Текст книги "Друзья-приятели. Избранное"

Мирная ссора

 
Она пытается наладить
Как прежде наши отношенья.
Её желанье, бога ради!..
Хоть так, под старость утешенье.
 
 
Бывает, злюсь, но ненадолго,
Молчанье мне теперь по нраву,
Ругаться с ней не вижу толку,
Неважно, кто из нас был правым.
 
 
Она весь день у монитора,
И мира нет, и нет и ссоры,
Молчим неделями, бывает.
Дом покидает лишь под вечер,
 
 
Взять рыбку с пивом —
Так ей забыться стало легче.
Сном, пивом, внуками и жива.
За четверть века надоели
 
 
Друг другу так, что невтерпеж,
Давно уж разные постели,
Развод ли брак, не разберешь.
А у детей свои уж дети,
 
 
Им в нас давно уж нет нужды,
И за свою судьбу в ответе,
К нам ни любви и ни вражды.
Она хотела бы сближенье
 
 
Со мной как прежде, но не может,
Сам факт, что есть я – униженье
Гордыни женской. Осторожен
И я в речах и поведенье,
 
 
Шаги не делаю навстречу…
Что будет, знает провиденье.
Года и старость душу лечат?
 

Глубины

 
Чуть слышным шепотом глубины
Мне знак особый подают,
Теней минувшего картины
Утрат печали самосуд.
 
 
Слова не зная ощущеньям,
Умом я силюсь передать,
Простить себя, просить прощенье,
Что шлют глубины угадать.
 
 
Там чистых струй сильно теченье,
Там тайна яркого огня,
Там мудрость многих воплощений,
Там ждут любимые меня.
 

Надо женщину любить

 
Надо женщину любить —
Говорила разве мама?
Разъясняла, как любить,
Чтоб любовь не стала драмой?
 
 
А любить, что значит слово?
Нежность, ласка, пониманье?..
И любить весь мир готовый,
Где берет ребенок знанья?
 
 
Видит он, как папа нежен
И приветливый с супругой,
Или видит он иное:
Как враги они друг другу?
 
 
Или мама скажет сыну:
Папа твой плохой мужчина!
В голове уж у ребенка
Каша, хаос, чертовщина…
 
 
То ль любовь такая штука,
Когда любят, но дерутся,
Иль она бежит за двери,
Как об пол разбилось блюдце?
 
 
Когда мама лечит ранку
На коленке шалуна,
И тогда на нежность пальцев
Так похожая она?
 
 
Иль с букетом в дом приносят
Эту чудную любовь?
Сам смекает, но не спросит,
Не ответят, отругают:
 
 
Ты пока еще не вырос,
Что ты можешь понимать!?
Слышит он, как папа злится,
Костерит как папу мать.
 
 
В книгах, фильмах, всюду,
Всюду о любви да по любовь,
Что же значит это слово,
Он гадает вновь и вновь:
 
 
«Когда девочка мне скажет,
Ты хороший, мальчик, друг!?
Когда бабушка мне скажет,
Ай, помощник, вырос внук!?
 
 
Когда папа отругает
За испорченную вещь,
А потом меня научит
Ремонтировать, беречь?».
 
 
Все как будто лучше знают
Про любовь и как любить.
То голубками воркуют,
То не могут дружно жить.
 
 
Он кричит: Какая стерва!
Сволочь ты! – кричит в ответ.
Вот такие представленья
У ребенка с малых лет.
 
 
Вырос он, семью бы надо,
В нем же страх: Не торопись!
Пусть она неотразима
Красотой, душою – рысь!
 
 
Про любовь мурлычет нежно,
А потом ударит больно
Прямо в сердце: Сволочь, гад!..
Холостому же привольно,
 
 
Ты мужчина, а не раб!..
А найди, чтобы любила…
Ищет, ищет, не находит,
Тратит время, деньги, силы,
 
 
Перебрал немало женщин,
В каждой видит только мать,
Но не ту, какую любит,
Нежно хочется обнять,
 
 
А другую, всё плохое,
Что в ней видеть не хотелось.
Стыд и страх в нем поселился,
Любит женщин неумело,
 
 
Потому что не учили
Его женщину любить!..
Самому придется парню
Научиться как-то жить.
 

Незнакомка

 
Тебе, незнакомке, знакомой до боли,
Любовь устремляется доброю волей,
Тебе, бесконечной вершине мечтаний,
Я тысячу раз говорю: До Свиданья!
 
 
И души искрились, сливаясь в едино,
Чтоб двери открылись для дочки и сына.
Бессмертные духом, мы смертны, порывом
Себя отдавая, мы этим лишь живы…
 
 
Тебе, несказанной, из плоти и крови,
Душа моя подвиг и козни готовит,
Тебе, неуверенным словом признанья,
Прощаю коварство укоров заранее.
 
 
Любовь закаляет и сердце отказом
Тебе, незнакомке, знакомой до боли,
Любовь устремляется доброю волей,
Тебе, бесконечной вершине мечтаний,
 
 
Я тысячу раз говорю: До Свиданья!
И души искрились, сливаясь в едино,
Чтоб двери открылись для дочки и сына.
Бессмертные духом, мы смертны, порывом
 
 
Себя отдавая, мы этим лишь живы…
Тебе, несказанной, из плоти и крови,
Душа моя подвиг и козни готовит,
Тебе, неуверенным словом признанья,
 
 
Прощаю коварство укоров заранее.
Любовь закаляет и сердце отказом
Любить безусловно, и жесткие фразы
Ударят, как ветер срывает порывом
 
 
Осенние листья – готовится нива
Принять по весне благодатный посев.
Вот буря затихнет, уляжется гнев,
И ты, моя женщина, тайна, загадка,
 
 
Не помнишь обиды и спишь себе сладко,
Порочная плотью, но с чистой душою.
Я знаю тебя!.. Не встречались с тобою!..
 

Достаточно одной

 
Достаточно узнать и женщину одну.
Свободным быть при ней или в плену,
Зависит оттого как думает мужчина.
Не нужно в ней одной искать причину
 
 
Всех неурядиц, бед и ссор, и неудач.
Мужчина ей и друг, учитель и палач.
Любви же женской зверь покорный,
Где женщина, цветы и воздух горный.
 
 
Мужчина, обделен любовью, нищий,
Всю жизнь тогда её по свету ищет,
Она же рядом – мать, сестра, жена.
Достаточна мужчине женщина одна,
 
 
Он в ней найдет все прелести и беды,
Не побежит к любовнице, соседу,
Коль женщина в мужчину влюблена!
А ненавидит если, зла и холодна,
 
 
Сбежит мужчина, иль покинет свет;
Начнет писать стихи слезливые поэт,
Другой клянется: в век я холостой!
А третий сломится и будет под пятой.
Мне женщины достаточно одной!..
 

Зеркалу

 
Не подойду к тебе, ты слишком откровенно!
Чтобы лица следы злой осени мгновенно
Не смело отразить…, неужто ты забыло,
Как привлекательно лицо когда-то было?
 
 
Не отражай потухших глаз моих усталость,
В тебе и молодость, и блеск очей осталось.
Девчонкой я любила, помнишь? пред тобою
На танцы наряжаться в платье голубое,
 
 
Чуть брови и ресницы тушью я подправлю,
И на губах помадой влажный след оставлю,
А остальное молодость с улыбкой добавят.
В те времена к лицу прическа шла любая…
 
 
Да, милое, мне нынче это не покажешь,
Пусть я его массирую старательно и мажу
Кремами разными, вон, сколько их скопилось!
А помнишь, как в семнадцать я влюбилась?
 
 
Душа поет, глаза искрятся счастьем, чудо!
Тех дней, пока жива, вовек я не забуду.
А он такой!.. Нет слов, сказать, ты помнишь?
Светлей и радостней как будто стало в доме.
 
 
А свадьба – во!.. Пришло не счесть народу.
И отблеском лучей сияло ты в угоду
Такому празднику.… И знать бы наперед,
Что будет с нами…, да, стекло не лжет,
 
 
Оно свидетель лишь, одетое в оправу…
Прошла же молодость шумливая на славу!
Тебе, дружок, я доверяла все секреты,
Ни раз, стояла пред тобой одетой и раздетой,
 
 
Ты видело, как ночью я ласкала молодца,
Тогда, казалось, нет счастливого лица!..
Однажды ты внезапно помутнело,
Когда я прогнала решительно и смело
 
 
Любимого…, не будем о плохом…
Потом я плакала…, да, было нелегко,
Он изменял!.. ты у меня одно осталось.
К себе и злость, обида, боль и жалость,
 
 
Но всё прошло. Носила я под сердцем
Дитя. И волю сжав в кулак, и опереться
Лишь на себя, родители помогут…
О, милое, прости за грусть, и ради бога,
 
 
Тех тяжких дней не надо вспоминать.
Ворчал отец, всплакнув, простила мать.
Родился сын, ты помнишь, милое стекло?
Я буду счастлива изменнику назло! —
 
 
Так пред тобой я клятвенно решила,
А по ночам рыдание подушкою душила:
Как дальше жить? Осталась я одна…
Но горе, что судьба готовила, до дна
 
 
Мной не испито, я еще не знала…
Одно со мной ты верною осталось.
Предстану пред тобой я гордо непокорной,
Сквозь слёзы пусть улыбка светится притворно,
 
 
Но кто, кроме тебя, знал правду до конца?
Не вынесу с тобой разлуки с полчаса…
 

Чего добились

 
Ни я, и ни ты, своего не добились,
Кроме, что души с годами разбились.
Мои же упреки казались законны,
Озвучивал их утвердительным тоном:
 
 
Хозяйкой, женою и женщиной будь!
Ты мне в ответ: Обойдусь как-нибудь
Без указаний, что делать, как жить!..
Видишь, я толстая баба, такую любить
 
 
Просто противно, найди же получше!
Причем полнота? Дорогая, не мучай
Себя, а хозяйством заняться бы надо.
Сколько упреков мне высказал кряду —
 
 
Штопай, стирай, убирайся, вари…
Ты женщина, мать и жена, не дури.
Что мне квартира, хочу я работать,
Возьми, если надо, о доме заботу,
 
 
И с дачей своей ты достал, отвали,
Вскопать и посеять, полоть и полить?..
Нет, муженек, не заставишь, уймись!
Рабыней твоею не буду ни в жизнь.
 
 
Сам, если хочешь, и мой и стирай.
Живи, уходи, всё равно – выбирай!
Не верю, что любишь такую, как я!..
Себя ты не любишь, вина не моя,
 
 
Хоть раз упрекнул я за полное тело?
Я замуж совсем за тебя не хотела,
Лучше сбежала бы в первый же год!
О, Господи, женщины чудный народ,
 
 
Я принуждал тебя замуж идти?..
Взаимно любили, женились, прости,
До встречи со мной ты была балериной?
И толще не стала с рождением сына,
 
 
Ведь видел, какую беру тебя в жены…
Я толстая баба, кричишь, пораженный
Такими словами, ищи себе лучше,
За что нападаешь всё злее и пуще,
 
 
Никак не пойму, будто мстишь мужикам.
Упрекал, не любил, виноватый ты сам,
А я тебя жутко ко всем ревновала!..
В гостях ты со мной не танцуешь, бывало,
 
 
Другая зовет, отказаться не смеешь,
Ведь знаю тебя – танцевать не умеешь,
И стыдно, но, сволочь, с другой-то идешь!
Обида, как в сердце вонзается нож,
 
 
Скандал закачу, вот вернемся домой!..
Что зря ревновала, мне стыдно самой,
Что тело своё ненавижу стократ,
Пусть ты не виновен, но ты виноват
 
 
За то, что я полная телом, ревнива,
За то, что ты молод и бодр на диву,
И можешь сбежать от меня ты к другой.
О, Господи, с бабой живу я больной!..
 
 
Желая любви, ненавидишь и гонишь,
Я для тебя уже стал посторонним,
Ушла ты в соседнюю комнату спать,
Нынче ни в чем не берусь упрекать,
 
 
Что палец о палец не стукнешь за день,
Сидеть в Интернете часами не лень,
Без пива ни дня не проходит, молчу,
А то я скандал ни за что получу…
 
 
Чего мы добились? По разным постелям,
Друг другу ни скажем и слово в неделю,
Как хочется жить, не мешаем друг другу?..
Мы стали чужими с тобою, подруга!..
 

Встреча

 
Здравствуй!..
Сколько не виделись?
Тридцать.
Познакомься:
Мой муж Михаил.
Наяву ли я вижу,
Иль снится,
Что твой взгляд
От меня утаил?
Проходите.
Я скоро. Альбомы
Предлагает
Нетвердой рукой.
То ли боль
Охватила истомой,
То ли я
Увлекаюсь игрой.
За улыбкой
Упрек выгорает
(Если б ты
Не сглупил, дурачок,
Не вела бы
Дорожка кривая,
Чтоб увидеть
Такой эпилог),
Всё – за кадром,
Никто не заметил,
Сам себе я
Придумал роман.
Тридцать лет:
Дом, родители, дети,
Муж ревнивый,
Ворчливый…
Наважденье, дурман.
 

Я рад

 
Я рад, что у тебя сложилась жизнь,
Судьбой вполне своей довольна…
Но почему порой былое больно
Кольнет, и тихо скажет: «Оглянись,
И ты поймешь, сложилась жизнь
 
 
Не хуже, чем…». И всё же, всё же
Я рад, что ты живешь счастливо,
Что ты и я порознь, мы оба живы.
А червячок какой-то душу гложет:
«Не хуже жил, и всё же, всё же…».
 
 
Я рад, твержу с глубокой грустью,
Что мы расстались на развилке…
Другой в любви признался пылко,
С другой любимой. Пусть отпустит,
Скажу, я рад, с глубокой грустью…
 

Я выбрал

 
Я выбрал в жены женщину такую,
(По идеальной кто же не тоскует?!)
Душа чтобы подпитывалась болью,
Чтобы страданию обильному раздолье,
Чтобы меня не понимала, не прощала,
Чтобы не раз душевная усталость
Волной тяжелою душила и терзала,
Чтобы иллюзии и следа не осталось.
 
 
Я выбрал в жены именно такую,
О ней душа таинственно тоскует,
Бежит же разум прочь в уединенье,
Где мыслям не свобода, а плененье,
Чтоб излагать все чувства на бумаге,
И ссоры, недомолвки, передряги
Всё в рифму слов пытаясь заключить.
Какую выбрал в жены, с той и жить
Хочу и не хочу одновременно,
К свободе рвусь и не сбегу из плена.
 

Прощальный вечер

 
В ресторане «Интурист»
Напоследок собрались.
Водку в сумочках девчата
Пронесли, нам маловато
 
 
Будет то, что заказали,
И украдкой подливали,
Как опять пустел графин.
А подвыпивший грузин,
 
 
Широко сорил деньгами,
Веселился с земляками.
Песню часто и одну
Исполняли лишь ему.
 
 
Тут и мы зашевелились,
Под закуску пропустили
Пару-тройку коньяка.
Опьянел и я слегка,
 
 
Опьянел и осмелел,
И к Татьяне уж подсел,
Что трепался, не понять,
С ней одною танцевать
 
 
Мне хотелось, что вокруг,
Для меня исчезло вдруг…
Но пора и расставаться.
Соберемся ль снова, братцы,
 
 
Как покинем институт?
Все по жизни пропадут,
Разбегутся по стране…
Одиноко нынче мне,
 
 
Вот ушла с подругой Таня,
Подарила мне на память
Этот вечер…. У окна
До утра сидел без сна.
 
 
Ах, шальная голова,
Говоришь не те слова,
Не для сердца утешенье,
Не спасаешь от крушенья…
 

Жестокий разговор

 
Спустилась ночь.
Вокзал полупустой.
Мы в ожиданье поезда
Продолжим разговор,
Тяжелый, не простой.
 
 
«Я не люблю тебя,
Прости меня, Галина.
Давай расстанемся,
Пока еще не поздно»
А я люблю тебя!..
Какой же ты дубина…
 
 
Остаться мне одной?..
Нет! Это – невозможно.
«Допустим, я с тобой,
Что будет дальше?
Как-мне-то жить,
 
 
Не замечая фальши,
Обречь себя
На вечные страданья?
Смиряясь без любви,
Ведь сердце не обманешь…»
 
 
Я так люблю тебя,
Что умереть готова!
«Галина, погоди,
Не начинай же снова.
Ведь знаешь, говорят,
 
 
Насилу мил не будешь.
Не должен я любить за то,
Что ты так сильно любишь»
Жестокий, гад! Я не могу —
И бросилась наружу —
 
 
Иль я умру сейчас,
Иль станешь моим мужем!
Прикрыв глаза рукой,
Шагнула вниз с платформы.
«Куда ты лезешь, дура!..»
 
 
Визжит отчаянно тормоз.
«Живи, согласен, Галка!..» —
Тяну её обратно.
Не умерла?.. Как жалко!
Согласен? Вот приятно.
 
 
Мне было и не страшно,
Я за любовь боролась.
«С ума сошла ты, что ли!?» —
Засел в груди осколок…
Трех лет и не минуло,
 
 
Ребенка прижимая,
В истерике кричит:
Ты не любил, я знаю!..
Вот Бог, а вот порог,
Катись отсюда к черту!..
Я улыбнуться смог,
Пусть и душою мертвой.
 

Как хорошо

 
Как хорошо, что не случилось
Нам подружиться потесней…
Свела нас жизнь, и разлучила,
Чтоб вспоминать до этих дней.
 
 
Как хорошо, что вышла замуж,
И век верна была супругу…
А мне достался образ Дамы,
Для сердца милая подруга.
 
 
Как хорошо, что мы не в ссоре,
И друг от друга не устали…
Не счесть похожих тех историй,
Влюбляясь, только и мечтали.
 
 
Как хорошо, что не узнала,
Какой я есть на самом деле…
Душа несбывшимся питалась,
Чтоб годы днями пролетели.
 
 
Как хорошо, что есть на свете,
О ком так мило вспоминать…
А у детей у наших – дети,
По кругу жизнь идет опять…
 

Несвободна

 
Внимательно за лекцией следила,
Записывая тщательно конспект.
А я вполуха, до того ль мне было,
Когда минут и тех не замечаю бег.
 
 
Чихнешь опять, как зашуршат бумаги,
И извинишься, мол, достала аллергия.
Что нравишься, признаться нет отваги,
Влюбленность и беда, и радости стихия.
 
 
К учебе ты относишься серьезно,
Готовишься, как следует студенту.
Твоей руки коснусь неосторожно,
Кроме тебя, исчезнет всё моментом.
 
 
В аудиторию входя, я первым делом
Смотрю, не занято ли место за столом,
Где ты, и посещать занятия хотелось,
Чтоб встретиться, и думать об одном.
 
 
Ты штангенциркулем орудовала ловко,
Производя замер, а мне – в новизну,
В тебе заметна заводская подготовка,
Что значит нониус, я долго не пойму.
 
 
Я был женат уже, и ты имела друга,
Тебя к нему я тщетно ревновал…
И как-то был взволновано напуган,
Когда в твоем жилище побывал.
 
 
Забыла твой конспект, поехали, Володя,
Проводишь, заодно увидишь, как живу.
Давно работаю в отделе на заводе…
Ты говорила пустяки, я бредил наяву.
 
 
Большая комната, жильё для четверых,
Висит картинка «Писающий мальчик».
Потеряно смущен, подробностей иных
Не помню, радуюсь, что выпала удача
 
 
Вдвоем побыть без посторонних глаз.
Неловкость разрядить находишь повод:
Пей чай, вот здесь конспект, а я сейчас,
Уйду на пять минут, я скоро, Вова…
 
 
Я снова холостой. Мы отучились в вузе,
И собрались всей группой в ресторан
В последний раз в студенческом союзе.
Я танцевал с тобой и счастлив был и пьян.
 
 
Минуло тридцать лет, былое бы не трогать,
А память друг мой враг напоминает снова
Мне эти дни. У каждого – судьбы своя дорога.
Не мог сказать тогда, скажу теперь же слово…
 

Визит к отцу

 
Я приеду автобусом, веришь?
Обещаю – на этой неделе,
Чтоб то место однажды найти,
Для тебя, где свершились пути.
 
 
Сверху я, ты покоишься снизу.
Нам не срок оказаться поближе,
Молча, так посидим, хоть часок,
Ты промолвишь тихонько: Сынок!
 
 
Всё, что было, быльём поросло,
Грустный вышел, увы, эпилог…
Сорок с лишним умаялось лет,
Ты, сынок, и постарше и сед.
 
 
Всё поймешь, я теперь не один,
Мать твоя упокоилась, сын…
Что тебе до истлевших костей?
Береги своих кровных детей.
 
 
Понапрасну меня не тревожь,
Все обиды твои – острый нож.
Так послышалось… Папа, прости!
Я поддержки пытался найти
 
 
У тебя под могильным холмом.
В землю твердую тычусь я лбом.
Водку пью за души упокой…
Не сержусь на тебя, боже мой!
 
 
Было, было… Тебе не судья.
Всё же мы, как и прежде семья:
Галка, Юрик, и папа и мать…
Как мне хочется вас всех обнять!..
 

Настроение

 
Что ни скажу, признаться всё ж придется,
Не к месту похвала, и сердце ровно бьется,
И с тихой радостью, с обиженною грустью,
Признание позднее душа уж не пропустит,
 
 
Ей мнится лесть, и та, что истину сокрыла,
Пусть будет сказано: Стишок и этот милый!
Да если было б так, уверовал сначала,
И музыка в стихах лирично бы звучала,
 
 
Но молодой поэт страдает притеснением,
Нудит писать его невежественный гений,
Чтоб через день труды безжалостно убить?!..
Не потерять бы логики рассудочную нить,
 
 
И не заметить, что глодает душу самоедство,
Неполноценность та, стыдливая, из детства,
Возьмет опять бразды над чувствами печали,
Не вы ли настроения перемены подмечали?
 
 
Упрек и глуп, несправедлив, душа поэта
Его лишь собственность, и гордостью задета
Своей же, недруг страх и родственник позора,
Ждет похвалы, и на расправу очень скорый,
 
 
Как пламя возгорит любви страстями упоения,
Он здесь, чтоб притушить сердечное биение:
Ничтожество!.. Уйди с дороги великанов…
И я болтлив с самим собой, и точно пьяный,
 
 
Мне хорошо в слезах, никто и не услышит…
Ум изнемог выдумывать – душа не пишет,
Она, пришибленно пока, притихла, и таясь,
Ждет перемен погоды дня – стихи и страсть!
 

Разговор с отцом

 
Отец, хочу с тобой поговорить.
Пусть и душой хранится нить,
И старше я на четверть века,
С земным как будто человеком
С тобой я стану говорить.
 
 
Совет мне нужен, иль подсказка.
Вот тридцать лет живу с супругой,
Любили будто бы друг друга,
Три сына взрослых, было тяжко
Нам жить, ни понимания, ни ласки.
 
 
Как и у вас. Что там случилось,
Не знаю я, по крайней мере
Искал ты выход, хлопнул дверью,
И вгорячах, со всею силой…
Терплю я зря, скажи на милость?
 
 
У нас с тобою сходства много…
Фамильный род продолжат внуки.
Прости, отец, тревожу в духе
Не просто так, прости, ей богу!
Любовь умрет – наложить руки?
 
 
Зажег свечу, огонь спокойный,
Через него ответ я жду.
Накличу счастье иль беду?
Иль век свой вынесу достойно?
Иль смерть приму, в каком году?
 

Волна

 
Пока не сильная волна нахлынет и откатит,
Готовит к гибели она: «Ты жил довольно, хватит!»
Я жил-то жил, не возразишь, но как-то недостойно,
Страдать душой учился лишь, чтоб умереть спокойно.
А мне бы мудрость применить, ведь кое-что скопилось,
А мне бы счастливо пожить, в свои поверив силы.
 
 
Волна накатит посильней, смывая прочь былое:
«Ты растранжирил столько дней!.. Могилой успокою»
Немало пройденных дорог я в сердце сберегаю,
В меня с любовью верил Бог, в себя не верил, каюсь!..
Повремени пока, Волна, я поднимусь с колена…
Ни свет небес, ни темень дна – у ног спадает пена.
 

Сон

 
Летел как птица в вышине,
Легко не страшно было мне.
Внизу виднелись города,
Летел неведомо куда…
 
 
И мысль сразила наповал,
Я камнем вниз с небес упал:
Летать не может человек!..
И засыпает мягкий снег
 
 
Меня, упавшего в поля.
Тепло последнее земля
Взяла умножить и отдать:
Ты человек, рожден летать!
 
 
Ты можешь всё, такой закон.
И слышу я со всех сторон:
Ты можешь, можешь, только верь!
И подтолкнула в небо твердь,
 
 
Пушинкой ветер уж несет,
Я продолжаю своё полет,
Лечу неведомо куда…
И сон исчезнет без следа,
 
 
Душа серебряною нитью
Находит тело по наитию,
И ум включается в работу.
Себя я вспомню, и заботы
 
 
Меня стократ утяжелят.
Лишь мысли легкие парят
Воспоминаний сна ночного:
«Ты можешь, верь!» – я слышу снова.
 

Бесценная душа

 
Бесценную душу закрыть под замок,
Никто и проникнуть в неё бы не смог,
Ни друг и ни враг, ни любимый, ни Бог,
В темнице пусть гордо страдает душа,
Пусть лучше гадают, а вдруг – хороша?!
 
 
«Не лезь в мою душу, там стыд и печаль,
Такую нельзя полюбить, очень жаль.
О чем, ты не знаешь, мечтает она,
Неявная давит и гложет вина,
С рожденья она постоянно скорбит,
Себя, обвиняя, другого винит.
Она истомилась одна под замком.
Боюсь, нехорошие люди кругом,
Ломают запоры, на волю зовут,
В темнице ей лучше, напрасен их труд.
А если ей выйти на свет, то тогда
Ошибки мои все узнают…, беда!
Умру от позора, сгорю от стыда»
 
 
Бесценную душу в темнице сгноить?
Создана Богом она, чтоб любить.
Душа взаперти, но тогда чем же жить?
Открыться не бойся, пусть страхи уйдут,
Любовь там поселится, счастье, уют.
 

В духе

 
Подойди, посмотри, Бестелесный,
Будет, право, тебе интересно,
Что ты делал свой век на Земле —
Подзывает к окошку Небесный.
«Мне не видно ни зги, всё во мгле».
 
 
Да, конечно же, черные мысли
Над тобою как тучи нависли,
Все же в сердце горит огонек.
В рай ли в ад тебя надо зачислить,
Сам решай, – удаляется Бог.
 
 
Кадр за кадром в обратном порядке
Жизнь проносится ясно и кратко,
Чуть помедленней там, где ошибки.
Стыд и радость, истома, и гадко…
Мама с папой, я маленький в зыбке.
 
 
И вокруг ослепляющий свет,
Помогает найти мне ответ…
Он стирает мне память земную,
Я лишь Дух, больше имени нет!
Чувству божьей любви повинуюсь…