Текст книги "Национальная идея и адмирал Колчак"

Позиции белых в Прибалтике отчасти улучшились в мае 1919 г.: в Латвии с помощью белогвардейского добровольческого отряда ротмистра светлейшего князя А. П. Ливена был совершен переворот, антирусское правительство заменено коалиционным с участием русских (балтийских) немцев умеренно автономистского толка. Англия и США не признали переворота, но Ливен пригрозил уйти с латышско-советского фронта в случае возврата старого правительства, о чем сообщал Набоков 8 мая морскому министру М. И. Смирнову.[1058]1058
  Там же. Л. 108–108об.


[Закрыть] В тот же день он извещал, что Ливен просит Колчака признать его отряд частью его армии и финансировать, поскольку до тех пор отряд содержался за счет латышского правительства.[1059]1059
  Там же. Л. 111–111об.


[Закрыть]

С учетом всей обстановки, А. В. Колчак в телеграмме Н. Н. Юденичу 26 мая подтвердил свою прежнюю позицию: «Признание независимости Финляндии может исходить только от Учредительного собрания. В настоящее время никто не правомочен вступать в формальное соглашение по этнографическим вопросам от имени России».[1060]1060
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 396. Л. 58. Подробнее см. приложение XI.


[Закрыть]

23 июня 1919 г. адмирал А. В. Колчак направил официальное обращение главе финляндского правительства генералу Г. Маннергейму (бывшему генералу русской армии), гласившее: «В эти решительные дни нашей борьбы с разрушительным и анархическим началом большевизма я не исполнил бы своего долга перед Россией, если бы не обратился к Вашему Превосходительству с совершенно откровенным, исполненным глубокого доверия призывом, к которому меня побуждает забота о спасении неисчислимых человеческих жизней, томящихся под режимом большевиков.

Я исхожу из убеждения, что должно быть сделано все возможное для достижения наиболее скорого сокрушения большевизма. Поэтому я хотел бы надеяться, что Вы побудите финляндское правительство принять участие в общем деле и перейти к решительным мерам для освобождения северной столицы России, начав активные военные операции в направлении Петрограда.

От имени русского правительства я хочу Вам заявить, что сейчас не время сомнениям или колебаниям, связанным с какими-либо политическими вопросами. Не допуская мысли о возможности в будущем каких-либо неразрешимых недоразумений между освобожденной Россией и финляндской нацией, я прошу Вас, генерал, принять это мое обращение как знак неизменной памяти Русской армии о Вашем славном прошлом в ее рядах и искреннего уважения России к национальной свободе финляндского народа. Адмирал Колчак».[1061]1061
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 707. Л. 1. Подробнее см. приложение XI.


[Закрыть]

Ответ Маннергейма гласил: «Прошу Ваше Превосходительство принять мою благодарность за телеграмму от 23 июня, полученную мною 4-го сего месяца. Большинство финляндского народа вместе со мною с сочувствием следит за борьбой, которую Вы во главе храбрых русских войск ведете с целью истребить большевизм, тем более, что и мы принимаем в ней участие, раздавив в Финляндии красное восстание, поддерживавшееся и управлявшееся советским правительством, а затем в лице добровольцев откликнувшись на зов эстонского народа и населения Олонецкой губернии (Карелии – В. Х.) в их тяжелой борьбе против большевиков. Хотя я уверен в том, что впредь в состоянии уничтожить всякую попытку поднять в Финляндии красное знамя революции, но тем не менее [мы] знаем, что существующая в них советская власть представляет для нас постоянную угрозу и далеко не безучастны к страданиям, переживаемым русским народом под игом большевиков. Помимо гуманитарной стороны вопроса, взятие Петрограда имело бы большое значение, [учитывая роль] этого города как опорного пункта военных действий советской власти в северной России, ввиду сосредоточения в нем всех нитей северо-российской революционной пропаганды. Поэтому финляндскому народу и его правительству далеко не чужда мысль об участии регулярных войск финляндских и об освобождении Петрограда. Не стану от Вас скрывать, господин адмирал, что, по мнению моего правительства, финляндский сейм не одобрит предприятия, приносящего нам хотя и пользу, но требующего тяжелых жертв, если не получим гарантию, что новая Россия, в пользу которой мы стали бы действовать, согласилась на некоторые условия, исполнение которых мы не только считаем необходимым для нашего участия, но также необходимой гарантией для нашего национального и государственного бытия. Г. Маннергейм. Стокгольм, 10 июля 1919 г.».[1062]1062
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 707. Л. 1–1об. Подробнее см. приложение XI.


[Закрыть]

Что это были за условия, записал в своем дневнике В. Н. Пепеляев: «Финны из участия во взятии Петрограда требуют признания безусловной независимости, самоопределения населения Карелии и Олонецкой губернии». И высказывал свое мнение: «Предложение отклонить и ответить в духе нашей ноты».[1063]1063
  Дневник В. Н. Пепеляева // Окрест Колчака. С. 91; ГА НО. Ф. д-158. Оп. 1. Д. 2. Л. 109; Перейра Н. Указ. соч. С. 98.


[Закрыть] Колчак отверг сделку, что с удовлетворением констатировал Пепеляев в дневнике 10 июля: «Притязания Финляндии, выставленные ею при переговорах с Юденичем по вопросу о походе на Петроград, признаны явно неприемлемыми. Документ есть»[1064]1064
  Дневник В. Н. Пепеляева // Окрест Колчака. С. 92; ГА НО. Ф. д-158. Оп. 1. Д. 2. Л. 109.


[Закрыть] (по этому поводу барон А. В. Будберг негодующе записал в дневнике: «Какой ужас и какой идиотизм!»[1065]1065
  Будберг А. В. Дневник // Р. Гуль. Ледяной поход. А. Деникин. Поход и смерть генерала Корнилова. А. Будберг. Дневник. М., 1990. С. 303. Н. Н. Юденич, которого этот вопрос касался непосредственно, относился к нему намного мягче Колчака и несколько ранее в интервью одной из западных газет заявил, что в сложившихся условиях не признавать суверенитета Финляндии могут «лишь немногие непримиримые шовинисты». Подробнее см.: Мельгунов С. П. Указ. соч. Кн. 2. С. 297–305; Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром… С. 254–255.


[Закрыть]).

В разгар боев за Петроград, 27 октября 1919 г., Юденич телеграфировал Колчаку через поверенного в делах в Англии Саблина: «… Несмотря на крупные успехи, выпавшие на долю Северо-Западной армии, считаю немедленное выступление Финляндии желательным… Финляндия готова выступить на основаниях известного Вам договора, потом будет поздно. Сазонов упорно охраняет державные права России, но ведь самой России еще нет, ее нужно создать. Независимость Финляндии – факт, с ним надо считаться и верить в мощь будущей России… Пока не поздно, прошу срочно уполномочить меня войти в соглашение с Финляндией для ее немедленного выступления».[1066]1066
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 713. Л. 30. Подробнее см. приложение XI.


[Закрыть]

Из текста ясно, что Юденич настаивал на срочном признании независимости Финляндии ради привлечения ее к наступлению на Петроград. В архиве сохранился текст проекта соглашения Юденича с Маннергеймом (без указания даты), который я привожу в сокращении (опуская детали): «Статья I. Россия безусловно признает независимость Финляндии. Статья II. 1. Финляндия не участвует в государственном долге России и наоборот. 2. Русское чисто военное имущество, а равно все находящиеся в Финляндии порты и строения, принадлежавшие ранее России, переходят в собственность Финляндии. Вопрос об остальном имуществе подлежит рассмотрению особой смешанной комиссией, которая установит размер вознаграждения, подлежащего оплате. …4. Высочайший указ 15 февраля 1864 г. о передаче Финляндии ближайшей к ее границе полосы, дающей выход к зимнему порту Ледовитого океана, подлежит исполнению в кратчайший срок… Статья III. 1. За карелами Олонецкой и Архангельской губерний признается право на полное самоопределение… 5. Ни Россия, ни Финляндия не будут иметь на Ладожском озере военных судов… 7. Вопрос о нейтрализации прибалтийских государств и России передается на разрешение мирной конференции или Лиги наций…

Военно-административное соглашение: 1. Всеми военными операциями русских войск, наступающих на финском фронте, руководит генерал Маннергейм через генерала Юденича… 3. За генералом Юденичем признается полная свобода распоряжения войсками…».[1067]1067
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 404. Л. 16–16об. Подробнее см. приложение XI.


[Закрыть]

Таким образом, Юденич был готов не только «безусловно» (т. е. окончательно) признать независимость Финляндии, но и признать «право самоопределения» Карелии, т. е. полностью удовлетворить посягательства финских националистов. В менее полном тексте проекта, датированном 11 июля 1919 г., содержится, однако, любопытное добавление Юденича. Ссылаясь на предстоящие через две недели в Финляндии президентские выборы (проигранные затем Маннергеймом) и опасаясь промедления ответа Колчака, он пишет: «Чрезвычайные обстоятельства могут вынудить меня решиться утвердить условия и предпринять совместное выступление».[1068]1068
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 248. Л. 7об. Подробнее см. приложение XI.


[Закрыть] Как известно, и этого не случилось. И свет на это дело во многом проливает телеграмма Сазонова Сукину от 20 июля: «Передавая Вам… полученный из Лондона текст соглашения Юденича с Маннергеймом, нахожу его неприемлемым, как нарушающее существующие интересы русских и вместе с тем не обеспечивающее взятия Петрограда. Безусловное признание независимости Финляндии противоречит жизненной необходимости обусловить это признание гарантиями безопасности для России. Ссылка на 1864 г. маловажна. Финны добиваются выхода к Ледовитому океану в смысле присоединения Печенги, что представляется мне недопустимым. «Самоопределение» карелов скрывает претензии на части Олонецкой и Архангельской губерний. Взамен этих главных уступок, которых никто кроме Учредительного собрания не вправе делать, нам обещается выступление финских войск даже без обязательства действительно достигнуть определенные цели. Лично я сомневаюсь, что Маннергейму вообще удастся выступить против Петрограда вследствие внутренних политических затруднений».[1069]1069
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 280. Л. 63. Подробнее см. приложение XI.


[Закрыть] Как считал Сазонов, такое соглашение негласно было Юденичем все же подписано, но, во-первых, Верховный правитель не утвердил его (иначе Юденич не умолял бы его так настойчиво об этом уже в конце октября), во-вторых, сам Маннергейм через неделю проиграл президентские выборы.

Изложенные документы лишний раз опровергают, с одной стороны, старые советские мифы о «распродаже России» белогвардейцами, с другой стороны – убедительно доказывают не только попечение ведущих лидеров Белого движения во главе с А. В. Колчаком о государственных интересах России, но и их прагматизм в рассматриваемом вопросе. И стремления финских националистов к овладению Карелией, и – в еще большей степени – политическая ситуация в самой Финляндии (вначале позволявшая сомневаться в ее помощи, а затем и практически исключившая надежды на нее) наглядно свидетельствовали, что поспешное признание ее независимости и претензий на Карелию не только не дало бы ожидаемой отдачи, но и внесло бы раскол в ряды самого Белого движения, шедшего под великодержавно-патриотическими лозунгами, создало бы опасный прецедент для остальных национальных окраин, и наконец, породило бы упреки в нелегитимности узурпации воли будущего Национального собрания. В связи с этим, следует признать позицию Колчака и его единомышленников в данном вопросе не только проникнутой заботой об интересах России, но и политически оправданной на тот момент.[1070]1070
  См. также: Хандорин В. Г. А. В. Колчак и «финляндский вопрос» // Исторический журнал: научные исследования. 2013. № 4 (16). С. 395–404; Наумов В. П. Переписка А. В. Колчака с К. Г. Маннергеймом и государственными деятелями белогвардейских правительств по вопросу о возможности финского наступления на Петроград (май-сентябрь 1919 г.) // Гражданская война в Сибири: Мат-лы Всерос. заочной научно-практ. конференции. Омск, 2013. С. 92−98.


[Закрыть]

В данном принципиальном вопросе солидарность с Верховным правителем проявили и А. И. Деникин, и большинство кадетов.[1071]1071
  Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром… С. 255; Иоффе Г. З. Колчаковская авантюра и ее крах… С. 196–197. См. также: Правда (М.). 1919. 25 июня.


[Закрыть] П. Н. Милюков обосновывал необходимость сохранения Финляндии в составе Российской империи близостью к Петрограду, сравнивая ее географическое значение для России с значением Ирландии для Англии.[1072]1072
  Свободный край. 1919. 26 июня.


[Закрыть] Хотя сам большевистский вождь В. И. Ленин полагал: «Нет никакого сомнения, что самой небольшой помощи Финляндии (белым – В. Х.)… было бы достаточно, чтобы решить судьбу Петрограда».[1073]1073
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 348.


[Закрыть] Ясно, однако, что даже гипотетическое взятие Петрограда не решило бы исход войны: судьбы гражданских войн всегда решаются изнутри, а не внешней помощью, тем более слабых национальных окраин.

О крайне националистически настроенном правительстве Польши нечего и говорить. Враждебно относились к белым и националистические правительства Украины, государств Прибалтики и Закавказья. Из национальных окраин лишь Белоруссия проявляла традиционное тяготение к России, глава ее временного правительства Баханович в письме Колчаку 27 февраля 1919 г. заверял: «Белоруссия не мыслит себя иначе, как в составе общей Родины – единой великой России».[1074]1074
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 334. Л. 47.


[Закрыть] Правда, в то время стремление к независимости проявляли лишь относительно развитые национальные окраины (кроме упомянутой Белоруссии). «Внутренние» нацменьшинства России и народности Северного Кавказа в своем большинстве не помышляли об этом и в Гражданской войне участвовали, подобно русским, либо за красных, либо за белых. Лояльно относились к власти Колчака и туркестанские басмачи, о чем свидетельствуют его грамоты хану Хивинскому и эмиру Бухарскому.[1075]1075
  Гинс Г. К. Указ. соч. С. 419–420.


[Закрыть] В докладе руководителя Туркестанской военной организации белых полковника Зайцева, установившего контакты с басмачами, сообщалось, что местное население (которое русские тогда обобщенно называли «сартами» и «киргизами») в основном придерживается антисоветской, но прорусской ориентации, против англичан (высаживавших десант в Средней Азии в 1918 г.), местные предводители («баи») в Туркестане и Хиве лишь желают сохранения автономии, Бухара колеблется. Националистическое крыло «самостийников» под руководством части мусульманского духовенства, по оценке Зайцева, пребывало в меньшинстве.[1076]1076
  ГА РФ. Ф. р-176. Оп. 12. Д. 10. Лл. 1–19.


[Закрыть]

В архиве сохранилось обращение («докладная записка») А. В. Колчаку от представителей башкир, поданное в октябре 1919 г., в котором говорилось: «Со времени своего добровольного подчинения Царству Российскому в 1553 г., в царствование Иоанна Грозного, башкиры всегда были оплотом русского государственного строительства, о чем свидетельствуют 13 подписей на акте избрания Царя Михаила Романова…, а также многочисленные подвиги башкир в исторических боях за Россию, как то: Отечественная война, в которой участвовали 60 башкирских эскадронов… и вошли в Париж авангардом русской армии… Немало отличились башкиры и в боях турецкой кампании, японской войны и Великой европейской войны, где они оставались на фронте до последнего момента… Еще более башкиры доказали свое достоинство и патриотизм во время чешского переворота в Челябинске (восстания чехословацкого корпуса 1918 г. – В. Х.), добровольно объявив мобилизацию на 5 лет и образовав 5 башкирских полков в то время, когда русских там было 2 роты».

Авторы обращения отмежевывались от предводителя башкирских националистов Валидова, бывшего в союзе с белыми, но переметнувшегося к красным, и отмечали: «В настоящее время в рядах правительственных (колчаковских – В. Х.) войск сражаются десятки тысяч башкир… В связи с отступлением правительственных войск, к глубокому несчастью, Башкирия в третий раз подверглась жестокостям озверившихся к башкирам за их упорство и настойчивость красноармейских банд, беспощадно истребляющих башкирское население и опустошающих башкирские деревни. В настоящее время Башкирия предоставлена полному хищническому произволу безбожников-большевиков, старающихся использовать башкир как отличный боевой материал для своих наглых целей путем безмерных репрессий непокорных и путем преступных приманок, как, например: 1) объявлением Башкирской самостоятельной советской республики; 2) выдачей миллиарда рублей башкирам на восстановление разрушенного хозяйства; 3) организованием (так в тексте – В. Х.) башкирской армии; 4) объявлением мобилизации на 10 лет под предлогом охраны свободы Башкирии; 5) формированием туземной башкирской кавалерии и т. д…Башкирский народ не стремится к созданию какого-либо отдельного государства, что замечается у других, он стремится только обеспечить национальный быт, историческое право на землю, восстановить изъятое историческое право Александром II на казачество в 1863 г. и обеспечить право на автономное башкирское духовное управление». Авторы сетовали на то, что правительство адмирала мало отпускает денег башкирам по сравнению с их соседями – оренбургскими казаками, хотя, по их словам, башкиры «несут бремя» войны не меньше казаков.

В заключение авторы обращения, «питая самую искреннюю любовь к возрождаемому Российскому государству под Вашим мудрым Верховным руководством и засвидетельствуя самое искреннее заверение от имени 2,5-миллионного героически храброго в боях башкирского народа помогать Вам в святом деле водворения правового порядка в великой нераздельной России (выделено мной – В. Х.) до последней капли крови», просили учредить Башкирское казачье войско, предоставить беспроцентный кредит на 25 лет для восстановления разоренных хозяйств и обеспечить башкирам представительство в Государственном земском совещании.[1077]1077
  ГА РФ. Ф. р-1700. Оп. 1. Д. 3. Лл. 202–203об. Подробнее см. приложение XI.


[Закрыть]

Тяготение к белым с целью воссоединения с Россией проявлялось и среди русин (карпаторуссов), освобожденных после окончания Первой мировой войны из-под господства распавшейся Австро-Венгрии, но подпавших (по частям) под власть Польши и Румынии. 12 декабря 1918 г. собрание карпаторуссов в Киеве вынесло резолюцию: «Прикарпатская (то есть Галицкая, Буковинская и Угорская) Русь составляет в историческом и национально-этнографическом отношении искони русский край…, огромное большинство карпаторусского населения всегда считало и ныне считает себя русским». Собрание высказалось «за присоединение всей этнографической территории Прикарпатской Руси к вновь объединяющейся единой и неделимой России (выделено мной – В. Х.)».[1078]1078
  ГА РФ. Ф. р-176. Оп. 3. Д. 65. Лл. 7об–8.


[Закрыть] Национальную Россию карпаторуссы видели в лице белогвардейских правительств Колчака и Деникина, а не революционно-интернационального советского правительства, начертавшего на своих знаменах «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». «Галицко-русское общество» в Одессе приветствовало Колчака как Верховного правителя России. По словам уполномоченного Русского исполнительного комитета во Львове Э. Вальницкого, «громадное большинство русского населения Восточной Галичины, Лемковщины, Угорской Руси и Буковины… ждет только возможности свергнуть ненавистное иго румын (в Буковине), поляков (в Лемковщине) и украинских мазепинцев (в Восточной Галиции) и объединиться, как это было со времени Святого Владимира до 1340 г., со всем русским народом».[1079]1079
  Там же. Л. 2.


[Закрыть]

В Омске также был сформирован Центральный карпаторусский совет из представителей русин, проживавших на востоке России. В начале работы Версальской мирной конференции этот совет обратился к президенту Французской республики Р. Пуанкаре со словами: «Несмотря на шестивековую политическую обособленность от России, население Прикарпатской Руси (Галицкой, Буковинской и Угорской Руси) в беспрерывной тяжелой борьбе отстояло свой национальный русский облик вплоть до наших дней… Многочисленные процессы о государственной измене (в Австро-Венгрии – В. Х.)… не только не запугали население, но перед всем миром засвидетельствовали о живучести русской национальной идеи в пределах Прикарпатской Руси… Свыше 30 тысяч карпатороссов повешены и расстреляны за исповедуемую ими русскую идею… Когда в 1915 г. богатырская русская армия из-за отсутствия снарядов вынуждена была отступить из пределов Галиции, тысячи карпатороссов покинули свой кров и свои насиженные места и, найдя убежище в родной России, приняли живое участие в борьбе против общего врага – Австро-Германии… Мирное культурно-национальное развитие Прикарпатской Руси возможно только в пределах Российского государства, с предоставлением населению областной автономии… В момент величайшего счастья Франции, освободившей Эльзас-Лотарингию от тяжелого германского гнета, Центральный карпаторусский совет просит Вас, господин Президент, выслушать голос забытой и забитой Прикарпатской Руси… и дать ей возможность воссоединиться с родной великой Россией».[1080]1080
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 357. Лл. 4–5.


[Закрыть]

В другом документе того же органа признавалось, что Первая мировая война «застала интеллигенцию Прикарпатской Руси разбитой на два друг другу враждебных лагеря», один из которых ориентировался на Россию, другой – на создание независимой объединенной Украины,[1081]1081
  Там же. Л. 3об.


[Закрыть] что объяснялось авторами политикой царского правительства, пренебрегавшего интересами воссоединения «малорусского» народа под эгидой Российской империи, идя на поводу у австрийской и германской политики. В итоге западноукраинская и русинская интеллигенция раскололась на русофильский и националистический лагеря. Второй поставлял в годы Первой мировой войны добровольцев в австрийскую армию, воевавшую против России, а в годы Гражданской войны – «сечевых стрельцов» в украинское националистическое войско С. Петлюры. Первый же тяготел к России и поставлял добровольцев в русскую армию, а в годы Гражданской войны – в белые армии А. И. Деникина и А. В. Колчака.

Из русинских добровольцев были сформированы один карпаторусский полк в составе деникинских Вооруженных сил Юга России и один – на колчаковском Восточном фронте (впрочем, в дальнейшем 1-й Карпаторусский стрелковый полк армии Колчака попал почти в полном составе в плен к красным). II карпаторусский съезд в Омске 14–15 апреля 1919 г. призвал всех русин «остаться верными заветам Богдана Хмельницкого» и «теснее сплотиться вокруг собирателя земли Русской Верховного Правителя», испрашивая для себя лишь областной автономии в составе России.[1082]1082
  ГА РФ. Ф. р-176. Оп. 3. Д. 65. Л. 20об; Ф. р-200. Оп. 1. Д. 357. Л. 58–58об


[Закрыть] Сходную резолюцию принял 5 апреля 1919 г. карпаторусский конгресс в США.[1083]1083
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 357. Л. 68.


[Закрыть] Не случайно колчаковский МИД 14 февраля 1919 г. констатировал: «В настоящий момент наиболее близкими для России и по своим симпатиям, и по общим интересам являются карпаторуссы и югославяне», – и ходатайствовал перед Совмином об ассигновании на их поддержку 1 млн 250 тыс. руб.[1084]1084
  ГА РФ. Ф. р-176. Оп. 3. Д. 94. Лл. 2–3. Подробнее см.: Хандорин В. Г. Карпаторуссы в Белом движении. Из истории национального движения карпаторуссов (русин) // Досягнення соціально-гуманітарних наук в сучасній Україні. Матеріали III Всеукраїнської наукової конференції з міжнародною участю. Симферополь, 2013. Ч. 4. С. 109–112.


[Закрыть]

Надо отметить, что наиболее дальновидные западные лидеры, понимая всю степень опасности большевизма для европейской цивилизации, готовы были до известной степени идти навстречу великодержавным устремлениям белогвардейцев. Особенно это проявлялось в позиции У. Черчилля. 27 сентября 1919 г. возглавляемое им военное министерство Великобритании уведомляло правительство Колчака, что большевики предложили прибалтийским республикам (которые в 1918–1919 гг. вели военные действия против Советской России – В. Х.) сепаратный мир и выразили готовность признать их независимость, последние же обратились за консультацией к Великобритании. Выражая в телеграмме опасение, что непримиримость Колчака в вопросе о будущем балтийских республик (как видим, адресовался Черчилль именно к Колчаку, как Верховному правителю в глазах всей белой России) может привести к тому, что они согласятся на мир с большевиками (что в итоге и произошло), Черчилль, однако, подчеркивал (далее выделено мной – В. Х.): «Британское правительство считает этот вопрос подлежащим обсуждению Лиги наций, которая, в свою очередь, не в состоянии его разрешить без содействия Учредительного собрания, которое будет, вероятно, созвано в большей части территории России» (что обещали белые после победы над большевиками). В заключение британский военный министр просил срочного ответа от правительства Колчака.[1085]1085
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 118. Л. 98. Полный текст см. в приложении XI.


[Закрыть]

В ответном меморандуме колчаковского МИДа, врученном 7 октября (за месяц до падения Омска!) главе британской военной миссии генералу А. Ноксу, бескомпромиссно подтверждалось: Российское правительство стоит по-прежнему на той позиции, что этот вопрос не будет разрешен без согласия русского народа. Сожалея о позиции «вновь образовавшихся балтийских самоуправляющихся единиц» (не государств, заметьте!) относительно мира с большевиками, свидетельствующей, по мнению колчаковского МИДа, об их «глубокой деморализации», правительство Колчака на правах равного советует союзникам «воздержаться от дальнейшей помощи указанным областям», добавляя, что это и будет лучшим средством предостеречь их от такого шага.[1086]1086
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 118. Л. 102.


[Закрыть]

И это не все. Не говоря уже об измышлениях советской пропаганды о белых как о «марионетках Антанты» (согласитесь, с марионетками так не разговаривают и они так не отвечают), широко распространено заблуждение, будто окончательным решением союзников в Версале было признание де-факто независимости Польши, Финляндии и прибалтийских республик и непризнание самопровозглашенных республик Закавказья (украинских «самостийников» никто всерьез не принимал, а о «независимости» Белоруссии и Средней Азии вопрос даже не подымался). Это не совсем так. После успехов белых армий на востоке весной 1919 г. и на юге и северо-западе летом и осенью 1919 г. позиция западных лидеров поколебалась в сторону уступок великодержавным позициям белых. Поверенный в делах (и.о. посла) в Лондоне Саблин в телеграмме управляющему колчаковским МИДом И. И. Сукину от 24 октября 1919 г. (за две недели до падения белого Омска!) сообщал: Черчилль в своей записке британскому МИДу рекомендует признать правительство Колчака и пойти на уступку России в отношении не только Кавказа, но и Прибалтики (хотя и не Финляндии). По сообщению Саблина, позицию Черчилля разделяла консервативная газета «Таймс»: «Относительно Польши и Финляндии – никаких разговоров, обе страны окончательно и бесповоротно независимы. Эстония, Латвия и Литва – автономные провинции федеральной (так в тексте – В. Х.) России. Россия не может быть отрезана от моря… Вопрос об Украине создан искусственно (выделено мной – В. Х.)».[1087]1087
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 330. Лл. 62–63.


[Закрыть] Итого получаются ровным счетом границы будущего СССР.

Конечно, расположение союзников не стоит преувеличивать, о чем свидетельствует телеграмма министра иностранных дел С. Д. Сазонова тому же Сукину от 7 июня 1919 г.: «Еще 9 апреля мы обратили внимание мирной конференции на необходимость при составлении договора с Германией оговорить специальные интересы России. Когда текст договора был закончен и обнаружилось, что указания наши недостаточно приняты в расчет, мы 22-го снова обратились к конференции с указанием на нарушающие [наши] интересы упущения. Этот пример показывает, что, несмотря на действительно замечаемый в последнее время поворот союзников в нашу сторону, все же нельзя переоценивать оказываемую нам поддержку».[1088]1088
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 315. Л. 11.


[Закрыть] И это притом, что тот же Сазонов за неделю до этого (1 июня) телеграфировал о своей поездке в Лондон: «Вынес самые лучшие впечатления от 10-дневного пребывания, где видел государственных и общественных деятелей, был принят в частной аудиенции королем и имел дважды собеседования в парламенте… Всюду встретил самое предупредительное отношение, живейший интерес к русским делам и желание оказать России необходимую помощь. Английское общественное мнение, за исключением крайне левых кругов, очень благоприятно к нам настроено, и правительство, особенно министерства иностранных дел, военное и морское, готовы всем нам содействовать, по возможности избегая лишь чрезмерной огласки, чтобы не раздражать левых».[1089]1089
  Там же. Л. 1.


[Закрыть] Очевидно, что впечатлениями от любезности союзников не следовало слишком обманываться.

Об этом говорят и действия англичан в отношении Н. Н. Юденича в Эстонии. 20 августа 1919 г. посол в Англии К. Д. Набоков телеграфировал колчаковскому МИДу: «10 августа в Ревеле образовано «Северо-Западное правительство»… Правительство это создано искусственно англичанами из случайных лиц без всякой внутренней связи [и] программы… Между тем эстонцы Юденичу не верят и требуют признания их самостоятельности… Члены политического совета были вызваны англичанами в Ревель, где генерал Марч предложил им в форме ультиматума в течение часа образовать правительство, причем списки оказались заранее подготовленными… Юденич уступил требованиям англичан и, оставаясь главнокомандующим, принял портфель военного министра… Решительно во всех кругах новое правительство вызывает либо негодование, либо смех».[1090]1090
  ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 248. Л. 11.


[Закрыть] Но уже 24 октября преемник Набокова Саблин телеграфировал МИДу по поводу английского генерала-самодура: «Великобританское правительство окончательно решило отозвать из балтийских провинций генерала Марча. Помимо других причин, правительство отзовет его ввиду полученного здесь на днях предложения названного генерала занять Кронштадт эстонским гарнизоном на случай падения этой крепости. Это предложение сочтено здесь слишком глупым (выделено мной – В. Х.)».[1091]1091
  Там же. Л. 21.


[Закрыть]

Колчак отвечал 8 ноября телеграммой Сазонову: «Правительства Лианозова (организованного генералом Марчем – В. Х.) я не признавал, все сношения Российского правительства велись по-прежнему только с Юденичем. Я лишь временно воздержался от выражения отрицательного отношения к Лианозовскому правительству, не желая осложнять обстановки. На случай взятия Петрограда считал бы целесообразным послать туда по Вашему представлению кого-либо из русских видных деятелей для вручения Юденичу от моего имени полномочий и для содействия ему по организации гражданской власти… Прошу Вас подготовить поддержку со стороны союзников власти, организованной на указанных началах».[1092]1092
  ГА РФ. Ф. р-176. Оп. 4. Д. 159. Л. 9.


[Закрыть]

Можно с уверенностью предположить, что именно твердая позиция, занятая в вопросе о Прибалтике правительством А. В. Колчака, и вызвала существенные уступки Черчилля (в изложении Саблина), предложенные им британскому правительству в октябре 1919 г.

Со стороны белогвардейцев особенно непримиримое отношение было к украинским «самостийникам» – в тот период великорусская патриотическая мысль стояла на той точке зрения, что украинский («малороссийский») и белорусский народы являются лишь особыми ветвями русской нации. Белая пресса называла Петлюру «выкидышем русской революции», с которым «недостойно даже разговаривать».[1093]1093
  Сибирская речь. 1919. 28 марта.


[Закрыть] Когда весной 1919 г. в Сибири возник проект формирования украинских воинских частей, кадеты резко выступили против этого, указав, что разделение армии по национальному признаку чревато ее развалом.

Не надо забывать, что в те времена имперское сознание господствовало во всех великих державах и выражалось в прямом обладании колониями. Поэтому большинство русских либералов, подобно западноевропейским, довольно скептически относились к Лиге наций – европейскому прообразу будущей ООН, созданной по инициативе президента США В. Вильсона для разрешения спорных международных вопросов. «Сибирская речь» иронически называла Лигу наций «рахитичным созданием отвлеченной рационалистической мысли».[1094]1094
  Сибирская речь. 1919. 11 мая.


[Закрыть] В некоторых аспектах национального вопроса кадеты занимали даже крайние позиции. Так, В. Н. Пепеляев на посту министра внутренних дел высказывал крайне негативное отношение к многочисленным в Сибири китайским торговцам и сезонным рабочим. В своем августовском докладе правительству «Китайцы в Сибири» он аттестовал их в массовом порядке как спекулянтов, жуликов и пособников красных, предлагая поголовно выселять их из России.[1095]1095
  ГА РФ. Ф. р-195. Оп. 1. Д. 44. Лл. 42–44об.


[Закрыть]

Одним из аргументов либеральных консерваторов был тот, что великодержавная Россия является мировым оплотом славянства, без которого оно будет порабощено. «Сибирская речь» писала: «Самоопределение мелких народностей – одно из самых нелепых проявлений русской революции… Оторванные от великой России, они будут жалки и ничтожны, они не найдут в своей среде достаточного количества культурных и технических сил, не смогут самостоятельно построить ни одной железной дороги, открыть ни одной гимназии, ни одного университета».[1096]1096
  Сибирская речь. 1919. 4 июня.


[Закрыть]

В те времена под подобными словами охотно подписались бы государственные деятели любой западной державы, если бы они касались их страны. Британская империя со времен Киплинга оправдывала свою колониальную политику словами о «бремени белого человека», несущего факел цивилизации туземцам. В Сибири эту позицию воспроизводили с поразительным сходством в отношении русских «инородцев» кадеты. «Культурой господствующей, общегосударственной для нас является непоколебимо культура русская, – писали они, – основоположником которой является великорусское племя, а углубителями и дальнейшими творцами – в истинном содружестве все племена России, органично влившиеся в состав российской нации».[1097]1097
  Сибирская речь. 1919. 14 января.


[Закрыть]