Текст книги "Друзья-приятели. Избранное"

Если не было бы Бога

 
Если не было бы Бога,
То его придумать надо:
Обретает цель дорога,
Дарит смысл жить преграда.
 
 
Если Бог – такая штука,
Что умом не разумеешь,
Преклоняется наука
Перед ним: язык немеет
 
 
Объяснить, что значит Бог.
Как любовь не объяснима.
Кто в беде спастись помог?
Не пройдет бездушно мимо?
 
 
Человек с любовью к Богу,
Бог – руками человека!..
Постигаем понемногу
Суть вещей от века к веку.
 
 
Всеединство всех явлений:
Мысли, чувства, травы, птицы;
И святой, дурак и гений…;
Что дано, чему не сбыться;
 
 
Зло, добро, рожденье, смерть;
Счастье, горе… – всё есть Он!..
Богохульник ты!.. Не сметь
Оскорблять – раздастся стон.
 
 
И напуганный фанатик
Бьет поклоны, слёзы льёт,
Атеисту шлёт проклятья,
И псалмы крестам поёт.
 
 
Если буду я послушным,
Так он думает порой,
Ничего мне и не нужно,
Только тайну приоткрой:
 
 
Я весь век молюсь усердно,
Попаду ли в божий рай?..
Атеист, фанатик – скверно!
Тот и этот выбрал край.
 

Суд божий

 
Но над тобой, увы, суда не будет,
Каким грозит при жизни церковь,
Страх божий выдумали люди,
Покинешь тело – разум меркнет.
 
 
Что сохранится? Память поля
Энергий духа тонких нитей,
Любовь, как неосознанная воля,
И устремление к развитию наитие.
 
 
Что суд небесный? Взмученные воды
Души, уравновеситься стремление…
Но ложный миф устойчив у народа,
Навязчива одна из точек зрения.
 
 
Суд совести – незримое мерило,
И тут и там мы ею лишь казнимы,
Не мудрецам дана от Бога сила,
А самосуд нас ждет неодолимый.
 
 
И только в том причина воплощений,
Ошибки рода и свои чтобы исправить.
Есть много замечательных учений,
Свободно выбирать из них мы вправе.
 
 
Душа подскажет, надо ей поверить,
Учиться жить по-глупому иль мудро.
Стучимся мы в незапертые двери,
Нет вечера для духа – только утро!
 

Морозец старичок

 
Морозец!.. Бодрый старичок.
И мертвого заставишь шевелиться,
Целуешь в щеки, мочки горячо,
И пять минут на месте не сидится.
 
 
А воздух!.. Стопроцентный спирт,
Дышать всей грудью невозможно.
Морозец, браво! Нынче ты сердит,
Кусаешь кончик носа мне безбожно!
 
 
Ну что давай ногами постучим,
Похлопаем в ладоши и… согрелись!
Как замечательно под шубой на печи,
Иль в бане парится! Мети свои метели!..
 
 
А я возьму лопату и метлу,
Как в бой пойду на снежные сугробы,
Или бревно на козлы и пилу,
Тогда вот заморозь меня попробуй!
 
 
Как хорошо, в природе есть зима,
Мороз и снег, и бешеная вьюга!..
С любовью ждет весну душа сама,
Как встречи ждет возлюбленная с другом.
 

Утро раннее

 
Утро новое, свежее утро!
Воздух чистый и пахнет дождем,
С ним и я народился как будто,
С ним и дальше по жизни пойдем.
 
 
Свежий ветер и росные травы,
Купол неба и ясная синь.
Я твой сын, молодая держава,
Не уйди от меня, не покинь.
 
 
Коршун кругом летает дозором,
Прыг да скок возле ног воробей.
Необъятны родные просторы,
Зелень гор вдалеке голубей.
 
 
Город здесь тишину нарушает,
Словно гладь неподвижных озер,
Если с берега камни кидают,
Площадной какофонии вздор.
 
 
Я уйду, где кукует кукушка
Где как песня жужжанье шмеля,
Где нашепчут мне сказку на ушко
Ветер, травы, листвой тополя.
 
 
Я и сам как ковер травянистый,
В синем небе как облака пена.
Дух в любви своей страстно неистов,
Был во мне он, исчезнет мгновенно.
 
 
Ну и я возвращаюсь обратно
В город, шум, придорожную грязь,
Где газоны – зелёные пятна,
Где любовь лишь бездушная страсть.
 

Цыганка

 
«На минуточку!..
Погадаю, дорогой! —
Как репейником
Цепляется рукой, —
Дай копеечку,
О счастье расскажу,
На ладошку,
Если хочешь, погляжу».
Не желаю знать,
Цыганка, отойди!..
Всё – моё, что
Ожидает впереди,
Ты кому-нибудь
Другому погадай,
Про любовь ему соври,
На чувствах поиграй.
Знать не хочется,
Что будет, даже пусть
Я с тоски своей,
С печали удавлюсь,
Или что еще
Назначено судьбой.
Я не стану
Разговаривать с тобой.
 

Уеду!

 
Брошу всё, и вдогонку за поездом,
На площадку вскочу налегке,
Что я встречу в пути, мне не боязно,
К черту весь городской этикет!..
 
 
Погрозит проводница мне пальцем,
Мол, нельзя так, проводит в купе…
Вдруг начну без причины смеяться,
Удивляться всему, как глупец.
 
 
Ты лети, мой вагон, через степи,
Через горы и реки, тайгу,
Пусть никто на вокзале не встретит,
От себя я сегодня сбегу.
 
 
Остановка. Гудок. Полустанок.
На перроне толпится народ.
От свободы и воздуха пьяный,
Я кричу паровозу: Вперед!
 
 
Так лететь бы без устали годы —
Остановка, гудок и вперед.
И мечте своей дикой в угоду
Жить, смеяться, дышать без забот.
 

Пятьдесят

 
Хочешь пиво?
Сегодня – с деньгами.
Повод есть,
Угощенье за мной.
Не за пазухой —
В сердце камень.
Будет встреча
Навек дорогой.
Извини…, я не помню…,
Забылось…
Знаю только,
Что знаю тебя.
Выпьем пиво,
Душа истомилась.
Повод? Как же!
Ведь мне пятьдесят!..
Ты уходишь? Домой?
Ожидают…
Ну, прощай!
И до встречи. Пока!
Грусть моя – отпусти —
Золотая,
Пусть грустит
Не душа, а строка.
 

Зима

 
Это зима! И канун перемены года.
Снег ветер метет, как надо погода!
А гулять по улице всё же не хочется.
Чье-то бельё на веревке полощется.
 
 
Собаки и кошки дворовые скрылись.
Погода мерзкая – намедни скулили.
Ёлок, веток пихты на базаре выбор.
Из теплых квартир выбрались вы бы?
 
 
Вот и я пью горячий чаёк у окошка,
Можно водки вдогонку немножко…
Хорошо! – зимою зима, а не слякоть.
Ну вот, Новый год на пороге, однако.
 

Этюд

 
В короне утра луна,
Пронзенная следом лайнера,
Наполовину отпала она,
Горит бело-холодным пламенем.
 
 
Ниже – крыши многоэтажек,
А над ними вороны кружатся,
Луна старая, скоро ляжет
В туманную облака лужицу.
 
 
А светило лучами ранними
Звезды гасит одну за другой.
Вот встает оно желтым пламенем,
Горизонт, поджигая дугой…
 
 
День является свежо-морозный,
Будто сразу весь мир вдохновил…
Не любить этот мир невозможно!
Я его лишь слегка пригубил.
 

Пенаты

 
Здесь несколько лет моих бродят хороших,
Здесь помнят меня молодого студента…
Бегу по морозу раздетым на ленту,
Конспект под ремнем, вот и вся моя ноша!
А вечером – праздник, гуляют ребята,
А вечером – танцы до ночи…, помятый,
С больной головой поутру на занятье…
Вот так неожиданно память накатит.
 
 
Накатит. Автобусом еду я в Студгородок.
Зачем и не знаю, но еду, ликую!..
А встречу ли там свою жизнь молодою,
Мой милый, забытый, родной уголок?
Общага. Площадка. Столовая. Корпус.
Войду, и не пустят, потребуют пропуск.
Потребуют, да. Кто для них я такой?..
Тридцать минуло с тех пор, боже мой!
 
 
Пойду, поищу на «Орбите» себя молодого,
Но где же дорожка?.. Там спальный район.
Чужое здесь всё, не реальность, не сон…
И кто-то окрикнул, мне слышится: Вова!..
Да нет же, ошибся, девчонка с мальчишкой
В машину садятся… Реально так слишком
Знакомый я голос услышал…, беда!..
Печальна и в радость дорога сюда.
 

Мгновенья памяти

 
Расколотость полотна и части
Дуновеньем порхают небрежно;
Так посуда из рук – на счастье,
Или в стену комочком снежным.
 
 
Обессмертить мгновенье словом,
Собирая брызги цветные детства,
Тем придать им порядок новый,
Душе-страннице приодеться…
 
 
Вот увидел себя мальчишкой,
От мороза румяные щечки.
Шапка, шарфик, на вате пальтишко.
Я – охотник, солдат и летчик!..
 
 
Ногу выше, тяните носочки!
Раз-два, раз-два, левой, раз!
Я шагаю по лужам и кочкам.
Я курсант, и дом мой – плац.
 
 
Ромб в петлице, костюм с лавсаном.
И прощальный студенческий бал.
Выпускник. Инженер…. Как странно!
Новизны впечатлений шквал…
 
 
Ряд станков. И начальство. И планы.
Суета! И нервозность: давай!..
Мне опять удивительно странно,
Роль чужую как будто играй.
 
 
И расколота вся картины…
Брызнет память струёй огня.
Нет для грусти моей причины,
Отпустила бы память меня!..
 

Роман

 
Роман наугад открываю. Страница
Вот эта о том, как я начал учиться.
Студгородок на горе над рекою…
Это потом. В другом месте открою,
 
 
Где через год умудрился жениться.
До боли мне памятна эта страница.
Её я читал многократно, вникая
В каждую строчку, урок извлекая.
 
 
Что толку! – записано это навеки.
Факты другие храню в картотеке,
Сам на себя составляю досье
Из откровенных с душою бесед.
 
 
Ладно, поехали дальше, листаем!
Роман наугад по странице читаю.
Но почему не читаю подряд?
Не всем эпизодам былого я рад.
 
 
Реальность и память, несхожие вещи,
Что-то забылось, другое же резче
И чаще приходит, как совести голос.
Вот, например, вспоминается школа:
 
 
Товарищи, пропуски, двойки, уроки…
Чуть приоткроешь страницу, потоки
Воспоминаний!.. Четыре десятка
Минуло, забыть бы да память загадка,
 
 
Вытащит вдруг на поверхность такое!..
Есть целые года – одною строкою,
Как день. Погоди-ка, вот здесь интересно:
Целуюсь я с девушкой. Было чудесно!
 
 
Горная речка. Валун. Тишина…
Самой красивой казалась она…
Что было потом? Пропускаю, неважно.
Открою другую страницу отважно.
 
 
И снова попал, что за черт, на интрижку!
Все тайны мои не выбалтывай, книжка.
Ну, было, признаюсь, об этом – молчок!
В последней главе для себя приберег,
 
 
Как старым я буду, пикантные вещи,
Когда я устану, и жить будет нечем…
А пока открываю роман наугад.
Так интересней!.. Довольно, я – рад!
 

Старый дом

 
Сорок лет – одно мгновенье
Небесам, а нам – судьба.
Встречи радости томленья,
Память прошлого раба.
 
 
Подхожу, гадаю, где же
Дом и двор, подъезд, этаж.
Узнаваньем скорым брежу,
Возбуждаю эпатаж.
 
 
Что я вижу? Двор гадюшник,
Дом облезлый и чужой…
В детство мне вернуться нужно,
Не могу попасть домой.
 
 
Здесь вот маму с папой вижу,
Здесь играл я малышом…
Подхожу всё ближе, ближе,
Тот, не тот ли этот дом?
 
 
Из окна виднелись, помню,
Парк, дорога, пустыри.
Может быть не в этом доме?
Здесь! Уверен. Не дури.
 
 
Вкруг да около слоняюсь,
По ступеням вверх к дверям,
На забывчивость пеняя,
Озарит, быть может, там?
 
 
Наша дверь была направо,
Или прямо? Прямо – да!
Справа жила тетя Клава,
К ней ходил я иногда.
 
 
У неё был телевизор,
Иль на первом этаже?..
Дверь поуже и пониже,
Я запутался уже…
 
 
Ничего! Мальчишка малый,
Пятый год плюс сорок лет.
Глаз слезою щиплет жалость,
Дым ли щиплет сигарет…
 
 
Уходить пора. Довольно!
Медлю, медлю, но зачем?
От тоски ведь сердцу больно,
Я нашел тут только тлен…
 

Вчерашний день

 
Вчерашний день в местах знакомых
Кто находил, где времени рукой
На памятном рассыпаны изломы,
И смазан ностальгический покой?
 
 
Кто находил приветливые лица,
Где память дней минувшего утрат?
Того уж нет, что продолжает сниться,
А ты виденью призрачному рад.
 
 
Приехал, кажется, толпою окруженный
Друзей, по улицам шагаю неспеша…
Чужим повсюду в сердце пораженный,
Не вдруг поймет несбыточность душа.
 
 
Тебя здесь нет, не жил, и не был,
Другие люди, ты сред них чужой.
Здесь всё чужое: лес, река и небо,
Здесь не найти тебе теперь покой.
 
 
Вот дом, в котором детство возмужало,
Твои следы давно смели как сор,
Лишь память держит образы лукаво,
Что ждут тебя, нашептывает вздор.
 
 
Порвалась нить, когда пришли прощаться
С соседних улиц с матерью твоей…
Заказано с тех пор в былое возвращаться,
Следов здесь нет твоих, кроме теней.
 
 
Уймись, душа, два раза в воду
Нельзя войти, а время всё изменит,
Что сохраняет память, отнимают годы,
Но хочется вернуться тем ни менее.
 

Немного философии

 
«В ментальном теле выйти за пределы
Привычно зримого физического мира».
Как в дверь наружу выйти из квартиры,
Так, просто погулять, или по делу…
 
 
Да, в словарях слова такие существуют,
Мы что-нибудь да слышали о них,
Для нас же информация – впустую,
К тому же с ними не лиричен стих.
 
 
Что значит выйти за пределы, нам знакомо,
В ментальном теле выйти, это же абсурд!
Коль выхожу за дверь, всего меня нет дома,
Скажу, что вышла часть, уже точно не поймут.
 
 
Слова менталитет, ментальный взяты из чужого,
В словарь толковый нужно заглянуть,
Чтобы понять, что значит это слово,
Пока уловишь смысл, можно и уснуть.
 
 
Менталитет есть склад ума и мироощущенье,
Ментальное же тело значит – тело мысли,
Или сознание как «Я» во всех его течениях,
Десятки есть значений, всех не перечислишь.
 
 
Вернемся к фразе, что вначале изложенья:
«В ментальном теле выйти за пределы
Физического мира». Есть ли возраженья?
То есть, я в форме мысли выхожу из тела
 
 
В особый мир, невидимый для глаза
Физического тела, но видимый духовно.
Для нас, вы скажите, бессмысленная фраза,
За кем-то повторяешь ты дословно,
 
 
А сам не осознал того, что говоришь.
И правильно, нет опыта вне тела,
Во сне гулял повсюду только лишь,
И опыт сна не отнесешь к такому делу.
 
 
Эзотерический порою смысл сложен,
Там тело дробится на несколько иных.
Я утомил вас не стихами, подытожу,
Бываю я лиричен, где-то просто псих.
 

Бомж

 
Меня, брезгливость подавив,
Как вещь, нашла в помойке?..
Я на свободе только жив,
Тряпьё в подвале – койка.
 
 
Нужна ли жалость мне твоя?
Стократ, скажу, противна!
Судьбу такую выбрал я,
Дышать свободой – дивно!
 
 
Щетиной грязной пусть зарос,
И вши – мои подружки,
И на башке лишь прядь волос,
А шапка-рвань – подушка…
 
 
Когда-то женщину любил
До умопомраченья,
Всё ей отдал, себя забыл
Во власти наважденья.
 
 
А ей всё мало, дай и дай,
Дай шубы и квартиру.
Мне ад земной, земной ей рай,
Коль сотворил кумира.
 
 
А чрез семь ужасных лет
Я вдруг прозрел мгновенно:
Я просто раб!.. С ней спит сосед.
Решил бежать из плена…
 
 
И пусть неделями не ем,
И мерзну до и икоты,
В постели нежиться твоей
Мне всё же не охота…
 
 
И почему, спрошу, сама
Осталась без супруга?
Свела упрёками с ума,
Иль помер от испуга?
 
 
Или сбежал к другой, в тайгу
Из самосохраненья?..
И я, как он, с утра сбегу,
Совсем без сожаленья.
 
 
Останусь если у тебя —
Как раб, должник, наверно?
Нуждаюсь я в простой любви,
Не в жалости презренной.
 

Остров Сахалин

 
Где он, остров Сахалин?
Я ищу на карте…
Затерялся между льдин,
Прячется в закате?
 
 
Говорят: «Дальний восток»
Там и солнце всходит,
Как каблук Российских ног,
Оторвался вроде.
 
 
Вот он, остров – ржавый гвоздь,
Отделен проливом.
Для него не просто гость —
Здесь рожден счастливым.
 
 
Где ж район-то Лесогорск
И поселок Горки?..
Этот остров, где я рос —
Край земли, задворки.
 
 
Но недолго, года три —
Это разве сроки? —
Увезли на Материк,
В Красноярск далекий.
 
 
Но я чувствую душой,
С ним навеки связан,
На побывку б хорошо,
Съездить я обязан.
 
 
Может, там я и не жил,
Не рождался даже,
Нептун остров утопил,
Остров лишь бумажный.
 
 
Я куплю туда билет,
Путь обратный долог…
А района больше нет,
И сгорел поселок…
 

Папа спит

 
Пятилетний мальчишка осознает
Себя в городе большом и страшном.
Видит, в небе летит самолет,
Тянет ручку ребенок напрасно.
 
 
А во сне самолет тот упал на ладонь —
Теплый маленький, словно игрушка;
Мчит галопом норовистый конь,
В страхе мальчик вцепился в подушку.
 
 
Мама с папой, сестренка и братья —
Все в одном разместились жилье:
В центре стол, а по стенам кровати,
Из окна виден парк и Дворец…
 
 
Едут летом в деревню на волю.
Будет папа на стройке трудиться,
Отдохнут брат с сестренкою к школе,
С сентября им обоим учиться…
 
 
Для семьи дали дом брусовой,
Под окном палисад. Крытый двор.
Долго дом простоял нежилой.
Пол помыли и вынесли сор…
 
 
Во дворе на веревках качели,
А за домом большой огород…
Пару месяцев так пролетели,
И семья в мире-счастье живет…
 
 
Ночь. Темно. Будит мама детишек:
Собирайтесь! Мы едим домой…
Вот машина подъехала, слышат.
Папа пьяный сегодня и злой…
 
 
Шестимесячный крохотный братик
Неустанно и нудно орет —
Среди ночи подняли с кровати.
«Эй, заткните крикливому рот!»
 
 
Папа злой, папиросы ломает,
Всё не может никак прикурить.
Вещи мама спеша собирает:
«Я прошу, дорогой, не дури!..»
 
 
Он один остается в деревне.
Не поймет ребятня ничего:
Не достроил еще? Ждет он денег?
Не пускает начальник его?..
 
 
Никаких объяснений, торопит:
Быстро в кузов, не будут нас ждать!
И целуя малюточку в лобик,
Просит баба его подержать…
 
 
Вот машина летит по дороге,
В крытом кузове страшно сидеть.
Мама злится, орет, вся в тревоге,
И в окно не дает посмотреть…
 
 
Да, я помню тревожное время.
Пятилетним что мог понимать?!
Ясно вижу, как в кузове едим,
Как баюкает братика мать…
 
 
Как пришла незнакомая тетка —
Весть дурную она принесла,
Как вопила в истерике в глотку
Мама после, как гостья ушла…
 
 
Вижу гроб, а в нем спящего папу.
Жутко так мне к нему подходить.
Почему-то не хочется плакать…
Посетители вносят венки…
 
 
Я за дверью в углу, где игрушки,
Наблюдаю, как подняли гроб.
Попрощайся! – мне шепчет старушка, —
Поцелуй папу, деточка, в лоб…
 
 
Я боюсь!.. Не тащите, не надо! —
Прячусь снова за дверь поскорей.
Несмышленый ты, Вовик, ну ладно…
Четверых ведь оставил детей…
 
 
И старушка соседка уводит
К себе в комнату: Будем вдвоем…
Как ты мог удавиться, Володя!?.. —
Всё бормочет под нос о своем.
 
 
Все ушли. Опустела квартира.
«Выйдем что ли, на двор, поглядеть?..
Ах ты, маленький бедненький сирый!..
Вот и некому больше жалеть…»
 
 
На дворе грузовая машина,
И откинуты вниз все борта.
Гроб подняли на руки мужчины.
Говор тихий. Венки. Суета…
 
 
Вот и двор опустел. Напоследок
Крестят воздух и в землю поклон.
Листья желтые падают с веток.
Стар и млад возвращается в дом…
 
 
Сорок с лишним годов упорхнули.
Что теперь мне былое жалеть?..
Не узнаю я дом и тех улиц…
Всех рассудит по-своему смерть…
 

Помощь районо

 
Пальто – на два размера,
А валенки – на три.
Зовут меня примерить,
Чтоб радость подарить.
 
 
Директор восседает
И тётя из Районо,
Сгораю от стыда я,
И в горле стал комок.
 
 
«Примерь, сыночек, пару,
И пальтецо примерь» —
И вдруг я стал так жалок,
Разверзнись снизу твердь!
 
 
Как Филиппок Толстого,
Как лилипут одно, —
«Носи ты на здоровья,
Благодари Районо»
 
 
Спасибо – как из гроба, —
Мне можно на урок?
Кивает мне особа,
Как твари сверху Бог.
 
 
И в класс тащусь с поклажей,
Смешки и шум волной,
Как будто я с проказой,
Несчастный и больной.
 
 
Четыре раз по десять —
Я помню, как сейчас,
«Подарок» тонну весил,
Когда входил я в класс.
 

Злые игры

 
Бомбу сделать легче простого:
Карбиду в бутылку насыпать горсть,
Воды из лужи, затычку – готово!
Все в рассыпную – гранату брось!
 
 
Стройка рядом, карбиду навалом,
Бутылку пустую, найдешь всегда.
Была у нас в детстве такая забава,
Да, много она приносила вреда.
 
 
Храбрится пацан, не бросает сразу,
Бомба в руках – бах!.. и осколки
Вонзятся в живот, по рукам и по глазу…
Ругай не ругай пацанов, всё без толку.
 
 
Или порох в бумагу, поверх изолентой,
Спичек накрошишь и чирк коробком!..
Игры такие – опасные эксперименты,
Часто к травмам приводили потом.
 
 
Вот пугач, например, это трубка медная,
Сплюснуть конец молотком и согнуть.
Штучка опасная и очень вредная,
А пацанам развлеченье девчонок пугнуть.
 
 
В то время такие забавы и игры детские
Считались за доблесть среди пацанов…
Забытые напрочь те годы советские,
И клич пионеров: «Всегда будь готов!».
 

Рыбалка

 
У дяди поплавок то и дело ныряет,
Рыбы натаскал с полведра, не меньше.
Червей то и дело скармливал зря я,
А в ведре одна только рыбка плещет.
 
 
Комаров вокруг тьма-тьмущая,
Пищат возле уха и больно жалят.
То ли у дяди была удочка лучше,
То ли черви крепче держались.
 
 
Клюёт!.. подсекай проворней,
И не дергай удочку, вот меня
Дядя учит и с досады стонет,
Не так нанизывать надо червя!..
Поплавок нырнет чуть в воду,
Подожди, а потом осторожно тяни.
Очень просто, видишь, Володя!..
Хитрость маленькую пойми…
 
 
Высоко уже солнце, трава росою парит.
У меня улов весь на дне рыбок с пяток,
Ельца с ведро шутя наловил старик…
Разменял я тогда лишь девятый годок.
 

Мы с другом

 
Хакасские степи лежат между гор.
Что там за рекою? – затеяли спор
Друзья, и решили устроить поход.
Идут и идут час за часом вперед.
 
 
Зеленой полоской их манит тайга.
Выбрана цель: не достигнем пока
Заветного леса, запалим костер…
И разрешится наш давешний спор
 
 
А лес и не думал расти в небеса —
То саженцев кедра шумит полоса.
Вошли, а верхушки по пояс, плечо.
Они рассмеялись, им всё нипочем!
 
 
Но тайна открыта, достигнута цель.
Пичуги приветствие слышится трель.
Вернулись. Устали, довольны собой.
И снова уж спорят: А что за горой?..
 
 
Далекие горы, а там что найдем?..
«А завтра в разведку, Серега, пойдем?!»
И снова в поход устремились друзья,
И этот с успехом предел ими взят.
 
 
С горы и на гору, уставшие, все же идут,
Нелегкий романтики юности труд!..
Уж вечер, а горы не знаю конца…
Там дальше темнеют как тайна леса.
 
 
«Серега, пора возвращаться домой,
С утра мы протопали, сколько с тобой».
Назад путь тяжелый, был легче вперед…
Я помню походный счастливый тот год.
 
 
Окрестности все мы излазили с другом,
На север, на запад, ходили и к югу.
Судьба развела меня с ним навсегда,
В разных живем мы теперь городах.
 

Первые стихи

 
В авоське учебники переплелись,
Углами в ячейках топорщатся…
От волнения губы до боли бы сгрызть,
Как похвалы и поддержки хочется!..
 
 
Со стихами робко тетрадь подаю,
Мол, скажите, пожалуйста, слово учителя…
Душа и сердце в восторге поют,
Окрылите надеждой поэта-любителя!
 
 
«Завтра я жду тебя вечером, можешь?..»
Небрежно тетрадку бросает на стол,
Там, где другие стопками… Боже!..
Влепит мне двойку, с ошибками, мол.
 
 
Так и случилось: «Прочла я страницу,
А дальше читать не хватило мне сил.
Так откровенно писать не годится…
Ты русский язык очень плохо учил».
 
 
Спасибо! – и стыд опаляет мне щеки,
Тетрадку я рву на клочки беспощадно.
Помнится, год переломный далекий
Всю жизнь, но учителю я благодарный.
 

Абакан – Виттенберг

 
Сберечь и лепет детский,
И строгий мамин голос…
Я – человек советский,
Вчера закончил школу,
Билет мне комсомола
И со звонком последним
Торжественно вручают,
Мол, партии наследник…
Я с юностью прощаюсь.
 
 
Бежит по рельсам поезд,
Веселый смех ребячий.
Нас из поселка – трое.
В стаканах чай горячий,
Наивный взор горящий,
Ничто нас не тревожит,
В груди огонь свободы,
Ждет миллион дорожек
И жизни полной годы…
 
 
Через год я вернулся с опытом,
Приключений изведав сполна.
Тут повестку вручили, и хлопоты:
Призывает солдата Страна!..
На два года прощай, сторона.
«Ничего, мама, выдюжу, что ты,
Две зимы и опять мы с тобой.
Служба – долг, боевая работа.
Буду весточки слать я домой»
 
 
На погонах полоски сержантские,
Грудь мундира в красивых значках.
Теперь жизнь ожидает гражданская.
Ну, счастливо! – обнял земляка.
Руку жмет: «До свиданья! Пока!..»
Путь не близок, Уральские горы
Незаметно ушли в горизонт…
Дорогие, увижу вас скоро!..
И на полке мечтательный сон.
 
 
Здравствуй, мама!.. Дождалась, сынок…
После отдыха, начались будни.
В цех вернулся, освоил станок.
Мама утром тихонечко будит,
И обед завернет в узелок…
Быстро так пролетели полгода,
Еду завтра, неблизкий мой путь.
Попрощался с друзьями у входа,
Всё смешалось: и радость, и грусть.
 
 
Я студент, первокурсник: доволен,
Смог, осилил, ну, парень, держись,
Здесь учиться не то, чтобы в школе,
Не гадай же, как сложится жизнь,
Вспоминая, назад оглянись…
Я сберег и наивности лепет,
Мамин голос в душе берегу:
«В люди выйдите выучкой, дети,
Ждет успех вас, а я помогу…».