Текст книги "Теоретик. Второй шанс"

– Вот этого только нам и не хватало! – зло ощерился Остап. – Это что же получается, у них где-то имеется еще один вазлех?! Так хотелось верить, что мы последний сожгли!

– Или целая роща, – кивнул Проф.

– Тогда все понятно с его языком: приказ у него был.

– Уходим!

Задерживаться теперь не имело ни малейшего смысла.

– Гудрон, не забудь жгут у него забрать, – напомнил Трофим. – Ему он уже без надобности.

Трофим нам рассказывал, что отгрызть себе язык – верный способ совершить суицид.

– Так, Остап, – сказал Гудрон, пристроив жгут в нагрудном кармане разгрузки и отбирая у него пулемет, – этой штукой сам буду пользоваться. Ты бы только знал, сколько мне с ней по горам бегать пришлось! На Земле конечно же, не здесь.

– Мелковат ты для него, – не преодолел соблазна подковырнуть его Остап. – Вон Артемону, например, он больше бы подошел.

– Сразу видно, что человек от армии откосил, – тяжело вздохнул Гудрон. – Совсем ничего не понимает.

Остап всерьез возмутился:

– Боря, как я мог от нее откосить, если мне едва восемнадцать стукнуло, когда на эту гребаную планету угодил?!

– Ну ведь откосил же? Пусть и таким экстравагантным способом. Ладно, коротко поясню. Что есть пулемет? Правильно, порой единственный шанс уберечь своих боевых товарищей от гибели, прижав врага огнем, пока они совершают отход. Так вот, пулеметчик должен представлять собой цель, в которую трудно попасть. А Янис что? То-то же! Кстати, беру тебя вторым номером. А делом твоим будет подсчитывать павших перквизиторов. Палочкой запасись: десяток гадов – зарубка, сотня – крестик. И чтобы ни одного не пропустил!

– Теперь меня слушаем. Попробуем подойти к высотке с севера. Вдоль предгорья зеленкой, затем углубляемся в Центр, после чего берем на нее прямой курс, – объявил я новый маршрут. – И поторопимся!

Время безжалостно уходило, и его становилось все меньше. А еще в любой момент мог раздаться грохот, обернувшись на который мы увидим разрушенный взрывом Дом культуры. И тогда я всю оставшуюся жизнь буду винить себя в гибели стольких людей сразу.

Вообще-то нам следовало вести себя куда осторожней, но я почти бежал, увлекая за собой остальных. Очередные развалины, вплотную примкнувшее к ним строение, бывшее на Земле заводским цехом, и вот она, та самая высотка, рукой подать. Но, чтобы попасть в нее, необходимо преодолеть пустошь, на которой и чахлого кустика не найти, не говоря уже о чем-то более существенном, что могло бы дать хоть какое-то укрытие. Некоторое время мы из цеха наблюдали за многоэтажкой, тщетно пытаясь засечь в ней хоть какое-то движение. Цех перенесся с Земли со всем тем, что в нем находилось – станками, оборудованием, подъемным краном на рельсе под потолком. Практически ничего не тронуто, и, окажись он в любом другом месте, для местных жителей его появление было бы бесценным подарком. Но кто-то или что-то распорядилось так, что он оказался в Центре, у перквизиторов, которые меньше всего хотели наладить новую жизнь.

– Сдается мне, отсюда в него незаметно не пробраться, – высказал Гудрон то, о чем каждый из нас подумал. – Ни одного подхода не вижу.

– Попробуем зайти к нему с другой стороны, – решил я, заметив, что все чаще поглядываю на часы.

– А вам не кажется странным, что по дороге сюда мы ни одного перквизитора не увидели? – сказал Проф. – Хотя бы издали, мельком или еще как, но должны были засечь хоть кого-то.

– Кажется, – кивнул Трофим. – Тут одно из двух: либо они собрались в одном месте, либо…

– Либо их вообще здесь уже нет, – закончил за него Остап. – Как вариант – Гардиан оставил только взрывников. Ну действительно, хоть какая бы падла попалась, пусть даже издалека.

– Тут долго можно гадать, – высказался молчун Гриша. – Но мы ведь не для этого сюда пробирались?

– Не для этого, – согласился с ним я. – Давайте-ка еще восточный край долины осмотрим. Может быть, там на кого-нибудь нарвемся.

Нам понадобился еще час, чтобы убедиться – перквизиторов в Центре нет. На меня то и дело поглядывали, пока я наконец не объявил:

– Возвращаемся, и на рысях.

Что бы все это ни значило, Жамыхову и остальным следовало покинуть свое убежище как можно быстрее.

Эвакуацию Жамыхов начал задолго до нашего возвращения. Вернее, никто ее не начинал: она произошла стихийно, когда нервы у людей попросту не выдержали в страхе, что в любое мгновение может произойти взрыв. К тому же шанс спастись снаружи куда выше. И еще больше он в том случае, если организовать панику самому, воспользоваться суматохой и постараться покинуть долину. Но как бы там ни было, мы встретили всех далеко от Дома культуры. Лера почему-то выглядела злой донельзя.

– Что случилось?! – обнимая ее и пытаясь успокоить, поинтересовался я.

– Да этот твой Виталик руки вздумал распускать! Перквизитор тут, а он и рад стараться. То потрогает, то погладит, а я сиди улыбайся! Еще и на ухо шепнул: «Лерочка, солнышко, мы же для пользы дела, чтобы этот гад ничего не заподозрил!»

– А ты что? – начал закипать я гневом.

– Пригласила его в соседнюю комнату. Он уже губу раскатал, а я ему коленкой между ног, точно как ты учил.

– Рисковый парень! – слушая ее, покачал головой Янис.

– Скорее тупой, – не согласился с ним Гудрон. И добавил с озабоченной рожей: – Теоретик, у нас сейчас каждый боец на счету, так что ты не это!..

Если бы не знал Бориса хорошо, наверняка принял бы его слова всерьез.

– Ладно, разберемся. Лера, а что там с перквизитором?

– Жамыхов его, как он сам выразился, и приговорил, и исполнил. Кстати, догадался он, что его обманывают.

– Перквизитор?

– Ну не Жамыхов же?!

– А как именно? Снова потребовал заполнить жадры, и Виталик прокололся?

– Мимо, Игорь, мимо! – Лера взъерошила мне волосы. – Он… Так, может быть, сам догадаешься?

Ничего в голову не приходило. Хотя нисколько не сомневался – ответ лежал на поверхности.

– Лера, не томи! – наконец сдался я.

– Игорь, ты – левша, а этот ваш Виталик нет. – И снова: – Нет, ну какой же он козлина!

Серьезный прокол. Единственное успокаивало, что и другим это в голову не пришло.

После всего того, что произошло, стремление занять еще какое-нибудь здание пропало сразу у всех. И потому мы расположились на возвышенности, в непонятных развалинах, бывших на Земле то ли жилым домом, то ли чем-то еще. Жамыхов метался, выставляя караулы, чтобы атака перквизиторов, которую исключать было нельзя, не стала неожиданностью. Ну а мы терпеливо его ждали, ведь предстояло решить – что же теперь делать дальше. То, что операция по тотальному уничтожению перквизиторов блестяще провалена, было совершенно очевидно. Наконец вернулся Жамыхов и без всяких предисловий спросил:

– Игорь, какие будут соображения?

– А какие они могут быть еще? – вместо меня ответил Трофим. – Для начала нужно найти Карпышева. Если осталось кого искать.

Я кивнул – это и есть наше общее мнение.

– Тогда так и поступим, – легко согласился Жамыхов. – Ты это… на Виталия сильно зла не держи. Парень он непростой, но у меня один из лучших.

– Не буду, – пообещал я. – Главное, чтобы Лера на него зла не держала, она ведь и пристрелить может, случалось уже. Так ему и передай. А на всякий случай пусть и мне на глаза не попадается.

Глава седьмая

– Надо было сразу брать власть в свои руки! – Гудрон кипел от злости. – Еще вначале, на подходе к Центру.

– Ну так и взял бы. – Трофим, в отличие от него, олицетворял само спокойствие.

– Вот я и говорю, что надо было!

– И что тебе мешало? Боря, ты в прошлом боевой офицер. С немалым опытом в горячих точках. И на киче срок отмотал без всяких УДО, что тоже показатель. Знаешь, меня постоянно мучает вопрос: почему ты все время на вторых ролях? Ответственности боишься?

Я с надеждой посмотрел на Гудрона: вдруг он скажет, что нет. Ну а дальше может случиться так, что именно Борис нас возглавит. Соглашусь без всяких раздумий: ответственности не боюсь, но какая же она тяжелая ноша, когда цена твоих ошибок – жизнь людей!

– Перегорел я, Сережа, еще там, на Земле, до золы, до пепла. – Трофима так редко называли его настоящим именем, что я зачастую о нем забывал. – Все о спокойной жизни мечтал. Думал, откинусь, хибарку себе заимею в самой что ни на есть глуши. Чтобы всех только и забот, что на краюху хлеба заработать. И что в итоге?

– Что?

– Сюда угодил. А какая тут может быть спокойная жизнь? Но дело не в этом. Сомневаться начал. Не то чтобы в себе – в своих решениях, а это никуда не годится, тебе ли не знать.

– Ну а что ты тогда ноешь, что власть в свои руки не взял? Или ты на кого-то другого надеешься? Вон посмотри на Теоретика. – Трофим говорил так, как будто меня рядом и не было. – Полное впечатление, что именно у него, вчерашнего школяра, такая богатая событиями жизнь за спиной, а не у тебя, – продолжил Трофим. – Но ты был рад стараться, когда на него взвалили все то, от чего сам так яростно отбрыкиваешься.

– Может быть, начнем по существу? – влез в разговор я.

– Игорь, мы как раз по самому что ни на есть существу. Сейчас Борис полностью выкипит, вспомнит о своем боевом прошлом и на основании опыта выдаст нам замечательный план действий. Ведь правда, Борис?

Гудрон ему не ответил, но было заметно – слова Трофима задели его если не за живое, то достаточно сильно.

Ситуация действительно сложилась далеко не из приятных. Вчера утром мы отправились разыскивать Карпышева, надеясь найти хотя бы кого-нибудь из них живыми. И нашли. В том, что часть его людей живы, не оставалось никаких сомнений – ущелье, вернее, одно из его ответвлений то и дело огрызалось выстрелами в ответ на попытки перквизиторов атаковать. Последних мы отогнали, что нисколько не улучшило положения Карпышева: местность перед входом туда, где он находился, простреливалась перквизиторами, которые расположились дальше, в узком, как горлышко бутылки, входе в очередное ущелье, а их здесь – целый лабиринт. Лезть в лобовую атаку – означало положить своих людей без особой надежды Карпышеву помочь. Ситуация Карпышева осложнялась еще и тем, что они сидят без воды.

Связь с Карпышевым была установлена накануне вечером – с помощью обычного гелиографа. Тогда-то и стало известно о его потерях, а также о катастрофическом положении с водой и патронами. Ночью мы сделали неудачную попытку к нему пробиться, и благо, что потери оказались минимальными. Теперь всем было понятно, что решение Жамыхова разделиться оказалось самым неправильным. Это-то и вызвало гнев Гудрона. Жамыхов держался стойко, но еще больше осунулся лицом, понимая все не хуже других.

– Ну так что, Борис, поделишься с нами своим богатым опытом? – продолжал настаивать Трофим. – Самое время о нем вспомнить.

– Сейчас звено-другое «крокодилов» вызову, чтобы ущелье проутюжили, главное, связью меня обеспечь. Или «грачей», как раз работа для них. А у этих мразей вряд ли «стингеры» или «стрелы» найдутся, не говоря уже о ЗСУ, – зло огрызнулся тот. – Нет у меня такого опыта, чтобы в идиотских ситуациях находить умные решения.

– А ты поднатужься, поднатужься! – настаивал Трофим.

Где-то на севере раздался выстрел, и принадлежал он непременно Янису. Артемон, как сам он выразился, вышел на «свободную охоту». До этого стрелял уже дважды, и можно было нисколько не сомневаться – тремя перквизиторами стало меньше.

– Одна только надежда, что Артемон их всех перещелкает, – вздохнул Остап. – Хотя подобное заранее можно было предполагать. Они здесь хозяева и местность знают от и до. Если рассуждать цинично, выход у нас один – ждать прорыва Карпышева и по возможности его прикрыть.

– Он передал, что у него раненых больше десятка. И это только тех, кто не может идти сам, – напомнил ему Гриша. – Ты со своей циничностью предложи еще, чтобы их там бросить.

– Не стану, – покачал головой Остап. – Ибо негоже это. Чем мы тогда от перквизиторов отличаться будем? Только тем, что с пленных шкуру не сдираем?

– Тогда и не рассуждай. Вот смотрите, – начал размышлять Трофим. – Вдоль правой стены рельеф позволяет добраться к входу в ущелье почти вплотную, как раз на бросок гранаты. Нужно занять позицию там и какое-то время не давать им даже носа высунуть, в то время как Карпышев пойдет на прорыв. Естественно, ночью.

– Ну и где их взять, гранаты? – резонно поинтересовался Гриша.

Трофим хотел что-то добавить, когда его перебил Остап:

– Смотрите, Карпышев опять что-то передает!

И действительно, с его стороны то и дело виднелись вспышки света. Азбука Морзе мне была неизвестна, и потому оставалось только ждать – о чем именно его сообщение.

– Дым! – неожиданно выдал Гудрон.

– Какой дым? Где ты его увидел? – спросил Гриша, старательно озираясь.

– Дымный дым. Пока еще не вижу, но он должен быть!

Трофим открыл было рот, чтобы съязвить, когда до него дошло.

– Понял вашу мысль, уважаемый Гудрон Александрович: необходимо устроить дымовую завесу и под ее прикрытием вызволить наших боевых товарищей из той ситуации, в которую они угодили благодаря скудоумию нашего руководства.

– Нет, ну как же мне эта мысль раньше-то в голову не пришла! – Борис от огорчения даже кулаком по колену стукнул. – Явно оскудели мы тут все умом в первобытных условиях!

– Может, кому-нибудь она и приходила, – не согласился с ним Остап, – но как ты все это себе представляешь? Сена из Центра притащить? Ближе взять негде – одни камни кругом да кустики. Принести сколько надо, ну а потом только и останется, что уговорить перквизиторов. «Безусловно, вы козлы и гады все без исключения, но есть у нас к вам малюсенькая просьба, и, надеюсь, вы на нее откликнетесь. Нам нужно травки наложить перед вашей позицией, так что вы уж не стреляйте пожалуйста!» – Сарказма в голосе Остапа хватало с избытком.

– Дым я вам обеспечу: меня как надо учили, – отмахнулся от него Трофим. – Мне, например, из дохлой крысы и ржавого гвоздя несложно такой яд смастерить, что куда там всем вашим цианидам, вместе взятым! Борюсик, напомни при случае, чтобы я тебя в лысинку чмокнул. Сейчас не до нежностей: необходимо в Центр вернуться за некоторым количеством нужных вещей. Видел, видел я в нем с полбочки хозяйственного мыла, думаю, и остальное найдется.

Гудрон провел ладонью по коротко стриженной голове без малейшего намека на лысину.

– Туда часа три шлепать, затем назад столько же. Хотя бред несу: дорога намного меньше займет, – продолжил рассуждать Трофим.

Все верно, сюда мы шли, соблюдая крайнюю осторожность, поскольку за каждым изгибом ущелья могла ждать засада.

– Борис, ну что же ты еще вчера эту мысль не подкинул?! Ты как тот орел, которого пока не пнешь, не полетит. Необходимо время в Центр смотаться. И еще здесь, чтобы все сотворить. Но ничего страшного, потерпят до утра. Проф, сколько, говоришь, человек без воды может прожить? Десять дней, больше? – И, не дожидаясь от него утвердительного кивка, продолжил: – Проблему вижу в одном. Необходимо согласовать с Карпышевым: час дымить не будет, минут пятнадцать, может, чуть больше. Гелиографом тут не справиться, и поэтому нужен связной.

В этом он был прав: кода нет, передача идет открытым текстом, и перквизиторы его прочтут.

– Игорь?

– Бери сколько посчитаешь нужным: в Центре могут быть недобитки. Жамыхов не откажет.

– Десяток за глаза хватит, – не задумываясь, ответил он. – Проф, Остап, составите компанию?

– Со всем нашим удовольствием. Куда лучше прогуляться, чем здесь между камней на брюхе ползать, – за обоих ответил Остап.

– Удачи! – пожелал я им вслед.

И уже собрался пойти за ними, чтобы разыскать Жамыхова – проблему со связным необходимо решить, – когда появился Янис.

– Куда это они? – поинтересовался он.

– Трофим обещал дымовую завесу сотворить из подручных средств, – пояснил ему Борис. – Так вот, за ними в Центр и пошли. Если есть желание прогуляться, догоняй.

Янис мотнул головой.

– Мне и своих дел хватает. Вы вот что, поосторожней. Как выяснилось, имеется у них человечек с подобным мне опытом. И инструмент у него куда качественней, не в пример моему, – погладил он приклад СВД. – В общем, едва не попался. Дух переведу, немного потреплюсь с вами, и за работу.

Одиночные выстрелы порой раздавались и со стороны перквизиторов, и кто бы мог подумать, что идет охота за самим Артемоном?

– Помощь нужна? – тут же посерьезнел Гудрон.

– Предупредить всех нужно, чтобы бошки там, где не надо, не высовывали. А так сам справлюсь. И потом, у меня есть помощник.

– Артемон, надеюсь, ты Ирму не потащишь?!

Борис прав во всем. Стрелок Ирма отменный, но тут необходим настолько специфический опыт, что откуда бы он взялся у девушки с ее спортивным прошлым?

– Не нервничай, Боря, конечно же не потащу. Это я к слову. К тому, что, если все-таки предстоит сделать выбор, на кой ляд мне лысый мужик в возрасте? Фигуристые блондинки как-то больше мне по душе.

Гудрон снова провел пятерней по голове.

– Далась же вам моя лысина! А вообще с вами не то что полысеешь, кожа клочьями скоро сойдет.

– Ну да ладно, делу время, а потехе час.

Артемон исчез в зарослях так же бесшумно, как и появился.

– Скучала? – Как будто мы с Лерой не виделись неделю, а не каких-то пару часов.

– Спрашиваешь! Ты кушай, кушай, а я на тебя посмотрю. Мне нравится, когда ты ешь. Только не торопись, прошу тебя. А то вечно как ненормальный.

Жизнь приучила. И рад бы иной раз удовольствие растянуть, но далеко не всегда получается. То подменить кого-нибудь нужно, то обстановка вокруг, что ни на миг не расслабишься, а зачастую настолько хочется спать, что и вкуса толком не чувствуешь.

– Игорь, да не глотай ты так быстро, пережевывай!

Лера ворчала, ну а я был доволен. Нет, не ее ворчанием – тем, что было во всем этом нечто уютное. Как будто мы не в ущелье на чужой планете, а дома, на Земле, на кухне, и я заскочил с работы, чтобы перекусить и увидеть ее лишний раз.

– Где Ирма?

Поначалу Валерия к ней ревновала, но затем они стали лучшими подругами. Как выяснилось, совсем рядом, поскольку в следующий миг услышал за спиной:

– Что, Игорь, соскучиться успел?

– А может, не он? – тут же отреагировала Лера.

– Еще чего! У меня Славик есть.

С Профом у Ирмы были не очень понятные отношения. Как будто бы и все нормально, но как-то не слишком. Нет, когда Вячеслав на нее смотрел, у него даже взгляд туманился. Но не у Ирмы.

– И чего тогда здесь крутишься?

– Он наш командир! А вдруг у него для меня приказ, а я непонятно где? Да и вообще, Слава с Трофимом ушел. А туда, – Ирма движением головы указала на север, – меня пускают. Думала, хоть на этой планете женщины с мужчинами в правах уравняются. Так нет же!

Как будто она успела побывать еще на нескольких, и везде одна и та же картина.

– Я обязательно тебе приказ передам, если понадобится, ты не трусь!

Несмотря на сказанные слова, они друг другу улыбались.

– Ладно, девушки, вы развлекайтесь, а мне пора.

Клонило в сон, и я непременно бы прилег вздремнуть, но вначале необходимо пообщаться с Жамыховым. Понятно, что Трофим ему все уже передал, и все-таки следовало обсудить детали. А главное – отыскать добровольца.

Жамыхова и двух его ближайших помощников я застал обедающими. Под натянутой маскировочной сетью – как же, ставка Верховного Главнокомандующего!

– О, Игорь, – обрадовался он. – Присоединяйся. Может, того? – Жест был достаточно выразительным, и я сразу сообразили, в чем дело. – Мы прихватили с собой чутка из Центра.

Догадался. Причем не только вы: видел кое-кого из ваших. С другой стороны, после местного самогона наткнуться на земное, к тому же разнообразное, как тут пройти мимо?

– Спасибо, уже пообедал.

Пока они трапезничали, я все-таки успел подремать что-то около получаса. Знал бы, что так получится, лучше бы рядом с Лерой время провел. Хотя вряд ли они так долго ели, вероятно, не стали будить.

– Как спалось?

Я едва не поморщился. Петрович, тебе люди доверили жизни! Ты должен быть строгим командиром, без тени сомнений на лице, не та сейчас обстановка, чтобы строить из себя заботливого папашу.

– Спасибо, неплохо.

– Игорь… – Жамыхов замялся.

Я молчал, дожидаясь, когда он снова заговорит. Непременно дело закончится просьбой, которая будет мне неприятна. Или трудна в осуществлении.

– Ты можешь послать кого-нибудь из своих?

– Куда?

– К Карпышеву, чтобы скоординировать наши действия.

Могу. Но вряд ли стану. Как же был прав Борис, когда заявил, что нужно было брать командование на себя. Или откланяться. Была у меня подобная мысль еще в самом начале, когда посмотрел, что они собой представляют. Практически неуправляемая масса, где каждый тянет одеяло на себя. Вообще удивительно, что собрались и вышли. Но как можно их бросить, если задача была извести на корню тех, чьим именем пугают детей?

– А твои что?

– Мои? Боюсь, что мне не удастся кого-нибудь уговорить.

Ну так не уговаривай, прикажи. Или найди такие слова, чтобы человек сам начал рваться спасти попавших в беду людей. Ничего сложного не предстоит – когда опустится темнота, прокрасться в расположение Карпышева и объяснить, что от него требуется. Опасно – да, сложно – нет.

За их спинами я видел Гудрона. Давно успел обратить внимание, что он постоянно находится где-то поблизости. Не знаю, они совместно так решили-постановили, или это была его собственная инициатива, но факт оставался фактом. Он, стараясь быть незаметным, слушал нас разговор.

– И вот еще один скользкий момент. Ваш Трофим точно сможет сделать шашки, от которых будет достаточно дыму?

– Уверен.

Я даже не сомневался. Если понадобится, он и атомную бомбу соорудит из грязных портянок, куска медной проволоки и автомобильной шины. Жамыхов, только не говори, что и проход нам тоже придется забрасывать шашками: тогда для чего все остальные нужны?

Гудрон продолжал молчать, стараясь не обнаружить своего присутствия. Молчали и все остальные, в том числе и я. Первым тишину нарушил Жамыхов.

– Ну так что?

– Что – что?

– Отправишь к Карпышеву кого-нибудь из своих?

– Отправлю.

Борис поморщился. Ну а я продолжил:

– Значит, так, Петрович. К возвращению Трофима у вас должно быть готово следующее. Работать ему придется уже в темноте, а значит, понадобится освещение. И еще укрытие, чтобы свет даже в двух шагах не был виден. Если возникнет необходимость, обеспечишь его помощниками.

Понятия не имею, как именно Трофим будет их делать. Так что не исключено – помощники действительно ему понадобятся.

– Дальше. Твои люди как поделены?

– Не понял?

– Десятками, сотнями, миллионами?

– Игорь, ты же сам прекрасно знаешь, что у нас фактически сброд. Люди из разных поселений и потому так и держатся.

Жамыхов, черт бы тебя побрал! И после этого ты сетуешь, что у нас все идет трудно?!

Даже мне, чрезвычайно далекому от всего этого, понятно – каждый человек должен знать, что ему делать в следующую минуту, в той или иной ситуации. К кому он может обратиться в случае необходимости и на кого ему надеяться в тот момент, когда без этого не обойтись.

– Значит, так. Через пятнадцать минут здесь должны собраться старшие от всех групп. Отсчет пошел.

– Да кого я пошлю?! Мне еще людей найти нужно.

– Вот этих четырех и отправь.

Тех, которые трапезничали вместе с тобой под рюмочку, и еще двоих, которые лениво изображали охрану. Борис громко кашлянул за их спинами, заставив вздрогнуть от неожиданности. После чего неторопливо, своей обычной походочкой подошел ко мне, присел рядом на камень, недвусмысленно пристроив пулемет на коленях.

– Давай, Петрович, действуй! – едва ли не ласково обратился он к Жамыхову. – Некого послать? Ну тогда задницу в горсть, и мелкими скачками! Точно ведь пять минут прошло из отведенных тебе пятнадцати.

– Все ждал, Теоретик, когда подобное произойдет, – негромко сказал он, чтобы Жамыхов его не услышал. – Понял, наконец-то, что добреньким можно быть, только когда детишек по голове гладишь? А не в тех ситуациях, где от любого твоего слова жизни людей зависят.

– Боря, может быть, на себя все возьмешь? – Хотел я того или нет, но интонация у меня получилась просительной.

Он ответил сразу же, не задумываясь, как будто был давно готов:

– Нет, Теоретик. Дерзай, и у тебя все получится. Исполнитель я качественный, тут спору нет, но ты будешь на своем месте. Да и слова Грека я хорошо помню.

Вероятно, он ждал вопроса – какие именно? Но мне они были известны из других уст. Сладких таких, потому что принадлежали Валерии. Проблема в другом – Георгич не приказывал, призывал сделать меня старшим в том случае, если его не станет. Но ведь это касалось только нас! Тут же сотни четыре, не меньше. Откуда бы у меня опыт управления такой массой людей? А она для этого мира – именно масса. Да и по земным меркам – практически батальон.

– Мне отойти нужно, – сказал Жамыхов.

– Валяй. – Гудрон даже взглядом его не удостоил. – Сейчас, Игорь, я тебе полностью диспозицию проясню. Понимаешь, здесь не армия. Это в ней, если у тебя на погонах на одну соплю больше, ты будешь всегда прав, каким бы тупым ни был твой приказ. Потому что умри, но его исполни. Ну а если остался жив, имеешь право обжаловать. В армии за тобой система и трибунал. Схожесть только в том, что и тут, и там все строится на авторитете. Но в армии тебе его дает одно уже только звание, а здесь он должен быть заслуженным.

– Ну и к чему ты мне все это говоришь?

– Да к тому, что только скажи любому – Теоретик, так он сразу же начнет всякие небылицы о тебе рассказывать. И как ты гвайзелов душил голыми руками, и на перквизиторов с одним ножом ходил, помимо того что еще и эмоционал. Причем такой сильный, что даже вполовину тебе равных нет, но при этом в оплату не берешь ни пикселя. А что скажут о Гудроне? «Да, слышали, есть такой. Раньше при Греке был, а теперь рядом с Теоретиком трется». Мысль мою уяснил? – торопливо закончил он, потому что начали прибывать те, за которыми посылали.

– Что случилось? – с ходу поинтересовался один из них, определенно из Светлого.

Он мне запомнился, слишком характерная у него внешность, один только нос чего стоит. Еще и разговаривает с легким кавказским акцентом. Люди у него по струнке не ходят, но дисциплина присутствует, у всех бы так.

– Да ничего, собственно, – самым равнодушным голосом сказал Борис. – Разве что власть переменилась. Надоел Теоретику бардак, и решил он ее к своим рукам прибрать. Ну и, соответственно, пообщаться нужно. И определиться, кто и что будет делать дальше. Сейчас все соберутся, тогда и начнем.

После того как взгляды переместились на меня, только и оставалось, что кивнуть.

– И правильно, давно пора! – кивнул тот, который из Светлого.

Как мне показалось, с каким-то даже удовлетворением. Кстати, совсем не смутившись тем, что успел вернуться Жамыхов и определенно его услышал.