Текст книги "Друзья-приятели. Избранное"

Искать поддержку

 
Искал наивно в женщине поддержку,
Поможет, мол, надеялся, спасёт,
А как судьбу связал я с нею в спешке,
Не друга, недруга нашел, наоборот.
 
 
Что прежде на себя бы надо опереться,
Тогда и женщина смогла бы устоять,
Не думал, что от бед своих не деться
И с женщиной – сестра, жена ли, мать.
 
 
Родство ли душ, души ли дополненье,
Наивно полагал в любви найти отраду,
Что отношения зависят лишь от денег,
Закон такой, любовь искать не надо.
 
 
Как молодые чувства чистые пока что,
Корысть, расчет в них только сорняки,
Будь со своей, не лезь в чужую касту,
Себя подстраивать к супруге не с руки.
 
 
Взамен поддержки женщине уступки,
Когда ни в чем она не хочет уступать,
И на уме одни лишь туфельки и юбки,
Поймешь, ошибся ты, за что её пенять?
 

Отчет хороший

 
А ты пока отчет пиши,
Довольно и страницы,
Год, два иль десять, не спеши,
Сполна чтоб насладиться.
 
 
Припомни каждый день былой,
Их в год спрессуй до фразы,
Где порвалось, зашей иглой,
Заплату скроит разум.
 
 
Отчет не нужен никому,
Ну, разве только Богу,
Он знает, что вредит уму,
Судить не будет строго.
 
 
Пиши, коль хочешь, не пиши,
Отчет давно написан,
И откровенно от души,
Душа – твоя актриса.
 
 
Что автор пьесы твой экспромт,
У духа взял он тему,
И обкатал со всех сторон,
А соль подсыпал демон.
 
 
Чтоб удалась вполне игра
И жизнь была б не скучной.
Писать отчет тебе пора,
Товар был так чтоб штучный.
 
 
Из пальца высоси успех,
Что не было, придумай,
Сквозь слёзы был бы слышен смех
Шута, как злой он и угрюмый.
 
 
Пиши, пиши, давай пиши
Отчет ли, повесть, очерк,
И стыд, и гордость задуши,
Пусть меньше будет точек.
 
 
Тогда ты дольше проживешь
В трагикомичной сказке,
Где ложь есть правда, правда – ложь,
Не жди ничьей подсказки.
 
 
Ты что задумался, притих,
Запутался с отчетом,
Нет подходящих фраз сухих
Век описать в два счета?
 
 
Мол, счастья полная сума,
Мол, всем и вся доволен,
Мол, я, видать, сошел с ума —
Врачую раны солью.
 
 
Дай погляжу одним глазком,
Как выглядит легенда,
Я понимаю, нелегко
Судьбы монтировалась лента.
 
 
Пришлось повсюду вырезать
Испорченные кадры,
Но так, чтоб все-таки понять,
Душа жить была рада.
 
 
Ну, написал? Давай отчет,
Его я в топку брошу!..
Горит он ярко, горячо,
Видать, он был хороший.
 

Перекличка

 
Валентина Михайловна,
Выпуск год семьдесят три
В полном составе прибыл!
Дежурный, пожалуйста, доску протри.
Здравствуйте! Я попрошу…,
Представились вы бы.
 
 
Я Коршунов, рядом Грачев.
Райкова Лида. Я Сипкина Нина.
Милюхина Надя, толкает в плечо
Зацепина Надю, а я её в спину.
 
 
Ирина, а рядом Корчагин Володя.
Не вижу, пожалуйста, приподнимись.
Встаю из-за парты поспешно на ноги…
Клименко Владимир, прошу, не вертись.
 
 
Валентина Михайловна, сел я на гвоздь,
Иль Терских подсунул в сидение спичку.
Я?!.. шутки, Володя, такие ты брось!..
Ребята, продолжим, прошу, перекличку.
 
 
Емельяненко. Клименко Валера. Горячкин.
Белокопытов. Литвинов. Баутин и Лазариди.
Здесь нынче не будем решать мы задачки,
Никто и к доске из вас нынче не выйдет.
 
 
Пять девушек, дюжина ровно парней,
А вместе по счету – семнадцать.
Но пятеро выйдут сейчас из дверей,
Вы знаете, с кем попрощаться…
 
 
Виктор, Владимир, Владимир другой,
Александр, и Анатолий…
Вам добрая память и вечный покой,
Прощаемся с вами мы с болью.
 

Злыдень

 
Пред Новым годом.… Радуйся! Чему?
Да праздник ведь. Другим себя займу.
Веселый и шучу я всеми днями кряду.
Ты что, дурак? Вот оскорблять не надо.
 
 
Сказала к слову я. Ты просто улыбнись.
Тебе? А почему бы нет. Моя– то жизнь
Скупа на радости, увы, мне не смешно.
Да Новый год и стол с закусками, вино,
 
 
Всё к радости…, а ты с утра серьёзен.
Развесели, прошу. Но так меня морозит
Твой постный вид, что хочется послать.
Все веселы, а ты…. Оставь же, бога мать!
 
 
Веселый я, от смеха сводит скулы…
Ты, что, больной, от форточки надуло?!
На, выпей водки, может, полегчает.
Спасибо, я потом, пока что выпью чая.
 
 
Придут же гости, стыдно. Им я буду рад.
Ты злыдень, даром мне подружки говорят.
И это правда, да, когда-то был веселый.
За тридцать лет твою усвоил школу —
 
 
Не то сказал, и тост не тот, и шутки…
Могла пилить от ревности хоть сутки.
Теперь любой мне праздник словно пытка:
Я ссоры жду…. Но сделай хоть попытку
 
 
Пред Новым годом прошлое забыть!..
Забыл уже…, я буду просто пить.
Гостей сама, как хочешь, ублажай.
Что в душу сеяла, такой и урожай.
 

Под Новый год

 
Курю веселый в закуточке,
Пусть и один, под Новый год.
Мужик, с овчаркой ли, идет,
Идет и дама, видно, с дочкой.
А может, всё наоборот?..
 
 
Мужик веселый с сигаретой
Сидит на лавочке хмельной,
Устало я иду с ночной…
Петарды рвутся громко где-то.
Да нет, порядок был иной!..
 
 
Собачку по двору ведет
В короткой шубке дама рано,
Веселый я с утра и пьяный,
Ждать невтерпеж мне Новый год.
Событий ход и этот странный.
 
 
Жена с утра уже хлопочет,
А мне не хочется кровать
Хоть до обеда покидать,
Чтоб пить и есть от пуза ночью.
Не так всё было, хватит лгать!..
 
 
Был срочный вызов на работу,
Не стану бриться, так сойдет,
Пинком отброшен в угол кот,
Ругнул в автобусе кого-то…
У вас-то как под Новый год?!
 

Прародина

 
Вопросы есть? – спросил учитель.
Прародину на небе покажите
Среди бесчисленных созвездий.
На юго-западе чуть брезжит
 
 
Плеяда звезд, вон та, что с краю,
Как будто золотом играет…
А мы с земли четвертой от Светила,
В те времена планет побольше было,
 
 
Поток комет стремительно нагрянул,
Ужасные оставил всюду раны!..
Земля соседка, третья голубая
Живой осталась. Горстка пребывает
 
 
Из тех туда, кто спасся чудом…
Подробности рассказывать не буду.
Землянам гости виделись богами.
О пребывании своём оставив память,
 
 
Мы дом нашли в созвездие Ориона,
Где и живем с тех пор в стране зеленой.
Но почему, учитель, кинули планету,
Блуждая годы долгие по свету,
 
 
Прародина видна лишь в телескоп?
От тех мы мест, согласен, далеко,
И хоть прослыть у дикарей богами лестно,
А с ними вместе жить нам было тесно.
 
 
Жестокое, воинственное племя,
Между собой дерутся и со всеми,
И мы втянулись в войны поневоле,
Но убоялись с ними схожей долей,
 
 
Мы бросились в космический побег.
Без нас свой путь пусть торит человек.
Подробности в учебнике найдете,
И завершим урок на этой ноте.
 

Женщина

 
Себе ли щедро Бог без меры,
Как парадоксы чудных красок,
Движений лика, рук и фразы,
Мечтой ваял с любовью веры,
Как тайну вечности вселенной,
Восход надежды в искрах пены.
 
 
И хрупкость гибкости пластичность,
И нежность ненависти страстной,
И счастья рок надежд напрасных,
Себе ли Бог старался лично
Создать фантом теней узорных,
И быть при нем навек дозорным.
 

На садовом крылечке

 
Мне бы домик у речки, у озера,
Пусть сюда забредет редкий гость,
По утрам молока кружку козьего,
И малины на блюдечке горсть.
 
 
Карасей на уху пару-тройку,
Рис, картошка и зелень щепотку,
Протоплю на ночь печь и на койку.
Тишина …, волны бьются об лодку.
 
 
Гавкнет пес за порогом лениво,
Кот за печкой мышей сторожит…
Ну, теперь ты, надеюсь, счастливый,
Тишиной и свободою сыт?..
 
 
Что мечтать и напрасно, впустую,
Не иметь мне свой домик у речки,
Пусть я спорю с судьбой, протестую,
Всё курю на садовом крылечке.
 
 
Зелень всюду, теплица и грядки,
Тишину нарушает пчела…
Хорошо на душе, всё в порядке,
И такая судьба мне мила.
 

На переходе

 
Земляк, какой по очереди? Сотый.
Сто первым буду. Ждешь кого-то?
Судьбу пока что ангел не принес…
Я краем уха слышал, старый БОСТ
 
 
На этот срок для нас переработан,
Да так, что в ад слетишь в два счета,
Иль за грехи сошлют в Тмутаракань.
И без того боюсь…, прошу, отстань!
 
 
О, чаша тяжела кармического долга?
Тебе-то что… узнаю, ждать недолго.
И верно, очередь короче вполовину.
Пол выбрал?.. Женщина, мужчина?..
 
 
Мне всё равно, лишь ангел бы успел
Судьбу определить, я почитать хотел,
Еще пока и здесь, и в очереди маюсь.
Что ждет там впереди?.. Я понимаю.
 
 
Какого черта лезешь, черномазый!?..
Из тела вон – и воплощаться сразу?
Иди в чистилище, туда тебе дорога.
Ты черта помянул?.. Не я, ей богу!..
 
 
Ах, милый лжец, оставь ты тары-бары,
А ну, за мной, и к лифту в тартарары…
А где же сотый?.. Черт его забрал.
И поделом, суду, представь, солгал,
 
 
Еврей душой, назвался он Петровым
Мол, искупить грехи свои готовый,
Мол, осознал, и вымолил прощенье.
Сто первый? Да. Судьба его ничейна.
 
 
Возьмешь? Свою бы мне. Похвально.
Как мне идти, смотрел я специально
Досье – ты грешен, но не до предела.
Иди, верши судьбу начатую, и смело.
 
 
Я провожу. До встречи, дух. Пока!..
Толкнул вперед и дал под зад пинка.
 

Невозможное откровение

 
А я пришла так робко, как и смело:
Конспект на вечер нужен позарез…
На самом деле познакомиться хотела,
Божилась после в шутку: Вот те крест!
Мол, ничего, поверьте, изначально
Не думала …, поспорила с подругой,
Мол, я сниму любого парня идеально,
А отдалась, так вышло, с перепугу.
 
 
И за версту тогда он выглядел наивно,
Достаточно лишь пальцем поманить…
Влюбилась я и, думала, взаимно,
А он бежать, что делать мне? Женить!
Обидно унизительно – бросает!..
Испортил девку, прет вовсю живот,
Кому нужна – брюхатая такая,
Жизнь отравлю, коль в ЗАГС не поведет.
 
 
Ну вот – жена и мальчик подрастает,
А мне всё хочется с ребятами гулять.
А он: вари, стирай, гулять не отпускаю,
Забудь друзей, супруга, ты же мать.
Терпела год и два, на третий изменила,
А он мне в глаз за ласку, за любовь!..
Его я прогнала и больше не впустила.
Я гордостью сильна, одна я проживу!..
 
 
И вскорости влюбилась в скалолаза,
И бредила уж счастьем наяву,
А он жениться и не думает, зараза.
Потом – другой, и третий, и десятый,
Всех привечала, дура, выпивох,
Придет который с вечера помятый,
К кому немилосердный нынче Бог.
Другой ласкает, будто с голодухи,
 
 
Сбежит, как я скажу: давай женись!
И обо мне пошли дурные слухи,
Я добрая душой – дурная жизнь.
А первый, тот, супруг законный,
Ходил ко мне, а говорил, что к сыну.
Внушала сыну: дядя посторонний,
Плохой, как уходил, бросала в спину.
 
 
И жизнь прошла – я видела немало,
Жалеть, о чем, так вышло, боже мой!..
Мужчины сволочи, и мне от них досталось.
Старик, ты спишь? А ну, пошли домой!..
 

Ночной каприз

 
Душа моя чего-то хочет,
Ты дай мне то, чего хочу.
Рассвет хочу я среди ночи.
Ты шутишь? Нет, я не шучу.
 
 
Рассвет часа через четыре,
Желать не надо, сам придет,
Всегда так было в этом мире.
И что?.. А я хочу наоборот,
 
 
Не ждать его, и долго очень,
Как я хочу, чтоб Солнце встало,
Хочу рассвет я прямо ночью.
Нельзя никак, пойми же, Гала.
 
 
Дурак! Я – женщина, и значит,
Моё желание – закон!..
Хочу рассвет, а то иначе
Скажу тебе: Иди-ка вон!
 
 
Рассвет ничей, и глупо, Галка,
Хотеть того, чего нельзя.
Соврал бы, что ли, елки-палки,
Одно заладил, мол, нельзя.
 
 
Рассвет, я, что, не понимаю,
Наступит завтра, как проснусь.
Меня ты любишь, сомневаюсь,
Рассвет хочу, и будет пусть!..
 
 
Рассвет, люблю, где связь, Галина,
Признаюсь, честно, невдомек.
Мечтала я, ну, ты, дубина,
Наврать в три короба не мог.
 
 
Дарю рассвет, мол, дорогая,
За ночь с тобой я всё отдам,
Душа в любви моя сгорает…
А дальше выдумай уж сам.
 
 
Рассвет дарю, коль ты так хочешь,
И звезды складывай в карман…
Ты что, Галина, так хохочешь?..
Ты пьян, любимый. Я не пьян.
 
 
А если пьян, то от желанья
Тебя безумно целовать!..
Нет, нет, нельзя и… до свиданья,
Рассвет встает, иди-ка спать.
 

Заморозок

 
Вот первый заморозок. Зелень
Покрыта инеем, надеясь
С восходом солнца обогреться.
Вползает муха еле-еле
В щель ждать весны. И ветер веет
Дыханьем стужи. Приодеться
Теплей, пора достать наружу
Шарфы, перчатки, шапки, шубы.
Льдом тут и там белеют лужи,
И карк вороний хриплый, грубый.
До самых лап в комбинезоне,
Собачка тянет поводок,
Вдыхает запах посторонний,
Убитый холодом цветок.
Хозяйка в курточке, кукожась,
На пальцы дует обогреть,
Ей первый заморозок тоже
Не в радость, дома бы сидеть.
Спешат невольно до подъезда,
Продрогнув, спрятаться в тепло.
На осень теплую надежду
С холодным ветром унесло.
 

Дыханье осени

 
Осеннее утро росою холодной
В траве в переливах алмазное,
Краски добавила к зелени модные
Яркое Солнце нежаркое праздное,
 
 
Выткала Лету прощанья дорогу
Стаями к югу под куполом синим.
Копится Осень во всём понемногу:
В зелени золотом, в росах же инеем.
 
 
Как Солнце в зените, надеется Лето
Еще возвратиться с любовью горячей
И в гомоне птичьем, и в пестрых букетах,
Но Осень следы увяданья не прячет,
 
 
И храбро желтеет еще одуванчик,
Бутон георгина раскрыт запоздалый,
Ромашка, извечно влюбленных обманщик,
По склонам синеет повсюду немало.
 
 
И музыка Осени громче в высотах
Дождями, туманами, стаями птиц,
И листья деревьев желтеют по нотам,
С печалью и радостью падая ниц…
 
 
Осеннее утро росою искристое,
Словно влюбленное в Лето неистово!..
 

Вечное личное

 
Ах, молодость, влюбленная болела,
И как душа в наивности не смела,
Миллионы раз романтика пропела
Стихом лиричным страсти чувств,
И фраза «я люблю» сама слетала с уст,
И ожиданье счастья сладостный искус,
Казался мир влюбленному прекрасный!..
Блаженства век удерживать напрасно,
Душа любить не может вечно страстно,
Дурман сгорит, отпустит наважденье,
И страсти чувств однажды стихнет пенье,
Сгустится чистый свет до серой тени…
 
 
Как молодость, влюбленная горела,
Душа любить лишь чувствами умела,
И ожидало счастье трепетное тело,
Миллионы раз романтика пропела!..
 

Дети спасительный круг

 
Да будет так, как тайно не желаю,
Что говорю за чувствами и ложно,
Открыт душою будто осторожно,
Войти туда не каждый и решится,
Чего страшусь, к тому и призываю,
Несчастьем мне доводится учиться.
 
 
Как лучшее показывать привычно,
Так глупо выворачивать изнанку,
С улыбкой добродушие приманка,
Хочу понравиться я вам, не говорю,
Пусть муторно, а выкрикну: Отлично!
Вас бодростью завидной одарю…
 
 
Где наскрести себе такую бодрость,
Чтоб щедро раздавать её вокруг?..
Не зная сам того, тепло приносит внук,
Чумазый, мокрый лезет на коленки,
И взрослые к душе взломает коды,
Цветные в сером высветит оттенки.
 

И не зови!

 
В тайгу зовешь орешничать, рыбачить?..
Но там мошка и волки, и медведи…
Спасибо, нет, я лучше уж на дачу,
Там тишина, покой и добрые соседи.
 
 
Ну, да, я знаю, можно колотушкой
И по стволу – греби мешками шишку,
Потом размять, просеять на вертушке
И вся недолга – знаю не по книжкам.
 
 
Легко от берега до берега в протоку
Поставить сеть на сутки или двое,
И вся романтика, и рыбнадзор по боку,
Рыбачил сам, секрета не открою…
 
 
И у костра на лапнике ночевка,
И под уху стаканчик самогонки!..
Как ты меня поддел, товарищ, ловко,
И душу растравил довольно тонко!..
 
 
Нет, нет, прости, туда я ни нагой,
Сохатый ваш, и стерлядь, и грибочки,
Уж лучше стопочку в семье и на покой,
В тайгу уж без меня, сказал и – точка!
 

Круговорот

 
Каждой капелькой и клеткой,
Каждым чувством, ощущеньем
Связан с миром Всеединым.
Корень жизни – дуб могучий,
Человек на нем как ветка,
Почка, лист, отросток, желудь,
Сок крови в стволе теченье,
Мох, кора – мои седины.
Ручеек журчит незримый
И в траве, и под кустами,
Так и жизнь моя тихонько
Растворится в Океане.
Ветки съест сухие пламя
С аппетитом, треск искрится,
В красно-желтых белых платьях
Хоровод ведут девицы,
Так и жизнь моя сгорает,
И слеза течет смолою,
Черно-серым дымом годы
Птичьей стаей в небо рвутся,
И отмытые дождями,
Упадут на землю снова,
Прорастут там сыновья.
Клеткой малой сам готовый
В ветку, почку, в лист войти,
Будет жить там часть моя.
 

Островитянин

 
По метрикам рожден на Сахалине,
В поселке Горки, что лежит в долине,
Где речек тьма, тайгой покрыты горы,
В тридцати верстах по бездорожью город.
 
 
Дальневосточник, да, островитянин,
И в те края меня порою сильно тянет,
Трехлеткой пусть свезли на Материк,
И по рассказам мамы, вычитал из книг,
 
 
Как будто лично помню, в самом деле,
Поселок, сопки, море, жуткие метели.
С тех пор минуло больше чем полвека,
Не соберусь никак на Родину поехать,
 
 
Хоть пару дней на остров, как в былое,
Душой под старость, может, успокоюсь.
По существу, чужой мне край далекий,
Но и судьбы начало всех путей истоки.
 

Эпитафия

 
Ты думаешь, сбежал,
покинув плоть земную,
Забвеньем ветер след
оставленный задует?
 
 
Да, верно, под землей
лежат, конечно, кости,
Ни друг, ни враг сюда
давно не ходит в гости,
 
 
Ни скорби, ни проклятий
и над твоей могилой.
Но знай, душа сама
себя весь век судила,
 
 
И сбросив имя, память
и личности остаток,
Спешит на землю вновь,
где ждет её расплата.
 
 
Из тела ты сбежал,
ошибки прихватив,
Пусть плоть твоя мертва,
а все-таки ты жив!
 

Веселый дворник

 
Мету, мету веселый ли мятежный,
Мету ли пыль, покров ли белоснежный,
И ни начала, ни конца такой работы,
Пять дней мету и жду опять субботу,
 
 
Мету, мету, мечту ли выметаю,
Или слова метлой сметаю в стаю,
Зимой ли летом, мусор или снег,
Мне кажется, мету я целый век,
 
 
Мету, мету веселый ли в печали,
Мету, мету, стихи чтобы зазвучали,
Так и печаль метлою вымету как мусор,
Привычно мне мести, но не по вкусу,
 
 
А просто есть такая вот работа —
Мести, мести до самой аж субботы.
 

Свет былого

 
Огонечки-светлячки из былого гаснут,
И по тропкам не пройти, зарастают трассы,
Детство, мама и любовь, сердцу что милее,
Всё былое забрало, звать уже не смею,
 
 
Если даже позову, разве что услышит?..
И тоска в душе моей с каждым годом тише.
С каждым годом ухожу от былого дальше,
Чище будто бы оно, искренно, без фальши,
 
 
Будто было хорошо в детстве босоногом,
Так и хочется сбежать мне туда, ей богу!
Знаю, знаю, нет дорог, не найти и тропки,
Где и мамкины шлепки дороги по попке,
 
 
Где и папка хоть сердит, голос его строгий,
Шалость всё-таки простит через час в итоге.
Огонечки-светлячки не спешите гаснуть,
Пусть и старым становлюсь, вас я вижу ясно.
 

Проблема третьей планеты

 
«Да, есть в Галактике светило
В одной из веток на окраине,
В планете третьей поселилось
Людское племя – ужас, тайна.
 
 
С собой века они враждуют,
Что океаны – кровь и слёзы,
Учить их в мире жить впустую,
Они Вселенной всей угроза.
 
 
В дитя внедрили мы когда-то
Высокий Дух с условным кодом
«Иисус Христос», он был распятый
За поученье тем народам.
 
 
Не проще ль выжечь ту коросту
Лучом божественного гнева,
Иль затопить водою просто,
Родит существ получше Ева»
 
 
«Люцифер, вечно радикально
Готов решать ты все задачи,
Земля – планета уникальна,
Поступим с нею мы иначе»
 
 
«В геном внедрим мы код особый,
Чтоб люди вымерли за век,
На землю вышлем биоробот —
Нам подконтрольный человек»
 
 
«Ученый Дух, так не годится,
Уверен, Бог нас не поймет.
В руках удерживать синицу,
Иль журавля следить полет,
 
 
Что лучше? Именно свобода!
А человек лишь ею дышит,
Пусть эгоист, капризный, шкода,
Разрешено законом свыше.
 
 
Людей не раз мы изводили
Огнем, болезнями, водой,
И за грехи не раз простили,
Им вреден только лишь покой.
 
 
В Саду Адам лентяй беспечный,
Душа его там без движенья,
Хоть божья тварь, дурак навечно
Без боли, страсти, без лишений»
 
 
«Так что же делать? Пусть воюют?
Пусть угрожают мир разрушить?»
«Попытку, дай мне, Бог, вторую,
Спущусь я к ним, спасу их души!»
 

С юбилеем, отец!

 
Четверг. Июль. Семнадцатое. День.
Обычный день, и всё же необычный.
Из прошлого не свет – приходит тень
Отца – не может он явиться лично.
 
 
И тень сгущается до плотности телесной:
Как в жизни предо мной отец живой!..
И страшно чуть, и радостно мне, честно,
Старик за восемьдесят лет, а молодой.
 
 
С рукопожатием скажу я: с юбилеем!
Пусть встреча эта лишь воображенье,
Прошу к столу, добавлю посмелее,
Душой к душе осталось притяженье.
 
 
И глухо чокнулись, и выпили, молчанье
Красноречивее любых порою здравиц,
Мне о себе поведать хочется отчаянно,
И упрекнуть, что сделать я не вправе…
 
 
А он молчит, и смотрит, и внимает,
И я молчу тогда, как хочется сказать,
Без слов меня он словно понимает,
И я учусь молчанье понимать…
 
 
Проходит час, минута иль мгновенье,
Настала ночь, что, впрочем, не заметил,
Я за столом один, напротив и ни тени,
Кого хотел, забыл я, нынче встретить.
 
 
А он молчит, и смотрит, и внимает,
И я молчу тогда, как хочется сказать,
Без слов меня он словно понимает,
И я учусь молчанье понимать…
 

Дозорный

 
И клочья серых облаков движенье
Накроет город куполом узорным,
Дымов вдали неведомых сражение,
Где я никем не ставленый дозорный,
 
 
За тем, как ветер травы пригибает,
Пытаясь листья с веток оборвать,
Важна мне смена мелочи любая,
Чтобы уход времен не прозевать.
 
 
Как серое на синь меняется, замечу,
Как солнца луч родит собою тень,
Как купол голубой глубокий вечен,
Как нарождается и гаснет снова день.
 
 
Дозорный я с рождения навеки,
Запомню томное дыхание ночей,
Любовь как возникает в человеке,
Как в реку превращается ручей.
 
 
Где клочья серых облаков движенье
Накроет город куполом узорным,
И где дымы неведомых сражений,
Там я никем не ставленый дозорный.
 

Смута

 
Полнолуние горячечного лета
Кровь войны усиливает где-то,
Где-то свадьба, где-то похороны,
Ко всему причастен посторонний
 
 
В чувствах ощутительной тревоги,
Эхо взрывов сотрясающей дороги
Превращают слёзы в капли дождевые,
В стонах гнева гибнут только что живые,
 
 
В головах живых мятежные качели
Скрипом раздражительным запели,
И большой Луны сжигающая линза
Мечется лучом безумия по низу,
 
 
Фосфором ли рвется, ли напалмом,
Крестятся, читает тихо псалмы,
И душа у каждого в смятенье,
От Луны исходит наважденье…
 

Прочерк на бронзе

 
Автобиографии кто написал страницу
Юным, и стариком в неё же уложится.
Как лаконичен бронзовый квадратик,
Для имени и даты точно место хватит,
Но для судьбы достаточен и прочерк.
Так воображенье питает многоточие,
Смолчал, о чем, другие, жди, добавят,
В судьбе, что было, не было, исправят.
Автобиографию кто уложил в страницу,
Пропасть из памяти людей тот не боится.