества.

– Вы же приказали явиться, – нарочито покорно проговорила она.  

Теперь во взгляде Петра Гавриловича  промелькнуло удивление такой покорностью обычно непослушной дочери.

– Да, просил, потому что для тебя есть важная новость. Мы все обговорили с Василием Ивановичем, и пришли к обоюдному согласию.

 Петр Гаврилович  умолк, а сердце Марии отчаянно застучало. Она почувствовала, как взмокли ее ладони.

– Что же вы решили? – тихо спросила она.

Прежде чем ответить, Петр Гаврилович громко откашлялся.

– Свадьбу решили не откладывать, а сыграть уже на следующей неделе, – произнес   Петр Гаврилович. – Так что начинай прямо с завтрашнего дня приготовления.   

Несколько мгновений Мария стояла неподвижно, как истукан, затем упала на колени и умоляюще посмотрела на отца.

-Батюшка, не отдавайте меня ему, – взмолилась Мария. – Пошлите кого-нибудь прямо сейчас  с известием о том, что вы передумали.

– Не говори глупости, – раздраженно буркнул Петр Гаврилович. – И встань с колен.

Мария послушно встала.

– Это хороший брак, – продолжил  он, – Дубов богатый, у него двести крепостных душ. – В голосе Петра Гавриловича прозвучала откровенная зависть, у него самого крестьян было всего около сотни. – И он еще намерен подкупить у этого Ланского. Этот щеголь все равно хозяйством заниматься не станет. Ты будешь всем обеспечена, еще спасибо мне скажешь.

– Папенька, мне всего хватает и у нас дома. Зачем нам его богатства.

– Не неси чушь, богатство нужно всегда.  Да и мало ли что со мной случится, на кого станешь опираться. А он о тебе всегда позаботится – я в этом не сомневаюсь, ты ему очень люба. Он мне так и сказал.

– Зато он мне нет.

– Ничего, привыкнешь. Сначала всегда бывает девушке замужем не просто, а потом даже очень нравится.   

– Но…

– Хватит! – вдруг закричал Петр Гаврилович  и впервые за разговор встал со стула. – Я как решил, так и будет. И не о чем нам тут говорить. Не возражай больше, иначе я осерчаю. Ты меня поняла?

– Да, папенька. – Мария совсем низко опустила голову.

– Вот и хорошо, можешь идти к себе. А я дам распоряжение Агафье, чтобы она начала собирать твое приданное. Василий Иванович человек добрый, он много не просит. Да нам и дать-то особенно нечего. А теперь иди.

– Хорошо, я пойду. Только дайте обещание – не наказывать Никишу. Вы же видели, он ни в чем не был виноват.

Несколько секунд Петр Гаврилович  напряженно молчал, лишь громко сопел.

– Ладно, не стану его наказывать. Иди.

Мария направилась к двери. Внезапно она остановилась.

– Папенька, скажите, а почему Василий Иванович  так странно себя ведет?  

– О чем это ты? – вскинул голову  Петр Гаврилович.

– Когда он меня рассматривал, то очень близко находился от моего лица. И потом, когда брал наливку, опрокинул весь поднос.

Какое-то время  Петр Гаврилович молчал.

– Василий Иванович  плохо видит, – неохотно пояснил он. – Во время войны пуля угодила ему в голову, с тех пор зрение  стало ухудшаться.

– Вот оно как, – протянула Мария. Внезапно к ней пришла одна мысль. – Это хорошо, – произнесла она.

– Что хорошо? Что у него плохое зрение? – удивился Петр Гаврилович.

– Простите, батюшка, я от волнения не то сказала, – поспешно проговорила Мария и вышла из комнаты.  

5.

Херсонцев не шел к Лоцманову. Он можно сказать летел. Первый раз за долгое время он, наконец, чувствовал себя хозяином положения, а не жалким просителем с протянутой рукой. Папка с проектом договора на новый роман грела его душу почище марочного коньяка десятилетней выдержки. Более старого коньяка Херсонцев пока еще не пробовал. Но теперь, он был уверен, не за горами то время, когда такие напитки появятся на его столе на постоянной основе.

Подъехав к крыльцу издательства, Херсонцев остановил машину. Выгрузил свое дородное тело наружу и, не спеша, вальяжной походкой вошел в здание.

В холле он подошел к огромному во всю стену зеркалу. Достал из кармана расческу, аккуратно провел ею по растрепавшимся от ветра волосам и поправил галстук. Внимательно оглядев себя с ног до головы, Херсонцев остался доволен. Выглядел он на все сто. Не зря же он надел сегодня свой самый дорогой костюм, предназначенный для особых случаев. Как раз для сегодняшнего дня. Давно он его ждал. Сколько нервов, переживаний и унижений стоило для него дождаться этой минуты. Он уж и не чаял, что однажды войдет в кабинет Лоцманова победителем. И вот этот день настал.

Херсонцев не стал даже звонить заранее Лоцманову и вводить его в курс дела. Он хотел насладиться внезапностью и увидеть на лице этого важного индюка не отрепетированные и заранее подготовленные, а неподдельные эмоции. Именно они, эти сливки самых настоящих чувств, определят истинную цену продукта, который Херсонцев собирался сегодня представить издателю. Конечно, он прикинул в уме примерную сумму гонорара, которую он запросит за новый роман Сабуровой. Но Херсонцев был еще тот лис, чтобы не попытаться выйти за пределы этой суммы. А для такого опытного переговорщика, коим считал себя Херсонцев, это было, можно сказать просто делом чести.

От предвкушения от предстоящей схватки с издателем у Херсонцева даже задрожали кончики пальцев и немного вспотели ладони. Он знал, это был верный признак того, что он в своем самом ресурсном состоянии, а стало быть, на коне. Херсонцев почувствовал драйв, прилив возбуждения. В приемную Лоцманова он вошел с чувством, что договор на желаемую сумму у него уже в кармане.

Секретарша, сосредоточенно стучавшая пальцами по клавиатуре компьютера, завидев Херсонцева, тут же забросила свои дела, расправила плечи, выгнула тело грудью вперед и лучезарно улыбнулась ему, как самому дорогому гостю.

– У себя? – Деловито осведомился Херсонцев, кивнув головой в сторону двери в кабинет босса.

– Одну минуту, Алексей Игоревич, я доложу о вас.– Секретарша встала и, соблазнительно покачивая бедрами в короткой юбке, прошествовала мимо Херсонцева в кабинет Лоцманова.

– Проходите, Николай Андреевич ждет вас.– Обдав Херсонцева запахом дорогих духов, девушка вернулась на свое место.

Войдя в кабинет, Херсонцев увидел Лоцманова, уткнувшегося в какие-то бумаги. Подняв лицо, издатель остановил на Херсонцеве хмурый взгляд.

– С чем пожаловали?– Неприветливо буркнул он.– Если опять рассказывать про свои трудности, то лучше приходите в другой раз.

Херсонцев никак не отреагировал на недоброжелательный выпад Лоцманова. Демонстрируя отличное настроение и позитивный настрой, он прошествовал к креслу, с достоинством опустился в него и, вытянув вперед ноги, доброжелательно улыбнулся хозяину кабинета. Лоцманов заинтересованно следил за его манипуляциями, взгляд его потеплел.

– Никак с хорошими новостями? – вкрадчиво произнес он.

Херсонцев решил выдержать паузу и не торопился с ответом. По своему опыту он знал, что на таких невротиков, как Лоцманов, эта практика воздействует, как удар хлыста. Как он и рассчитывал, Лоцманов заерзал на месте, всем своим видом выражая нетерпение. Херсонцев продолжал молчать, неуклонно повышая градус напряжения. Когда он достиг своей максимальной отметки, Лоцманов вскочил с места и быстро подошел к Херсонцеву.

– Долго еще мы будем играть в молчанку? – завопил он, лихорадочно блеснув глазами.

Херсонцев с удовлетворением отметил, что ситуация достигла своего апогея. Лоцманов доведен им до крайней степени нервозности и эмоциональной нестабильности, а значит стал для него легкой добычей. После чего, сохраняя спокойствие и хладнокровность, Херсонцев повел их диалог в нужное для себя русло.

Лоцманов был вне себя от радости, когда узнал, что Сабурова уполномочила его от своего имени подписать с издательством вожделенный договор. Херсонцев при этом упомянул тот факт, что задержка в их деловом соглашении была связана с тем, что Мария все это время пребывала в крайнем замешательстве, решая, с каким из издательств ей заключить договор. Лоцманов был в шоке, когда узнал, что Сабурову, кроме него осаждали еще несколько монстров издательского бизнеса. Конечно, Лоцманову ни к чему было знать, что это ложь чистой воды. Но он заглотнул наживку, не моргнув глазом, и даже нисколько не усомнился в ее достоверности. После чего Херсонцеву осталось сделать еще несколько эффектных па, и Лоцманов был дожат им окончательно.

Суммой гонорара он остался довольным. При этом Херсонцев не забыл и про свои кровные, напомнив Лоцманову про обещанные им пятнадцать процентов от суммы.. Херсонцев превзошел самого себя, когда выторговал себе не пятнадцать, а целых двадцать процентов.

Когда Херсонцев покинул кабинет Лоцманова, он с удовлетворением отметил про себя, что был сто раз прав, когда шел на эту встречу в состоянии победителя. Он не сомневался, что именно это определило его успех.

6.

Два дня после телефонного разговора с Херсонцевым, Мария провела в крайней тревоге. В голову лезли всякие дурные мысли. Вдруг Лоцманов передумал заключать с ней договор? Ведь он предупреждал, что разорвет с ней контакты, если она будет тянуть с этим делом. Мария корила себя за недальновидность и свою неуместную строптивость. Ведь ей ничего не стоило подписать все необходимые бумаги, как на том настаивал издатель. И тогда денежки были бы уже в ее кармане. Но пока там гуляет один лишь ветер. Вот и Волков вчера звонил. Осведомлялся, когда они начнут работу. И ей пришлось наводить тень на плетень, ссылаться на какие-то срочные и неотложные мифические дела и откладывать поездку в Сабуровку на неопределенное время. Прямо взять и признаться Волкову, что у нее нет на руках требуемой суммы, у Марии не хватило духа. А вдруг он возьмет и откажется с ней работать. И в то же время ей было страшно неудобно перед адвокатом, что она откладывает поездку в Сабуровку и заставляет его ждать.

Марии было настолько не по себе, что даже муза оставила ее. С ней это случилось впервые. Обычно ей писалось легко и свободно. Ей никогда не приходилось ждать вдохновения, как некоторым авторам, с которыми ей приходилось общаться. Но сегодня Мария уже битый час сидела перед монитором, но пока ни одной единой строчечки так и не вышло из подее пальцев. Мысли ее кружили совсем не в том времени, в котором проживала ее героиня, а то и дело возвращались к финансовому вопросу. Как там Херсонцев? Уладил ли вопрос с издателем?

Мария выключила компьютер, достала дневник девицы Марии и решила посвятить время переводу. Однако и тут ее постигла неудача. Взятые из словаря слова, так и оставались просто словами. Записанные на бумаге в той последовательности, в какой им предназначалось, они никак не хотели складываться в логическое предложение и оставались бессвязным набором ничего не значащих фраз. Промучившись полчаса, Мария отчаялась и отложила дневник в сторону до лучших времен.

Нервы ее были почти на пределе, когда тишину квартиры взорвала трель телефонного звонка. Это был Херсонцев. Именно под этой мелодией, Мария забила в память телефона его вызовы.

– Алешенька! – Мария закричала в трубку, не дав Херсонцеву возможности даже поздороваться с ней.– Ну как? Тебе удалось договориться с Лоцмановым?

– А ты, как думаешь?

– Я не сомневаюсь в тебе, – с оптимизмом в голосе произнесла Мария, хотя небольшой червячок сомнения все же гнездился где-то у нее внутри.

– Спешу тебя обрадовать, ты не ошиблась во мне. И подписанный договор у меня в кармане. Теперь ты связана обязательствами и должна не забывать об этом.

– А гонорар? – Мария пропускала мимо ушей всю информацию, кроме той, которая ее интересовала в данный момент.

– Считай, что гонорар уже у тебя в кармане,– заверил ее Херсонцев.

–Ой, Алешенька, ты просто гений,– возликовала Мария. – Что бы я без тебя делала. А деньги когда будут?

–Ты же понимаешь, что на следующий день тебе никто не заплатит, – охладил ее пыл Херсонцев. – Этот процесс требует некоторого времени.

– И долго ждать?

– По договору в течении месяца должен заплатить.

– Так долго! – в отчаянии произнесла Мария.

– Это еще быстро. И то, только благодаря моим стараниям. Лоцманов намеревался заплатить гораздо позже.

– Но я не могу ждать так долго.

– А кто тебе не давал подписать договор еще в Москве. Я же настаивал и Лоцманов тоже. Но ты закусила удила и рассудила по-своему. Так что винить сейчас некого.

– Да я понимаю и очень жалею, что не послушалась тебя тогда.

– Надеюсь, ты усвоила этот урок достаточно хорошо. – Осведомился Херсонцев.

– Усвоила, – уныло произнесла Мария. – Но, боюсь, твой адвокат скоро мне выставит счет за каждый день простоя.

– С чего это? – удивился Херсонцев. – Пусть уже начинает работать.

– Он не будет без денег.

–Так и сказал?

– Так и сказал. – Мария готова была разрыдаться прямо в трубку.– Алеша, придумай что-нибудь. Ну что мне делать?

– А я тебя разве когда-нибудь оставлял в трудную минуту? Пора бы это уже усвоить.

– Ой, Лешенька, только на тебя одна надежда, – мгновенно приободрилась Мария.

– Есть у меня одна заначка. Я могу выслать тебе требуемую сумму на карточку. Прямо сейчас, после нашего разговора. Хочешь?

– Алешенька, любимый, конечно хочу.

– Я тоже хочу. И очень сильно. – Херсонцев выдержал эффектную паузу. – Чтобы ты была рядом со мной. Я скучаю. И я хочу, чтобы ты возвращалась.

– Обещаю, как только решу все вопросы с Сабуровкой, сразу вернусь. Волков обнадежил меня, что дело не сложное.

– Значит, так и есть. Он в этих делах дока.

– Так ты вышлешь мне денежки?

– Вот прямо сейчас заканчиваю разговор и вышлю. Жди. Минут через десять придут.

Мария разъединилась. Через пятнадцать минут, как и обещал Херсонцев, пришла смс с уведомлением о поступлении денег на ее карточку.

Как хорошо, что он у меня есть, с благодарностью подумала Мария. Теперь можно с чистой совестью звонить Волкову и договариваться о делах.

7.

Сабуровка. 1762 г.

Утром, едва проснувшись, Мария попросила служанку прислать к ней Никифора или Никишу, как его все называли. Мальчик пришел через несколько минут, Мария заметила, что в его глазах таится страх. Она поняла, что он все еще ждет наказания, о котором говорили вчера.

Мария взяла его за руку.

– Не бойся, никто наказывать тебя не станет, – ласково сказала она. – Папенька мне это обещал.

Мария увидела, как на лице мальчика тут же появилась счастливая улыбка. Он схватил ее ладонь и поцеловал.

– Вы такая хорошая, – произнес он.

Марии внезапно стало грустно; если она уедет, кто будет защищать перед отцом Никишу и таких, как он. Без нее папенька вполне может последовать примеру своего соседа, этого противного Дубова и тоже жестоко наказывать своих крепостных. А ведь известно, что у Дубова несколько его крестьян не выдержали истязаний.

– У меня к тебе важное задание, – произнесла Мария. Мальчик мгновенно стал серьезным и внимательно посмотрел на свою хозяйку. – Вот тебе записка, ты должен прямо сейчас снести ее нашему соседу, Ланскому. И принести от него ответ. И постарайся, чтобы тебя никто бы не заметил. Ты все понял?

– Конечно,  – радостно отозвался Никиша. – Увидите, как я быстро все сделаю.  Меня из ребят никто обогнать не может.

– Вот и беги, – улыбнулась Мария. На самом деле, ей было не до улыбок и тем более не до смеха, на  душе было очень тревожно.

До имения Ланского расстояния было примерно три версты.  Мария села за стол и придвинула к себе французскую книгу. Но читалось плохо, смысл слов не доходил до осознания, так как оно было поглощено совсем другим. Мария беспрестанно думала о том, что ей предстоит в ближайшие дни. Ничего подобного за ее короткую жизнь  она и близко не совершала.

Никиша вернулся быстро, он действительно  хорошо бегал. Мария жадно пробежала глазами по записке от Ланского.

– Спасибо, Никиша, – поблагодарила она. – Ты молодец,  прекрасно справился.

– Я готов для вас сделать все, что захотите! – горячо воскликнул мальчик.

– Хорошо, а пока иди. Тебе надо отдохнуть.

И едва мальчик вышел, Мария стала спешно собираться.

Мария прискакала на условленное место первой. И теперь с нетерпением ждала появления Ланского. Наконец, она заслышала мягкий топот копыт, а затем увидела и самого всадника. Он подъехал к ней.

– Я согласна бежать с вами! – закричала вместо приветствия Мария. – Мне больше нельзя тут оставаться. Лучше смерть, чем замужество за этим кошмарным человеком.

– Я был уверен, что вы так решите, – произнес Ланской. – Мы можем бежать хоть завтра. Меня тут тоже ничего не держит.

– Завтра не могу. Я должна выполнить задуманное. – Мария поведала Ланскому свой план.  Тот слушал внимательно, не перебивая.

– Я и не предполагал, Мария, что у вас такой изобретательный ум, – восхищенно произнес Ланской. 

– У меня нет никакого изобретательного ума, – грустно произнесла Мария. – Просто когда нет выхода, то приходится что-то придумывать.

– И вам это замечательно удалось.

Мария озабоченно огляделась вокруг.

– Мне надо возвращаться. Вдруг кто-нибудь нас увидит. Будем держать связь через Никишу.

– Это тот мальчик, который принес вашу записку?

– Да. Он очень смышленый. И бегает быстро.

– Мне показалось, что он вам очень предан.

– Да, – подтвердила Мария. – А теперь пора.

Внезапно Ланской обнял Мария за плечи, притянул девушку к себе и поцеловал в губы. Поцелуй продолжался всего несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Мария почувствовала настоящий ожог в теле. Она вырвалась из его объятий, пришпорила лошадь и помчалась в сторону своего имения. И пока она преодолевала это расстояние, ее щеки горели, как никогда.

8.

Мария и Волков договорились отправиться в Сабуровку прямо с утра. Мария заказала такси к гостинице, где проживал адвокат, сама приехала туда же.

Волков показался Марии невыспавшимся, с отечным лицом и каким-то вялым. Она заподозрила, что служитель Фемиды вечером принял солидную дозу алкоголя. Но говорить она ему ничего не стала. В конце концов, кто она такая, чтобы указывать взрослому мужчине, как себя вести. Хотя она бы предпочла иметь дело с абсолютно трезвым человеком. К любителям выпить у нее всегда было подсознательное недоверие.

Но по дороге Волков оживился. Он с любопытством рассматривал проплывающие мимо пейзажи.

– А у вас тут очень красиво, – оценил он.

Марии его слова были приятны.

– Очень красивые места, – с энтузиазмом подтвердила она. – Покидать их не хочется.

– Так и не покидайте, – посоветовал адвокат. – Вы же писательница?

– Да.

– Писать можно везде. А здесь должно писаться лучше, чем в Москве.

– Здесь очень хорошо пишется, – согласилась Мария.

– Вот видите. Ничего удивительного, что эти места хотят захватить. Недвижимость здесь будет хорошо продаваться.

– Надеюсь, что с вашей помощи им это не удастся.

– Я привык честно отрабатывать свой гонорар.

У Марии по поводу этого пункта шевелились некоторые сомнения. Но она решила поверить ему. Возможно, она к нему несправедлива. Даже если он вчера пил, то в каком-то смысле его можно понять, ему тут очень было скучно. Вот и решил чем-то заняться.

В деревне они пробыли полдня. Мария осталась довольна этим визитом. Волков с ее точки зрения действовал очень профессионально. Они обошли все домовладения, с каждым их хозяином адвокат беседовал отдельно, тщательно изучал все документы на строения и землю. И постоянно делал заметки в своем блокноте. Под конец она так устала, что едва передвигала ноги. Волков же был все так же активен; если даже вечером он хорошо поддал, это никак не сказывалось на его трудоспособности.

На обратном пути Мария с надеждой спросила Волкова:

– Что вы думаете об этом деле сейчас?

– Считаю, что дело в шляпе. В нашей шляпе, – уточнил он. – Удивительно, что почти у всех документы в хорошем состоянии. Несколько документов надо будет восстановить в кадастровой палате. Но это не сложно. Любой суд встанет на нашу сторону. Так что не беспокойтесь: наше дело правое, победа будет за нами.

– Вы не представляете, как я рада.

Волков посмотрел на молодую женщину.

– Я неоднократно выигрывал суды, так что радость своих клиентов от победы мне хорошо знакома. Но нужно будет составить грамотно иск, если дело дойдет до судебного разбирательства. Но я бы как адвокат жителей деревни и ваш адвокат посоветовал решить спор миром. Для этого у нас есть все необходимые аргументы.