Текст книги "Национальная идея и адмирал Колчак"

Глава 13. В поисках народной поддержки

В экономической и социальной политике правительства А. В. Колчака, в противоположность «общей» политике, четко прослеживалась либеральная идеология, причем с явным поворотом от прежнего кадетского неолиберализма к классическому либерализму. Образцом может служить статья одного из ведущих идеологов белой и кадетской Сибири В. А. Жардецкого под названием «Индивидуализм или социализм?».[1220]1220
  Жардецкий В. А. Индивидуализм или социализм? // Сибирская речь. 1919. 21 марта.


[Закрыть] В ней блестящий оратор и публицист дает развернутое историческое обоснование преимуществ капитализма: «Девятнадцатый век был временем могучего цветения личного начала…, царством личной самодеятельности, был веком личного почина творчества, ответственности за себя», определил и защитил законодательно «наименьшее вторжение государства в область внутренней жизни личности» и «принес человечеству, именно вследствие торжества глубоко производительного личного начала, высшие формы солидарности… в развитии великих государств-наций». Одновременно, отмечал автор, развитие капитализма привело к экономической интеграции, «явлению связанности отдельных национальных хозяйств в могучий международный оборот», дало импульс прогрессу техники, концентрации производства и в итоге способствовало росту национальных богатств.

Идеи же социализма Жардецкий оценивал как «великий парадокс XIX века», «веру убогих», поскольку имущественное уравнение лишает человека стимула к производительной работе. Понятие «научный социализм» он аттестовал как лишенное смысла и сатирически приравнивал его к выражениям типа «мудрый идиот» и «красноречивый немой». Жардецкий напоминал, что именно развитие капитализма породило избыток доходов государства, сделавший возможным социальную помощь правительств обездоленным; социалисты же увидели в этом «начало конца индивидуалистического общества» и стали пропагандировать уравнительно-распределительный строй, который он называл «раем запуганного бездельника».

Далее автор отмечал, что мировая война расшатала все ценности и породила временное вынужденное государственное регулирование хозяйственной деятельности. Но в обстановке прогрессирующей разрухи увлечение социалистическими идеями, по словам Жардецкого, «угрожает расколотить надолго остатки хозяйственной системы», образец чего, по его мнению, дал доведенный до абсурда большевистский эксперимент «военного коммунизма»: «Счастье улыбнулось павиану, и теперь он – большевик». «Павианский опыт социализма», как язвительно называл его Жардецкий, лишь углубил разруху. И он считал необходимым и закономерным возвращение капитализма «на круги своя», пророча: «Человечество, как феникс из пепла, будет воздвигнуто в новой красоте силами человека, самодеятельной личности, творческой, смелой, отвечающей за себя, свободной и обеспеченной в своей свободе законом и устройством государства».

Здесь четко прослеживается типичное для либеральной идеологии отождествление капиталистического уклада с личной инициативой и личной ответственностью. В другой передовице «Сибирской речи» провозглашался лозунг: «Индивидуалистическое общество – положительная реальность, которая противостоит и должно быть противопоставлено вымыслам социализма».[1221]1221
  Сибирская речь. 1919. 6 мая.


[Закрыть]

В вопросе о собственности правительство поддерживало кадетские установки на возврат национализированных большевиками частных промышленных и торговых предприятий и банков прежним владельцам, осуществленный еще демократическим Временным Сибирским правительством. В декабре 1918 г. было отменено постановление Сибирского правительства о государственном регулировании хлебной, мясной и масляной торговли и разрешена свободная торговля ими «по вольным ценам» (госмонополия на сахар и спиртное была сохранена).[1222]1222
  Постановление Совета министров об отмене государственного регулирования хлебной, мясной и масляной торговли, 10 декабря 1918 г. // Правительственный вестник. 1918. 14 декабря; Законодательная деятельность Российского правительства адмирала А. В. Колчака. Вып. 1. С. 42.


[Закрыть] И хотя перечисленные продукты после этого подорожали, но зато перестали быть дефицитом для голодных очередей (как и после «либерализации цен» 1992 года).

Историки отмечали, что экономическая политика правительства А. В. Колчака была существенно либеральнее по сравнению с политикой А. И. Деникина: на Юге России значительно позднее (в июле 1919 г.) была восстановлена свобода торговли, а отдельные товарные монополии сохранялись и позже.[1223]1223
  Шацилло М. К. Указ. соч. С. 321–322.


[Закрыть]

Для координации деятельности правительства по вопросам финансов и снабжения было образовано Государственное экономическое совещание с приглашением представителей банков, торговли, промышленности, кооперации, земств и городов.[1224]1224
  Правительственное распоряжение о созыве Чрезвычайного государственного экономического совещания, 22 ноября 1918 г. // Правительственный вестник. 1918. 27 ноября; Законодательная деятельность Российского правительства адмирала А. В. Колчака. Вып. 1. С. 31–32.


[Закрыть] Согласно Временному положению о Государственном экономическом совещании, принятому в первые дни после переворота в ноябре 1918 г. (что говорит о том, какое значение придавал А. В. Колчак разработке экономической политики), в его первоначальный состав вошли 7 министров (военный, финансов, снабжения, продовольствия, торговли и промышленности, путей сообщения, государственный контролер), 5 выборных делегатов Совета съездов торговли и промышленности, 3 выборных – от Всероссийского совета кооперативных съездов («Всекосовета») и 3 – от крупных коммерческих банков (назначенных их правлениями).[1225]1225
  ГА РФ. Ф. р-193. Оп. 1. Д. 36. Л. 3.


[Закрыть] В июне 1919 г. состав совещания был расширен за счет выборных, и в частности, приглашения представителей земских собраний и городских дум, которые, впрочем, выбирали лишь кандидатов, из которых Верховный правитель назначал не более 20 человек. Очевидно, такое ограничение было сделано во избежание проникновения туда представителей социалистической оппозиции, имевшей сильное влияние в органах местного самоуправления. Устав («наказ») Государственного экономического совещания был постатейно принят на заседаниях 23–26 июня 1919 г. В его состав входили 4 постоянных комиссии – бюджетная, финансовая, транспортная, а также по продовольствию и снабжению армии.[1226]1226
  ГА РФ. Ф. р-190. Оп. 6. Д. 7. Лл. 6–11об.


[Закрыть] В речи на открытии обновленного Государственного экономического совещания после его перевыборов 19 июня 1919 г. А. В. Колчак подчеркнул: «Всякая революция, всякий государственный переворот, в конце концов, имеет свои основания в экономическом положении государства».[1227]1227
  Речь Верховного правителя адмирала А. В. Колчака на открытии Государственного экономического совещания // Сибирская жизнь. 1919. 24 июня.


[Закрыть] Председателем совещания первоначально стал С. Г. Феодосьев (последний государственный контролер царского правительства), после его реорганизации в июне 1919 г. – Г. К. Гинс (как уже говорилось, до вхождения в правительство примыкавший к умеренным кадетам).[1228]1228
  В Государственное экономическое совещание после его «переформатирования» также входили в разное время: А. И. Алексеевский, полковник К. М. Бирюков, профессор Б. Е. Будде, бывший депутат Государственной думы А. Н. Букейханов, П. А. Бурышкин, Н. А. Вермунд, бывший член Директории В. А. Виноградов, В. К. Владимирский, бывший депутат Государственной думы Н. К. Волков, бывший депутат Государственной думы С. В. Востротин, министр финансов Л. В. фон Гойер, Н. И. Грибанов, В. А. Жардецкий, В. Н. Журин, А. К. Клафтон, В. А. Комаровский, М. П. Красильников, А. Г. Крестовников, депутат Учредительного собрания Л. А. Кроль, П. А. Кронеберг, А. П. Кузнецов, Курковский, профессор С. В. Лебедев, омский городской голова Н. И. Лепко, С. С. Марковский, профессор П. П. Маслов, А. В. Матвеев, А. М. Мелких, В. В. Никифоров, В. Н. Новиков, Н. П. Огановский, В. С. Панкратов, В. Е. Парунин, профессор Г. В. Подставкин, профессор С. П. Покровский, профессор Б. К. Поленов, томский городской голова И. П. Пучков, бывший министр Временного Сибирского правительства И. И. Серебренников, Н. И. Старокотлицкий, профессор М. М. Хвостов, А. А. Червен-Водали (ГА РФ. Ф. р-176. Оп. 4. Д. 2. Лл. 275, 302, 307, 310, 315, 316, 330, 351, 357, 365).


[Закрыть]

О роли кадетов в этом совещании говорит и тот факт, что товарищем (заместителем) его председателя был сначала член всероссийского кадетского ЦК В. А. Виноградов, а с августа 1919 г. – член всероссийского ЦК Н. К. Волков (впрочем, о демократичности его состава можно судить хотя бы по тому, что секретарем совещания был эсер А. Алексеевский, впоследствии – член иркутского Политцентра и член следственной комиссии, допрашивавшей А. В. Колчака). Председатель совещания имел право непосредственно докладывать Верховному правителю, минуя главу правительства. В круг его компетенций входила разработка всех вопросов, связанных с экономикой, но первостепенные задачи состояли в упорядочении денежного обращения, налогообложения и железнодорожного транспорта. Заседания проводились ежедневно и гласно, с мая 1919 г. на них приглашались представители прессы.[1229]1229
  ГА РФ. Ф. р-190. Оп. 2. Д. 6. Л. 3. См. также: Иоффе Г. З. Колчаковская авантюра и ее крах… С. 228–229.


[Закрыть] Создание Государственного экономического совещания было с одобрением встречено широкой общественностью. Лишь Томское и Енисейское земства бойкотировали выборы в него, усмотрев дискриминацию своих прав.[1230]1230
  Мальцева Т. В. Земская «оппозиция» колчаковщине // Из истории интервенции и гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке (1917–1922 гг.). Новосибирск, 1985. С. 189–190.


[Закрыть] Да отдельные правые кадеты относились к нему скептически, считая любые выборные учреждения несвоевременными. Так, нелестно отзывался о его создании В. Н. Пепеляев: «Непродуманность, с одной стороны, и никчемность – с другой».[1231]1231
  Дневник В. Н. Пепеляева // Окрест Колчака. С. 87; ГА НО. Ф. д-158. Оп. 1. Д. 2. Л. 107.


[Закрыть]

Уже на одном из первых заседаний 2 декабря 1918 г. Государственное экономическое совещание сформулировало 6 главных принципов экономической политики, полностью отвечавших пожеланиям кадетов и либеральной буржуазии:

«1. Отказ от заранее зафиксированных цен. Излишнее вздутие цен должно регулироваться планомерным выпуском на рынок продуктов…

2-й принцип – отказ от реквизиций, к которым можно прибегать только в самых крайних случаях и преимущественно в прифронтовой полосе…

3-й принцип – полное уничтожение всяких ограничений ввоза и вывоза…

4-й принцип – желательно сокращение монополий, так как этот вид государственного хозяйства, требуя создания чрезвычайно громоздкого административного аппарата, поглощает огромные денежные средства…

5-й принцип – возможное сокращение хозяйственной деятельности казны в будущем.

6-й и последний – это контроль над покупками и перевозками продуктов».[1232]1232
  ГА РФ. Ф. р-190. Оп. 1. Д. 84. Лл. 5–5об.


[Закрыть]

Совещание рекомендовало правительству отменить постановления Временного правительства А. Ф. Керенского о чрезвычайных продовольственных органах, твердых ценах и пересмотреть узаконения о преследовании спекуляции.[1233]1233
  Подробнее о Государственном экономическом совещании см.: Гинс Г. К. Указ. соч. С. 234–235, 363–364, 371–374, 403–407; Кроль Л. А. Указ. соч. С. 182–184; Мельгунов С. П. Указ. соч. Кн. 2. С. 274–280.


[Закрыть] На этом заседании председатель Омского национального блока А. А. Балакшин заявил: «Насущнейшей задачей является полное раскрепощение нашей торговли и промышленности от опеки правительства, за исключением, во-первых, некоторых монополий, нужных для дела фиска, и права назначения правительственных цен при закупках для армии, во-вторых».[1234]1234
  ГА РФ. Ф. р-190. Оп. 1. Д. 84. Л. 7.


[Закрыть]

Солидарную с ним позицию деловых кругов на совещании 4 декабря выразил товарищ председателя Всероссийского совета съездов представителей торговли и промышленности князь А. А. Кропоткин: «Государственная опека нигде не выдержала экзамена, в особенности у нас в России, – заявил он. – Надо, чтобы государство было с глазами, но отнюдь не вмешивалось в частное хозяйство… Без ясного определенного признания права собственности нельзя ожидать возрождения экономической жизни России… Цена требует свободы… Сколько бы ни умалялась государственная опека, она все равно внесет произвол». При этом, однако, идеолог сибирской буржуазии допускал оговорку: «Но правительству необходимо оградить отечественную промышленность в данное время таможенной политикой… в целях способствовать более быстрому восстановлению всего разрушенного».[1235]1235
  ГА РФ. Ф. р-190. Оп. 1. Д. 85. Лл. 4об, 175–178.


[Закрыть]

Проводился курс на поощрение предпринимательства, банковской системы, был основан новый Торгово-промышленный банк Сибири. Восстанавливались в правах владельцы национализированных большевиками предприятий, акционерные общества. Это делалось до Колчака и продолжалось при нем в освобождаемых регионах (владельцы, территориально отрезанные от своих предприятий Гражданской войной, получали право управлять ими через доверенных лиц). Отдельные предприятия могли по стратегическим соображениям передаваться в собственность государства только путем выкупа у хозяев (например, Черемховские угольные копи под Иркутском), но ни в коем случае не конфискации. (Подобным образом правительство намеревалось выкупить всю добычу каменного угля в Сибири, включая Кузбасс; с другой стороны, были денационализированы Экибастузские угольные копи в Казахстане).

Поощрялся, выражаясь современным языком, «малый бизнес». Это относилось и к крестьянству. В Сибири, славившейся до революции развитой кооперацией, восстанавливались ее силы. Население приобретало облигации займов. Возрождалось частное кредитование промышленности (хотя главенствующую роль в условиях «постбольшевистской» разрухи играли государственные органы). Совершенствовалось сберегательное дело: так, держателям вкладов была предоставлена уникальная возможность получать деньги с них в любой сберкассе города, в котором проживал вкладчик.

Либеральная пресса уделяла большое внимание сотрудничеству государственных сберкасс с частными учреждениями мелкого кредита, видя в этом важнейший залог возрождения кредитной системы. В целях улучшения положения среднего класса, страдавшего от разрухи, кадеты в марте 1919 г. поддержали законопроект Минфина об оценке облагаемого налогом имущества не по доходности (как это делалось ранее), упавшей вследствие разрухи, а по стоимости.

В развитии путей сообщения, кроме железных дорог, особое внимание уделялось освоению стратегически важного для России Северного морского пути. Над этим работал специальный комитет под председательством члена всероссийского кадетского ЦК С. В. Востротина. В его планах намечались новые исследовательские экспедиции и строительство порта в устье Енисея.

В целом, в экономической политике колчаковского правительства господствовало классическое либеральное кредо: создание равных возможностей для всех, а в их пределах – полная свобода предпринимательской инициативы (одним из немногих исключений было финансирование правительством тех частных предприятий, которые имели общегосударственное и, прежде всего, оборонное значение). Один из ведущих сибирских кадетов, управляющий делами Совета министров профессор Г. Г. Тельберг в интервью томской «Сибирской жизни» четко заявил, что «организацию хозяйственной жизни страны правительство от себя отводит, указывая на тот вред, который был принесен правительственным регулированием, и надеясь на живые силы страны».[1236]1236
  Сибирская жизнь. 1919. 12 января.


[Закрыть] Что же касается политических целей власти, то здесь он, напротив, прямо констатировал, в полном согласии с мнением самого Верховного правителя и при всех дежурных реверансах в адрес демократии, что главной задачей является «спасение государства, а не демократии».

Позицию Тельберга в отношении государственного регулирования полностью разделял фактический рупор Восточного отдела ЦК кадетов «Сибирская речь»: «Регулирование хозяйственной жизни, – утверждала газета, – налагает на участников ее такие путы, которые лишают их возможности не только самостоятельного творчества, но даже и самостоятельного хозяйственного предвидения, то есть основного стимула хозяйственной деятельности».[1237]1237
  Сибирская речь. 1919. 31 января.


[Закрыть]

Здесь явно прослеживается отклонение вправо от дореволюционных взглядов кадетов, допускавших и даже одобрявших ограниченное вмешательство государства в экономику. Очевидно, причинами такого поправения послужили неудачный опыт Временного правительства А. Ф. Керенского, а затем катастрофичное по своим последствиям хозяйственное управление большевиков. До 1917 г. отрицание государственного вмешательства в экономику было типично для представителей классической ветви российского либерализма – октябристов. Таким образом, и здесь (как и в области политической), наблюдалось сближение их позиций.

Стержнем развития экономики страны все либералы считали буржуазию – в противоположность социалистам, уповавшим на сибирскую кооперацию. «Как ни велик размах кооперации, – писал иркутский «Свободный край», – как ни развернулась вширь и вглубь ее мощь, без содействия частного торгового аппарата ни в коем случае нельзя восстановить в корень разрушенного народного хозяйства».[1238]1238
  Свободный край. 1919. 23 января.


[Закрыть] Опять же напомним, что до Первой мировой войны кадеты дистанцировались от буржуазии, хотя и декларировали буржуазно-демократическую по содержанию программу.

Правда, по вопросу о «невмешательстве» государства в экономику взгляды правительства и кадетских лидеров разделяли не все либералы даже среди буржуазии – иные полагали, что этот либеральный принцип хорош для мирного, благополучного времени и при нормальной конкуренции, а в обстановке войны и разрухи он не подходит. Иркутский военно-промышленный комитет выступал даже за государственную собственность на недра земли и недопущение к скупке земель иностранцев. Особенно критиковала либерализм правительства социалистическая оппозиция, требовавшая всяческих ограничений для предпринимателей и карательных мер за «спекуляцию». В целом же такая политика отвечала пожеланиям предпринимателей, прежде всего крупных. В резолюции совещания торгово-промышленных организаций Омска от 2 января 1919 г. говорилось: предпринимательский класс «не мыслит экономического возрождения страны в существующих еще и поныне условиях государственного регулирования промышленности и торговли. Дух свободного творчества, индивидуальная свободная инициатива создавали те культурные богатства и ценности, которые теперь приходится вновь воссоздать, а отнюдь не мертвящий дух регламентации».[1239]1239
  Сибирская речь. 1919. 4 января.


[Закрыть] Признавалась лишь необходимость минимального и временного регулирования в условиях разрухи, по аналогии с соответствующими мероприятиями в странах Запада по окончании мировой войны. «Вопрос лишь в его направлении и характере», – писал «Свободный край».[1240]1240
  Свободный край. 1918. 26 декабря.


[Закрыть]

В исключительных условиях военного времени правительство допускало возможность отдельных чрезвычайных мобилизационных мероприятий в экономике и устами видного либерала, председателя Государственного экономического совещания Г. К. Гинса призывало промышленников «производить прежде всего то, что нужно для Российского государства, а не то, что выгодно», а также «ограничить свои требования» к государству, т. к. «все отрасли промышленности нуждаются в одном и том же, но всех удовлетворить нельзя».[1241]1241
  Сибирская речь. 1919. 27 мая.


[Закрыть]

Но рассчитывать на «голый патриотизм» буржуазии было затруднительно. Можно согласиться с мнением современного историка: «Выразителем своих политических интересов торгово-промышленники считали партию кадетов и тяготели к диктатуре. Однако политические вопросы не так волновали предпринимателей, как социальные последствия Февральской и Октябрьской революции и экономические проблемы… Хотя во время Гражданской войны рабочий вопрос стоял очень остро, торгово-промышленные съезды совершенно не касались социальной ответственности бизнеса и охраны труда».[1242]1242
  Шацилло М. К. Указ. соч. С. 320.


[Закрыть] Ведь даже военно-промышленные комитеты («вопромы») – организации, созданные самой буржуазией для помощи правительству в условиях войны, – обвинялись прессой в том, что работают не столько в помощь фронту, сколько ради прибыли. Эгоизм буржуазии вызывал раздражение и самого А. В. Колчака.[1243]1243
  Гинс Г. К. Указ. соч. С. 299.


[Закрыть] Несмотря на либеральную политику правительства, некоторые ее представители считали «несвоевременными» в условиях разрухи и Гражданской войны 8-часовой рабочий день и практику коллективных договоров с рабочими, а порой занимались и прямыми злоупотреблениями. Так, широкую огласку получил факт спекуляции Омского военно-промышленного комитета казенными заказами, послуживший причиной увольнения недосмотревшего министра торговли и промышленности Щукина.[1244]1244
  Шацилло М. К. Указ. соч. С. 123, 320–321.


[Закрыть] Нередкими были случаи сокрытия доходов путем занижения в отчетах Госконтролю численности и зарплаты персонала, «двойной бухгалтерии» (совсем как в наше время) и т. п. В целом белый тыл был организован хуже, чем у красных, и дело даже не в трудностях с кадрами (их испытывали в хаосе Гражданской войны и большевики), а в недостаточном внимании и контроле центральной власти, что можно поставить в вину белогвардейским вождям, сосредоточившим основное внимание на армии. Тем временем, тыл изобиловал спекулянтами и аферистами.

Впрочем, понятие спекуляции было растяжимым и вызвало обширную дискуссию. В борьбе с ней облагали налогами лиц, сдававших внаем жилье (в размере 50 % от суммы найма), ограничивали предельные цены за его наем, штрафовали извозчиков за превышение таксы с пассажиров. 11 марта 1919 г. была создана правительственная межведомственная комиссия по борьбе со спекуляцией.[1245]1245
  ГА РФ. Ф. р-176. Оп. 4. Д. 18. Лл. 165–167.


[Закрыть] По воспоминаниям Г. К. Гинса, «гражданская власть не умела проявить инициативы в этом деле, и борьбу со спекуляцией начала по всей линии железной дороги Ставка Верховного главнокомандующего… Объявлена была повальная реквизиция всех задержанных грузов».[1246]1246
  Гинс Г. К. Указ. соч. С. 370.


[Закрыть] По его словам, «чем больше защищали спекулянтов авторитетные люди науки и опыта, тем яростнее нападали на них обыватели и военные». Но отдача от этих мер была минимальной: спекуляция продолжала процветать.

В развернувшейся в белой прессе дискуссии мнения разделились. «Вакханалия мародерства и наживы ширится и растет, – признавал «Свободный край», – увлекая в свою прожорливую пасть представителей самых разнообразных классов и групп населения, от именитого купечества до деревенского мужика, от представителей аристократии и белой кости до домашней прислуги». Но, как отмечала газета, первое же крупное мероприятие Временного правительства А. Ф. Керенского по борьбе со спекуляцией – хлебная монополия – окончилось крахом, положив начало голоду в городах; та же судьба постигла и последующие мероприятия большевиков. «Стоило тот или иной предмет подвергнуть нормировке, – писала газета, – а тем паче объявить монопольным, как этот предмет немедленно исчезал с рынка и становился объектом самой злостной и беззастенчивой спекуляции». С другой стороны, указывали авторы статьи, восстановление свободы торговли Временным Сибирским правительством и в полном объеме – правительством А. В. Колчака привело к резкому скачку цен на товары первой необходимости. В связи с этим иркутские кадеты предлагали политику «золотой середины» в борьбе с дороговизной: законодательное регулирование торговли в сочетании с направленными против спекулянтов уголовными мерами наказания.[1247]1247
  Свободный край. 1919. 4 июля.


[Закрыть] Но пределы и способы этого регулирования они не расшифровывали…

Таким образом, и здесь иркутские кадеты, в отличие от омских и руководимого ими Восточного отдела ЦК партии, в большей степени остались на прежних позициях неолиберализма, предполагавших достаточно активное вмешательство государства в экономику. При этом они защищали коммерсантов от огульных обвинений в спекуляции со стороны социалистов, призывали различать честных дельцов и спекулянтов: «Купец – необходимое звено в общественно-экономической жизни, выполняющее функции государственного характера. Спекулянт – хищник и паразит… Зло не только в том, что разрушен частный торгово-промышленный аппарат, но и в том, что коммерческая этика теряет смысл и значение… Коммерческий мир должен подумать об оздоровлении своей среды».[1248]1248
  Свободный край. 1919. 28 марта.


[Закрыть]

Правые кадеты и лидеры Омского блока по существу считали борьбу со спекуляцией в условиях Гражданской войны делом безнадежным. «Под нормальной торговлей, – писала «Сибирская речь», – мы будем подразумевать такую, которая: 1) не прибегает к искусственным маневрам для увеличения разницы между ценами на товар в пространстве и во времени, и 2) на долю которой выпадает обычная средняя предпринимательская прибыль».[1249]1249
  Сибирская речь. 1919. 29 января.


[Закрыть] Но в обстановке смутного времени, с пессимизмом заключала газета, такое практически нереально.

Понимая, что в условиях свободной торговли само понятие «спекуляция» выглядит двусмысленно, правительство пыталось ввести борьбу с ней в некие рамки. Предостерегая от слишком широкого толкования этого понятия, Министерство снабжения в своей инструкции уполномоченным разъясняло: «Опыт последнего времени показал, что всякие запретные меры лишь… развивают спекуляцию».[1250]1250
  Цит. по: Заря. 1918. 21 ноября.


[Закрыть]

В апреле 1919 г. на заседании Омского юридического общества с развернутым докладом на тему «Спекуляция и карательная политика» выступил В. А. Жардецкий. В докладе говорилось: «Уголовная борьба со спекуляцией объясняется обычным стремлением людей в момент государственных катастроф найти живых людей и сделать их ответственными за все несчастья. Но не следует переоценивать значение уголовного наказания… Явления, охватывающие всю жизнь народа, не могут быть объектом уголовного законодательства. Само определение спекуляции весьма неопределенно… Не нужно смущаться, что торговый оборот лишен моральных стимулов, но следует помнить, что всякая попытка насильственно регулировать хозяйственные отношения ведет к краху. Наша политика (Временного правительства Керенского – В. Х.) такс, регулирования торговли, монополий постепенно привела к окончательному крушению экономического строя, которое было закончено уже большевистским стремлением превратить человека в травоядное животное… Борьба должна быть направлена против преступных средств спекуляции, как то: мошенничества, подлога, взятки, тогда как законодательное нормирование процента прибыли при современных условиях транспорта невозможно».[1251]1251
  Жардецкий В. А. Спекуляция и карательная политика // Наша заря. 1919. 15 апреля.


[Закрыть]

Тем не менее, четкого разграничения между обычной торговлей и «спекуляцией» так и не было проведено. Как известно, спекуляция порождается дефицитом, который, в свою очередь, возникает от упадка производства. Споря с социалистами, требовавшими карательных мер против спекулянтов, «Сибирская речь» со знанием дела писала: «Принципиальная борьба с современным вздорожанием жизни не может состоять ни в чем ином, кроме уничтожения или ослабления основной ее причины – уменьшения реального общественного дохода».[1252]1252
  Сибирская речь. 1919. 21 марта.


[Закрыть] Рынок вообще чутко реагировал на малейшие изменения: так, настоящую финансовую панику вызвало постановление правительства в апреле 1919 г. об изъятии из обращения популярных среди населения «керенок».

В конце концов, под влиянием кадетов особое совещание экономистов и юристов при Министерстве продовольствия и снабжения в мае 1919 г. пришло к выводу, что борьбу надо вести с причинами дороговизны, а не с ней самой. В материалах совещания говорилось: «Уголовный закон (здесь и далее выделено мной – В. Х.) рассматривает спекуляцию как деятельность, направленную на получение чрезмерной прибыли, не оправдываемой условиями производства и сбыта. Но установить границу между чрезмерной и нечрезмерной прибылью, учесть все условия производства и сбыта представляется совершенно невозможным. Экономика трактует спекуляцию как торговое действие, которому присуща большая степень риска, больший азарт. При таком определении нельзя провести грань между спекулятивной и нормальной сделкой, так как каждая торговая операция заключает в себе элемент риска и азарта. С обывательской точки зрения, спекулянт – всякий, кто получает больший процент на капитал, чем это допустимо по его, обывателя, мнению». В итоге совещание пришло к выводу о необходимости прекращения всяких карательных мер и замене их борьбой за нормализацию транспорта, конкуренции и других условий торговли, которые должны привести к стабилизации цен.[1253]1253
  Сибирская речь. 1919. 21 мая.


[Закрыть]

Опыт истории (в т. ч. «перестройки» эпохи М. С. Горбачева) показывает, что для создания ажиотажного спроса на товары в кризисной ситуации достаточно исчезнуть с прилавков хотя бы некоторым из них. В обществе сразу возникает нервозность, тревожное ожидание новых дефицитов. Этой психологической атмосферой пользуются хищники из среды торговцев и работников снабжения, припрятывая даже имеющиеся в достатке товары на складах с целью взвинчивания цен. Но карательные меры здесь практически бессильны. Те же большевики применяли в годы революции самые суровые кары к «мешочникам», вплоть до расстрелов, – но к появлению дефицитных товаров и сокращению инфляции они не привели. Однако стоило им потом ввести НЭП с его свободной торговлей и свободными ценами, как проблема элементарно решилась.

Прибывшие летом 1919 г. из деникинского Екатеринодара в колчаковский Омск представители Национального центра отмечали, что в Сибири значительно лучше, чем на Юге, организованы хозяйственная деятельность и транспорт, хотя одновременно сетовали, что активность и сплоченность организующих классов Белого движения (и прежде всего интеллигенции) на Востоке слабее.[1254]1254
  Сибирская жизнь. 1919. 22 июня.


[Закрыть]

III Восточная конференция кадетской партии в мае 1919 г. отложила корректировку общеэкономической программы, отметив лишь в пп. 12 и 13 тактической резолюции первостепенную необходимость восстановления производительности труда на предприятиях и обеспечения продовольствием и всем необходимым пострадавших от большевиков местностей.[1255]1255
  Отчет о III Восточной конференции Партии народной свободы // Сибирская речь. 1919. 28 мая; Свободный край. 1919. 29 мая.


[Закрыть]

В развернутом виде экономическая программа колчаковского правительства была изложена в докладе на Государственном экономическом совещании 23 июня 1919 г. В нем вновь подчеркивалось, что «в основу должно быть положено частное хозяйство»,[1256]1256
  Сибирская жизнь. 1919. 24 июня.


[Закрыть] но отмечалась и необходимость развития государственной, муниципальной и кооперативной собственности – иначе говоря, провозглашался курс на многоукладную экономику, при доминировании частной собственности.

В том же докладе декларировался принцип свободы торговли. Исключение делалось для внешней торговли, которая должна остаться под контролем государства – прежде всего с целью защиты отечественной промышленности от конкуренции импортных товаров, с помощью таможенных пошлин. При этом отмечалось, что защищать таким способом имеет смысл лишь перспективные, развивающиеся отрасли, а не те, в которых господствуют отсталые технологии. Что же касается дефицитных товаров, то на их импорт предполагалось, наоборот, снижать пошлины. Таким образом, намечался гибкий подход в регулировании внешней торговли, исходя из соотношения рыночного спроса и потребностей развития собственной промышленности.

Говорилось в этом документе и о необходимости привлечения иностранных капиталов для ускорения развития промышленности и восстановления банковской системы. Как подчеркивал несколько позднее видный кадет А. А. Червен-Водали, поддержанный П. А. Бурышкиным, «привлечение русских и заграничных капиталов» призвано освободить государство от «несвойственных» ему усилий по организации новых предприятий.[1257]1257
  ГА РФ. Ф. р-190. Оп. 5. Д. 3. Л. 13.


[Закрыть] Поскольку восстановление крупной промышленности в условиях войны и разрухи было делом нелегким и требовало долгого времени, придавалось большое значение поощрению мелкого и кустарного производства.

Такая позиция тоже перекликалась со стремлениями буржуазии. Еще в феврале 1919 г. Государственное экономическое совещание одобрило доклад ее представителя А. А. Гаврилова о «притоке иностранных капиталов на производительные цели» и попутно высказалось за «объединение торгово-промышленного класса… для развития производительных сил и торгового оборота страны».[1258]1258
  ГА РФ. Ф. р-190. Оп. 1. Д. 87. Л. 290об.


[Закрыть]

Все эти меры привели к оживлению экономики, доведенной до разрухи большевиками. В городах налаживалась торговля, не было типичного для советских областей голода, повального дефицита товаров и полного обесценения денег. Разумеется, свойственная войне разруха порождала дефициты и здесь: по информации Минфина, в бюджете правительства расходы в 8 раз превышали доходы,[1259]1259
  Сибирская жизнь. 1919. 24 сентября.


[Закрыть] что вело к неизбежной инфляции. Но эта инфляция была на порядок ниже, чем в областях, занятых большевиками. Позже для ее обуздания были запрещены спекулятивные операции с валютой, не связанные с торговыми сделками. С трудом, но была налажена к концу весны 1919 г. и работа железнодорожного транспорта, представлявшая чрезвычайную проблему – и по своей стратегической важности, и по объему творившихся на железных дорогах злоупотреблений. В Гражданскую войну разруха на железных дорогах была всеобщей (омская газета «Заря» иронически предлагала снять многосерийный кинематографический боевик о том, как в поезде на перегоне Омск—Новониколаевск родился человек, как он в дороге вырос, женился, стал большевиком, потом монархистом, а поезд все никак не мог дойти до станции).[1260]1260
  Заря. 1919. 11 января.


[Закрыть] Но к лету положение было исправлено: налажено движение поездов по расписанию, сократились злоупотребления. Хотя это было достигнуто при помощи межсоюзного комитета с участием представителей Англии, Франции, США и Японии, но управление железными дорогами полностью сохраняло в своих руках колчаковское Министерство путей сообщения. Правда, нормализация была достигнута ненадолго: вскоре началось отступление на фронте, и по мере поражений разложение в тылу стало прогрессировать с новой силой.